Текст книги "Повести, сказки, притчи Древней Индии"
Автор книги: Автор неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
ИСТОРИЯ О ДЕВАСМИТЕ (II.5)
Перевод О. Ф. Волковой
Есть на земле город Тамралипти,{232} в котором жил очень богатый купец, по имени Дханадатта. Будучи бездетен, он созвал к себе много брахманов и, поклонившись им, сказал: «Нельзя ли сделать так, чтобы у меня поскорее родился сын?» И брахманы ответили ему: «В этом нет ничего трудного. Дваждырожденные{233} достигают всего в этом мире с помощью обрядов, предписанных ведами». Сказав так Дханадатте, брахманы совершили за определенную плату жертвоприношение, и у купца тогда родился сын. Мальчик, названный Гухасена, со временем вырос, и его отец Джанадатта стал подыскивать ему жену.
И вот отец, забрав сына, под предлогом торговли отправился на другой остров, чтобы подыскать невестку. Там он попросил для своего сына у купца Дхармагупты его дочь, по имени Девасмита. Но Дхармагупта, любивший свою дочь, не согласился на этот брак, считая, что Тамралипти находится слишком далеко. Девасмита же, увидев Гухасену, была покорена его достоинствами и преисполнилась решимости расстаться с родными. Договорившись через подругу о встрече с возлюбленным, она затем вместе с ним и его отцом покинула остров. По приезде в Тамралипти была отпразднована свадьба, и сердца молодых супругов связала взаимная любовь.
Но вот родственники вдруг стали уговаривать Гухасену поехать торговать на остров Катаха.{234} Однако Девасмита не соглашалась на его отъезд из ревности, опасаясь, что он увлечется другой женщиной. Поэтому Гухасена совершенно разрывался между понуждавшими его близкими и несоглашавшейся женой и не знал, что ему делать. Тогда он отправился в храм и, надеясь, что бог укажет ему средство, исполнял там обет воздержания от еды. Его жена Девасмита вместе с ним соблюдала этот пост, и тогда супругам во сне явился Шива. Дав им два красных лотоса, бог сказал: «Пусть каждый из вас держит в руке этот лотос. И если в разлуке один из вас забудет о праведном поведении, то лотос в руке у другого обязательно завянет». Выслушав это и проснувшись, супруги увидели, что каждый держит в руке, словно сердце другого, красный лотос. Тогда Гухасена с лотосом отправился в путь, а Девасмита осталась дома, не спуская глаз с лотоса.
Гухасена быстро достиг острова Катаха и начал там торговлю драгоценностями. И вот, видя всегда в его руке неувядающий лотос, четыре купеческих сына стали удивляться. Они под каким-то предлогом привели его к себе домой и, напоив изрядно вином, расспросили об истории лотоса, а он, опьянев, все рассказал им. Тогда, считая, что Гухасена будет еще долго занят торговлей драгоценностями, эти четыре купеческих сына сговорились и, снедаемые любопытством, быстро тайком отправились в Тамралипти с дурным желанием погубить праведное поведение его жены.
Измышляя способ, они пришли в буддийский монастырь к монахине, по имени Йогакарандика. «О госпожа! – обратились они к ней любезно, – если ты укажешь средство к достижению того, чего мы желаем, мы дадим тебе много денег». Она ответила: «Без сомнения, вы желаете какую-либо из здешних молодых женщин. Назовите ее и я вам помогу, но я не жажду денег. У меня есть ученица по имени Сиддхикари, очень умная, и благодаря ей я получила неисчислимое богатство». «Как же ты получила такое богатство по милости ученицы?» – спросили купеческие сыновья. И монахиня ответила им: «Если вам интересно, тогда, сынки, слушайте, я расскажу.
РАССКАЗ МОНАХИНИ
«Как-то сюда прибыл купец с севера. И когда он находился здесь, моя ученица, изменив свой вид, хитростью устроилась к нему в дом в служанки. Завоевав доверие купца, она украла все запасы золота у него и на рассвете тайком ушла из дома. Когда она вышла из города и пошла быстрей, опасаясь погони, ее увидел домба{235} с барабаном в руках и, желая ее ограбить, погнался за ней. Достигнув подножия баньянового дерева{236} и увидев приближающегося домбу, хитрая Сиддхикари, притворившись несчастной, сказала: «Поссорившись с мужем, я ушла из дому. Поэтому привяжи, пожалуйста, веревку, и я умру здесь!» «Зачем мне убивать эту женщину, если она сама умрет от петли?» – подумал домба и прикрепил веревку к дереву. Тогда Сиддхикари, будто бы совсем потеряв рассудок, сказала ему: «Покажи мне, пожалуйста, как нужно вешаться!» Тогда домба подставил барабан себе под ноги и со словами: «Вот как это делается!» – надел петлю себе на шею. А Сиддхикари внезапно ударом ноги выбила барабан, и домба умер в петле. Тем временем купец, отправившийся на поиски Сиддхикари, укравшей все его богатство, издалека заметил ее возле этого дерева. А она, увидев, что он приближается к ней, незаметно забралась на дерево и спряталась там на ветке, укрывшись листьями. Подойдя к дереву вместе со слугами, купец увидел только веревочную петлю и в ней домбу, но не Сиддхикари. «Не забралась ли она на дерево?» – сказал купец, и один из его слуг тотчас полез туда. «Я всегда любила только тебя, и именно ты забрался сюда! О прекрасный мой, это сокровище твое, иди сюда и насладись со мной!» С этими словами Сиддхикари, обнимая и целуя потерявшего рассудок слугу купца, откусила ему язык. Захлебываясь кровью, перепуганный, он упал с того дерева, бормоча что-то нечленораздельное. От этого зрелища купца охватил страх, и, думая, что на слугу напал злой дух, он вместе со слугами бросился бежать домой. Тогда, спустившись с верхушки дерева, также напуганная, монахиня Сиддхикари пришла домой, прихватив богатство. Вот какая у меня умная ученица! И вот как по ее милости, сынки, я получила большое богатство».
Рассказав все это купеческим сыновьям, монахиня представила им подошедшую тем временем свою ученицу и сказала: «А теперь, сынки, говорите всю правду, какую женщину вы желаете, и я вам быстро ее устрою». Они ответили: «Это жена купца Гухасены, по имени Девасмита, сведи нас с ней». Монахиня пообещала им это сделать и предоставила купеческим сыновьям приют в своем доме.
Так как она снискала уважение местных жителей вследствие щедрости в подаянии пищи и прочих благодеяниях, она отправилась вместе с ученицей в дом Гухасены. Когда она подходила к дверям, ведущим в покои Девасмиты, ей преградила путь собака, не пускавшая незнакомых. Тогда Девасмита, увидев это, сама повелела провести ее, послав служанку и теряясь в догадках, зачем пришла монахиня. Войдя и выразив притворное почтение, греховная монахиня благословила добродетельную Девасмиту и сказала: «Всегда я жаждала встретиться с тобою, а сегодня опять видела тебя во сне и вот поэтому в нетерпении пришла навестить тебя. Сердце мое терзается, когда я вижу, как ты живешь без мужа. Ведь бесплодно проходит твоя молодость, лишенная наслаждений с любимым». Такими и подобными словами она долго уговаривала добродетельную Девасмиту и, попрощавшись, отправилась к себе домой.
На другой день, захватив кусок мяса, посыпанный перцем, она снова пришла в дом Девасмиты. Этот кусок мяса монахиня отдала собаке у дверей, и та быстро съела его вместе с перцем. Тогда от перца у нее потекло из носа и из глаз неудержимо полились слезы. А негодная монахиня тем временем вошла к Девасмите и, встреченная ею с почетом, стала рыдать.
На вопрос Девасмиты она с трудом промолвила: «Дочь моя! Посмотри сейчас на эту собаку, что рыдает во дворе. Она сегодня узнала меня, с которой была связана в прошлом рождении, и начала плакать, а у меня от жалости тоже полились слезы». Услышав такое, Девасмита посмотрела на рыдающую во дворе собаку и подумала, что все это очень странно. Монахиня же сказала: «Дочь моя! В прошлом рождении она и я были женами некоего брахмана. Наш супруг постоянно уезжал по повелению царя далеко в различные страны с посольством. В его отсутствие я, сколько хотела, сходилась с мужчинами и тем самым не лишала наслаждений свое тело и свои органы чувств. Ведь непричинение вреда органам чувств считается высшей дхармой,{237} и потому в этом рождении я наделена памятью о прошлых рождениях. Она же тогда по незнанию блюла свою добродетель и потому родилась собакой, хотя и помнящей прошлое рождение».
«Что же это за дхарма такая? Конечно, это все выдумки обманщицы», – подумала мудрая Девасмита и ответила ей: «О госпожа, как долго я не знала о такой дхарме! Поэтому сведи меня с каким-нибудь любовником». Тогда монахиня сказала: «Здесь остановились купеческие сыновья, приехавшие с другого острова, и я приведу их к тебе».
Так сказав, обрадованная, она отправилась домой, а Девасмита уверенно сказала своим служанкам: «Без сомнения, они увидели в руке моего мужа неувядающий лотос и от любопытства расспросили у него, пьяного, в чем дело. И чтобы погубить меня, эти негодяи, купеческие сыновья, приехали сюда с острова и воспользовались этой дурной монахиней. Поэтому принесите быстрее вино с подмешанным дурманом и закажите собачью лапу, сделанную из железа». Служанки сделали все, как велела Девасмита, и одна из них по ее просьбе переоделась в платье госпожи.
Между тем монахиня вместе с одним из купеческих сыновей пришла в дом Девасмиты и, приведя его, переодетого в платье своей ученицы, удалилась. Тогда служанка, переодетая Девасмитой, с почетом поднесла тому купеческому сыну вина с дурманом. От вина он утратил всякий рассудок, как теряют его от распущенности, и служанки, сняв с него платье, оставили его голым. Затем они поставили ему клеймо собачьей лапой на лбу и бросили ночью в канаву, полную нечистот. В конце ночи он пришел в сознание и увидел себя в канаве, будто в ад Авичи{238} привели его грехи. Тогда, поднявшись, купеческий сын умылся, пощупал клеймо на лбу и голый пришел в дом монахини. «Пусть не я один буду посмешищем!» – подумал он и потому, придя, сказал своим друзьям, что его ограбили. Притворившись, что у него болит голова от бессонной ночи и обильного питья, он утром обвязал клейменую голову куском материи.
И вот вечером другой купеческий сын отправился в дом Девасмиты и претерпел такое же унижение. Он также, придя голый, сказал: «Хотя я и оставил там свои драгоценности, но когда я вышел, меня ограбили разбойники». А утром он тоже под предлогом головной боли надел на голову повязку и закрыл клейменый лоб.
Так все купеческие сыновья, скрывая истину, по очереди были отмечены клеймом на лбу, лишились своих богатств и претерпели стыд и унижение. «Пусть и с ней будет то же самое!» С этой мыслью они скрыли свое унижение от монахини и уехали.
А монахиня на следующий день вместе со своей ученицей пришла в дом Девасмиты, радуясь, что достигла своей цели. Девасмита же, оказав ей почтение, напоила ее смешанным с дурманом вином, словно выражая свое удовлетворение. Затем эта добродетельная жена велела отрезать опьяневшей монахине и ее ученице уши и нос и тоже выбросить их в нечистоты.
Озабоченная мыслью, как бы купеческие сыновья, уехав, не убили ее мужа, Девасмита рассказала всю историю свекру. И свекор сказал ей: «Дочь моя, ты очень хорошо поступила. Но как бы не случилось что-нибудь дурное с моим сыном». Тогда Девасмита ответила: «Как Шактимати{239} некогда спасла своей мудростью мужа, так и я спасу». «Расскажи же, дочь, как Шактимати спасла мужа», – попросил ее свекор, и Девасмита рассказала:
РАССКАЗ ДЕВАСМИТЫ
«В нашей стране, в городе, предками установлено почитание могучего великого якши Манибхадры. Местные жители, чтобы исполнилось то или другое желание их, приходят к нему с различными подношениями. И есть такое установление, что если какой-либо мужчина будет застигнут ночью с чужой женой, то его вместе с ней помещают в святилище этого якши. А утром его вместе с женщиной приводят в царское собрание, где нужно рассказать всю историю, после чего он получает наказание.
Однажды городской страж застал купца, по имени Самудрадатта, ночью с чужой женой. И вот купец был отведен и заперт на прочный засов в храме якши с этой женщиной. Тем временем мудрая и преданная мужу жена этого купца, по имени Шактимати, узнала о случившемся. Тогда эта умная женщина, переодевшись и взяв подношение, в сопровождении подруг ночью уверенно отправилась в храм якши. Когда она пришла туда, жрец из алчности разрешил ей войти и велел начальнику стражи открыть дверь. Войдя и увидев пристыженного мужа с женщиной, она поменялась с этой женщиной платьем и велела ей уходить. Женщина вышла и ночью ушла в платье Шактимати, а Шактимати осталась там со своим мужем. Утром, когда пришли царские чиновники, все увидели, что с купцом находится его собственная жена. Узнав об этом, царь освободил купца из храма якши, словно от смерти, и наказал стражников. Так некогда Шактимати мудростью спасла своего мужа, и я тоже поеду и хитростью спасу своего мужа».
Сказав так наедине свекру, самоотверженная Девасмита переоделась вместе со своими служанками в купеческое платье. Сев на корабль, она отправилась будто бы для торговли на остров Катаха, где находился ее муж. Прибыв туда, она встретила на улице среди купцов своего мужа Гухасену, который был сама воплощенная верность. А он словно пожирал глазами ее, переодетую мужчиной, и недоумевал, кто этот купец, так похожий на его любимую жену.
И вот Девасмита пошла к царю и заявила, что ей надо сообщить ему нечто. Тогда царь созвал всех горожан и с любопытством спросил переодетую в платье купца Девасмиту: «Что же ты хочешь сообщить?» И Девасмита ответила: «Здесь находятся четыре моих беглых раба, пусть же государь отдаст их мне!» Царь сказал ей: «Здесь собрались все жители города. Если ты опознаешь своих рабов, забирай их!» И она забрала тех четырех купеческих сыновей с забинтованными головами, которых она раньше подвергла унижению в своем доме. «Они – купеческие сыновья. Как они могут быть твоими рабами?» – стали говорить ей возмущенные купцы. Тогда она возразила им: «Если вы не верите, то посмотрите на их лбы, которые я заклеймила собачьей лапой». Купеческих сыновей заставили снять повязки, и все увидели на их лбах клеймо собачьей лапы. Так как позор пал на купеческое сословие, удивленный царь сам спросил Девасмиту, в чем тут дело. Она рассказала всю историю, и горожане стали смеяться, царь же сказал: «По справедливости, они – твои рабы, госпожа!» Тогда остальные купцы дали этой добродетельной жене большой выкуп для освобождения этих четырех от рабства, а царь наказал их.
И Девасмита, взяв деньги, вместе со своим супругом, провожаемая с почетом всеми горожанами, отправилась в родной город Тамралипти. И больше никогда она не расставалась с любимым супругом.
ИСТОРИЯ О ШИВЕ И МАДХАВЕ (V.1)
Перевод О. Ф. Волковой
Есть такой город Ратнапура, красота которого соответствует его названию.{240} Там жили два мошенника, по имени Шива и Мадхава. С помощью целой свиты пособников эти двое, применяя различные уловки, обобрали до нитки богачей города.
Однажды мошенники стали держать между собой совет: «Этот город мы уже полностью обобрали. Потому давай теперь отправимся в Удджайини.{241} Говорят, что главный жрец тамошнего царя, Шанкарасвамин, очень богат. Мы отберем у него каким-нибудь ловким приемом деньги, а уж тогда отведаем, каковы собой веселые женщины Малавы.{242} Этот скряга, грозно сдвинув брови, отбирает половину платы за жертвоприношения, и дваждырожденные прозвали его «Сокровищницей семи кувшинов». Говорят также, что у него есть дочь – жемчужина, так и она нам заодно, без сомнения, достанется!»
Решив так и договорившись между собой, кому что нужно будет делать, мошенники Шива и Мадхава отправились из города. Когда они постепенно добрались до Удджайини, Мадхава, переодевшись царским сыном, со свитой помощников остался в одной деревне за городом. А Шива один совершенно спокойно вошел в город в одежде брахмачарина,{243} придумав заранее хитрый план. Он остановился там в храме на самом берегу Сипры, где были разложены открыто глина, пучки священной травы, сосуды для подаяния и шкуры антилоп. Рано утром он густо намазал свое тело глиной и стал подобен тем, кто измазан грязью в аду Авичи. Он долго пребывал в воде, ныряя вниз головой, словно изучая таким образом свое будущее низкое состояние, причиной которого послужат его дурные деяния. Закончив купание, он обратился лицом к солнцу и долго стоял так, вытянувшись вертикально, как бы показывая, что ему весьма подошло бы быть посаженным на кол. Потом, приблизившись к божеству с пучком священной травы куша в руках и бормоча молитву, он уселся в позе «лотоса»,{244} представляя из себя четырехликого Брахму. Затем он почтил врага Пуры{245} – Шиву, лицемерно поднеся ему цветы, чистые как сердца святых. Совершив почитание, он снова сделал вид, что погружен в чтение молитв, и, сосредоточив все свои мысли на лжи и обмане, притворился, что предается созерцанию.
На другой день он надел шкуру черной антилопы и отправился бродить по городу, выпрашивая милостыню и исподтишка высматривая, кого бы обмануть и одурачить. С посохом в руках, одетый в шкуру антилопы, соблюдая молчание, он трижды получил подаяние в домах дваждырожденных и тем словно трижды изрезал в куски истину. Одну часть он отдал воронам, другую – первому встречному, а третьей, добытой лицемерием, насытил свою утробу. Затем он долго притворно шептал молитвы и перебирал четки, словно подсчитывая все свои грехи. Ночь он провел один в храме, обдумывая даже мельчайшие возможные обстоятельства.
Таким образом он каждый день лицемерно предавался суровому подвижничеству, чем завоевал сердца обитателей города. «О, какой это необыкновенный подвижник, исполненный умиротворенности!» – такая слава пошла о нем повсюду среди людей, которые с почтительной преданностью склонялись перед ним.
Между тем и другой мошенник, его друг Мадхава, разузнав обо всем через своих соглядатаев, тоже пробрался в город. Поселившись там в одном далеко расположенном храме, Мадхава, переодетый царским сыном, пришел совершить омовение на берег Сипры. Совершив со всей свитой омовение, он увидел Шиву, погруженного в молитвы перед божеством, с величайшим смирением простерся у его ног и сказал в присутствии всех людей: «Ни разу не встречал я другого такого великого подвижника, хотя много странствовал по святым местам!» Шива же, хотя и видел его, в своем притворстве не повернул головы и остался в том же положении. Затем Мадхава ушел домой, а ночью они встретились наедине, наелись, напились и обсудили, что же теперь делать дальше.
В конце ночи Шива вернулся в свой храм, а Мадхава утром приказал одному из помощников: «Возьми эти одежды в качестве подношения, пойди с ними к главному жрецу Шанкарасвамину и почтительно скажи ему: «Изгнанный своими сородичами царский сын, по имени Мадхава, захватив большую часть богатства отцов своих, пришел из южной страны вместе с несколькими другими высокородными юношами и хочет здесь служить вашему царю. И вот он послал меня пред ваши очи, о сокровищница славы!»».
Получив такое приказание от Мадхавы, мошенник с подарком в руках отправился в дом жреца. Придя туда и улучив удобный момент, он отдал жрецу подарок и передал ему, как должно, послание Мадхавы. Жрец же, жадный до подношений, поверил во все и преисполнился надежд, ибо подарки – это самое привлекательное лекарство для того, кто одержим жаждой приобретения.
На следующий день Мадхава, воспользовавшись удобным случаем, сам отправился нанести визит жрецу. Послав вперед человека, дабы тот возвестил об их прибытии, Мадхава явился к жрецу в окружении своих людей, игравших роль знатных юношей, одетых как паломники, с посохами в руках. И жрец, выйдя к нему навстречу, принял его с большим почетом. Поговорив с ним некоторое время о том, о сем, обласканный им Мадхава вернулся к себе домой.
На следующий день он снова послал жрецу в качестве подарка одеяния и, опять придя к нему, сказал: «Мы хотим служить в свите и потому снова прибегаем к тебе с просьбой». Услышав об этом, жрец в надежде на дальнейшие подношения пообещал Мадхаве исполнить его желание и, тотчас отправившись к царю, изложил ему эту просьбу. Царь из уважения к жрецу ответил согласием. На другой день жрец привел Мадхаву вместе со свитой к царю и с большим почтением представил его. Царь же, увидев Мадхаву, который разыгрывал роль царского сына, обласкал его и назначил ему жалованье.
И вот Мадхава стал служить царю. Но каждую ночь он встречался для совета с Шивой. Жрец же, живущий на подношения, в корыстных целях упросил его жить у него в доме. И Мадхава вместе со своими людьми поселился у него – так мышь, поселившись на дереве, служит причиной его гибели.
И вот как-то Мадхава взял кувшин, полный украшений из фальшивых рубинов, поставил его в сокровищницу жреца и, будто случайно, между прочим показывая его ему, этими украшениями так же завлек его сердце, как привлекают скот побегами травы. Затем, когда жрец стал доверять ему, Мадхава, принимая очень немного пищи, похудел и притворился, что заболел. По прошествии нескольких дней этот царь мошенников сказал слабым голосом жрецу, находившемуся возле его ложа: «Что-то неладное творится с моим телом, поэтому приведи какого-нибудь выдающегося брахмана, о лучший из жрецов. Я отдам ему все, что у меня есть в этом мире, ради блаженства в том мире. Ведь разве мудрый станет заботиться о богатстве, если жизнь столь непрочна?» Выслушав это, жрец, живущий дарами, упал к его ногам и пообещал все исполнить. Но какого бы брахмана жрец ни приводил, Мадхава не доверял ему под предлогом своих особых требований. Видя это, один обманщик из свиты Мадхавы сказал: «Обыкновенный брахман для него не подходит. Но живет на берегу Сипры великий подвижник, по имени Шива, и надо сейчас же узнать, явит ли он свое могущество или нет». Услышав об этом, Мадхава, притворившийся больным, сказал жрецу: «О, пожалуйста, приведи его! Нет брахмана подобного ему!» Тогда жрец отправился к Шиве и увидел его погруженным в притворное созерцание. Приблизившись к нему, он обошел вокруг него слева направо, и тогда обманщик медленно открыл глаза. Смиренно поклонившись ему, жрец сказал: «Если ты не разгневаешься, о господин, то разреши обратиться к тебе». Шива заметил его и движением губ дал разрешение, и тогда жрец сказал ему: «Здесь есть царский сын из южной страны, очень богатый; он болен и готов отдать все свое достояние. Если ты согласен, то он отдаст тебе все, что у него есть, все украшения, блистающие различными не имеющими цены драгоценными камнями». Выслушав это, Шива, нарушив обет молчания, медленно ответил: «О брахман, к чему мне, брахмачарину, питающемуся подаянием, богатство?» Тогда жрец опять обратился к нему: «Не говори так, о великий брахман! Разве тебе не известен порядок ашрам – ступеней жизни?{246} Обретя жену, живя в своем доме и исполняя долг по отношению к богам, предкам и гостям, домохозяин, чья ступень жизни является наивысшей среди ашрам, достигает с помощью богатств трех целей жизни».{247} Тогда Шива ответил: «Откуда мне взять жену? Ведь не женюсь же я на девушке из любого рода?» Услышав это и считая, что его богатством легко будет воспользоваться, жадный жрец, стремясь не упустить случая, сказал Шиве: «Есть у меня дочь, по имени Винаясвамини, очень красивая, и я отдаю ее тебе. А богатство, что ты получишь в дар от Мадхавы, я буду сохранять, и ты будешь наслаждаться состоянием домохозяина». Услышав это, Шива понял, что желанная цель достигнута, и сказал: «О брахман, если ты так настаиваешь, я сделаю, как ты говоришь. Но я ведь отшельник, ничего не понимающий в золоте и драгоценностях, и потому я буду поступать согласно твоим словам. Делай все, как знаешь». Услышав слова Шивы, обрадованный жрец согласился и, одураченный, привел его в свой дом.
И приведя его, называемого Шивой, но совсем не благоприятного{248} для него, он поведал обо всем обрадованному Мадхаве. Затем он отдал Шиве свою дочь, словно богатство, которое с таким трудом собирают и по глупости теряют. Совершив бракосочетание, он привел его для получения дара к притворно больному Мадхаве. «Приветствую тебя, чьи подвиги превосходят воображение!» С этими словами, говоря сущую правду, Мадхава поднялся и, упав к ногам Шивы, отдал ему, как было условлено, принесенный из сокровищницы кувшин, полный украшений из фальшивых рубинов. Шива взял его и со словами: «Я ничего не понимаю в этом, ты же понимаешь» – передал в руки жреца. «Я ведь еще раньше пообещал тебе, так что тебе не о чем беспокоиться», – тотчас же ответил жрец и схватил кувшин. Затем, благословив Шиву, который отправился в покой своей жены, он унес кувшин в сокровищницу и поставил его там. Мадхава же, оправившись на следующий день от своей притворной болезни, стал говорить, что он выздоровел благодаря щедрому даянию. А пришедшему к нему жрецу он сказал: «Я спасся от беды благодаря твоей благочестивой помощи». Мадхава завел теперь открытую дружбу с Шивой, прославляя его и восхваляя за то, что именно благодаря его могуществу он выздоровел. По прошествии нескольких дней Шива сказал жрецу: «До каких пор я буду жить в твоем доме? Почему бы тебе не выкупить это бесценное сокровище? Дай мне за него, сколько возможно». Услышав это и считая, что украшениям нет цены, жрец согласился и отдал в качестве выкупа Шиве все, что у него было. Для этого он заставил Шиву подписать расписку, и сам подписал, думая, что то сокровище больше, чем его богатство. Взяв эту расписку, жрец стал жить отдельно, а Шива тоже отдельно зажил жизнью домохозяина. Таким образом, Шива и Мадхава, пользуясь богатствами жреца, привольно зажили вместе.
Через некоторое время жрец пошел на рынок продать один браслет из этих украшений, желая получить за него высокую цену. Там купцы, знатоки драгоценностей, осмотрев его, сказали: «Да кто же не понимает, что браслет поддельный?! Ведь он сделан из кусочков разноцветного стекла, оправленных в медь. Нет здесь ни драгоценных камней, ни золота». Услышав такое, обеспокоенный жрец пошел домой и, принеся все украшения, показал их купцам. Те, рассмотрев их, сказали, что они поддельные, и словно громом поразили жреца. Тогда он, одураченный, сейчас же пошел к Шиве и сказал ему: «Забери свои украшения и отдай мои деньги». «Откуда сейчас в моем доме возьмутся деньги? За это время они все растрачены!» – ответил ему Шива. Тогда жрец и Шива в сопровождении Мадхавы, пререкаясь, отправились к царю. «О божественный! За груду украшений, сделанных из разноцветных кусочков стекла и кварца, оправленных в медь, этот Шива выманил у меня, ничего не подозревающего, все мои деньги», – так пожаловался жрец царю. Тогда Шива сказал: «О царь! Я с детства предавался аскетическим подвигам. А он упросил меня принять подношение. Тогда я по своей простоте сказал ему, что ничего не понимаю в драгоценностях и пусть он будет судьей в этих делах. «Я займусь этим для тебя», – ответил он, и я, приняв дар, все передал ему в руки, и он забрал у меня все за назначенную им же самим цену – это видно, о владыка, из нашей взаимной расписки. А теперь он рассчитывает на высокое покровительство владыки». Когда Шива закончил этими словами свою речь, в разговор вступил Мадхава: «Не ссылайся на меня! Кроме тебя, никто не виноват, и причем тут я? Я ничего не брал ни у тебя, ни у Шивы. Лежало у меня наследственное богатство, накопленное за долгие годы. Я взял его и отдал дваждырожденному. А если правда, что это не золото и не драгоценные камни, то все равно результат достигнут, пусть даже подношением меди, стекла и кварца. И причиной моего избавления от тяжелой болезни я считаю то, что подаяние было сделано искренне и от чистого сердца». Когда Мадхава, не моргнув глазом, произнес эти слова, царь и его министры, очень довольные, стали смеяться. «Со стороны Мадхавы и Шивы нет ничего незаконного!» – так, смеясь, стали говорить все присутствующие в собрании. И жрец ушел пристыженный, потеряв все свое богатство. В какие только несчастья не впадает человек, чей разум помутило корыстолюбие!
А оба обманщика – Шива и Мадхава, обласканные царем, долго еще жили там, счастливо и спокойно.
Так из сотен нитей плетут языком свои сети обманщики и живут за счет этих сетей, как рыбаки за счет сетей, заброшенных в поток воды.
