Текст книги "Назад из будущего: Эпизод VI. Войны клонов (ЛП)"

Автор книги: Ariel_Sojourner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Люк оттолкнул боль, сосредоточившись на том, что он мог сделать здесь и сейчас. Он уже принимал свои потери, работая над следующим вызовом, следующим препятствием, и он сделает это снова. Но вид Йоды (кого-то, кого он знал в будущем), неподвижного и казавшегося таким маленьким на медицинской койке, вызвал в нем новую волну горя. Его отец был прав: ждать, пока Йода проснется и заговорит с ним, было бесполезно. Это существо не было его учителем. Его учитель был потерян для него, как и все остальные.

Даже с отцом, с клонами, с родителями и Орденом джедаев, живыми и здоровыми, Люк не мог избавиться от внутреннего страха, что если он и доживет до конца, то останется совсем один.

//////////////////////////////////////////////////////////

Мастера Пло Кун и Оби-Ван Кеноби то и дело совещались друг с другом, в течение нескольких месяцев передавая друг другу материалы и отчеты, которые Асока привезла с собой с Камино. Чем больше они рассматривали ее информацию и другие доказательства, собранные Советом в начале войны, тем больше вопросов у них возникало относительно создания клонов и того, кто стоял за программированием чипов.

Оби-Ван мысленно проклинал тот факт, что непосредственная потребность в джедаях на поле боя после первой битвы за Геонозис означала, что его расследование, начатое непосредственно перед началом Войн клонов, было прекращено, а информация и наводки, собранные тогда, теперь оказались бесполезны. Если бы только он не был втянут в войну, он мог бы продолжить расследование. Он мог бы подробнее изучить, что сказал ему Дуку о мастере ситхов, работавшем внутри Республики, и выяснить, почему Джанго Фетт, шаблон для клонов армий Республики, каким-то образом оказался на стороне Дуку на Геонозисе.

Это глупое сожаление, напомнил он себе. Они потеряли так много джедаев, когда началась война, что у него не было иного выбора, кроме как оставить его расследование покушений на жизнь сенатора Амидалы, чтобы защитить Республику и ее граждан.

– Мы ходим кругами, мастер Пло, – сказал Оби-Ван, устало протирая глаза, – завтра мы должны присоединиться к мастеру Секуре на Фелуции. Я думаю, нам нужно поспать.

– Хм, Фелуция – это то место, где, как сообщалось, мастер Сайфо-Диас встретил свою смерть во время критических переговоров, – заметил он. – Возможно, у нас еще будет время для расследования.

– Вы думаете, что его смерть могла быть подстроена? – спросил Оби-Ван.

Пло переплел пальцы и откинулся на спинку стула.

– Я не знаю, но единственная имеющаяся у нас информация гласит, что именно мастер Сайфо-Диас более десяти лет назад потребовал от каминоанцев начать создавать армию для Республики.

– Говорят, мастер Сайфо-Диас был очень одарен в предсказаниях о будущем.

– Да, также он был другом графа Дуку.

– Возможно, пришло время нам с вами провести небольшое расследование и позволить молодым джедаям возглавить армию на некоторое время, -предложил Оби-Ван. – Вы можете пойти по следу мастера Сайфо-Диаса.

– А что будете делать дальше вы? – спросил Пло.

– Я думаю, что мне пора закончить один разговор…

///////////////////////////////////////////////////

Как обычно в последние месяцы, Дуку сидел за своим письменным столом, размышляя и глядя в окно на сад, окружавший его родовое поместье. Когда солнце начало опускаться за линию горизонта, он вздохнул и потянулся за вторым стаканом.

– Не хотите ли выпить со мной, мастер Кеноби? – спросил он, поднимая пустой стакан и поворачиваясь лицом к мастеру-джедаю.

Синий свет меча осветил офис.

– Я пожалуй откажусь, граф, – со всей учтивостью сказал Оби-Ван.

Дуку фыркнул:

– Уберите свое оружие. Здесь в нем нет никакой необходимости.

– Я предпочитаю быть готовым. Если вдруг вы захотите атаковать меня молниями. Сами понимаете, – ответил он с безмятежной улыбкой.

– Я не собираюсь нападать на вас. Я дал свое слово держаться подальше от этой войны. Я больше в ней не участвую.

Оби-Ван подошел ближе.

– Честно говоря, я вам не верю, но сегодня меня интересует совсем другое. А именно – завершение разговора, который мы начали на Геонозисе.

Дуку откинулся на спинку стула с мрачной улыбкой.

– Вот как? Неужели, Совет джедаев наконец-то готов выслушать меня? Что нужно было сделать, чтобы заставить их вытащить головы из песка?

– Вы сказали мне, что где-то на высоком посту в Республике есть ситх, – настаивал мастер-джедай. – Это правда, не так ли?

– Вы только сейчас рассматриваете возможность этого? После более чем двухлетнего участия в войне? Два года боев, в которых сепаратисты всегда каким-то образом оказывались на шаг впереди Республики? И только жертвуя многочисленными жизнями джедаев и джедайскими принципами, вы решили наконец спросить меня об этом? – насмехался с видимым презрением Дуку.

– Лучше поздно, чем никогда, – съязвил Оби-Ван.

Дуку закатил глаза.

– О, пожалуйста, прекратите, мастер Кеноби. Хватит остроумных шуток и сарказма. Если вы пришли сюда, чтобы действительно поговорить, то давайте поговорим. Ваш Орден находится на грани вымирания из-за своей апатии и раболепия перед коррумпированным и чрезмерно раздутым правительством. У вас действительно есть время для игр?

– Это и есть конец игры – наше вымирание?

– А вы ожидали, что ситхи согласятся на что-то меньшее, чем равное вознаграждение, после того, как джедаи уничтожили их старые империи и всех, кроме одного из их рода, почти тысячу лет назад? Как же мало у вас воображения.

– Уж простите меня, но думать, как ситх не так естественно для меня, как для вас, – сухо сказал Оби-Ван. – Ваш мастер, от которого вы получаете указания, является кем-то, кто обладает властью в Республике, потому что против обеих сторон, как и утверждал джедай-изгой.

– Джедай-изгой? – сказал Дуку с резким смехом. – Так вот, как ты его называешь! Он, возможно, один из немногих одаренных, использующих Светлую Сторону Силы, который при этом способен смотреть в темноту и действительно знать, что это значит. В другой жизни, в другое время, возможно, Куай-Гон был бы похож на него, – задумчиво произнес он, пристально глядя в свой бокал с вином.

– Не произносите его имени, – резко сказал Оби-Ван.

– А почему бы и нет? Он был моим учеником…

– Он был моим мастером, убитым по указанию вашего мастера. Вы потеряли право говорить о нем, когда встали на сторону того, кто виноват в его смерти, – он направил световой меч на лицо графа. – Ваше падение равносильно плевку в его прах.

Дуку встал, с грохотом поставив свой бокал на стол, и тот разбился вдребезги, разбрызгивая вино повсюду.

– Я не обязан объясняться или оправдываться перед тобой! – прорычал он. – Что ты знаешь о разложении и смерти этой галактики, о Силе Темной Стороны? Как джедай, я глупо потратил свою жизнь и свои таланты, пытаясь изменить ситуацию, но с темнотой я командовал армиями и изменил сам ход истории!

– А теперь ты сидишь в темноте на своей родной планете, в то время как твои великие достижения горят и гибнут. Если тьма так могущественна, почему ты здесь и не помогаешь своему великому мастеру?

Дуку крепко сжал челюсти и повернулся спиной к Кеноби, направляясь к окну, где сейчас остались видны только звезды.

– Всю свою жизнь я изучал знания о Силе: как о свете, так и о тьме, но предвидение никогда не было моим даром. В отличие от Сайфо-Диаса, – на некоторое время он замолчал, а потом признался отстраненным тоном, который мало помог скрыть, насколько он был потрясен на самом деле: – Мне недавно показали видение будущего, моего будущего, будущего моей планеты. Мало что есть эффективнее самой Силы, которая кричит о том, что должно произойти, чтобы заставить тебя остановиться и подумать.

– Значит, вы видели будущее и поэтому спрятались?

Граф обернулся.

– Если бы ты знал правду, то тоже бы спрятался. Вы все бы бежали и спрятались в самых дальних уголках изученного космоса, забрав с собой всех своих близких.

Оби-Ван даже не среагировал на это предупреждение. Это привело Дуку в ярость. Он презрительно щелкнул языком.

– Не прячьтесь за маской бесстрастности, которой вас научил Орден. Это ниже вашего достоинства. У вас есть привязанности, признайте их сейчас, или растратите то немногое время, что у вас осталось, и будете оплакивать их потерю до конца своих несчастных дней.

Глаза Оби-Вана сузились. Это было совсем не то, что он ожидал. Что за игру затеял Дуку? Почему он его предупреждает? Может быть, он предупреждал Оби-Вана об опасности из-за кого-то конкретного? Из-за кого же? Может быть, мастер ситхов нацелился на кого-то?

– Что вы знаете о его нынешних планах, раз война закончилась? – спросил Оби-Ван.

Дуку поднял руки, как будто показывая, что он был безоружен, что было ложью, так как с ним была Сила, поэтому он никогда не был безоружен.

– Я уже несколько месяцев не общался с Сидиусом. Я больше не пользуюсь его доверием.

– И все же, вы еще живы.

– Конечно, он мог бы прийти за мной, но, похоже, больше всего он счастлив на Корусканте. Вы никогда не задумывались, почему?

Оби-Ван решил обдумать это позже и продолжил настаивать.

– Достаточно. Не уходите от ответа. Я знаю о покушениях на герцогиню Мандалора…

– Герцогиня? Как будто эта пацифистка может представлять какой-то интерес для ситхов! – он покачал головой. – Как вы прозрачны, Кеноби. Вы играете советника, мастера-джедая, известного по всей галактике как великий переговорщик, всегда себя контролирующий, но как же быстро ваши мысли обращаются к тем, кого вы любите.

– Ну, право же, граф, не надо меня оскорблять. Кроме того, что Владыка Ситхов может знать о любви?

– Сколько раз тебе пришлось смотреть, как твой глупый падаван оказывался на волоске от смерти, и сколько раз ты чувствовал, как твое сердце замирало в ужасе? Сколько раз он спасал тебя вопреки приказам и диктату войны, только потому, что он любит тебя в ответ? И сколько раз ты говорил себе, что если он покинет Орден, то ты уйдешь вместе с ним?

Оби-Ван моргнул, его клинок опустился всего на дюйм, выдавая его удивление внезапным поворотом в разговоре.

– Энакин? – растерянно спросил он. – А какое отношение Энакин имеет к?..

– Ты слеп, Оби-Ван. И так было всегда. Догма джедаев затуманивает твое зрение. Ты и Орден Джедаев объявили его существом необычайной Силы, существом из пророчества. И все же вы используете его небрежно, словно обычное оружие, просто еще один ресурс в вашем арсенале. Это не прошло незамеченным, и он не был оставлен без внимания…

– Какая польза от Энакина ситхам? Говорят, что он должен привести Силу в равновесие и победить ситхов. Он —Избранный, – возразил Оби-Ван.

– Так вот, о чем говорится в пророчестве? Ты уверен? – усмехнулся Дуку с желтым блеском в глазах.

– Это не ваша забота, Дуку. Война заканчивается. Энакин и Орден джедаев в безопасности. Вы не сможете больше использовать наших клонов против нас или галактики.

– Как будто меня волновала армия рабов джедаев. Они здесь не при чем. Речь идет о власти и мести, и ты, и я, и все остальные существа в галактике были всего лишь фигурами на доске, с которыми можно было играть и отбрасывать по очереди, – сердито сказал он. – Сидиус не заботится ни о чем, кроме себя и правила Двух. Для окончательного достижения своих целей ему всегда недоставало только одного —настоящего ученика.

– У него было много учеников, – сказал Оби-Ван, с каждым мгновением беспокоясь все сильнее. – Что вы имеете?..

– Во всем этом есть определенная симметрия, тебе не кажется? – прервал его Дуку, размышляя вслух. – Джедаи уничтожили всех, кроме одного ситха. Ситхи уничтожили всех, кроме одного джедая. Разве это похоже на равновесие?

Оби-Ван мог только в ужасе смотреть на графа.

– Скажи мне, мастер Кеноби, ты знаешь, где сейчас твой бывший падаван?

/////////////////////////////////////////////////

Позже, намного позже, когда Падме уже рожает, а дроиды-убийцы сепаратистов и охранники Сената пытаются ворваться и либо похитить, либо убить ее, Оби-Ван прибывает в ее дом, следуя по следу Энакина.

Даже с причудливыми темными предостережениями Дуку он не ожидал увидеть ни бойню, ни сенаторскую гвардию, работающую с дроидами-сепаратистами. А уж тем более —массивного человека в черной маске, владеющего кроваво-красным световым мечом, который возглавляет отряд клонов, защищающих квартиру (и несущих знакомые знаки 501-го батальона на броне).

Которой может быть только Вейдером.

Оби-Ван не понимает, что происходит. Не было никаких новостей, никакой тревоги в голонете, корускантская гвардия не мобилизована, и он не может вызвать Энакина по комлинку, как бы ни старался.

Увидев Вейдера, он резко останавливается. Несмотря на подробный отчет Асоки и на недавнюю встречу с Дуку, Оби-Ван оказался ошеломлен грубой Силой ситха. Поначалу он не понимает, что делать, на чьей стороне сражаться. Он колеблется, пока Сила продолжает бушевать вокруг него.

Затем Вейдер заметил его и потребовал, чтобы он защитил Падме, Энакина и ребенка.

– Ребенка? Какого ребенка ? – бормочет сквозь шум бластерного огня и грохот Оби-Ван (это что, был Пятерня со световым мечом?) И тут его осеняет.

– Ты хочешь сказать, что Энакин и сенатор Амидала?!…

Вейдер шагает вперед, заставляя Оби-Вана отступить в защитную стойку и потянуться за своим мечом.

– Ты дурак! – рычит он на Оби-Вана. – Ты слепой, бесполезный дурак! Сейчас не время для этого!

Мысли Оби-Вана путаются. Он знал, что Энакин питал непозволительную привязанность к сенатору (он не был идиотом!), но он был уверен, что у Падме было больше здравого смысла и что Энакин может контролировать себя. Это было за гранью всего! Они были на войне! Энакин будет исключен из Ордена Джедаев! Он был Избранным! Он не мог флиртовать с кем-то и иметь детей! Оставались же ситхи, с которыми надо было разобраться! У него был долг перед Орденом джедаев! Как мог Энакин сделать это? Как он мог быть таким эгоистичным, безрассудным, и?..

Сила тянет его вперед, хватая Оби-Вана за горло и подтаскивая к Вейдеру.

– Лжец! АХ ТЫ ЛЖЕЦ! – рявкает ему в лицо Вейдер, тряся его, как тряпичную куклу. – Он же твой брат?! Твой Избранный?! Он же должен спасти тебя и твой жалкий Орден?! ТЫ ЖЕ ЕГО ЛЮБИШЬ?! – продолжает кричать ему в лицо Вейдер.

Оби-Ван задыхается от шока и недоверия под волной жгучей черной ярости и предательства, пока чужая рука крепко сжимает его горло. Как раз в тот момент, когда он думает, что его горло вот-вот будет раздавлено от этого огромного давления, Оби-Ван влетает в дверь позади Вейдера.

Он вваливается в соседнюю комнату, шатаясь на ногах, его разум и душа разбиты и сожжены гневом и болью Вейдера. (Так много боли и страданий! Оби-Ван чувствует эту боль до самых костей). Он ковыляет дальше в квартиру, и там Оби-Ван находит Энакина, сидящего на кровати с зажженным световым мечом в правой руке, рядом со своей женой…

(потому что Сила кричит ему, как только что это делал ситх, что это не был флирт, что она стала женой Энакина !)

… которая прижималась к его груди, крепко сцепив их левые руки.

Меддроид, медик-клон (Кикс, Кикс здесь!), Трипио, Арту и еще один клон-солдат с двумя световыми мечами, (Качок, звезды, это же Качок! Кто дал ему световые мечи?) – все они окружают кровать Падме, пока она изо всех сил старается принести новую жизнь в галактику.

Комната сотрясается от бластерного огня прямо за дверью, где стоит Вейдер с Пятерней. Слышны звуки битвы и взрывы с балкона, где клоны и другие форсюзеры (это должен быть Люк и, это Болтун?) отбиваются от нападающих. Оби-Ван понимает, что сломал несколько рёбер, и едва может дышать, но одного взгляда, который он бросает на отчаянное, испуганное лицо Энакина, ему хватает, чтобы понять, что Вейдер прав.

Энакин – его брат.

Оби-Ван любит его так, как не любит никого другого в галактике.

И нет ничего важнее этого.

========== Глава 12. в которой Вейдер мучается, а Люк заканчивает играть в затянувшуюся игру ==========

Зигеррианская кампания на Кадаво подходила к концу, отчего Вейдер чувствовал глубокое удовлетворение, которого не испытывал уже много лет. Зигеррийцы были пока отброшены назад. Вопрос в том, продолжат ли они преследовать работорговцев, углубляясь все глубже в их империю, или же вернутся к действиям по зачистке среднего и внешнего колец?

Независимо от их решения, Вейдеру нравилось наводить страх на работорговцев. Они, без сомнения, скоро снова поднимут свои уродливые головы, но до тех пор их основной «обрабатывающий» центр был разрушен, и десятки тысяч рабов были освобождены.

Вейдер шел по лагерю, который они разбили, чтобы позаботиться о пленниках, пока всех выживших не перевезут в безопасное место, и обнаружил Люка, работавшего с клонами во временных убежищах. Люк закончил свою работу и приблизился к отцу, присоединившись к нему на ходу.

– Есть какие-нибудь признаки зигеррийского флота? – спросил Люк.

– Нет. Они удвоили укрепления на своей родной планете – готовятся к осаде. Если мы намерены продвигаться вперед, то кампания будет очень долгой.

– Часть меня хочет закончить работу здесь, – признался его сын. – Приятно сражаться с более типичным врагом, который не прячется в тени и не играет в игры. Я чувствовал, что поступаю правильно, когда помогал освобождать их, – сказал он, указывая на тви’леков, мон-каламари и дюжину других видов всех возрастов вокруг них.

– Джедаи – давние враги зигерриан. Раньше орден должен был бороться с рабством везде, где оно существовало. Именно джедаи впервые остановили работу Королевских аукционов рабов много лет назад, – ответил Вейдер, вспоминая историю, которую он так жадно читал в архивах храма, когда стал падаваном. В то время подобные истории наполняли его надеждой. Вейдер отогнал эту мысль прочь. После всего, что он видел и сделал, эти воспоминания больше не имели для него никакого значения.

– Твои студенты хорошо справились, – сказал Вейдер и на мгновение остановился, чтобы посмотреть, как Кикбэк приземлил еще очередной шаттл для транспортного рейса, а позади него это же сделал Болтун со своим кораблем.

Люк улыбнулся:

– Я в этом не сомневаюсь. У них уже было больше Силовых занятий, чем было у меня до того, как мы попали в это время.

Вейдер склонил голову, недоверчиво глядя на сына из-за маски.

– Ты шутишь, – решительно сказал он.

Люк тихо фыркнул.

– Вовсе нет. Ты убил Бена через три дня после того, как он рассказал мне о существовании Силы. У него не было много времени, чтобы обучить меня чему-либо важному, потому что уничтожили Альдераан и мы отправились спасать принцессу.

Вейдер обдумал эту новую информацию на протяжении нескольких мгновений. Какая-то его часть все еще не могла понять, как Люк мог помнить эти события, говорить о них открыто и все еще оставаться на стороне своего отца.

– А с Йодой?

– На самом деле, я точно не знаю, сколько конкретно он обучал меня. От битвы при Хоте до—до… Беспина. Я планировал вернуться к нему, когда… ну, в общем… это случилось, – сказал Люк, неуклюже махнув на происходящее вокруг.

Повелитель Ситхов резко остановился и обернулся.

– И это… все ?

– Да, – неловко поежился Люк. – Слушай, я знаю, что у меня нет даже доли тех навыков, которые есть у тебя или даже у Асоки, а она упоминала какие-то формы и названия ката, которые я никогда даже не слышал, и я знаю, что мне, вероятно, не следовало прилетать на Беспин, чтобы спасти своих друзей. Оби-Ван и Йода были настроены решительно против этого, но мне было все равно, – он упрямо вздернул подбородок. – Даже… даже учитывая, как плохо это закончилось, это было правильно.

Вейдер даже не знал, что сказать. Его сын отвернулся от него, смущение окрасило его присутствие в Силе.

– Тебе нечего стыдиться, – настойчиво сказал Вейдер. – Ты показал себя лучше, чем многие рыцари. Ты повернулся ко мне лицом и сдержал свой страх. То образование, которое Орден дает в это время, – ничто в сравнении с твоей мощью и естественной связью с Силой.

– Ты правда так думаешь? – с надеждой спросил Люк.

– Я не лгал, когда говорил, что вместе мы достаточно сильны, чтобы свергнуть императора, сын. Ограниченное количество часов, которые ты провел со своим учителем, не меняет этого. Ты позволил Силе быть твоим проводником, что несомненно предпочтительнее, чем полагаться на старые догмы Ордена Джедаев.

Люк закатил глаза на этот типичный выпад против Ордена, но втайне отцовские слова его обрадовали. Он чувствовал, как ему не хватает знаний, как он блекнет в сравнении с яркими падаванами, рыцарями и мастерами Республики. Они знали намного больше, чем он, и он не хотел оставлять клонов плохо обученными только потому, что его с детства не учили путям Силы.

(Он хотел, чтобы отец гордился им, как бы глупо это ни звучало. Это было желание, которое он не мог подавить, как бы сильно ни старался. Люк беспокоился: будучи фермером большую часть своей жизни, мятежником и едва обученным джедаем, он совсем не оправдывал каких-то ожиданий отца.)

Словно почувствовав его тревогу, Вейдер продолжил:

– Тебе не о чем беспокоиться. Если у тебя есть вопросы, связанные с Силой, я готов тебя направить. Не на Темной стороне, нет, – быстро добавил он, не желая вступать в спор, – а просто помочь тебе понять ее тайны.

– Было бы здорово, – тихо ответил Люк.

– Хорошо, – довольно сказал Вейдер, но затем заколебался: – Постой, что значит «Оби-Ван и Йода сказали тебе не спасать своих друзей»? Оби-Ван мертв. Я убил его.

Его сын удивленно заморгал.

– Я думал, ты знаешь. Он может говорить со мной. Иногда я слышал его голос даже после его смерти. Я даже видел его однажды, он был синий и светился. Словно призрак.

Вейдер вспомнил их последнюю схватку на Звезде Смерти, свою последнюю победу над этим человеком, месть за Мустафар. Он вспомнил, как обвинил своего старого учителя в слабости, как Оби-Ван улыбнулся и поднял меч, салютуя ему, прежде чем он нанес смертельный удар, и как тот после этого исчез, оставив после себя только рукоять меча и плащ.

– Ты хочешь сказать, что Кеноби позволил мне убить его? Дал мне выиграть битву , даже не потрудившись дать отпор, а потом как-то … как-то стал призраком, который может спокойно разговаривать с живыми? – возмущенно рявкнул он.

Люк был совершенно ошарашен его выпадом.

– Откуда мне знать? – воскликнул он в ответ. – Я думал, все джедаи так делают! Сначала я подумал, что мне это только кажется. В первый раз, когда мне показалось, что я его вижу, я умирал от переохлаждения на Хоте.

– Неужели мятежники настолько беспечны, что дали бы тебе замерзнуть насмерть на этой планете? Хотя, нет, меня это совершенно не удивляет, – сказал Вейдер. – Удивительно, что ты прожил так долго, юноша.

– Так, подожди минутку… – начал было Люк.

– …И как это типично для моего старого учителя! Естественно, только он мог найти способ разрушить момент моей мести, дал мне поверить в мою победу, а затем даже после смерти продолжил во все вмешиваться! Это его месть.

– Я не думаю, что месть – это путь джедая, – напомнил он отцу, скрестив руки на груди.

– Скажи это Оби-Вану! – прорычал Вейдер, махнув на мальчишку пальцем.

/////////////////////////////////////////////////////

– А из-за чего они ссорятся? – обеспокоенно спросил Факел у Эхо, Джесси и Пятерни. – Может, нам вмешаться?

Эхо поднял глаза и увидел отца и сына, стоявших посреди их импровизированной дороги через лагерь и споривших, не обращая внимания на людской хаос вокруг них. Большинство людей остановились, чтобы посмотреть. Пятерня даже не потрудился поднять голову.

– Нет, все нормально. Споры и крики – это Вейдеровский способ заботы, – сказал Джесси. – А вот когда он успокоится, можно начать волноваться.

– Ну, как скажешь, – с сомнением произнес Факел, опуская на землю охапку собранных доспехов (Люк опять бросил свою броню, на которой настаивал его отец, и теперь, поскольку он был одним из новых учеников, обязанность ее разыскивать пала на Факела).

Пятерня со смехом покачал головой.

– Ты привыкнешь к этому, новичок, – настойчиво сказал он, хлопая Факела по спине.

– Эй! Я не новичок, я участвовал в бою! – запротестовал младший клон.

– Ах, вот как? – начал поддразнивать его Джесси. – Я никогда не видел, чтобы опытный солдат носил такую чистую броню! Что думаешь, Эхо? Не нужно ли ему немного краски?

– Определенно, – согласился Эхо.

Факел поспешно попятился, когда братья принялись кружить вокруг него.

– О, нет! Мне все равно, что вы думаете, ребята. Я люблю свою броню такой, какая она есть. Не подходите ко мне!

– Ты единственный, кто здесь обладает Силой, так заставь нас! – язвительно усмехнулся Джесси.

///////////////////////////////////////////////////////////

Люк и Вейдер даже отвлеклись от своего спора, чтобы посмотреть на дружескую потасовку клонов. Одаренные Силой среди них использовали свои новые способности так, что будь здесь Оби-Ван, он уже приказал бы своему бывшему падавану дополнительно медитировать в течение месяца.

– Они ж еще недостаточно повоевали и не могут уже просто поладить, а? – спросил Люк со вздохом, невольно задумавшись, не нужно ли ему вмешаться, прежде чем спасенные и освобожденные рабы вокруг перейдут от недоумевающего наблюдения к панике.

– Некоторые существа просто неспособны общаться без неизбежного перехода к агрессивным переговорам, – понимающе произнес Вейдер.

////////////////////////////////////////////////////////////

Вейдер обнаружил, что ему нравится проводить время с Люком в их личных каютах на борту корабля. Поначалу Вейдер не решался снять маску, но после того, как Люк внес коррективы в атмосферный контроль в их общих жилых помещениях, он не мог и дальше отрицать свое желание посмотреть на Люка своими глазами. В первый раз, когда он снял маску, лицо Люка сияло печалью, а затем заботой. Часть Вейдера хотела спрятаться, разозленная одной только мыслью, что сын его жалеет. (Нечего было жалеть)! Но он отбросил это чувство в сторону, и в первые взглянул на сына.

Он видел свою жену, самого себя и тени черт своей матери на лице Люка и цвете его глаз, волос и кожи. Он все смотрел, не в силах отвести взгляд, даже когда Люк начал настаивать на модернизации его протезов, чтобы те функционировали лучше и причиняли ему меньше боли. Технологию он хотел взять из собственной правой руки.

Люк изначально хотел разделить с ним трапезу, но когда это оказалось невозможным, его сын все равно настоял, чтобы они по крайней мере разделили воду. Это напомнило Вейдеру о традициях, которые он давно позабыл, о вещах, которые он намеренно оставил, когда связал себя с Орденом джедаев. Энакин Скайуокер похоронил как можно больше привычек из внешнего мира, отбросил их от себя, столкнувшись с неумолимой потребностью Ордена в подчинении и посвящении себя служению высшему благу. Но Люк ничего не забыл. Он не отказался от того, кем и чем он был, только потому, что решил стать джедаем. «Йода и Оби-Ван не смогли изменить его суть», подумал Вейдер с удовлетворением и облегчением.

Вейдеру было до боли знакомо видеть, как Люк вторил некоторым манерам и высказываниям Шми, которые, без сомнения, передала ему жена Оуэна Ларса, Беру. На этот раз это наполнило его не гневом о потерянном и не ненавистью за перенесенное, а глубокой печалью.

Горе не принято было как-то выражать, просто отпускать в Силу. Отстраненность и покой – вот, что требовал Орден. Даже ситхи избавлялись от этого парализующего чувства, превращали его в гнев, в жажду действовать. Вейдер не проронил ни слезинки с тех пор, как отчаяние и гнев овладели им при Падении. Теперь, двадцать три года спустя (и двадцать три года в прошлом), он обнаружил, что по его лицу текут слезы.

////////////////////////////////////////////////////////////

После успеха кампании в Кадаво Рекс и остальные солдаты удивлялись, что они не продвинулись к родному миру зигеррийцев. Он не был слеп и знал, что Вейдер открыто наслаждался уничтожением работорговцев, и Люк, хотя и не был столь же жестоким, был не менее смертоносным, чем его отец. Спасение рабов было страстью, которую разделяли и отец, и сын, и 501-й перенял ее с таким же рвением, помня о том, как они жили и как с ними обращались.

Вместо этого они развернули флот обратно к зоне зачистки, чтобы попытаться встретиться с наибольшии батальонов и рот клонов. Это походило на все более и более отчаянное стремление освободить как можно больше братьев как можно быстрее. Больше не было долгих недель планирований на планетах, которым они помогли принести мир. От внимания Рекса и Эппо не ускользнуло и то, что они все глубже и глубже продвигались к ядру, а Люк и Вейдер становились все более раздражительными по мере приближения к главным гиперлиниям.

В последние несколько недель Люк и Вейдер часами сидели в своих каютах, полностью отказавшись от своих обычных привычек: Люк не тренировался со своими учениками и не проводил время с клонами и отцом; а Вейдер не занимался медитацией, во время которой он иногда часами мог стоять у иллюминатора мостика, глядя на звезды, и открыто не преследовал своего сына по всему кораблю.

Солдаты не могли не заметить внезапной перемены в их поведении. Рекс не был уверен, сколько осторожных расспросов он получил от своих братьев только за последний месяц, но сам он знал не больше остальных.

Обеспокоенный, он пошел поговорить с Пятерней, Качком и Болтуном (да, все было настолько плохо, что он был готов попытаться поговорить с Болтуном). Либо так, либо ему придется принять действительно отчаянные меры и заставить команду хакеров связаться с Вентресс.

Он нашел их и других чувствительных к Силе клонов, спокойно сидящих в той части стыковочного отсека, которую Люк оборудовал для их обучения. Даже Качок сидел спокойно!

Когда он подошел, они встали, но Рекс жестом велел им вернуться на свои места.

– Если это касается Вейдера и Люка, то мы ничего не знаем! – выпалил Качок. – За последние два дня они почти не выходили из своих кают.

– Что-то приближается, что-то крупное, – сказал Пятерня, глядя на Болтуна, который слегка кивнул. – Это как-то связано с мастером ситхов. Мы думаем… мы думаем, что у Вейдера было какое-то видение. Причем настолько сильное, что мы все его чувствуем.

– Хорошо, – медленно произнес Рекс. Видения Силы и мастера ситхов. Его к таким вещам не готовили, но он должен был что-то сделать.

– А о чем это видение? Мы можем к этому подготовиться? Известно, где все случится? Любой намек, что этот мастер ситхов планирует сделать? Ну хоть что-нибудь? – спросил он, пытаясь найти способ, которым мог бы помочь.

– Никто из нас ничего не видит, кроме темноты. Все, что мы можем сказать – это больно, – сказал Качок и потер грудь, как будто испытывая фантомные боли. – Это действительно очень больно.