Текст книги "Повести, сказки, притчи Древней Индии"

Автор книги: Автор неизвестен

ДЖАТАКА О ПОХИЩЕННОЙ ДРАГОЦЕННОСТИ (194)

«Богов здесь нет, они теперь далёко…» Эту историю Учитель во время своего пребывания в Велуване рассказал о Девадатте, покушавшемся на его жизнь. Услыхав, что Девадатта собирается его убить, Учитель сказал: «Не только теперь, о бхикшу, – еще раньше Девадатта пытался убить меня, но ему это не удалось». И он рассказал историю о прошлом.

В давние времена, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в семье одного домовладельца в деревне, расположенной недалеко от Варанаси. Когда он достиг зрелого возраста, его женили на одной девушке из хорошей семьи в Варанаси. Она была очаровательна, необыкновенно мила, красива, словно небесная апсара,^{48} изящна, как вьющееся растение, резва, как киннари.^{49} Звали ее Суджата. Была она верной женой, скромной, исполняющей свой долг. Она исправно несла свои обязанности по отношению к свекрови и свекру и мужу была приятна. И так они, довольные друг другом, жили душа в душу.

Однажды Суджата сказала Бодхисаттве, что хочет повидать своих родителей. «Хорошо, милая, – сказал Бодхисаттва, – приготовь продовольствие на дорогу». Он велел наварить разной еды и, погрузив в повозку все необходимое для дороги, тронулся в путь. Бодхисаттва, погоняя волов, сидел впереди, а Суджата – сзади.

Подъехав к городу, они распрягли упряжку, совершили омовение и стали закусывать. Потом Бодхисаттва запряг волов и опять сел впереди, а Суджата, которая меняла одежду и украшения, устроилась сзади.

Когда они въезжали в Варанаси, царь, совершая обычный обход города, проезжал на слоне как раз по этой же улице. В это время Суджата, сойдя с повозки, шла сзади. Увидев ее, царь, пораженный ее красотой, впился в нее глазами. Воспылав к ней страстью, он сказал своему советнику: «Пойди, разузнай, замужем она или нет». Вернувшись, советник сказал царю: «Она замужем, о божественный. Говорят, что человек, который сидит в повозке, и есть ее муж».

Не в состоянии преодолеть своего влечения к этой женщине, царь решил любым способом погубить мужа и взять себе его жену. Позвав одного человека, царь дал ему гребень и сказал: «Любезный, возьми этот гребень, украшенный драгоценными камнями, и, как будто бы гуляя по улице, незаметно подкинь его в повозку тому человеку».

Тот взял гребень, подбросил его в повозку Бодхисаттвы, вернулся и доложил обо всем царю.

«У меня пропал гребень, украшенный драгоценными камнями», – заявил царь. Люди подняли шум.

«Закройте все ворота, – приказал тогда царь, – оцепите все выходы и ищите вора». Царские люди закрыли все выходы. Весь город пришел в смятение. А человек, который подбросил гребень, в сопровождении нескольких других людей подошел к Бодхисаттве и сказал: «Эй, ты, останови волов: у царя пропал драгоценный гребень, мы должны обыскать твою повозку».

Обшарив повозку, они нашли подкинутый царский гребень и с криками «Вор!» надавали пинков Бодхисаттве и скрутили ему руки назад.

Потом вора привели к царю и сказали: «Вот похититель гребня!» – «Отрубите ему голову», – приказал царь. Тогда царские люди, отхлестав вора плетьми на площади, вывели его из города через правые ворота. Суджата, сойдя с повозки, с мольбой протягивала руки и шла сзади, причитая: «О господин мой, из-за меня постигло тебя такое горе».

Царские люди, намереваясь отрубить голову Бодхисаттве, положили его на спину. Увидев это, Суджата подумала о своей добродетельности и стала рассуждать сама с собой: «Я думаю, нет в этом мире богов, способных воспрепятствовать злым и жестоким людям причинять зло благородным». И, рыдая, она произнесла первую гатху:

 
Богов здесь нет. Они теперь далёко.
И стражей мира ты теперь не сыщешь.
На совершающих насилье беззаконно
Ты не найдешь тут никакой управы.
 

Когда эта благочестивая женщина так причитала, трон Шакры,^{50} царя богов, сделался горячим. «Кто это меня низвергает с пьедестала царя богов?» – подумал он. И, выяснив причину, решил: «Царь Варанаси слишком жестоко поступает, благородную Суджату ввергает в такое несчастье. Мне надо прийти на помощь».

Спустившись из мира богов, Шакра с помощью своей магической силы сидевшего на слоне злого царя в один миг снял со слона и положил навзничь на место казни. А Бодхисаттву, подняв оттуда, облачив в царскую одежду и украсив всевозможными драгоценностями, посадил на царского слона.

Царские слуги, подняв топор, отрубили царю голову и только после этого заметили, что это голова царя.

Тогда царь богов Шакра, приняв видимую форму, подошел к Бодхисаттве и помазал его на царство, а Суджату сделал его главной супругой.

Советники, брахманы и знатные домовладельцы, увидев царя богов, возрадовались: «Несправедливый царь убит, – говорили они, – теперь у нас будет справедливый царь, поставленный Шакрой».

И Шакра, находясь в воздухе, сказал: «Вот вам царь, данный Шакрой. Отныне он будет справедливо управлять царством. Если же он окажется несправедливым, бог будет посылать дождь не вовремя, а вовремя дождя не будет, и появятся для людей три опасности: опасность голода, опасность эпидемии и опасность меча». Так наставляя их, Шакра произнес вторую гатху:

 
Не в сроки дождь ему идет, а в сроки нет ему дождя;
С небес низвержен наземь царь и за нечестие убит.
 

Дав народу такое наставление, Шакра ушел в свои небесные края. А Бодхисаттва, справедливо управляя царством, возродился на небе.

Приведя эту историю для разъяснения дхармы, Учитель отождествил перерождения: «Тогда несправедливым царем был Девадатта, Шакрой – Ануруддха,^{51} Суджатой – мать Рахулы,^{52} а царем, поставленным Шакрой, был я».

ДЖАТАКА О ЛЕТАЮЩЕМ КОНЕ (196)

«Заветам просветленного…» Эту историю Учитель во время своего пребывания в Джетаване рассказал об одном тоскующем бхикшу.

«Правда ли, бхикшу, будто ты пребываешь в смятении?» – спросил Учитель. «Правда», – отвечал тот. – «И что же за причина этому?» – «Я увидел одну нарядную женщину и воспылал к ней страстью», – отвечал бхикшу.

Тогда Учитель сказал: «Есть такие женщины, о бхикшу, которые, завлекая мужчин своим видом, голосом, благовониями, прикосновением и своим женским кокетством, подчиняют их своей власти. А почуяв, что те потеряли волю, они своим коварством лишают их нравственности и благосостояния. Этих женщин называют якшини.^{53}

Однажды – это было в давние времена – якшини, приблизившись к каравану купцов, соблазнили их своими женскими чарами и подчинили своей власти. Через некоторое время, когда в этом месте появились другие люди, якшини перебили прежних купцов и съели их с такой жадностью, что на зубах у них хрустели кости, а с губ стекали струйки крови».

И Учитель рассказал историю о прошлом.

Был когда-то на острове Тамбапанни^{54} город, называемый Сирисаваттху. В этом городе жили якшини.

Всякий раз, когда около их города разбивался корабль, якшини, наряженные и украшенные драгоценностями, захватив с собой всевозможные угощения, с детьми на руках и в сопровождении толпы служанок выходили на берег.

Чтобы купцы не сомневались в том, что они попали в город, где живут люди, якшини с помощью своей магической силы заставляли их видеть то людей, пашущих землю, то пасущих коров, то стада скота, то собак. Потом, подойдя к купцам, якшини просили их отведать рисовой каши и разных других угощений. Ничего не подозревая, купцы съедали все, что им было предложено, а когда они, наевшись, располагались отдохнуть, якшини затевали с ними беседу.

«Где вы живете, – спрашивали они купцов, – откуда прибыли? Куда направляетесь и что за дело привело вас сюда?» «Мы попали сюда с разбитого корабля», – отвечали купцы. «Вот и хорошо, – говорили якшини, – прошло уже три года, почтенные, с тех пор как наши мужья вышли отсюда на корабле. Они, наверное, погибли. А вы ведь тоже купцы, так мы будем вашими женами», – и, завлекая купцов разными женскими хитростями, чарами и уловками, якшини приводили их в свой город. В случае, если у них оставались еще раньше захваченные люди, якшини связывали их и бросали в дом пыток. А когда якшини не находили около своего города людей, потерпевших кораблекрушение, они обычно обыскивали все морское побережье от реки Кальяни^{55} до Нагадипы.^{56}

И вот однажды пятьсот купцов высадились на берег с разбитого корабля около города Сирисаваттху. Подойдя к берегу, якшини стали завлекать купцов и привели их в свой город, а людей, захваченных раньше, они связали цепями и бросили в дом пыток.

Старшая якшини выбрала себе старшего купца, а другие якшини взяли себе остальных купцов и сделали их своими мужьями. Ночью, когда муж заснул, старшая якшини встала и пошла к дому пыток. Там она убила несколько человек, наелась их мяса и вернулась обратно. То же самое сделали и остальные якшини. Когда старшая якшини наелась человеческого мяса, тело ее стало холодным, и старший купец, обняв ее, догадался, что она якшини.

«Наверное, все эти пятьсот женщин тоже якшини, – подумал он, – нам надо бежать». На следующее утро, совершая омовение лица, старший купец сказал остальным: «Это ведь якшини, а не люди; как только появятся купцы с других разбитых кораблей, якшини сделают их своими мужьями, а нас съедят. Давайте бежать отсюда!» Когда он так сказал, одна половина купцов ответила: «Не можем мы покинуть наших жен; вы уходите, а мы никуда не побежим отсюда». Тогда двести пятьдесят остальных купцов, послушавшись старшего, из страха перед якшини сбежали от них.

В это время Бодхисаттва возродился в образе летающего коня. Он был весь белый, с головой черной, как у вороны, с гривой, похожей на траву мунджа.^{57} Кроме того, он обладал сверхъестественной силой и умел летать по воздуху.

Поднявшись в воздух в Гималаях, он прилетел на остров Тамбапанни и бродил там вокруг прудов и озер, питаясь диким рисом. Преисполненный сострадания к купцам, конь трижды прокричал человеческим голосом: «Есть ли желающие вернуться домой?»

«Мы хотим вернуться домой, почтенный», – сказали купцы, подойдя к коню и приветственно сложив руки. «Ну, забирайтесь ко мне на спину», – сказал конь. Тогда некоторые купцы забрались ему на спину, другие уцепились за хвост, а третьи так и остались стоять, приветственно сложив руки.

И Бодхисаттва своей магической силой поднял все две с половиной сотни купцов и даже тех, которые стояли, приветственно сложив руки, и доставил их каждого к себе домой, а после этого вернулся в свои родные места. А якшини, когда появились купцы с нового разбитого корабля, перебили оставшихся двести пятьдесят человек и съели их.

Обратившись к бхикшу, Учитель сказал: «О бхикшу, подобно тому как погибли те купцы, которые попали под власть якшини, а те, которые послушались совета летающего коня, вернулись каждый к себе домой, точно так же те бхикшу и бхикшини, буддийские миряне и мирянки, которые не выполняют заветов Просветленных, достигают великой скорби в четырех посмертных состояниях,^{58} где они испытывают действие пяти видов уз, а те, которые выполняют заветы, достигают трех счастливых состояний,^{59} шести небес, населенных разумными существами, и двадцати миров Брахмана.^{60} После этого они достигают великой вечной нирваны и обретают блаженство».

Так сказав и став совершенно просветленным, Учитель произнес следующие гатхи:

 
Заветам Просветленного кто следовать не думает,
Погибнет он, как те купцы, которых съели якшини.
 
 
Кто в жизни своей следует заветам Просветленного,
Спасен тот будет, как купцы, которых конь от смерти спас.
 

Приведя эту историю для разъяснения дхармы и показав благородные истины, Учитель отождествил перерождения (после показа истин тоскующий бхикшу достиг первого пути, а многие другие бхикшу достигли первого, второго, третьего и четвертого путей): «Тогда двести пятьдесят купцов, последовавших за летающим конем, были последователями Будды, а летающим конем был я».

ДЖАТАКА О ХОЗЯИНЕ ДОМА (198)

«Обоих не могу простить…» Эту историю Учитель, находясь в Джетаване, рассказал об одном тоскующем бхикшу.

«За женщинами уследить невозможно, – сказал Учитель, – так или иначе они сумеют согрешить и обмануть своих мужей». И он рассказал историю о прошлом.

Однажды, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в стране Каши^{61} в семье одного домовладельца, а когда вырос, сам стал хозяином дома и главой семьи.

Его жена была безнравственной женщиной, и однажды она завела любовную интригу с деревенским старостой. Узнав об этом, Бодхисаттва все думал, как бы уличить ее.

В тот год во время дождливого сезона водой были смыты все семена, и наступил голод. А когда только что взошли новые посевы, крестьяне пришли к деревенскому старосте и стали просить у него вола для еды.

«Через два месяца, – сказали они, – мы соберем зерно и отдадим тебе за вола рис». Получив у старосты вола, они ушли.

Как-то раз, выбрав удобный момент, когда Бодхисаттвы не было дома, староста пришел к его жене.

В то время, как они вдвоем предавались наслаждениям, Бодхисаттва вошел в деревенские ворота и направился к дому.

Жена, посмотрев на ворота и увидев его издали, подумала: «Кто бы это мог быть?». И только когда Бодхисаттва был уже на пороге, она узнала его и сказала об этом старосте.

Староста задрожал от страха. «Не бойся, – сказала женщина, – у меня есть план, как выйти из этого положения. Ведь мы взяли у тебя мясо вола и съели; сделай вид, будто ты требуешь у нас плату за мясо. А я заберусь в амбар и, стоя в дверях, буду кричать: «Нет риса здесь!» Ты же стань посреди дома и требуй все настойчивее: «У меня, скажи, дети дома, отдай мне плату за мясо!».

И женщина, забравшись в амбар, села в дверях, а староста, стоя посреди дома, стал просить плату за мясо. «В амбаре риса нет, – отвечала она, – вот соберем урожай, тогда отдадим, а сейчас уходи».

Войдя в дом и увидев все это, Бодхисаттва подумал: «Наверное, эта негодница придумала такую хитрость». И он сказал старосте: «Послушай, староста, когда мы брали у тебя старого вола на еду, мы обещали тебе отдать рис за него через два месяца. Но не прошло еще с тех пор и полмесяца. Почему же ты сейчас требуешь плату? Ты не за долгом пришел сюда. Ты, наверное, по другому делу пришел. Мне это не нравится. А эта развратная негодница знает, что в амбаре рису нет, а сама забралась туда и кричит: «Нет риса!» А ты кричишь: «Отдай рис!» Мне не нравятся ваши дела». И он произнес следующие гатхи:

 
Обоих не могу простить, не нравятся мне их дела:
Жена залезла вдруг в амбар, стоит там и кричит: «Не дам!»
 
 
Тебе же, староста, скажу: ты мясо старого вола
Нам в долг дал на два месяца; но половины не прошло,
А ты уплаты требуешь, и это мне не нравится.
 

И Бодхисаттва схватил старосту за клок волос, торчавший у него на макушке, и вытащил на середину дома.

«Ты поступаешь беззаконно по отношению к чужой собственности», – сказал Бодхисаттва. И, ругая старосту, стал бить его. И хотя тот кричал: «Я деревенский староста!!», Бодхисаттва избил его до изнеможения и, ухватив за клок волос, выволок из дома. А порочную жену он за волосы вытащил из амбара, избил и пригрозил ей: «Если ты еще раз это сделаешь, тогда узнаешь, что будет».

С тех пор деревенский староста даже смотреть на этот дом не решался, а неверная жена больше и в мыслях грешить не смела.

Учитель, приведя эту историю для разъяснения дхармы, провозгласил четыре благородные истины (в результате этого тоскующий бхикшу достиг первого пути) и отождествил перерождения: «В то время хозяином дома, наказавшим старосту, был я».

ДЖАТАКА ОБ АНТИЛОПЕ (206)

«Зубами, черепаха, ты…» Эту историю Учитель во время своего пребывания в Велуване рассказал о Девадатте. Услыхав о злобных намерениях Девадатты, Учитель сказал: «Не только теперь, о бхикшу, Девадатта замышляет убить меня, он еще прежде пытался сделать это». И он рассказал историю о прошлом.

В давние времена, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в образе антилопы и жил в лесной чаще недалеко от озера. На берегу этого озера на дереве жил дятел, а в озере обитала черепаха. И все трое были друзьями.

И вот один охотник, бродя по лесу, заметил следы Бодхисаттвы на его пути к водопою. На этом месте охотник поставил западню и ушел. Западня, хотя и сделанная из кожаных ремней, была прочна, как железная цепь.

В первой половине ночи Бодхисаттва, спускаясь к озеру, чтобы напиться воды, попал в западню и пронзительно закричал, как кричат все пойманные антилопы.

Услышав этот крик, дятел слетел с верхушки дерева, а черепаха выползла из воды, и они стали думать, как помочь Бодхисаттве.

«Почтенная, – сказал дятел черепахе, – у тебя есть зубы, ты перегрызи ремни западни, а я позабочусь о том, чтобы не пришел охотник; так мы спасем жизнь нашему другу». И, поясняя это, дятел произнес первую гатху:

 
Зубами, черепаха, ты грызи ремни той западни,
А я пойду следить за тем, чтобы охотник не пришел.
 

Тогда черепаха стала перегрызать ремни западни, а дятел полетел в деревню, где жил охотник.

Едва забрезжил рассвет, охотник взял нож и отправился из дому. Увидев его, дятел закричал, захлопал крыльями и ударился прямо в лицо охотнику как раз в тот момент, когда тот выходил через переднюю дверь.

«Меня ударила птица, несущая дурное предзнаменование», – подумал охотник и вернулся домой.

Полежав немного, он встал и решил опять идти в лес. «Когда я выходил через переднюю дверь, – стал он размышлять, – я увидел птицу, несущую дурное предзнаменование; выйду-ка я теперь через заднюю дверь».

А дятел, угадав его замысел, полетел и спустился за домом.

Когда охотник выходил через заднюю дверь, дятел снова закричал и ударился ему в лицо.

«Эта птица, несущая дурное предзнаменование, не дает мне выйти из дому», – подумал охотник, вернулся в дом и пролежал до самого восхода.

А когда взошло солнце, охотник, захватив с собой нож, снова вышел из дому. На этот раз дятел быстро полетел в лес и сообщил Бодхисаттве о приближении охотника. К этому времени черепаха перегрызла все ремни западни, кроме одного, последнего. Рот ее был полон крови, и казалось, что она лишилась всех зубов.

Увидев охотника с ножом в руке, который приближался с быстротой молнии, Бодхисаттва перервал последний ремень и убежал в лес. Дятел сел на дереве. А черепаха была так слаба, что не могла сдвинуться с места. Охотник положил ее в мешок и повесил на дерево.

Бодхисаттва, обернувшись и увидев, что черепаха попала в руки охотника, решил спасти жизнь своему другу. Он показался на глаза охотнику и сделал вид, будто бы совсем ослабел.

«Наверное, эта антилопа совсем ослабела», – решил охотник и с ножом бросился преследовать Бодхисаттву, а тот, держась все время на почтительном расстоянии, заманил охотника в лес. И когда Бодхисаттва увидел, что они зашли очень далеко, он ускользнул от охотника и, словно ветер, помчался обратно другим путем.

Прибежав к тому месту, где охотник подвесил черепаху, Бодхисаттва рогом подцепил мешок, сбросил его на землю, разорвал и выпустил черепаху.

Дятел слетел с дерева. И Бодхисаттва, давая обоим наставление, сказал:

«Вы спасли мне жизнь, вы поступили как настоящие друзья, а теперь охотник может прийти и схватить вас. Поэтому ты, друг дятел, бери своих птенцов и лети в другое место, а ты, милая черепаха, ныряй в воду». Так они сделали.

Учитель, став совершенно просветленным, произнес вторую гатху:

 
Сбежала антилопа в лес, в пруд черепаха уползла,
А дятел, взяв своих птенцов, в другое место улетел.
 

Охотник, придя на это место и никого не увидев, взял разорванный мешок и пошел домой огорченный. А трое друзей, всю жизнь дружбы не прерывая, возродились согласно карме.

Учитель, приведя эту историю, отождествил перерождения: «Тогда охотником был Девадатта, дятлом – Сарипутта,^{62} черепахой – Могаллана,^{63} а я был антилопой».

ДЖАТАКА О ЦАРЕ АССАКЕ (207)

«С царем Ассакою вдвоем…» Эту историю Учитель, находясь в Джетаване, рассказал о непроходящей страсти одного бхикшу к своей покойной жене.

«Правда ли, бхикшу, что ты тоскуешь?» – спросил Учитель. «Правда», – отвечал тот. «По ком же ты так тоскуешь?» – «По своей покойной жене», – отвечал бхикшу. «Не только теперь, бхикшу, ты страдаешь из-за этой женщины, еще в прежние времена ты обрел из-за нее великую печаль». И он рассказал историю о прошлом.

Некогда в стране Каши, в городе Потали,^{64} правил царь по имени Ассака. Он очень любил свою главную жену Уббари, которая была необыкновенно мила, красива и обаятельна. Она превосходила красотой всех людей, не достигая только красоты богов. И вот она умерла.

Страшная тоска охватила царя после ее смерти. Он ходил мрачный и удрученный. Тело царицы он велел натереть сезамовым маслом и, положив в деревянный ящик, поставить под свою кровать. А сам лежал, не принимая пищи, рыдал и причитал.

Родители и родственники, друзья и приближенные, брахманы и знатные домовладельцы стояли вокруг царя и старались утешить его.

«Не печалься, о великий царь, – говорили они, – все в мире непостоянно». Но так и не смогли успокоить его.

И пока царь пребывал в тоске, прошло семь дней.

А в то время Бодхисаттва был отшельником, постигшим пять высших знаний^{65} и восемь достижений.^{66} Он жил в Гималаях и благодаря своей божественной проницательности мог знать, что происходит по всей Индии.

И вот, увидев, как рыдает царь Ассака, Бодхисаттва решил помочь ему.

Поднявшись в воздух с помощью своей магической силы, Бодхисаттва спустился в царском саду и сел на ритуальный камень подобно золотому изваянию.

В это время один молодой брахман города Потали пришел в сад; увидев Бодхисаттву, брахман почтительно приветствовал его и сел поблизости.

«Скажи, юноша, – обратился к нему Бодхисаттва, – что, ваш царь справедлив?» – «Да, почтенный, – отвечал брахман, – царь справедливый человек. Но у него недавно умерла жена, ее тело он положил в деревянный ящик, а сам вот уже седьмой день лежит и рыдает. Почему бы тебе не освободить царя от этой печали? Такому благочестивому существу, как ты, следует помочь царю в его несчастии». – «Да я ведь не знаю царя, юноша, – сказал Бодхисаттва, – но если бы он сам пришел и спросил меня, я бы рассказал ему о новом рождении его жены Уббари и заставил бы ее поговорить с царем». – «Тогда посиди здесь, почтенный, пока я не приведу к тебе царя», – сказал юноша. И, получив согласие Бодхисаттвы, пришел к царю и рассказал ему обо всем. «Ты должен пойти к этому человеку, обладающему божественной проницательностью, о великий царь», – сказал юноша.

При мысли, что он сможет увидеть свою Уббари, обрадованный царь сел на колесницу и приехал к тому месту, где сидел Бодхисаттва.

Приветствовав Бодхисаттву, царь сел возле него и спросил: «Правду ли говорят, что ты знаешь новое воплощение моей божественной царицы?» – «Да, знаю, великий царь», – отвечал Бодхисаттва. «В кого же она воплотилась?» – «О великий царь, она при жизни так опьянена была своей красотой, что пренебрегала всем остальным и не совершала добрых поступков. Поэтому она возродилась в образе навозного жука и находится в этом парке». – «Не верю я этому», – сказал царь. «Тогда я покажу тебе ее, – отвечал Бодхисаттва, – и заставлю говорить».

Царь согласился, и Бодхисаттва приказал с помощью своей магической силы: «Эй, вы двое, те, что копаетесь в навозе, приблизьтесь к царю!» И оба жука подлетели к царю.

Указав на одного из них, Бодхисаттва сказал царю: «Это, великий царь, и есть твоя божественная Уббари; вылетев из этой навозной кучи, она следует за своим мужем-жуком, смотри на нее». – «Как! Моя жена Уббари стала теперь навозным жуком? Не верю я этому!» – закричал царь. «Тогда я заставлю ее говорить, о великий царь, – сказал Бодхисаттва и окликнул ее по имени, – Уббари!» – «Что тебе, почтенный?» – отвечала она человеческим голосом. «Кем ты была в прежнем рождении?» – «Я была, почтенный, главной женой царя Ассаки, а звали меня Уббари». – «Скажи: кто теперь тебе дороже, царь Ассака или этот жук?» – «Почтенный, – отвечала Уббари, – ведь то было мое прежнее рождение. Тогда в этом парке я гуляла вместе с царем и находила удовольствие в формах, звуках, запахах, вкусе и осязании. Но с тех пор, как я сменила воплощение, что для меня этот царь? Теперь мне ничего не стоит убить царя Ассаку и кровью из его горла вымазать ноги моему мужу-жуку».

И она человеческим голосом произнесла следующие гатхи:

 
С царем Ассакою вдвоем, супругом дорогим моим,
В любви взаимной некогда гуляли в этом парке мы.
 
 
Печаль и радость прежние теперь затмились новыми,
И потому милее мне царя Ассаки этот жук.
 

Выслушав ее слова, царь стал сожалеть о своей напрасной печали и приказал унести тело царицы.

Потом он омыл себе голову, простился с Бодхисаттвой и возвратился в город. Там он выбрал себе другую царицу и справедливо управлял царством.

А Бодхисаттва, дав царю наставление и избавив его от тоски, ушел в Гималаи.

Приведя эту историю для разъяснения дхармы и провозгласив четыре благородные истины, Учитель отождествил перерождения (после провозглашения истин тоскующий бхикшу достиг первого пути): «Тогда покойная жена бхикшу была царицей Уббари, страдающий бхикшу – царем Ассакой, а я был отшельником».