Текст книги "Назад из будущего: Эпизод VI. Войны клонов (ЛП)"

Автор книги: Ariel_Sojourner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Рекс нахмурился, а затем решительно кивнул. Он повернулся на каблуках и зашагал прямо к общей каюте Люка и Вейдера.

Остальные клоны переглянулись и, как один, поспешили за ним.

////////////////////////////////////////////////////

Когда сны только начались, Вейдер попытался скрыть их от Люка, но Люк ни на мгновение этим не обманулся, почувствовав страдания отца через Силу.

– Стало… хуже, – сумел он сказать Люку, задыхаясь в промежутках между приступами. – Как может быть еще хуже? Как?! Это – слишком рано… слишком рано. Там… так много крови, и… и криков…

– Это не настоящее. Мы не позволим этому стать реальностью, – настаивал Люк. – Мы их спасем.

Прошли недели, а Вейдер все еще утверждал, что отправляться на Корускант слишком рано. Им придется подождать. Энакин все еще оставался во внешнем кольце. Падме еще некоторое время не должна была родить. Оставалось еще столько клонов, которые были скомпрометированы. Они должны были переждать.

Но Люк не был уверен. Они так сильно изменили прошлое (настоящее? Люк уже не знал, как к этому относиться), что, может быть, Палпатин уже впал в отчаяние. Возможно, прошлое изменилось настолько, что Падме действительно была в опасности. Не было ни Гривуса, ни Дуку, организовать похищение канцлера было некому. Может, Палпатин сейчас делает свой ход каким-то другим способом, и если это так, то они должны быть там, чтобы остановить его.

Вейдер не мог сосредоточиться достаточно, чтобы думать, не говоря уже о том, чтобы что-то планировать Он никак не мог успокоиться. Он тянулся к темноте, чтобы овладеть ее силой, и она брыкалась под его хваткой, дикая и неуправляемая.

В отчаянии Люк принес различные запасные части и сломанные детали оборудования в их каюту и вложил их в руки своего отца. На этой стадии он пытался отвлечь Вейдера чем-нибудь, что могло помочь ему медитировать и справиться с отголосками видений Силы, терзавших его мозг своими когтями. Когда и это не сработало, Люк сам потянулся к Силе, а затем к своему отцу и влил в него свою собственную Силу.

Вода гасит огонь, вот, что это напомнило Вейдеру. Нескончаемый поток воды, неслыханное чудо для рожденного в пустыне.

Когда Вейдер мог думать, он всегда задавал одни и те же вопросы: как близко они к Корусканту? Где Падме? Какое сейчас число? Где 212-й? Люк отвечал, и Вейдер продолжал утверждать, что это все еще слишком рано. Люк был сыт этим по горло. Если эти кошмары так действовали на отца, если они были еще хуже, чем в первый раз, то что же должен был чувствовать и думать Энакин Скайуокер?

– Отец, я скажу команде хакеров выйти на контакт с Асокой. Я должен поговорить с ним… с Энакином, – сказал Люк. (Не с отцом, этот Энакин Скайуокер не был отцом Люка. У этого Энакина Скайуокера будет собственный сын и собственная жизнь, если у них все получится.) – Уже пора.

Вейдер покачал головой.

– Нет, я запрещаю.

– Отец…

– Он слаб! – с отвращением сказал Вейдер. – Он ничего не знает об истинной Силе Темной стороны. Он не может защитить тех, кого любит. Он потерпит неудачу, а она… она снова умрет!

– Я в это не верю, – мягко возразил Люк. – Мы можем остановить это, отец, мы можем бороться с ним и победить его, и Энакин может помочь.

– Его легко обмануть. Он все еще ищет помощи у Ордена. Он недостаточно силен.

Люк хотел было заметить, что Вейдер говорит о самом себе, но он лишь обидел бы отца, заставив его признать очевидное. Ненависть отца к самому себе была подобна темной пропасти в Силе, какой-то бездонной горящей яме, которую никакое присутствие Силы Люка никогда не сможет заполнить. Он должен был найти другой способ убедить Вейдера в своем плане.

– Когда мы сразимся с императором, кто-то должен будет остаться с ней, чтобы охранять ее, – возразил Люк.

– Ты, мой сын, защитишь ее, – возразил Вейдер с железной уверенностью. – Ты не позволишь ей умереть.

Люк покачал головой, крепко сжав руки отца в своих, уже не в первый раз желая, чтобы между ними был хоть какой-то контакт из плоти и крови, отражавший их связь в Силе.

– Я пойду с тобой, – напомнил он Вейдеру. – Я не оставлю тебя наедине с ним. И если я буду с тобой, тогда кто–то должен будет быть с… с тобой… и мамой, – сказал он, почти запнувшись на этом слове.

Вейдер хотел отказаться. Он хотел сказать, что 501-й, ученики Люка, кто угодно еще мог бы справиться с задачей защиты Падме, кроме Энакина Скайуокера, но это было бы ложью. Он мог бы заставить Люка остаться с ней, не дать Люку отправиться с ним к Палпатину, но где-то в глубине души Вейдер боялся, что в одиночку он не сможет справиться с ним. Кошмары, мучившие его во сне и преследовавшие в минуты бодрствования, ясно давали понять, что он все еще не мог гарантировать безопасность людей, которых любил, даже зная будущее, даже проведя за тренировками более двух десятилетий, даже со всеми своими силами. Мастер Квай-Гон и Совет назвали его Избранным, существом из пророчества, своего рода спасителем, но Вейдер никогда не верил в это. Он не был ни спасителем, ни непобедимым воином, как бы ни старался им быть. Тьма или Свет, это не имело никакого значения. Было ужасно признавать, что он, Дарт Вейдер, Повелитель ситхов и глава Имперского флота, победитель сотен боев, не мог быть уверен, что сможет выиграть самую важную битву своей жизни в одиночку, но это было правдой.

Он уже подвел свою мать и Падме и не мог подвести их снова.

Медленно, исполненный ужаса, Вейдер кивнул.

– Свяжись с Асокой, а потом скажи солдатам…

Раздался звонок в дверь их каюты. Люк понимающе посмотрел в ту сторону.

– Я все устрою. А ты отдыхай, – твердо сказал он.

/////////////////////////////////////////////////////

Рекс ждал с бесстрастным лицом у двери в общую каюту Люка и Вейдера, пытаясь игнорировать Качка, Пятерню и других чувствительных к Силе клонов, которые нависали над ним. Герметичный затвор зашипел, дверь открылась, и на пороге появился Люк.

Джедай выглядел усталым, но уверенным. Любой намек на беспокойство, которое ранее окутывало его, казалось, испарился. Рекс сразу же почувствовал, как его собственная тревога ослабла. Какая бы буря ни назревала, она наконец началась.

Люк, не теряя времени, созвал совещание с участием всех офицеров и командиров отделений. Он приказал им готовиться к нелетальным наземным боевым маневрам. Рекс мог придумать только одну причину, по которой такой приказ был бы необходим, и он боялся возможности столкнуться в бою со скомпрометированными клонами.

(Это всего лишь мера предосторожности, заверил его Люк, мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить триггер чипов в клонах, у которых не успели их извлечь, но мы должны быть готовы. Рекс не мог с этим поспорить). Они продолжат свой путь по гипертрассам, освобождая по пути как можно больше клонов, но флот должен быть готов к прибытию на Корускант в кратчайшие сроки. Наконец, Люк попросил команду хакеров, чтобы те организовали ему безопасный канал связи с Переговорщиком, а затем попросил Рекса присоединиться к нему во время разговора.

////////////////////////////////////////////////

В поле зрения мелькают черты лица Асоки, и она не может скрыть своего удивления при виде сообщения от Люка. Он приветствует ее поклоном, но она слишком умна, чтобы не понимать, что должно случиться что-то серьезное, раз уж Люк обратился к ней напрямую. В последние месяцы после Камино 501-й был чрезвычайно осторожен, когда они вступали в контакт с любыми членами Ордена, пока они продолжали приносить мир и помогать скомпрометированным клонам. Что-то явно изменилось.

Люк не колеблется и не тратит много времени на любезности; просит поговорить с генералом Скайуокером.

Когда Энакин входит в кадр захвата голограммы, Люку требуется все его самообладание, чтобы никак себя не выдать. Даже через голографическую связь он видит, сколько Энакина Скайуокера осталось внутри Вейдера. То, как он держится, то, как он стоит. То, как Энакин носит маску бесстрастия джедая – она так же громоздка и очевидна, как и маска Вейдера. Люк видит глубокую усталость, которую Энакин носит, как плащ, Люк видит отчаянную защиту, которую он носит как броню. Перед ним джедай, который находится на грани и явно, ощутимо боится подвести тех, кого любит.

С горем Люк смотрит на Асоку, пытаясь понять, видит ли она, что происходит с ее учителем прямо на ее глазах. Он сразу же замечает, как близко она находится рядом с его локтем, но она не тянется к нему, как внезапно хочет сделать Люк. Люк смотрит на стоящего рядом Рекса, и по напряженной челюсти капитана и по тому, как он сжимает шлем, он понимает, что Рекс потрясен видом Энакина, поскольку видит его новыми глазами после нескольких месяцев разлуки. Как и любой хороший командир, Рекс заботится о своих людях и внезапно осознает, что Энакин изо всех сил пытается держаться.

– Капитан Рекс, – приветствует его Энакин. – Как мои люди и флот? – требовательно спрашивает он, не обращая на Люка никакого внимания.

– Все хорошо, генерал, – быстро отвечает Рекс. – Мы не несли никаких потерь со времен кампании в Кадаво, и те минимальные. Бесстрашный и Решительный функционируют отлично.

Энакин немного расслабляется от этой новости.

– Хорошо, дайте нам координаты, и мы немедленно встретимся, – он оборачивается и зовет через плечо: – Арту? Поднимайся сюда и подключайся. Мы рассчитаем новый курс.

Когда изображение Р2-Д2 вкатывается в голографическую рамку, Рекс бросает взгляд на Люка.

– Э-э, сэр?

Рандеву в их брифинге не упоминалось.

Асока обеспокоено вклинивается в беседу.

– Мастер, нам приказано принять командование 104-м, чтобы помочь в кампании на Като Неймодии, помните? Пока мастер Оби-Ван и мастер Пло заняты в другом месте? – с тревогой напоминает она ему.

Люк отвлекается на один резкий момент; он не может отвести глаз от знакомого дроида, неожиданного кусочка будущего, которого, как он боится, больше не будет существовать. Его друг-дроид там, с Энакином, и его сердце рвется на части. Какое бы спокойное и профессиональное поведение Люк ни хотел изобразить при первой встрече с Энакином Скайуокером, все его планы быть осмотрительным и непостижимым (подражая примерам двух его мастеров-джедаев) вылетают в окно. Крифф подери это все, он устал от бесконечны танцев вокруг их цели. Он не может игнорировать страдания и муки Энакина Скайуокера и играть роль бесстрастного джедая, как не может и игнорировать и то, что отец горит ненавистью к самому себе. Эндшпиль быстро приближается, и им понадобится вся помощь, какая возможна.

– Мы не собираемся встречаться с 212-м, – твердо говорит Люк. При этих словах глаза Энакина сужаются, и он открывает рот, чтобы возразить, но Люк давит на него прежде, чем он успевает это сделать. – Мы связывались с вами не по этому поводу. Мы связались с вами, потому что сенатор Амидала в опасности, и нам нужно скоординировать усилия, чтобы защитить ее.

Это останавливает Энакина моментально. Даже в голубом свете голограммы видно, что он заметно бледнеет.

– Что?

Но Люк еще не закончил.

– Мы знаем о снах и не позволим им сбыться. Мы собираемся защитить ее. Мы собираемся остановить мастера ситхов.

– Какие еще сны? – озабоченно спрашивает Асока. – О чем это он говорит? Мастер… у вас были видения?

Энакин судорожно вздыхает, но не отвечает ей.

– Вы тоже их видели? – шепчет он.

Люк кивает.

– Мой отец видел их. Как и я. Мы оба их видели. Мы знаем, что они означают, и мы не позволим им стать реальностью.

Энакин пристально смотрит на Люка, а затем, увидев все, что ему нужно было увидеть, чтобы убедить себя в том, что Люк говорит правду, чуть не падает от облегчения, тяжело опираясь на консоль перед ним, как будто он только что сложил с плеч огромную ношу. Это движение так внезапно, что Асока вскрикивает, тянет руки, чтобы помочь ему, если он упадет.

– Мы здесь, чтобы помочь, – искренне заверяет его Люк, снова жалея, что не может преодолеть расстояние между ними и быть там лично. Пока придется довольствоваться только словами. – Мы спасем сенатора. Эта война закончится раз и навсегда. Мы будем с ним драться. Тебе не придется сражаться с этим в одиночку.

Когда Энакин поднимает голову, в его глазах горит жестокая решимость.

– Скажи мне, что я должен сделать, – почти умоляет он.

И Люк видит. В этот момент глубокой уязвимости он видит, как Палпатин превратил этого генерала джедаев в Дарта Вейдера, своего ученика и раба. На какое-то мгновение его охватывает горящая ненависть к мастеру ситхов, который взял это свирепое желание защитить и спасти и разрушил почти все хорошее в этом человеке. Он видит осколки Энакина Скайуокера в Вейдере, видит их как два кривых зеркала напротив друг друга, и видит, как не прав Орден Джедаев. Дарт Вейдер не предавал, не убивал и не уничтожал Энакина Скайуокера. Дарт Вейдер есть и всегда был Энакином Скайуокером, пойманным в ловушку выбором, который он сделал, и потому слепым к десяткам шансов, которые у него были и все еще есть, чтобы изменить свою жизнь. Тьма берет верх только в том случае, если позволить ей это сделать. Соблазнение Палпатином Энакина ничем не отличалось от его тактики в галактическом масштабе. Люк вмешался в планы Повелителя Ситхов, чтобы спасти галактику, и он собирался сделать то же самое сейчас, чтобы спасти Энакина Скайуокера.

– Вот, что мы сделаем… – начинает Люк.

Комментарий к Глава 12. в которой Вейдер мучается, а Люк заканчивает играть в затянувшуюся игру

Предупреждение: события в фике идут в нелинейном порядке!

========== Глава 13. в которой Энакина часто прерывают, а мебель Падме терпит крах ==========

Когда Трипио открыл дверь, Энакин даже не остановился, чтобы поприветствовать его, а сразу же бросился внутрь, с тревогой зовя свою жену.

Падме сначала подумала, что ей это кажется. Чем ближе был ее срок, тем чаще ей стало чудиться, будто Энакин зовет ее, но когда она оглядывалась, его никогда не было рядом. Выйдя из своей спальни в поисках призрачного голоса, она поняла, что на этот раз ей отнюдь не показалось… потому что увидела, как он мечется по гостиной. На какое-то мгновение Падме испугалась, что она так сильно соскучилась по своему мужу, что у нее уже начали появляться зрительные галлюцинации.

Он потянулся к ней и осторожно взял ее лицо в свои руки, зачарованно глядя на нее.

– Энакин? – удивленно спросила она. Он был настоящим. И он был дома. Это не ее воображение. Она бы никогда не представила его себе таким изможденным, уставшим до глубины души, на грани нервного срыва, как будто он был готов сорваться в любую секунду.

Прижавшись лбом к ее лбу, он прошептал:

– Ты жива! Ты в безопасности и жива. О, спасибо Силе.

– Конечно, я в безопасности, – заверила она и крепко обняла его, не совсем понимая, что происходит. – Я в безопасности, и ты здесь, – сказала она, положив голову ему на плечо, а затем напряглась, внезапно это осознав: – Ты здесь, – повторила она снова в замешательстве. – Как ты здесь оказался? Канцлер сказал, что ты на внешнем кольце, возглавляешь осаду на Като Неймодия.

Энакин смотрел куда угодно, кроме нее. Она быстро сложила два и два.

– Ты ушел? Оставил свой пост? Энакин, что происходит?

– Я… у меня были сны, видения, как… как те, что касались моей матери, – признался он дрожащим голосом. – Я не знал, что делать. Нам было приказано оставаться на внешнем кольце, но я не мог этого сделать. Я просто не мог, я должен был прийти. Ты в опасности, Падме, и дети тоже в опасности. Это не просто сон. Я должен был прийти, – настойчиво сказал он.

Она знала это выражение его глаз. Она знала, что это означало, когда ему снились подобные сны. Она видела, как он вернулся из Дюнного моря, держа в руках тело Шми. Это было серьезно.

– К-конечно, Эни, конечно. Что ты видел? – с растущим ужасом спросила она.

Энакин покачал головой, не в силах говорит вслух об этих ужасных видениях. Падме взяла его за руку, подвела к дивану, и они сели.

После долгого молчания она спросила:

– Кто-нибудь знает, что ты ушел? Оби-Ван знает?

Его глаза сверкнули так, как она никогда не видела за пределами боя, и уж конечно, никогда здесь, никогда дома, наедине с ней. – Оби-Ван выполняет какую-то миссию для Совета, – горько сказал он, но затем легкая улыбка тронула его губы. – Асока здесь, на орбите вместе с «Бесстрашным» и «Переговорщиком».

– «Бесстрашный? – переспросила она, все сильнее осознавая настоящую серьезность ситуации. – Но…

– Я привел подмогу, – сказал он так, будто с трудом верил в это. – Я пришел не один. 501-й и Люк, они тоже здесь. Они охраняют здание. Асока связалась с мастером Пло, и он скоро прибудет с 104-м. Они знают о моих снах. Они мне поверили. Они хотят помочь мне спасти тебя.

Она протянула руку и погладила его по волосам, отчаянно пытаясь успокоить его. Тон его голоса испугал ее.

– Энакин, спасти меня от чего? Или от кого ? Что конкретно тебе приснилось?

– Кикс здесь, с ним медицинский дроид. Я свяжусь с ним, чтобы он поднялся наверх. Нам нужно проверить тебя, а затем, если еще есть время, мы должны переместить тебя в безопасное место, увезти с планеты. – Он неожиданно оживился. – Повитуха на Набу знает, что мы уже в пути. Я даже составил план рождения ребенка. Там будут твои любимые свечи, те, что пахнут набуанскими цветами, и музыка…

– Энакин, я не могу вот так запросто уйти, – прервала его Падме. – Ты так долго отсутствовал, что еще не знаешь новости. Энакин, у нас есть голоса, наконец-то есть голоса! Завтра мы проголосуем за прекращение этой войны, за начало переговоров с сепаратистами, чтобы прервать все боевые действия. Мне потребовались месяцы, чтобы получить достаточную поддержку, чтобы перегнать военный авторитет канцлера в этом вопросе, но сейчас я могу это сделать. Я могу положить этому конец, а потом мы вместе отправимся на Набу, и там у нас будет мир. Наконец-то у нас будет мир.

Энакин знал, как это важно для нее, для него, для клонов, для всех – положить конец войне, но он не мог забыть ужас, который он испытал во время своих ночных кошмаров. Сделав глубокий вдох, он уже собирался было начать свой тщательно спланированный монолог, чтобы убедить ее пойти с ним прямо сейчас, когда раздался звонок в дверь.

– Ты кого-нибудь ждешь? – спросил он, напрягшись. Это не мог быть 501-й, у них были свои линии связи, на случай, если возникнет какая-то чрезвычайная ситуация.

Падме покачала головой.

– Нет, я собиралась пораньше лечь спать.

Она вцепилась в подлокотник дивана, пытаясь встать на ноги. Трипио вышел, чтобы открыть дверь, но Энакин приказал ему помочь жене, а сам пошел посмотреть, кто там.

Это был отряд сенатской гвардии в полном вооружении, который потребовал, чтобы сенатор Амидала немедленно явилась на срочную встречу с верховным канцлером.

Разум Энакина говорил, что это было совершенно нормально. Завтра, все же, должно было состояться решающее голосование. Палпатин был надежным союзником и наставником как для него, так и для его жены. Но его сердце говорило, что он не должен оставлять Падме или отпускать ее туда, где он не сможет защитить ее. Сила звучала как высокий гул, жужжа все громче и громче в его ушах.

Это было неправильно . Внезапно все стало казаться неправильным. Весь диалог был для Энакина сбивающим с толку размытым пятном в замедленной съемке. Так было до тех пор, пока вспышка красного светового меча не заставила обезглавленную голову охранника вкатиться в фойе квартиры, а затем все вновь ускорилось. Энакин принялся драться, инстинктивно закрывая жену от огромного ситха, стоявшего у входной двери и расправлявшегося с оставшимися охранниками с жестокой эффективностью.

Меч Энакина мгновенно вспыхнул, готовый вступить в бой, но взмахом руки ситх оттолкнул его назад.

– Это ловушка! Позаботься о своей жене! – скомандовал ситх, прежде чем захлопнуть дверь, отрезая их от кровавой бойни в атриуме снаружи.

Он с трудом поднялся на ноги и потянулся к Падме.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Думаю, да, – сказала она, прижимая руки к животу, инстинктивно пытаясь успокоить близнецов, которые нервничали так же, как и она. Она взглянула на отрубленную голову, которая смотрела на нее с пола. Она поняла, что знала это лицо еще со времен работы в Сенате. Это был не чужак, замаскированный под сенатскую стражу. – Это тебе тоже приснилось? Это был…?

Энакин покачал головой.

– Нет, Асока его знает. Это… это тот ситх, который путешествует с Люком, он его отец. Ты упала? А дети, они…

– Его отец ? – шокировано спросила она.

Прежде чем кто-либо из них успел сказать что-то еще, раздался грохот, и три декоративные вентиляционные решетки над ними упали с потолка, из дыр посыпалось с полудюжины коммандос-дроидов.

Дроиды навели оружие на него. Энакин занял оборонительную позицию перед Падме. С убийственной точностью он рубил одного за другим. Призвав Силу, он сосредоточился на вентиляционных отверстиях в потолке и раздавил их, чтобы преградить путь другим нападающим.

Звуки битвы, доносившиеся от входной двери, не утихали. Если бы это была кампания во внешнем кольце, Энакин мог бы поклясться, что подкрепление пыталось прорваться внутрь. Его внимание внезапно привлек балкон, с которого спустилось несколько знакомых фигур в доспехах. Люк, Болтун и Рекс быстро присоединились к ним.

– Капитан Рекс? Люк? – удивленно спросила Падме.

– Мэм, – поприветствовал ее клон. Он вместе с остальными начал переворачивать мебель, чтобы создать баррикаду перед балконом.

Люк слегка поклонился ей и сказал:

– Сенатор, простите. Но не могли бы вы и генерал Скайуокер удалиться в свою комнату?

Энакин снова посмотрел на входную дверь, которая начала дымиться. Люк проследил за его взглядом.

– Мой отец и Пятерня будут охранять вход. Позаботьтесь о своей жене, а мы возьмем на себя остальное.

Все планы Энакина поспорить и настоять, что он более, чем способен принять участие в драке, были прерваны резким вздохом Падме. Энакин выключил меч и поддержал ее, с тревогой переводя взгляд с ее лица на живот.

– Энакин, – натянуто произнесла Падме.

– Что? – неуверенно спросил он, не зная, что делать, особенно теперь, когда несколько спидеров, заполненных большим количеством сенатских гвардейцев и сепаратистских коммандос-дроидов, теперь начали бомбить здание и знакомый вой заряжающихся пушек наполнил воздух.

– Энакин, ты нужен мне, – потребовала она, крепко сжимая его руку.

Он осторожно повел ее обратно в спальню, приказав Рексу немедленно доставить Кикса и медроида в квартиру и плотно закрыв за ними дверь.

Падме застонала, сев на край кровати, потянулась к ящику ночного столика и вытащила свой бластер и запасные блоки питания.

– Это все из-за голосования. Кто-то не хочет, чтобы голосование состоялось завтра, а я должна быть там.

– Падме, у тебя схватки. Ты не можешь завтра голосовать в Сенате.

– Чепуха, – сказала она, пытаясь дышать ровно. – Роды у нубианцев проходят очень быстро. Сегодня днем я рожу двух красивых, здоровых малышей, а завтра… я просто найду способ успеть к голосованию, пока ты позаботишься о близнецах. Вот и весь план. Все в безопасности. Все живы.

Прежде чем Энакин смог найти слова, чтобы поспорить с ней, дверь спальни скользнула в сторону, и Энакин без раздумий развернулся и метнул лайтсейбер вперед, чтобы уничтожить незваного гостя.

Качок поднял один из своих световых мечей и отразил удар, который едва не снес ему голову.

– Эй, генерал, это всего лишь мы.

– Энакин? – взволнованно позвала Падме, пытаясь отвлечь его от дальнейших попыток атаковать их союзников.

Рекс, Качок, Арту, Трипио, Кикс и меддроид протиснулись внутрь, меддроид немедленно направился к Падме.

Кикс остановился перед Энакином, глядя на него с видимым ужасом.

– Сэр? – спросил Кикс, протягивая руку, как будто он хотел проверить у Энакина пульс и реакцию зрачков. – Сэр, какого черта вы с собой сделали?

– Кикс, моя жена рожает, пока какие-то люди пытаются убить или похитить ее. Забудь обо мне и позаботься о ней, – приказал он.

Кикс переглянулся с Рексом и повиновался.

Рекс закрыл за ними дверь и с несчастным видом оглядел спальню. Чертовски трудно будет оборонять ее от нападения, подумал он.

– Мы должны обезопасить и эту комнату, генерал. Сюда идут еще охранники; на одном из этих спидеров есть лазерные пушки, и эти дроиды могут влезть через окна, если мы не будем осторожны.

Энакин крепко сжал рукоять меча.

– Хорошо, хорошо, – согласился он. Он посмотрел на Падме, которая все еще сидела на краю кровати, тяжело дыша.

Капитан Рекс внезапно подошел ближе, привлекая его внимание.

– Сэр, послушайте меня . Мы позаботимся об этом. Люк и Вейдер, Пятерня, Эхо и все остальные люди, мы позаботимся об этом. Мы защитим вас, мы защитим сенатора, – заверил он его. – Мы вас прикроем.

Энакин отрывисто кивнул и направился к своей жене как раз в тот момент, когда дверь спальни распахнулась под вражеским огнем.

////////////////////////////////////////////////////

Энакин почти падает в обморок от облегчения, когда близнецы появляются на свет, а Кикс объявляет, что Падме жива и здорова и ей не угрожает опасность умереть, как он предвидел. Он прижимается лбом к ее лбу, и они вместе произносят имена, которые выбрали. Лей-а, или Лея на Бейсике, для их дочери, названной в честь могучего пустынного дракона. И Лукка, или Люк, для их сына, названного в честь свободы и первого света солнц. Они живы и здоровы и так, так совершенны в их объятиях.

Наконец ему удается отвлечься от жены и детей, и он понимает, что битва окончена. За тем, что осталось от спальни, он видит знакомый шлем капитана Рекса, проверяющего Оби-Вана, над которым суетится Кикс. Его капитан поднимает взгляд, как будто чувствуя внимание Энакина, но сам он не решается подойти.

Именно Падме подзывает его с усталой улыбкой и представляет ему близнецов. Рекс снимает шлем и смотрит на них, удивляясь, какие они крошечные и что они не называют себя сами, как это делают клоны. Он их поздравляет.

Энакин просит отчитаться, но капитан Рекс отмахивается, говоря, что на это время у них еще найдется. Падме спрашивает, не хотят ли остальные мужчины посмотреть на детей. Рекс колеблется, затем говорит, что он передаст приглашение, и быстро уходит, чтобы дать новым родителям немного уединения.

///////////////////////////

Рекс спешит из квартиры в разрушенный атриум за пределами квартиры, где Люк и Вейдер стоят на страже в случае нового нападения. Оба поворачиваются к нему, когда он подходит к ним, и Вейдер резко требует отчет. У Рекса внезапно возникает странное чувство дежавю.

– Генерал Скайуокер и сенатор Амидала в добром здравии, как и их дети.

– Дети? – переспрашивает стремительно бледнеющий Люк. Вейдер только издает какой-то непонятный звук.

Капитан неуверенно переводит взгляд с одного на другого. Разве рождение детей – это не хорошая новость? – удивляется он.

– Да, сэр, Лея и Люк.

Вейдер пошатывается и падает на колени.

– Сэр? Сэр! – тревожно спрашивает Рекс. – Может, мне позвать Кикса?

Люк яростно трясет головой, склонившись над отцом.

– Нет, капитан, все в порядке. Просто выйдите, пожалуйста, на минутку.

– Конечно, сэр, – говорит Рекс и возвращается в квартиру.

////////////////////////////////////////////////

Люк кладет руки на плечи отца и пытается отдышаться. Лея. Лея! Сестра. Она его сестра-близнец, а он никогда об этом не знал! У него есть сестра!

Но теперь это уже так. Больше нет. Лея для него потеряна. Только его второе «я», его младший брат, каким клоны его когда-нибудь узнают, будет знать радость от того, что у него есть сестра.

Вейдер дрожит под руками Люка. Не один ребенок, двое! Он всегда думал, что у него будет дочь. Падме была уверена, что она родит сына. Они оба были правы. Двое детей. Лея, принцесса Альдераана, которая все это время была у него прямо под носом! Так похожая внешне на свою мать, и так похожая на него внутренне.

И он преследовал ее, мучил и наблюдал, как ее мир рушится у нее на глазах. И она была храброй и свирепой, мятежницей и истребительницей хаттов, будто из старой детской истории.

И теперь он никогда не узнает ее так, как знает Люка. Она потеряна для него, украдена.

– Отец, – тихо говорит Люк. – Отец, они живы и невредимы, и мы должны убедиться, что они таковыми и останутся. Мы должны все спланировать. У нас мало времени.

Вейдер встряхивается. Что ему еще одно предательство? Еще одна причина почувствовать, каким монстром он стал? Еще одна причина ненавидеть Оби-Вана и Палпатина, Бейла Органу и Йоду? (Еще одна причина ненавидеть себя?)

Времени не осталось. Он должен встать. Он должен сражаться.

Он встает, и Люк убирает руки. Он смотрит на решительное лицо сына, видит смешанные горе и радость. Они объединены общей целью. В нем нет ни лжи, ни предательства. Он может доверять своему сыну.

Двери в квартиру открываются, и Рекс, Пятерня, Энакин и Оби-Ван присоединяются к ним в атриуме, остальные солдаты остаются охранять Падме и детей. Кулаки Вейдера сжимаются. Знание о Лее и о том, что Оби-Ван, должно быть, разлучил близнецов при рождении, наполняет его яростью. Теперь он не может смотреть в лицо Оби-Вану, не желая при этом убить его каким-нибудь особо изуверским способом.

– Иди, – говорит ему Люк, прекрасно все понимая. – Я дам тебе знать, когда мы будем готовы выдвигаться.

/////////////////////////////////////////////

Вейдер обнаруживает себя в разрушенных апартаментах своей жены. Он не уверен, как он тут оказался, учитывая, что у него не было никакого намерения вообще встречаться с Падме. Тем не менее, он ловит себя на том, что проверяет солдат на посту, наблюдает, как Трипио шаркает вокруг, тщетно пытаясь правильно расставить то, что осталось от мебели, а затем каким-то образом он проскальзывает в темную гостевую комнату, где спят дети (двойня!). Падме с меддроидом в освежителе, а Арту стоит на страже рядом с импровизированной кроваткой. Дроид издает странный свист, но узнает Вейдера, как одного из защитников, и больше не издает ни звука.

Вейдер выключает респиратор, чтобы не потревожить покой близнецов. Он с радостью потерпит несколько мгновений болезненного дыхания, чтобы взглянуть на своих детей.

Он осторожно наклоняется, чтобы взглянуть на них, вымытых и завернутых в одеяла. Он тянется к ним с Силой и чувствует их, два ярких светоча, два солнца, освещающих галактику. Вейдер планировал держаться на расстоянии, но понимает, что ничего не может с собой поделать. Он осторожно проводит пальцем по тыльной стороне сжатого кулака Люка, а затем по руке Леи.

Она извивается во сне и инстинктивно сжимает его палец. Датчики в его протезе улучшились благодаря неустанной работе Люка. Ему кажется, что он действительно чувствует давление ее маленькой ручки.