Текст книги "Три отца (СИ)"
Автор книги: Айли лагир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
4 глава.
– Саки, что за странная прихоть? Зачем тебе этот ребёнок? Что за блажь?
Поздним пятничным вечером мужчины сидели в небольшой уютной бильярдной, которую недавно облюбовал Саки. Они потягивали тёмное нефильтрованное пиво и лениво наблюдали, как азартные бильярдисты со смачным стуком гоняют костяные шары. Они были изрядно подвыпивши, и Дэвид на правах нового друга вернулся к бабской Сакиной прихоти.
– Послушай, если тебе так приспичило усыновить ребёнка, обратись в приют. Тебе подберут нормального здорового малыша. Или найди женщину, которая за некоторое вознаграждение согласиться родить наследника. Или отдаст своего. Сделаешь двойное доброе дело. Выручишь бабу из пикантной ситуации и без всяких хлопот получишь крепкого полноценного ребёночка.
Впрочем, Саки совершенно не прислушивался к мудрым словам. Он сидел, прикрыв глаза, и, кажется, дремал под цветистые и красноречивые наставления. Если бы не его напряжённая поза, то Йост подумал бы, что Пелко и вправду спит.
– Ты можешь себе представить, что за ребёнок у этой попрошайки? И уж поверь мне, эта нищая баба – убитая наркоманка, Я много их повидал на своём веку и определю наркушу с закрытыми глазами.
– Я тоже, – не открывая глаз, мерно пробубнил Саки и сделал из своей кружки большой сочный глоток.
– Что тоже? – Дэвид от неожиданности вздрогнул. Он и не думал, что Саки его внимательно слушает.
– Видел много наркоманов, – Саки зачерпнул пригоршню орешков, ловко высыпал в рот и коротко пояснил, – в Азии их много. Особенно в бедных странах. Там даже дети курят и колются.
– Вот-вот, – воодушевлённый Дэвид снова вскочил на своего конька, – оно тебе надо? А вдруг у него гепатит или ВИЧ. Или ранняя шизофрения, расплавление мозгов и полная деградация.
– Угу, – сонно согласился Саки и, не меняя интонации, заявил с неколебимой уверенностью:
– Это не её ребёнок!
– С чего ты решил? – Дэвид недоверчиво покосился на дремлющего друга, – откуда такая уверенность?
– Знаю, – Саки одним глотком допил пиво и жестом подозвал кельнера к себе, – знаю, – повторил он и уверенно добавил, – мальчишка совершенно нормальный и, дай Бог, здоровый!
– И откуда ты всё знаешь, – почти с возмущением заметил Дэвид, – что ещё придумал ?!
Четырьмя днями ранее:
___________________________
Сегодня всё пошло наперекосяк с самого утра. Зухра почувствовала недомогание ещё до работы. То ли дозы становилось маловато, то ли зелье было некачественное, но женщина почувствовала приближение ломки ещё на квартире и вышла на промысел вся покрытая испариной, мелко дрожа и зевая. Как назло мелкого вырвало кашей, вино, что Зухра добавляла в еду, благополучно покинуло организм, и мальчишка не желал спать. Бутылочку с разбавленным алкоголем женщина забыла дома, и, еле преодолевая раздражение, Зухра трясла малыша, словно мешок с картошкой.
Почти у всех нищенок дети были грудные, тихие и ещё не умеющие говорить. Мигель, словно в насмешку, вручил ей этого шустрого дьяволёнка ровно месяц назад. Он был крупный, тяжёлый, слишком вёрткий и говорливый для ребёнка из асоциальной семьи. Поэтому сейчас, без действия алкоголя, он начал истошно хныкать и выворачиваться, а потом приставать с вопросами. Зухре было не до рассуждений, иначе она бы удивилась, что мальчик, купленный в семье алкоголиков, так хорошо говорит и соображает. Ей давно было наплевать на окружающее, и сейчас женщина раздражалась всё сильней от того, что мальчишка лез с болтовнёй. Ей становилось всё хуже. Спина покрылась липким холодным потом. Она была в предобморочном состоянии, и сердце, чтобы перегнать кровь, противно трепетало, вызывая чувство тошноты и удушья.
В конце концов, Зухра не выдержала и встала со своего места. Здесь совсем не далеко. Буквально пятьдесят шагов в соседний квартал. Этот адресок ей дала подружка Салема. Кто знает, теперь уже, наверное, покойная. Они вместе приехали из Йемена. У Зухры погибла вся семья. Разбитая и подавленная, она ещё в дороге согласилась попробовать расслабляющий укол, который ей предложила подруга.
Ничего! Зухра быстренько. Тут идти-то всего ничего. А деньги она вернёт к вечеру. Будет причитать и молиться усерднее прежнего и отработает всю сумму к концу рабочего дня. Вот только мальчишка тяжёлый. Ей и так-то тяжело таскать это сокровище на спине. А сейчас и совсем невозможно. Ничего с ним не станет. Посидит пять минут на скамейке один. В конце концов, кому он нужен? Даже если с ним что-то случиться, никто не хватится. И Зухра встала со своего места.
Когда Зухра ушла, Билл пять минут посидел на скамейке возле стеклянного павильона подземного перехода, затем встал и подошёл ближе к бордюру. Он так давно не был на прогулке, что любое, даже малейшее проявление жизни, вызывало жгучее любопытство. Мальчик с интересом оглядел тёмно-синий припаркованный автомобиль и сосредоточенно задумался. Интересно, если оторвать четыре красивых колечка, что красуются на радиаторе, можно ли одеть их на пальчики и почему нет кольца для мизинчика? Он осторожно потрогал знаменитую эмблему ауди и с видом художника отступил шаг назад. Блестящие украшения были очень хороши. Но кольца были плотно припаяны к автомобилю и Билл огорчённо вздохнул.
Потом он переместился к киоску с газетами и, раскрыв маленький рот, зачарованно рассматривал выставленные на витрине ручки, журналы и сувениры. Особенно ему понравились два пингвинчика в смешных тёплых шубках. Их было двое, совсем одинаковые, обнимающиеся, совсем как они с Томом. Билл подумал, что брату бы понравилась такая игрушка. Но потом он припомнил обещанный автомобиль и сердито нахмурился. Даже если бы сувенир был его, он специально подразнил бы Тома издалека, чтобы позлить жадного брата посильней. Но игрушка красовалась в витрине, и Билл точно знал, что брать чужое нельзя.
Почему брать чужое нельзя, Билл почему-то не помнил, впрочем, как и то, почему красивые чёрно-белые птички называются смешным словом пингвин.
Надо сказать, что некоторые вещи в своей коротенькой жизни Билл не помнил совсем. Он точно знал, что он и Том раньше жили где-то в другом месте, и там было гораздо лучше, чем в грязном и холодном притоне.
А ещё у пингвинчиков были хорошенькие красные сапожки, и Билл завистливо вздохнул. Он сам был в летних сандаликах и нещадно мёрз, то и дело поддёргивая сползающие штанишки с дырками на коленях.
Разглядывая окружающее, мальчик и не заметил, что за ним внимательно наблюдает высокий грузный мужчина, что важно прогуливался в стеклянном холле ближайшего здания. Когда Билл переключился на киоск с пирожками и почувствовал мучительное сосущее чувство голода, мужчина вышел на улицу.
– Здравствуй, – Саки присел перед малышом на корточки и пытливо заглянул в тёмные блестящие глаза. Несколько минут он смотрел на малыша, не произнося ни слова, словно пытаясь разрешить мучащие его вопросы одним разом. Затем протянул руку, и пацанёнок вложил в огромную ладонь крошечные чумазые пальчики. Этот простой и в тоже время удивительно доверчивый жест разом разрушил все Сакины сомнения.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина.
– Разговаривать с незнакомыми дядями нельзя, – Билл строго посмотрел мужчине в лицо и на всякий случай вытащил ладошку из крупной тёплой руки.
Странно! Бомжацкий чумазый ребёнок заученно повторял те слова, что любой добропорядочный родитель внушает своему малышу почти с рождения.
– Тогда давай познакомимся. Я Саки. А ты?
– Я Билл, – мальчишка с интересом оглядел мужчину с головы до ног. Он отлично запомнил родительские наставления, но совершенно не понимал их применения на практике, – а это у вас пистолет?
Ещё один занимательный факт. Ребёнок из притона, лет четырёх от роду, разговаривал с незнакомцем на вы, отлично заучив правила этикета.
– Да, но он не боевой.
– В нём пули ненастоящие? – уточнил Билл и деликатно потрогал травматическое оружие пальчиком.
– Совершенно верно, – Саки кивнул головой и осторожно поинтересовался, – а сколько тебе лет?
Билл мучительно задумался, сосредоточенно наморщив высокий белый лобик и затем торжествующе выкинул перед Саки четыре грязнущих пальца.
– А где ты живёшь?
Саки, как бывший разведчик, буквально по крупицам составлял и тут же мгновенно анализировал такую необходимую и драгоценную информацию. Мальчонка снова задумался и затем быстро-быстро, почти как из пулемёта, протараторил:
– А ну там далеко. Там так много кроваток. И Зухра, и бабка, и Том… ещё Мигель и дедушка Ганс…
Вне всякого сомнения, ребёнок был совершенно нормальным. Он хорошо говорил, был живой и сообразительный, но, увы, истинное положение дел пока оставалось для Саки непонятным.
– Хочешь кушать? – мужчина заметил, с каким вожделением Билл смотрит на киоск с пирожками, и его сердце сжалось от боли. Крошечный ребёнок был вынужден голодать, тогда как он, здоровенный сильный мужик, мучил его ненужными любопытствующими вопросами.
Билл мгновенно кивнул, и Саки повёл мальчика внутрь офиса. К счастью, Дэвид был занят, и Саки вошёл в по-утреннему пустое кафе. Билл безропотно позволил помыть себе руки и чинно уселся на стул, ожидая, когда мужчина сделает заказ.
Сначала Саки хотел накормить мальчонку сладким, но, вспомнив голодный взгляд, заказал полноценный обед из трёх блюд. Из-за раннего часа повар приготовил лишь курицу, и Билл долго и мучительно вгрызался в румяный пузатый окорочок. Он ел смешно, словно котёнок, то и дело нагибая голову на бок, чтобы пережевать мясо коренными зубами. Билл старательно жевал, а Саки едва не плакал, наблюдая его остервенелые порывистые движения. В конце концов, он догадался разрезать мясо на мелкие куски, и Билл благодарно кивнул. Когда мальчишка принялся за десерт, Саки невольно отметил, что мальчик не только сообразительный, но и хорошенький, словно с рекламы детского питания. У него были чистые смугловатые щёчки, ясные блестящие глаза цвета чёрного шоколада и красивые ровные губки. Он уже насытился и поглощал фруктовый крем с видом продвинутого гурмана.
А Саки, откинув всякие нехорошие подозрения, чувствовал только одно, что ему мучительно хочется заполучить этого ребёнка себе. Гладить, жалеть, развлекать. Милый, непосредственный, живой и сообразительный. С какой гордостью Саки ходил бы с ним гулять, читал книжки, а вечером укачивал на руках, прижав тёплое тощее тельце к своей груди. Он миновал мучительные, всепоглощающие отношения с женским полом и был всецело готов к отцовству.
– Саки, ты почему плачешь? – шустрый мальчишка запомнил его имя и сейчас удивлённо вглядывался в лицо нового знакомого.
– Я не плачу. Что-то попало в глаз.
– Три к носу, – строго посоветовал Билл, – соринка и выйдет. – Он слез со стула и, путаясь в большущих рваных штанах, засеменил к выходу.
В свою очередь новый знакомый пришёлся Биллу по душе. Он был добрый, спокойный и внимательно прислушивался к Билловой речи в отличие от нервных задёрганных нищих.
Саки проверил посты, и они вышли на улицу. Зухры ещё не было, и Билл подвёл мужчину к ларьку с печатной продукцией. Он и не думал выпрашивать у нового знакомого игрушку, просто подвёл к витрине и деловито спросил:
– А почему пингвин?
– Что значит почему? – Саки удивлённо дёрнул головой.
– Почему так называется? – спросил мальчик и буквально поставил мужчину в тупик, казалось бы, простым и незатейливым вопросом. Саки замялся, пожал плечами и поспешно полез за кошельком.
В это мгновение из-за угла появилась Зухра. Она успела принять дозу. Её лицо оживилось, а глаза нехорошо лихорадочно блестели. Она оглядела мужчину в форме охранника подозрительным настороженным взглядом и живо подхватила Билла на руки. По всей видимости, женщина ещё и выпила, её сильно шатнуло и едва не выбросило на проезжую часть. Зухра глухо выругалась, живо сунула трепыхающемуся Биллу бутылочку с разведённым алкоголем и засеменила прочь.
Саки только и успел сунуть в маленькую ручку новенькую блестящую игрушку. Билл удивлённо оглядел подарок, сонно зевнул и благодарно пробормотал:
– Спасибо. Ты добрый.
5 глава.
Изрядно поколесив по городу, господин Курт Лауфер, наконец, остановился около многоквартирного дома на окраине Магдебурга. Дом был самый обычный, неприметный, уже довольно старый и бедный. Под стать всему району, где люди редко обращали внимание на окружающее и, возвращаясь в свои квартиры, стремились побыстрее скрыться за дверями. Здесь не ходили на чашку чая к соседу и по выходным не устраивали хоровые пения во дворе. Здешние аборигены жили бедно и замкнуто, поражая праведных обывателей непробиваемым равнодушием.
Тем не менее, господин Лауфер припарковал свой автомобиль максимально осторожно. Подальше от нужного подъезда и, едва набрав номер, тут же сбросил звонок. Мигель появился минут через пять. Как всегда деловой, вечно озабоченный проблемами, торопливый и нервный.
– Добрый вечер, – Мигель поспешно выудил из кармана денежный рулончик и сунул его с такими предосторожностями, как будто они находились на главной площади города в толпе полицейских. При этом руки его дрожали, и господин Лауфер брезгливо сморщился. Мексиканец его раздражал.
Вместе они работали совсем недавно. Мужчина давно мечтал о надёжном и взаимовыгодном партнёрстве. Первую скрипку герр Лауфер, конечно же, определял себе, а неприметный и рыхлый Мигель как нельзя лучше подходил на роль Санчо Пансы. Мексиканец хорошо разбирался в их бизнесе, но был вороват и трусоват. Герр Лауфер вечно ожидал подвоха. Он уже было занёс ногу, чтобы сесть в автомобиль, как партнёр прервал его намерение совершенно диким и странным предложением сходить навестить притон.
– Кхм…, – Господин Лауфер деликатно откашлялся. Что он там не видел? Да, он посредник между боссом и кучей мелких барыг, но в его обязанности не входит светить физиономией среди вечно пьяных калек и бездомных.
– Я не уверен, что увижу там нечто потрясающее, – герр Лауфер пожал плечами, и мысленно сетуя на свою мягкотелость, всё-таки пошёл за Мигелем.
На улице лил дождь, и мужчина мысленно послал мексиканца ко всем чертям, так-как забыл зонтик в машине.
– Признаться, мне порядком поднадоела эта дыра. Я хочу заниматься настоящими делами, а не собирать копейки с этого помоечного сброда, – Мигель шёл впереди, мелко семеня короткими ножками и отчаянно жестикулируя, – вполне возможно, мы бы могли сработаться, если герр Лауфер уделит мне немного внимания!
« Интересно, ты и впрямь хочешь сделать мне интересное предложение или выслуживаешься, словно сопливый подросток? – подумал герр Лауфер, – если это первое, то стоит ли тебе доверять, мой милый пожилой друг?»
Мигель и вправду был немолод. Потрёпанный жизнью пройдоха хорошо знаком с этой кухней. Он действительно способен провернуть что-нибудь стоящее, и кто знает, какими секретами ведает этот кругленький лысоватый человечек с милой заискивающей улыбкой и лисьими повадками.
Впрочем, внутри господина Лауфера ждало жестокое разочарование. Насквозь протухшая квартира была наполнена самым разнообразным сбродом, и мужчина откровенно недоумевал, за каким чёртом Мигель притащил его в помещение притона….
Сегодня Зухра вернулась домой раньше времени, и Билл никак не мог дождаться возвращения брата. В последнее время они совсем не виделись. Женщины возвращались с промысла поздно, и измученные за день дети валились спать мёртвым сном.
Билл рассказал брату о добром дядьке и даже дал подержать пингвинчиков. Но Том обозвал брата вруном и попытался отобрать игрушку силой. Близнецы ужасно подрались и были разняты с помощью шлепков и пощёчин. А потом «хозяйка» Тома запила, брата отдали какой-то другой тётке, и теперь мальчики виделись буквально несколько минут в день.
– Ну и погода, – новая тётушка Тома ввалилась в комнату, одновременно выжимая платок и хлюпая мокрыми башмаками, – так и хлещет! Слышала у одной богатой дамочки в машине, как по радио объявили штормовое предупреждение.
Том слабо зашевелился в своём мокром кульке и, видя, что на него не обращают внимания, начал выпутываться из одеяла сам.
Билл опасливо покосился на мокрое затуманенное окно. Он не знал, что такое штормовое предупреждение, но, когда в окно ударил яростный порыв ветра, невольно порадовался, что брат, наконец-то, дома.
– Том, Томми, – Билл соскучился по близнецу, он уже забыл про их стычку по поводу игрушки и, всовывая брату пингвинчиков, ловко подлез поближе.
– Томми, давай поиграем, – Билл так радовался присутствию брата, что не обратил ни малейшего внимания на его вялый отсутствующий вид.
– Кабы пацан не заболел, – тётушка Тома сгребла насквозь промокшее одеяльце, бросила его на холодную батарею, туда же полетели совсем худые штанишки и влажная тонкая кофточка, – с кем я ходить-то стану? – Женщина отпила из бутылки вина и равнодушно прошлёпала к своему месту на нарах. Том остался сидеть на полу, влажный и вялый, словно промокший воробушек.
– Томми, ну давай поиграем, – Билл, обиженный таким вопиющим невниманием брата, раздражённо пнул его в бок ногой. Как ни странно, Том не отреагировал на этот сердитый выпад. Он осторожно поднялся и, яростно почёсывая попку под мокрым памперсом, поплёлся на своё место. Свернулся в комочек и отвернулся от Билла к стене. Только сейчас до мальчика дошло, что с братом что-то не ладное. Но на них никто не обращал внимания. В полутёмной комнате стоял привычный мерный гул, и сонные уставшие бродяги предавались своим привычным занятиям. Кто-то пил, кто-то болтал, кто-то дремал. До возившихся в углу близнецов никому не было дела.
Билл растерянно потоптался около брата и затем тихонько подполз к близнецу по кровати. Том был очень горячий и вялый. Он лишь слабо шевельнулся, когда Билл с недоумением заглянул ему в лицо и прошептал спёкшимися губками:
– Я хочу пить.
Второй близнец растерянно потоптался ногами прямо у лица брата, затем слез с постели и пошёл на кухню.
Балансируя на цыпочках, мальчишка достал с полки кружку и, пыхтя от натуги, придерживая чайник двумя руками, нацедил брату воды и понёс в комнату. Том опустошил ёмкость одним залпом и снова свернулся в клубочек.
– Кажись, заболел, – женщина окинула мальчишек равнодушным мутным взглядом и, громко зевнув, повалилась на своё спальное место. Билл опасливо оглянулся на тётку, затем на Тома и снова пошлёпал на кухню.
В самом углу, над грязным, загаженным столом висело некое подобие аптечки. Билл точно не знал назначение градусника. Он просто помнил, что его ставят больным. Ему и самому часто ставили термометр, и от приятного прохладного прикосновения сразу становилось легче. Казалось, что тонкая стеклянная трубочка – это залог выздоровления.
Билл вынул из коробочки давно отбитый градусник и мигом вернулся обратно. Раз ему помогает, то и брату должно помочь непременно.
Том лежал в прежней позе и даже не шевельнулся, когда близнец с самым деловым видом поднял его руку и всунул термометр обратным концом.
Мальчик понятия не имел, сколько надо держать градусник. Он просто прижал руку брата и терпеливо уселся рядом.
Скоро в комнате выключили свет, и силуэт Тома различался лишь в слабом свете уличного фонаря. Несмотря на все манипуляции с градусником, Тому было не легче. Билл несколько раз вынимал приборчик из подмышки брата, ставил обратно и затем снова нетерпеливо выдёргивал обратно. Том был вялый, влажный и горячий. Он лишь слабо шевелился и иногда смаргивал мутными глазами. Брат ничего не говорил и, в конце концов, Билл просто улёгся рядом и крепко-крепко прижался к Томми всем тельцем.
На улице бушевала непогода. Нервные порывы ветра бились в дребезжащее окно, и по стеклу стекали обильные потоки воды. Пронзительный свист ветра перемешивался с храпом и постаныванием спящих людей, и Биллу становилось жутко. Он не знал, как помочь брату, и его слабые постанывания вызывали у мальчика страх. Билл ещё не знал тонкостей близнецовой связи, но боязнь остаться без Томми вызывала ощущение паники. Беспомощный и напуганный, он просто лежал рядом с братом, словно мышка, крепко сжимая старшего в объятиях. В комнате было холодно, Билл то и дело поддёргивал кусок старого пледа, то пытаясь согреть окоченевшие ступни, то укутать дрожащего брата. Мальчик смотрел в ночное затуманенное окно, и его маленькое сердечко трепетало от беспомощности и одиночества….
Герр Лауфер переждал самый сильный дождь и направился к выходу, потихоньку плюясь и ругаясь. Весь этот час Мигель распевал ему дифирамбы и, смешно шевеля бровями, плёл ерунду о делах. Буквально с первых слов герр Лауфер понял, что купился на пустую лесть и теперь еле сдерживал раздражение, чтобы не сорваться и не наорать Мигелю в лицо.
Мальчишек он заметил на выходе. Заметил и тут же почувствовал, как внутри всё потеплело. Потеплело от небывалой удачи, от редкостного везения, от чертовского, сумасшедшего, небывалого выигрыша!!!
Два крошечных ангелочка, два сверкающих бриллианта, два маленьких самородка, жались в углу на нарах. Абсолютно одинаковые, чуть смугловатые близняшки лет четырёх … Чертовски хорошенькие, маленькие, гладкие, голенькие… Господин Лауфер ещё не верил, что его мечта воплотилась в реальность таким неожиданным образом. Он задрожал самым настоящим, неподдельным образом, чувствуя, как фантастический заказ на маленьких ярких близнецов, практически невыполнимое капризное барское желание, начинает воплощаться в реальность.
Тонкие, ухоженные натуры, ценители сюдо и кагэма, знатоки архаической эпохи, у меня есть кое-что для вас! Взбалмошные и богатые самодуры. Господи, сколько же вы отвалите за эту находку?
Господин Лауфер еле сдержался, чтобы не застонать в голос. Он поправил галстук и вежливо обернулся к Мигелю.
– Неужели такие малыши тоже работают?
Главное, чтобы эта старая мексиканская задница не просекла его интереса. Надо как-то намекнуть этому придурку в сомбреро, чтобы не вздумал травить малышню алкоголем и дальше. Пока близнецы выглядят ангелочками, но детям много не надо. Быстрей, быстрей сообщить кому надо!
– Конечно, работают, – грубо фыркнул Мигель и снова понёс чепуху про содружество.
– Спасибо за вино и приятно проведённое время, – герр Лауфер подобрался и взял себя в руки. Теперь только время. Ничего, кроме времени.– Надеюсь, мы скоро увидимся?
