Текст книги "Повести, сказки, притчи Древней Индии"
Автор книги: Автор неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
ВОШЬ И КЛОП (I.10)
В покоях одного царя стояло несравненное ложе, наделенное всеми достоинствами. И там в покрывале жила вошь по имени Мандависарпини.{136} Окруженная многочисленным потомством и наследниками – сыновьями, дочерьми и внуками от сыновей и дочерей, – она все время питалась кровью спящего царя. И от крови его она стала упитанной и приметной. Так жила она там, и вот однажды упал на это ложе занесенный ветром клоп по имени Дундука. Видя это необычайно мягкое и благоуханное ложе, с превосходным тончайшим покрывалом и с двумя подушками, ложе, подобное широкому песчаному берегу Джахнави,{137} он достиг высшей радости. Прикосновение к этому ложу похитило его разум, и вот как-то, бродя взад и вперед, он по воле судьбы повстречался с Мандависарпини. Она сказала: «Как попал ты в это жилище, предназначенное для царя? Скорей уходи отсюда». Тогда он ответил: «Почтенная! Не говори мне так. И вот почему:
Огонь дваждырожденный{138} чтит, брахмана – касты низшие,
Супруг – в почете у жены, пришельца каждый должен чтить.
А я – твой гость. Ведь разного рода кровью наслаждался я: кровью брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр. Она у них соленая, слизистая, и нельзя ею насытиться. Что же до того, кто спит на этом ложе, то кровь его, несомненно, услаждает сердце и подобна нектару. Он ведь не страдает от болезней, ибо постоянно с усердием принимает лекарства и другие целебные средства, предписанные врачами; и ветры, желчь и флегма{139} у него не несут ущерба. Его наполняют силами приятные, жидкие, искусно приготовленные кушанья, крепкие от примеси сахара, граната и трех приправ{140} и состоящие из превосходного мяса обитателей земли, воды и воздуха. Впитавшая все это кровь кажется мне подобной жизненному эликсиру. Потому я и хочу отведать ее по твоей милости: ведь она приносит радость и насыщение, благоуханна и сладка». Вошь ответила: «Невозможно это для тех, что обладая, подобно тебе, огненным ртом, живет благодаря укусам. Сказано ведь:
Кто места, времени,
Других, себя и дел своих не знает
И поступает безрассудно,
Тот не достигнет счастья никогда».
Тогда, упав к ее ногам, он снова начал умолять ее. И с великой милостью она согласилась, сказав: «Да будет так!» Дело в том, что, когда царю читали однажды рассказ Карнисуты,{141} она, находясь в покрывале, услышала ответ Муладевы{142} на вопрос Девадатты.{143} А именно:
Кто не почтил просителя коленопреклоненного,
Тот все равно, что не почтил Брахмана, Хари и Шамбху.{144}
И вот, вспомнив эти слова, она согласилась и сказала: «Но ты не должен питаться кровью царя в неподходящем месте и в неподходящее время». Он спросил: «Каковы же подходящие место и время? Я только что пришел и не знаю этого». Она ответила: «Когда телом царя овладеет опьянение, усталость или сон, ты можешь осторожно кусать его ноги. Вот место и время». Клоп согласился с ней. И вот как-то вечером, не зная подходящего времени и мучимый голодом, он укусил едва задремавшего царя в спину. А тот, словно обожженный раскаленным камнем, словно ужаленный скорпионом, словно тронутый головней, тут же вскочил, схватился за спину и сказал, обернувшись: «Ой! Кто-то укусил меня. Изо всех сил ищите в кровати это насекомое». Услышав слова царя, испуганный Дундука убежал и залез в щель кровати. Тут пришли исполнители царских приказаний и по приказу господина, взяв светильник, изо всех сил стали искать. Волею судьбы они настигли Мандависарпини, спрятавшуюся в шерсти одежды, и убили ее вместе с родственниками.
ДОВЕРЧИВЫЙ ВЕРБЛЮД (I.13)
Жил в одном городе купец Сагарадатта. Нагрузив сотню верблюдов ценными одеждами, он отправился в другую страну. И вот верблюд его, по имени Виката, изнуренный непомерным грузом, лишился сил и упал, не в силах двигаться. Тогда купец разделил нагруженные на него одежды, взвалил их на других верблюдов и, подумав: «Опасна эта лесная местность. Нельзя здесь останавливаться», отправился дальше, покинув Викату. Когда же начальник каравана ушел, Виката, еле-еле передвигаясь, начал поедать траву. Так через несколько дней к нему вернулись силы.
А в том лесу жил лев по имени Мадотката, которому служили леопард, ворон и шакал. И бродя по лесу, они увидели этого верблюда, отставшего от начальника каравана. Увидя это незнакомое ему существо, вызывающее смех своим видом, лев обратился к своим слугам: «Спросите у этого невиданного в нашем лесу существа, кто он». Тогда ворон, знавший в чем дело, сказал: «Это верблюд, хорошо известный в мире». Лев спросил: «Эй, откуда ты?» И Виката рассказал, как он отстал от каравана. Тогда лев, пожелав помочь верблюду, даровал ему безопасность. И как-то после этого лев, израненный клыками слона, должен был оставаться в пещере. Так прошло пять или шесть дней, и все они впали в сильную нужду из-за недостатка пищи. Увидя, что слуги его ослабели, лев сказал: «Из-за этой тяжелой раны я не могу, как прежде, доставлять вам пищу. Так приложите усердие ради самих себя». Тогда они ответили: «Что нам пользы насыщаться, когда стопы божественного находятся в таком состоянии?» Лев сказал: «Так! Вы ведете себя как хорошие подданные и преданы мне. Поэтому приносите мне пищу, пока я нахожусь в таком состоянии». И когда они ничего не ответили, он сказал: «Ну, довольно! Не робейте! Выследите какое-нибудь животное, и, несмотря на свою рану, я доставлю пищу вам и себе».
Тогда те трое пустились на поиски. Когда же они ничего не нашли, ворон с шакалом стали советоваться, и шакал сказал: «Эй, ворон! К чему долго бродить? Этот Виката доверяет нашему господину. Поэтому, убив его, мы добудем средства для поддержания жизни». Ворон ответил: «Ты верно сказал. Но ведь господин даровал ему безопасность и не может убить его». Шакал сказал: «Это верно. Все же я поговорю с господином и сделаю так, что он захочет убить его. Поэтому оставайтесь здесь, а я тем временем пойду домой и принесу вам оттуда слова господина». Сказав так, шакал быстро отправился к господину. И придя ко льву, он сказал: «Господин! Мы обошли весь лес и теперь, охваченные голодом, не в силах даже шевельнуть лапой. А божественному нужна подходящая пища. Поэтому, если будет на то воля божественного, употребим для очередной трапезы мясо Викаты». Услышав эту жестокую речь, разгневанный лев сказал: «Тьфу, тьфу, низкий негодяй! Если ты еще раз повторишь это, я немедленно убью тебя. Как я могу сам убить его, когда даровал ему безопасность? Сказано ведь:
Ни дар земли, ни дар коровы тучной,
Ни пищи дар не будет самым высшим.
Тот высшим из даров мудрец считает,
Что ближнему приносит безопасность».
Услышав это, шакал ответил: «Господин! Если, даровав ему безопасность, ты убьешь его, то будешь виноват. Если же он сам из преданности отдаст свою жизнь стопам блаженного, то не будет на тебе вины. Поэтому, если он сам предоставит себя для убийства, убьем его. Иначе придется съесть одного из нас. Ведь господин нуждается в подходящей пище и перейдет в иной мир, если не утолит голода. Какая польза будет тогда от наших жизней, раз они не смогут принести пользу господину? Если со стопами божественного случится что-нибудь нежеланное, мы должны следовать за ним и в огонь. Сказано ведь:
Кто в племени своем стоит всех выше,
Всегда усердно должен охраняться:
Когда он гибнет, то и племя гибнет.
Что пользы в спицах, если ось сломалась?»
Услышав это, Мадотката ответил: «Если так, делай как знаешь». Услышав это, шакал быстро пошел к товарищам и сказал: «Увы! Господин близок к гибели. Его жизнь стоит у кончика носа. Кто без него станет защищать нас в этом лесу? Пойдемте же и сами отдадим ему свои тела, раз голод посылает его в другой мир. Тогда мы отплатим господину за его милости. Сказано ведь:
Нисходит в ад дурной слуга, когда спокойно смотрит он,
Как на властителя его все бедствия обрушились».
Тогда глаза их наполнились слезами, они все подошли к Мадоткате, поклонились и сели. И видя их, Мадотката сказал: «Эй, эй! Поймали вы или видели какое-нибудь животное?» Тогда ворон ответил: «Господин! Мы обошли все места, но никого не поймали и не видали. Поэтому пусть господин поддержит сегодня свою жизнь, съев меня. Тогда божественный насытится, а я достигну неба. Сказано ведь:
Кто жизнью жертвует своей, чтоб повелителя спасти,
Тот смерть и старость победит, достигнув блага высшего».
Услышав это, шакал сказал: «Ты невелик телом, и, съев тебя, господин не сможет поддержать жизни. Кроме того, он совершит проступок. Сказано ведь:
Объедки не приносят сил, негодно мясо ворона,
Какая польза в пище той, что насыщенья не дает?
Ты показал уже свою преданность господину и приобрел почет в обоих мирах.{145} Отойди же, чтобы я поговорил с господином». Вслед за тем шакал почтительно поклонился и сказал: «Господин! Поддержи сегодня свою жизнь моим телом, чтобы я достиг обоих миров. Сказано ведь:
За деньги слуги куплены, их жизнь в руках хозяина,
Нет преступленья у слуги отнять существование».
Услышав это, леопард сказал: «Эй, хороша твоя речь. Однако и ты невелик телом, и нельзя ему тебя съесть, потому что ты принадлежишь к той же породе и подобно ему сражаешься когтями. Сказано ведь:
Пусть жизнь у горла держится – нельзя запретной пищи есть.
Кто этот преступил закон, тот оба мира потерял.
Ты показал уже свою преданность. Хорошо ведь говорится:
За то в почете у владык благочестивый человек,
Что от начала до конца все те же мысли у него.
Отойди же в сторону, чтобы и я мог умилостивить господина». Вслед за тем леопард поклонился и сказал: «Господин! Воспользуйся сегодня моей жизнью, чтобы поддержать свою жизнь. Доставь мне вечное обиталище на небе и великую славу на земле. Нечего здесь сомневаться. Сказано ведь:
Хороший, преданный слуга, на службе остающийся,
На небе вечность обретает и на земле прославится».
Услышав это, бедный Виката подумал: «Все они произнесли прекрасные речи, и ни один не был убит господином. Обращусь-ка и я к нему, раз подошло время, чтобы эти трое возразили мне». Решив так, он сказал: «Эй, хороши твои слова. Но ведь и ты сражаешься когтями. Как же съест тебя господин? Сказано ведь:
Кто даже в помыслах своих захочет родича убить,
Лишится этих двух миров и станет грязным червяком.
Отойди же в сторону, чтобы я поговорил с господином». Вслед за тем Виката выступил вперед, поклонился и сказал: «Господин! Ведь ты не можешь съесть их. Пусть поэтому моя жизнь поддержит твою, чтобы я достиг обоих миров. Сказано ведь:
Ни жертвы приносящие, ни йогины{146} не превзойдут
Тех слуг, что жизнью жертвуют за господина своего».
Вслед за этими словами леопард и шакал с позволения льва распороли ему живот, ворон выклевал у него глаза, и бедный Виката лишился жизни. А они, мучимые все сильным голодом, съели его.
ОБЕЗЬЯНА И ПТИЦА (I.25)
В окрестностях одного леса жила стая обезьян. Однажды зимой, совсем обессиленные, они с наступлением ночи заметили светлячка. Увидев его, обезьяны подумали: «Это – огонь», – осторожно взяли светлячка, покрыли сухой травой и, приблизив к нему руки, плечи, животы и груди, стали почесываться, словно в самом деле наслаждаясь желанным теплом. И была среди них одна особенно замерзшая обезьяна; она то и дело поддувала траву и вся была поглощена этим. Тогда птица, по имени Сучимукха, спустилась, гонимая судьбой, с дерева и на свою погибель сказала ей: «Дорогая, не трудись. Это не огонь, это светлячок».
А обезьяна между тем, не обращая внимания на ее слова, продолжала дуть и не прекращала, несмотря на неоднократные уговоры птицы. К чему много слов? Приблизившись к самым ушам обезьяны, птица так досаждала обезьяне, что та, наконец, схватила ее и, ударив о камень, раздробила птице клюв, глаза, голову и шею, так что Сучимукха отошла в небытие.
МАЛЬЧИК И ВЕСЫ (I.28)
Жил в одном городе купец Надука. Истратив свое состояние, он задумал отправиться в другую страну. Ведь:
Кто, все богатства потеряв, желает в том же месте жить,
Где прежде он в довольстве жил, тот самый низкий из людей.
А также:
Кто жить остался бедняком там, где он долго перед тем
В веселье время проводил, тот всеми порицается.
А дома у него были весы, сделанные из тысячи пал{147} железа, доставшиеся ему в наследство от предков. И, отдав их на хранение начальнику купцов Лакшмане, он отправился в другую страну. Долго бродил он, где хотел, по чужим странам и, снова вернувшись в свой город, обратился к начальнику купцов: «О Лакшмана! Верни мне весы, которые я отдал тебе на хранение». Тогда Лакшмана ответил: «О Надука! Твои весы съели мыши». Услышав это, Надука сказал. «Не виноват ты, Лакшмана, что их съели мыши. Таков ведь круговорот этой жизни. Ничто на земле не вечно. Что же, пойду-ка я к реке совершить омовение. Пошли со мной своего сына Дханадеву, чтобы он понес принадлежности для омовения». А Лакшмана, обеспокоенный своим мошенничеством, сказал сыну: «Дитя! Этот Надука, брат твоего отца, пойдет к реке омыться. Иди же вместе с ним и захвати принадлежности для омовения». Да! Хорошо ведь говорится:
Никто не делает добра, одной любовью движимый,
Без страха, искушения иль без особых поводов.
А также:
Где без особенных причин забота проявляется,
Там надо быть настороже, чтоб избежать опасности.
И вот сын Лакшманы с радостью пошел вместе с Надукой к реке, захватив принадлежности для омовения. А Надука, омывшись в реке, посадил сына Лакшманы Дханадеву в горную пещеру, загородил вход в нее большим камнем и вернулся в дом Лакшманы. Лакшмана спросил его: «О Надука! Скажи: где остался сын мой Дханадева, который ушел с тобой?» Надука ответил: «О Лакшмана! Сокол унес его с берега реки». Лакшмана сказал: «О лживый Надука! Как мог сокол унести Дханадеву? Ведь он уже большой». Надука сказал: «О Лакшмана! Неужели мыши съели весы из железа? Верни же мне весы, если тебе нужен сын». Так споря, оба они подошли к воротам дворца. Там Лакшмана громким голосом произнес: «Увы! Какая несправедливость! Этот Надука похитил у меня сына Дханадеву». Тогда судьи сказали Надуке: «Эй, верни сына Лакшманы». Надука ответил: «Что мне делать? На моих глазах сокол унес его с берега реки». Они сказали: «О Надука! Неправду ты говоришь. Как может сокол похитить пятнадцатилетнего мальчика?» Тогда Надука со смехом сказал: «О, послушайте мои слова:
Где может маленькая мышь сожрать весы железные,
Там сокол унесет слона, а мальчика – тем более».
Те спросили: «Как это?» И Надука рассказал им историю с весами. Услышав ее, они, смеясь, вернули одному весы, а другому – мальчика.
«ЧТО СУЖДЕНО» (II.5)
Жил в одном городе купец Сагарадатта. Сын его достал однажды книгу, заплатив за нее сто рупий.{148} И в книге было написано:
«Что суждено, то и получит смертный».
Увидев ее, Сагарадатта спросил сына: «Мальчик, за какую цену ты достал эту книгу?» Тот ответил: «За сто рупий». Услышав это, Сагарадатта сказал: «Тьфу! Дурак ты, что за сто рупий достал книгу, в которой написана лишь одна строка. Как ты наживешь богатство с таким разумом? Не смей же отныне входить в мой дом». Так отругав, он прогнал его из дома.
А тот с печалью отправился в отдаленную страну и, достигнув одного города, остановился в нем. И через несколько дней какой-то горожанин спросил его: «Откуда ты пришел? Как тебя звать?» Тот ответил:
«Что суждено, то и получит смертный».
Спросил его другой, и он ответил то же самое. И стоило кому-нибудь спросить его, как он давал один и тот же ответ. Так и стали его звать: «Что суждено».
И вот однажды царская дочь Чандрамати, наделенная красотой ранней юности, в сопровождении подруги осматривала город. И по воле судьбы ей попался на глаза некий царевич, наделенный необычайной красотой и прелестью. И едва увидев его, она, пораженная стрелой Кусумабаны,{149} сказала подруге: «Дорогая! Постарайся сегодня же сделать так, чтобы я с ним встретилась». Услышав это, подруга быстро подошла к тому царевичу и сказала: «Меня послала к тебе Чандрамати. Она говорит тебе: «По воле Манобхавы,{150} вид твой жестоко ранил меня. Поэтому, если ты быстро не придешь ко мне, я погибла». Услышав это, он ответил: «Если необходимо мне идти туда, скажи: как можно проникнуть во дворец?» Тогда подруга сказала: «Ты должен подняться туда ночью по крепкому ремню, свисающему с крыши дворца». Он сказал: «Если вы так решили, я повинуюсь». И условившись с ним, подруга пошла к Чандрамати. Когда же настала ночь, царевич этот подумал:
«С женою друга согрешить, хозяина или слуги
Иль с дочерью учителя – что у брахмана жизнь отнять.
Кроме того:
Не надо совершать того, что навлечет на нас позор,
Дорогой ада поведет и цели жизненной лишит».
Так правильно рассудив, он не пошел к царевне. Между тем «Что суждено», бродя ночью, увидел ремень, висящий около дворца, и с сердцем, полным любопытства, ухватился за него и поднялся наверх. А царская дочь подумала доверчиво: «Это он», почтила его омовением, едой, питьем, одеждами и другими знаками внимания и взошла с ним на ложе. И полная блаженства от прикосновения к нему, с поднявшимися на теле волосками, она сказала: «Полюбив тебя с первого взгляда, я отдалась тебе. Даже в мыслях не будет у меня другого супруга. Почему же, зная это, ты не разговариваешь со мной?» Тот сказал:
«Что суждено, то и получит смертный».
И услышав это, она с остановившимся сердцем быстро спустила его вниз по ремню. А он пошел и лег спать в разрушенном храме. Между тем начальник стражи назначил там свидание с одной распутницей и, придя, увидел его, заснувшего в том месте. Тогда он спросил, желая сохранить тайну: «Кто ты?» Тот ответил:
«Что суждено, то и получит смертный».
Услышав это, начальник стражи сказал: «Этот храм пуст. Поэтому иди и спи в моей постели». Тот послушался его, но по ошибке лег спать в другую постель. Между тем у этого начальника стражи была взрослая дочь Винаявати, наделенная красотой молодости; она была влюблена в одного человека и, назначив ему свидание, спала на этой постели. Когда же пришел «Что суждено», она, обманутая густым мраком ночи, подумала: «Это – он, мой любимый», поднялась и вышла за него замуж по обряду гандхарвов. И лежа с ним в постели, она, чьи глаза и губы уподобились распустившимся лотосам, спросила его: «Почему даже теперь ты не говоришь доверчиво со мной?» Тот ответил:
«Что суждено, то и получит смертный».
Услышав это, она подумала: «Вот к чему приводят неосмотрительные дела». С такими мыслями, обеспокоенная, она отругала и прогнала его.
И вот на улице ему вышел навстречу под звуки музыки жених Варакирти, родом из другой страны. Тогда «Что суждено» стал идти вместе с ними. И когда наступило благоприятное сочетание созвездий, дочь купца в приносящих счастье праздничных одеждах стала у снабженных беседкой и алтарем дверей купеческого дома, который был расположен на главной улице. Вдруг, пугая народ, на месте этом показался пьяный от страсти слон, убивший наездника и убежавший под беспокойные крики людей. Увидя его, все спутники жениха и сам жених разбежались кто куда. Тут, видя покинутую всеми девушку с полными страха глазами, «Что суждено» стал смело ободрять ее, говоря: «Не бойся. Я – твой защитник». И он взял ее за руку правой рукой, угрожая слону дерзкими словами. Когда же по воле судьбы слон удалился и Варакирти вместе с друзьями и родственниками вернулся, пропустив благоприятное сочетание созвездий, девушку держал за руку другой человек. Видя это, Варакирти сказал: «Эй, свекор! Неправильно поступил ты, выдав обещанную мне дочь за другого». Тот ответил: «Да ведь я сам убежал, испугавшись слона, а теперь вернулся вместе с вами и не знаю, что тут произошло». Сказав так, он стал спрашивать дочь: «Дитя! Нехорошо ты поступила. Расскажи, что тут произошло». Та ответила: «Этот человек спас меня от смертельной опасности. Поэтому, пока я жива, никто, кроме него, не возьмет моей руки». Так в этих удивительных событиях прошла ночь.
И утром, когда собралось много народу, царская дочь услыхала об этом удивительном происшествии и пришла к тому месту. Пришла туда и дочь начальника стражи, до которой дошла молва об этом. Вслед за тем и сам царь, услышав о большом сборище народа, пришел туда и спросил «Что суждено»: «Расскажи без утайки, что тут произошло». Тот ответил:
«Что суждено, то и получит смертный».
Тогда царская дочь, вспомнив, сказала:
«Сам бог ему препятствовать не в силах».
Тут дочь начальника стражи сказала:
«Вот я и не дивлюсь и не печалюсь».
И слыша все это, дочь купца сказала:
«Что нам дано, не перейдет к другому».
Тогда царь, даровав им всем безопасность, подробно расспросил о происшедшем. Узнав обо всем, он с большим почетом отдал ему свою дочь вместе с тысячей деревень, затем подумал: «Нет у меня сына», и помазал его в наследники престола. И тот жил в счастье со своей семьей, наслаждаясь многочисленными радостями.
