Текст книги "Running (СИ)"

Автор книги: бегущая блондинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– До завтра, – я еще раз целую ее, и направляюсь на выход из паба.

На улице меня ждут Гарри и Сэм.

– Ребят, вы идите, а мне нужно съездить еще в одно место, увидимся завтра, – обнимая каждого говорю я.

– Куда ты собрался на ночь глядя? – Сэм удивленно вскидывает брови.

– Да так, есть одно дело, – и развернувшись направляюсь в другую сторону к более оживленной улице, чтобы поймать такси.

Жизнь такая непредсказуемая штука. Только казалось к чему-то привык, нашел комфорт и уют, как она шарахнет тебя чем-нибудь тяжелым по голове. А мы идиоты. Мы идем у нее на поводу. Отключаем мозги, импровизируем. Вот кто мог подумать еще час назад, что сейчас я буду ехать в такси к ней? Хватило одного сообщения, чтобы я сорвался. Я постепенно жалел о своем порыве, но что поделать, назад не развернуться. Интересно о чем Зендая хочет со мной поговорить? И закончится ли этот вечер простыми разговорами? Судя по проснувшимся внутри меня эмоциям – вряд ли...

Комментарий к Глава 22 Мои хорошие, жду ваших комментариев, оставьте хотя бы смайлик какой-нибудь, мне будет очень приятно!) Как я и обещала, Том успеет покозлить, и как бы банален не был поворот сюжета – это жизнь. И в жизни мужчины делают именно так, особенно если они еще не разобрались в предыдущих отношениях. Обсудим? P.S. если бы Том должен был выполнить одно любое ваше желание, чтобы вы попросили?)

====== Глава 23 ======

POV от лица Мэри

После того как ушли ребята, я не могла спокойно продолжать свою работу. Все мысли были об одном: Рождество у Холландов. Это было неожиданное приглашение, и у меня ноги подкашивались, как только я начинала думать, о празднике в кругу его семьи. Я успела познакомиться с Гарри и Сэмом, и они были классными ребятами. Я видела маму Тома, она тоже показалась мне очень приятной женщиной. Однако предстать перед его родителями и родными в качестве девушки совсем другое дело. Не знаю как в Британии, но в России – это очень ответственный шаг. Родственники анализируют тебя, как бактерию под микроскопом. Ладно еще когда ты приводишь парня к себе домой, там обычно только папа играет роль этакого Цербера, а мама сглаживает углы. Когда же ты сама становишься главным виновником знакомства, то тут уже все намного сложнее. Я была уверена, что существует негласное правило у всех матерей парней – «никто никогда не будет достоин моего мальчика, и никто его так не любит, как я, его мама». Вполне возможно, что менталитет англичан отличается в этом вопросе, но я все же продолжала переживать. А что если я им не понравлюсь? Семья так много значит для Тома, что к их мнению он сто процентов будет прислушиваться. Как себя с ними вести? Быть примерной девочкой, или быть самой собой? У меня еще и подарков нет! Это вообще провал. Прийти в гости с пустыми руками – хуже и не придумать.

Я на автомате протирала столы и рассчитывала посетителей, продумывая что мне надеть, как отвечать на неудобные вопросы, как вести себя с самим Томом в присутствие его родителей. Но самое главное вокруг чего сейчас крутились мои мысли – Трэвор. Как мне ему сказать о том, что я брошу его в самый главный праздник и уеду с Томом? После того как я переехала жить в паб, мы с Трэвором организовали маленькую рождественскую традицию. Мы всегда отмечали рождество вместе. Вдвоем. Два года назад, да в принципе как и сейчас, у меня не было еще друзей, с кем бы я могла отметить этот праздник. Более того на моей родине его отмечают в январе. У мистера Беккета же не было вообще никого. Точнее он предпочитал напиваться в этот день, оставшись один, чтобы как можно быстрее забыть о прекрасных днях, когда он проводил этот день с Люси. Первое мое рождество в Лондоне мы провели вместе. Я приготовила вкусный ужин, добавив много русских новогодних блюд в меню. Каждое Рождество мы закрывали паб, накрывали стол, ужинали и смотрели рождественские фильмы. Точнее сначала мы смотрели рождественский выпуск «Доктора Кто», а потом уже классические рождественские комедии. Я стряпала печенье и пирог, и это был самый теплый и уютный день в году. Трэвор очень любил Рождество, и этот год был не исключением. Мы еще неделю назад закупились всем необходимым, сегодня днем я приготовила десерты и сделала заготовки на салаты. Получается я его брошу одного? Он будет сидеть, есть мой ужин, смотреть телевизор и все это в одиночестве? Сердце предательски сжалось. Я не хотела его обижать, но и упустить шанс сблизиться с Томом и познакомиться с его семьей я не могла.

Когда закрылась дверь за последним посетителем, я все-таки набралась смелости и подошла к старику за барной стойкой.

– Трэвор, – присаживаясь за высокий барный стул, зову своего соседа.

– Привет, пташка! Тяжелый сегодня день, да? Столько народу в праздники. Вы отлично справились с Холли и Гвен. Молодцы, – старик перекидывает полотенце через плечо и опирается ладонями о барную стойку. – Ты чего такая грустная? Видел твоего паренька с братьями сегодня. У вас все хорошо?

– Да, все замечательно, Трэв. Поэтому я хотела с тобой поговорить, – запнувшись на последнем слове, выдаю я. Мои глаза уставились на пустой стакан в руках, и я начинаю крутить его в разные стороны. – Ты же знаешь, что ты мне очень дорог, да? Я бы никогда не хотела тебя обидеть. Это было очень неожиданно, и я не могла не согласиться, Трэвор. Я впервые в жизни в нормальных человеческих отношениях, и я не хочу ничего испортить.

– Что ты там бормочешь себе под нос? Говори нормально, я ничего не понял. На что ты там согласилась? – старик берет меня за подбородок и приподнимает его так, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Том пригласил меня отметить Рождество с ним. Вернее с его родными. Я согласилась, прости, – чувство вины переворачивает мои внутренности, и я хочу исчезнуть куда-нибудь. Головой я понимала, что не делаю ничего плохого, что это жизнь, и рано или поздно мне пришлось бы оставить старика, но эмоции были выше разума. Мне было стыдно, что стоило появиться какому-то парню в моей жизни, и я с легкостью бросаю Трэвора. Что с Италией, что с работой, что с Рождеством. Мистер Беккет был со мной два года, всегда поддерживал и помогал мне, а я влюбилась, и забыла о такой вещи, как благодарность.

– Ну, что поделаешь, пташка, что поделаешь, – он выходит из-за бара и садится рядом со мной, отбирая у меня из рук стакан, который казалось я вот-вот выроню. – Это конечно внезапное изменение планов, но ничего страшного, правда. Отмечу праздник один. Тем более ты молодая, тебе веселиться надо, а я поел бы и спать лег. Так что старик для тебя не самая лучшая компания, – он приобнимает меня и слегка сжимает мое плечо.

– Ты самая лучшая компания, Трэв, честно, ты не представляешь, как я тебе благодарна за все. Но Томас выворачивает мою жизнь наизнанку, и я впервые по-настоящему счастлива. Я хочу познакомиться с его родными и узнать его получше. Ту часть, которую мы не видим на экране или в интервью. Хочу стать частью его мира. Его семьи, – я смотрю старику прямо в его ясные голубые глаза, наполненные сейчас такой искренней заботой. Удивительно, как посторонний человек, всего за пару лет может занять столь огромное место в твоем сердце. Трэвор был моей семьей. Семьей, которую я бросаю, чтобы стать частью семьи Холландов. Так, Ростова, хватит уже самобичеванием заниматься.

– Главное будь собой, пташка. Доминик с Николь – хорошие люди. Я не сомневаюсь, что ты им понравишься, – Трэвор протягивает руку к бутылке скотча, и наливает немного янтарной жидкости в стакан. – Я рад, что у вас с Томом все сложилось. Признаюсь честно, я не верил поначалу в то, что это куда-то приведет. Но вы оба меня приятно удивили. Потом говори еще, что судьбы не бывает. Как она ловко-то вас связала, а? – он делает глоток и в наслаждении закрывает глаза.

– Да уж, я тоже немало так посомневалась. Том оказался не таким, как я думала. Но то, что я завтра не буду отмечать праздник с тобой, не означает, что мы его не отметим. Послезавтра я проведу с тобой весь день, обещаю! Мы устроим самое крутое пост-Рождество.

– Хорошо-хорошо. Ловлю тебя на слове. Но не переживай так обо мне, пташка. Все нормально. Возможно я даже не буду один. Позвоню Миссис Дэйвис, может она мне составит компанию. Ее сыновья с семьями уехали на Бали отмечать праздник, – потягивая скотч, мечтательно произносит Трэвор. Я заметила, что он давно неровно дышит к миссис Дэйвис, нашему шеф-повару. Она овдовела лет десять назад, и насколько могу судить, тоже через чур тепло относилась к нашему управляющему. Возможно совместный вечер пойдет им на пользу.

– Ты любишь его? – внезапно спрашивает Трэвор. Этот вопрос ставит меня в тупик. Мы редко говорим с ним о чувствах. Я всегда старалась как можно меньше выливать на него свои переживания, но он, как ходячий сканер, всегда определял мои эмоции.

– Да. Мне кажется, что уже люблю, – первый раз произношу это вслух. «Люблю» такое мелодичное слово. Кончик языка аккуратно касается верхних альвеол, воздух вырывается из легких, а затем зубы накрывают нижнюю губу. Love. Какое простое и красивое слово, но какой ураган оно несет за собой.

– Тогда не отпускай его. Никогда, – Трэвор опрокидывает залпом стакан и встает, – Спокойной ночи, пташка. С рождеством!

– С рождеством, Трэвор.

POV от лица Тома

Naughty Boy – No One’s Here To Sleep ft Dan Smith Bastille (настоятельно рекомендую к прослушиванию во время или после прочтения главы, чтобы прочувствовать, то, что возможно мне не удалось описать)

Стою перед дверью в номер Зен. Никак не решусь постучать. Что я здесь делаю вообще? Мы не виделись с ней вот уже пару месяцев, и я как мог старался выкинуть эту девушку из своей головы. И вот когда мне это удалось, я стою перед ее дверью, не зная, что меня за ней ждет. Как мне себя вести? Мы вроде как остались друзьями. Ну как, приятелями. Зайти мне сейчас с улыбкой во все тридцать два, типа «хэй, подруга, как поживаешь?» или наоборот с серьезной миной, типа «что тебе от меня надо? Ты ведь меня бросила, забыла?». Понимая, что стоя тут, перед дверью, я все равно ни к чему не приду, несколько раз костяшками стучу по дереву. По ту сторону слышаться шаги, и через пару секунд открывается дверь.

– Привет, спасибо, что приехал, – Зен пропускает меня вперед.

Кажется она стала еще красивее. Несмотря на то, что одета она в простые джинсы и футболку, а волосы собраны в высокий пучок, она выглядит обворожительно. Гладкая смуглая кожа, без каких-либо изъянов, до которой так и хочется дотронуться, полные губы, широкие брови, глубокие карие глаза. Чтобы между нами не случилось, этого у нее не отнять, она была невероятно красивой девушкой. Каждый парень тайно мечтает о такой. Единственный ее минус – рост, она была меня выше. Точнее это не ее минус, а мой. Я частенько комплексовал по этому поводу, мы не очень гармонично смотрелись. А вот Мэри ниже меня. Так сейчас речь не о Мэри.

– Не за что, что случилось? О чем ты хотела поговорить? – я прохожу внутрь номера и сажусь в кресло у окна. Вид здесь потрясающий. Зен, как и полагается селебрити, остановилась в лучшем отеле Лондона с видом на Гайд парк и Лондонский Глаз. Номер правда она выбрала довольно скромный. Двухкомнатный с гостиной и спальней без дополнительной роскоши. Минимализм. Здесь было уютно.

– Выпьешь что-нибудь? – не отвечая на мой вопрос, она подходит к мини-бару и достает различные скляночки с алкоголем. Она двигается плавно, как кошка. Грациозно. Удивительно, как в одну минуту она была сексуальной притягательной женщиной, а потом становилась твоим бро, лучшим другом, с которым можно повеселиться. Она была очень забавная, немного неуклюжая порой, и всегда умела посмеяться над собой. Чувство юмора было отменное.

– Нет, спасибо. Я уже достаточно сегодня выпил, – я стаскиваю куртку и кладу ее на подлокотник кресла.

– А я пожалуй выпью, – пожимает плечами и наливает в прозрачный стеклянный бокал белое вино. Делает глоток, закрывает глаза, облизывает губы. При виде этого сердце мое начинает биться чаще. «Успокойся, придурок. Думай головой, а не членом!» – одергиваю себя я.

– Давно ты приехала? – пытаясь отвлечь себя от ненужных мыслей, спрашиваю я.

– Вчера. Стивен предложил отметить Рождество здесь, а у меня как раз выдалась свободная неделя, – объясняет она и садится в кресло напротив, элегантно закидывая одну ногу на другую. – Ну что мы все обо мне да обо мне, как ты поживаешь, Том? Судя по тому шуму, что ты наделал в инстаграмме дела наконец-то налаживаются? Что это за незнакомка была с тобой на концерте? – Коулман игриво улыбается и придвигается поближе, будто хочет рассказать секрет на ушко. Я ж инстинктивно откидываюсь назад. Упоминание о Мэри заставляет меня вновь и вновь задумываться о том, что я дебил и не должен видеться со своей бывшей. Ночью. В отеле. В ее номере.

– Можно и так сказать. Но я же сюда приехал не о ней говорить. Ты что-то хотела обсудить? Валяй. Мне завтра рано ехать за город, я приехал ненадолго, – включаю и выключаю телефон, чтобы посмотреть время, но не вижу его. Делаю это лишь для того, чтобы занять руки.

– Хорошо. Как скажешь. У меня к тебе предложение, Том. Деловое. Я сейчас активно занимаюсь такой проблемой, как домашнее насилие над детьми в США и мне нужно заполучить как можно больше звезд в свой штаб, чтобы привлечь внимание общественности и властей тоже. В январе планируем снять социальную рекламу, и мне хотелось бы, чтобы ты поучаствовал. Ты кумир миллиона подростков за океаном. Вдохновляющая речь может помочь многим перестать бояться и обратиться за помощью. Я пока слабо представляю, как все будет проходить, но хотела знать, могу ли я на тебя рассчитывать, учитывая... ну ты сам понимаешь.

С минуту я смотрю на нее, прокручивая те полгода, что мы были «вместе». Зендая была очень умной и красивой девушкой, не лишенной доброго сердца. У нее была активная гражданская позиция, и она всегда занималась какой-то благотворительностью. Несмотря на то, что мы расстались, я не перестал считать ее идеальной девушкой. Вот она, такая привлекательная, говорит такие важные в наше время вещи. Меня это подкупало. Я сам занимался благотворительностью, основал фонд, правда времени управлять у меня им не было, и сейчас организацией мероприятий и общей работой занималась мама. Только сейчас я подумал, что возможно Зен сыграла ключевую роль в моем желании заниматься благотворительностью.

– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать. Я всегда рад помочь, особенно если это касается детей. Только у меня бешеный график в январе и тебе придется через моего агента договариваться, когда я смогу прилететь и отсняться. В любом случае, постараюсь сделать все возможное, – по привычке провожу ладонью по волосам, убирая выбившиеся кудряшки назад. Пора бы уже подстричься. Зен встает со своего кресла и протягивает ко мне руки для объятия. Я сижу в нерешительности, но затем тоже встаю и прижимаю ее к себе.

– Спасибо, Том. Для меня это очень важно, – шепчет она мне на ухо, крепче сжимая меня. Я вдыхаю запах ее волос. Он сводил меня с ума. Все то время, что мы были друзьями, а я был влюблен в нее, все то время, что мы встречались, я вдыхал аромат ее волос и терял голову. Очень поэтично и странно, но так и есть. И вот сейчас, она так близко, так близко, как давно не была. Я не держал ее в своих руках несколько месяцев, не чувствовал ее рядом. Казалось, я забыл какие на вкус ее губы, какая на ощупь ее обнаженная кожа, какого это быть в ней. И моему телу отчаянно хотелось вспомнить. Но я не двигался, просто обнимал ее и дальше. Я боялся пошевелиться, не зная к чему все это может привести. Там где ее руки обвивают мою талию проходит электрический ток. У меня бегут мурашки по спине и я тяжело сглатываю. Объятие затянулось, но я сам не выпускаю ее из кольца своих рук. Между нами возникло то самое густое напряжение, которому было сложно противиться.

– Мне нужно идти, – хриплым голосом шепчу ей в ухо. Мне потребовались все возможные силы, чтобы сказать эти три слова. Мне действительно было нужно идти, но хотел ли я уходить?

Зен немножко отстраняется, но между нашими лицами по-прежнему не более пары сантиметров. Целых две тягучих, медленных секунды мы просто смотрим друг друга в глаза, тяжело дышим а затем... я шагаю в пропасть. Резко притягиваю ее к себе, впиваясь губами в ее, такие манящие, такие долгожданные, такие теплые. Кровь бьет в голову, звон стоит в ушах, и я на короткое время выпадаю из реальности. Я все еще не понимал, что творю. Мои руки блуждали по ее телу, пытаясь стянуть футболку. Я как слепой котенок, не разбирая ничего, оставлял поцелуи на ее лице и шее. И если я еще не осознавал, что делаю, и к чему это все приведет, то Коулман была готова на все сто процентов. Она помогает мне стянуть с себя футболку, под которой, к моему несчастью, больше ничего нет. Я поражаюсь мужской природе человека, ведь когда перед тобой стоит полуобнаженная девушка, ты больше не думаешь о том, что правильно, а что нет. Ты охотник, твоя задача – взять добычу. Я провожу холодными руками по горячей груди и вижу, как ее кожа покрывается мурашками. Не без усилия отрываю взгляд от ее тела и вновь перевожу его на прекрасное лицо Зен. Ее глаза блестят, горят огнем желания, который я очень давно не видел. Она не дает мне подумать, и снова приближается к моим губами, накрывая их своими. Я отвечаю, но резко чувствую смену позиций. Если пару минут назад я руководил парадом и начал это безумие, то сейчас бразды правления взяла на себя Зен. Ее пальцы забираются в мои волосы и оттягивают их. Она прижимается ко мне так близко, что кажется еще чуть-чуть ее горячая кожа расплавит мою футболку. Ее руки опускаются на мои плечи, а затем обессиленно падают и тянуться к пряжке моего ремня. Нет. Слишком быстро, слишком резко, слишком доминантно. Я смотрю на нее и внезапно вижу серые глаза. Мои руки перехватывают ее ладони и поднимают их вновь на плечи. Я едва касаюсь губами ее щеки, но она, как дикая кошка, ей не нужна эта нежность. Она тянется к моим губам и кусает их. Нет. Чувствую металлический привкус во рту, и в голове возникает образ совсем другой девушки. Я делаю шаг назад, делаю пару глубоких вздохов, но меня все еще трясет от желания. Зен не понимающе смотрит на меня, и вновь порывается обнять меня и стянуть чертову одежду. Я наконец-то чувствую разницу. Эти руки слишком опытные, слишком грубые. Это не те невинные и нежные касания, которые оставляет на коже она. Не те нежные пальцы, что заставляют сжиматься все внутренности. Мне не хочется заниматься любовью с ней, только сексом, только ради разрядки. Нет. Нет. Нет. Я не могу. Мысли в голове постепенно проясняются. Какой же я дебил.

– Зен, остановись, – я выставляю руку вперед, останавливая ее от очередного порыва. Взглядом шарю по полу, пытаясь найти ее футболку и дать ей прикрыться. Кидаю в ее сторону серую ткань, а сам хватаю куртку на кресле.

– Какого хрена, Том?! – ничего не понимая, смотрит на меня Зен. Ее дыхание, также как и мое, сбилось.

– Это ошибка. Мы не должны. Я не могу, прости, – я хочу как можно скорее отсюда свалить. Меня всего колотит. Адреналин несется по моим венам. Организм в шоке. Что происходит вообще?

– Какого черта, блять, Том? Пару секунд назад ты все мог. Что я сделала не так? – в ее голосе звучит такая обида и злость, что я даже морщусь. Я конченный дебил. Финиш.

– Это была плохая идея. Я не должен был вообще приезжать. Мы расстались, помнишь об этом? Ты сама меня бросила. Зачем опять начинать все... «это»? – обвожу руками комнату, будто объясняя, что значит «это». Сейчас мир перевернулся. Я будто в зазеркалье. Почему? Потому что это обычно задача девушки искать чувственный подтекст в сексе, а мужчине нужно просто им заняться. Я же, несмотря на то как сильно мне хотелось продолжить, останавливаю себя именно из-за этих сранных чувств.

– Может я передумала? Может нам не надо было расходиться? Ты же сам видишь, что еще ничего не кончено. Это же очевидно, – она кричит на меня. Давно не слышал, как она кричит. В ней кипит злость отвергнутой девушки. Но кто кого отверг первым?

– Ты сказала, что ничего ко мне не чувствуешь. С чего вдруг такие изменения? Я столько раз тебе писал, а ты меня игнорила. И только я успокоился, начал новую жизнь без тебя, почувствовал себя наконец-то счастливым, ты врываешься и переворачиваешь все с ног на голову? Зачем, если ты меня не любишь? – мне самому странно слышать это из своих уст, но ответные чувства Зен – это больная для меня тема. Все это время я ни разу не почувствовал, что она испытывает ко мне что-то. Мы были друзьями в ее понимании, которые регулярно трахаются с друг другом. Ну и пиар для прессы, поддерживающий жгучий интерес к нашей парочке, и деятельности Зен, в частности.

– Зачем ты так драматизируешь, Холланд?! Любишь. Не любишь. Какая разница? Я увидела тебя с этой девушкой, и у меня внутри все перевернулось. Называй это любовью, если хочешь, хотя я в нее не верю, но я по тебе скучаю. Я поняла, что мне тебя не хватает. Что наверно нам стоит попробовать снова... Что возможно я что-то не увидела раньше, что возможно я поторопилась, бросив тебя.

– То есть это тупо бабская ревность?! Твой бывший нашел себе девушку и тебе сразу же захотелось все испортить? – меня начинает трясти от этого осознания. Самое логичное объяснение. Желание получить то, что ты не можешь. – Тебе надоела эта игрушка, но как только ее взял кто-то другой, тебе резко она снова понадобилась. Зендая, это не нормально! Я тебя любил! Это не работает так по щелчку: «сегодня я хочу с тобой быть, а завтра мы друг другу не подходим и пошли разными дорогами». – я тоже срываюсь на крик. Атмосфера в номере накаляется. Еще секунду назад все искрилось от вспышки страсти, между двумя запутавшимися детьми, а сейчас комнату окутала обида и разочарование.

– Любил? Это прошедшее время, Том. Все прошло, да? Ты больше меня не любишь?

Мои руки сжимаются в кулаки, и воздух шумно выходит носом. Я зол. Как же я зол на себя, на нее, на эту гребанную жизнь, которая управляет нами словно марионетками, сталкивает, разлучает, а ты решай уже сам нравиться тебе это или нет. Люблю ли я ее? До этого момента я думал, что да. Несмотря на то, что я открыл сердце Мэри, стал влюбляться в нее, я не мог выкинуть из головы Зен. мы расстались по-дебильному, не расставив точки над «i», я не понял, что произошло, что я к ней чувствую, поэтому еще месяц скучал по ней и думал, а что да как, а что если мы сойдемся. Я был уверен, что чувства не прошли. Появилась Мэри, мне удалось отвлечься, но я все равно сравнивал их обеих. Я думал, что к Мэри у меня просто симпатия, что она делает каждый мой день лучше, что мне просто приятно с ней находиться, так сказать конфетно-букетный период в начале отношений, а вот к Зен у меня были настоящие чувства. Я был тайно влюблен в нее около полугода, а когда мы начали встречаться, так вообще считал, что испытываю такое первый и последний раз в своей жизни. Но сегодня. Сейчас. Пару минут назад. Я понял, что ошибался. Я наконец-то прозрел. Возможно я и любил Зен, но это были придуманные чувства. С самого начала и до конца фальшивые. Я придумал себе образ. Идеальную девушку и любил ее. Мое чувство к ней строилось на диком физическом влечении и иллюзии духовной связи. Сейчас, когда она прикасалась ко мне, я невольно сравнил ее с Мэри. Вот, где была духовная связь. Вот, где было душевное тепло. Вот, где было искреннее чувство, о котором поют в этих сопливых песнях. С ней я мог представить семейную жизнь, старость, комфорт. А с Зен – сплошные американские горки, на которых ты не знаешь, доедешь ли до места назначения. Мэри, ее невинность, чуткость, нежность, то, как она меня чувствовала, как она ко мне относилась – вот, вот она любовь. Я нашел ее там, где не искал. Прямо перед моим носом. Судьба-злодейка, как многие говорят, подсунула мне ее на голубом блюдечке с голубой каемочкой, типа «вот, Томас, бери, наслаждайся, береги! Вот, тебе подарок, за всю ту фальшь, что ты пережил в отношениях. Бери, не облажайся!», а я, как полный дебил именно это и сделал. Я играл с ней в психоаналитика, пытался помочь ей избавиться от страхов, просил ее доверять мне, и что сделал в итоге? Я тупо предал ее доверие. Одной только мыслью о другой девушке. О том, что с кем-то помимо нее мне будет хорошо. Нет. Мне не будет ни с кем так хорошо, как с ней. Потому что никто меня никогда не любил так искренне и бескорыстно, как она. Мария Ростова. Возможно мы еще не говорили о наших чувствах, но я видел эту любовь в ее глазах. Как, наверно спросите вы? А вот просто. Я смотрел в ее глаза и видел в них себя. Ее серо-голубые глаза блестели, как волны на лазурном берегу под солнцем, она как цветок тянулась ко мне. Такая хрупкая и ранимая. И сейчас я себя ненавидел. Было чувство, что я огромным ботинком затоптал этот росток.

– Зен, это все было неправильно. Я ошибся. Ты была права, сказав, что мы только друзья. Мы спутали это влечение с настоящими чувствами. Все прошло, да. Нам не стоит себя обманывать. Мне жаль. Правда, очень жаль, – я натягиваю куртку и направлюсь в сторону выхода. Внутри так пусто. За эти десять минут я побывал в самом эпицентре урагана под названием... даже не знаю, как его назвать. Неужели мне нужно было так облажаться, чтобы наконец-то понять, что я чувствую и хочу от этой жизни. Видно правильно говорят, не познав дна, не выстроить дороги к счастью. Я дотрагиваюсь до дверной ручки, когда сзади раздается едва слышный шепот Зен:

– Значит ты любишь ее? Эту Марию?

– Да. Получается, что так, – не поворачиваясь, отвечаю я и ухожу прочь из этого треклятого номера. За мной закрывается дверь и я не слышу, как тихонько начинает плакать сильная и независимая Зендая Коулман.

Я выхожу на улицу и вдыхаю морозный Лондонский воздух. Легкие жжет, глаза слезятся от сильного ветра. Я чувствую пустоту. Ощущение будто я стою и смотрю, как на меня постепенно надвигается ураган, но не двигаюсь. Как мой герой из «Невозможного», Лукас, стоит на краю бассейна и смотрит на несущуюся огромную волну, но ничего не может поделать. Я облажался и мне предстояло решить, как все исправить. Но я не двигался и даже не знал с чего начать. Я смотрю на затянутое тучами ночное небо и мечтаю отмотать время на пару часов назад. Я бы никогда не уехал из паба. Смотрел бы на нее и наслаждался ее присутствием. Будто почувствовав, что что-то происходит, Мэри пишет мне смс:

«Закончила смену. Мы поговорили с Трэвором, и он не обижается, так что завтра я вся в твоем распоряжении. Краткий инструктаж перед поездкой проведешь, на тему как понравиться твоим родителям?»

Окоченевшими от холода пальцами отвечаю:

«Увидимся утром. Спи и не переживай. Спокойной ночи, Мэри.»

А затем со всей силы швыряю айфон об асфальт, будто он виноват в том, что я чуть не залез в трусы к своей бывшей. Что мне теперь делать? Как смотреть ей в глаза?

====== Глава 24 (Часть 1) ======

POV Мэри

– Пташка, да куда ты столько готовишь? С ума сошла что ли?! Мы с Миссис Дэйвис не съедим и половины. Успокойся уже, – Трэвор хватает меня за руку, когда я ставила очередную порцию запеканки из баклажанов в духовку.

Я поднимаю на него свои сумасшедшие глаза. Сегодня ночью я не спала. Все никак не могла провалиться в сон, думая о предстоящем празднике в кругу семьи Тома. Однако это было не единственным, что меня беспокоило. Внутри меня поселился какой-то червячок, который без какой-либо на то причины заставлял меня волноваться. Я все крутилась и крутилась, но сон никак не шёл. В конце концов я встала с постели в пять утра и отправилась готовить праздничный обед/ужин для Трэвора и миссис Дэйвис, которая с большим удовольствием согласилась отметить Рождество с моим боссом. Дабы заглушить ненужные мысли, я решила приготовить парочку сложных блюд в дополнение к салатам и десерту. Кажется я немного перестаралась. Окидываю взглядом большую кухню. Да. Я действительно перестаралась.

– Забери вот это вот с собой, – старик протягивает мне несколько контейнеров с салатами и закусками.

– Что-то мне не хочется позориться со своей стряпней там. У них уже есть несколько хозяек: бабушка, Миссис Холланд, тётя, я лучше оставлю это от греха подальше, – ставлю контейнер с Чафаном и Оливье в сторону, но Трэвор вновь пихает мне их в руки.

– Во-первых, это очень вкусно. А во-вторых, это неплохой способ подлизаться, если ты понимаешь о чем я, – Трэвор подмигивает и толкает меня в сторону зала. Я ворчу, но выхожу вместе с ним, грустно посмотрев напоследок в сторону сырых баклажанов.

– У меня есть для тебя подарок, – старик кивает в сторону барного стула, приглашая меня сесть, а сам достаёт из-за барной стойки коробку. Она небольшая, но очень красиво упакована. Блестящая красная оберточная бумага с золотыми узорами, маленький атласный бантик.

– Я думала, мы обменяемся подарками завтра, – немного растеряно говорю я, так как подарок для Трэвора остался спрятанным в квартире Шона, и я, полностью погруженная в Тома, забыла его забрать.

– Я хотел подарить ее тебе сегодня. Открывай скорее!

Аккуратно развязываю бант, приподнимаю крышку от коробочки и замираю. Это книга. Та, которую я очень давно хотела прочитать, но все никак не могла найти время, чтобы купить. Олдос Хаксли «Контрапункт». Издание довольно редкое, в кожаном переплете, с вышитым золотыми нитками курсивом.

– Спасибо огромное, Трэв! – я подскакиваю со стула и несусь за барную стойку, обнимая старика. – Ты запомнил, что я именно ее хотела прочитать. Даже не верится. Так приятно!

– Я рад, что тебе понравилось. Я долго ломал голову. А теперь давай, хоп-хоп, собирайся. Том приехал, – мистер Беккет кивает в сторону окна, откуда можно было увидеть припарковавшуюся ауди.

– Я отдам тебе подарок завтра. Хорошо? – целуя его на прощание в щечку, накидываю кожанку, сгребаю в руки подарок для Тома и контейнеры с едой и направляюсь в сторону выхода.

– Хорошо вам повеселиться! – кидает мне напоследок старик, и я закрываю за собой дверь.

POV Том

Я стою возле паба и смотрю на то, как медленно опускаются снежинки на темный асфальт и тают. Белого Рождества в этом году не будет. На улице около четырех градусов тепла, и белая пыль, припорошившая дороги, превращается в слякоть. Небо над Лондоном серое, как и мое настроение. Впервые в жизни я не чувствую праздника, т.к. сконцентрироваться на нем я не могу. Все мысли мои вращаются вокруг вчерашней ночи. Я долго думал. Все думал-думал. Не спал. Не знал, как я должен поступить. Стоит ли мне рассказать ей о случившимся и поставить под угрозу все, что мы уже успели построить? Соврать и рискнуть еще больше, зная, что в любой момент правда может всплыть? В данной ситуации не было единственного верного решения. Каждый выход вел к определенным негативным последствиям. А ведь всего этого можно было избежать, если бы я разобрался в себе раньше.