Текст книги "Три отца (СИ)"
Автор книги: Айли лагир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
18 глава.
– Добрый день, могу я видеть кого-нибудь из родителей мальчиков по имени Том и Билл?
На пороге коттеджа стояла приятная молодая девушка, и Саки невольно посторонился в дверях. Однако, эта незванная гостья доставила мужчине несколько очень неприятных секунд. Он и без визитов посторонних людей чувствовал себя, как вор на ярмарке. Похищенные им дети росли в благоприятных, комфортных условиях, но это ничуть не умаляло вину незадачливого отца перед лицом общественности и правосудия. В последнее время Саки стал настоящим параноиком и видел угрозу в самых невинных словах и жестах, окружающих его людей.
– Слушаю вас, – Саки судорожно сглотнул и почувствовал, как по его спине от самого затылка до поясницы течёт нестерпимая горячая волна. Кто она такая? Что ей надо? Такой неприятный, почти панический страх он не испытывал даже при проведении сложнейших военных операций.
– Вы отец Тома и Билла? – девушка смотрела на Саки вполне миролюбиво. Мужчина неопределённо мотнул головой, мол, понимай, как хочешь, и уставился на непрошенную гостью мутным встревоженным взглядом. Девушка улыбнулась совершенно искренне и лишь слегка вздёрнула бровь, не понимая, почему вполне респектабельный герр не приглашает её войти хотя бы в прихожую.
– Саки,кто к нам пришёл?
За спиной Пелко вырос Дэвид, облачённый в просторный домашний фартук и вооружённый большой разливательной ложкой. Девушка стушевалась, опустив ресницы всего на секунду. Однако, на её лице мелькнуло удивление, смешаное с лёгкой понимающей улыбкой.
Чёрт возьми этого Йоста! Кажется, их приняли за счастливую гей-пару с двумя ребятишками. Саки мрачно покосился на приятеля и, наконец, соизволил ответить:
– Это пришли по поводу близнецов.
– Вот как? Что сорванцы учинили на этот раз?
При виде симпатичной барышни Йост радостно разулыбался и, поспешно вытерев руки о фартук, приветствовал гостью крепким рукопожатием. Похоже, образ заботливого домохозяина лишь укрепил барышню в её подозрениях, и она робко откашлялась.
– Уверяю вас, ровным счётом ничего. – Девушка, наконец-то, вошла в переднюю, сопровождаемая распушившимся Йостом, и торопливо полезла в сумочку.
– Я представляю благотворительную организацию «Пум-бум-бурум» ( Название Саки не запомнил бы даже под дулом пистолета) и пришла пригласить всех вас на большую Рождественскую ёлку, которая пройдёт в клубе нашего посёлка.
В какой то миг Саки показалось, что он ослышался и только через несколько секунд, когда Йост почтительно раскудахтался, до него дошло, что визит – это всего лишь приглашение на Рождественский праздник.
Когда за девушкой, наконец-то, захлопнулась дверь, Саки устало стёк на пуфик под вешалкой и вытер взмокший лоб.
– Говорил я тебе, что надо заявить в полицию, – ехидно поддел Йост, – а то так и будешь шарахаться от каждой призрачной тени. Тем временем из кухни высунулись две любопытные мордашки, и Саки, чтобы разом умерить пыл слишком самонадеяных парней, решительно заявил:
– Рождество – праздник домашний. Никуда они не пойдут. Прекрасно отметим дома.
Близнецы одинаково скривили рты и заранее приготовились реветь, даже не зная, в чём состоит подоплёка проблемы. Йост тоже нахмурился и, презрительно передёрнув плечом, довольно ехидно заметил:
– Ну-ну, разведчик. На близнцов и так обращают внимание, почему они не ходят в детский сад. Лиши их ещё возможности попрыгать на Рождественской ёлке.
Услышав слово «лиши», близнецы дружно разинули рты и заревели на два голоса. Причём Том выводил свою партию возмущённым басом, а Билл жалостливо попискивал вслед, придавая домашней симфонии трагический сиротливый оттенок.
– Я пожалуй присоединюсь, – вполне серьёзно заметил Дэвид и, прикрыв лицо ладонями, вполне натурально зарыдал. Близнецы, не выдержав столь душераздирающей картины, тут же разделились на два лагеря. Билл обвил шею Йоста тоненькими ручонками и завыл пуще прежнего, тогда как разъярённый, красный и всклокоченный Том едва не кинулся на Саки с кулачками.
– Жестокий, бессердечный тиран, – раскачиваясь и завывая, дурачился Дэвид, – Мучитель. Сатрап.
Саки рассердился ещё больше и, исполненный самого твёрдого намерения отказать, развернулся и пошёл в кухню. Концерт за его спиной внезапно заткнулся. На несколько секунд воцарилась напряжённая пауза. Затем Том неуверенно всхлипнул и прогнусавил заложеным носом:
– Папа Саки, ну отпусти хоть Дэвида на ёлку попрыгать.
Саки никогда не думал, что сборы на обычный детский утренник могут превратиться в такую сложную, хлопотливую проблему. Ещё с вечера все четверо тщательно перебрали шкаф с одеждой, намылись и начистили обувь. Йост сказал, что Саки непременно должен быть в костюме, и уже утром, обжигаясь и тихо матерясь, Саки утюжил новую тёмно серую пару. Дэвид притащил все свои запасы парфюмов, а близнецы деловито решали, какие игрушки сделают их неотразимыми в глазах поселковых детей.
Примерно в половине одиннадцатого они уже входили в большой светлый зал, который украшала роскошная пушистая ёлка со множеством цветных огоньков. Взволнованный и немного ошарашеный Саки нехотя отпустил ручонки восхищённых мальчишек и занял место среди многочисленных родителей. Несколько минут он и сам вёл себя, как мальчишка, поминутно озираясь и нерешительно вздрагивая. Затем он нашёл своих мальчишек глазами и тревожно заёрзал. Сердце мужчины сжалось от болезненной тоски и сочувствия, когда он увидел, что его близнецов окружила толпа других детей и совсем не дружелюбно прижала к стене. Руководил всей этой компанией белобрысый крепыш, едва ли старше его детей. Маленький, коренастый, настоящий будущий бюргер. На воинственном крепыше даже штанишки были, как у баварских пивоваров, с расшитой грудкой и широкими помочами. Он стоял впереди всей компании и решительно допытывался:
– А на коньках ты умеешь?
– Нет, – Билл, которому страшно хотелось понравится новым ребятам, неуверенно передёрнул плечиком. Мальчишка презрительно фыркнул и обернулся к своей компании, явно ища поддержки.
– А почему вы гуляете всё время с няней? уууу... задаваки городские. Маменькины сынки. С няней гуляют.
Билл испуганно всхлипнул, а Том воинственно нахмурился. Саки невольно задёргался и уже хотел было вмешаться в недоброжелательную перепалку, но Йост решительно хлопнул его по руке.
– Сами разберутся, – строго заметил он, – не встревай. – И похлопал Саки по кисти мягким успокаивающим жестом. Саки нерешительно сел на прежнее место, а вездесущие мамы и бабушки многозначительно переглянулись.
Тем временем поселковые дети продолжали свой допрос, и Саки едва не расплакался, когда заметил, что его очаровательные пацанчики гораздо худее и мельче крепких и румяных деревенских детей. Мальчишки ещё не до конца отошли от своих нищенских похождений и выглядели двумя тощими, бледными прутиками. Они стояли, плотно прижатые к стене, и отчаянно защищались от жестокой и любопытной компании.
– А это у тебя что? – маленький белобрысый крепыш презрительно дёрнул Тома за струны игрушечной пластмассовой гитары, – гы...нищие артисты. С такой штукой только на улице милостыню просить.
– А этот как девчонка, – и один из мальчишек, презрительно дёрнул Билла за длинную тёмно-русую прядку, – девчонка. Сопливая девчонка!!
Саки снова вскочил на ноги, от расправы над нахальным карапузом его удержал Дэвид.
– Сядь, – строго прошипел он, – сядь, тебе говорят,подожди, наши ещё всех сделают.
– Что сделают? Кого сделают? – почти простонал Саки, – я же говорил, не надо сюда ходить.
– Ничего-ничего, трудности закаляют, – Дэвид добродушно усмехнулся, – к тому же ты не будешь держать их возле своих штанов всю жизнь. Я тебе говорю, сделают, значит сделают.
К счастью, через несколько минут начался утренник, и детские разборки прекратились сами собой.
Однако, маленьких Тома и Билла всё время старательно оттесняли от общего хоровода, не принимали в парные танцы и совсем, как взрослые, злостно затирали во время коллективных игр и конкурсов.
Впрочем, взбудораженные весёлой музыкой, яркими огнями, хлопушками и всевозможными интересными конкурсами Том и Билл радостно топали друг с другом, не очень-то обращая внимание на остальных детей.
Всё это время Саки мучительно дёргался, поминутно вскакивал и вздрагивал, чем заслужил одобрение со стороны мам и бабушек и неодобрение со стороны дедушек и отцов.
Примерно через час в зале, наконец-то, появился добрый Санта Клаус, он с самым важным видом уселся под ёлку и, поправив очки, начал раздачу подарков. Естественно, каждый малыш, прежде чем получить свой пакетик с подарком, должен был исполнить стишок, песенку или просто рассказать короткую Рождественскую историю. Многие детишки тушевались, некоторые неожиданно начинали плакать, и Саки окончательно впал в панику. Он весь похолодел, когда к Санте направились его близнецы. Мальчишки держались за руки, и когда зимний волшебник спросил, почему они вдвоём, Том решительно заявил, что они с Биллом близнецы и всё делают вместе. Санта Клаус кивнул и попросил мальчишек исполнить что-нибудь Рождественское и весёлое.
И вот тут-то близнецы выдали то, что так предусмотрительно напророчил Дэвид.
– Минуточку, – тоном Саки попросил Том, подошёл к музыкальному руководителю праздника и почти строго сказал:
– Будьте добры, включите нам, пожалуйста, что-нибудь очень весёлое.
Мужчина-педагог лишь сдержано улыбнулся и включил задорную танцевальную мелодию.
В ту же секунду Том схватил свою маленькую игрушечную гитару, а Билл рожок такого же игрушечного микрофона.
То, что вытворяли близнецы, не поддавалось никакому описанию. Том изображал продвинутого рок-музыканта. Он с настоящим упоением имитировал сложные соло на электрогитаре. Попадая чётко в такт, изображал длительные запилы, в экстазе закрывал глаза и от избытка чувств подпрыгивал вокруг младшего брата, словно козлёнок. Билл же старательно изображал солиста, ди-джея и танцора в одном лице. Дни, проведённые с папой Дэвидом в музыкальной студии, не прошли даром. Близнецы так дружно пели и плясали, что через несколько секунд, весь зал рукоплескал малышам стоя. Под конец Билл изобразил коронный номер, который подметил на видео у великого Фредди Меркьюри. Зал взорвался от дружного хохота и громовых аплодисментов. А все дети буквально завизжали от восторга, когда Билл попытался изобразить лунную походку Майкла Джексона, и ещё долго-долго требовали исполнения хита на бис.
Едва выступление закончилось, как мальчишек тут же окружила толпа новоявленных поконников, а родители кинулись поздравлять Саки и Дэвида, восхищаясь смелостью и талантом их воспитанников. Когда другие дети окружили Тома и Билла во второй раз, Саки только добродушно усмехнулся и облегчённо вздохнул.
– Ну, вообще, класс, – белобрысый карапуз с восхищением уставился на Тома, – здоровская у тебя гитара. Научишь меня так же?
– Ты мне сразу так понравился, – девочка в блестящем розовом платьице отцепила от своей короны большую искрящуюся снежинку и протянула Биллу, – пойдём. Давай за столом ты будешь сидеть рядом со мной. Пошли-пошли сейчас чай будет. А потом театр. Ты будешь сидеть в театре рядом со мной?
– Я же тебе говорил, – Дэвид усмехнулся, – пойдём перекурим, пока дети чай пьют. У них ещё спектакль будет. Посидим в холле, подождём.
Мужчины вышли в большой холл клуба, мальчишки даже не обратили на это внимания, окружённые другими детьми.
Праздник затянулся ещё на час с лишним. Дэвид читал газету, Саки начал подрёмывать, когда наконец-то раскрылись двери зрительного зала, и дети заспешили к своим родителям. Дэвид предусмотрительно тряхнул двумя шубками и встал со своего места. Мальчишки всё не появлялись. Вот уже из дверей вышли самые последние копуши, а близнецы так и не выходили.
– Может они перепутали? В другую дверь вышли? – Дэвид передал шубки Саки и нырнул в гулкое помещение зала, несмотря на недовольный окрик уборщицы.
Он вернулся через несколько минут и удивлённо пожал плечами:
– Там нет другого выхода. Наверное, мы с тобой просмотрели. Неужели на улицу выскочили?
Мужчины поспешно собрали пакеты с подарками и вышли на крыльцо. На улице уже собирались первые зимние сумерки.От здания клуба отъехало несколько машин. Через несколько минут ушли те, кто пришёл на ёлку пешком, и вокруг стало тихо.
– Ничего не понимаю, – Йост решительно обошёл здание клуба вокруг. Мужчины снова вернулись в холл. Затем зашли в ближайший магазинчик, спустились к замёрзшему ручью и сходили к шоссе. Близнецы как в воду канули.
– Боже мой, – тихо простонал Саки, – я чувствовал, что эта затея хорошо не кончится...
19 глава.
Ночь прошла плохо. Только под утро Дэвид погрузился в тревожную мутную дрёму и тут же вскочил, словно его ударили под дых тяжёлым тупым предметом. С этой странной криминалистической формулировкой он сдёрнул своё тело с дивана и медленно вышел на кухню.
Саки, похоже, так и не спал. Он сидел у развороченного стола, подперев голову руками, и тупо смотрел в окно.
По всему помещению были разбросаны окурки, на столе стояла початая бутылка виски. В раковине громоздилась баррикада немытой посуды, а на подоконнике ещё со вчерашнего дня мирно почивал утюг. Некогда уютная кухня выглядела грязными серыми руинами. Но сильнее всего в глаза бросался угловой детский столик. Словно яркий забытый островок. И на его углу как-то очень сиротливо примостилась роскошная книжка – театр. Этот великолепный сборник сказок Саки купил на рождественской распродаже, и близнецы даже толком не успели его рассмотреть. Книга была примечательна тем, что каждая история сопровождалась рельефными картинками, которые ловко трансформировались в декорации, когда читатель открывал новую страницу. Естественно, мальчишки тут же подрались за правообладание изданием, и сейчас Дэвид почувствовал острый болезненный укол за пару подзатыльников, которыми он наградил забияк.
– Не спал? – без всякого приветствия поинтересовался мужчина. Саки лишь неопределённо мотнул головой и снова уставился в окно. Йост молча поплескал себе в лицо водой из-под кухонного крана и присел напротив приятеля.
Всё нужное и ненужное было переговорено ещё ночью, и сейчас Йост собирался высказать последнее рискованное предложение. Он и сам знал крайность этого исхода и сейчас рисковал нарваться на истеричную бурю. Но при любом раскладе ситуация требовала немедленного решения, и он шёл ва-банк, нарываясь на откровенную ссору.
– Послушай, – после напряжённой паузы сказал Дэвид, – может быть, всё-таки в полицию?
Саки насмешливо хмыкнул и промолчал. По всей видимости, его силы иссякли, и вместо крайне резкой отповеди он уныло отмахнулся от Дэвида рукой.
Дэвид уныло помолчал, тупо разглядывая картинку в раскрытой детской книжке, и неожиданно спросил:
– Саки, а ты помнишь,как рассказал мне, что видел фотографии близнецов у одного из руководителей нашей компании герра Рейнхардта?
– Да, помню, – Саки устало потёр руками помятое лицо и неожиданно встрепенулся, – ты ещё рассмеялся и сказал, что этот человек интересуется какими-то странными японскими традициями. Хага Кура, кажется.
– Хагакурэ, – поправил Йост и осторожно улыбнулся, – мы с тобой как-то забыли об этом факте. Тем более, что, как ты рассказываешь, герр Рейнхардт наплёл коллегам небылиц, когда показывал фотки. Почему бы не связать эти два факта воедино?
– Мммм, – Саки задумчиво пожевал губами, – мальчишки из нищенского притона и старый богатый дядя-педофил?
– Да, я понимаю, немного не вяжется, – Йост тоже оживился и даже привстал над столом, – слишком разный социальный уровень. Но согласись, что в современной Европе ни одна семья добровольно не отдаст своих детей в руки такого странного учителя японских традиций.
– Который и японцем-то не является, – воодушевлённо подхватил Саки, – а это значит..ЭТО ЗНАЧИТ.
– значит, что мальчишек украли под заказ, – смело предположил Дэвид. – Причём украли в такой ситуации, когда родители не смогут обратиться в полицию и будут крайне затруднены в поисках.
– Ты хочешь сказать, что Тома и Билла всё-таки купили в крайне бедной семье, где родители не заинтересованы в наличие лишних ртов, – предположил Саки.
– Нет, – Йост задумчиво потёр подбородок, – Нет, тут что-то другое. Наши мальчишки слишком ухоженные. Слишком умненькие и воспитанные. Я не знаю, сколько они пробыли в притоне, но у них хорошо сформированы социальные навыки. Даже фрау Борман говорит, что они отлично запоминают буквы, немного умеют считать и хорошо рисуют. С ними явно занимались. И занимались добросовестно и планомерно.
– Ладно,сантименты в сторону, – решительно хмыкнул Саки, – что ты посоветуешь делать? Мы же не можем придти к герру Рейнхардту и заявить в лоб: «Мы знаем, что ты старый педофил. Придерживаешься дурацких чужеземных традиций. Заказал похищение детей. Отдавай наших мальчишек.»
– Не можем, – уныло согласился Йост, – у нас даже фактов против герра Рейнхардта никаких нет. И мальчишеских документов нет. И сами мы совершили противоправное действие, украв сначала одного, а затем второго.
Саки разочарованно вздохнул и негромко возразил:
– Но ведь они живут в отличных условиях, мы их хорошо кормим, с ними занимается няня. Лечим и развлекаем...
– И тем не менее. Глазами юриспруденции, мы совершили абсолютно аналогичное хищение и можем предстать перед лицом закона, так как не имеем никаких официальных прав даже на опеку.
– Эх, если бы у нас были хоть какие-то документы, – грустно протянул Саки.
В это мгновение в дверь решительно позвонили и мужчины удивлённо переглянулись.
– Господи, только бы они нашлись, – весь побелев пробормотал Саки и отправился открывать.
Сначала до Дэвида долетело несколько индифирентных фраз, затем неясный глухой вскрик и звуки ожесточённой, яростной борьбы.
Первое, что попалось под руку – это был утюг, которым Саки вчера отпаривал свой парадный костюм. Вооружившись бытовой техникой фирмы Тефаль, Йост опрометью выскочил в коридор и увидел, как Саки ожесточённо сцепился с каким-то незнакомым мужчиной, одетым в толстый пуховик шофёра-дальнобойщика.
Но не успел Дэвид занести таранное орудие над головой, как незнакомец странно пошатнулся и, выпустив одежду Саки из кулаков, свалился под ноги мужчин, словно старый помятый тюфяк.
– Кто это? – Йост тяжело перевёл дух и помог Саки подняться с пола, куда его уронил незнакомый налётчик.
– я знаю не больше твоего. – Саки встал, старательно оправил одежду и осторожно перевернул незнакомца носком домашнего тапка.
Ворвавшийся в дом человек был смертельно, до синевы бледен. Его строгое, чуть резковатое лицо с чёрными бровями и красиво очерченым ртом носило следы то ли перенесённой болезни, то ли тяжёлого жизненного испытания. У этого ещё не старого худощавого человека были ввалившиеся серые щёки и глубокие резкие морщинки вокруг рта, придававшие лицу горестное трагическое выражение. Незнакомец был в форменной куртке какого-то транспортного предприятия, и на его боку висела небольшая дорожная сумка.
– Давай посмотрим, что у него в карманах, пока он не очухался, – предложил Саки и, окинув Дэвида с утюгом наперевес, неожидано весело заметил:
– Очень признателен тебе за поддержку. Однако, крепко ты его приложил.
– Я его и пальцем не тронул, – Йост неожиданно смутился и спрятал утюг за спину, – он сам изволил повалиться в обморок. Давай посмотри его документы, а то гляди, он уже моргает глазами.
Саки привычным действием военного ловко обыскал карманы пришельца и извлёк зеленоватое удостоверение водителя-дальнобойщика.
– Йорг Абелард Каулитц, – прочитал он и ошарашено замер.
– Дэвид, – после небольшой паузы пролепетал Саки, – это, кажется, папаша наших мальчишек. А я-то, старый дурак, всё не мог разобрать, как звучит их фамилия.
– А ну-ка, хватай этого налётчика-самоучку под руку, – скомандовал Йост, – раз-два взяли. Тащим его в гостиную, на диван. Однако этот чувствительный обморочник весит целый центнер...
20 глава.
И хотя кататься в санках доброго Санты было очень здорово, примерно через час близнецы почувствовали холод и недовольно захныкали. Конечно, у северных олешек была замечательная упряжка, а сам добрый волшебник лихо свистел на пальцах, когда они пересекали светофоры, но Том вспомнил, что сегодня папа Саки обещал сладкие пироги и домашний театр, и заныл пуще прежнего. При этом он не забывал легонечко пинать брата, чтобы тот поддержал его начинание. Билл послушно присоединился, и через несколько минут сани Санта Клауса остановились возле странного загородного дома.
До сих пор мальчишки не видели ничего подобного и, разинув маленькие рты, удивлённо уставились на строение.
Дом был очень красивый и лёгкий. Казалось, что его стены выполнены из желтоватой плотной бумаги, двери, что вели в помещение, открывались совсем как у шкафа-купе, а крыш было целых три. Они располагались одна над другой и причудливо загибались к небу.
– Ну, вот мы и приехали!– весело пробасил Санта Клаус, – те детишки, кто хорошо вёл себя в этом году, будут встречать Рождество и Новый год по-японски. А ну, кто знает, какой год наступает по восточному календарю?
Том ещё шире открыл рот и удивлённо захлопал глазами. Билл же на всякий случай приготовился зареветь, и только присутствие старшего брата не позволило разразиться истерикой. При Томе Билл плакать стеснялся, тем более Том не производил впечатления напуганного или растроенного. Он с огромным интересом разглядывал расписную пагоду, и младший решил, что на данный момент им ничего не угрожает.
Не добившись от малышей вразумительного ответа, Санта пожал плечами и, легонько подталкивая мальчишек в спины, провел внутрь странного дома.
Вокруг всё было так интересно и непривычно, что Том и Билл совсем забыли о сладком ужине и домашнем спектакле и последовали за волшебником, крепко держась за руки.
Оказалось, что в доме все ходили в аккуратных белых носочках. Том, не возражая, разулся и помог снять ботинки младшему. Чинно откашлялся и прошлёпал вглубь дома, забавно переступая ножками в толстых шерстяных носках. Носки Тому связала фрау Борман. Правда, на пятке уже протёрлась внушительная дыра, но мальчишка очень гордился красивым узором из ромбиков и посчитал, что его носки выглядят ничуть не хуже, чем у всех присутствующих. Ещё мальчишек удивило то, что все тёти в доме скользили совершенно бесшумно, а когда открывали двери, обязательно вставали на колени.
И пахло в доме совсем по-другому. Вскоре мальчики увидели курильницу, и Билл подумал, что лучше бы папа Йост курил эти приятные тонкие палочки, чем свои противные вонючие сигареты. Случилось так, что Йост расхвастался Саки новыми папиросами со вкусом вишни, и Билл тут же решил проверить новую продукцию на себе. Он очень обиделся на папу Дэвида за то, что тот пробовал столь вкусные вещи без него, и едва не задохнулся в ванной комнате, где произвёл эксперимент по дегустации табака.
Взяв на заметку курильницу с ароматными палочками, Билл послушно прошлёпал за братом и очутился в довольно большой и почти пустой комнате.
– Господин Рейнхардт, – чуть слышно позвал Санта Клаус, – мы приехали, – и добавил в полный голос, – а сейчас вы познакомитесь с одним замечательным дядей, который очень любит хороших мальчиков и будете весело встречать с ним Рождество.
Некоторое время мальчишки озирались в незнакомом помещении и странного незнакомого человека разглядели не сразу.
Если бы Том не был так занят изучением напольной вазы, то он, может быть, и вспомнил одного важного скучного дядю, которого неоднократно видел в офисе дедушки Хоффмана. Впрочем, сейчас этот человек выглядел совсем по-другому, и мальчишки удивлённо уставились на грузноватого дядю-тётю, что увлечённо мазюкал тушью на маленьком мольберте.
Мольберт был совсем крошечный и, чтобы дотянуться до его поверхности, человек неудобно сидел на пятках за таким же маленьким столиком.
К великому разочарованию мальчишек, новый знакомый рисовал не самолётики или машинки, а всего лишь макал заострённую палочку в банку с чернилами и выписывал скучные палочки и крючки.
– Познакомьтесь, это почтенный Кано сан, – произнёс Санта Клаус и подтолкнул мальчишек к самому крошечному столику.
Не смотря на присутствие сразу трёх людей, человек даже не поднял головы, и Билл подумал, что дядя очень плохо воспитан. В свою очередь Том подумал, что художник – тётя, и беззастенчиво потрогал небольшую косичку с ленточкой.
Наконец рисовальщик вскинул голову и, просияв странной болезненной улыбкой, указал Санте глазами на дверь.
– Хорошие воспитанные мальчики при входе в комнату должны низко поклониться, – вместо приветствия произнёс человек, – теперь вы должны хорошенько запоминать то, что я вам говорю и безприкословно выполнять, чтобы не получить наказания.
При слове наказание Билл смертельно побледнел, а Том предусмотрительно сжал кулачки.
Не смотря на неприятные слова, дядя-тётя весь просиял и наконец-то поднялся на ноги. Мальчишки удивлённо переглянулись и принялись с интересом разглядывать его очень странный, но красивый наряд. Они так и не могли понять, кто перед ними – мужчина или женщина, и снова настороженно переглянулись. О том, что это не тётя, говорил очень высокий рост. К тому же Том до сих пор никогда не видел фрау с такой волосатой грудью. И разговаривал незнакомец таким хриплым баритоном, что Том решил – человек сильно простужен. В пользу женщины говорил красивый домашний халат, весь в крупных цветах и драконах.Нечто подобное служило папе Йосту просторным банным халатом. Но больше всего мальчишек удивила и рассмешила причёска их нового знакомого. Поверх прилизанной чёрной косички красовалась перевёрнутая суповая миска с двумя палочками для еды. Такие палочки мальчишки видели в китайском ресторане, куда однажды завёл их Саки.
– Тётя, а кто тебе миску на голову перевернул? – Билл не стал церемониться и, в отличие от Тома, обратился к человеку напрямую.
Лицо у Кано сан странно дёрнулось. По всей видимости, он хотел ответить что-то резкое, но сдержался и лишь криво дёрнул губой.
Отошёл от стола на несколько шагов, и мальчишки с изумлением уставились на то, как тётя-дядя одел на ноги самые настоящие скамейки и торопливо вышел из комнаты.
Откуда им было знать, что герр Рейнхард на своей японской вилле предпочитал носить кимоно, самурайскую шапочку, а на ноги обувал традиционные сандалии гэта. И занимался он искусством каллиграфии, которая пришлась близнецам не по вкусу.
Тем временем герр Ренхардт вышел в коридор и, еле сдерживая нервное волнение, устало прислонился к стене.
Они наконец-то здесь. Его мечта, его тайное страдание, его бессонные ночи и хитроумные планы. Герр Рейнхардт промокнул выступивший пот и небрежно махнул терпеливо поджидающему Мартину Лауферу, всё ещё одетому в неуместный костюм Санта Клауса.
– Всё, свободен. Ты своё дело сделал, – Герру Ренхардту казалось, что он сейчас задохнётся. Он рванул и без того широкий воротник кимоно и повернулся к своему сообщнику.
– Ну? Чего ты стоишь? Ах, да, – герр Рейнхардт досадливо поморщился, – деньги там. И не уходи далеко. Можешь ещё понадобиться. Иди в комнату для гостей и распорядись,чтобы приготовили праздничный ужин. Мы сегодня будем пировать, – решительно выдохнул он, – мы сегодня будем праздновать. Мы будем пить. Много пить. Пить сакэ.
У мужчины тряслись руки, и он даже не пытался скрыть своё выпирающее ликование.
Герр Лауфер лишь пожал плечами и неторопливо потрусил в сторону кухни, а господин Рейнхардт, он же почтенный Кано сан, вернулся в комнату.
Он так разволновался, что не мог связать и пары слов, и уселся перед близнецами в тупом восторженном молчании. Тем временем мальчишкам становилось скучно. Комната оказалась не такой большой, как могло показаться раньше, и была почти пустой. Несколько циновок татами, напольная ваза с икебаной, мольберт и крошечный чайный столик.
– Дядя, а что... – начал было Билл, но его одёрнул старший брат, и мальчик торопливо поправился, – тётя, а что ты рисовала?
Герр Ренхардт удивлённо дёрнул головой и, взяв Билла за подбородок, решительно поправил:
– Я не тётя, мой мальчик. Я даймё. Тебе необходимо это запомнить. Это означает великое имя. Я богатейший войн и достиг самого высокого положения в сёгунате.
Крошечный пацанёнок выслушал всю эту малопонятную билиберду с самым почтительным видом и резко дёрнул мужчину за рукав кимоно:
– Дядя, так что ты рисовал?
Выдержка герра Рейнхардта пока ещё соответствовала золотым японским традициям, и он добродушно потрепал тёмные растрёпанные вихры мальчугана.
– Это великое искусство каллиграфии. Я обязательно буду учить тебя этой древнейшей традиции, а пока ты можешь подойти и посмотреть то, что я начертал за последний час.
На всякий случай Билл и Том подошли к рисунку совершенно повёрнутого на японских традициях герра Рейнхардта и оценили набор непонятных и корявых иероглифов. На художественный взгляд Тома в рисунке не хватало самолётов и танков, а Билл пожелал добавить ёлочку и луну.
Затем мальчишки вернулись к своему новому знакомому, и Тома тут же заинтересовала огромная татуировка, которая выглядывала из выреза парадного кимоно.
– Дядя...то есть тётя, – мальчишка смущённо хмыкнул и повторил японский титул мужчины на свой лад, – дядя дай мёд, а что у тебя на груди нарисовано. Это татуировка?
-Татуировка, – герр Рейнхардт важно кивнул. Хотя его и покоробило, что бесцеремонные пацанята воспитаны в лучших европейских традициях и не имеют ни малейшего понятия о сыновней почтительности. Скорее всего на их перевоспитание уйдёт масса сил, и мужчина тяжело вздохнул, помянув всё конфуцианство добрым словом.
– А у папы Саки тоже есть татуировка, – тут же похвастался Том, – там нарисованы цифры и флаг.
– Моя татуировка ещё не закончена, – важно пробасил герр Рейнхардт, – это будет большая работа с текстом сутры и оттиском мастера.
Том и Билл снова переглянулись, но больше ничего не спросили. Их животики уже подводило от голода, и подоспевший ужин пришёлся как нельзя кстати. К великому разочарованию мальчишек,слипшиеся куски риса с несолёной сырой рыбой и суп с плавучими водорослями совершенно не вызывали желания отведать новые незнакомые блюда. К счастью, на столе присутствовали японские традиционные сладости, и мальчишки от души напробовались всяких Дайфуку и Тайяки, которые показались им совсем не сладкими.
Тем временем герр Рейнхардт совершенно разомлел от выпитого сакэ и, опрокидывая чашечку за чашечкой, не мог налюбоваться на своих маленьких гостей. Очаровательные, чуть смугловатые, с одинаково раскосыми глазами, они умиляли своей непосредственностью и живым познавательным нравом. Мужчина уже вовсю размечтался, как воспитает из них настоящих самураев, смелых, верных и почтительных. Как они будут преданы своему сюзерену, как будут беззаветно его любить и исполнять малейшие самые изысканные прихоти.
