Текст книги "Дракон. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Древняя, опасная магия справедливости была так же сильна, как и коварна. Взывать к ней без веского основания было чистым самоубийством.

Существо, полагавшее, что в отношении него было совершено несправедливое деяние, могло потребовать сатисфакции. Если вызов принимали, между дуэлянтами возникал магический договор, разрушить который можно было исключительно подношением крови. Подношением, совершённым в пылу битвы, окропившим поле сражения. Поединок мог длиться до первой крови или до последнего вздоха – соперники сами выбирали меру наказания, не сообщая об этом заранее.

Стоило принять вызов, и обратного пути не было, если только существо не желало быть проклятым древней, как сам мир, силой. Которая, в конце концов, изводила целый род, будто пятно с бумаги, отнимая энергию, словно чёрная бездонная воронка.

Однако… Фиор замер, позабыв сделать вздох. Глупая и идиотская затея вдруг обрела иной смысл.

Будь у Шайса право сразиться с регентом, неважно, по какой причине… и одержи он в схватке верх… по всему выходило, что он становился бы тем, кто должен вести драконов дальше. Ведь проигравший, более слабый, не мог возглавлять Вечных. Слабые не ведут за собой племя Вечных! Так было испокон времён.

Фиор нахмурился – от чёрного дракона вдруг потянуло злым умыслом. Хорошо, что никаких счётов между регент-правителем и драконом просто не могло быть, и потому принимать вызов чёрного не было нужды.

Драко нисколько не сомневался в силе регента, несмотря на более чем скромный вид последнего, и всё же не желал, чтобы с его головы слетел хотя бы один волосок. И уж тем более не считал чёрного достойным просто разговаривать с Инисом Иврисом, не то что вызывать на бой…

– Я принимаю выз-сов, – разбил ответ регента повисшую тишину.

Фиор решил, что слух сыграл с ним злую шутку.

– Прекрасно. Через три дня, на восходе солнца, – невозмутимо откликнулся Шайс, словно именно этого и ждал, склонил голову, как того требовал этикет, и, развернувшись на каблуках, покинул тронный зал.

– Ваше величество… – едва дыша, вымолвил раздавленный драко.

– Вс-сё хорошо, Фиор. Отправляйс-ся домой.

Регент поднялся и, не спеша, тоже покинул залу.

***

Шайсу потребовалась вся его выдержка, чтобы разговор прошёл именно так, как он того хотел. Всё должно было идти согласно его плану, иначе ему не добиться цели.

Услышав правду от дроу, он едва мог поверить собственным ушам. Но подливая вино тому в бокал и задавая всё новые вопросы, Шайс осознавал, что загадки, сводившие его с ума, разлетались пылью, оседая на древних томиках в библиотеке.

Если верить всему тому, о чём поведал ему Нортон – а в это было очень нелегко поверить, и, тем не менее, история дроу объясняла многое – получалось, что Алияс оказался в Нагорьях именно из-за него. Оставалось неясным, что случилось после того, как они перенеслись в холодные земли около полутысячелетия назад, но то, что срок совпадал с возрастом дракона, говорило о многом.

К тому же Шайс отчётливо помнил себя ребёнком и подростком, и значит, ему не приснилась его жизнь, которую он с успехом проживал как хотел… но куда делась та, другая?

На этот вопрос он нашёл ответ позже, оказавшись в Нагорьях, а пока дракон летел к холодным пикам, темнеющим вдали, и думал об эльфе.

Что бы между ними ни случилось, их дороги разошлись. Алияс остался на землях Вечных, поселился в жалкой лачуге и продолжил учительствовать, как делал это в Тихом Омуте. И если дракон забыл всё, будто начал жизнь с чистого листа, то Светлый помнил.

Совсем по-другому виделись Шайсу долгие взгляды учителя. Теперь дракон понимал, почему эльф позвал его тем вечером к себе, когда в академии казался таким холодным и неприступным. Понимал, почему Светлый стал о нём заботиться и почему разрешал себя целовать… Если бы Шайс тогда захотел большего… на нём уже, наверное, был бы браслет истинности…

Нортон, увидев чистое, лишённое отметин запястье дракона, решил, что серьёзно перебрал, и откланялся.

Что же могло случиться с ними двумя, если не осталось даже магических меток?

На этот счёт у Шайса были только подозрения.

Он всё ещё не знал, какую роль во всем этом сыграл Борей, но сомнений в том, что это его рук дело, оставалось всё меньше. Питал ли он к Алиясу какие-либо чувства или преследовал другие интересы, пока можно было только догадываться, но он сделал всё, чтобы избавиться от Шайса.

Сначала помог покинуть Нагорья, а затем вручил в руки шкатулку. Первая медвежья услуга выглядела цветочками по сравнению со второй.

Своё слово Шайс был намерен сдержать и потому, оказавшись в Сильёне, первым делом разыскал гнома и забрал посылку.

Как только ни крутил он небольшой ящичек в руках! Любопытство требовало выхода, но он сумел удержаться. Чутьё, так часто предупреждавшее об опасности, трубило что было сил, чтобы Шайс выбросил вещь немедленно.

Однако дракон не стал этого делать. Он пообещал себе, что доставит посылку сам или с помощью кого-то позже. Заключая сделку с элементалем, они не говорили о времени, и этого было достаточно, чтобы ящера не настигли последствия договора, решись он его нарушить.

Шкатулка и по сей день была при нём, но за эту сотню лет он сумел узнать, что же именно его просили доставить. Шкатулка была смертельно опасна для любого дракона. Кого собирался убрать Борей в Нагорьях, Шайс не знал, но догадка о том, что она предназначалась никому иному, как ему самому зудела на краешке сознания.

Неужели Борей был настолько проницательным, чтобы догадаться о любопытстве ящера, и покончить с ним навсегда, находясь за тысячи вёрст от жертвы?

Поняв, насколько опасен Борей, Шайс всё же свернул с пути и направился в Сильён. Ему следовало узнать о возможном противнике больше, если он не хотел проиграть свою Пару и свою жизнь. И уже очень скоро понял, насколько оказался прав.

Элементали – древние, как само время, существа, лишённые души. Тягаться с ними было не просто, и у каждого имелись свои особенности.

Расставшись с весомой порцией золота, Шайс выяснил, что дух воздуха слышит всё, что только ни говорится на подвластной ему земле. И поэтому, если Шайс намеревался скрыть своё появление и увидеться с Алиясом, ему следовало держать язык за зубами. Иначе он рисковал встретиться с другой ловушкой Борея или с ним самим гораздо раньше, чем со своей Парой. За все эти годы дракон так и не забыл силу элементаля.

Решение выглядело простым и изящным. Оказавшись недалеко от Нагорий, Шайс прибился к одному из караванов, прикинувшись немым, и так, не произнеся ни слова, проделал обратный путь домой пешком. Крылья тоже несли опасность, ведь их поддерживал ветер…

Добравшись до родных пещер, Шайс прибег к помощи своей второй ипостаси. Обернулся ящеркой и проник во владения чёрных. Там подстерёг мать в её покоях и, не дав вымолвить ни слова, вручил записку.

Ганеш понадобилось много времени, чтобы прийти в себя и оторвать взгляд от блудного сына, переступившего порог давно покинутого дома.

«Мне всё известно, – говорилось в записке. – Не произноси моего имени вслух. Никому не говори о возвращении, пока я не увижусь с Алиясом. Мы можем только писать друг другу…»

Ганеш оторвала взгляд от строк; мать была растеряна и не понимала причин странного поведения сына и ещё более странных просьб.

Шайс кивнул, привлекая её взгляд обратно к пергаменту.

«…Расскажи мне всё о том, что случилось пятьсот лет назад. Я хочу знать, почему не помню Алияса и почему он стал регентом.»

Другая часть загадки тоже невероятно гладко вписалась в общую картину.

Нортон утверждал, что эльф его Пара. Но этого решительно не могло быть, потому что Шайс абсолютно точно знал, с кем связала его судьбу магия… если только… если только…

Перед глазами возникла хрупкая фигура, тонкие изящные руки, длинные светлые волосы…

…Если только Алияс и Инис Иврис не были одним и тем же существом.

Маска!

Виною всему была проклятая маска!

Шайс был готов биться головой о стену. Как же он раньше не заметил сходство!

Иврис всегда был рядом и спускал ему с рук любые проказы и вольности. Позволял грубить себе и подшучивать вместе с друзьями…

Новое воспоминание озарило память.

Тогда, на одном из балов в честь Весны, регент позволил себя вести. Позволил и Алияс на дне рожденье Асабы. Его младший супруг признавал его в качестве Старшего в любом обличье и статусе, будучи могущественнее и старше…

В груди тоскливо потянуло.

Почему же он его не почувствовал?

Ответ нашла Ганеш. Ненадолго поселившись в библиотеке и пообщавшись с умудрёнными жизнью драконами, глава клана пришла к единственно возможному выводу – виною всему была магия. Но никакие чары не способны, разорвать нити Пары.

И действительно… Шайс ощутил беспокойство и стал рваться прочь из Сильёна, когда достиг совершеннолетия. В этот важный момент силы дракона увеличивались, зверь внутри становился сильнее. Дракон – истинный дух Шайса – уже чуял свою пару, знал её запах раньше и не желал находиться вдали, став половозрелым самцом.*

Вот откуда взялось странное беспокойство Шайса. Необычная любовь к эльфам и имя Пары, так и не позабытое им вдали от родных земель, окончательно нашли своё место в странном водовороте жизни, где отчаянно барахтался Шайс.

Ещё тяжелее было читать рассказ матери. Они извели ночь и день пока Шайс разобрался в том, что же произошло много лет назад.

После того, как к дракону снова вернулась способность мыслить здраво, он первым делом поздравил себя с осмотрительностью. Получается, что точно такая же шкатулка, которая покоилась в полах его плаща, чуть не лишила его жизни. Это значило только одно – элементаль был его врагом.

Бой между ним и этой тварью будет смертельным, но, чтобы одержать победу, следует хорошенько подумать. Шайс всё ещё не знал истинных мотивов Борея.

* https://ficbook.net/readfic/3020125/8190914#part_content

Комментарий к Любой ценой (часть 1)

Не успел закончить главу.

========== Любой ценой (часть 2) ==========

Обдумывая свои шансы и возможности против элементаля, Шайс рассчитывал на Алияса – наверняка вместе им удастся придумать, что делать с духом, но тут вмешалась Ганеш. Она рассказала, что последние годы регент-правитель выходит только в сопровождении своего друга – именно так был представлен Борей остальному Нагорью.

«– Ты считаешь, между ними что-то есть?» – размашистым почерком написал Шайс, требовательно уставившись на мать.

Помнится, как-то и сам Шайс подозревал эльфа в связи с Бореем, но ведь Алияс всё отрицал. И дракон очень хотел верить, что Светлый говорил правду и с тех пор ничего не изменилось.

На лицо Ганеш словно наплыла серая туча. Она долго смотрела на сына и, наконец, плотно сжав зубы, написала ответ.

«– Я в этом уверена. После того как ты сбежал, Алияса словно подменили. А потом появился этот Борей. Тот держит его под руку. Как сам считаешь, это не слишком красноречиво? – Драконица закончила, но потом, словно не сумев остановить руку, продолжила строчку быстрым пером. – Если бы ты не ушёл, всё было бы по-другому. Как ты мог, узнав, что регент твоя пара, сбежать? Как ты смог от него отказаться?»

От безмолвных упрёков матери Шайс вскипел.

«– Ну прости, что, будучи сопляком, не оценил своё счастье! – Теперь пришла очередь сына гневно скрипеть пером о пергамент. – Я видел в регенте страшного старика и, как ты понимаешь, не воспылал к нему чувствами. А если на наши с Алиясом нити действительно воздействуют магически, то отвернуться от него мне не составило большого труда. В конце концов, ты или сам Алияс могли мне всё рассказать!»

Шайс резко опустил перо на стол и с вызовом уставился на мать.

Ганеш в секунду пробежала глазами неровные строчки и выхватила исписанный свиток из рук сына.

«– Я просила об этом Алияса тысячи раз, но он не желал этого делать. – Кончик пера сломался под напором, заставив искать замену. – Он всё надеялся, что ты заметишь его в академии и у вас всё сложится так же, как и в первый раз. Но ты, твердолобый и, к тому же, слепой осёл, только и знал, как таскать глупых драко по койкам да нажираться с друзьями. Поделом.»

Она поставила жирную точку и подскочила со стула.

Челюсти Шайса заскрипели.

Они застыли друг напротив друга словно враги, сжав кулаки и испепеляя один другого взглядом.

Наконец Шайс взял себя в руки и ухватился за отлетевшее в сторону перо.

«– Допустим, у Алияса были свои причины, но что остановило тебя?»

«– Я вырастила идиота, – едва читаемым почерком строчила Ганеш. – Рассказать тебе или нет – право Алияса. Он чудом удержал тебя по эту сторону света и решил так, как решил. Ты полагаешь, я была вправе вмешиваться в ваши дела? Ты полагаешь, я вправе перечить регенту Нагорий? Думаешь, Алияс просто слабый эльф, занявший твоё место без всяких на то оснований?! Ты кретин, если так думаешь!

Алияс невероятно силён. Ему нет равных среди нас. К тому же он оказался прозорливее, чем все мы, и сумел возродить наше племя. Кто я такая, чтобы указывать ему что делать? Он принял решение и всё зависело только от тебя!»

Шайс смел со стола бумаги и чернильницу, гневно зашагав по комнате; хотелось сцепиться с матерью. Объяснить, что ничего бы этого не было, расскажи она ему всё. Но… но лить слёзы над пролитым молоком не имело никакого смысла.

Шайс знал это. Понимал. И всё же сгорал от злости на всё и вся. И как бы ни хотел того признавать, чувствовал, что вины его во всём случившемся было достаточно для праведного гнева матери.

После этого они не разговаривали с Ганеш неделю. Шайс оставался в недрах пещер, скрываясь от остальных домочадцев.

“Почему тот не рассказал ему правду?” – всё думал он.

Почему для Алияса было так важно быть замеченным?

Ответ находился только один: Алияс не ощущал в нём пару и видел, что Шайс тоже не испытывает к нему никакого притяжения. Сжимая эльфа в объятьях, Шайс всё равно умудрился отвергнуть его, оттолкнуть, должно быть, только подтверждая сомнения Алияса. И тот, скорее всего, решил, что больше они не Пара. И потому не стал навязывать свои чувства, оправдываясь прошлой жизнью.

Не поэтому ли он говорил о любви, веря, что от магии истинности не осталось следа. Значит, тогда у Светлого были чувства… а что же сейчас? Мать говорила, что он выбрал себе спутника и случилось это не так давно…

Сходя с ума от своих догадок, Шайс не торопился увидеться с Алиясом, несмотря на дикое желание разыскать Светлого, чтобы просто увидеть его лицо. Его лицо, не гадкую маску. И всё же сумел обуздать порыв, понимая, что именно поставлено на карту.

Он бродил в своих размышлениях кругами, пытаясь понять, чем же заполнены мысли эльфа.

Если Алияс ждал его с распростёртыми объятьями, то всё решится легко. Они воссоединятся и придумают, что делать с Бореем. Но если Алияс отказался от него, не веря, что они Пара? Если ненавидел его за то, что сбежал. Что делать тогда?

Входя в тронный зал, дракон слышал, как бешено колотится сердце. Увидев того, от кого он так опрометчиво поспешил избавиться, Шайс не поверил себе.

Маска словно стёрлась, растворилась, и он наконец мог видеть учителя новой истории, в голубых глазах которого таилось так много тоски.

Почему он понял это так поздно?

Шайс вызвал Алияса на дуэль.

Над этим решением он думал не одну ночь и причин тому было много.

Заняв место правителя – своё законное место, Шайс снимет эту обязанность с плеч своей Пары. Дракон прекрасно помнил разговор с Алиясом о том, что эльфу следует отдыхать, но тот ответил, что это вряд ли возможно.

Тогда Шайс с пренебрежением отнёсся к словам эльфа, ведь тот был просто учителем и вряд ли вся тяжесть мира покоилась на его плечах. Как оказалось, он был не прав.

Была и очевидная выгода для самого Шайса. Получив трон, он получал силу предков и благосклонность духов, и, возможно, тогда ему будет что противопоставить Борею.

Шайс не случайно выбрал Дуэль двух заклинаний. Упоминание Нортона о случайной схватке из далёкого прошлого пришлось очень кстати.

Дракон не мог представить, что просто подойдёт к Паре и попросит вернуть трон. Было в этом что-то унизительное, неправильное, недостойное мужчины. Однако, схлестнувшись с Алиясом и одержав победу, Шайс будет признан Вечными, и не придётся искать другой способ передать ему трон. А видимость битвы, на которую он рассчитывал, уладит внутренние противоречия, так же, как и станет официальным поводом смены власти. Так Шайс убьёт двух птиц одним камнем.

Дуэль сильно ограничивала магические способности, давая позволение прибегнуть всего к двум заклятиям. Бой будет ширмой, прикрытием. Шайс бы никогда не причинил Алиясу боли. Он даже не смог воспользоваться расположением эльфа, когда тот откровенно предлагал… дружбу, что уж говорить сейчас, когда дракон точно знал, что имеет дело с собственной Парой.

Символической капли крови будет достаточно.

Так и решил Шайс, готовый взвалить на себя ответственность, которую нёс его младший супруг все эти годы.

***

– Какая самонадеянность, – презрительно выплюнул Борей, материализуясь по правую руку от Алияса, стоило тому покинуть тронный зал. – Заявиться после стольких лет, да ещё что-то требовать…

Элементаль бросил косой взгляд на Алияса, но, увы, остался ни с чем – маска плотно скрывала все эмоции регента.

– Неужели Шайс действительно думает, что одержит верх в этой смехотворной дуэли?

Борей попытался зайти с другой стороны, чтобы узнать, что обо всем этом думает сам Алияс.

Но тот продолжал молчать.

– Алияс, как ты? – Борей поймал свободную руку эльфа, заставляя того остановиться.

– Вс-сё в порядке, – прошипел искажённый голос.

Борей почувствовал раздражение и уже хотел попросить снять маску, но сдержался.

– Если я могу что-нибудь сделать, только скажи.

«Я раздавлю букашку в мгновение ока.»

– Нет повода для беспокойс-ства, – снова оттолкнул его Алияс, не собираясь делиться.

И это ужасно злило хладнокровного Борея.

Элементаль так глубоко погрузился в своё наваждение, что вспомнил давно позабытые эмоции.

Сейчас он уже с трудом припоминал свои честолюбивые планы. Убрать молодого, никому не нужного дракона чужими руками, развязать войну, занять трон и отправиться покорять просторы Империи, питаясь силами жреца Наан… в Нагорьях всегда было так скучно.

Откуда вообще взялся ящер после стольких лет и почему он не услышал его в Нагорьях? Принеси ветер его слова, Борей бы отыскал его и сделал то, на что дракон напрашивался уже давно. Больше элементаль не боялся, что Алияс не сможет без Пары. Сто лет прошло как единый миг и всё было прекрасно.

С недавних пор Алияс позволял себя сопровождать и дарил знаки внимания… Борей не мог это потерять.

– Ты… ещё чувствуешь к нему что-нибудь? – не удержал Борей вопрос на языке, продолжая держать руку Алияса в своей.

Недвижимая маска источала холод.

– Вс-сё в прошлом, – ответил эльф.

========== По одну сторону? ==========

Шайс оглядывал трибуны огромной арены. Гул голосов собравшихся драконов и драко разносился пронзительным эхом над пустующим полем для битвы.

Однажды Ганеш рассказывала маленькой ящерке, что раньше легендарное место сражений выглядело совсем по-другому. Драко, принадлежавшие к низшему сословию, толпились под трибунами, выдерживая представления на ногах. После смешения двух рас арену значительно перестроили, возведя многочисленные ярусы удобных сидений и лож, расположенные таким образом, чтобы каждый имел возможность следить за разворачивающимся в сердцевине каменного котлована зрелищем.

Насколько знал Шайс из рассказов матери, драконы тогда не пожелали уступить свои исконные постаменты для общественного пользования. И настаивать не стали. Теперь он понимал, что «настаивающим» могло оказаться одно-единственное существо.

Существо, которому пришлось в одиночку перекраивать не только архитектуру арены, но и всё устройство Нагорий.

И Алияс с блеском выполнил свою миссию. Конечно, процесс изменения Нагорий всё ещё шёл полным ходом, но арена прекрасно удовлетворяла самым разным нуждам.

Места драконов остались за кланами. Их обустроили и отделили перегородками, а над ними продолжили строительство. Замысловатую конструкцию завершал навес от снега и дождя.

Внизу установили прилавки и небольшие шапоны на случай, если семейные пары нуждались в заботе о потомстве: покормить, переодеть.

Рядом с ними всегда толпились драко; раздавались детские крики и плач – теперь на арену можно было приходить всем семейством.

Последние сотни лет зрителей защищал магический экран. Раньше его не существовало. Драконы прекрасно обходились собственной магией, а о драко не принято было переживать, хотя вслух это больше никто не обсуждает.

Трибуны стали неожиданно затихать и Шайс устремил взгляд напротив – туда, откуда должен был появиться его соперник. Его Пара.

Он не ошибся.

На каменную дорожку, возвышающуюся высоко над землёй и опоясывающую арену кольцом, поднимался регент в нарядном, приличествующем случаю, белоснежном облачении. Он появился перед народом – народом, который все эти годы принадлежал ему.

Толпа ликовала, восторженно приветствуя своего владыку.

На миг – один-единственный миг – Шайса одолели сомнения: сможет ли он заслужить уважение двух рас так же, как это удалось Алиясу?

Дракон поспешил себя одёрнуть. Пора было восстановить исконный ход вещей, возвратив всё на свои места.

Фигура, лицо которой по привычке скрывала маска, застыла вдалеке. С такого расстояния Алияс не смог бы различить лица дракона, но Шайс всё равно чувствовал волнение и трепет, восхищённо взирая на того, кого ссудила ему судьба, зная, что сейчас его взор устремлён прямо на него.

У Шайса было достаточно времени, чтобы оценить подарок судьбы. Его избранником стал эльф, красоте которого позавидовали бы многие драконы, но, словно этого было не достаточно, Шайс получил в Пару правителя Нагорий и Жреца Наан! В том, что их мысли совпадали, Шайс успел убедиться во время тихих разговоров по вечерам в скромной хижине Светлого.

Как же ему скорее хотелось получить эльфа…

Мать не знала, иначе содрала бы шкуру живьём, но дракон пытался добраться до утёса все последние три дня. Он летел, шёл, карабкался, но каждый раз ураганные порывы ветра срывали крылья прочь и отправляли Шайса восвояси.

Дракон скрипел зубами, но мирился – пока у него не было достаточно сил тягаться с Бореем.

«Ну подожди немного, свистун, – обещал Шайс недругу, лаская взглядом сизые в ночном сумраке очертания утёса. – Я до тебя доберусь!»

Желание поквитаться с Бореем было почти таким же сильным, как и сжать в объятьях Алияса.

И вот наконец-то Шайс замер напротив Алияса – ещё немного, и он сделает ещё один шаг к своей цели. Толпа, в ожидании взирающая на две фигуры – одну облачённую в белое, другую затянутую в чёрное – затихла.

За мгновение до того, как время двинуло свой неумолимый ход, Шайс ощутил – началось!

Недвижимая статуя регента дрогнула. Правитель повернулся влево и сделал шаг – драконы и драко взревели. Шайс не отставал, развернувшись вправо, чтобы твёрдым неспешным шагом обойти свою четверть круга и снова встать напротив своей судьбы.

Дракон отрешился от всего, полностью поглощённый моментом. Он не слышал отчётливого ропота народа, летевшего ему вдогонку; не видел гневных взглядов, сверливших наглого выскочку; не знал о возмущении тех, кого рассчитывал повести за собой – краем глаза Шайс неотрывно следил за тем, как по ту сторону плывет его великолепная Пара.

Этот день он запомнит надолго – день своего триумфа и возвращения.

Двое замерли напротив друг друга.

Алияс первый ступил на арену – похоже, его Паре не терпелось всё скорее закончить. И не успел Шайс шагнуть на песок, как в него понёсся серебристый разряд магии. Всего миг промедления, и он бы разнёс дракону голову!

Но чутьё редко подводило Шайса, и стоило молнии вырваться из рук регента, как все чувства обострились до предела.

Дракон увернулся, отпрыгнул в сторону, опираясь на согнутые ноги и пальцы левой руки. Замер, пытаясь взглядом отыскать соперника.

И только сейчас догадался, к какому заклинанию прибег Светлый.

Крошечные вспышки белого золота, не больше четвертины ноготка, закружились в воздухе игривой метелью. Они разлетались всё дальше и выше, занимая всё пространство арены.

Что задумал эльф?

Дракон внимательно огляделся. Различить белую фигуру в снежной кутерьме было невозможно.

– Алияс? – позвал он негромко, зная что с такого расстояния те, кто остались за магическим щитом, его не услышат. Магическая метель, продолжавшая закручивать вокруг дракона широкие спирали, помешает увидеть происходящее на арене.

Может быть, здесь им удастся поговорить?

Такие мысли приходили дракону на ум, но сказать нужно было так много, а времени для этого было так мало, и потому Шайс решил, что для этого ещё найдётся случай.

Искорки продолжали туманить взор, привлекая отблесками внимание. Вдруг в глубине что-то вспыхнуло…

– Алияс?

У дракона не было ни единой возможности увернуться. Он почувствовал опасность, но не успел даже вздохнуть, как оглушительный удар обрушился на его грудь, сметая с ног. Дракон отлетел в сторону и ударился оземь, в ушах раздался противный хруст – не выдержала пара рёбер.

Шайс задохнулся, тело содрогнулось от натужного кашля.

Атака мало походила на подделку…

Снова подняться на ноги стоило невероятных трудов. Сплюнув на песок, Шайс настороженно вглядывался в клубившиеся снежинки. Чувство опасности взвыло отчаянным рёвом, но увы слишком поздно – Шайса снова смело с ног.

На этот раз удар пришёлся в спину, прямо между лопаток. Попади Алияс немного левее и хрустнул бы позвоночник. Бой был бы проигран, а Шайс ещё бы долго отлёживался, не в состоянии справить нужду самостоятельно.

– Вирене-Эс! – прошипел обозлённый ящер после того, как нашёл в себе силы снова подняться на ноги. Раздражённо махнул рукой в сторону и вихри крошечных огоньков смело прочь, будто и не было.

Убрать Снежную завесу Алияса не составило труда. Заклинание и контрзаклятье Призрачной бури знал каждый школьник. Снежинки растаяли, и Шайс увидел регента, застывшего от него в нескольких шагах.

Чего добивается Светлый, нанося ощутимые удары по драконьей шкуре?

Шайс не успел разобраться, как в него понёсся новый удар. Крупная прозрачная капля величиной с кулак отливала перламутром всего долю секунды, но даже этого было достаточно, чтобы Шайс опознал заклинание: Разящий молот. Одно из заклятий эльфийского арсенала, довольно мощное и сильное. Об этом красноречиво говорили сломанные кости.

Заклятие вспыхнуло мгновенно, сорвавшись с кончиков пальцев эльфа. Шайс мог поклясться, что не слышал ни единого звука. Эльф с лёгкостью пользовался невербальной магией, в то время как ему самому приходилось озвучивать свои действия… Его Пара, его младший муж (!) был гораздо сильнее его.

Чудом ушедший из-под удара Чёрный нахмурился. «Всё дело в маске и силе Наан», – оправдал он неприятное чувство собственного слабосилия.

Пора было определиться со вторым заклинанием. Первый выбор был потрачен на противодействие Завесе, которой Алияс, пока не спешил пользоваться вновь. А это значило, что ему предстоит либо отражать Молот, либо нападать самостоятельно, уворачиваясь от ударов.

Вторая возможность виделась наиболее предпочтительной – нападать на Пару противило всей сущности дракона, но… но сейчас на Шайса смотрели все жители Нагорий и ему во что бы то ни стало нужно показать себя. Как будет выглядеть он, будущий Правитель, выбрав чары щита и бегая от хрупкого регента, едва унося ноги!

Разгадать намерения Алияса не получилось, но вечности в запасе у дракона, увы, не было.

– Эомниа! – проревел он и бросился на Алияса с разящим заклинанием.

Пожалуй, по силе чар Молот вполне можно было сравнить с Драконьим Зубом, заклинанием, напоминавшим необычного вида клинок. Относительно короткий, он, скорее, походил на пирамиду, завершавшуюся в области запястья широким пылающим основанием.

Целясь в правителя, Шайс прекрасно понимал, что стоит возникнуть опасности, и он с лёгкостью отведёт удар в сторону. Но этого не понадобилось – Алияс выскользнул с траектории удара в последний момент, перетекая словно вода.

Развернувшись, дракон продолжил нападать, всё так же готовый убрать оружие, если потребуется. Алияс не оставался в долгу. Избегая атак, он материализовал Молоты, посылая их в дракона. Стоило Шайсу отвлечься хотя бы на миг и оружие Светлого достигло бы цели.

Только невероятная сосредоточенность и обострённое чутьё позволяло ему биться на равных.

Снова и снова, один за одним, соперники нападали друг на друга. Смертоносный танец, бывший не более чем игрой, по мнению Шайса, казалось, поглотил обе сущности – дракона и эльфа, заставляя позабыть обо всём на свете.

Вот дракон отталкивается от земли и с разворота падает камнем вниз. Острие его меча направлено в область ключиц Светлого. Ещё мгновенье, и чудится, будто раскалённая добела магия ужалит белоснежные доспехи, такие же уязвимые, как и обнажённая кожа. Но завораживающая фигура с красными, фосфоресцирующими огнями глаз и костяными пиками рогов играючи оседает вниз, будто падает, с той же стремительностью, с какой на неё обрушивается соперник. Но вот одно неуловимое движение, и Алияс отводит плечо в сторону, не позволяя Зубу коснуться одежд.

Мнимые враги оказываются так близко друг к другу, что Шайс мог бы почувствовать чужое дыхание на своей коже и разглядеть тонкую вязь голубых глаз…

В голове Шайса вспыхивает опасение, что эльф медлит.

Неужели готов поддаться?

Однако дракона тут же настигает ощущение грозящей беды и он уходит в сторону мощным рывком. Пропускает Молот мимо себя и всё же чувствует, как эльфийская магия задевает тело и причиняет боль.

И новый удар Драконьего зуба уже несётся в ответ.

Силы Шайса не были бесконечны – дракон чувствует, как выматывает его затяжной бой. Чёрный начинает злиться не понимая, чего добивается Алияс. Разве ушастый не понимает, что должен поддаться, уступить?

Его атаки становятся всё резче, все смелее.

«Давай же!» – ждёт он знака, намёка, готовый использовать возможность.

Но эльф медлит, изматывая своего соперника.

А удары всё несутся – бешеный ураган разбитой Пары набирает обороты.

Гнев и раздражение заполняют Шайса – скоро силы покинут его и что тогда?

Дракон в ярости и растерянности.

Едкая досада, питающаяся злостью на собственную слабость, отвлекает всего на долю мгновенья. Всего на крошечный промежуток между мыслями Шайса, как вдруг он понимает, что пылающее острие касается груди напротив… Колет и с лёгкостью входит в тело.

Когда Шайс спохватывается и замирает, меч наполовину скрывается в груди его Пары.

У дракона останавливается сердце. Дыхание замирает. Осознание случившегося съедает его с головой.