Текст книги "Повести, сказки, притчи Древней Индии"
Автор книги: Автор неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
III. РАССКАЗ ЭЛАШАДХИ
Пришла очередь Элашадхе рассказывать, и вот о чем он поведал.
«Был я в молодости небывало жаден и искал секрет превращения металлов в золото, странствуя по разным странам в поисках волшебного эликсира. Ради знаний пересекал я необозримые пространства, и каждый шаг мой был равен ста йоджанам.{465} Пришел я однажды в такое место, где стояла скала длиной в йоджану. Приподнял я ее, зачерпнул нужный сок из пруда золотого, под ней скрывавшегося, и поставил скалу на место.
С помощью того сока достиг я несметного богатства и стал хозяином беспредельных владений. Слуги ждали моих повелений, поэты слагали в мою честь хвалебные гимны, а юные девы плясали и пели вокруг меня. Всем, кто был в беде и нужде, раздавал я богатые дары.
Прослышав о моих сокровищах, шайка разбойников, вооруженных до зубов, осадила однажды мой дворец. Я решил, что нужно защищать честно добытое богатство. С луком в руках кинулся я в схватку и многих убил, но оставшиеся в живых разом навалились на меня, отсекли мне голову, зашвырнули ее на дерево бадара и ушли, расхитив все мое достояние. Голова же моя питалась плодами дерева бадара, и многие люди приходили по утрам смотреть, как она ест. Решили добрые люди, что жива она еще, собрали все мои члены и благодаря этому стою я нынче перед вами. Кто не верит в мои похождения, пусть устраивает угощение».
Но не согласился с ним Шаша и так ему возразил:
«Кто же смеет сомневаться в твоей правоте? Все, что с тобой случилось, подтверждается старинными сказаниями, ведами и Рамаяной. Вот к примеру. Давным-давно жил риши, которого звали Джамадагни, и была у него жена Ренука,{466} столь добродетельная и целомудренная, что деревья склоняли к ее ногам вершины, усыпанные цветами. Случилось однажды ей увидеть юного царя Ашвапахриту, прекрасного телом, и воспылала она к нему страстной любовью. Заметил Джамадагни, что не склоняются больше перед ней деревья, поразмыслил и тотчас же приказал своему сыну Парашураме: «Отсеки ты топором голову матери твоей, ибо согрешила она!» Тотчас сын исполнил отцовское повеление. Обрадованный его послушанием, отец ему и говорит: «Рад я! Проси какую хочешь награду!» Парашурама попросил его: «Пусть моя мать оживет». – «Да сбудется!» – согласился Джамадагни, и в тот же миг Ренука ожила. Все это такая же правда, как и то, что ты, братец, жив.
А так ли еще бывало! Жил во времена стародавние царь Джарасандха,{467} составленный нянькой из двух частей, и о нем рассказывается в Сказании о Бхаратах, что повелевал он тысячами царей.
Слыхали мы и истории о Сунде и Нисунде,{468} двух братьях демонах, восставших против богов и неотвратимых, как смерть. Удручены были их рождением боги, крепко задумались, посоветовались, и, чтобы их сгубить, отдал каждый по кусочку своего тела. И вот из всего этого они создали прекраснейшую из нимф Тилоттаму. И была она прекрасна и телом и лицом, и никто не мог бы в этом усомниться. Поклонилась красавица богам и спросила их медоточивым голосом: «Скажите, о боги могучие, что я должна сделать!» Повелели они ей: «Избавь нас от Сунды и Нисунды!»
Возложила она приказ богов себе на голову и пошла туда, где обитали братья. Убранная всяческими украшениями, ожерельями и золотыми цепочками, браслетами на руках и ногах, с подведенными глазами, с обнаженными грудями, круглыми, как луна в полнолуние, приблизилась она к братьям, бросая на них кокетливые взгляды. Оба сразу же были побеждены обаянием ее чар и начали драться из-за того, кому из них ею обладать. В драке они убили друг друга. Да, брат! Кого только женщины не сгубили!
Потому ведь и говорят: женщины порождают раздоры среди братьев, женщины – корень разрушения дружбы. Не только царские семьи, но и целые царства гибнут из-за женщин! Если Тилоттама могла быть создана из кусочков божественных тел, то почему же нельзя было собрать воедино и оживить твое тело, расчлененное ворами?
Говорят о Ханумане, что однажды спросил он свою мать Анджану:{469} «Если проголодаюсь я, то что мне можно съесть?» Ответила она ему на это, что все красные плоды годны в пищу. Запомнил он ее слова и, по ошибке приняв восходящее солнце за красное яблоко, прыгнул, чтобы сорвать его. Солнце же разъярилось и разнесло тело Ханумана на мелкие-мелкие крупицы. Увидела Анджана случившееся и горько запричитала, заливаясь слезами. Отец Ханумана Ваю, бог ветров, видя горькую участь сына и слыша рыдания безутешной Анджаны, скрылся в Паталу,{470} подземное царство, и в отчаянии ушел от всех мирских дел.
По этой причине смолкли все ветры на земле, и не только люди, но и демоны стали задыхаться и мучиться от удушья, доводившего их чуть ли не до смерти. Со скорбящими лицами пошли боги утешать Ваю, собрали по частичке бездыханное тело Ханумана и вдохнули в него жизнь. Не смогли, однако, боги найти подбородок Ханумана, хотя искали они очень старательно. Ханумана поэтому и зовут «дитя без подбородка». Если сын бога ветра мог быть собран из мелких кусочков, то что же, брат Элашадха, странного в твоем рассказе? Все мы согласны с тобой и считаем твой рассказ правдивым.
В Рамаяне рассказывается о том, что, когда супруга Рамы Сита была похищена, Рама пересек океан и вступил на Ланку. Ужасная битва разгорелась между Рамой и Раваной и их воинами. Воины Раваны низвергали настоящий ливень стрел и копий, метательных дисков и прочих видов оружия, и воины-обезьяны терпели увечья, а Лакшмана, брат Рамы, упал без памяти, сраженный метательным копьем. Все воздушное пространство оглашалось стонами и воплями Рамы и его воинов по этому герою, и сын бога ветра Хануман принес с горы Дрона волшебную траву вишалья,{471} извлекающую стрелы и всякие прочие орудия из тела. И тогда копье извлекли из груди Лакшманы. Разорванные на куски тела воинов обезьян тоже были собраны, и вернулись они к жизни и стали двигаться, как прежде. Если уж обезьяньи тела могли вернуться к жизни, то почему бы не могло ожить твое тело?! Ты жив, здоров и цел и стоишь перед нами, и это самое лучшее доказательство истинности твоих слов.
Всему миру известно, как родился Карттикея,{472} бог битв. Ты не слышал этой истории? А она тоже ведь изложена в священных книгах.
Где-то в глубине Гималаев Шива наслаждался любовью со своей супругой Парвати в течение тысячи божественных лет. В ту пору демон Тарака{473} поверг в страх и трепет всех богов. Не могли они с ним справиться и собрались на совет.
«Только потомство от семени Шанкары{474} может сразить этого демона, а Шамбху{475} занят любовными играми на Гималайских вершинах. Никто в такое время не может приблизиться к нему, кроме Агни, бога огня!» Пошли они тогда к Агни и взмолились: «О добросердечный и благосклонный Агни! Ты помогаешь каждому в беде. Неужели ты откажешься помочь в деле, сулящем благо всем богам? Только ты, о Агни, можешь приблизиться к Шамбху ради исполнения долга, на благо всем богам, низвергнутым в пучину горя тиранией ракшасы Тараки. Молим мы тебя предстать перед носящим трезубец, когда он оторвется от соития и сможет выслушать о нашем горе».
Агни, возноситель жертв, неохотно отвечал богам: «Кто же может предстать перед Шамбху, шестируким копьеносцем, украшенным гирляндой из человеческих черепов, обитающим на месте погребальных костров? Никто, если хочет себе счастья! Кто посмеет предстать перед ним, ужасным, если желает сохранить жизнь? Кто дерзнет взглянуть в лицо Шивы, когда мчится он в бешеной пляске, размахивая ваджрой?{476} Индра и то трепещет перед ним! Если этот бог-копьеносец убьет меня как раз при входе в пещеру, какова будет моя горькая судьбина? Поэтому не просите, о боги, чтобы я к нему пошел!»
Так отвечали ему на это боги. «Не бойся! Он полностью во власти Парвати – ведь весь мир находится под властью женщин. Недаром говорится: лошадь можно объездить за месяц, дикого слона за год, но мужчину женщина может внуздать немедля. Шива делает все, что доставляет удовольствие его супруге Гаури. Разве не замечал ты, о Анала,{477} что Шива постоянно носит ее в половине своего тела и изображают его наполовину женщиной, наполовину мужчиной?! Не страшись же гнева Хары, ибо он будет стремиться доставить Гаури наслаждение».
«Ладно!» – сказал Агни и пошел в пещеру Гималаев, где находился Шива. Он увидел его, сокрушителя Трипуры,{478} в тот самый момент, когда завершалось его и Парвати соитие. Заметил Шива, что Агни входит в пещеру, пришел в ярость и, несмотря на уговоры Парвати, кинулся к нему с криком «Открой рот и проглоти семя!», заставив Агни таким образом проглотить его семя, пламенеющее, как солнечные лучи. Запылали от проглоченного семени все внутренности Агни, добрался он кое-как до океана и, только извергнув семя, почувствовал облегчение. Люди думают, что от семени Шивы произошли таинственно мерцающие молочно-белые жемчужины.
Очистился Агни, наконец, извергнув остатки семени Шивы в океан, сверкающий как лотос, и почувствовал себя спокойно. И случилось потом так, что криттики,{479} девы небесные, весело плескались в том месте океана и частицы семени проникли в их лона. Было их шестеро, и, когда прошло положенное время, каждая из них родила по одной части человеческого тела: одна – голову, две другие – по руке, четвертая – торс и две последние – по ноге. Когда каждая из них показала подругам, что она родила, то все части немедля соединились воедино, и получилось дитя, имя которому Карттикея, то есть рожденный криттиками. Он вел постоянно целомудренную жизнь и одолел ракшаса Тараку. Живет он теперь в южных краях. Если члены Карттикеи, рожденные из разных чресел, могли быть соединены, почему же твои не могли бы соединиться?»
Сказал тогда Элашадха: «Скажи-ка мне, догадливый мудрец, как это отрубленная голова может есть плоды?»
«А разве неизвестно тебе, – отвечал на это Шаша, – как Чакрин{480} отсек диском голову ракшасе Раху{481} и она до сих пор кочует по небу и глотает то луну, то солнце? И потом, что удивительного в том, что ты одним шагом покрыл сто йоджан и достиг горы? Вовсе ничего, ибо известно, что Вишну однажды прикинулся карликом, попросил у царя Бали земли и в три прыжка отмерил себе во владение всю землю с горами и лесами. Итак, если Вишну мог преодолеть в три прыжка всю землю, как же ты за один прыжок не одолел всего ста йоджан?
А что до того, что ты удерживал на своих плечах скалу длиною в йоджану, то разве не слышим мы, когда читают Рамаяну, повествования о том, как был сражен Лакшмана{482} во время битвы между Рамой и Раваной ударом копья?! Хануман взвился тогда в поднебесье и тотчас принес кусок высокой горы Дрона со всеми растениями и травами, необходимыми для извлечения копья. Если обезьяна могла поднять высокую гору, то почему бы ты не поднял скалу длиной лишь в одну йоджану?»
Вот так-то пришлось Элашадхе замолчать под градом вопросов и ответов. «Что же, – обратился он к Шаше, – настала твоя очередь рассказать, с чем в жизни пришлось встречаться!»
IV. РАССКАЗ ШАШИ
Тогда повел речь Шаша.
«Случилось так, что жил я в деревне вместе со своей семьей, занимался, когда наступали дожди, землепашеством, как надлежит всякому крестьянину. Приближалось холодное время, и пошел я посмотреть поле, находившееся у подножия холма. Шел я медленно, и было у меня хорошо на душе. Внезапно дикий слон, подобный горе, несется с холма прямо на меня, и в глазах его горит огонь бешенства. Насмерть перепугавшись и трепеща всем телом, метался я во все стороны, пытаясь найти спасение. Увидел я дерево кунжутовое величиной с холм и мигом вскарабкался на него. Видя, как карабкаюсь я на ветки дерева, и будучи не в силах поймать меня, слон тряс дерево со страшной силой, как трясет его хозяин, собирая плоды. От этакого встряхивания тучи кунжутного семени падали на землю, и оттого что слон топтал его, как опытный маслобой, скоро под деревом потекла река из кунжутного масла, и волны на ней вздымались не меньшие, чем волны океана. Грозный слон, ясное дело, захлебнулся в грязи и масле и издох, как червь без пищи. Избежав, таким образом, страшной опасности и чувствуя себя заново родившимся, слез я утром с кунжутного дерева, содрал со слона шкуру и сделал из нее бурдюк, в который собрал все натекшее масло. От голода начал я есть кунжутные отруби, а чтобы утолить жажду, пил масло десятками ведер. Когда бурдюк был доверху наполнен маслом, взвалил я его на плечи и потащил легко, как соломинку. Перевалил я через холм и добрался наконец до дому. Придя домой, я послал сына притащить бурдюк, который оставил под деревом. Дерева этого я не видел, но отметил его.
Вырвал сын дерево целиком с корнями и бурдюком, висевшим на нем, и принес слоновий бурдюк полный масла на глазах у всей деревни домой. Я только что прибежал сюда из дому. Если я лгу, устраивайте угощение».
Возразила ему на это пронырливая девка Кхандапана: «Все, что ты рассказал о своей жизни, полностью подтверждают и славная Рамаяна и Сказание о Бхаратах».
Перебил ее тогда Шаша: «Да где же там говорится о кунжутном дереве?» Но Кхандапана остановила его прыть вопросом: «А разве не знаешь ты, что в городе Паталипутра{483} громадный барабан был вырезан из маленького кустика маши?{484} Если это истинно, то почему бы кунжутному дереву не быть такой высоты, как ты рассказываешь?! И почему бы не течь под ним масляной реке? Ведь Сказание о Бхаратах дает моим мыслям надежную опору. Рассказывается в нем, что слоновий пот тек, словно бурная река. Градом пот катился со слонов, в бою уставших, разливался он бурной рекой, волнами покрытой, рекой, что смывает в половодье лошадей, колесницы и слонов в тяжелой сбруе.
Если уж из пота могла получиться такая река, то почему бы не получиться ей из масла и не смывать на своем пути деревья?
Ты рассказывал нам, как от голода ты ел кунжутные отруби, а для утоления жажды пил масло. И это полностью подтверждает нам славное Сказание о Бхаратах.
Изгнанный из царства Бхима пошел в город Экачакра,{485} убил в гневе ракшасу Баку и выпил тысячу кувшинов вина и сожрал семнадцать вьюков еды, которые были приготовлены горожанами для ракшасы. Если Бхима мог поглотить такое количество напитков и пищи, то тебе-то нетрудно было съесть столько отрубей и выпить столько масла! Да что там! Ведь мог же Кумбхакарна,{486} брат Раваны, поглощать тысячи сосудов с водой и вином! Что в сравнении с этим выпитые тобой десять горшков масла! Никого ты этим не удивишь!
А пураны? Там рассказывается о том, как риши Агастья, для того чтобы сокрушить демонов, выпил весь горький от соли океан!{487} Кроме этого, знаем мы и то, что Ганг, стекая по сплетенным волосам Хары на землю, донес свои волны до обители риши Джахну, выпившего всю реку без остатка, и – дивитесь! – он продержал ее в себе тысячу лет. Когда же он, наконец, изверг ее из себя, то дали ей имя Джахнави.{488} Уж если, дружище, могли эти риши выпить один – океан, а другой – целую реку, то кто же не поверит тебе насчет жалких десяти горшков масла?
Что же касается того, что ты своими руками донес слоновий бурдюк с маслом до деревни, я напомню тебе историю Гаруды.{489} Слушай же!
Две жены были у риши Кашьяпы – Кадру и Вината. Такое было между ними условие, что если кто из них двоих проиграет, то проигравшая навечно останется рабой выигравшей или же, чтоб откупиться, должна будет добыть амриту. Случилось так, что выиграла Кадру, а проиграла Вината, и стала она рабыней у Кадру, и каждый день приходилось ей переносить издевательства и оскорбления. Скорбь одолела Винату из-за жизни в рабстве. Тем временем забеременела она и снесла три яйца. Сильно хотелось ей освободить себя от рабства, и, возлагая все свои надежды на потомство, в нетерпении разбила она одно из яиц. Из него выбежал скорпион, и при виде его загрустила она еще больше. «Если я столь несчастна, – думала она, опечаленная, – что моим потомством может быть только скорпион, то как преодолею я океан рабства?»
Миновало некоторое время, и разбила она другое яйцо, а была она в ту пору в унынии великом и отчаянии и надеялась на лучшее. Родилось из того яйца безногое дитя, горько упрекнувшее мать: «Зачем в тревоге и беспокойстве разбила ты это яйцо? Не разбей ты его преждевременно, не родись я безногим, мог бы осуществить все твои надежды, спас бы я тебя от рабства. Поэтому, матушка, побереги третье яйцо, дай ему вызреть. Сын, который родится из него, устранит все твои горести и избавит тебя от рабства». Потом бог солнца сделал этого безногого возничим на своей колеснице.{490}
Дотерпела Вината, пока вызреет третье яйцо, разбила его и тогда вышел на свет Гаруда, луна смелых надежд для безбрежного, как океан, сердца Винаты и беспощадный враг змеиного племени, порожденного Кадру.{491} Заскорбела Кадру, видя, как, играючи, Гаруда уничтожает ее потомство, и стала еще пуще мучить и унижать Винату.
Увидел Гаруда материнские слезы, падавшие на землю, и спросил ее, о чем она плачет. Отвечала ему печальная Вината, что ввергнута она в рабство на всю жизнь и должна день и ночь выполнять приказы Кадру. Услышал те слова Гаруда Вайнатея и спросил, есть ли какой путь к освобождению от рабства. Сказала ему Вината: «Коли достанешь ты амриту, живую воду, то снова могла бы я стать свободной». – «Где она и как найти мне ее?» – спросил Гаруда у Винаты. «Обо всем знает твой отец, находящийся сейчас в обители Бадарика, где свершает он самые трудные подвиги».
Поклонился Гаруда матери и отправился в отцовскую обитель. Склонился сын к ногам отцовским, и дряхлый Кашьяпа при первом же прикосновении узнал своего сына. Попросил Гаруда отца: «Батюшка, мучает меня страшный голод! Дай мне чего-нибудь поесть».
Так отвечал ему Кашьяпа: «Есть невдалеке озеро, заросшее лотосом, и живут на нем громадный слон и черепаха двенадцати йоджан в поперечнике. Оба они часто дерутся и словно движущиеся горы мутят озеро. Убей их и утоли свой голод». Пошел Гаруда на озеро, сделал так и наелся. Насытившись этими двумя существами, Гаруда увидел смоковницу, на которой во множестве сидели птицы. Они шумели, словно наступила кончина мира. Под тем же деревом жило множество валакхильев – святых, родившихся из семени Брахмана и предававшихся подвигам. Только Гаруда садится на дерево, как оно трещит и ломается, и он, опасаясь как бы при падении дерево не убило миллионы святых, унес дерево в своем клюве, повергая богов и ракшас в изумление. Величественно парил он в поднебесье на распростертых крыльях, неся в клюве своем смоковницу. В конце концов уронил он ее на лесистый остров среди океана. Люди считают, что дерево это украсило нынешнюю Ланку, где когда-то была столица Раваны.
Снова прилетел Гаруда к отцу в Гималаи и сказал ему, что голод его остался неутоленным, после того как съел он слона и черепаху. Ответил ему Кашьяпа: «Съешь нишадов».{492} Съел Гаруда нищадов и снова спрашивает отца: «Скажи мне: где скрыта амрита?»
Дряхлый Кашьяпа рассказал ему: «Амрита скрыта в седьмом подземном царстве, в пруду, полыхающем свистящим и палящим пламенем, сторожат его все боги, и поэтому, сын мой, не так-то легко добыть амриту».
Тогда спросил его Гаруда: «Ведь есть же наверное способ добыть ее?» И услыхал такой ответ: «Добыть можно, если совершишь для этого жертвоприношение огню из большого количества масла, пахты, меда и воды. Но и при этом сомнительно, добудешь ли ты амриту. Если же заполучишь, то придется тебе преодолеть еще немало препятствий».
Сделал Гаруда так, как советовал отец, и смилостивившийся бог огня показал Гаруде пруд с амритой, и тот похитил оттуда заветный горшок. Удивительно все-таки, как это птица сумела похитить горшок, так бдительно охранявшийся богами и ракшасами! Когда же заметили они похищение, то страшно переполошились и кинулись за птицей, вооруженные всеми видами оружия. Бешеные от ярости, со всех сторон мчались они за Гарудой с проклятьями и воплями: «Режь его на куски!», «Бей его!», «Не выпускай живым!» Тридцать три миллиона богов и ракшасов толпой преследовали его и кричали: «Ах ты, похититель амриты! Как ты смеешь убегать от нас?!»
И начал тогда Гаруда битву, в которой, с одной стороны, был весь мир небожителей, а с другой – одинокая птица. Своими могучими крыльями сбивал он миллионы богов и посылал в обитель смерти. Эта битва из-за амриты между Гарудой и богами была поразительна, удивительна и разрушительна для всех миров. Сражавшийся в одиночку Гаруда Вайнатея поразил всех богов. Во все стороны разбегались в страхе перед ним боги. Тогда, видя, как удирают боги, потерпевшие поражение, их повелитель Индра метнул в Гаруду пылавшую тысячами огней ужасную громовую стрелу. Но сильнейшее из оружия только пробило Гаруде перья крыльев. Повезло Гаруде, что не разнесло его на тысячи кусков. Посмеялся Гаруда над богами: «Чего же вы достигли, о боги? Хотели вырвать мне крылья? Ничего у вас не вышло!» И он вырвал клювом несколько перьев из крыльев и помахал ими.
Прослышал о бегстве богов Вишну и пришел в ярость и кинулся, исполненный гнева, на выручку богам. Схватил он свой диск метательный, сверкавший как двенадцать солнц, и замахнулся на птицу. Видя, что Вишну собрался пустить в ход столь страшное оружие, все риши и отшельники кинулись к нему с криком: «Что ты делаешь, о могучий Вишну? Ты же разрушишь весь мир! Ведь ты же повелитель всего мира богов и небожителей! – уговаривали они Вишну. – Что же ты, как низкорожденный, гонишься за птицей?» И им удалось его успокоить, наконец, словами: «Ведь Гаруда тебе родственник. Не гневайся, Вишну. Не разрушай, подобно низкорожденному, свое потомство!»
Прислушался Вишну к словам риши, глубоко поразмыслил над ними и молвил: «Да, чуть было не свершил я тяжкого промаха. Ведь мог я погубить своего родича Гаруду!»
Справедливо говорится: мудрец во гневе забывает о своем долге и нуждается в совете богов и здравомыслящих людей. Было тогда заключено перемирие у Вишну с Гарудой, и изображение Гаруды было помещено даже на знамени Вишну. Отдал Гаруда амриту Винате, матери своей, и спас таким образом ее от пожизненного рабства.
Так вот, если Гаруда мог поднять и убить слона и черепаху, если мог он нести смоковницу в клюве, кто ж не поверит, что ты содрал шкуру со слона?
Если мог Кришна во время дождей поднять гору Говардхана и нести ее целых семь дней, то, дорогой мой, почему бы ты не смог нести бурдюк слоновий, полный масла?.. Да кроме того, уж если верят истории Ханумана, вырвавшего с корнем дерево ашока,{493} под которым Равана спрятал Ситу, то кто ж не поверит тебе, о превосходнейший из плутов, что твой сын принес слоновий бурдюк с маслом вместе с вырванным сезамовым деревом?»
