Текст книги "Безумные (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Добрый вечер, Каролина, – здоровается со мной Данил, единственный сидящий за столом.
Я здороваюсь в ответ и тихонько выдыхаю, поняв, что только он пришел на встречу. Данил помогает мне снять пальто, вешает его на плечики и указывает на кресло, что стоит напротив него.
– Я опоздала на пять минут, потому что машину поставить здесь негде. Извините.
– Ничего. Местечко здесь не очень удобное. Я вспомнил об этом, когда приехал сюда, – виновато улыбается мне Данил. – Закажите себе чтонибудь, пока мы ждем моих вечно опаздывающих друзей.
– Что? То есть… Кого мы еще ждем? – с деланной улыбкой уточняю я. Их что, несколько?
– Ну, с Матвеем вы уже знакомы, – отвечает он, подозрительно улыбнувшись, – а вот с Кириллом еще не успели. Они всегда опаздывают, вы уж извините.
– А… Значит, вас трое. – Отлично. Замечательно.
Выкладываю на стол ноутбук и айпад, в это время к нам подходит официант и я прошу принести его бутылку газированной воды. Пока включаю все гаджеты, искоса замечаю на себе изучающий взгляд Данила. Чувствую, как щеки становятся горячими.
– У вас хорошие работы, – говорит он мне, чуть склонив на бок голову. – Особенно той частной клиники в два этажа.
– О, да. С ней пришлось повозиться.
Спустя пару секунд шторка резко отодвигается, напугав меня до смерти. Мой испуг замечает Данил.
– Вы бы поаккуратнее что ли, – говорит он своим друзьям. Оба высокие в черных парках.
– Ты выбрал самое отвратительное заведение в городе!
– И какого лешего тебя сюда потянуло?
Пока я надеваю очки, два его друга, один из которых знакомый моего бывшего, снимают верхнюю одежду и рассаживаются напротив меня. Поднимаю глаза на троих (о, мой, бог!) привлекательных парней, что с интересом глядят на меня, точно увидели женское существо впервые в жизни. Моментально покрываюсь краской смущения. Черт возьми, таких привлекательных заказчиков у меня еще не было, и если бы Наташа не занималась той квартирой для «траха», они бы точно достались ей. Не парни, а заказчики. То есть, объект. Ай, к черту!
– Мм… Так, – нервно хмыкаю я, опустив глаза на экран ноутбука. – Пару минут.
– Кстати, меня Кирилл зовут, – с улыбкой представляется мне темноволосый парень. У него серые глаза, привлекательная улыбка и низкий голос с легкой хрипотцой. – А вы та самая Каролина.
– Та самая?
– Ну, наш новый дизайнер. Это я вас нашел, – с довольной улыбкой говорит он, бросив мимолетный взгляд на своих друзей. – Хотя, Элла, кажется, говорила о некоей Саше или…
– Наташа, – уточняю я, раскрывая чехол на айпаде. – За ней закреплено много объектов, поэтому Элла Викторовна передала вас мне.
– Да мы по рукам пошли, – хмыкает этот парень, поддев локтем Матвея. Данил закатывает глаза и недовольно пихает друга в плечо. – Извините, Каролина, за мои непристойные шуточки.
Официант приносит стеклянную бутылку воды с трубочкой, большой чайник и белоснежные кружки. Когда он уходит, я запускаю на ноутбуке презентацию и поворачиваю его к молодым заказчикам.
– Я покажу вам восемь вариантов оформления барной зоны. После нашего с вами обсуждения, – говорю, взглянув на Данила, – я так поняла, что именно она должна выделяться из всеобщей картины и служить неким отдельным островком, поэтому здесь невозможно обойтись парочкой вариантов.
Пока я в подробностях рассказываю о каждой детали и механизме, что вызывает (чаще всего) у Данила миллион вопросов, замечаю странную полуулыбку Матвея, что смотрит кудато сквозь экран. Не знаю о чем этот парень думает и что именно его так веселит, но это уж точно никак не связано с моей работой. На нем теплая черная толстовка с капюшоном, на руке часы с кожаным темным браслетом, а на внешней стороне кисти выделяется широкая темная вена, что при каждом напряжении как будто шевелится. И зачем я подметила это?
Когда мы переходим к обсуждению последнего варианта, мой сотовый на столе начинает вибрировать. Я тут же сбрасываю, увидев на экране фотографию мамы. Судя по реакции Данила и Кирилла, мои работы пришлись им по вкусу. Сложно сказать то же самое о Матвее, ведь он все время молчит, витает где-то в облаках и может разве что необдуманно кивнуть. Спустя чуть больше часа, вода в моей бутылке заканчивается, а в большом чайнике остается только темная густая заварка.
– Ну, что скажешь теперь? – обращается к своим друзьям Данил. – Есть тут динамика?
Матвей поднимает на меня угольные глаза и уголки его губ коварно ползут вверх. Кстати говоря, сегодня я привела себя в идеальный порядок: затянула волосы в конский хвост, нанесла легкий макияж, а из одежды на мне строгая белая блузка и черная юбка-карандаш. Сегодня я не чихаю, не гундошу и выгляжу свежо. Объектом насмешек с его стороны стать не должна.
– Я в восторге, – говорит Матвей, глядя на меня.
– Вы потрудились на славу, Каролина.
– Спасибо. – И почему мне кажется, что он все равно смеется надо мной?
– Вам заказать еще воды? – с заметной смешинкой в глазах спрашивает он.
– Нет, спасибо, – отвечаю я и закрываю чехол на айпаде. Поворачиваю к себе ноутбук и отключаю презентацию. – Я отправлю вам на почту все материалы. Взгляни́те на эти варианты завтра на свежую голову. Когда примите решение – сообщите мне, будем запускать рабочих и заниматься ремонтом, – говорю я Данилу. Он кажется мне самым серьезным из этой компании.
– На этом этапе вы работаете с нашим Матвеем, – с довольной улыбкой сообщает Кирилл. – Мое дело финансы, а Данила – организационные вопросы и документация.
– Что ж… – нервно хмыкаю я. Прочищаю горло, захлопнув крышку ноутбука, и с деланной улыбкой гляжу на Матвея. – Отлично.
– Вы не рады? – вдруг спрашивает он, подняв широкую бровь. – Я вам не нравлюсь?
Вопрос ставит меня в тупик. Мой сотовый снова вибрирует и на сей раз я так благодарна маме за своевременный звонок, что не раздумывая хватаю гаджет и отвечаю:
– Ага?
– Вот скажи мне, зачем тебе телефон, если ты трубку не берешь, когда тебе звонят?
Поднимаюсь с кресла, заметив как Данил что-то бубнит, нахмурив брови, а Кирилл согласно кивает, повернув голову к Матвею. Молча выхожу за шторку, останавливаюсь в пустом углу с желтой лампой над головой и устало выдыхаю.
– Алло? Ты со мной? Каролина?
Ох, боже, я забыла про маму.
– Угу.
– Где ты?
– Я работаю, мам. – Ругаться и нервничать сил нет. За эти полтора часа из меня высосали всю энергию. Эмоциональная усталость – самое противное состояние для меня. – Чтото случилось?
– Ну, вообще-то да! – с заметным в голосе упреком отвечает она. – Если бы ты хотя бы чуточку интересовалась подготовкой к папиному юбилею, то знала бы, что тот баннер, который мы заказывали, будет готов только завтра вечером. Представляешь, прямо к тому времени, когда начнется банкет! Боже мой, я столько сил потратила на это событие, за два месяца делала заказы, как будто к свадьбе готовилась, а эти лопухи не смогли справиться с такой простецкой задачей! Это же их работа, за которую я деньги заплатила!
– Ты позвонила мне, чтобы высказать недовольство работой других людей?
– Шарашкина контора! Ты купила платье? – резко меняет мама тему. – Боже, скажи, что купила? Оно красивое?
– Да. Купила… Я устала, мам, – опускаю голову и закрываю глаза, – давай потом поговорим, ладно?
– Эта дурацкая работа все силы твои забирает. А их нужно расходовать на мужчину, семью, дете…
Я сбрасываю. Как же осточертели эти разговоры, кто бы знал. Как же осточертело знать, что мама считает меня никчемным и глупым созданием. Как же осточертело слышать только упреки, вместо даже самых слабых слов похвалы.
– Каролина, еще раз спасибо вам, – вдруг говорит Данил, появившийся из-за угла. Я мгновенно распахиваю взгляд и натягиваю улыбку. – Буду ждать варианты на почте и как только мы определимся – я вам наберу.
– Хорошо. Буду ждать. Сегодня же вечером отправлю все.
– До свидания, Каролина, – прощается со мной Кирилл, по-доброму улыбнувшись.
– Всего хорошего, – киваю я, не зная, куда деть руки.
Возвращаюсь к столику, чтобы собрать свои вещи и расплатиться за воду. Настроения нет, энергия на критическом уровне, а в желудке ноющая пустота. Раскрываю шторку и вижу Матвея, продолжающего сидеть на своем кресле. Наши глаза встречаются.
– Извини меня, – говорит он так неожиданно, что я снова впадаю в ступор. – Я не хотел тебя смущать. Иной раз не фильтрую собственную речь.
– Все нормально, – пожимаю я плечами.
Обхожу пустые кресла, прячу ноутбук в белую сумку, хватаю айпад и отправляю туда же. Матвей, тем временем, продолжает молча сидеть на своем месте, вынуждая меня чувствовать себя крайне неловко в столь странной и заметно напряженной тишине.
– Не хочешь выпить кофе? – вдруг предлагает он, когда я снимаю очки. Гляжу на него в недоумении, потому что прежние смешинки в угольных глазах куда-то запропастились. – Или чай?
– Нет, спасибо, я должна ехать.
– Уже на машине?
– Угу, – киваю я, повернувшись к вешалке. Матвей резко поднимается, снимает мое пальто с крючка и раскрывает его передо мной. – Я помогу.
– Спасибо.
Не знаю почему, но все это кажется мне несколько странным. Его друзья (мои заказчики) уехали сразу после всех обсуждений, а этот парень, что хорошо знаком с Мишей, какого-то лешего остался здесь пятничным вечером и предлагает мне выпить с ним кофе… У него яркие глаза, то угольночерные, то насыщенно-карие, упрямый волевой подбородок, что покрыт короткими темными волосками, и такая хитрая, но в то же время интригующая улыбка, что не остается никаких сомнений – она скрывает за собой нечто занятное. И, наверняка, сводит с ума женщин.
Когда он поворачивается ко мне спиной, чтобы снять с крючка свою парку, мои глаза украдкой глядят на его затылок и крепкие плечи. Есть в мужских фигурах та дьявольская привлекательность, когда при одном лишь взгляде на руки и плечи, плавится мозг.
– А я надеялся, что ты все еще без машины, – говорит Матвей и снова поворачивается ко мне лицом.
– Почему? Он пожимает плечами, расправляя капюшон толстовки:
– Может, просто хотел подвезти тебя.
Я лишь нервно хмыкаю и хватаю сумку с гаджетами.
– Я сказал что-то смешное?
– Вообще-то, да. Мм, видишь ли, я не встречаюсь с заказчиками, которые к тому же являются друзьями моего бывшего. Поэтому, извини, но не нужно зря растрачивать свои силы на пустые приглашения выпить кофе или еще чего-нибудь. Тебе следовало бы уехать отсюда сразу, как и твоим друзьям, а не ждать понапрасну, что я соглашусь поболтать с тобой.
– Да я и не напрягался особо, когда предлагал тебе выпить со мной кофе, – говорит Матвей, перегородив собой путь к выходу. – Я и так знаю, что ты хочешь остаться.
– Не хочу я оставаться.
– Хочешь, еще как, – низким голосом говорит он, вновь нацепив эту коварную улыбочку. – А мой голос сносит тебе крышу.
– Чего?! – ахаю я, покраснев до кончиков ушей.
– Ага, – веселится Матвей, растянув губы еще шире.
– Пропусти меня, пожалуйста. Я хочу уйти.
– Нет, не хочешь.
– Нет, хочу!
– Нет, не хочешь.
– Ты самоуверенный, наглый и несносный хам! – выпаливаю я первое, что приходит мне в голову. По сути, не он мой основной заказчик, я работаю с Данилом, поэтому, наверное, могу позволить себе хотя бы чуток оскорбить этого негодяя, что отказывается сдвинуться с места.
– Мне говорили это тысячу раз.
– И до тебя все никак не может дойти? – усмехаюсь я. – Уйди с дороги!
– А то что? – хмыкает он, сложив руки на груди.
До чего же по-детски!
– Что тебе нужно от меня?
– Хочу просто узнать тебя получше, – с улыбкой отвечает он. – Нам ведь, как-никак, работать вместе минимум два месяца, а это серьезный срок.
Закатываю глаза и тяжело вздыхаю. Его подростковый сарказм напоминает мне школьные годы в старших классах, когда парни по-дурацки шутили, вели себя точно глупые макаки в зоопарке и устраивали драки за школой, лишь бы девочки обратили на них внимание.
– Вероятно, ты очень устала, – уже без улыбки говорит Матвей, засунув руки в глубокие карманы парки. Он по-прежнему стоит напротив, не желая уступать мне дорогу. – Я тебя утомил?
– И как это ты догадался? – фыркаю я.
– Может, все-таки, выпьем кофе? Только не здесь. На углу есть экспресскофе, возьмем по стаканчику, наденем перчатки и немного пройдемся, идет?
– Нет, не идет, – брякаю я, поправив лямку от сумки на плече. – Я ведь уже сказала тебе, ты зря теряешь время!
Матвей слабо улыбается и отступает на шаг назад:
– Ладно. Просто хотел подружиться что ли. А вообще, если хочешь знать, с твоим бывшим, кто бы он ни был, я незнаком. Поэтому, ты зря там столько всего в голове своей накрутила… Всего тебе хорошего, – с улыбкой добавляет он и скрывается за полупрозрачной шторкой.
17
– Погоди! То есть, как это незнаком? Матвей, остановись, пожалуйста! Она тянет меня за рукав. На улице уже стемнело, воздух стал прохладнее.
– Матвей, пожалуйста! – дергает она меня за руку, и я, наконец, останавливаюсь. Поворачиваюсь к ней, старательно изображая хмурый вид. – Ты серьезно?
– Что именно?
– Ну, – тянет она, переминаясь с ноги на ногу, – ты что, не друг Миши?
– Друзей с таким именем у меня нет.
Мой серьезный тон явно поражает её. Каролина безмолвно ахает, часто моргая, а потом опускает глаза и поджимает губки.
– О. Так, значит… Ты не был одним из тех, кто пялился на меня во время открытия?
– Открытия чего?
– Кафе! – закатывает она глаза. Честное слово, неужели она думает, что я и впрямь могу понимать её без слов?
– А почему бы я должен был пялиться на тебя? – приподнимаю бровь. – На тебе был латексный костюм?
– Нет.
– Ты была голой?
– Нет! – отвечает она, выпустив белый клуб пара. – Я была нормально одета! Тебя точно там не было?
Набрасываю на голову глубокий капюшон, не сводя своих глаз от её задумчивого лица. Ума не приложу, как она до сих пор не поняла, кто я такой, ведь все же очевидно.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Каролина.
– Но ведь ты сказал мне тогда, что… Ты подумал, что я узнала тебя! – округляет она свои блестящие глазки. – Значит, мы уже встречались, верно?
– Все возможно, – уклончиво отвечаю я, не переставая улыбаться. – Так почему на тебя все пялились?
– Где мы встречались? – игнорирует она мой вопрос. Внимательно смотрит на меня, проходится взглядом по моему лицу, словно сканирует. – На выставке какой-нибудь?
Я хмыкаю.
– Или в театре? – продолжает предполагать она. – Послушай, я не могу так больше, просто скажи, где мы виделись?
– Ты действительно не узнаешь меня? – спрашиваю я, внимательно взглянув на нее. – Ну же?
Похоже, что в её голове творится настоящий хаос. Каролина кусает нижнюю губу, хмурит лоб, отчего бровки замирают в забавной форме, а потом тяжело выдыхает, опустив веки.
– Ладно, забудь, – отрезаю я и разворачиваюсь на пятках. Может, оно и к лучшему. Ведь пойми она, что я и есть тот самый Безумный Макс с закрытой вечеринки в клубе, с которым она целовалась до умопомрачения и который так гадко выставил её за дверь, вряд ли бы еще хоть раз заговорила со мной. И уж явно не пришла бы больше в клуб. И, наверняка бы, залилась краской смущения. – Кофе будешь? – бросаю я через плечо. – Вон тот самый киоск.
– Ладно! Только скажи, где мы встречались раньше, иначе я сейчас сломаю мозг.
Иду вперед, Каролина рядом.
– Почему ты улыбаешься? – спрашивает она, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Ей-богу, я сейчас просто с умай сойду, если не выясню…
– В театре, ты угадала, – говорю первое, что приходит в голову. Никогда не был в театре. – Уже не помню, когда точно. Просто мы сидели рядом, и твое лицо мне запомнилось.
Заказываю два больших стакана Латте. Расплачиваясь, замечаю любопытный взгляд Каролины, что стоит чуть в стороне и изучает, кажется, каждое мое движение.
Данил назвал меня придурком, с чем я сейчас, пожалуй, не могу не согласиться. Притворяюсь завсегдатаем театральных постановок, называюсь вымышленным именем, что редко делаю даже на закрытых вечеринках, а все ради чего? Не могу не признать, что делать все это меня подначивает обыкновенное человеческое любопытство: кто эта Каролина в реальной жизни?
– Наверное, твое лицо мне тоже запомнилось, – задумчиво говорит она и слабо кивает. Такое чувство, что сама себя в этом убеждает. – Ладно. Выяснили.
– Угу. – Протягиваю ей высокий стакан с белой крышкой и беру свой. Каролина благодарит меня, наши взгляды встречаются. – Так и где твоя машина? – спрашиваю я, оглядев дорогу. Без маски её взгляд совершенно другой: неловкий и несколько напряженный.
– Возле центрального парка.
– Совсем рядом! – прячу улыбку за стаканом. – Не замерзла?
– Нет, кофе горячий, согревает. В центре туго с парковкой, так что…
– Пойдем, проведу тебя.
– Не стоит.
– Да я просто ноги размять хочу, а не то, чтобы прям целенаправленно тебя провожать.
Она тихонько смеется и делает небольшой глоток кофе. Неопределенно пожав плечами, Каролина обходит меня и медленно бредет по тротуару. Да уж, меньше всего на свете я мог подумать, что стану по неведомой мне прежде воле искать возможности остаться рядом с девушкой из клуба как можно подольше. Усмехаюсь и иду следом за ней.
– Так может ты расскажешь мне, почему на тебя все пялились?
Каролина по-детски хмурится и отрицательно качает головой.
– Надо было молчать, – заключаю я, засунув одну руку в карман парки. – Ты бы до сих пор думала, что я какой-то там друг твоего бывшего и…
– Мне очень неудобно перед тобой, – перебивает она, повернув ко мне голову. – Глупо вышло, но я сама виновата. Порой нужно скотчем рот заклеивать.
– Ты точно не была тогда голой?
Она улыбается и чешет нос:
– Я болела. Выглядела паршиво, как тогда на вашем объекте. А может и еще хуже.
– Не припомню, чтобы ты выглядела паршиво.
– А по-моему, тебя мой внешний вид ой как забавлял! Ты все время улыбался.
– Лишь потому что ты меня не узнала.
Это правда.
– Ну, я, знаешь ли, просто физически не могу запомнить всех людей, с которыми когда-то и где-то вместе бывала.
– А говорила, что у тебя хорошая память.
Каролина сдержанно выдыхает и, поджав губы, оглядывает меня. Молча переходим дорогу, слившись с толпой, что спешит к автобусной остановке.
– Тебе вовсе необязательно провожать меня к машине.
– Я же говорю, хочу размять ноги. Ты здесь вообще ни при чем. Почему ты решила, что я к тебе клеюсь?
– Что?! – ахает она, хлопая глазами. – С чего ты взял это?
– Ты же сама сказала, что мол, ты, паренек, зря теряешь время и силы, я не стану пить кофе или еще чего-нибудь с другом моего бывшего. Разве не так все было?
– Давай не будем об этом, ладно?
– Ладно. – Выдерживаю десять секунд тишины, а потом снова спрашиваю: – Ты ведь понимаешь, что я не клеюсь к тебе?
– Ты просто разминаешь ноги, – кивает она.
– Умница.
Наши взгляды встречаются. В сотый раз мы глядим друг другу в глаза, а она отказывается вспоминать меня. Почему я запомнил её нежный сверкающий взгляд? Почему, только взглянув на мягкие губы, мысленно зарылся в сладкие воспоминания, когда проводил по ним пальцем и языком?
Неужели тот Безумный Макс совершенно не тронул её? Не покорил? Не запомнился?
– Значит, ты рассталась с парнем, – констатирую я, глядя себе под ноги. – Можно узнать, почему?
– Нет, – с улыбкой отвечает она.
– Так я и знал.
– Умница.
Улыбаемся друг другу. Идем в ногу, не спеша.
– Что бы еще такого у тебя спросить… У тебя есть собака?
Каролина смеется и отрицательно качает головой.
– Ладно, а кот?
– Не-а.
– Может, хотя бы кактус на подоконнике?
– Я не дружу с растительностью.
– До чего же ты интересный собеседник, Каролина! Знаешь, я вряд ли смогу уснуть, если не узнаю причину, по которой все на тебя пялились. Погоди-погоди… Ты сказала, что выглядела паршиво, потому что болела… О, боже, я все понял! – Посылаю ей деланно сочувствующий взгляд. – Наверное, ты очень громко чихнула, да так сильно, что у тебя…ну…сопельки разлетелись в стороны, да?
– Нет… – только и говорит она, заливисто смеясь. – Нет!
– Значит, ты была либо голая, либо в латексе!
– Отвечаю: сопли остались при мне, латекса на мне не было, а одета я была хорошо. У Миши, моего бывшего парня, было открытие студенческого кафе и никто, по всей видимости, из присутствующих не знал, что мы с ним расстались. И когда он появился под ручку с высокой шатенкой, естественно, все вокруг стали пялиться то на меня, то на нее, мол…
– Какого черта здесь происходит, Карл?! – вставляю я, изобразив ужас.
– Точно-точно! – смеется она. – И все стало только хуже, когда у меня заслезились глаза, потому что в носу происходило какое-то кошмарное извержение вулкана. Я отошла в сторонку, чтобы не заляпать всех вокруг своими сопельками, но тут вдруг ко мне подошла мама Миши, и стала жалеть меня на глазах у всех! Она решила, что я пла́чу из-за новой девушки её сына!
– А ты плакала, потому что заболела?
– Я чувствовала себя ужасно.
– Тогда, зачем же ты приехала туда?
На мой простой вопрос Каролина отвечает задумчивой улыбкой, потом глядит себе под ноги, барабаня пальцами по стакану с кофе. Надеюсь, этот разговор о некоем Миши не натолкнул её на воспоминания о их светлых минутах счастья …
Каролина проходит вперед, свернув на узкую тропинку, ведущую к центральному парку. Летом здесь веселее, чем зимой. Повсюду зелень, пушистые деревья, множество ларьков с сахарной ватой и кукурузой на палочке, а чуть дальше доносятся восторженные крики тех, кто решил прокатиться на замысловатых аттракционах. Сейчас же ничего это нет, потому что центральный парк погрузился в зимнюю спячку. Серость, прохлада, голые деревья и холодные пустые лавочки.
– Это ваш первый проект? – вдруг спрашивает меня Каролина, оглянувшись через плечо. – Кабак.
– Не совсем. – Прочищаю горло. – У нас есть одно развлекательное заведение. Ты не замерзла?
– Нет. – Мы выходим на широкую площадь. Теперь идем бок о бок. – И что же это?
– Танцевальный бар, – отвечаю я, почесав нос.
– Ух ты! Серьезно? Круто. Я люблю танцевать, – с улыбкой говорит она, взглянув на меня. – Как называется?
– Слушай, мы уже полгорода прошли, где твоя машина? – Усмехаюсь, оглядываюсь, пробегаю глазами по площади, что мы почти пересекли – делаю все, лишь бы не встретиться взглядом с Каролиной, чьи вопросы заставляют меня нервничать. – Ты точно помнишь, где оставила её?
– Устал разминать ноги? – улыбается она. – Вон она, возле цветочного киоска. Оставшиеся пару минут мы идем молча. Из динамиков на столбах играет какая-то песня, слова слышно плохо, потому что рядом проезжая часть. У Каролины белая «Тойота», госномер автоматически зафиксировал мой мозг. Она садится в машину, не закрывая дверцу. Заводит двигатель, ставит сумку на пассажирское сиденье и поворачивает ко мне голову:
– Мм… Спасибо, что составил компанию по пути к моей машине.
– Я всего лишь разминал ноги, – отмахиваюсь я, улыбаясь ей. Замечаю румянец на щеках и порозовевший носик. – А говорила, что не замерзла.
– Так я и не замерзла.
– У тебя красные щеки и нос – ты замерзла.
Она собирается что-то сказать, но передумывает. Усмехается сама себе и отводит в сторону взгляд.
– Ладно, до встречи, Каролина, – говорю я, чуть наклонив голову. Скрепя зубами, приветствую легкое чувство разочарования. Наверное, я бы действительно хотел, чтобы эта машина оказалась в другом конце города, и нам пришлось идти к ней пару тройку часов. – Еще увидимся.
* * *
В выходные мы, наконец, определились с дизайн-проектом будущего кабака и сейчас, спустя еще пару дней, я спешу на встречу с Каролиной…и бригадой, что будет заниматься ремонтом. Вообще, мне кажется, что наступили странные времена. В эмоциональном плане Данил как будто увядает. Пытаюсь растормошить, развеселить, хотел вытащить его в кино на какую-то тупую американскую комедию, но он, как того и следовало ожидать, отказался. Кирилл же наоборот, цветет как орхидея у бабушки на подоконнике. Все время улыбается, переписываясь с кем-то в телефоне, смотрит как будто сквозь предметы, вечно думая о чем-то своем и, по-видимому, говорит твердое «НЕТ!» осенней депрессии, что охватила нашего друга. А я…
Меня мучают угрызения совести. О, да, оказывается, она есть у меня! Не могу не признать, что в моих мыслях все чаще возникает образ Каролины. Той Каролины, с которой я познакомился несколько недель назад, когда приехал на встречу с новым дизайнером. Все думаю, а если бы она назвала мне ненастоящее имя, я бы смог узнать в ней ту нежную и пылкую гостью закрытой вечеринки? Смог бы распознать её по голосу, походке, светлым волосам и запаху? По сути, это все не так уж и важно, верно? Ну, подумаешь, мы встречались с ней пару раз в клубе, а теперь будем заниматься этим же и за его пределами, потому что НАДО… Подумаешь, целовались и сходили с ума от прикосновений, будучи уверенными в том, что кроме как в клубе нам нигде больше не повстречаться, а вышло все иначе… Подумаешь, я знаю, кто она, а она понятия
Остановив машину у входа в здание будущего кабака, замечаю знакомую белую «Тойоту» на противоположной стороне. Черт возьми, какого хрена я улыбаюсь?
В пыльном сером помещении работа идет полным ходом. Уже завезли мешки с цементом и штукатуркой, люди в серой спецодежде выносят огромные мешки с мусором. Посреди хаоса, пыли и беспрерывного стука вижу хрупкий женский силуэт в самом конце зала. Нагнувшись к деревянному столику, что заляпан белой краской, Каролина изучает какие-то схемы, потом, словно чувствуя на себе мой взгляд, поворачивает голову. Длинная светлая прядь падает на её лицо. Она смахивает её легким движением руки, моргает и улыбается мне… Эти пару секунд кажутся мне вечностью. Как в фильмах с замедленной съемкой.
– Держим, держим, держим!
Оборачиваюсь. Два мужика тащат огромный мешок, набитый не пойми чем. Пыль в воздухе как будто замерла.
– Привет. – Оборачиваюсь. Каролина улыбается мне и машет перед собой рукой, чтобы прочистить воздух. – Зря ты приехал так рано, будешь весь грязный.
– Привет. – Опускаю глаза. Поднимаю глаза – мягкие зефирки. Увожу взгляд в сторону. – Вы ведь начали вчера, да?
– Ага, а здесь уже такая разруха, – смеется она. – У меня есть пара вопросов по вентиляции, пойдем в другое место, здесь шумно и пыль кругом!
Я иду за ней. Узкие джинсы, заправленная в них белая рубашка, рукава закатаны, точно она собралась жарить яичницу на кухне…или заняться конным спортом… Берет два больших листа со стола и кивком зовет меня за собой. Во рту пересыхает, когда знакомый нежный запах попадает в мой нос.
– Здесь будет лучше, – говорит Каролина, приоткрыв шторку из мутной пленки. Захожу в комнату, что в будущем будет кладовкой. Здесь в углу стоит небольшой столик с кружками, чайником и коробками с быстрорастворимой лапшой. Рядом три затертые табуретки. – Придется немного потерпеть, от пыли никуда не денешься, – хмыкает она, протирая какой-то тряпкой табуретки. – Присаживайся.
Молча сажусь. Каролина раскрывает передо мной один лист, интересуется, не буду ли я против, если в какой-то стене они сделают несколько дырок (я реально плохо соображаю, когда её пахучие волосы готовы вотвот коснуться моего лица!), потому что так было бы проще обойти… (слежу за её рукой, что указывает мне на вентиляционную схему и ничего…НИЧЕГО не соображаю!). Почему я сел, а она стоит сбоку от меня, чуть нагнувшись? Почему тоже не присела на эту чертову табуретку? Думает, что мы виделись в каком-то театре… Пф-ф! Нет, нет, Каролина! Мы с тобой целовались, представляешь? Ты прижималась ко мне, обводила языком мои губы и сказала, что будешь играть со мной. И, черт возьми, если ты не прекратишь вот так стоять надо мной, я просто сойду с ума от невыносимости находиться рядом с тобой и, мать его, знать то, что ты отказываешься замечать!
– Ну, тогда все норм, да? – спрашивает она, наконец, выпрямившись.
– Угу, – бурчу я, поднявшись на ноги. – Делай то, что посчитаешь нужным. Ты здесь с самого утра?
– Приехала час назад. Ту кривую стену уже снесли, если хочешь, сходи посмотри, как в зале свободно дышать стало, – усмехается она. – Через двадцать минут должен подъехать мусоровоз, чтобы забрать все отходы. Так что так.
– Здорово, – киваю я, взглянув на нее. Белый идет ей так же, как и черный. – Данил передал тебе ключи?
Она весело улыбается:
– Да-а-а. Мы с бригадой ведь както попали сюда еще вчера.
Идиот.
– Точно.
– Я сегодня-завтра подведу итоги по материалам, которые закупила в магазинах. Отправлю вам счета на электронную почту, их нужно будет оплатить.
– Кирилл займется этим.
– Хорошо. Что касается электрики, то магазины отдают заказ только после оплаты. Поэтому я так же составлю список того, что нам понадобится, и тебе придется ехать самому все закупать.
– Без проблем.
Работает перфоратор. Каролина хмурится, сворачивает листы в трубочку, а я совершенно не знаю, куда себя деть. Следовало бы попрощаться с ней и валить отсюда со всех ног, но я не могу оторвать глаз от блестящих длинных волос. Не могу перестать представлять, как они касаются моего лица, как её губы касаются моих, как она обнимает меня и все это – без маски.
Без маски.
По-настоящему.
На улице.
В машине.
Здесь, в пыльной кладовке.
Без маски.
– Чокнулся.
– А? Что? – кричит она мне, жмурясь от жуткого грохота. – Выйдем на улицу?
Я чокнулся.
Я чокнулся.
Я определенно не в себе.
18
В театре, ага, как же. Может в тот день, когда впервые приехала на объект, я и не обратила внимания на некоторые детали мужской внешности по причине болезненного состояния, но теперь…
Высокий, привлекательный, крепкий. Приятная улыбка, красивые губы, короткострижженные виски, плавно переходящие в темную щетину, яркие угольные глаза – такого парня я бы в жизни не забыла! Особенно, если бы он сидел рядом со мной в кино или театре!
– Кстати, тебе понравилась тот спектакль, на котором мы сидели рядом? – как бы невзначай спрашиваю я, заворачивая на шее вязаный темной-синий шарф. На улице холодно, срывается снег, но уж лучше здесь поговорить, чем слушать рев перфоратора.
Матвей спускается на пару ступенек и застегивает парку на молнию.
– Угу, ничего так. Сегодня снегопад обещают.
– Ирма Васина была хороша, правда? – улыбаюсь я, непринужденно взглянув на свои часы. – Хорошая актриса.
– Полностью с тобой согласен. Ты ждешь мусоровоз?
Да простит меня моя первая учительница Ирма Васильевна Васина, имя которой я только что упомянула. Черт возьми, этот парень врет, как дышит, но зачем? Ничего не понимаю, он так правдоподобно говорил тогда, что совершенно незнаком с Мишей. Я поначалу поверила в историю о театре, но потом, взглянув на него повнимательнее (красавец еще тот!), меня настигло сомнение. Я бы не забыла такой взгляд. Да, на тот момент у меня был Миша, но это не значит, что моя память не взяла бы на заметку этого привлекательного и такого лживого парня. Который (якобы!) сидел рядом со мной. Что за чушь?!
