Текст книги "Дракон. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Наконец получив слово, Шайс раскрыл рот – ему было что сказать.

– Пусть… – хрипло выдавил дракон, почувствовав что во рту не хватает пары зубов, – Алияса поселят со мной.

Одир фыркнул и покачал головой.

– Значит, ребята цепляли твоего друга? – Ножки стула скрипнули об пол – Одир повернулся и посмотрел куда-то. – Ох, парень. И всего-то? Ты что же, похабных шуточек не слышал? – тяжело выдохнул мужчина. – Они же тебя задирали, трепались просто. У нас ни одному омеге ничего не грозит.

Шайс молчал, не понимая, о чём говорит Одир.

Капитан хмурился, глядя на отекшее и покрасневшее лицо салаги. Может, там, откуда пришли эти двое, всё обстояло по другому? Увы, возглавляя Холделу годами, чего ему только не пришлось повидать.

– Давно я не нанимался учителем, – пробормотал себе под нос Одир, поднявшись, и стал мерять шагами комнату. – Не знаю, что ты там надумал, но в Холделе численный перевес альф, поэтому омеги имеют право свободного выбора. Никто не смеет указывать им с каким партнёром проводить время и уж тем более принуждать к близости. Мы считаем, что таким образом легче держать самих себя в узде и задавать положительную мотивацию. Хочешь омегу – веди себя хорошо, неси службу исправно и используй шанс отличиться. Тогда тебя заметят и пригласят провести время. А будешь вести себя как умалишённый придурок, ни один омега к тебе не подойдёт и на запах твой не посмотрит…

В этот момент в комнату вернулся один из докторов и Одир запнулся. Доктор ругался и костерил новичка на чём свет стоит.

– Танди, в чём дело?

– Дело в том, что у меня четверо пострадавших. Три поломанных ребра, пять рассечений, вывихнутое запястье, подозрение на трещину кости и сломанный нос.

Одир не сразу понял, о чём говорит доктор, а когда наконец разобрал, только присвистнул.

– Парень, похоже, я тебя не туда определил, – почесал он затылок, внимательнее приглядываясь к Шайсу. – Хрен с тобой, поправляйся, и что-нибудь придумаем.

Капитан направился к выходу, но остановился у самого порога.

– И помни, что я тебе сказал. Твоему другу ничего не угрожает. Если к нему хоть кто-нибудь сунется, другие с удовольствием порвут обнаглевшую рожу на части, повышая собственные шансы, в количественном соотношении, разумеется. Но и выглядеть героями у нас все горазды. Так что не распускай кулаки. Хорошие бойцы нам нужны, а смутьяны получают наказание. На первый раз я закрою глаза… это же все последствия контузии, так, парень?

Шайс молчал, глядя перед собой. Захоти он повернуться в сторону капитана, всё равно бы не смог.

– Да, чувствую, станешь ты головной болью, парень. Буду за тобой наблюдать, – после паузы добавил Одир. – И кстати, не забывай, что теперь ты живешь по нашим законам, а значит, как и остальные, не можешь принуждать своего друга к близости. Впрочем, от вас и так ничем таким не пахнет. – И махнув рукой, вышел.

Возвращаясь к себе в кабинет, он не мог не думать о том, сколько проблем возникнет из-за пары новобранцев, но оставить омегу умирать было ещё большей глупостью.

Омега в Холделе имел оcобый статус. Когда же Одир ощутил девственно чистый запах, то настолько растерялся, чего с ним, кстати говоря, не случалось последние пару десятков лет, что чуть не получил пулю. Капитан решил, что наткнулся на подростка, но Алиясу на вид было хорошо за тридцать… Невероятная удача для поселения, уже не принимая во внимание то, что омега оказался невероятно красив.

Была у подарка судьбы и отрицательная сторона – альфа. Молодой, мутный и, как оказалось, драчливый. Шайс не провел в Холделе и недели, как уже ввязался в драку.

За этими двумя определённо стоило приглядывать. Как бы не передрались альфы за внимание новенького. Да и этот Шайс может разбить пару сердец – альфа обладал сильным запахом доминанта.

И всё же чистота аромата обоих озадачивала…

========== Законы Холделы (окончание) ==========

В коридоре ещё раздавались тяжёлые шаги капитана, когда Шайс прервал молчание.

– Ты можешь объяснить о чём он говорил?

В комнате по-прежнему чувствовался дурманящий аромат, проступавший даже сквозь запах Одира. Алияс находился рядом, но предпочитал оставаться там, где Шайс не мог его увидеть.

– Этот мир напоминает мне об оборотнях, – после недолгого раздумья отозвался эльф. – Здесь нет женщин, оба пола представлены мужчинами. Однако, это верно только на первый взгляд. Есть те, кто способен вынашивать потомство – их зовут омегами. По сравнению с альфами, они обладают более скромной физической силой. Альфы крупнее и издают более сильный запах. Точнее, – осёкся Алияс, – у каждого индивида интенсивность запаха разная, и реакция на него может так же отличаться…

Это объясняло реакцию Шайса на докторов, капитана и свору уродов. И, в первую очередь, на Алияса, который тем временем продолжал говорить:

– Работает это на подсознательном уровне, ты, наверное, тоже заметил, что все, с кем ты сталкиваешься, вызывают самые разные ощущения, несмотря на то, что ты никого не знаешь или понимаешь что-то гораздо раньше, чем с тобой успеют заговорить. Запах в этой реальности несёт массу знаний, если, конечно, уметь правильно его понять.

– Как я для тебя пахну? – неожиданно сам для себя спросил Шайс.

В комнате потрескивали лампы электрического освещения, изредка сигналили приборы о чём-то своём, заставляя прислушиваться к себе в повисшей тишине.

– Не знаю, с чем сравнить. Думаю, раньше я не ощущал похожих запахов, – уклончиво ответил Алияс.

– Тебе приятен запах?

– Это важно? – безразлично спросил Светлый.

Шайс и сам не понимал, почему хочет знать. Наверное потому, что запах Алияса был для него сногсшибательным. Он бы согласился умереть, задохнувшись его ароматом. Хотелось так же пахнуть для него.

Пусть Алияс охладел и не желает бороться за их общее прошлое. Пусть больше не верит ему. Пусть презирает его узколобие и напыщенность, доведшие их историю до плачевного конца. Но может… может, хотя бы его случайно обретённый запах, в иллюзорном мире, о котором однажды останется только преданье, будет ему приятен? А значит, и сам Шайс на какую-то крошечную долю будет ему нравиться.

Это было бы чудесно.

– Это важно, – с волнением повторил он, продолжая слушать искусственные голоса комнаты.

– У тебя приятный запах, – отозвался Алияс, словно высказал замечание о незначительной детали.

Впрочем, скорее всего, так оно для него и было.

– Думаю, тебе стоит отдохнуть, – послышались лёгкие шаги, и Алияс очутился перед драконом. – Остальное ты слышал от Одира. Переживать нет причин, всё, что он сказал, истинно. Меня никто не трогает.

Лампы находились у Светлого за спиной и Шайс пожалел о том, что не может разглядеть лица, скрытого тенью.

– Поправляйся, и будем думать, как выбраться отсюда. Спокойной ночи. – Не дожидаясь ответа, равнодушный взгляд соскользнул с отёкшего лица. Алияс покинул комнату, оставляя дракона наедине со своими размышлениями.

По крайней мере, Алияса не тошнит от его запаха; ещё один удар и Шайс бы поклялся, что чем-то прогневал духов в той, другой жизни, и теперь они решили на нём отыграться, превратив существование в беспорядочную попытку вернуть собственную жизнь и завоевать Алияса снова. Попытку, заранее обречённую на провал. Он узнал об этом, очутившись в чужой шкуре.

Как же глуп он был, надеясь, что сумеет расположить к себе Алияса…

Борей был не при чём, Алияс действительно пережил его сопротивление и побег. Вычеркнул его из собственной жизни. И теперь, оказавшись в другой реальности, там, где не существует ни магии, ни истинности, Алияс наконец свободно выдохнул, сказав всё как есть.

Шайс сам перерезал нить, связывавшую его с Алиясом, помимо воли последнего.

========== Реальность ==========

Спустя пару недель Шайсу наконец позволили покинуть больничный отсек.

– Бывай, Кэш, – бросил он на прощанье товарищу по несчастью, делившему тяготы «постной во всех отношениях жизни».

Так выражался альфа, доставленный в палату несколько дней назад с каким-то недомоганием. Что с ним случилось, было сложно понять, но он с трудом вставал, и, казалось, каждое движение стоило ему невероятных усилий, напомнив Шайсу собственное состояние, когда в теле после драки не оставалось ни одной целой косточки. Сам сосед неустанно жаловался на подхваченный где-то вирус, костеря заразу на чём свет стоит.

– Ага, давай, – махнул Кэш рукой.

На пороге ожидал незнакомый альфа. Старше Шайса, угрюмый, с подозрительным взглядом, он опирался о стену, скрестив на груди руки и поглядывая на часы. Стоило дракону приблизиться, как он выпрямился и поспешил одному ему ведомо куда, бросив через плечо: «не отставай».

Оставив пропахшую спиртом комнату, Шайс не попал на очередную встречу с Одиром. Вместо этого он шагал незнакомыми коридорами Холделы. Впрочем, это нисколько не мешало ему ориентироваться – под землёй, пусть и не в пещерах, Шайс чувствовал себя одинаково уютно.

Альфа мог удивиться, если бы Шайс сказал ему, что до кабинета Одира не более двадцати шагов, несмотря на то, что они шли совсем другой дорогой. Для этого им всего-то требовалось свернуть на повороте налево, а потом опуститься ниже на уровень. Однако, они двигались совсем в другом направлении и спустя некоторое время остановились у отсека с чётко выведенной надписью «14 А» на железной двери.

Провожатый вошёл внутрь, ведя за собой новобранца.

– Это Шайс, – громко произнёс он. – Тот придурок, что навалял уродам из шестого.

Взгляды альф, находившихся внутри, тут же устремились к нему. Некоторые поднялись с коек, подходя ближе. Шайс насторожился, однако, подпустив новых знакомцев ближе, никакого подвоха не почувствовал. Запах оставался нейтральным, в воздухе не ощущалось ничего кроме слабого интереса.

– Твоя койка третья от входа, – указал его спутник пальцем. – Спать будешь наверху. Бельё найдешь в углу. Вопросы?

Шайс отрицательно качнул головой.

Проводник остановил взгляд на мрачном лице беженца, подобранного его отрядом во время последней вылазки. Перебитый нос, серые тени под глазами, жёстко выступающие скулы. Парень выглядел скверно, но больным или испуганным не казался и толпы отморозков из шестого не побоялся.

Шайс понятия не имел, о чём думал альфа, рассматривая его вот уже целую минуту. Он уже хотел сказать пару ласковых, когда ему неожиданно предложили руку.

– Диерт, сержант четырнадцатого.

После некоторого колебания Шайс ответил на рукопожатие, назвав своё имя в ответ. И в тот же миг почувствовал нечто сродни зыбкому пониманию, возникавшему между существами после недолгого общения: запах Диерта едва заметно изменился, будто намекая на расположение.

– Те придурки давно нарывались, – произнёс тот одобрительно.

– Тогда чего ждали?

Диерт, качнув головой, хмыкнул:

– Новичок он и есть новичок. Следи за языком, Шайс, дольше протянешь.

– Это угроза?

– Дружеский совет.

Они уставились друг на друга, словно проверяя, у кого удар крепче.

– Ты теперь в моём отряде. Я отвечаю за своих ребят и всегда рад пополнению. – Диерт сделал шаг навстречу Шайсу, оказываясь прямо перед ним, глаза в глаза. – Нормальному. Вменяемому. Пополнению. И если Одир не ошибся, определив тебя в нашу команду, то я рад ещё одному бойцу. У нас здесь всё просто: моё слово закон, и мы уважаем дисциплину. – Диерт внимательно смотрел на Шайса, произнося: – Надеюсь, мы поняли друг друга?

Шайс внимательно вглядывался в жилистое лицо своего командира, пытаясь разобраться, насколько внимательным ему следует быть с этим альфой.

– Поняли.

Диерт не торопился оставить Шайса в покое, и тому приходилось только стоять в ожидании и слушать, что ещё ему собирались сказать.

– Просто так навалять Шестым не получится, если не хочешь отправиться в карцер на месяц-другой, – тише добавил сержант. – Но способы есть… при определённой доле везения.

Распорядок существования отрядов представлял собой ничем не примечательную рутину. Однако же, если бы не строгая дисциплина, упорядочивающая жизнь солдат до последней мелочи, можно было сойти с ума от вечно давящих стен искусственных подземелий и отсутствия всякого уединения.

Такие выводы сделал Шайс, внимательно наблюдая за своими новыми товарищами и другими обитателями Холделы всю последнюю неделю.

Бункер, ставший убежищем для небольшой группы альф и омег, выживших после ядерных катастроф, разодравших мир на части, разросся до размеров небольшого городка. Как позже узнал дракон, убежище построили в стратегически важном месте, поэтому Холдела стала одним из редких пристанищ, сумевших не только сохранить жизнь во время взрывов, но и приспособиться к новым условиям.

Гигантская подземная конструкция покоилась на небольшой расщелине старой тектонической плиты. Благодаря геологическому возрасту образования можно было не переживать за сейсмическую активность и в тоже время иметь доступ к грунтовым водам, не заражённым радиацией, а также приспособиться к добыче тепла из нижних слоёв грунта. Вода и тепловая энергия стали основой выживания Холделы.

Первое время после трагедии укрывшиеся в бункере жили за счёт запасов, но вечно так продолжаться не могло. Одним из важных решений, принятых на совете, стало основание оранжереи. Благо, со временем выход на поверхность стал возможен и все материалы необходимые для строительства стали доставлять из близлежащего мегаполиса, лежавшего в руинах недалеко к северу.

Так над Холделой появился пирамидаобразный купол. В оранжереях, куда Шайс взял привычку наведываться, росли овощи, фрукты и злаки. Система орошения питалась за счёт подземных источников. Свет далёкой звезды согревал сквозь прозрачное стекло, снятое с уцелевших небоскрёбов. Дополнительные панели, установленные вдоль рам купола гораздо позже, собирали свет, обеспечивая электричеством жилые отсеки на поверхности. Там проживали агрономы, технический персонал теплицы и уборщики урожая, по большей части омеги.

Беженцы, привлечённые рассказами о прекрасной и безопасной Холделе, были не редкостью. Наверное, поэтому приход двух новичков не вызвал больших подозрений. Иногда беженцы приходили группами, «не давая крови загустеть», как было принято говорить. Только недавно Шайс понял что имели в виду его товарищи.

Все, кто уцелели после катастрофы, быстро сообразили, что стоит вести учёт пар, дававших потомство, чтобы избежать вырождения. Когда появились первые гости, люди вздохнули с облегчением.

Особенно здесь были рады омегам, численность которых была, увы, заметно меньше. Когда суровая реальность заявила о себе достаточно громко и стало ясно, что на одного омегу приходится три альфы, последние стали вести себя осмотрительней, стараясь привлечь внимание противоположного пола. И это была одна из причин неписаного кодекса поведения альф. Никто не хотел выглядеть невоспитанным солдафоном, не умеющим контролировать свои желания.

Поведение сильного пола резко улучшилось. Да и отсидки в карцере за нарушения дисциплины и драки не шли на пользу отношениям. Пока ты томишься в четырёх стенах, другой, более удачливый и сообразительный соперник мог с лёгкостью завоевать внимание понравившегося омеги, а то и вовсе заставить забыть о карцернике.

Однако это случилось не сразу. Когда стало очевидно, что создать пару получится не у всех, появились те, кто желал заполучить омегу силой. Такое положение дел не устроило слабый пол, и омеги с лёгкостью получили поддержку тех альф, кто был против принуждения, грозившего перейти в рабство.

Восставших удалось заткнуть: некоторых убили, другие томились в заключении, третьи быстро отреклись от собственных слов, когда запахло жареным.

Это могло закончиться полномасштабной бурей в сравнительно маленьком стакане Холделы, грозившей уничтожить немногих, кому удалось выжить, но, к счастью, всё обошлось благополучно.

– Эй, – окликнул Шайса сержант. – Хватит витать в облаках. Полы сами себя не надраят.

Шайс промолчал, возвращаясь к уборке.

В Холделе правила были простые: если ты не спал, то ел. Если не ел, то тренировал навыки рукопашного боя. Если не боролся, то приводил оружие и арсенальное помещение в порядок. Если там было чисто, драил барак отряда. Если не занимался уборкой, то, скорее всего, проходил одну из стандартных процедур в больничном отсеке. Или помогал наверху омегам (одно из любимых занятий солдат).

Список можно было продолжать достаточно долго, но всё это было сделано с одной-единственной целью – занять головы и руки, чтобы не было времени слишком долго размышлять о той жизни, которая досталась живым от предков.

Жизнь среди ядерных пустынь, высушивших мир до хрупкой кожуры, была пропитана потом титанического труда. Но если прибавить к этому невозможность дышать свежим воздухом полной грудью и ласкать усталыми глазами синеву неба, то находила печаль, зелёная тоска и уныние. Шайс улавливал отголоски серых мыслей в десятках пар глаз, стоило поймать чей-нибудь повисший в бесконечности взгляд.

Дракон прекрасно понимал, что вырванные из привычной среды существа нелегко приспосабливаются к новой жизни. Пусть даже это поколение уже не помнило мир, каким он был когда-то, но они слышали о потерянной красоте и чувствовали, как им всем не хватает чего-то. Вырви птенцам крылья и не показывай неба, отбери у дракона огонь и отправь вечно блуждать по поверхности, это странное чувства потери будет вечно гнать вперёд, заставляя грудь кипеть от неясных желаний. Кипеть и сходить с ума… пожалуй, именно труд и дисциплина стали основой нового общества, иначе…

– Папа поговаривал, что слышал от деда, будто раньше зелени было так много, что она росла где вздумается, и находились идиоты, травившие растения и почву, чтоб не росло ничего больше, – раздавались чьи-то позаимствованные воспоминания после отбоя.

– Дебилы.

– Брехня это.

– Заткнись, Тик.

– Я тоже об этом слышал.

– И уши развесил. Росла, как же, – насмешливо фыркнул Тик, как делал это всегда, когда речь заходила о времени До.

– Разговорчики, – одёрнул сержант и все немного угомонились.

– Да ладно тебе, Диерт. Завтра выходной, вот мы и настраиваемся на нужную волну.

– Лучше спите, а то на танцы сил не останется, – Сержант явно не поощрял пустого трёпа.

«У-у-у», – раздался низкий гул в унисон, сдобренные сдавленными смешками.

– Да чтоб Вас! Спать, я сказал! – разом вскипел сержант, стараясь не орать, чтобы не слышали соседние отряды.

– А Гитами на тебя-то, Диерт, вон как посматривает. Наверное пригласит завтра.

Когда воспоминания о том, чего никто из них никогда не видел, сходили на нет, разговоры переключались на другую, не менее волнующую тему – омеги.

Имя незнакомого омеги уже всплывало урывками несколько раз, и, насколько сумел понять Шайс, всегда хранивший молчание во время традиционной трескотни с перепалками перед сном, Гитами был омегой, зацепившей сержанта. То, что он нравился, было очевидным судя по тому, насколько быстро выходил из себя обычно сдержанный сержант.

– Ещё одно слово, Варт, и отдраишь толчок собственной зубной щёткой.

– Да я-то что? Я ж добра вам желаю, сержант.

– Чистый пол – невероятное добро, Варт.

Острота сержанта понравилась рядовым, и они дружно душили смешки и подначивали товарища проявить широту души и попахать во благо общества.

– Шайс, – окликнул вдруг дракона кто-то по имени, унимая остальных. – Хочу узнать у тебя по поводу твоего друга. – В помещении в момент воцарилась тишина. – Вы с ним вместе?

Кажется, вопрос задавал Бридан, широкоплечий альфа с добродушным выражением лица. Впрочем, это было совершенно не важным.

Ни единого звука не раздавалось в тёмном отсеке – похоже, каждый хотел услышать ответ.

– Ты, парень, смотри, я не из любопытства спрашиваю. Если вместе, то лезть наши не станут, – альфа сделал паузу. – А если нет, то не обессудь – такого красавчика грех мимо пропустить, даже не попытав счастье.

Все внимательно прислушивались – никаких поддёвок или глупых смешков. Альфа говорил за всех.

Откровенничать с почти незнакомыми существами не было никакого желания, уже не говоря о том, что многие из них имели на Алияса определённые виды, об этом не трудно было догадаться по взглядам, которые следовали за Алиясом по пятам. Шайс наблюдал это не раз.

Но деваться было некуда, когда у тебя ни магии, ни силы, кроме грубой, да и то, один на один, и твоя пара в придачу плевать на тебя хотела.

– Мы не вместе, – прозвучало в тишине. – Сейчас. – Каждое слово давалось с трудом. – Я облажался. Круто облажался, – выдавливал из себя Шайс почти шёпотом. – Но если кто-то обидит… Убью.

Остальные поверили сразу. Пара едких замечаний о том, каким же надо быть дебилом, чтобы просрать такого омегу, так и остались на языке. Каждый в этот момент думал, как повезло заполучить невозможного красавчика и как, наверное, хреново его потерять.

– Завтра все альфы равны, – произнёс сержант. – Так что к нему подойдут. Не наши, так другие. Такова жизнь.

Слова предназначались лишь для одной пары ушей.

Шайс и сам это прекрасно понимал. Завтра настанет единственный вечер недели, когда отдыхали абсолютно все, и на следующее утро позволялось явиться на место службы после полудня. Никто в здравом уме не пройдёт мимо Алияса – за недолгое время Шайс понял, что среди живущих в Холделе нет никого красивее его Пары.

– Но шансы одинаковы для всех, Шайс. Так что всё в твоих руках.

Похоже, сержант пытался его поддержать, но для Шайса это не имело никакого значения. Все свои шансы он уже использовал.

========== Вечер ==========

Следующий день разительно отличался от всех предыдущих. Волнение витало в воздухе, Шайсу казалось, что он очутился в растревоженном улье, стоило переступить порог столовой. Да и на тренировках в зале сослуживцы получали замечания заметно чаще. И дело было не только в Диерте, хмуром и взъерошенном, будто он всю ночь не сомкнул глаз, но и в солдатах, то и дело пропускающих удары.

Всё это жутко бесило, и Шайс не стал отказывать себе в удовольствии спустить пар и оставить несколько синяков на тупых мордах. Пусть у него не было никаких личных счётов к новым товарищам, но сегодня вечером у каждого из них будет возможность приблизиться к Алиясу.

Нельзя было не признать, что именно странные порядки, царившие в Холделе, были виной тому, что взрослые существа напоминали подростков впервые узнавших о интимных отношениях.

Увы, помимо уродливого мира, наложившего отпечаток на самое существование, численный перевес одного из полов сделал картину ещё более мрачной. То обстоятельство, что люди жили в каменном мешке, казалось недостаточным жестоким местным духам, они прогневались на своих детей настолько, что ради выживания вынудили тех загнать себя в мешок физической и социальной аскезы.

Строгое следование порядку и дисциплине не ограничивалось тяжким трудом. Глубоко личные отношения между альфами и омегами претерпели не меньше перемен и лишений.

Шайс уже знал, что поведение сильного пола обусловлено желанием нравиться. Альфы работали над собой в зале, обливаясь потом, не боялись вызываться добровольцами на самые рискованные задания, никогда не отказывали в помощи, и всё было только ради того, чтобы выглядеть достойным в чьих-то глазах. Омеги обладали правом выбора, и каждый альфа спал и видел, как выбор падёт на него.

Однако было бы наивно полагать, что на этом новая система общественных отношений ограничила собственное вторжение в чужую интимную жизнь. Существовали и другие непреложные положения, коим все должны были подчиняться.

Когда трудовой день был окончен, сержант отвёл Шайса в сторону и, пока другие готовились к вечеру, рассказал о жизни Холделы немного больше.

Оказывается, омега делал выбор только на один вечер. Он мог позвать к себе в комнату любого альфу, не получившего приглашения от другого. Но паре принадлежали только ночь и утро, после альфа отправлялся по месту службы, и если он желал снова увидеть омегу наедине, приходилось дожидаться следующей недели и надеяться, что тот повторит свой выбор.

Этого могло и не случиться.

– Удивительно, что вы ещё не вымерли, – позволил себе замечание дракон.

– Понимаю твою растерянность, – кивнул сержант. – Все, кто попадает сюда снаружи, не сразу втягиваются. На самом деле всё просто, если копнуть поглубже. Пока омега молод, он хочет активных отношений и готов давать потомство. Но, видишь ли, вести себя необдуманно и делать что придёт в голову, когда о личном пространстве не может быть речи, чревато. Для всех. Получая один день в неделю, все молодые находятся в равном положении. Всем приходится терпеть, – цедил Диерт, едва ли желая растолковывать прописные истины половозрелому альфе. – Со временем омега определяется с выбором и, как правило, не меняет партнёра. По достижению тридцати лет он может заключить долговременный союз, если от выбранного партнёра у него появился хотя бы один ребёнок. Или оставаться свободным.

«Как романтично», – подумал Шайс, но вслух ничего не сказал.

– Соответственно, ты понимаешь, что ни о каких метках в короткие встречи думать не стоит.

Диерт смотрел в упор на новичка, ожидая понятливости, и Шайс кивнул для успокоения сержанта, не догадываясь, что имел в виду тот, говоря о метках.

– Метка ставится только после заключения союза. Иначе – изгнанье. – Диерт взял паузу. – И ещё кое-что. Если во время течки омега хочет видеть кого-либо рядом, с альфы временно снимают все служебные обязанности, и пару дней он… свободен.

– Тебя отправляют в рай, – вклинился Левс, переодевавшийся в чистую отглаженную форму у своей койки. – А потом ты возвращаешься в ад.

– Вопросы? – вернул себе внимание Диерт, стремившийся поскорее окончить разговор.

Шайс отрицательно покачал головой и сержант, удержав вздох облегчения, поторопился по своим делам.

Площадь в самом центре бункера была освещена сотнями тусклых желтых огоньков, похожих на пламя свечей. Света было достаточно для того, чтобы обозреть уходящее в глубину пространство и сравнительно низкий потолок, неприятно нависавший над головой огромной глыбой. На ум пришли воспоминания о тронном зале…

На какой-то момент Шайс поразился тому, что за всё это время ни разу не вспомнил о доме. Он не скучал по семье и его не тянуло обратно. Его реальная жизнь вдруг потянула вялой зыбью, обретая расплывчатые черты сна.

Это казалось странным, но он ни секунды не сомневался в причине своей забывчивости. Эта причина только что проплыла мимо него в гордом одиночестве.

Шайс ускорил шаг.

– Привет, – отчётливо поздоровался он, оказываясь у Алияса за плечом.

– Привет, – обернулся Алияс.

На нём, как и на всех окружающих, была всё та же чёрная форма. Приталенная куртка скрывала футболку, штаны, свободные в бёдрах, сужались книзу, уходя в высокие ботинки. Именно таким наблюдал его Шайс каждый день в оранжерее до начала рабочего дня, за обедом, садясь напротив столов омег, и вечером в оранжерее, на короткой прогулке перед отбоем.

Единственным отличием, резко цеплявшем глаз, были волосы. Обычно собранные в высокий хвост, сейчас они струились по плечам, спадая до пояса. Удивительный пепельный цвет завораживал так, словно Шайс видел это чудо впервые.

– Как ты? – спросил он, поняв, что вот уже какое-то время глазеет на Алияса молча.

– Замечательно. А ты?

Дракон подёрнул плечами.

Всё плохое, что могло случиться с ним, давно случилось. Для обсуждения планов побега из Холделы место и время были не самыми подходящими. А больше говорить было не о чем…

– Потанцуем? – предложил Шайс.

Алияс кивнул, подавая руку.

Как и немногие другие пары, успевшие выбрать первого партнёра для танцев, Шайс и Алияс вышли на середину зала. Повернулись друг к другу, и Шайс, положа руку на спину Алияса, прижал его к себе.

– Слишком близко, – заметил Алияс, но тон его не выражал никакого протеста. Равно как и радости.

Шайс не ответил.

Светлая макушка уткнулась под нос. Шайс втянул восхитительный аромат и сердце забилось чаще.

Его мир рухнул в Хаос. Шайс затруднялся сказать, когда именно это случилось.

Может, когда они с Алиясом заблудились в незнакомом мире. Или это могло произойти, когда он сбежал подальше от Нагорий, не желая связывать свою жизнь с отталкивающей Парой. А может, когда решил оттолкнуть учителя новой истории, зацепившего своей заботой и простотой… Но как же удивительно, что, теряя всё кроме жизни, существо продолжает надеяться.

Вот и Шайс, осторожно сжимая в объятьях вторую половину, радовался тому, что всеобщий душок вожделения, проявлявшийся в каждом запахе без исключения, не тронул аромат Алияса, оставляя его таким же чистым, как и всегда.

– Разрешите пригласить на следующий танец, – прогремело над самым ухом. Погрузившийся в раздумья Шайс не сразу понял, что случилось.

Рядом с ними возник альфа. Молодой, на вид чуть старше его самого. Гладко выбритый, с серьёзным выражением лица.

– Следующий танец, – настойчиво повторил он.

– Дайте нам минуту, – ответил Алияс, увлекая Шайса немного в сторону. – Здесь принято менять партнёров каждый танец.

Шайс хотел сказать всё, что думает, по поводу ещё одного идиотского правила.

– Тише, – оборвал его Алияс, не дав раскрыть рот. – Не порти вечер.

Последнее замечание заставило Шайса растеряться на миг, и этого времени оказалось достаточно, чтобы Алияс мог отнять руку и вернуться к прервавшему их альфе.

Оставалось только наблюдать, как Алияс позволяет вести себя какому-то мужлану.

Эльф оставался эльфом, жрец жрецом, и повадки бывшего регента не оставили Алияса в новом воплощении. Он подал свою руку так, словно оказывал величайшую честь. Осанка была безупречна, как и подъём головы, опущенные глаза, легкая улыбка, не выражающая более положенного. Совершенство.

Неизвестный альфа застыл на мгновение, чуть не позволив рту открыться от удивления, но вовремя спохватился, клацнул зубами, поклонился коротко, будто собирался клюнуть Алияса в затылок, и схватил протянутую руку как оголодавший пёс.

Смотреть на это было смешно, но Шайс не отвернулся, следя за каждым движением недотёпы. Бревно и то двигалось изящнее. Болван дважды умудрился наступить Алиясу на ногу, судя по залившимся румянцем щекам и отрывистым словам, которые должны были быть извинениями за неуклюжесть.

– Наши пацаны быстро оприходуют твою зазнобу, – раздалось прямо в ухо – рядом с Шайсом стоял один из мудаков из Шестого. Альфа грязно ухмылялся, сделав языком какой-то недвусмысленный жест. – Вон, твой дружок, потёк уже.

Гнев накалял грудь. Шайс не до конца понимал, о чём говорит долговязый, но одной его мерзкой морды было достаточно, чтобы вывести из себя.

Но вместо этого он продолжал спокойно стоять на месте. На лице не дрогнул ни единый мускул.

– Исчезни, грязь, – холодно бросил дракон, отворачиваясь.