Текст книги "Рапсодия бессмертного (СИ)"

Автор книги: Aysubado

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Вы все знали об этом, – сам себе ответил Поттер, неверующе мотая головой со стороны в сторону. Пустота… Внутри образовалась звенящая пустота и неожиданно все стало абсолютно неважным, словно чувства, терзавшие его до этого, выгорели: – И давно?

– С того момента, когда ты впервые переступил порог школы, – произнес профессор, смотря ему прямо в глаза. «Хотя бы честно!» – равнодушно отметил про себя юноша, кивая на чужие слова и переводя взгляд на Бродягу.

– Мне рассказал мой брат – Регулус. Я и твои родители еще состояли в Ордене Феникса, когда Дамблдор рассказал нам о пророчестве и о том, что Волан-де-Морт попытается убрать «избранного». Тогда подходящих пар, ожидающих детей было всего двое: Поттеры и Лонгботтомы. На собрание было решено, что они должны спрятаться, но никто не учел того факта, что лишь один человек знал, где именно… Мы с Люпином должны были защищать последних, но мой брат сказал, что на самом деле выбор «доброго и светлого» пал на Джеймса и Лили, которые уже давно ставили под сомнения действия Дамблдора и хотели покинуть орден. К тому же, осколок темной души – крестраж – не мог прижиться в отпрыске Лонгботтомы: он был слишком слаб в магическом плане. Ты же являлся прямым наследником Певереллов и выбор директора был очевиден. Когда я прибыл в Годрикову впадину, то узнал, что Авада выпущенная в тебя принадлежала не Тому Реддлу, а Альбусу Дамблдору – она уничтожила защиту твоей матери и позволила осколку чужой души прижиться в тебе, так как ты был на грани жизни и смерти. Я попытался спасти тебя, но Дамблдор умело приписал убийства мне и я загремел в Азкабан.

– То есть я…

– Да. Ты должен был стать новым Темным лордом. Но ведь этого не случилось, Гарри! Я понимаю, что должен был тебе это рассказать раньше, но…

Гарри уперся руками в подоконник и попросту не знал, что сказать. Все, что он знал до этого, оказалось банальной ложью. Его избранность, убийство и предстоящая война с Волан-де-Мортом, гибель родителей и тяжелое детство – были всего лишь методами его «правильного воспитания». Самое горькое во всей этой ситуации то, что ему лгали все, даже те, кому он безоговорочно верил. Юноша отступил назад и, резко развернувшись, вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собою дверь. Видеть сейчас абсолютно никого не хотелось.

Остров встретил его шумом прибоя и Гарри, спрятав руки в карманы, позволил ветру трепать волосы. Хотелось закричать со всей дури, рвать и метать, но вместо этого он молчал, застыв у кромки воды, словно статуя. Теперь подросток понимал откуда бралось постоянное желание запустить в кого-то Непростительными заклинаниями. Его пугали Волан-де-Мортом все это время, а оказалось, что он по факту и был тем Темным лордом, с каким собирался воевать директор Хогвартса. Парень резко выхватил палочку и выкрикнул:

– Ignis flatu! – заклинание огненного взрыва, тоже принадлежавшее учительству Экриздиса, очертило вокруг него сферу, которая, повинуясь желанию подростка, оглушительно рванула, сотрясая не только весь остров, но и прибрежные воды. От действия его магии даже земля потрескалась, полыхая ярким оранжевым пламенем. Поттер услышал чей-то недовольный вздох за спиной.

– Gelidis ventus! – порывы пронизывающего зимнего ветра, пронеслись над ним, стирая последствия его колдовства. Огонь покорно затухал под воздействием чужой магии, и Поттер раздраженно цыкнул, возвращая палочку в карман. Хотелось разнести это место вдребезги, чтобы хоть как-то унять ураган собственной злости от бессилия.

– Ты ведь тоже знал? – Он прекрасно осознавал, что этот вопрос на самом деле бессмысленный – ему и так был известен ответ. Парень ощутил, как внутри заворочалась слепая ненависть, которая скалила свою пасть, желая разорвать в клочья любого, кто подойдет к нему слишком близко. Почему-то факт того, что Себастьян тоже скрывал от него правду, казался самым неприятным из всего, что ему довелось сегодня узнать.

– Знал.

– Я думал, что меня окружают друзья и близкие люди…но по сравнению с такими вот «доброжелателями», Дамблдор сейчас кажется вообще святым.

– Это все было сделано для твоего блага, Гарри.

– Моего блага?! Не смеши меня, Себастьян – каждый из вас боялся за свою шкуру, а не за мою. Крестный хотел отдать долг родителям, Снейп – спасти своего возлюбленного, ребята – почувствовать себя героями, а ты – избавиться от проклятия. Кажется, я, как добрая фея из сказок, одним махом исполнил все ваши желания. Знаешь, почему у Тома Реддла не было друзей и близких? – поворачиваясь к Экриздису, иронично спросил парень и не дождавшись никакой реакции на свой вопрос, ответил сам: – Они самые большие предатели из всех. Чего вы боялись? Что я сбегу или тут же превращусь в злодея и разрушу ваши планы?

Лорд дементоров, сбросивший капюшон с голову, смотрел на него странным взглядом, и на секунду Поттеру показалось, что он разглядел в его глазах немой упрек и толику разочарования. Мужчина мог быть равнодушным, злым, насмешливым и добрым, но подросток еще никогда не видел того разочарованным. Это заставило юношу немного поумерить свой пыл.

– Тогда ты смело можешь бросить всех этих людей на произвол судьбы. – Неожиданно произнес собеседник, и Гарри невольно вздрогнул, словно только сейчас понял, что он сказал несколько минут назад. – Если то, что ты только что сказал и есть настоящими твоими мыслями – то ты, Гарри Поттер, самый большой лжец и лицемер из всех кого я знаю. Зачем ты тогда спасал своих друзей из Адского пламени? Может, лучше было бы оставить твоего крестного гнить в тюрьме, а Снейпа сдать Дамблдору, как предателя и заодно получить одобрение «пожирателя лимонных долек»? Тягаться со мной у тебя сил не хватило бы, но зная о моей восприимчивости к огненной магии, мог бы попробовать ударить исподтишка?

– Ты же знаешь, что я никогда бы подобного не сделал… – пораженно прошептал парень, поежившись от чужого равнодушного тона. Слышать нелестные отзывы о своей скромной персоне было неприятно, и ему очень хотелось заткнуть уши, как в детстве, когда тетя Петуния отчитывала его за какой-то, по ее мнению, проступок. Вещи, о которых говорил Себастьян, не укладывались у него в голове, ведь все эти люди ему очень дороги и юноша никогда не желал, и не будет желать им зла, чтобы между ними не произошло. Сейчас в нем говорила банальная обида, но ведь на самом деле он так не считал. Ведь не считал? «Да неужели, Гарри?» – неожиданно прозвучал в голове чей-то скрипучий насмешливый голос и подросток в ужасе уставился на Себастьяна, не понимая, кому он принадлежит. Тот, поймав его взгляд, нахмурился и отвел глаза в сторону, делая вид, что рассматривает море.

– Я знаю, Гарри, но сейчас в тебе говорит твоя темная сущность. Каждый раз, когда ты начинаешь сомневаться в том, что ты делаешь, желаешь остальным смерти и необдуманно используешь по-настоящему темные заклинания – она просыпается внутри тебя и медленно убивает в тебе добро. Так было и со мной. Я дал ей слишком много власти, позволив творить все, что она вздумает. Результат такого союза ты видел сам. Почему я не сказал тебе об осколке чужой души? Потому что этим благим, в твоих глазах, намерением я бы выстелил тебе прямую дорогу в ад. Узнав правду, ты бы наделал глупостей и оправдал бы ожидания Дамблдора касательно становления Темного лорда. Либо же ты попросту перестал бы колдовать и навсегда ушел из магического мира, что для любого волшебника равноценно смерти.

– Это был бы неплохой вариант в моем случае…стать обычным магглом. – Немного подумав, тихо ответил Гарри. Ему бы тяжело пришлось без сов, летающих метел, магических существ, но ради спасения остальных, он пожертвовал бы своей магией. Мама с папой, наверное, поняли бы его и поддержали сейчас, но их, как и всегда, не было рядом с ним. Он ощущал себя совершенно опустошенным и одиноким. Правда свалилась на него слишком неожиданно, и парень попросту оказался не готов к ней. Поттер сжал губы и отвернулся от мужчины, ощущая, как вновь предательски щиплет глаза – ему не хотелось выглядеть слабым перед темным магом. Парень всегда с готовностью брался помогать другим, не рассчитывая ни на благодарность, ни на признание. Но как помочь самому себе подросток не знал, а полагаться на других он не привык – они и так слишком много сделали для него.

Гарри почувствовал, как внезапно чужие руки притянули его в свои объятия, и ему стало гораздо теплее. От лорда дементоров приятно пахло полынью и старыми пыльными фолиантами, которые, как он уже понял, тот попросту обожал и не упускал возможности выучить что-то новое. На самом деле парень восхищался этим человеком и был искренне рад, что они по воле случая познакомились. Поттер без сомнения любил Сириуса, Снейпа и ребят, но Себастьян занимал в его сердце особое место, которое все это время оставалось пустым. Теплое дыхание шевелило волосы на голове, но в душе было по-прежнему зябко, словно он вновь вернулся в то время, когда случайно поцеловался с дементорами.

– Что мне теперь делать, Себастьян? Как я буду теперь жить дальше, зная, что я…

– Как и раньше, Гарри. Я в жизни не допущу того, чтобы ты пошел по темному пути. Ты не один. У тебя есть Блэк, и Снейп, и твои друзья…и у тебя есть я, Гарри. – Тихо произнес ему на ухо Экриздис, крепко прижимая к себе.

– Гарри! Ох, простите… – неожиданно раздался голос Гермионы и Поттер невольно улыбнулся – им никогда не дают побыть вдвоем. Он осторожно выбрался из рук мужчины и, кивнув тому, подошел к стоящим чуть поодаль ребятам. Те выглядели взволнованными.

– Что-то случилось? – спросил парень, рассматривая бледные лица друзей.

– Дружище, мы тут случайно слышали твой разговор с Блэком…

– Гарри, мы…

– Послушай меня, Поттер. – Уверенно начал Малфой, видимо, понимая, что от Рона с Гермионой толку ноль: – Чтобы ты себе не надумал – ты чертов герой, Поттер, а никакой-то там Темный лорд. Ты вытащил нас из Адского пламени, ни разу не бросал в беде и вечно лез на рожон – так вот, Волан-де-Морт никогда не делал ничего ради других. Не смей сравнивать себя с ним. Не разочаровывай меня, Гарри! Потому что ты единственный в ком я был уверен все это время! У тебя есть я, и Рон, и Гермиона, да даже мои родители, пусть и тайно, не устают восхищаться тобой. Просто всегда помни, что ты не один!

Юноша слушал чужую сбивчивую речь, ощущая, как внутри щемит от бесконечной благодарности. Как можно было решить, что он никому не нужен? Поттер уже собирался ответить им, когда краем глаза уловил неясную тень за Драко.

– Засада! Ложись! – резким движением руки он оттолкнул изумленного слизеринца в сторону. В него тут же попало заклятие, судя по знакомым ощущениям это было ничто иное, как Круцио. Тело жутко ломало и где-то на периферии сознания, между приступами боли, он слышал выкрики остальных членов отряда. Разноцветные вспышки заклинаний проносились над ним, заставляя от магии искриться даже воздух. Краем глаза парень заметил цветастую мантию Дамблдора промелькнувшую совсем рядом возле него. Ему с трудом удалось подняться на ноги, хоть голова до сих пор оставалась немного ватной, словно в тумане. От нового заклятия его прикрыл чей-то щит, что позволило юноше немного осмотреться. Вдалеке показалась фигура одноглазого, который беспрерывно атаковал Гермиону. Подруга стойко отбивалась от мужчины, но силы между хрупкой девушкой и громилой были неравными.

– Vincula Glaciem! – выкрикнул Поттер, моля Мерлина, чтобы на этот раз оно сработало. Грюм удивленно наблюдал за тем, как ледяные путы сковывают его тело, заставляя мракоборца завалиться на землю. Парень поймал на себе обеспокоенный взгляд Себастьяна, который одобрительно кивнул, отмечая его успехи, и в душе расцвела нескрываемая радость от чужой похвалы. Еще троих он уложил Петрификусом, но противников было гораздо больше – вспышки аппарации извещали о новых прибывших.

Экриздис сражался с Дамблдором. Огненный и ледяной лучи, не уступающие по силе, столкнулись друг с другом. Искры от их столкновения разлетались во все стороны, и никто сейчас не рискнул приблизиться к магам. Этим двоим, в отличие от остальных, не нужны были заклинания – уровень их магии был невероятно высок. Дамблдор неожиданно сделал пас рукой, подло выпуская в лорда дементоров какое-то проклятие. Гарри ощутил, как дрогнуло сердце. Мужчина, заметив чужое действие, резко опустил палочку, и вокруг него тут же заплясало темное пламя, которое стремительно распространялось по земле. «Он действительно Повелитель тьмы», – невольно подумал Гарри, испытывая одновременно и страх, и восхищение перед этим магом. Директор выставил перед собой щит, и магия, натолкнувшаяся на преграду, волной прокатилась по острову, отшвыривая в сторону всех: и своих, и противников. Поттер, чудом устоявший на ногах и быстро пришедший в себя, выпустил Круцио в зазевавшегося аврора. Не успел он сделать и шага, как к его шее внезапно кто-то приставил палочку.

– Опустите свои палочки, если не хотите, чтобы я отправил его в арку смерти, – добродушным тоном произнес Дамблдор, и парень ощутил, как сердце рухнуло куда-то вниз. Он с ужасом наблюдал, как их небольшой отряд торопливо опускал оружие вниз, признавая свое поражение. Теперь юноша понимал, почему его считали самой большой слабостью – стоило ему попасть в плен, как другие тут же становились невольными заложниками. Гарри попытался дернуться в сторону к друзьям и тут же ощутил, как тело пронзило чем-то вроде электрического тока.

– Вот и хорошо. Нам не нужны свидетели. Уберите их, а я скажу Фаджу, что на нас напали дементоры, – распорядился директор, куда-то утаскивая за собою Поттера: сопротивляться было бесполезно. Вдруг рядом с ними вспыхнула магия, и он увидел, как на кончике палочки Экриздиса, направленной на Дамблдора, светится знакомое зеленое пламя. В знакомых глазах плескалась нескрываемая ненависть. Прихвостни директора, получив указания, принялись атаковать его соратников, и парень крепко стиснул зубы, увидев, как Блэк рухнул на колени, сбитый каким-то заклинанием.

– Не делай этого, Себастьян! – резко выкрикнул Гарри, осознавая, что Авада в исполнении темного мага, перечеркнет все его старания и Экриздис опять превратится в дементора. Он не хотел, чтобы душа мужчины из-за него погрузилась в пучину тьмы, ведь теперь его не будет рядом, чтобы вновь вернуть ту назад. – Защити остальных! Пожалуйста, ради меня!

Тот замер, смотря на него перепуганным взглядом, и это последнее, что парень запомнил перед тем, как его аппарировали.

***

Себастьян ощущал, что вскоре что-то произойдет. С тех пор, как к нему вернулся человеческий облик, он много думал и анализировал, стараясь понять, что именно послужило причиной избавления от проклятия. Рассказанная история жизни? Вряд ли, к тому же это был лишь небольшой отрывок от нее. Искупление? Мужчина по-прежнему не чувствовал раскаяния за совершенные преступления, хотя небольшой комарик совести все же точил его изнутри. Честно выполненное условие сделки? Но он и раньше придерживался магических клятв. Или скорее его неожиданные чувства к Поттеру, которые свалились, как снег на голову? Мальчишка оказался нужен ему и далеко не как участник их договора. Сейчас представить себе жизнь без Гарри казалось чем-то нереальным. Он не покривил душой, если бы сказал, что готов вновь стать дементором, только чтобы тот остался рядом с ним.

Договорить им тогда не дали, а парень выбрал тактику избегания и прятался от него по всему Азкабану, который, видимо, перестал-таки его пугать. На одном из ужинов – Себастьян даже расщедрился на домовиков – он при всех заявил юноше, что «если ты и дальше будет прятаться от меня, то вряд ли твои магические способности улучшаться хоть на йоту». Поттер подавился чаем и, заливаясь очаровательным румянцем, ответил, что « он ни от кого не прячется, а если кто-то так взалкал его общества, то мог бы и лично сказать, а не устраивать сцену». На последних словах подавился даже крестный мальчишки и, откашлявшись, бросил на Экриздиса убийственный взгляд. Общий язык с Бродягой найти не удавалось, да, впрочем, и не особо хотелось…

С того дня, они приступили к совместным тренировкам. Невооруженным глазом было видно, как парня бросало рядом с ним в дрожь и мужчина давил в себе настойчивое желание поцеловать это ходячее невезение. Он списывал такой нездоровый интерес на долгое отсутствие каких-либо отношений, но почти шестьсот лет воздержания доказывали, что они не очень-то ему были и нужны…и сущность дементора тут явно не причем.

Гарри, как и ожидалось, был весьма одаренным магом, которому попросту не хватало нормального наставника и практики. Интуиция никогда не подводила мужчину, и в этот раз он тоже оказался прав. Магия мальчишки была интересной – ни светлой и не темной, а какой-то нейтральной. Он почувствовал это еще тогда, когда поймал Патронус того рукой – заклинание с легкостью слилось с его магией, словно они состояли из одной и той же материи. Сегодня парень влетел в их тренировочный зал с озадаченным выражением лица. Тот метался по комнате, словно загнанный зверек, и никак не мог найти себе удобного места. С горем пополам они приступили к изучению заклятия ледяных оков. Небольшая демонстрация собственной силы немного отвлекла юношу от бесполезных метаний, и тот первое время стойко пытался применить новую для него магию. Хватило ненадолго… Себастьян в очередной раз поблагодарил Мерлина за собственную внимательность, когда легко отбил заклинание, летевшее прямо в задумавшегося подростка. Причина непонятного беспокойства мальчишки оказалась проста: Поттер увидел целующихся Снейпа и Блэка на крыше.

Гарри было неудобно говорить об этом, словно подобные темы для него – этакое своеобразное табу. Красное полусухое вино приятно вязало во рту, и Экриздис блаженно потягивал то из фужера, наслаждаясь давно позабытым терпким вкусом. Поттер сопровождал его действия обиженным взглядом, что не могло не вызывать у него лукавую улыбку. Бродяга, невзирая на свою любовь к крестнику, запрещал тому пить алкоголь и вообще, по его мнению, зачастую вел себя, как самая настоящая наседка. Сам лорд дементоров воспринимал парня немного иначе: пусть молодому магу и было всего лишь шестнадцать, но вел тот себя намного старше, чем его сверстники. Сейчас мужчина ощущал странное волнение внутри, когда наблюдал, как Гарри отпивает вино с того же края бокала, что и он. Непрямой поцелуй – детская забава, которая теперь казалась не такой уж и детской. По крайней мере, между ними…

Дразнить Поттера было одним сущим удовольствием. Тот сразу же ощетинивался в ответ, пытаясь хоть как-то сохранить свое лицо в любой непонятной для него ситуации. «Слишком вспыльчивый!» – впрочем, именно такие люди с темпераментом ему и нравились. Гарри злился, краснел, смеялся, дулся – в такие моменты проявления эмоций подросток выглядел живым и по-настоящему красивым. Зеленые глаза, окаймленные длинными ресницами, лихорадочно блестели, выдавая настоящие чувства мальчишки. То, что юноша был несведущ в любовных вопросах, невозможно было не заметить: красное, как помидор лицо и тщедушные попытки перевести разговор, говорили сами за себя. Мужчина имел достаточно большой опыт в развлечениях подобного рода, но вряд ли к кому-то, кроме Адриана, он испытывал хоть толику какой-то привязанности. Экриздис давно заметил, что эти двое были чем-то похожи между собой, но все же разными. Рыжеволосый ровесник был чудаком, который смотрел на этот мир наивным взглядом и считал, что все заслуживают на счастье. Для него подобное мировоззрение казалось странным и непонятным: сам лорд дементоров не верил в бескорыстную доброту, впрочем, как и любовь. Адриану не следовало слишком сильно доверять людям, в конечном итоге, это сыграло с ним злую шутку. Гарри был другим. Нет, герой тоже слыл добрым и честным, но, в отличие от первого его возлюбленного, тот не верил никому. Поттер не просил ни у кого помощи, позволяя себе лишь изредка воровато греться в кругу друзей и родных. За невинным, и на первый взгляд детским мышлением, крылась более зрелая личность. Парень играл, но его маска не прикипела намертво к лицу и легко снималась, когда она была не нужна. Сейчас мужчина явно понимал, что даже будь у него возможность – он не боролся бы за Адриана. Экриздис, без сомнения, любил его, но в дальнейшем их пути, скорее всего, разошлись – они были слишком противоположными. К тому же защищать чрезмерно добродушного юношу было бы, ой-как непросто. У Гарри было стремление учиться и познавать этот мир, чего нельзя было сказать о глуповатом любовнике. К тому же…мальчик-который-выжил относился к нему с теплотой, даже когда он находился в обличье монстра и вел себя соответственно своей натуре… Перед юношей не нужно было притворяться, тот и так видел его насквозь и вопреки всему медленно менял отношение Себастьяна к миру…

Поттер обиделся на него и демонстративно отвернулся. Себастьян ощутил иррациональное желание прояснить, наконец-то, что происходит между ними. Он подошел к парню и очень удивился, когда тот резко отдернулся от него, а на бледных щеках проступили яркие пятна румянца.

– Почему ты так на меня реагируешь?

«Как будто ты и сам не знаешь почему?» – иронично подумал мужчина, но ему жутко хотелось услышать внятное объяснение от собеседника. Его догадки оставались всего лишь догадками до тех пор, пока Поттер либо подтвердит их, либо опровергнет. Он являлся могущественным магом, Повелителем тьмы и наследником древнего рода, но заставить мальчишку ответить ему взаимностью, Экриздис не мог. Раньше мужчина с легкостью сломал бы понравившуюся «игрушку», но не теперь: когда ему нужно было не только тело, а и чужая душа… Совершенное им зло никуда не делось, оно по-прежнему жило на задворках его памяти. Сейчас он считал, что в некоторых случаях действительно поступил неправильно, но изменить это уже было невозможно. Себастьян прекрасно понимал, что факт убийства им людей, ставил еще одно препятствие между ним и Гарри. Его руки утопали по локоть в крови. Раньше он думал об этом, как о чем-то обыденном, но сейчас подобная картина вызывала лишь отвращение.

– А как я должен реагировать, когда ты незаметно подкрадываешься ко мне?

– Я не об этом. Почему ты смущаешься?

Вряд ли подросток заметил, что его голос немного дрожал. Годы выдержки – единственное, что не позволяло ему сейчас окончательно потерять самообладание. Парень не был дураком, но вновь начинал притворяться им, когда не хотел отвечать на неудобный вопрос. Их отношения с юношей напоминали ему сумерки – часть намеков, размышлений и неумелых разговоров была видна невооруженным глазом, но другая часть – была сокрыта во тьме, глубоко внутри каждого из них. Он был уверен, что у Поттера, как и у него самого, есть скелеты в шкафу, о которых тот никому не рассказывал.

– Я не… Не говори глупостей. Я, пожалуй, пойду.

«Ну, уж нет!» – злость, вспыхнувшая внутри, заставила его молниеносным движением схватить мальчишку за руку. Он почувствовал себя мерзавцем, когда заметил в малахитовых глазах напротив тень страха. Пальцы мимо воли сильнее сжались на чужом запястье, заставляя юношу скривиться от боли. Себастьян умел быть властным, когда чего-то по-настоящему хотел, хотя сейчас это скорее получилось вопреки его желанию.

– Себастьян, что ты творишь? Отпусти меня!

– Ты не ответил на мой вопрос! К тому же мы так и не закончили тогда наш разговор, а ты, Гарри, постоянно меня избегаешь. Странно получается: возле дементора ты чувствовал себя вполне уютно, а возле человека ощущения не комильфо?

– Это сложно, Себастьян, чертовски сложно…

– А может все гораздо проще, чем ты себе надумал, Гарри?

Сложности преследовали их двоих всю жизнь, но сейчас они сами все усложняли, оставляя место недомолвкам и надуманным проблемам. Возможно, он бы оставил все как есть, но мальчишка выглядел слишком подавленным от того, что застал кое-кого за невинным, по его мнению, занятием. Мысль о том, что парень не испытывал к нему ничего, кроме банальной дружбы, неприятно кольнула в области сердца. Он сотни раз слышал признания в чувствах от других, но никогда не задумывался о том, что кто-то может быть к нему равнодушным. Смириться с подобным мужчина не мог. Не сейчас, когда Экриздис отчетливо понимал, что это не очередная его блажь, и все гораздо серьезнее.

– Это для тебя все просто, а для меня нет!

– Хочешь докажу обратное?

– Не хо…ммм…

Себастьян ловко притянул сопротивляющегося парня к себе, решив прервать бесполезный разговор самым действенным способом. Губы мальчишки были слегка обветренные и немного кололи его собственные, что, впрочем, только добавляло остроты поцелую. Чужие руки уперлись ему в плечи, но он лишь сильнее прижал того к своей груди, ощущая как бешено колотится сердце у парня. Гарри постепенно расслабился в его объятиях, и мужчина мысленно облегченно выдохнул, продолжая мягко целовать упрямого юношу. Сомнения, терзавшие душу, развеялись, словно дым. Экриздис попросту таял от чужих невинных прикосновений. Застоявшаяся за время пребывания в облике дементора кровь, теперь бурлила в нем, словно лава в жерле вулкана. Он далеко не раз целовался в своей жизни, но впервые это делал с такими искренними эмоциями, словно все остальные его партнеры были просто пустым звуком. Прерывать столь сладкие ощущения абсолютно не хотелось… Он точно когда-нибудь проклянет этого Блэка, навечно превратив в собаку! Ну почему тот вечно появляется в самый неподходящий момент?

В затуманенных глазах Поттера читалась нескрываемая досада, и мужчина ощутил укол вины за то, что позволил себе настолько потерять голову. « Как несмышленый юнец!» – мысленно отчитал себя лорд дементоров, слегка закусывая припухшую губу. Нужно было что-то сказать в свое оправдание, но на ум упорно не приходило ни одно нормальное объяснение. Даже в шутку перевести их поцелуй не получалось…

– Гарри, я…

– Если ты сейчас скажешь, что жалеешь о случившемся – я тебя возненавижу! Я ни о чем не жалею и мне действительно это понравилось… Ты мне нравишься… А сейчас прости, но меня ждет Сириус.

Он ошеломленно застыл на месте, наблюдая, как мальчишка поспешно скрылся за дверью. Сердце билось быстрее обычного, и Себастьян понял, что окончательно пропал. Его чувства к Адриану беспощадно меркли, по сравнению с тем, что сейчас он испытывал к Гарри. Он столько лет трепетно хранил в памяти свою первую любовь, но с тех пор, как ему довелось повстречать малолетнего героя, темный маг понял, что все это время попросту цеплялся за воспоминания. Рядом с ним были достойные люди, вроде Чарльза, которым мужчина не дал ни единой возможности отогреть его душу. Поттер делал это легко: мягкие прикосновения рук, уютные разговоры и теплый взгляд – то, чего наследнику древнего рода так не хватало. Сложилась бы его жизнь иначе, если бы юноша родился в тоже время, что и он? Видимо, Моргана милосердно дала ему шанс все исправить, и в этот раз Экриздис глупцом точно не будет…

Сколько он просидел в тренировочном зале, предаваясь размышлениям, мужчина не знал, но когда он вернулся в гостиную, то застал явно чем-то взволнованных любовничков. Блэк мерил комнату размашистыми шагами и все порывался куда-то бежать, даже Снейп выглядел удрученным и почему-то старался успокоить Сириуса.

– Не скажу, что меня это очень волнует: но что у вас случилось?

– Гарри… Он узнал о крестраже внутри себя… – сбивчиво выпалил Бродяга, нервно отбрасывая волосы со лба. Себастьян ощутил, как внутри все резко похолодело. Он так и знал, что что-то произойдет.

– Вы идиоты? Зачем вы ему рассказали?! – волна злости захлестнула сознание, заставляя его рывками выпускать ауру дементора вокруг себя: – Где он сейчас?

– Да не рассказывали мы ему ничего! Я позвал его, чтобы обсудить…впрочем, тебя это не касается! А он пришел и прямо с порога выдал нам, что он знает, что он будущий Темный лорд! Я попытался все ему объяснить, но он ушел, так ничего и не сказав.– Взвился в ответ Бродяга, буравя его не менее яростным взглядом и хватаясь за палочку. Экриздис сжал руки в кулаки, представляя, как душит этого идиота, который, конечно же, не додумался пойти следом за крестником.

– Как ты мог отпустить его одного? Или у тебя за время пребывания в Азкабане мозги высохли? Когда не надо, ты носишься с ним, как мамочка, зато, когда что-то серьезное случается, сразу теряешься!

Крестный Поттера задохнулся от возмущения и уже собирался высказать все, что он думает о нем, когда их перепалку прервали.

– Ваши споры весьма забавное зрелище, но сейчас вам обоим не помешало бы взять себя в руки! – Они вдвоем зло уставились на Снейпа, который до этого молчал в стороне. Тот стоял возле окна, скрестив руки на груди, и только глаза зельевара выдавали то, что мужчина был в бешенстве. – Хватит меряться тем, кто из вас больше любит мальчишку! Сириус, Гарри не маленький и будь добр уважать его выбор, а не беспочвенно ревновать своего крестника к объекту его воздыханий. А ты, Себастьян, не забывай, что в комплекте с Поттером идут еще его родственники и друзья, и если ты хочешь и дальше быть с ним, научись уважать других.

Экриздис был удивлен настолько, что не смог сделать ничего другого, как кивнуть в ответ на чужое нравоучение. Северус оказался на удивление проницательным человеком, который замечал гораздо больше, чем остальные. На самом деле, он уже давно начал воспринимать их отряд, как некое подобие своей семьи. Поначалу лорд Азкабана сторонился всех, кроме Гарри, считая их недостойными своего внимания. Но, чем больше узнавал о них, тем сильнее менялось его мнение. Зельевар был умным человеком и они довольно часто, пока того не утаскивал куда-то любовник, разговаривали о заклинаниях и новых знаниях. Нередко к ним присоединялась и Гермиона, которая тоже была весьма образованной девушкой. Друзья мальчишки оказались довольно забавными ребятами, и, все как один, до жути верными своему другу. Даже рыжий Уизли перестал казаться ему глупым, когда они однажды сыграли с тем в шахматы, и он позорно проиграл тому. Поттер тогда долго смеялся над ним, припоминая о его проигрыше при каждом удобном случае. Пусть между ними и сохранялась небольшая дистанция, но и она постепенно сходила на нет.

– Но, Сев, Гарри еще ребенок, а этот… Аргххх!!! – продолжил свою гневную тираду Бродяга, невзирая на недовольный взгляд зельевара. Единственный с кем у него не клеились отношения – анимаг. Тот постоянно пытался оградить своего крестника от «тлетворного влияния подозрительного типа».

– Сейчас здесь только ты ведешь себя, как ребенок! – раздраженно выдал тот, и, повернувшись к Экриздису, сказал: – Думаю, будет лучше, если ты поговоришь с Гарри, Себастьян. Боюсь, сейчас они друг друга поубивают.