Текст книги "Империус (СИ)"
Автор книги: БаггиБу
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Что, прямо так и не выказала? – удивился Гарри, а Рон недоверчиво фыркнул.
– Теперь выказываю, – вставила Гермиона, которая ничего подобного вспомнить не могла при всём желании. – Будь так добр, лиши нас своего несомненно драгоценного общества, заплутавший искатель. Вон тот стол ничуть не хуже, – она указала в противоположный конец читального зала.
Театрально вздохнув, Малфой одним движением палочки собрал свои книги, перья и пергаменты и на удивление мирно отбыл, лишь бросив через плечо невыразимо скорбный взгляд.
– Ничего не понимаю, – призналась Гермиона. – Что-то с ним, по-моему, категорически не так. Я имею в виду: даже сильнее прежнего. Вы не в курсе?
Гарри и Рон, на которых она вопросительно смотрела, переглянулись, как-то невесело обменялись кривоватыми улыбками и наконец уселись с двух сторон от неё.
– Совсем ты за своими книжками ничего не замечаешь…
Упрёк был справедливым: всю неделю Гермиона действительно практически не виделась с друзьями, если не считать общих уроков, кратких набегов на столовую – схватить сэндвич и снова в библиотеку – да редких сеансов проверки подозрительного учебника зелий каким-нибудь новым способом; чуть не поссорилась с Гарри, когда он поменял обложки. И пусть причины для такого поведения у неё были очень веские – она делала это для его же пользы, – но всё равно стало немного стыдно.
– Вы же мне расскажете? – Гермиона демонстративно закрыла недочитанный трактат, тем самым показывая, что готова посвятить им всё своё внимание.
– Слизеринцы, – мрачно сказал Рон, будто это всё исчерпывающе объясняло.
– И?
– Ну ты же видела Малфоя? Они все такие, даже хуже, будто их покусал кто, – попытался внести ясность Гарри. – Прикидываются вежливыми и добренькими, совсем как нормальные люди, а сами смотрят так, словно только и ждут, пока ты отвернёшься, чтобы сделать какую пакость.
– Ты же на самом деле не считаешь их всех поголовно исчадиями ада и приспешниками пожирателей? – всерьёз обеспокоилась Гермиона.
– Нет, есть тихие ребята, которые никогда ни во что не лезут, хотя неизвестно ещё, что они там думают… но я ведь не о них, а об остальных! – от расстройства, что она не приняла его слова всерьёз, он повысил голос. – Понимаешь, это не только Малфой с Паркинсон…
– Паркинсон! – вдруг воскликнул Рон в сердцах. – Это она. Это всё гадюка Паркинсон начала!
– В тот день, когда ты за завтраком вилку погнула, – вздохнул Гарри и неловко поправил очки; Гермиона смутилась. – Перед обедом мы столкнулись с ней и Малфоем у Большого зала…
– Молодые люди, библиотека – это место, где читают, а не болтают, – назидательно произнесла мадам Пинс, прервав его рассказ, и посмотрела на них с укоризной. Увлечённые разговором, они не заметили, как она подошла, и чуть не подпрыгнули от неожиданности.
– Простите, – Гермиона послала ей виноватый взгляд и принялась быстро, но аккуратно собирать свои вещи. – Мы уже уходим.
– Итак, – продолжила она обсуждение, когда они под неодобрительным взором мадам Пинс сдали книги и вышли в коридор, – вы столкнулись с Малфоем и Паркинсон…
Друзья поведали ей всю историю и закончили как раз тогда, когда за очередным поворотом показался портрет Полной Дамы. Они даже не заметили, что Гермиона застыла в коридоре, не в силах сделать очередной шаг: смотрела на них и в отчаянии кусала губы.
– Это вовсе не Паркинсон придумала, а Малфой, – сказала она им в спины; в глаза признаться было бы сложнее. – Вечером предыдущего дня он эту их тактику проверил на мне.
– И ты молчала? – возмутился Рон, сначала застыв на месте, а потом повернувшись к ней.
Гермиона кивнула, сглотнула – в горле внезапно пересохло – и потупилась.
– Удивляюсь я тебе иногда, – протянул Гарри.
Ну вот как она должна была им рассказать? Сначала сама выступила против теории, что Малфой пожиратель, потом вдруг решила устроить шпионские игры, которые закончились сплошным позором. И никаких доказательств.
– Ну, я просто не знала, как это преподнести, – пробормотала Гермиона. – Если бы не поведение остальных слизеринцев, что бы вы подумали? Эка невидаль, нехарактерная вежливость.
– Что бы мы подумали? Что он приводит в действие свой план, который я подслушал? – сухо предположил Гарри. – Что мои подозрения небезосновательны? Ты бы слышала, с какой мечтательной нежностью Малфой расписывал свою теорию про жертву и охотника! Маньяк чёртов, – его передёрнуло.
– Это ещё не всё, – Гермиона зажмурилась. – Он кое о чём проболтался. Что-то насчёт крови не то для заклинания, не то для зелья…
– И ты молчала?! – повторил Рон с непередаваемой интонацией, схватившись за волосы.
– Я искала подтверждение в библиотеке!
– Гермиона, я тебя очень уважаю, но иногда ты делаешь просто феерические глупости! – не выдержал Гарри. – Не надо ничего искать, я тебе и так скажу: грёбаный ритуал возрождения на грёбаном кладбище в конце грёбаного турнира! Это ли не прямое доказательство? Он стал пожирателем, и Волдеморт открыл ему…
– Тише, – шикнул на него Рон, оглядываясь. По счастью, никого из студентов в коридоре не было, но их мог услышать портрет.
– Вот так и знала, что ты это скажешь! – сердито прошептала Гермиона, придвинувшись к ним ближе. – Ну сам подумай, с чего ему делиться подобными секретами с кем-то вроде Малфоя? Поэтому я и хотела найти альтернативный вариант, только у меня пока не вышло.
– Не верю, что говорю это, дружище, но она права. Бессмертие – Малфою? После того как его отец с треском провалил важнейшую операцию? – Рон виновато улыбнулся.
Гарри яростно сверкнул глазами, набрал в лёгкие воздуха для очередной возмущённой тирады, но тут на лице его мелькнул проблеск какой-то идеи, и он, сдувшись, точно проколотый воздушный шарик, сказал упавшим голосом:
– Это для его девушки.
Видя полное непонимание со стороны друзей, добавил: – Она вампир.
– А как же Паркинсон? – нахмурился Рон.
– Вампир?! – ошарашенно переспросила Гермиона. – У Малфоя есть девушка и она вампир?!
– С Паркинсон они друзья, – пояснил Гарри. – А девушка – да, была. И она вампир.
– Была?
– Ну, он сказал, она его бросила. Может, помирились, а может, кровь ему нужна как раз, чтоб её задобрить.
– Вот видишь, – Гермиона сочувственно похлопала Гарри по плечу. – Это объяснение намного более правдоподобно, однако я не исключаю варианта, что есть ещё какое-нибудь третье, и продолжу поиски. Если Малфой собирается подстроить нам гадость, лучше быть готовыми и знать, как ему противостоять. И раз уж мы об этом заговорили, я хотела спросить у тебя, Рон: ты ничего не знаешь по теме?
– У меня? – тот ошеломлённо заморгал.
– Конечно. Ты единственный из нас рос в магическом мире и мог слышать что-нибудь подходящее. Сказки, легенды, слухи, поверья, приметы? – перечислила Гермиона с надеждой.
– Нет, – сказал Рон после минутного раздумья. – Прости, но ничего не вспоминается.
– Раз так, может, вы присоединитесь ко мне в поисках? – предложила она. – Пойдём завтра в библиотеку?
– Отборочные! – от силы единодушного возмущения её чуть не оглушило.
– Вечером.
– У меня занятие с Дамблдором, – Гарри безуспешно попытался изобразить сожаление.
– Рон?
– Э-э-э, ладно, – счастливым от подобной перспективы он не выглядел и тут же выдал идею: – А если Малфою кровь нужна для яда?
– Я о таких ядах даже не слышала, – усомнилась Гермиона. – Но если и так, искать всё равно придётся в библиотеке.
Однако Гарри её скепсиса не разделил и вновь загорелся воодушевлением.
– Тогда всё сходится просто идеально: Малфой не может протащить в школу что-то действительно опасное – учитывая все проверки и меры безопасности, – но ему наверняка по силам сварить необходимое зелье прямо здесь!
– И откуда такая уверенность?
– Оттуда, что Захария Смит видел его вчера возле кухни! – с мрачной торжественностью объявил Рон. – Мы-то думали, он собирается подлить какую-нибудь шуточную гадость из арсенала близнецов. Кстати, именно по этому поводу и хотели с тобой посоветоваться, а то неохота было бегать с признаниями в любви за кем-то вроде Паркинсон или Макгонагалл, даже и не знаю, какой вариант хуже. Со второй хоть сразу понятно, что дело нечисто.
– С первой тоже, – успокаивающе хлопнул его по плечу Гарри.
– Тогда действительно стоит в первую очередь сосредоточиться на зельях, – серьёзно кивнула Гермиона. – И я требую, чтобы у каждого из вас был с собой безоар.
– Безоар? – переспросили они хором.
– Универсальное противоядие, – пояснила она, закатив глаза. – Материал первого курса!
Хотя вряд ли он поможет. Они знали Малфоя больше пяти лет, и ни одна его выдумка не в состоянии даже близко сравниться с тем, на что способен настоящий пожиратель смерти – вроде Беллатрисы Лестрейндж, – который этого неудачника, скорее всего, контролировал, но лучше иметь хоть такую страховку, чем вовсе никакой.
– Только я вас умоляю: это не значит, что можно забыть об осторожности.
– Конечно. Малфой – Малфоем, но есть и другие слизеринцы, а они точно с ним заодно; на случай нападения – так мы готовы, – кивнул Рон с мрачным удовлетворением. – Они, считай, сглупили, что сами нас предупредили.
– Постоянная бдительность, – невесело усмехнулся Гарри.
– В точку.
– И не только это. Не берите ничего ни у кого, даже если это гриффиндорец, даже если вы ему доверяете, – Гермиона постаралась говорить максимально убедительно, чтобы донести всю серьёзность ситуации. – Особенно угощения, раз уж мы решили, что вероятнее всего это будет яд.
– Ну, это ты хватила лишку, – буркнул Рон, на что она безжалостно напомнила:
– Петтигрю был гриффиндорцем.
Гарри нахмурился, но промолчал, и Гермиона добавила:
– Сколько из нас успешно преодолело Империус на четвёртом курсе?
– Под конец стало получаться лучше…
– Или это мы так думаем. Под личиной Грюма был пожиратель смерти. На его месте я бы позволила врагу считать, что он может преодолеть мой Империус, я бы убедила в этом его самого и его друзей, а потом воспользовалась их заблуждением.
– Хоть я тобой и восхищаюсь, но ты страшный человек, Гермиона, – передёрнулся Рон. – И кому тогда вообще можно доверять? Может, есть какие-то способы определить, находится ли человек под Империусом?
– Никому? Не знаю. Я работаю над этим… Основной признак – изменение поведения.
– Звучит не слишком определённо…
– Если бы Малфой мог просто наложить Империус на кого угодно, то не стал бы заморачиваться с кухней и тем, чтобы добыть ингредиенты, – предположил Гарри.
– В этом есть смысл, – признала Гермиона. Может быть, человек, сам находящийся под действием этого заклинания, наложить его на других не способен? – Но расслабляться всё равно нельзя: остаётся вероятность, что на эльфов он просто не действует.
– Ой, я тебя умоляю, им и не нужно. Проще простого запудрить малышам мозги.
– Рональд Уизли! – Гермиона рассерженно упёрла руки в бока.
– Зря он это сказал, – пробормотал Гарри.
– Я не собирался никого оскорблять, просто их же не назовёшь хитроумными, верно? Они довольно наивные и бесхитростные, но разве это настолько плохо? – тут же принялся оправдываться Рон.
– Сириус тоже так про них думал, – обронил Гарри мёртвым голосом, и Гермиона выдохнула: от сочувствия и стыдного облегчения, что он сам первый упомянул тот случай, и ей не пришлось этого делать.
– Кричер – яркий пример того, что эльфы не так просты, как может показаться на первый взгляд, – всё же добавила она.
– И мы этим воспользуемся, – Гарри нахмурился. – Если правильно сформулировать приказ, он станет гарантией нашей безопасности и проследит, чтобы Малфой ничего не смог сделать с другими эльфами и едой. Ещё летом я отправил его на кухню Хогвартса, так что всё должно получиться.
– Гениально, Гарри! – Рон восторженно хлопнул в ладоши.
– Только не здесь, – предостерегла их Гермиона, глазами показав на портрет Полной Дамы.
– В спальне, – хором согласились они и, изрядно повеселевшие, наконец-то отправились в гостиную.
*
На гриффиндорские отборочные в субботу Спайка затащила Паркинсон – в ультимативном порядке, пожертвовав ради этого завтраком, – но он не особенно сопротивлялся и с большим удовольствием насладился бесплатным цирковым представлением, устроенным в лучших традициях театра абсурда.
Когда губы Грейнджер шевельнулись, а палочка чуть дёрнулась, это сперва не показалось ему особо подозрительным – может, она просто замёрзла, – лишь в голову постучалась внезапная мысль, что вот уже какое-то время он куда больше внимания уделяет наблюдению за ней, чем за мучениями Поттера; но секундой позже под ухом тихо, словно эхо, прозвучало едва различимое «Конфундо!» в исполнении Паркинсон, и Спайк как-то очень ясно осознал, какое заклинание – и зачем – использовала Грейнджер. Оглядев поле и трибуны, он удостоверился, что никто не заметил выходки двух хреновых конспираторш и не собирается заявить о мошенничестве, а Маклагген тем временем позорно пропустил последний мяч – как только вовсе с метлы не свалился, – и наступила очередь Уизли.
После выкрика Браун Паркинсон сделала свой ход: огромными светящимися буквами написала в воздухе «Уизли – наш король!», чем заставила того из бледно-зелёного стать насыщенно-салатовым; но все пять мячей он каким-то чудом взял. Недовольной этим фактом она не выглядела, и ответ на вопрос «А слизеринский ли вариант песенки подразумевался?» стал тут же простым и однозначным.
– И как давно? – задумчиво пробормотал Спайк. Достаточно громко, чтобы Паркинсон услышала, но могла сделать вид, будто нет.
– Не понимаю тебя, Дракусик, – сказала она светски. – Не пора ли нам возвращаться?
До замка они шли в неуютном молчании.
Спайк всегда испытывал определённые сложности с пониманием некоторых порывов женской души – вроде внезапного желания устроить апокалипсис или помочь Рональду Уизли получить место вратаря, – да и чуткости что ему самому, что Драко Малфою никогда не хватало, поэтому уже у самых ворот, не без удовольствия пронаблюдав за Маклаггеном, который смог вписаться в дверной проём только с третьего раза, он нейтрально заметил:
– Абсолютно нормальное поведение, не вызывающее никаких подозрений.
– Единственный способ выявить виновника – проверка палочек, – Паркинсон даже не сбилась с шага, но в голосе можно было заметить лёгкую нотку неуверенности. – Скандал по этому поводу – последнее, что сейчас нужно Дамблдору.
– Даже если он на это пойдёт, Гриффиндор проверят первым, или я не знаю Макгонагалл, – усмехнулся Спайк. – И тогда до нас очередь просто не дойдёт.
– Вот как? – Паркинсон посмотрела на него с живейшим интересом.
– Думаю, это было что-то вроде дружеской услуги, – заметил он с нарочитой небрежностью. – Если тебе кого и стоит опасаться, то Браун. Захочешь с ней разобраться – я помогу спрятать тело.
– Хм… – она немного смутилась и отвернулась, с преувеличенным интересом принявшись рассматривать шедшего впереди Маклаггена: тот периодически путал прямо, лево и право, в результате чего уже несколько раз повстречался с каменными стенами и чуть не свалился с лестницы. – У Уизли проблемы с нервами, вывести его из себя ничего не стоит, Урхарт это знает и сумеет воспользоваться.
С учётом того, что раньше Паркинсон проявляла к квиддичу ровно столько интереса, сколько было необходимо, дабы не обидеть своего лучшего друга, но никак не больше, звучало не слишком убедительно.
– Маклагген развалил бы им всю команду.
И опыт управления кем-то вроде него мог пригодиться Поттеру с вероятностью около тысячи процентов, если вспомнить, что он, в общем-то, был типичным представителем волшебного сообщества: эгоистичный, самодовольный и склонный уважать чужой авторитет только тогда, когда это выгодно лично ему.
– Так веселее, – Паркинсон продолжила упорствовать, и Спайк смирился с тем, что некоторые вещи женщины просто не в состоянии признать вслух.
– Как скажешь, милая, как скажешь.
– Но за предложение спасибо, – внезапно добавила она, когда они уже дошли до подземелий.
Во время обеда весь Хогвартс стал свидетелем невиданного чуда: при виде Паркинсон Рон Уизли не пошёл красными пятнами от злости, не скривился, не закатил глаза и не поморщился, как обычно бывало в последние дни. Он изобразил на лице вполне правдоподобную радость, хотя в глазах при некоторой сноровке читалось явное желание убивать, и подмигнул:
– Спасибо за поддержку, красавица.
И та, невиданное дело, смущённо зарделась.
– Мисс Паркинсон, – Поттер воспользовался её растерянностью и, цепко схватив за руку, неуклюже, но старательно к ней приложился. – Вы неизменно очаровательны.
У него даже получилось кивнуть Спайку и при этом удержаться от гримасы отвращения. Наверняка работа Грейнджер: она выглядела невероятно довольной происходящим… ровно до того момента, пока не увидела, что не меньше неё этим маленьким представлением наслаждался и сам Спайк.
– Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, – он вежливо кивнул первым двум и уже потянулся к руке последней, но та протараторила:
– Приятного дня! – и рванула на всей скорости к гриффиндорскому столу.
К ужину подобная манера общения со слизеринцами набрала немалую популярность, чем сильно подпортила им удовольствие от забавы.
========== Глава 4. Гриффиндорское коварство ==========
Вопреки собственному зароку Спайк не появлялся на кухне полных две недели вместо одной – чему немало способствовали горы домашних заданий, с каждым днём становившиеся всё больше, – но найденные в начале года заклинания, которые он тренировал каждый вечер под задёрнутым балдахином своей кровати, якобы пораньше отправляясь спать, уже начали уверенно получаться: пущенные на эксперименты старенькая напоминалка, вытребованная у матушки ещё на первом курсе в пику Лонгботтому, и один из трёх новёхоньких вредноскопов последней модели, купленных уже по её инициативе летом, исправно чинились, каким бы способом ни были сломаны перед этим – магическим или механическим, – и далее оттягивать визит не имело смысла.
Однако на кухне его подстерегал сюрприз: Кричера там не оказалось.
Час спустя, так и не дождавшись возвращения своего блудного помощника, но довольно мило поболтав с прочими эльфами, особенно неким Тинксом, с коим они ко взаимному удовольствию обменялись несколькими любимыми рецептами, Спайк покинул кухню, по уже доброй традиции нагруженный припасами.
Оставалось надеяться, Кричер всё же внял увещеваниям и хоть иногда отдыхает, однако странно, что он не участвовал в вечерней уборке. Как бы бедняге потом не пришлось наказать себя за это.
На следующий день за ужином Спайку стоило больших трудов не измениться в лице, когда вместе с прочими кулинарными шедеврами на столе появилось большое блюдо с жареными луковыми розочками. От внезапно нахлынувшей тоски в горле защипало (Истребитель Истребительниц мог выйти против Тёмного Лорда, и это не было бы жестом отчаянья, но у волшебника-недоучки Драко Малфоя – никаких шансов), и Спайк, заедая её, один умял почти всю тарелку, выделив попробовать по одной штучке только Паркинсон и миньонам, но те не оценили ни его щедрости, ни вкуса угощения.
Чтобы окончательно не пасть духом, сравнивая прежние беззаботные времена и нынешние непростые, с нависшей над близкими ему людьми угрозой, тогда как сам он из грозного хищника превратился в почти бесполезную жертву, Спайк по устоявшейся за последние дни привычке после ужина поплёлся в библиотеку, к Грейнджер. Если раньше он ходил туда ради возможности лишний раз её понервировать, то со временем вид торчащей из-за книг кучерявой шевелюры начал действовать на него странным образом успокаивающе и обнадёживающе: наглядное подтверждение того, что мозг Гарри Поттера со всем возможным усердием изучает не только школьную программу, но и дополнительную, весьма характерную литературу, вселяло некоторую надежду в успех Избранного, ведь не для себя же Грейнджер понадобились книги о непростительных, ядах и распознающих заклинаниях. Знание противника – первый шаг к победе, кажется, так считается. Оно позволяет правильно выбрать орудие и проявить разумную осторожность, чтобы не попасться в какую-нибудь ловушку на пути к цели.
Привычно поздоровавшись и не получив ответа, но и запрета присоединиться – тоже, Спайк пристроился к ней за стол и с интересом посмотрел на сегодняшние книги. Так как выбранные ими для изучения на продвинутом уровне предметы почти полностью совпадали, если не считать УзМС, он ещё и экономил изрядно времени на подборе литературы для выполнения домашних заданий, попросту заказывая у мадам Пинс в основном всё то же самое, что брала и она. Как-то раз в самом начале он попытался без затей воспользоваться книгой Грейнджер, но за такую вопиющую наглость получил по рукам, похоже, чисто на автомате – она даже на секунду не перестала конспектировать, – и с тех пор всегда брал собственные экземпляры.
После библиотеки Спайк вновь заглянул на кухню – поблагодарить Тинкса – и снова не застал Кричера. Прочие эльфы не были столь утомительны в общении, и он взял за привычку забегать к ним чуть ли не через день, надеясь рано или поздно всё же застать внезапно ставшего таким неуловимым Кричера, но после двух недель бесплодных попыток уже начал немного беспокоиться, не помер ли старикан где-нибудь в тёмном уголке от переутомления, и собрался было расспросить о его судьбе остальных, когда к нему во время очередного визита подошла странная эльфийка, которую он раньше не видел. Что это существо женского пола, можно было понять по замусоленному, сплошняком покрытому пятнами костюмчику, когда-то, вероятно, даже элегантному, но ни один эльф по доброй воле не надел бы ничего подобного, даже сияй оно первозданной чистотой.
– Молодой мистер Малфой, сэр, – робко пискнула она, под неодобрительными взглядами остальных тронув краешек его мантии. – Винки должна вас проводить.
– Винки – дурной эльф, – шепнул Тинкс, с беспокойством блестя своими огромными глазами. – Винки свободная, Винки общается с Добби.
Если до этого предупреждения Спайк и испытывал какие-то сомнения, то после – решил пойти. Их бывший эльф Добби, в свою очередь, общался с Гарри Поттером, так что это могло быть своеобразное приглашение к переговорам, а на ловушку у героя подлости не хватило бы.
– Восьмой этаж, молодой мистер Малфой, сэр, пожалуйста, – чуть не плача пробормотала Винки, не то обиженная словами Тинкса, не то испугавшаяся, что не выполнит поручения. – Хороший эльф должен быть незаметным.
Она душераздирающе всхлипнула, видимо, разрываясь между долгом и правилами. А может, из-за того, что не была хорошей в их понимании.
– Не переживай так, Винки, – Спайк, давно заметивший поистине волшебную силу воздействия на эльфов любой немудрящей ласки, погладил её по огромному чумазому уху. Руку можно и вымыть. – Встретимся на восьмом этаже, хорошо?
Прижав крошечные ручки к груди, она просияла, кивнула и растворилась в воздухе.
Место встречи лишний раз указывало на Поттера – именно там собирался кружок по ЗоТИ в прошлом году, – и по дороге Спайк сломал всю голову в раздумьях о том, что могло послужить причиной для того, чтобы тот захотел поговорить. Уж наверняка не затянувшаяся шутка с дружеским общением со стороны слизеринцев, тем более что наскучила она почти всем довольно скоро и только самые упорные продолжали до сих пор; один особенно ушлый старшекурсник с Рейвенкло даже организовал тотализатор: кто продержится дольше – Малфой и Паркинсон или Поттер и Уизли – и подерутся они в итоге по-маггловски или всё-таки на волшебных палочках. Спайк, кстати, поставил на Паркинсон, более того, сделал это при ней и многозначительно поиграл бровями, за что удостоился укоризненного взгляда и болезненного тычка под рёбра. Но другой причины для встречи в голову не приходило, разве что Поттер вдруг внезапно отрастил хитрость и, вспомнив их разговор в лесу, решил как-то этим воспользоваться. Хорошо бы, но шансы исчезающе малы.
Когда на одной из стен вдруг проступила дверь, которой там секунду назад не было, Спайк уверился в своих подозрениях и, на всякий случай вытащив палочку, шагнул внутрь. Он очутился в комнате величиною с большой собор, и свет из высоких окон падал на целый город, окруженный высокими стенами, холмами и ручейками; всё это было сложено из множества вещей разной степени ветхости: проулки и широкие улицы, уставленные шаткими грудами развалившейся мебели, баррикады из тысяч и тысяч книг, завалы крылатых рогаток и кусачих тарелок – в некоторых еще теплилась жизнь, и они робко парили над грудами другого хлама, – потоки треснувших пузырьков с загустевшими зельями, шляп, драгоценных украшений и мантий, нечто, смахивающее на драконьи панцири, горы закупоренных бутылок, чье содержимое зловеще поблескивало, несколько ржавых мечей и тяжелый, заляпанный кровью топор. Эльфийка Винки стояла там, возле большого шкафа с покосившимися распахнутыми дверцами и отсутствовавшими полками, но это и всё, больше никого – ни Поттера, ни его дружков, ни единой живой души. Спайк посмотрел на неё с недоумением.
– Вот, молодой мистер Малфой, сэр, – она с заметной гордостью указала дрожавшим пальцем на шкаф за своей спиной. – Ваше поручение исполнено.
– Моё поручение? – он изобразил холодное непонимание, заподозрив ловушку. Похоже, Кричер или проболтался, или попался. – Но я тебе ничего не поручал.
– Винки знает, но молодой мистер Малфой поручал Кричеру, – испуганно затараторила она, чем лишь укрепила его в подозрениях.
– Вот как. Значит, тебя послал не Добби?
А может, сам директор? Вот это, кстати, было бы не так плохо: что кто-то уровня Дамблдора поставил, скажем, сигнальные чары на шкаф, через который в полную детей школу собирается проникнуть кучка свихнувшихся убийц, или даже доломал его до полной невозможности восстановления, хотя лучше всё же первый вариант, желательно с отрядом авроров в полной боевой готовности, поджидающих пожирателей на выходе, потому что второй грозит ему ещё большим разочарованием Тёмного Лорда, которое из-за временной недосягаемости собственно виновника может обрушиться на матушку. Спайк аж скрипнул зубами от такой перспективы.
– Добби был добр к Винки, но Добби – плохой эльф, ненормальный, даже хуже Винки. Винки не стала бы выполнять его просьбы, – категорично отрезала она и внезапно тут же залилась слезами, с каждым словом голосок её становился всё тоньше и пронзительнее. – А Кричер – хороший эльф, Кричер не такой, как все остальные эльфы в Хогвартсе, он понимает Винки, он понимает, что значит потерять любимого хозяина. Ох, мой бедный мастер Барти-и-и…
– Ну, тише-тише, – Спайк присел рядом с Винки, в истерике упавшей на груду тряпья, перепачканного чем-то фиолетовым, и дошедшей почти до ультразвука. Он осторожно похлопал её по плечу. – Так тебя попросил Кричер?
– Нет, – хлюпнула носом Винки. – Кричер так не сделал бы, нет, сэр, но Кричер не мог сам выполнить поручение молодого мистера Малфоя, из-за этого Кричер очень страдал и должен был себя наказать… и наказывал. Много-много раз наказывал, о-о-о, и Кричер не может сказать молодому мистеру Малфою, не может даже показаться, но Винки слышала, Винки всё слышала, – она вцепилась в собственные уши и от полноты чувств принялась их выкручивать.
– Чёрт, – с досадой врезав кулаком по ни в чём не повинной стопке книг – Грейнджер наверняка хватил бы удар от такого отношения, – Спайк плюнул на всё, убрал палочку и уселся прямо на грязный пол рядом с Винки. Женские истерики нужно запретить, как самое страшное в мире оружие. – Мне очень жаль, что ему пришлось, правда, – он сгрёб дрожавшую эльфийку в крепкие объятья, чтобы не дать ей и дальше заниматься самоистязаниями.
– Так ты подслушивала, а когда он по каким-то причинам не смог сделать то, о чём я его просил, решила помочь, чтобы ему не пришлось больше себя наказывать, правильно?
Она дёрнулась, но Спайк держал крепко.
– Винки – ужасный эльф. Винки именно так и сделала.
– Нет, – жёстко сказал он. – Винки – отличный эльф и замечательный друг. Передай Кричеру, пожалуйста, что он ни в чём не виноват и не должен больше себя наказывать.
– Друг? – робко переспросила она, кажется, немного напуганная его тоном.
– Конечно. Кричеру очень повезло с тобой.
Вместо того чтобы успокоиться, как ожидал Спайк, она впала в полное неистовство и немного притихла только после добрых пяти минут душераздирающих завываний.
– Сейчас-то в чём дело? – беспомощно спросил он, так и не решаясь её отпустить из опаски, что Винки тут же разобьёт себе голову о ближайшую твёрдую поверхность.
– Винки не ровня Кричеру, – просипела она сорванным от рыданий голосом. – У Винки нет хозяина. Директор Дамблдор предложил Винки зарплату вместо полотенца, и никто другой тоже не согласится взять запятнавшего себя позором эльфа. Винки никогда-никогда-никогда не станет больше ровней Кричеру. Никогда-а-а…
– Тихо! – прикрикнул Спайк в попытке не дать ей пойти на третий круг, с удивлением осознав: эльфы – те ещё снобы, под стать своим хозяевам-волшебникам, и, кажется, старый ворчун умудрился покорить сердце бедняжки. Винки молчала и мелко дрожала. Он покачал головой, подумал, что ещё пожалеет, и позвал:
– Зиппи!
Но домовик Малфоев не появился.
– Грёбаная волшебная комната, – пробормотал Спайк.
– Это не комната, молодой мистер Малфой, – подала голос Винки. – Это защитные чары.
Предосторожность, учитывая происходящее в волшебном мире, не была лишней, и способности Дамблдора вызывали нешуточное уважение – магия эльфов серьёзно отличалась от обычной палочковой, так что перекрыть им аппарацию представлялось задачей не самой тривиальной, – но как же некстати это было в данный момент.
– Пообещай мне минутку посидеть спокойно, – попросил Спайк и после кивка Винки медленно отпустил её плечи. К его огромному облегчению, слово она сдержала и не рвалась что-то с собой сделать, только всё ещё немного подрагивала, поэтому он уже почти спокойно достал палочку и расправил подол своей мантии. Скептически осмотрев заляпанную фиолетовой слизью, пылью и соплями Винки ткань, Спайк наколдовал несколько очищающих и следующим заклинанием отхватил изрядный кусок.
– Торжественно нарекаю тебя полотенцем, – пробормотал он вполголоса и протянул его Винки. Та смотрела с такой недоверчивой надеждой, что даже неловко становилось. – Ты согласна?
– Да! Да, Винки согласна! Спасибо! Спасибо, хозяин молодой мистер Малфой! – провизжала она, с торопливой яростью срывая с себя замусоленный костюмчик – зрелище, без которого Спайк предпочёл бы обойтись – и заматываясь в кусок черной ткани с так и не сошедшими окончательно весёленькими фиолетовыми разводами.
– Просто Драко, – попросил он. – И можешь почистить своё полотенце сама? А то у меня не слишком хорошо получилось, похоже, эта дрянь какая-то особо стойкая. Хоть бы не ядовитая…
