Текст книги "Три отца (СИ)"
Автор книги: Айли лагир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
25 глава.
Неприятности с полицией Мигель чувствовал как-то по особенному. Наверное, это умение зародилось в нём ещё в детстве, когда он жил со своими многочисленными братьями в неблагополучном мексиканском квартале Лос-Анжелеса. Ничто не вызывало в Мигеле такой непередаваемый, почти благоговейный ужас, как суровые мужчины в полицейской форме. Возможно, это было связано с воспоминанием о первой краже, когда он, ещё будучи пухлым и смуглым ангелочком, покусился на роскошный велосипед богатого соседского мальчика. Наивный и простодушный, Мигель даже не подумал о том, что попросту не сможет воспользоваться своей добычей. Зато последующие визиты полиции и беседа с огромным усатым начальником породили в Мигеле почти невероятный талант ясновидца. Начальник полицейского участка был груб, огромен и нестерпимо вонял чесноком. Фокус, когда мужчина схватил мальчишку за ногу и, перевернув вниз головой, хорошенько тряхнул, врезался в память Мигеля практически навечно. С тех пор он тщательно избегал общения с представителями власти и появление суровых мужей в форме чувствовал задолго до самого визита.
Вот и сейчас Мигель, будучи уже пожилым и прожжённым мошенником, почувствовал знакомое чувство тревоги. Реальных предпосылок к беспокойству вроде бы не было, но уже третий или четвёртый день мужчину не покидало чувство, что за ним наблюдает несколько пар глаз.
Мигель торопливо миновал совершенно пустую улицу и нырнул в подъезд дома с таким чувством, как-будто за ним гнались волки.
Сейчас квартира-притон была абсолютно пуста. Наступившая зима и большое количество конкурентов совершенно не способствовали процветанию нищенского бизнеса, и его предприятие довольно быстро сошло на нет. Наиболее пьющие и слабые умерли, кто-то ушёл в муниципальные ночлежки,где была дармовая кормёжка и постель, кто-то подался к более успешным соседям, и на данный момент в большой квартире на окраине города не было ни одного человека.
Мигель тщательно запер дверь, прошёл в свой кабинет и, не включая света, пристально уставился в окно. Маленькая улочка и прилегающий к ней дворик были абсолютно пусты и темны. Фонари в этом глухом районе горели через раз, а то и через два. Впрочем, над узенькой заснеженой живой изгородью кривилось некое подобие светильника, и Мигель тщательно оглядел обозримую территорию.
Повидав в жизни очень многое, пожилой мексиканец не был ни сентиментален, ни впечатлителен, однако от тишины и мрачного пейзажа по его спине пробежал весьма неприятный ручеёк липкого пота.
Дом был многоквартирным, но бедным и полупустым. Час стоял поздний, и холодную режущую тишину не нарушало даже крысиное шебуршание его соседей.
Мигель ещё раз прильнул к холодному оконному стеклу. Справа тёмным монолитом выступали силуэты таких же бедняцких доходных домов, слева же простирался пустырь и тот самый коллектор, куда Мигель сбросил тело убитого Курта Лауфера.
Воспоминание об этом происшествии отозвалось в груди Мигеля жутковатым, немного потусторонним холодком. Впрочем, все эти кладбищенские суеверия быстро сменились деловым настроем, и мужчина, опустив жалюзи, быстро подошёл к сейфу. Запертый портфель господина Лауфера всё ещё лежал на своём месте, и Мигель вытащил бесполезную добычу на волю. Включил настольную лампу и склонился над вожделенным чемоданчиком.
Пора было сматываться, и наличие круглой суммы в его поездке пришлось бы весьма кстати. К сожалению, все попытки взломать злополучный кейс не увенчались успехом, и даже брат господина Курта Лауфера оказался совершенно бессилен. Чемоданчик был запаролен, а ключ благополучно утерян в тот самый момент убийства.
Мигель недовольно вздохнул и, рассеянно повертев чемоданчик в руках, засунул добычу в обычный пакет для продуктов.
Вытащил из сейфа несколько тощих папочек с документами, потом приготовил потрёпанную спортивную сумку и начал собирать свои скромные носильные вещи. Мигель собирался покинуть город в эту же ночь на автомобиле, и сборы в дорогу были окончены буквально через полчаса.
Мужчина ещё не наметил точной траектории путешествия и в ближайшем будущем видел лишь успешное вскрытие кейса у своего старого приятеля в Эбендорфе. Радостное предвкушение победы портило то, что этот самый старый приятель после обширного инсульта начал впадать в маразм. Старый медвежатник благополучно путал события и, по словам младшей дочери, стремительно утрачивал навыки.
Впрочем, иной подстаховки у Мигеля не было, и он разложил на столе карту, чтобы уточнить маршрут своего путешествия.
Стук в дверь раздался так неожиданно, что Мигель едва не потерял сознание от охватившей его паники. Первой мысль было поспешно погасить свет и как можно тише выбраться на задний дворик по чёрной лестнице. Но мужчина живо сообразил, что полиция вряд ли оставит без внимания его старенький фольксваген-жучок, и, предусмотрительно запихав портфель в тайник, отправился открывать дверь.
– Добрый вечер, или уже можно сказать ночь, – на лестнице было темно, и Мигель изо всех сил прищурился, прежде чем разглядел фигуру Мартина Лауфера.
– Добрый вечер, – машинально повторил он. Пожалуй, кроме полиции, Мигель меньше всего хотел видеть господина Лауфера-старшего, и этот странный поздний визит вызвал у мужчины новый прилив тревоги.
– Можно войти? – как ни удивительно, но обычно спесивый и резкий гость выглядел странно пришибленным и, кажется, растеряным.
Мигель всё ещё дрожал от пережитого молниеносного испуга и посторонился в дверях молча.
– Я вижу, вы готовитесь к отъезду?
Герр Лауфер, ничуть не запутавшись в большой квартире, прошёл в кабинет Мигеля и вопросительно кивнул на сумку.
Мигель передёрнул плечами и также вопросительно уставился на своего непрошенного посетителя.
Он глубоко недоумевал о причине появления Герра Лауфера и решил не форсировать события, поджидая, когда гость сам изложит причину своего появления
– Вот и отлично. Это будет очень кстати.
– Кстати кому?
Герр Лауфер нервно дёрнул плечом и замолчал. Молчал и Мигель. Ночной посетитель выглядел непривычно обескураженым и даже подавленым. Его дорогое кашемировое пальто было в плохо затёртых бело-розовых потёках, такой же дорогой пушистый шарф был почему-то завязан девичьим бантом , а в руках герр Лауфер крутил совершенно новую мягкую игрушку. То, что игрушка новая, Мигель догадался по сетчатой упаковке, но всё остальное, в том числе и истерически-синий цвет плюшевого монстра, остались за гранью его понимания.
– Что-нибудь случилось? – Мигель всё-таки не выдержал и жестом указал на пустой стул, – чем могу?
– Я вас прошу, – это было что-то новое. До сих пор герр Лауфер разговаривал с повелительно-наклонительной интонацией, и это обращение повергло Мигеля в новую пучину недоумения, – пожалуйста, заберите их у меня . И ради бога...
Мужчина замолчал, судорожно переводя дыхание и пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.
– Я вас внимательно слушаю, – ободрил Мигель, – чем я могу помочь?
– Ради бога, заберите и сделайте так, чтобы мы больше никогда не пересекались.
Мигель нахмурился, в его голове наконец-то появилось первое просветление.
– Я не хочу быть детоубийцей, – выпалил герр Лауфер и как-то судорожно взмахнул руками.
Новость не доставила Мигелю ни малейшего удовольствия. До него, наконец, дошло, что герр Лауфер имел в виду тех самых мальчишек-близнецов, которых Мигель так удачно выкрал на железнодорожном переезде, во время катастрофы.
В тот день ему и делать почти ничего не пришлось. За незначительную мзду в автомобильном сервисе весьма сговорчивый механик что-то подпортил в автомобиле. Мигель рассчитывал, что огромный большегрузный трейлер застрянет где-нибудь на шоссе, но случилось то, что случилось, и, воспользовавшись паникой, мужчина украл детей с ещё меньшими затратами, чем расчитывал.
Потом братьев выкупил Лауфер-младший, что же случилось потом.... ?
– Герр Лауфер, – Мигель старался говорить как можно мягче и вкрадчивей, – дело сделано. Вы сами прекрасно понимаете, что подобные сделки не имеют обратного хода.
– Я вам заплачу, – казалось, что герр Лауфер сейчас расплачется, – возьмите себе те деньги, что находятся в злополучном чемодане. Все! Всё! Всё заберите. Только избавьте меня от этих монстров.
– Это невозможно.
Мигель неожиданно нехорошо усмехнулся. Не такой он идиот, чтобы поверить в сказку, как самодовольный и самовлюблённый герр Лауфер не справился с двумя чертенятами четырёх лет от роду. Скорее всего, заказчик по какой-то причине, отказался от своего заказа, и на хвост всей развесёлой компании плотно уселась полиция.
– Убирайтесь, – неожиданно резко гаркнул Мигель, – вон, пока я не позвал полицию.
Про полицию Мигель блефовал. Он решительно поднялся со своего места и сделал в направлении герра Лауфера несколько шагов. Несколько шагов, до тех пор, пока в его грудь не упёрлось чёрное дуло пистолета.
Герр Лауфер отступил в коридор, не сводя с Мигеля глаз. Он старался держаться спокойно, но пистолет в его руках так и прыгал, словно вытанцовывая какой-то истерически-сумасшедший танец, а глаза горели нехорошим решительным огнём.
При виде сумасшедшей пляски пистолета, Мигель замер и на ватных ногах отступил назад.
Несколько секунд прошло в полной тишине. Герр Лауфер продолжал пятиться к двери, а Мигель так и не мог отвести взгляда от зияющего дула, направленного прямо ему в лицо.
Проклятый ночной гость тоже блефовал. Мигель понимал, что Лауфер не посмеет выстрелить. Скорее побоится привлечь выстрелом внимание, чем струсит, но проверять эту версию на верность как-то совсем не хотелось.
Буквально через секунду герр Лауфер наконец-то достиг двери. Он как-то странно, нехорошо усмехнулся, вытер взмокший лоб чернильно-синей собакой, отбросил игрушку в угол и выскочил на лестницу.
Мигеля отпустило только через несколько минут, когда под окном раздалось мягкое урчание Лауферовского автомобиля. Он почувствовал, как затряслись его ноги и без сил стёк на диван.
Дом снова наполнился привычной ватной тишиной.
– Каналья, – сквозь зубы выругался Мигель, – ишь, что задумал! Заберите, – передразнил он, – чёрта с два.
Мужчина встал, быстро поднял с пола спортивную сумку, извлёк из тайника портфель и вышел в коридор.
Самое время смываться. Он и так потерял кучу времени. Ещё не хватало, чтобы вслед за этим пафосным истериком действительно нагрянула полиция.Стараясь не шуметь, Мигель приготовил ключи, перехватил вещи поудобней и уже приготовился выходить, когда его взгляд зацепился за валяющуюся в углу собаку. Этого только не хватает. Если сюда нагрянет полиция, это окажется лишней зацепкой и прямым ходом укажет на то, что дети были здесь.
Мигель подхватил урода за мягкое плюшевое ухо и торопливо засеменил по лестнице вниз.
Его верный, хотя и потрёпанный жучок, был удобно припаркован возле самого выезда со двора. Мигель отряхнул с лобового стекла налипший снег, отомкнул замок и застыл, словно пузатое каменное изваяние, пялясь на заднее сидение автомобиля.
На диванчике, закутанные в пронзительно-оранжевый плюшевый плед, спали одинаковые малолетние дьяволята.
Мигель судорожно сглотнул, пытаясь промочить разом пересохшее горло.
Какое-то время он тупо стоял перед дверями, пытаясь переварить постигшую его катастрофу.
Герр Лауфер попросту подкинул детей в его автомобиль, избавился, словно нерадивая кукушка-мамаша, по всей видимости ещё до того, как вошёл в дом. Он понимал, что просьба забрать детей невыполнима, и подстраховался заранее, как мог.
По всей видимости, мальчишки очень утомились, так как спали, не взирая на неудобную позу. Спали крепко, притиснувшись друг к другу всем телом, иногда нервно подрагивая и вздыхая. Том спал, уткнувшись носиком куда-то в изгиб шеи младшего брата, тогда как Билл даже во сне придерживал старшего брата, вцепившись в его одежду маленькой чумазой ладошкой.
Наконец, Мигель пришёл в себя. Забросил вещи и чёртову собаку на переднее сидение и, заохав, начал судорожно перекладывать братьев так, чтобы они не свалились. Мальчишки недовольно закряхтели, растащенные в стороны и лишённые тепла, они недовольно захныкали и даже попытались плакать. На пол упал толстый вязаный шарф Тома.
В это мгновение где-то в переулке мелькнул белый галоген фар. Мигель юркнул в машину и инстинктивно пригнулся.
Припозднившееся авто скрылось за поворотом, мужчина, который буквально вжался в тёплое сонное тельце Тома, приподнял голову и при угасающем свете фар разглядел, что на шее у мальчишки блестит крошечный серебряный ключик.
26 глава.
Несколько секунд Мигель таращился на ключик с видом клинического идиота. Так вот, значит, как Курт Лауфер скрыл доступ к деньгам. Каналья! Чёртов пройдоха. Он собирался провести Мигеля вокруг пальца. Мерзкий барыга и не собирался расчитываться со своим продавцом.
Подлец собирался заполучить мальчишек, не заплатив за них ни цента. Ведь он оставил чемоданчик у Мигеля на хранение, спрятал ключ на мальчишке и потом рассчитывал вывезти чемодан, зная, что и ключ, и товар находятся в его руках единолично.
Пожилой мексиканец нехорошо усмехнулся.
Каков мерзавец! Только возникает вопрос, кто кого переиграл? Очень трудно ответить на эту задачу, если сейчас являешься кучкой пепла в вычурной керамической урне.
Мигель снова усмехнулся.
Забавно, но кажется, его не менее подлый и надменный брат до сих пор не догадался, куда Курт мог спрятать ключ от чемодана. И вообще, это просто чудо, что за все эти месяцы ключ не пропал, не потерялся и не был заигран шаловливыми мальцами в первый же день.
Мигель воровато оглянулся и начал снимать с Тома цепочку. Мальчишка сонно захныкал и довольно сильно ткнул Мигеля кулачком в нос, пытаясь избавиться от неприятного прикосновения. Ничего не поделаешь. Судьба. Не Мартин Лауфер, так его крошечный подопечный.
Мужчина почти без усилий разорвал пальцами тонкую золотистую цепочку и повернулся
к чемодану, что лежал на соседнем сидении. От волнения у него задрожали руки, и несколько секунд Мигель никак не мог попасть крошечными бороздками в скважину.
Процесс открывания вожделенного сокровища превратился в целое представление. Когда на крышке чемодана загорелся первый контрольный светодиод, мексиканец испытал весьма неприятное сосущее чувство надвигающейся катастрофы. Этот переносной мини-сейф был настроен так, что при малейшей попытке обойти пароль вскрытия, грозил уничитожением содержимого.
Мигель чувствовал, как бешенно забилось его сердце. Гулкие удары стучали в грудную клетку с такой силой, что мужчина даже испугался, как бы стук его потрёпанного моторчика не разбудил двух мирно сопящих мальцов.
Кое-как справившись с накатывающей паникой, Мигель повернул ключ ещё раз, и на крышке чемодана зажёгся ещё один огонёк. На этот раз не пронзительно красный, упреждающий, а жёлтый, какой-то мертвенно-сонный, но оповещающий, что он на верном пути.
Одновременно со вспыхнувшим зелёным огоньком раздалось мелодичное «Крак» и крышка чемодана откинулась самостоятельно, открыв восхищённому взору ровные ряды зелёных бумажек.
В это же мгновение где-то за поворотом улицы раздалось завывание полицейской сирены. Мигель вздрогнул всем телом и, буквально в обнимку с драгоценным чемоданом, нырнул под переднее сидение. Краем глаза он видел, как на улице заметалась голубоватая молния проблесковых маячков, и вжался в самые педали всем телом. Неподалёку взвизгнули тормоза и хлопнула дверь полицейской машины. Раздались напряжённые и отрывистые мужские голоса.
Мигель замер, едва дыша. Совсем недалеко от автомобился заскрипел утоптанный снег. Голоса стали отчётливей. Он не ошибся. Полиция шла по следу Мартина Лауфера.
Мигель слегка приподнялся.
Несколько полицейских в тёмно-синих куртах торопливо осматривали его родной дворик. Кто-то подёргал дверь подъезда. Несколько человек деловито осматривали припаркованные немногочисленные автомобили.
Мескиканец недобро ухмыльнулся и сплюнул.
Хрен вам, а не деньги! Он снова осторожно приподнялся, и его взгляд упал на новенькую чернильно-синюю собаку, которая неловко пристроилась на соседнем сидении и почти съехала на пол.
Мужчина сдёрнул плюшевого урода на пол и внимательно оглядел лоснящееся пушистое тельце. Крошечная дырочка оказалась аккурат под широким красным ошейником. То ли мальцы успели расковырять, то ли оставили не слишком добросовестные работники фабрики.
Мигель надорвал цветную шкурку зубами и начал по одной запихивать купюры в нутро плюшевой собаки.
С него градом лил пот. Сердце стучало с такой силой, что Мигель опасался заполучить инфаркт от страха и неимоверного напряжения.
Однако бумажки исчезали в разодранном горлышке собаки одна за другой, от чего мягкое тельце стало совершенно неподатливо-каменным.
Руки у него ходили ходуном и, уронив несколько бумаже на пол, Мигель грязно выругался сквозь зубы. В тот миг,когда последняя купюра исчезла в глубине синтепоновых внутренностей, в боковое стекло автомобиля ударил пронзительный луч света.
Мигель вжался в пол, пригнул голову к самым коленям и затаил дыхание.
Белёсый луч мощного полицейского фонаря
заметался по салону, обшаривая каждый уголок.
Когда пронзительно-яркий свет замер на заднем сидении, Мигель забыл, как дышать.
Голубовато-молочное пятно медленно поползло по такому же яркому кислотно-оранжевому пледу, словно луч циркового прожектора по праздничной нарядной арене.
Мужчина судорожно сжал кулаки.
Луч фонаря полз, как нарочно, медленно, обшаривая каждый миллиметр яркой пушистой ткани
Какое счастье, что Мигель в попыхах закрыл мальчишек с головой.
«Только бы не пошевелились, только бы не пошевелились!» -Эта мысль затрепетала в воспалённой черепной коробке, словно пойманная птица.
Мигель неотрывно следил краем глаза за лучом полицейского фонаря, шепча свою спасительную мантру пересохшими обкусанными губами.
Полицейский бугай ( Мигель почти отчётливо видел его грузную фигуру сквозь боковое стекло) попался дотошный. Он терпеливо, буквально миллиметр за миллиметром, обшарил всё нутро старого автомобиля, затем отошёл на шаг и внимательно осмотрел номер и потрогал холодный капот.
Безумно напряжённые минуты растянулись, словно резина, высасывая из Мигеля последние остатки сил.
С него ручьём бежал пот, и мужчина уже молился совсем о другом.
«Скорей бы это кончилось. Только бы скорей», – Мигель уже не думал о возможном варианте исхода и лишь умолял прератить эту мучительную пытку ожиданием поскорей.
Руки и ноги у него затекли,и мужчина сомневался, что будет способен вылезти из автомобиля без чьей-либо посторонней помощи.
Наконец, луч фонаря отдалился, и мужчина слегка пошевелил ногой, чтобы оживить напряжённую затёкшую конечность.
В тот же миг пронзительный свет прыгнул обратно и Мигель едва не закричал от досады и испуга.
– Эй, Аксель, посвети-ка мне вторым фонарём, – хрипло позвал дотошный верзила, -никак не пойму, что здесь лежит на заднем сидении. В этом углу двора темно, как у
негра под мышкой. Я ничего не могу разглядеть.
– Брось, Тони, – второй голос отозвался от ворот, – хочешь выслужиться перед начальством? Кто может быть в этой помойке? Скорее всего краденное барахло или личные тряпки.
Луч света мазнул по заднему стеклу, и на миг мелькнуло узкое бледное лицо второго полицейского.
– Тряпки. Одежда, – с досадой констатировал второй полицейский, и Мигель мысленно возблагодарил бога за то, что тот надоумил припарковаться хоть и у выезда, но без фонаря.
Через несколько минут заурчал мощный мотор полицейской машины, и Мигель, не в силах разогнуться, вывалился во двор, словно сплющенный куль муки.
Выждав около получаса, мужчина как можно аккуратней завёл мотор, предусмотрительно запихал пустой чемодан на самое дно багажника и не спеша порулил совершенно в обратную сторону, той, куда уехали полицейские.
Куда ехать мексиканец пока не решил. Он просто не спеша катил по дороге, даже не оглядываясь и не обращая внимания на полицейские посты.
От того, что ему удалось завладеть деньгами и так ловко скрыться от преследования, Мигель почувствовал что-то похожее на ликование. Он давно не испытывал лёгкого приподнятого настроения. Мужчина включил радио и начал легонько насвистывать в такт мелодии, хотя не обладал ни слухом, ни голосом.
Даже задача, как избавиться от мальчишек, теперь не казалась Мигелю такой неразрешимой. Он продолжал подпевать радиопередаче, ещё не зная, какое испытание приготовила ему судьба.
Поездка в Эбендорф к престарелому приятелю отменялась, и Мигель решил начать утро с приятных посиделок в каком-нибудь уютном баре с пивом и сосисками.
Впрочем, его радужное настроение слегка подпортилось, когда мальчишки соизволили проснуться и затеяли на заднем сидении возню.
Мигель знал мальчишек достаточно давно, и его слегка удивлял их невозмутимый познавательный подход к жизни. Он и раньше слышал, что совершенно одинаковые близнецы подчинены узкому ритму жизни, который понятен только им двоим. Но даже не слишком образованный мексиканец был удивлён, когда понял, что его незванные гости ничуть не испугались наступившей перемене и взирали на происходящее с невозмутимо философским видом. Мальчишки были вдвоём, были вместе, и всё, поступающее извне, казалось пусть и досадной помехой. Они просто терпели необходимость связи с внешним миром.Тогда как своеобразные, понятные только им взаимоотношения в тандеме были возведены в ранг наивысшей добродетели.
Мальчишкам просто не требовалось присутствие кого-то ещё, когда самый близкий и родной человек находился рядом.
Однако это не помешало близнецам благополучно поссорится и едва не разорвать драгоценную ( в самом прямом смысле этого слова) собаку на части.
Скорее всего Лауфер купил это чудовище под натиском вездесущих мальчишек. И неугомонные близняшки никак не могли поделить новый яркий подарок.
Возня на заднем сидении перешла в жалобным хнык, потом в придушенный писк, и в конце-концов Билл разразился душераздирающим рёвом на одной истерической ноте.
У Мигеля никогда не было ни жены, ни детей, но раздосадованный этой затянувшейся истерикой, он решил проявить свои немногочисленные познания по наставлению на истинный путь.
– Том, играйте вместе. Почему собака только у тебя?– Мигель обозрел драчунов в зеркало заднего вида и строго погрозил пальцем. Он с трудом вспомнил имя старшего, более задиристого близнеца и обратился именно к нему.
– А...мы поменялись, – Том соизволил поднять на Мигеля невинные глаза и недоумевая захлопал пушистыми, совершенно девчачьими ресницами.
– Ну-ну, – мужчина коротко усмехнулся, – Билл дал тебе собачку, а ты ему что?
– По шее, – коротко пояснил мальчишка и облил Мигеля неожиданно надменным взглядом.
Более, чем исчерпывающий ответ. Судя по возмущённому тону старшего близнеца, Билл должен был принять этот бесценный подарок с самым благоговейным и радостным видом.
– Зачем же ты его ударил кулаком? – Мигель снова покосился на близнецов в зеркало и строго покачал головой.
– Так ту штуку от двери я не смог оторвать, – и Том возмущённо потыкал пальчиком в хромированную ручку.
Мигель возмущённо кашлянул, не зная, что ответить на столь откровенную отповедь, как в то же мгновение Билл внезапно перестал реветь и с интересом уставился на изрядно полысевший затылок мужчины. Мигель буквально съёжился под этим серьёзным изучающим взглядом. Тем временем мальчуган размазал рукавом сопли и слёзы и очень серьёзно поинтересовался:
– Дядя, а почему у тебя на голове так много свободного места?
Мигель смущённо крякнул и машинально потёр плешивый затылок рукой.
– Так дядины волосы сами на спину переползли, – и Том бесцеремонно ткнул пальцем в жирный и действительно волосатый загривок Мигеля.
Несколько минут мальчишки задумчиво изучали происхождение Мигелевой растительности, заставляя их обладателя смущённо краснеть и ёжиться. Они помирились и объединились так же неожиданно, как и подрались. Их внезапный удвоенный интерес был так силён и навязчив, что мужчина ощутил сильнейшее желание укрыться или убежать от этого безапеляционного настойчивого изучения.
Чтобы хоть как то разрядить затянувшуюся неловкую паузу, Мигель торопливо затормозил около придорожного кафе.
– Дядь, ты что, кофе хочешь, – Билл оторвался от изучения Мигелевского затылка так же внезапно, как и начал это занятие.
– Да, хочу.
– Ну иди, – милостиво отпустил Том, – попьёшь и приходи !
