Текст книги "Безумные (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Смотрел недавно мерзкое видео на YouTube, где у мужика из уха вылазил паук. Жуткое зрелище, но такое чувство, что сейчас именно из моих ушей лезут эти твари. Я встревожен и не понимаю в чем причина. А когда я чего-то не понимаю, то завожусь по щелчку пальцев. Как-то раз Мила довела меня до крайней точки. По крайней мере, мне так показалось. Кто знал, что покупка принтера с поддержкой Wi-Fi начисто испоганит такой хороший день!
– Не понимаю я, как по воздуху передаются данные из компьютера в эту штуковину, а из нее потом выползает текст! Хоть убей, не понимаю! – все повторяла она, охая и ахая надо мной.
Да что здесь может быть непонятного? Сначала объяснил принцип работы принтера, затем Wi-Fi и любого устройства с использованием соответствующих терминов. Раза три. Потом перешел на более простой язык – не вышло. Когда меня уже начало слегка трясти от непонимания того, как моя сестра не может понять вполне очевидных вещей, я перешел на какой-то обрывистый язык каменных времен:
– Есть компьютер и принтер. Между ними особая связь. Родственная! Узы! Семейные! Вот так это делается. ВОТ ТАК!
– Да это я поняла! – отмахнулась тогда Мила, задумчиво кусая губы. – Я тебе про текст говорю. Буквы что, по воздуху летают? И как вообще выглядит эта связь? Мне представляются невидимые трубочки, по которым несутся буквы со скоростью света! Но ведь такого не может быть, правда?
Честное слово, у меня тогда оба глаза дергаться стали.
– А как же тогда фотографии печатают? – изумилась она. – Боже, это ведь настоящее чудо!
– Это не чудо!
– Чудо! Не могу я понять, как все это работает, так пусть будет обыкновенным чудом.
Надо позвонить ей. Какое-то странное предчувствие скребется в груди, не дает покоя. Может, она заболела? Не зря ведь я подумал о ней и вспомнил те жуткие выходные, когда мы разругались в пух и прах? А ведь все началось с какого-то чертового принтера!
Достаю сотовый из кармана брюк, но тут же забываю, зачем он мне понадобился. Возле меня останавливается Каролина. Целенаправленно игнорирует, хотя её плечо касается моего предплечья. Пока она заказывает холодную минералку, мои глаза наслаждаются нежным профилем её фарфорового личика. Чуть курносый носик, блестящие губки, точно воздушные зефирки и остренький подбородок. Необычная и упрямая девочка.
– У меня уже пятая точка онемела, – говорю я, склонившись над ней. – Здесь вообще-то один бар.
– Я решила потанцевать. Это ведь клуб, – с укором отвечает она. До чего же забавная.
– А я почему-то думал, что наша игра тебя утомит и ты засядешь со мной в баре. Мы будем долго-долго болтать и придумывать всякие небылицы. – Я смотрю, как блестят её светлые волосы под кружащимися огнями над головой. Они как будто из настоящего шелка, так и тянет зарыться в них носом. – У тебя необычное имя. – Она поворачивает ко мне голову и обводит тревожным взглядом мое лицо. – Правила существуют для того, чтобы их нарушать, верно?
Бармен ставит перед ней стеклянную бутылку с трубочкой и поднимает на меня глаза. Коротко киваю ему, дав понять, что деньги с девушки брать не нужно. Не заметив этого, Каролина открывает сумочку, но я кладу на её руки свои.
– Не надо.
– Ты меня угощаешь? – с деланным недовольством спрашивает она.
– Бутылкой минералки? – хмыкаю я. Никогда прежде не угощал девушку газированной водой. – Да, я тебя угощаю. Может, хочешь выпить что-нибудь повеселее?
– В прошлый раз из-за «что-нибудь повеселее» я творила кое-что нехорошее. Обойдусь. – В прошлый раз? Со мной, надеюсь?
– Не помню. Все может быть.
Я улыбаюсь.
– Может, присядешь? – киваю на высокий стул рядом.
– И мы будем долго-долго болтать?
– Я на это надеюсь.
– Мужчины не любят долго разговаривать, – усмехается она, покрутив бутылку в руках. – Зато обожают врать. Разве ты не такой, а Макс?
Наши взгляды встречаются.
– В первом не вижу ничего зазорного, а второе у меня просто не получается. Разве этой штуки не достаточно, – стучу я по своей маске указательным пальцем, – чтобы спрятать себя настоящего?
– Остальное – излишне?
– Абсолютно.
Она молчит. Легкая улыбка касается её нежных губ; желание вновь коснуться их усиливается, и я отвожу глаза в сторону.
– Давно ты приходишь сюда? – спрашивает Каролина, не глядя на меня. Вертит трубочкой в бутылке, словно что-то размешивает.
– Давненько. А почему ты не приходила сюда раньше?
Кажется, я сказал что-то смешное. Или настолько грустное, что ей хочется смеяться сквозь невидимые слезы.
– Не было возможности, – отвечает она, лениво пожав плечами.
– А теперь она появилась, да?
– Угу. – Тянет воду из трубочки, хмуря бровки.
– Я все понял! – восклицаю громко, стукнув ладонью по гладкой поверхности барной стойки. – Бармен! Виски со льдом, пожалуйста.
Надеюсь, моя никудышная актерская игра все же впечатлит её, и она улыбнется. Раз, два, три…
– И что же ты понял? – усмехается она, подперев подбородок рукой.
– Нечто такое, за что нужно выпить. Погоди, я жду свой виски.
Каролина смеется. Если честно, мне сложно изображать суровую серьезность, когда она так звонко хохочет, не сводя с меня глаз. Когда мой заказ со стуком оказывается передо мной, я беру стакан и поворачиваюсь к девушке, чья улыбка странным образом волнует меня:
– Та-да-да-дам! На меня снизошло озарение, дитя мое! Так ведь говорят всякие гадалки или провидцы? – Каролина смеется еще громче, а я продолжаю: – Я вижу, что ты не посещала один из самых лучших клубов города… О, Боги! Да что там города, целого мира! Ты упустила возможность познакомиться с Леди Бордо, известной всем своим лютым пристрастием к молоденьким и накаченным парням. Ох, Каролина, дитя мое, знала бы ты, что она творила с ними за закрытой дверью…
– Наверное, эта Леди Бордо была пышкой, да?
– Эффектной пышкой! – уточняю я, выставив указательный палец. – Носила стягивающие корсеты, чулки в сеточку… Все от нее были без ума.
– И что же с ней стало? – с деланным ужасом спрашивает Каролина, повернувшись ко мне всем корпусом тела. – Надеюсь, ничего ужасного?
– Ну, как сказать…
– Батюшки!
– Она вышла замуж и уехала жить в Испанию, представляешь?
– Фу-у-ух. А муж моложе её на…
– Двенадцать лет! Вот же лакомый кусочек отхватила, а? Жаль, что ты не познакомилась с ней. Она здесь многим девушкам давала…Кхм… Полезные советы. Ну да ладно! Я не о том. Жаль, что ты не познакомилась со многими личностями, что частенько бывали здесь.
– Я знакома с потомком Дракулы!
– Он робкий молчун.
– Зато очень милый.
– Не отвлекай меня, а то ви́ски в руке закипать начинает. Короче, ты не приходила сюда из-за парня! Думаю, он был жутко скучным и предсказуемым, а тебе хотелось внезапности. И полагаю, не так давно, вы расстались. – Поднимаю стакан с виски и делаю глоток. Пока обжигающая жидкость стекает в горло, замечаю на себе внимательный взгляд Каролины, что, кажется, немного ошалела от моих слов. – Вообще-то, это всего лишь предположение, – спешу объясниться я. – Сюда не приходят люди в отношениях.
– Откуда тебе знать?
Её глаза сверкнули подозрительным блеском. Ни за что не поверю, что за пределами клуба у этой необычной девочки есть парень. В первую нашу встречу она показалась мне несколько потерянной. Как будто только-только вылезла из пещеры, где жила несколько лет, и теперь не знает, куда идти и что делать. А сейчас… Спустя три недели в ней появилось это милое упрямство, что по-настоящему нравится мне.
Нет, у нее не может быть парня. Иначе, зачем приходить сюда?
– О чем задумался? – спрашивает она, развеяв мои мысли довольной улыбкой. – Скучаешь по Леди Бордо?
– Гадаю, есть ли у тебя кто-нибудь.
– А разве это имеет значение?
Она права, наличие парня или его отсутствие не моего ума дело. Сейчас она здесь со мной и только это важно. Посылаю ей полуулыбку и опускаю глаза на свой сотовый, что продолжаю держать в другой руке. Вспоминаю про Милу, что хотел позвонить ей, но тут же позабыл, стоило этой необычной девочке оказаться рядом
. – Ты знаком с организатором всей этой тусовки? – спрашивает Каролина весело улыбаясь. Отрицательно качаю головой, поджав губы. – Это определенно мужчина, – заключает она, игриво потягивая минералку из трубочки.
– Возможно.
– Думаю, это жирный и бородатый дядька лет пятидесяти. Слегка озабоченный. – Она оглядывает зал, как будто пытается отыскать этого мерзкого типа. Потом вновь возвращает мне свой веселый взгляд и склоняет на бок голову: – Ты что, расстроился?
Сложно сказать. В её представлении наша дружная троица представляется в образе толстого мужика с пятью подбородками, пальцами точно сардельки и поехавшим восвояси разумом…
– А что, если он не такой?
– А какой? – тут же уточняет она, с интересом оглядев меня.
– Умный, симпатичный…
– Не озабоченный?
Продолжительно киваю и добавляю:
– И честный.
– Такой, как ты?
С улыбкой пожимаю плечами, а Каролина по-доброму усмехается. Я уже говорил, что от её улыбки в моей груди разливается тепло? Сегодня этанеобычная девочка совершенно другая: смелая, игривая, с щепоткой дерзости. Я уже видел, как скромные-новенькие спустя несколько недель превращались в уверенных и готовых на многое ради приключений обольстительниц. Вот только ни одна из тех, с кем мне довелось познакомиться, не называла свое настоящее имя. Все, что они говорили было сплошь фальшивым, некоторые даже придумывали чудные названия городов, в которых им довелось побывать… Порой женское воображение поражало меня так сильно, что мне казалось, будто я попал в настоящую психушку.
– Хм, а это не ты ли случаем? Виновник всего этого…
– Безобразия?
– Точно! – кивает Каролина, потянув газировку из трубочки. – Безобразия.
«Black Bacardi,
Танцы в моей кровати.
Не говори мне «Хватит!»
Снимай свое платье!»
Боги, как же я ненавижу эту песню. Мила без конца крутит её в моей машине, пока мы едем в город.
– Любимая песня? – забавляется Каролина, плавно качаясь на стуле.
Мимо нас проносится какая-то девушка с довольными воплями. Она вприпрыжку врывается в толпу танцующих и растворяется в ней, точно соль в кипяченой воде. Вообще, весь танцпол сейчас больше похож на какое-то жуткое месиво. Мила была бы в восторге. Кстати, надо позвонить ей.
– Мне нравится эта песня, – спокойно говорит Каролина, пожав плечами. Она смотрит на кучу дрыгающих конечностями людей и тихонько подпевает.
А я уже слежу за её губами; за воздушными зефирками, что целовали меня несколько минут назад.
– Ты со всеми так делаешь? – вдруг спрашивает она, прервав мое наблюдение. Веселое настроение уступает место легкой задумчивости. – Без каких-либо сомнений и опасений позволяешь себе делать с девушками то, что вздумается?
– Зачем сомневаться и чего-то опасаться, когда неутомимо тянет к другому человеку?
Кажется, мои слова огорошили её. Каролина часто моргает, потом хмурит бровки и ерзает на стуле.
– К тому же, – добавляю я, демонстративно оглядев весь зал, – здесь не зазорно делать то, чего душе угодно. Видишь того парня в черной шляпе и пальто? – Каролина оборачивается, несколько секунд смотрит на объект моего внимания, а потом кивает мне. – Он называет себя Рафаэлем и женщины от него без ума. Новенькие обходят его стороной, а вот дамы опытные с удовольствием запираются с ним в одной из комнат. – Нарочно замолкаю, неустанно следя за сверкающими глазками напротив меня.
– Во многих ночных клубах сексом занимаются, – отвечает Каролина слегка насмешливым тоном, как будто ничего удивительного не услышала.
– Ну да, – пожимаю я плечами. – Обычно дело. Вот только, по словам нескольких моих знакомых, Рафаэль занимается обучением. Они бы с Леди Бордо сошлись, не уйди она от нас так скоро, – усмехаюсь я. – Он приглашает девушек в комнату, может по одной, а может и по несколько человек, а потом проводит урок.
– И чему учит? – с сомнением интересуется Каролина.
Перевожу глаза в сторону Мэри, что чудным образом оказывается недалеко от нас. Она уже изрядно перебрала, пошатывается и улыбается во все тридцать два. Я зову её к нам.
– Э-э-эй, ребята! – улыбается она, повиснув на моем плече. – Как вы?
– Отлично, Мэри. А ты, гляжу, развлекаешься?
– Как и всегда!
– Это точно. Послушай, а ты когданибудь бывала на уроках Рафаэля?
Мэри косится на меня, потом шлепает ладошкой по плечу и усмехается, как будто я сказал нечто абсурдное.
– Безусловно, я бывала там! И не один раз.
Мы с Каролиной переглядываемся. А потом, как того и следовало ожидать, она приближается к моей собеседнице и с хмельной улыбкой говорит:
– Этот Рафаэль такой классный! Он объясняет девушкам, что и как нужно делать, чтобы мужчине было о-оочень хорошо. Ну, ты ведь понимаешь, о чем я, верно? – хихикает она. – И все это он демонстрирует на себе, а достоинство у него…ого-го!
Трудно понять, Каролина поражена услышанным, или наоборот, заинтригована. Она внимательно слушает Мэри, что надрывает свой голосок, пытаясь перекричать музыку, и то и дело поглядывает на меня, как будто это я и есть тот самый Рафаэль.
– Ладно, я танцевать! – заявляет Мэри, чмокнув Каролину в щеку. – Если вдруг захочешь поразвлечься, Рафаэль – отличный для этого вариант.
Она подмигивает ей и, пританцовывая, уходит в сторону столиков. Каролина поднимает на меня глаза, несколько секунд смотрит в упор, а потом вдруг начинает смеяться, прикрывая рот рукой.
– Это ведь невозможно! Такое только в фильмах бывает! Нет! – смеется она. – Нет, нет, нет!
– Каждый из этих людей делает то, что хочет. Рафаэлю нравится обучать сексу, другим нравится просто секс. Здесь играют в прятки, в «Слабо», знакомятся, целуются, запираются в комнатах и получают удовольствие… Вдвоем, втроем, вчетвером – кому и как угодно. Надевая маску, девушка изображает из себя недотрогу, глупенькую или развратницу. Порой людям совестно делать определенные вещи в реальной жизни. Они опасаются, что их осудят или просто высмеют.
– Все завязано на сексе, – усмехается Каролина, опустив глаза. – Ладно, а какая же странность у тебя?
– Я люблю играть. – Отвечаю просто, без лишних раздумий.
Каролина хмурится, пытаясь понять смысл моих слов, а потом кто-то на танцполе начинает громко верещать, заставив её обернуться. «Ламбада», что звучит из колонок, снова возвращает мои мысли к Миле. Очередная любимая песня моей младшей сестры, приевшаяся настолько, что хочется плюнуть. Часы на руке показывают половину двенадцатого, а зная Милу, которая обожает по субботам устраивать просмотры именно романтических фильмов допоздна, маловероятно, что она сейчас видит десятый сон. Провожу пальцем по сенсорному экрану, намереваясь набрать сестру, но Каролина, с сомнением оглядевшая меня с головы до ног, вновь переключает мое внимание на себя.
– Как именно ты любишь играть? То есть, во что конкретно?
– А ты еще не поняла?
– Хочешь сказать, ты уже начал играть?
Я с улыбкой киваю.
– Со мной? – с явным удивлением спрашивает она. – Ух ты… Надо же…
– Только не говори, что ты поражена.
– Так и есть, я поражена. Пытаюсь понять суть…
– Все очень просто. Можно сказать, лежит на поверхности.
Она хмыкает, потом смахивает светлую прядь, что упала на грудь, и отводит в сторону взгляд. За ней интересно наблюдать. Приятно. Секунду назад её губки светились улыбкой, а теперь то вытягиваются в трубочку, то заметно темнеют, стоит зубкам слегка прикусить их. И еще мне кажется, что она все время пытается не думать о чем-то. Может, у нее и правда есть парень?
– Ты заставляешь девушек влюбляться в тебя?
– Вовсе нет, – улыбаюсь я, не сводя с нее глаз. – А ты что, уже влюбилась?
– Не дождешься, – уверенно отвечает она, сложив руки на груди.
– Но ведь я тебе симпатичен.
– Не уверена.
– Ты не сопротивлялась, когда мои ладони блуждали по твоему телу. Позволила целовать себя. Я тебе нравлюсь.
– Поцелуй обладает антистрессовым действием.
– Значит, ты используешь меня, чтобы справиться со своим стрессом?
Каролина щурится, изображая недовольство или размышляя над чемто, но потом вдруг её глаза распахиваются, а уголки губ ползут вверх.
– Я поняла! – восклицает она, перекинув ногу на ногу. – Секунду, нужно правильно сформулировать. Сейчас… Так… Ты знакомишься с девушками.
– Ух ты. Вот так новость, – посмеиваюсь я.
– Погоди! Ты знакомишься с девушками, – повторяет она, выставив перед собой ладошки. – Поражаешь их своей харизмой и глубоким голосом. Они ведутся на это и оказываются в твоей собственной игре. А суть её в том, чтобы…
– Чтобы что? – улыбаюсь я, наслаждаясь нашим разговором.
– Чтобы заставить её хотеть тебя. Ты дразнишь, возбуждаешь, наверное, с ума сводишь, распыляя в ней дикое желание переспать с тобой, но…
– Но?
– Всегда останавливаешься, не давая ей возможности выплеснуть… – Каролина мнется. Её щеки заметно розовеют, и не могу не признать, что меня это чертовски умиляет. – Выплеснуть всю энергию наружу, так сказать.
– Проще было бы сказать – кончить.
– Все равно, – отмахивается она, потупив взгляд. – Вот только, я не понимаю, зачем тебе это?
Улыбнувшись ей, залпом допиваю виски и закатываю рукава водолазки.
– Я люблю растягивать удовольствие.
– Разве мужчины на это способны? – с явным удивлением спрашивает Каролина. – Вам же только секс и нужен. Круглосуточно. И днем и ночью, и днем и ночью.
– Было бы не плохо, – смеюсь я, заметив, как её плечи напряглись. – Конечной целью моей игры является секс, да. Но! Это не просто движения, совершаемые телом чисто автоматически. Это намного более глубокий, продолжительный и взрывоопасный процесс. Представь, что я собираю бомбу. Целуя девушку, прикасаясь к ней и заставляя её дрожать, я как будто соединяю между собой нужные проводки. В конечном итоге, эта бомба взорвется, и этот взрыв будет катастрофическим.
– Значит, это и есть твоя странность, – констатирует Каролина, робко улыбнувшись мне. – Кто-то обучает, кто-то прячется, кто-то просто спит со всеми подряд, а ты собираешь бомбу. И почему ты это делаешь?
Её искрящиеся глаза с интересом глядят на меня, трогает промелькнувшее в них смятение, но какими бы прекрасными они ни были, я не стану обсуждать с этой девушкой столь глубоко-личное, то, что касается исключительно меня одного. Есть вещи, о которых не так просто говорить даже с самыми близкими друзьями, не говоря уже о человеке, с которым знаком всего ничего.
Кажется, я слишком долго тяну с ответом. Натянуто улыбаясь, Каролина берет в руку бутылку минералки и осторожно слазит со стула, задев бедром мое колено.
– Спасибо за вечер, Макс, – говорит она мне, поправляя цепочку от сумочки. – Мне пора.
Я осторожно касаюсь пальцами её подбородка, заставив смотреть на себя:
– Думаешь, я случайно рассказал тебе о своей стратегии? Учитывая то, что ты уже в моей игре.
– Это было глупо. – Она улыбается мне, старается продемонстрировать спокойствие, но я вижу, как шея и плечи напряглись, стоило мне только прикоснуться к ней. – Я ведь теперь в курсе всего.
– И что с того?
– Извини, Макс, но со мной ты эту свою бомбу не соберешь. На это не повлияет ни твоя харизма, ни твой глубокий голос.
Подарив мне натянутую улыбку, Каролина делает короткий шаг в сторону, но моя рука, что только что держала её остренький подбородок, хватается за женскую кисть. – Каролина, я за две минуты превращу твой мозг в кипящую кашицу. – Ужас! – хмыкает она. – Отвратительно звучит!
– Ладно! – улыбаюсь ей, ослабив хватку. – Я коснусь тебя только губами и скажу лишь несколько слов, и меньше чем за две минуты ты поймешь, как сильно желаешь, чтобы я оказался в тебе.
Она смеется. Ей действительно весело.
– Чересчур самонадеянно!
– И заметь, твое воспылавшее желание ко мне не остудит даже твое «в курсе всего». Ты все равно будешь играть со мной. И я все равно соберу тебя.
– Ты просто безумец!
– Я ведь Безумный Макс, забыла? – смеюсь я вместе с ней. Каждый её взгляд оставляет на мне обжигающий след. – Дай мне две минуты. Всего лишь сто двадцать секунд. Если у меня ничего не выйдет – я умываю руки. С достоинством приму поражение и отстану от тебя. Но! Этому не бывать, – с уверенностью заявляю я, нарочно вовлекая её в игру. – Никогда.
– Вы мужчины такие одинаковые. У вас весь мир вертится вокруг секса, – с улыбкой и легкой задумчивостью произносит она. – И днем и ночью. И днем и ночью.
– Такого как я, ты еще не встречала. Возможно, скоро именно ты будешь думать о сексе и днем и ночью. И днем и ночью. Со мной, разумеется.
Не дав ей возможности что-то сказать в ответ, спрыгиваю со стула и крепче сжимаю женскую кисть. Не знаю, напугана ли Каролина моими слишком резкими действиями и считает ли меня ненормальным, ведь я тяну её за собой без оглядки. Даже если бы хотела вырваться и сбежать от меня, у нее бы ничего не вышло. Не отпущу.
Эта игра обещает стать самой крупномасштабной.
12
Решив, наконец, подойти к нему в баре, я и предположить не могла, что вновь навлеку на свою задницу небывалые проблемы. Илона бы сейчас сказала, что никакими проблемами здесь и не пахнет и настоятельно рекомендовала бы получать удовольствие от ночных приключений. Однако, я еще не совсем свихнулась, чтобы с восторженными глазами и высунутым набок языком соглашаться со всеми предложениями Макса. Нет, нет, я нахожусь в здравом уме, серьезно! И хотя, то, что случилось чуть больше часа назад в игре «Слабо» напрочь опровергает все это, повторю еще раз – я ни за что больше не окажусь с этим безумным парнем один на один, и ни за что не поведусь на его сахарные словечки. Нет, нет и еще раз – нет.
Ладно, хорошо, вполне резонно вновь задать себе вопрос: зачем я к нему вообще подошла? Неужели всетаки где-то глубоко-глубоко в сознании светился слабый огонек надежды на продолжение того безумства, что было приостановлено в самый неподходящий момент? Стоп, стоп, стоп… Надежда? Пф-ф, бред какой! Просто в очередной раз мое любопытство растоптало в пух и прах все то, что делать совершенно, абсолютно и бесповоротно противопоказано. Например, снова (повторюсь!) снова контактировать с малознакомым парнем, который несколько минут назад страстно целовал меня в присутствии как минимум десяти человек. О, боги, и не только целовал… Я должна была слиться с толпой на танцполе, прогуляться или отыскать Илону, но никак не подходить к Максу, чтобы (уже в который раз!) тайно восхищаться его губами и безнадежно пытаться выбраться из омута ореховых глаз.
Меньше, чем за две минуты я пойму, как сильно желаю, чтобы он оказался во мне… Сто двадцать секунд и я буду думать о сексе и днем и ночью. И днем и ночью.
– Идем.
Макс тащит меня за собой, расталкивая всех, кто попадается на пути. Я не давала согласия на этот глупый эксперимент в подростковом стиле, но отчего-то не могу воспрепятствовать его началу. Еще секунду назад пыталась все разложить по полочкам, расклеить разноцветные стикеры, типа: «То, что делать нельзя», «То, что делать категорически нельзя» и даже «ОДУМАЙСЯ, КАРОЛИНА!» – на самый экстренный случай. А теперь же в голове снова бардак!
Мы выходим из зала, Макс делает огромные шаги, так что мне приходится буквально бежать за ним, чтобы поспеть и не свалиться. Уверена, он точно знает, куда идет. Какието парни в клетчатых рубашках и одинаковых синих масках здороваются с ним, но Макс лишь коротко кивает им, поспешно направляясь к конкретной двери. Не могу описать свои чувства, все смешалось. До такой степени происходящее кажется абсурдным, что я начинаю смеяться.
– Веселишься? – с улыбкой спрашивает он, обернувшись.
– Давай-давай, пока можешь.
Наконец, мы останавливаемся у темной двери с белой табличкой «Служебное помещение». Макс с силой опускает ручку и буквально вталкивает меня в слабо освещенную комнату с небольшим диванчиком, письменным столом… Оглядываюсь. Эта ведь та самая комната, в которой он впервые поцеловал меня. Я тогда выскочила отсюда, как ужаленная, и побежала на первый этаж, вызывая по пути такси.
– Знакомое место, да? – говорит он мне, закрыв за собой дверь.
– Это сюда ты приводишь всех своих девушек? – интересуюсь я, увеличивая между нами расстояние. Подхожу к окну с плотными занавесками, опускаю взгляд на темный диванчик с декоративной подушкой и гадаю, как много их было здесь.
– Мне нравится эта комната. Кроме меня сюда никто не заходит.
Конечно не заходит, если ты владелец клуба. Макс так и не признался мне в этом, хотя и был заметно недоволен моим предположением.
– Что тебя так веселит? – спрашивает он, сделав шаг ко мне. – Почему улыбаешься?
– Думаю, а что будет, если сюда зайдет жирный дядька? Ну, тот самый, что все это безобразие устроил, – хмыкаю я, украдкой взглянув на него. – Вдруг это его комната?
– Маловероятно.
– Что он сюда зайдет, или то, что он – жирный дядька? – уточняю я, едва сдерживая смех.
Макс усмехается, опустив глаза, а потом задумчиво делает два небольших шага в мою сторону. Когда его взгляд касается моих губ и останавливается на глазах, у меня пересыхает во рту. За несколько секунд его веселое настроение сменяется серьезностью и такой упрямой сосредоточенностью, что из моего горла вырывается писклявый нервный смешок.
– Уже пытаешься сразить меня? – с деланной улыбкой спрашиваю я, пытаясь хоть немного унять собственное волнение. – Время уже пошло?
Молча, Макс смотрит на свои часы и едва заметно кивает. Возможно, для него это всего лишь игра и он во что бы то ни стало намерен одержать победу, но вот я сейчас похожа на малолетнюю девчонку, у которой трясутся колени от сумасшедшего волнения перед поцелуем с опытным парнем. Он ведь будет целовать меня, верно?
Боги! Я же могу уйти отсюда! А еще, могу влепить Максу не хилую пощечину, если только он посмеет коснуться меня. Я ведь само собой не желаю пополнять список девушек, которых он затащил в постель. Тут же оглядываюсь: как таковой постели нет, только письменный стол и диван…
– Сейчас 23:58, – говорит Макс, щелкнув пальцами. – У меня две минуты.
Я снова нервно хмыкаю, оборонительно сложив руки на груди. Отличная тактика: поведать мне о своей безумной стратегии завоевания, а потом на мне же эту стратегию и применять!
Я ведь ни за что не стану играть, зная, какую цель он преследует.
Нет, нет. Ни за что.
– Без рук, – добавляет он, заведя руки за спину. Макс не спеша приближается ко мне, смотрит прямо в глаза, словно пытается загипнотизировать. Когда останавливается напротив, не оставив между нами расстояния, мне становится сложно дышать. Он как будто мой воздух забирает и тайком высасывает энергию. – Видишь этот стол? – спрашивает он низким голосом. Нервно сглатываю, глянув на широкий атрибут мебели. – Я бы взял тебя на нем. Потом мы бы переместились на диван, – с легкой улыбкой продолжает Макс, медленно наклоняя ко мне голову, – и вновь бы вернулись к столу… Я хочу услышать, как ты стонешь, когда кончаешь один раз, затем еще… – его губы едва касаются моих. Он щекочет меня, поддразнивает, продолжая нашептывать свои фантазии.
А я… Таящее на солнце масло… Поставленный в микроволновку ломоть сыра, что превращается в тянущуюся жижу.
Влажный язык обводит мою нижнюю губу. Затаив дыхание, позволяю себе на секунду закрыть глаза и представить все то, что рисует воображение Макса. Это не сложно сделать, ведь пару часов назад его пальцы ласкали меня через трусики, язык жадно врывался в рот, а мое тело требовало взрыва. Не помешало бы сейчас получить по макушке хотя бы детским надувным молотком, чтобы в миг поглощающая меня эротическая фантазия разлетелась на сверкающие осколки.
– Твой запах сводит меня с ума, – хрипло шепчет он, касаясь губами моего уха. По спине пробегают мурашки, я сглатываю. – В тот вечер, когда в зале погас свет, ты прошла мимо меня, а я потом как пес шел за тобой. Мне нравится, как ты пахнешь. Нежностью, теплом, страстью… – Губы Макса не спеша целуют мою шею. Прокладывают дорожку к подбородку, вынуждая меня чуть приподнять голову ему навстречу. – Ты хочешь, чтобы я целовал тебя. Хочешь, чтобы мои пальцы гладили твою кожу, хочешь стать со мной одним целым.
Нужно сделать так, чтобы он перестал гипнотизировать меня и заговаривать своими магическими словечками, иначе от меня останется лишь прозрачная лужица. Набираю ртом воздух, намереваясь сказать хоть чтото, но его губы уже накрывают мои, а язык бесцеремонно врывается в рот. С трудом выдерживаю его натиск, ведь свои руки Макс по-прежнему держит за спиной.
– Играй со мной, – хрипит он, прервав поцелуй. Упирается лбом о мой лоб и дышит так тяжело, словно пробежал десяток лестничных пролетов. – Это будет самое яркое эротическое путешествие в твоей жизни, о котором ты ни за что не пожалеешь.
– Не будь так уверен в себе, – с улыбкой говорю я так тихо, что вряд ли он слышит меня. Не хочу открывать глаза, не хочу надолго прерывать поцелуй, что теперь кажется мне опьяняющим. Теплое дыхание Макса поглаживает мои губы, согревает легким ароматом виски и, кажется, сигарет. – Ты куришь? – спрашиваю я, лениво улыбаясь.
– Случается.
– Никогда прежде не целовалась с мужчиной, который курит… – осторожно провожу языком по его губам, словно пробую на вкус. Возможно и сказала чушь, но зато это правда, а не чудная выдумка.
– Непривычно. – Но тебе ведь нравится. – Его губы играют со мной, дразнят, щекочут. Я улыбаюсь, плавно склонив на бок голову. – Где же ты была раньше, Каролина…
Уверяю, во всей моей скучной жизни не найдется и целой минуты такого фейерверка чувств и эмоций, что я испытываю сейчас. Это томительное волнение в груди и желание принадлежать мужчине – ново для меня. Кажется, что я купаюсь в теплом шоколаде, что в мире не существует зла, что все вокруг счастливы, а дождь с неба не просто вода, а сверкающие блестки, рассыпающиеся по земле. Я не знаю, где была раньше. Не знаю, почему позволяла другим управлять собой, и почему считала поцелуи безвкусными.
– Нас тянет друг к другу, – шепчет Макс, окончательно вскружив мою голову. – Меня тянет к тебе. И я ничего не могу с этим поделать. Ты будешь играть со мной, Каролина?
– Да, – без промедления отвечаю я шепотом. Разве кто-то способен отказаться от сундука с сокровищами? Разве найдется человек, что скажет: «Нет! Я ни за что не возьму этот миллион, что свалился на меня с небес! Буду попрежнему жить в картонной коробке и перебиваться остатками заплесневевших бутербродов из мусорного бака!»? В случае со мной: может хватит уже терзать свой организм испорченными продуктами? И я не о Мише говорю, а обо всех моих жалких попытках покорить волну … Черт с ними этими метафорами – я хочу получать настоящее удовольствие от секса! Хочу, чтобы он заканчивался для меня так, как положено. Чтобы мне не приходилось потом чувствовать себя использованной резиновой куклой, которую поимели, а напоследок сказали «спасибо!» и засунули в шкаф до следующего раза… С Максом мое тело порхает, точно бабочка в райском саду, так почему же я должна отказываться от особых игр с ним? Свой миллион с небес я ни за что не упущу. – Я согласна.
