Текст книги "Империус (СИ)"
Автор книги: БаггиБу
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Хлоп!
Рядом с Кричером появился Добби в криво сидевшем на голове стеганом колпаке для чайника, придававшем ему немного комичную воинственность.
– Добби тоже способствовал, Гарри Поттер! – пропищал он, возмущенно поглядывая на своего коллегу по заданию. – А Кричеру надлежало сказать Добби, что Гарри Поттер его позвал, дабы они могли представить общий доклад!
– Ну, я рад, что ты и сам сообразил, – ободряюще кивнул ему Гарри. – Как ваше задание?
– С прошлого раза на кухне побывало двенадцать волшебников, никто из них попыток отравить еду не предпринимал, молодой Малфой заходил однажды, – хрипло затараторил Кричер. – Долго не оставался, не пытался…
– Драко Малфой – дурной мальчишка! – сердито пропищал Добби. – Дурной мальчишка, который… который…
Тут он затрясся от кисточки на чайном колпаке до кончиков пальцев на ногах и метнулся к камину, словно намеревался прыгнуть в огонь; Гарри чего-то подобного явно ожидал – он успел перехватить его и крепко прижать к себе. Несколько секунд Добби бился в его руках, потом затих.
– Спасибо, Гарри Поттер, – пропыхтел он. – Добби все еще трудно говорить о прежних хозяевах нехорошие слова… даже если они их заслужили.
Гарри отпустил его. Добби поправил колпак и, обращаясь к Кричеру, вызывающе заявил:
– Но Кричер должен знать, что для домового эльфа Драко Малфой – плохой хозяин! И Винки пожалеет, о да, Винки очень пожалеет!
А вот того, что Кричер накинется на Добби с кулаками, не ожидал никто, но Гарри и Рон уже через секунду бросились их разнимать, только получилось у них это не сразу. Два эльфа остервенело лупили друг друга маленькими острыми кулачками, выкручивали уши и яростно пинались, так что Гарри пришлось отдать Кричеру приказ не двигаться, и только после этого они с Роном едва сумели вдвоём оттащить от него Добби.
– Да что с ними такое? – ошарашенно спросила Джинни.
Гермиона тоже хотела бы это знать.
– Поганый отщепенец, позор своего рода не смеет говорить так о молодом Малфое! – выплюнул Кричер с безграничным презрением. – Он не смеет так говорить о самом благородном и великодушном волшебнике…
– О том, как ты любишь Малфоя, нам слушать не интересно, – прервал его Гарри. – Добби, ты что-то говорил о Винки?
Тот перестал дёргаться, а глаза его наполнились слезами.
– Предательница Винки теперь малфоевская эльфийка, – он всхлипнул и попытался удариться головой об пол, но вместо этого попал по коленям Рона, и тот тоже взвыл. – Неблагодарная, глупая…
– Ты не смеешь так говорить о Винки, – прорычал Кричер страшным голосом, выражение его лица стало поистине пугающим, наверное, ещё из-за того, что беднягу ощутимо трясло, а на руках и шее вздулись вены. Он явно всей душой жаждал снова кинуться в драку, но приказ удерживал на месте.
– Винки взяла у Драко Малфоя полотенце, Винки выполняет поручения Драко Малфоя! – надрывался Добби. – Драко Малфой звал Винки множество раз!
– Это не твоё поганое дело, чем занимается домовик уважаемого волшебника!
– Хватит! – не выдержал Гарри. – Оба перестаньте. Кричер, просто заткнись. Добби, тебе я приказывать не могу, но очень прошу: успокойся. Пожалуйста.
– Добби выполнит просьбу Гарри Поттера.
– Тогда мы тебя отпустим, хорошо?
Добби согласно кивнул, и Гарри с Роном медленно разжали руки.
– Итак, ты сказал, что Малфой закабалил Винки? – Гермиона решила взять дело в свои руки. – И заставляет её выполнять какие-то поручения?
– Именно так, – Добби неистово закивал, подняв ушами небольшой ветерок, – а Кричер всё время крутится около предательницы Винки!
– Вот как, – нахмурился Гарри. – С Малфоем контактировать мы ему запретили, но про других эльфов не подумали, и они смогли как-то сговориться через посредника. Получается, Винки их сообщница, – он на секунду замер в раздумьях. – Добби, мне придётся попросить тебя ещё об одном. Сможешь присмотреть за ней чуть более внимательно, чем за другими эльфами?
– Добби всегда рад услужить Гарри Поттеру. Добби с удовольствием присмотрит.
– А что касается тебя, Кричер… я запрещаю тебе связываться с ней любым способом, запрещаю говорить о ней или о Малфое с другими эльфами, запрещаю слушать их рассказы о ком-то из них. Я запрещаю тебе даже смотреть в сторону кого-то из этих двоих, ты понял меня?
Кричер дико взвыл. Сравнить этот звук Гермионе было не с чем, но ничего более душераздирающего и леденящего кровь она в своей жизни ещё не слышала. Пробрало всех присутствующих, даже обычно не слишком чувствительный Рон немного спал с лица.
– Зато теперь мы можем быть уверены: они точно замышляли что-то нехорошее, – пробормотал он.
– Наверняка, – кивнул впечатлённый Гарри.
– Как можно кого-то ненавидеть с такой силой? – недоверчиво спросила Джинни.
– Рабство никогда хорошо не заканчивалось, – сухо проинформировала её Гермиона.
– Нет, только не начинай опять! Не смей защищать его, не сейчас! – взвился Рон, но она его проигнорировала.
– Полагаю, нам стоит расспросить Кричера о подробностях. Гарри может… может приказать ему говорить правду и ничего не скрывать. Если они затеяли что-то опасное, нам нужно знать и быть готовыми к этому, – Гермиона ненавидела себя за эти слова.
– Ты права, – кивнул Гарри. – Кричер, сейчас я буду задавать тебе вопросы. Ты можешь отвечать, но говори только правду, всю правду. Это приказ. Тебе понятно?
– Как пожелает мерзкий хозяин, позор всех волшебников, – проскрипел Кричер, с ненавистью сверля взглядом поочерёдно то Добби, то Гермиону, то самого Гарри.
– Итак, что вы задумали с Малфоем?
– Ничего, – он улыбнулся самым мерзким, отталкивающим образом и какое-то время наслаждался их ошарашенными лицами.
– Ничего? Как это так ничего? – первым пришёл в себя Гарри. – Не может этого быть.
– Неправильная формулировка? – предположила Гермиона.
Он кивнул и начал перебирать варианты:
– Какую гадость планирует совершить Малфой?
– Не знаю.
– В чём ты ему помогаешь?
– Ни в чём.
– Зачем ему Винки?
– Не знаю.
– На кой ты тогда с ней общаешься?
С каждым раундом этой пародии на игру в ответы Гарри выглядел всё более растерянным, а Кричер – довольным и уверенным, но последний вопрос ему крайне не понравился. Он снова выпучил налитые кровью глаза и с ненавистью, выдавливая из себя каждое слово и делая между ними большие паузы, признался:
– Винки… нравится… Кричеру.
В Выручай-комнате повисло ошеломлённое молчание.
– Ну, ему же нравится Малфой, – Рон испустил нервный смешок. – Так и его эльфы должны вызывать симпатию, верно?
– Тупой предатель крови, – процедил Кричер, блуждая ненавидящим взглядом по окружавшим его волшебникам, и стало понятно, что дело совсем не в Малфое.
– Всё. Допрос окончен, – категорически велела Гермиона. – Мы знаем, что нам не угрожает опасность с этой стороны, значит, у нас нет никакого права и дальше его мучить.
– Действительно, Гарри, – поддержала её Джинни. – И ты должен отменить запрет насчёт Винки.
– Но даже если раньше он и не думал что-то такое затеять с её помощью, то теперь наверняка попытается, – возразил Рон.
– Да уж постараемся как-то сформулировать, – Гермиона недовольно сложила руки на груди. – Мы не имеем никакого морального права ему запрещать общение с… сородичами.
– Я так думаю, нам это даже окажется полезным, – вдруг хитро прищурился Гарри. – Мы ведь не можем одновременно следить и за кухней, и за Малфоем…
– Добби и Кричер и так работают фактически по двенадцать часов в сутки…
– Успокойся, Гермиона, я помню твою речь, – он вздохнул, – и не собираюсь доводить их до полного истощения, но почему бы Кричеру не совместить приятное с полезным? Он всё равно крутится около неё…
– Увивается, – его прервал тонкий голос, наполненный подсердечной ненавистью. – Кричер вовсю увивается за Винки, а Винки и рада. Гарри Поттер и его друзья слишком добры к таким… таким… ужасным эльфам!
Оглянувшись в поисках того, кому мог принадлежать этот голос, Гермиона с удивлением поняла: это говорил Добби. Конечно, кто же ещё, но никогда раньше она не видела его настолько не в себе: лицо побагровело, без того выпученные глаза-мячики казались ещё больше обычного, и из них текли слёзы. Только эльфийского любовного треугольника им тут не хватало…
Хоровое «Обалдеть…» эхом пронеслось по комнате.
– Добби думал, что два свободных эльфа предназначены друг другу, но теперь Винки даже не смотрит в сторону Добби… неблагодарная, неблагодарная Винки! Добби так заботился о Винки…
– Знаешь, – поморщился Рон. – Нельзя ждать, что тебя полюбят из благодарности, приятель. Любовь – это вообще очень странная штука, и её нельзя просто заслужить.
Гермона посмотрела на него и сглотнула горькую слюну.
– Мне очень жаль, дружище, – Гарри положил руку на плечо Добби, тот икнул, и слёзы из его глаз заструились с удвоенной силой. – Ты молодец, что обо всём нам рассказал, но сейчас тебе лучше пойти умыться и успокоиться, хорошо?
– Да, Гарри Поттер, – Добби в последний раз душераздирающе всхлипнул, бросил убийственный взгляд на Кричера и с хлопком исчез.
– Ну ничего себе, – протянула Джинни. – Какое у меня получилось интересное знакомство с домовыми эльфами. Мама всегда хотела одного, и я тоже думала, что это круто, но теперь уже сомневаюсь.
– Мы сами не ожидали, – призналась Гермиона, а Рон и Гарри согласно кивнули, – но я рада, что ты осознала разумность эльфов и недопустимость их использования в качестве рабов. Полагаю, нам нужно закончить, и как можно скорее. Честно говоря, Добби зря пришёл одновременно с ним. Всё это время никто не следил за кухней.
– А ведь точно, – Гарри яростно почесал затылок. – Тогда поторопимся. Винки может проговориться Кричеру о чём-нибудь важном, так? Или даже пусть он сам её поспрашивает о Малфое, что думаете?
– Приличный домовой эльф не болтает о своих хозяевах, – проскрипел Кричер с презрительной миной. – Винки – приличный эльф.
– И всё же, попытаться стоит, – возразил Гарри с обычно несвойственной ему суровостью. – Или ты хочешь, чтобы всё осталось так, как сейчас? Запрет на любое общение?
– Нет… хозяин, – выдавил из себя Кричер.
– Вот и прекрасно.
Пусть Гермиона искренне сочувствовала и ему, и Винки, но приняла самое деятельное участие в инструктаже Кричера, выискивая малейшую лазейку, благодаря которой Малфой смог бы добраться через того до Гарри. Они потратили на это кучу времени и в гостиную вернулись уже после отбоя, лишь благодаря счастливой случайности не встретив по пути ни Филча, ни кого-нибудь из преподавателей.
На следующий день в библиотеке Гермиона ждала появления Малфоя прямо-таки с нетерпением: в ней бурлило желание высказать ему всё, что она о нём думала. И плевать на очевидную бессмысленность этой затеи, ведь он же действовал не по своей воле, просто возмущение из-за того, как он поступил с Винки, только-только познавшей вкус свободы, требовало хоть какого-то выхода.
Чтобы скоротать время, Гермиона углубилась в откопанную на дальних полках методичку для практикантов больницы «Св. Мунго», надеясь отыскать там какую-нибудь подсказку для проверки эффективности своих целебных чар. Ведь как-то же они тестируют студентов, правильно? А даже если нет, там наверняка должны быть примеры заклятий, которые могут вызвать то или иное повреждение. Может, получится найти нужное и протестировать с ним.
Вопрос стоял уже ребром, ведь до полной готовности зелья оставалось всего ничего. Конечно, оно хранится долго, но чрезмерно затягивать и откладывать операцию экстремального, но всё же спасения не хотелось.
Гермиона настолько углубилась в параграф о патологиях мозга, что совершенно не заметила появления Малфоя и едва не подскочила, услышав его обычное приветствие.
В очередной раз мысленно выругав себя за то, что подсознательно почти не видит в нём угрозы, она раздражённо ответила:
– А я тебя ждала.
*
– Да ладно, неужто в Запретном лесу все акромантулы передохли? – Спайк посмотрел на неё с неподдельным интересом. – Я в твоём распоряжении, Грейнджер.
– Винки.
– О, Поттер выпотрошил своего эльфа, – он поморщился.
– Ничего подобного, – возмущённая Грейнджер поспешила опровергнуть его грязные инсинуации в сторону своего дружка. – Нам сказал Добби.
– Я в курсе, каким боком это касается его, но вы-то тут при чём? – Спайк непонимающе наморщил лоб. – Или он просил обожаемого Поттера помочь ему убрать с дороги соперника? Тогда ваш Добби – редкостный мудак.
– И снова нет, – но на этот раз она говорила уже не так уверенно.
– Как скажешь, – Спайк предпочёл не спорить. Доказательств у него не было, а ей явно нравилось считать эльфов наивными простачками. – Чего ты от меня тогда хочешь вообще, Грейнджер?
– Она была свободной, а ты снова сделал её рабыней, – отчеканила та с презрением. – Гнусный эксплуататор! Тебе нравится иметь власть хоть над кем-то, да?
Ох, если бы… но, честно говоря, Спайк никогда не видел ничего такого в самой идее рабства. Проблемы начинались, если злоупотреблять властью, но что-то подсказывало ему: Грейнджер такой точки зрения точно не оценит; он примирительно улыбнулся и сказал:
– Тише, пантера. Это то, чего хотела сама Винки, то, что сделало её счастливой. Если когда-нибудь она передумает и захочет свободы, я не стану её удерживать.
– Но она не захочет, – ядовито сказала Грейнджер. – У неё хорошо промыты мозги на этот счёт.
– А ты, значит, жаждешь промыть их на свой манер? – скептически усмехнулся Спайк, подперев щёку кулаком.
– Я просто хочу для неё лучшей доли.
– Как ты это понимаешь.
– Как любой цивилизованный человек это понимает! – взорвалась она, но тут же сбавила тон под осуждающим взглядом мадам Пинс. – Но вы, чистокровные экстремисты, к ним явно не относитесь.
– Так она ведь не человек, Грейнджер, – Спайк устало вздохнул и добавил, опережая её возражения: – Я не говорю, что из-за этого Винки автоматически становится хуже людей, второго сорта или вроде того. Просто другая, понимаешь? Как кентавры или гоблины.
– Некоторые вещи универсальны.
– Например, навязывание другим своей точки зрения в качестве единственно правильной? – предложил он с иронией.
– Рабство – это однозначно плохо, – Грейнджер зло прищурилась, очевидно, лишь огромным усилием воли сдерживаясь от того, чтобы снова не закричать на него или не ударить. Интересно, получится ли достаточно вывести её из себя, чтобы она плюнула на всё и пошла вразнос? Спайк не мог не проверить.
– Ты просто умилительна в своём наивном, но воинственном идеализме, – вкрадчиво сообщил он ей, понизив голос до интимного шёпота. – Пожирать партнёра после секса тоже считается дурным тоном, но богомолы не обрадуются, если ты им запретишь.
– Богомолы – неразумные насекомые. И это их физиология, – Грейнджер чуть порозовела, но голос её остался твёрдым.
– А у эльфов такая психология. Кстати, они ведь всё понимают, если ты им объяснишь. Разрешаю тебе проводить воспитательные беседы с Её Снобейшеством сколько хочешь, – щедро предложил Спайк. – Только ваш драгоценный лупоглазый анархист с ней ой как наплакался бы: они же совершенно разные. Можно сказать, я ему оказал услугу.
Грейнджер как-то разом поубавила пылкой воинственности.
– Я раньше пробовала говорить с эльфами, и они начали меня игнорировать, – призналась она.
Представлял он себе эту картину, очень даже хорошо представлял: категоричные тезисы, обилие заумных терминов и абсолютное отсутствие контакта с аудиторией.
– Ожидаемо, – Спайк пожал плечами.
– Конечно, вы же с детства вбивали им в головы всю эту чушь, – снова завелась Грейнджер.
– Мы?!
– Чистокровные волшебники.
– Конечно, я лично воспитал не меньше дюжины эльфов. У матушки на счету так вообще сотни, – съязвил обалдевший от её слов Спайк. – Очнись, Грейнджер, как будто делать нам больше нечего. Это часть их культуры.
– Культуру можно и поменять!
– Ну и кто у нас теперь любит власть над другими? По факту тебя не устраивает не то, что они якобы не могут решать свою судьбу сами, а то, что её решаешь не ты. Уже ощущаешь тягу к розовому цвету и чаю с Сывороткой правды? – поддел он.
– Не передёргивай, – Грейнджер жарко покраснела, и, чёрт побери, ей это невероятно шло. Ему вновь захотелось узнать, надолго ли хватит её терпения.
– Даже не начинал, но если ты настаиваешь, – Спайк ещё понизил голос, – то я готов. Меня всегда заводили властные женщины. А ты любишь смотреть, да? Но если мадам Пинс нас застукает, я честно признаюсь, кто во всём виноват.
Она секунд тридцать изображала выброшенную на берег рыбу, а затем скривилась:
– Фу! Малфой, ты… ты… отвратителен!
– О да, – Спайк довольно улыбнулся и как ни в чём не бывало продолжил уже серьёзно: – Ни сами эльфы, ни чистокровные волшебники просто не понимают твоих прогрессивных идей. Нужен комплексный, постепенный подход. Вот представь, что к тебе приходит кто-то с улицы и начинает говорить, будто ты держишь в плену свой компьютер.
– Не сравнивай живых и чувствующих существ с железкой, – пропыхтела Грейнджер. Ох, как ему нравилось, когда она так делала.
– Я же не говорю, что согласен, а пытаюсь доступно растолковать тебе ход их мыслей, – мирно объяснил он.
– С каких пор чистокровные для тебя «они», Малфой? – пытливо прищурилась она.
– Ну, примерно с этого лета… Слушай, возвращаясь к нашей первоначальной теме, ну кому плохо, что Винки и Кричер нашли друг друга? Клянусь, я её не обижаю, даже поручаю что-то крайне редко, и она ещё ни разу себя не наказывала; а у Кричера самые серьёзные намерения.
– С чего мне тебе верить? – недовольно проворчала Грейнджер с недоверчивым выражением лица.
– А ты проверь, – легко предложил Спайк.
– Обязательно, – в её чертах вдруг проступило что-то жестокое, почти первобытное, и у него на миг пересохло в горле.
Несмотря на то, что она притворялась эдакой пай-девочкой – или даже честно на самом деле хотела ей стать, – натура у неё было безжалостная, как у хищника или вампира вроде Дру. Как у самого Спайка. Уже через секунду наваждение схлынуло, оставив Грейнджер хмуриться с сурово поджатыми губами, а его – пытаться скрыть неуместное возбуждение.
– Но Добби несчастен, – сказала она уже с неуверенностью.
– Вообще не аргумент, – возразил он хрипло. – Один несчастный эльф и два счастливых лучше трёх несчастных. Или ты возмущаешься только потому, что Винки выбрала не того, кто более симпатичен лично тебе? Так это уже свинство настоящее: ваш Добби совершенно ей не нравится.
– Зато Добби – куда более достойная кандидатура, – упрямо вскинула подбородок Грейнджер.
– И снова: кто из нас, мисс якобы защитница всех угнетённых, думает о них, а не о своих тараканах, и тешит личное эго в ущерб окружающим?
*
Не то чтобы Гермионе нечего было сказать, но пар она уже выпустила, а убедить его всё равно не представлялось возможным, так зачем время зря тратить? От бессмысленного продолжения спора – и вызывавшего уже ощутимый дискомфорт взгляда Малфоя, слишком пристального и тяжёлого – её спас приход Паркинсон.
– Грейнджер, – сухо, но неизменно нейтрально поздоровалась та, и Гермиона сдержанно кивнула в ответ.
Такими темпами у неё скоро выработается рефлекс радоваться при появлении Паркинсон (та взяла за привычку частенько забегать в библиотеку, чтобы вытащить Малфоя, вероятно, на очередное «свидание», чем бы они там в действительности ни занимались). Ещё один абсурдный штрих в нереальной картине происходящего в этом году в Хогвартсе.
Гермиона смотрела в методичку, но мозг отказывался воспринимать написанное. Паркинсон и Малфой давно ушли, но некоторые моменты разговора продолжали вертеться у неё в голове. Был ли Добби настолько хитёр и коварен? Верить в это упорно не хотелось. Не вела ли она сама себя в чём-то похоже на него? Неужели для Гермионы внезапно осознанная симпатия была важнее долгих лет дружбы и счастья Рона? Ответ, если судить по её поступкам, был скорее положительным, что ей очень не нравилось.
Промаявшись минут двадцать, но так и не прочитав больше ни одной строчки, она решила, что бесполезно даже пытаться, и в кои-то веки покинула библиотеку задолго до закрытия.
Гриффиндорская гостиная встретила её уютным гомоном и теплом каминов. Гарри и Джинни играли с Кутом и Пиксом в подрывного дурака, а Рон… Рон снова застрял языком в Лаванде. Оба выглядели счастливыми и весьма довольными жизнью.
– Не будь как Добби, – едва слышно пробормотала Гермиона и подошла к ним. Ей пришлось хорошенько прокашляться (о том, насколько случайно было малфоевское сравнение с Амбридж, она решила подумать позже), прежде чем они её заметили, и Рон с громким чавкающим звуком отлепился от Лаванды.
– Я украду твоего парня на несколько минут, хорошо? – максимально доброжелательным тоном поинтересовалась Гермиона и, засчитав невнятное пожатие плечами за согласие, утащила его в мальчишескую спальню.
Пока она собиралась с духом, он настороженно молчал, явно ожидая чего-то нехорошего. Это придало Гермионе ещё больше решимости всё исправить.
– Я ужасно вела себя в последнее время по отношению к тебе и Лаванде. Все эти несправедливые придирки, намёки и многое другое… я самый плохой человек во вселенной. Прости меня.
– Ну, это часть твоего шарма, – неожиданно весело ответил Рон, и, подняв на него глаза, Гермиона увидела, что он улыбается и протягивает руку. – Снова друзья?
– Друзья, – она с облегчением и радостью пожала его большую тёплую ладонь.
========== Глава 9. Вечеринка у Слизнорта ==========
– Что-то я сомневаюсь… – нерешительно озвучила свои мысли Джинни. – Может, зря мы это вообще затеяли?
Они с Малфоем стояли у входа в класс Слизнорта, откуда доносились смех, музыка и громкие голоса.
– Не моя была идея, смею напомнить.
Ну да, это она предложила, но, честно говоря, не думала, что он возьмёт и согласится.
– Как я вообще смогла тебя уговорить?..
– Просто ты дьявол, – Малфой легкомысленно подмигнул. – А ещё меня увлекла перспектива хорошенько повеселиться.
– И что весёлого в скандале? – Джинни скептически нахмурилась.
– Ты слишком бурно реагируешь – это же просто шалость, а не собственноручно подписанное соглашение на смертную казнь. И оно того стоит.
– Да знаю, но у Гарри на твой счёт действительно какая-то нездоровая мания, – она закусила губу и бросила на Малфоя тревожный взгляд. – Будто ты спишь и видишь, как бы подложить ему смертофалда под задницу или вроде того. Он взбесится.
И наверняка расстроится, даже если на самом деле считает её просто другом. Но отступать уже поздно.
– У него есть все основания, – хитро прищурился Малфой. – Мне вот нездоровым кажется твоё отношение. А если я и правда что-то задумал?
– Тогда твой план какой-то слишком уж долгоиграющий, – закатила глаза Джинни. – Ты упустил кучу возможностей сотворить со мной что-нибудь нехорошее.
– Ничему-то тебя жизнь не учит, – он явно намекал на историю с дневником, который тоже поначалу прикидывался белым и пушистым, но она отмахнулась, не желая объяснять разницу и признаваться, что на самом деле не верит ему до конца, по крайней мере, не в том, что касалось Гарри.
Джинни уцепилась за локоть Малфоя, гордо вскинула голову.
– Вперёд, Малфой, давай уже просто сделаем это.
Он открыл дверь, и они вошли.
Может, кабинет был каким-то особенным, может, Слизнорт использовал чары расширения пространства, но изнутри помещение оказалось намного больше обычного и, благодаря вездесущим тканевым драпировкам, напоминало, скорее, огромный шатёр.
Народу было не так много, и Джинни довольно быстро осмотрела залитый красноватым светом зал, по которому проворно сновали эльфы, нагруженные тяжёлыми серебряными подносами с угощениями. Чтобы перекрыть громкое пение, доносившееся откуда-то из глубины помещения, ей пришлось чуть повысить голос и привстать на цыпочки, а иначе до уха Малфоя она не доставала.
– Его нет!
– Наверное, потому, что мы пришли за двадцать минут до начала? И это, кстати, тоже была не моя идея.
– Столкнись мы с ним и Луной по дороге, никакого сюрприза не получилось бы, так что всё по плану, – возразила Джинни.
– Значит, ждём, – философски пожал плечами Малфой и ловко сцапал с одного из ближайших подносов парочку пирожных в виде каких-то экзотических не то птиц, не то цветов. Одно сунул ей, а второе умял сам, да с таким аппетитом, что не последовать его примеру оказалось просто невозможно.
– Вкусно, – оценила Джинни, и он принял такой довольный вид, словно сам его готовил.
Тем временем Слизнорт, оживлённо беседовавший о чём-то с несколькими престарелыми волшебниками за столиком, окутанным облачком дыма из трубок, которые они дружно курили, наконец-то заметил очередных гостей и подскочил, чтобы их приветствовать, но чуть не запнулся, когда рассмотрел, кем именно был спутник Джинни.
– Вы с ним не ладите? – негромко уточнила она. – Не мог предупредить?
– Это он не ладит – с моей фамилией, – Малфой ответил так же тихо и как ни в чём не бывало вежливо улыбнулся Слизнорту, который к этому моменту как раз до них добрался.
Тот наскоро пробормотал приветствие, разбавив его парочкой фальшивых комплиментов, и поспешил ретироваться под предлогом необходимости встречать остальных гостей.
– Как бы тебе после этого не вылететь из его клуба Слизней, – Малфой проводил его нечитаемым взглядом.
– Можно подумать, мне не плевать, – Джинни поморщилась и на секунду задумалась: нужно было как-то скоротать время до прихода Гарри. – Ты танцевать умеешь?
– Конечно, я ведь получил достойное образование, – он напыжился и демонстративно расправил плечи. – Обычный вальс, венский, фокстрот, пасодобль. Могу даже танго, если хочешь, но боюсь, что нас неправильно поймут.
– Ты всё-таки невероятный выпендрёжник, – рассмеялась она. – Ну какие бальные танцы под несчастную одинокую мандолину, да ещё на столь ограниченном пространстве?
– В импровизациях я не слишком хорош, – признался Малфой.
– Я готова рискнуть!
Но он явно прибеднялся, и они очень неплохо изобразили что-то трудноопределимое, но вполне задорное, даже несмотря на то, что свободного места с каждой минутой становилось только меньше: гости всё прибывали.
Записав на свой счёт танец, бешено дёргающийся глаз Забини и Невилла в полуобморочном состоянии, Джинни с Малфоем дружно решили: хорошенького помаленьку, и устроились возле ближайшего ко входу столика с напитками, чтобы не пропустить Гарри.
Однако Гермиона пришла раньше, да не просто пришла, а вместе с Маклаггеном.
– Ты видишь то же, что я? – недоверчиво спросила Малфоя Джинни.
– Удивительно, но да, – отозвался тот после недолгого молчания. – Зализанный пучок и этот самодовольный хлыщ рядом настолько не подходят Грейнджер, что я её даже не сразу узнал.
– Очень милая причёска, это ты зря.
– Насчёт второго спорить не будешь?
– Кто бы вообще говорил о самодовольстве, но мне он тоже не нравится, – призналась Джинни и принялась активно махать в надежде, что Гермиона их заметит. – А ты что, ревнуешь?
– Вовсе нет, – Малфой пренебрежительно скривился и задрал нос. – Просто я не могу смотреть, как он её лапает.
– Это и есть ревность, – Джинни хихикнула, но тут Гермиона наконец-то посмотрела в их сторону – у неё сделалось характерное я-из-тебя-всё-дерьмо-выбью лицо, – но подходить не стала, видимо, решив отложить разборки на потом. – Ой-ой, похоже, кто-то не в восторге.
– Я же гнусный рабовладелец.
– Уж скорее подлый сводник. Это что, твоё новое хобби?
– Скорее, старое.
– Малфо-о-ой, а ты что, запал на Гермиону?
– С чего ты взяла? – он ошарашенно моргнул и уставился на Джинни, но она одарила его скептическим взглядом вместо ответа.
– Так заметно?
– Ага. Ты чуть шею себе не свернул, за ними наблюдая.
– У неё отвратительный вкус на мужчин, – проворчал Малфой, снова отыскивая глазами Гермиону.
– Значит, у тебя есть шанс, – рассмеялась Джинни. – Призрачный. Учти: обидишь её – я забью тебя насмерть лопатой.
Увлекшись обсуждением Гермионы, они, конечно же, пропустили момент, когда появился Гарри, и заметили его, только когда он подошёл вплотную и возмущённо выпалил вместо приветствия:
– Признавайся, что ты с ней сделал? Околдовал, да? Отвечай!
– Спокойней, Поттер, – Малфой сложил руки на груди. – Подумаешь, немного пыток.
– Ах ты…
– Тихо, Гарри, он так шутит, – вмешалась Джинни, едва отошедшая от столь эффектного появления.
– А вот и нет, – упёрся Малфой.
– А вот и да! – она наступила ему на ногу. – Ты сейчас не в том положении, чтобы отпускать свои дебильные плоские шуточки.
– Ой, да когда меня это останавливало…
– Объяснитесь! – потребовал Гарри, чем прервал их спор. В его голосе клокотала ярость, и пусть Джинни сама всё это спровоцировала, её вдруг разобрала такая злость, что она лишь чудом сумела не закричать на него и ответить с холодным достоинством.
– Гарри Джеймс Поттер, ты не имеешь никакого права вмешиваться в мою личную жизнь.
– Я твой друг, значит, имею все права, – набычился он. – И я уверен, что Малфой тебя заколдовал!
– Друг, говоришь? А мне показалось, ты решил взять пример с Ронни, но знаешь, у меня достаточно старших братьев, и ещё один точно ни к чему, – Джинни по макушку заполнила обида. На Гарри – за опротивевшего «друга», на Малфоя – за ложную надежду, на всех окружающих – за то, что столпились вокруг и жадно наблюдали, хотя стоило бы и раньше догадаться самой: без свидетелей её авантюра не останется. Она добавила: – Никто меня не заколдовывал. Я сама его позвала.
Гарри упрямо мотнул головой.
Тихое «Снейп на три часа!» со стороны Малфоя они дружно проигнорировали.
– Не верю.
– Уж постарайся.
– Не может быть, что он тебе нравится! Это же Малфой! – Гарри почти кричал.
– Значит, приди я с Дином, ты ничего не имел бы против? – упавшим голосом спросила Джинни, в которой почти умерла последняя надежда.
– При чём тут это вообще? – он недовольно поморщился и собирался что-то добавить, но его опередил язвительный голос:
– Поттер, Уизли, вы просто не в состоянии не привлекать к себе и своим отношениям всеобщего внимания?
Над ними унылым и очень недовольным призраком прошлого Рождества навис Снейп.
– Это не ваше дело, – огрызнулся на него Гарри.
– Двадцать баллов с Гриффиндора за дерзость, Поттер! Оба вон отсюда, немедленно.
Он не имел никакого права их выгонять. Сама Джинни ушла бы с радостью, но окончательно испортить праздник Гарри она позволять не собиралась и открыла рот, чтобы возмутиться, однако не успела сказать и слова.
– Полноте, Северус, вы слишком строги, – с добродушной снисходительностью сказал возникший словно бы из ниоткуда Слизнорт и махнул рукой. – Сейчас, как-никак, Рождество, и я ещё собирался познакомить Гарри кое с кем. На один разочек забудем о наказаниях.
– При всём уважении, Гораций, я знаю эту парочку намного дольше и уверяю вас: в данном случае строгость – вынужденная необходимость, – возразил Снейп, в голосе его звучала холодная непреклонность. – Они смогут вернуться, когда достаточно успокоятся.
