Текст книги "Безумные (СИ)"
Автор книги: Anyuta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
У меня дергается левый глаз, когда бармен ставит перед школьницей второй коктейль и отказывается брать деньги, сказав густым голосом, что этот бокал исключительно от него.
– И что же прикажешь теперь мне делать со всей этой информацией?
– Жить дальше, – пожимает она плечами. – Если из-за моей подруги-курицы нас все-таки узнают, я ни за что не расскажу, что одна девушка в черной маске знала обо всей нашей тайной операции! Ну, за знакомство! – подмигивает она мне, подняв свой бокал. Делает несколько глотков, а потом кривится. – Фу, второй уже не так приятен.
– А зачем вы вообще пошли сюда? И как смогли, ведь тут вход по карточкам…
– «Золотые билеты»! – усмехается Рейчел, закатив глаза. – Моника стащила один у брата. Он у нее кошмарный диктатор! Она часто пишет про него в своем блоге и поверь, это просто жуть какой он противный, упертый и несносный человек! Он запрещает ей гулять с парнями, как-то раз она две недели сидела дома, потому что в компании, с которой мы пошли в кино, были мальчики! Представляешь? Типа, она его не предупредила об этом. Если он узнает, что она проникла сюда, убьет её, однозначно.
И меня тоже, если узнает, что я знала, что его сестра веселилась здесь… Запутанный комок моих мыслей толкает прочь незнакомый парень в зеленой маске с ярко-красным пером. На нем белоснежная рубашка с закатанными рукавами и несколькими расстегнутыми пуговицами, приоткрывающими идеально гладкую кожу груди. Ни одно волоска! Удушающий аромат крепкого парфюма разъедает ноздри и мне приходится немного отпрянуть, чтобы вовсе не задохнуться.
Блондин улыбается Рейчел, подмигивает ей, а потом вдруг приближается ко мне и громко говорит на ухо:
– Если ты рисковая – пошли со мной, а если трусишь – оставайся здесь на радость тем, кто абсолютно уверен, что ты – трусиха.
Отстраняюсь насколько позволяет стул и собственное равновесие. Недоумеваю, хлопая ресницами, и нервно сглатываю.
– Трусишь? – с улыбкой спрашивает он.
– Перед чем?
– Неизвестностью, – с наигранным ужасом отвечает он. – Абсолютно каждый в игре «Слабо» уверен, что ты – трусиха. А я пытаюсь доказать обратное.
Машинально оглядываюсь в поисках этих «всех».
– Если ты не пойдешь со мной, то мы оба проиграем. Я – потому что не смог привести именно тебя в игру, поскольку это мое задание, а ты – потому что докажешь всем, что действительно трусиха. Выбирай.
Парень отстраняется и заказывает стакан «Виски-Кола». Рейчел с вытаращенными глазами глядит то на меня, то на него, а потом одними губами говорит: «Если что, я с тобой!»
Так кто же я, рисковая девчонка или трусиха?
* * *
Мы успеваем зайти в небольшую комнату с тусклым освещением до того, как электричество снова отключается. За эти пару секунд я увидела лишь десяток людей в масках, попивающих свои напитки. Кто-то подталкивает меня вперед, я тут же выставляю руки перед собой, боясь, что могу врезаться в кого-нибудь.
– С ума сойти, Мистер Форд выиграл! А мне она казалась тихоней. Добро пожаловать в игру, – говорит звонкий женский голос.
– Как тебя зовут, красавица? – спрашивает кто-то справа.
Если свет внезапно включится, я буду похожа на идиотку, которая стоит на согнутых коленях с вытянутыми вперед руками и глазами размером с футбольный мяч. Успокаивает лишь одно – Рейчел где-то неподалеку, а возможно, что прямо за моей спиной.
– А ты молчунья, да? – спрашивает другой мужской голос, и вокруг меня тут же расползаются тихие смешки.
– Ну, же, как тебя зовут, солнышко?
– Мэри, ты всех девушек называешь зайчиками, кошечками и солнышками? – смеется голос с хрипотцой. Мозг отчаянно пытается идентифицировать этого человека, но я слишком напряжена, чтобы понять, где и когда встречалась с ним.
– Незнакомка, ты новая участница игры в «Слабо», поэтому представься, пожалуйста, иначе мы сами придумаем тебе имя.
– И оно может оказаться не совсем приличным! – хихикает девушка совсем рядом.
– Мэри, как думаешь, что бы подошло этой красавице?
Девушка долго тянет «м-м-м», а потом со смехом выдает:
– Кошечка!
– Мэри, это не имя! – смеются все вокруг, и меня тут же пронзает мысль, что я нахожусь в самом кругу, точно болтик, который удерживает стрелки на часах. – Это прозвище.
– Так пусть будет прозвищем! Давай же, Кошечка, скажи нам свое имя, не стесняйся.
Свет снова включается, и, к собственному ужасу, я действительно нахожусь в центре круга. В комнате человек пятнадцать. Все в масках, а платья у девушек одно короче другого. Правда у одной из них юбка-карандаш и полупрозрачная блузка…
Браслеты на руке… Темные волосы…
Илона! Наши глаза встречаются и могу поклясться, что в её играют смешинки. Она снова затащила меня невесть куда, а теперь тихонько развлекается.
– Ну, молчунья, как тебя зовут?
Голос глубокий и низкий, у меня даже колени подгибаются. Человек, что только что спросил мое имя, находится за спиной. Я осторожно оборачиваюсь. Меня встречают красивые губы в хитрой полуулыбке и темные, почти черные глаза. Они как будто копируют цвет облегающей водолазки своего хозяина. И гладкой маски.
Макс.
Буду лгуньей, если скажу, что совершенно, абсолютно и нисколечко не надеялась вновь увидеть его. Я даже пару раз представляла наш разговор за одним из столиков или за барной стойкой. Я пью коктейль, Макс – виски, например, и мы разговариваем о чем-нибудь несущественном. Возможно, даже о чем-то настоящем, без вранья…
– Карен, – отвечаю я, прочистив горло. Его взгляд с прищуром тревожит меня. Надеюсь, он не помнит мое настоящее имя, иначе в ближайшие пару минут, а может и меньше, меня с позором вышвырнут из клуба за нарушение правил.
– Карен! Кошечка-Карен! – восклицает девушка в коротком синем платье без бретелек. Вспоминаю, как один из парней закинул её на плечо, а она верещала от счастья. Вот та самая Мэри. – Ты очень красивая.
– А ты уверена, что тебя именно так зовут? – спрашивает Макс, чуть склонив на бок голову.
Кажется, по моей спине мучительно-медленно сползает струйка пота.
– Да, меня зовут Карен. – Я прочищаю горло. Несмотря на то, что чувствую себя загнанным в ловушку зверьком, чье сердце вот-вот вырвется наружу, продолжаю уверять себя, что здесь просто играют в «Слабо». Обыкновенная игра, не более. Меня никто не убьет, никто не причинит вреда. Нужно попытаться засунуть свой предательский страх в маленькую сумочку и уверенно расправить плечи перед неизвестностью. Здесь Илона, позади меня Рейчел (школьница, что только что поглотила два алкогольных коктейля и поведала историю, от которой волосы встают дыбом!) и Моника, похожая, на восковую статую… Моника?! Вот же она! Гляжу на нее в упор, рядом с ней тот самый высокий парень с темными волосами… Крис. Резко оборачиваюсь к Рейчел, а она словно приросла к полу и как будто не дышит. Её огромные глаза маячат мне что-то странное.
– Хорошо, Карен, – продолжает Макс, нарочно выделив мое фальшивое имя, – через несколько минут ты, возможно, станешь новым игроком в «Слабо». Мистер Форд выполнил свое задание, теперь твоя очередь. Те, кто находится за пределами круга – просто зрители…
Рейчел продолжает мне что-то маячить. Огромные глаза как будто делают сальто от меня к… Максу? Или парню рядом с ним в темном пиджаке? Потом куда-то в сторону… Кто? Мэри? Или девушка с огромными кудрями и дурацкой прямой челкой? Моника? Блондинка в красной кожаной юбке? Господи, на кого она показывает?! Что её так пугает?
– …все ясно? – заканчивает Макс, заметно помрачневшим голосом. Сглатываю и в упор смотрю на него. – Повторять правила по два раза я не буду.
– Понятно, – небрежно отвечаю я, хотя и понятия не имею что именно мне понятно из всего сказанного.
– Отлично, – заключает он, оглядев всех и снова вернув мне свой посуровевший взгляд. – Первое задание от Долорес, – кивает он на девушку с огромными кудрями. – Поехали.
– Карен, слабо ли тебе подойти к любому мужчине и разрешить ему подержаться за твою грудь ровно десять секунд?
Тут же проносится звонкий смех Мэри, парни тянут довольное «м-м-м» и «кому же так повезет?», а Илона (коварная сучка!) пытается скрыть от меня веселую улыбку.
– Всего-то десять секунд? Совсем ничего! – восклицает низенький парень.
– Время! – резко объявляет Макс.
– Карен, у тебя пять секунд, чтобы приступить к выполнению, – поясняет он, не сводя с меня глаз. – Решай.
– Ты же не Трусишка, верно? – вдруг подначивает Илона, подмигнув мне.
– Молчунья, Трусишка или Кошечка? – веселится Мэри, явно перебравшая с коктейлями. – Я за Кошечку! Давай же! Играй!
От нарастающего шума вокруг адреналин стучит в ушах. Это всего лишь игра, забава для взрослых и я ни за что не дам повода ни собственной подруге, ни кому бы то ни было из этих людей называть себя трусливой Карен… То есть, Каролиной… Боже!
Бегло оглядываю игроков и делаю два больших шага в сторону русоволосого парня в сером костюме и такого же цвета маске. Он крепкий, высокий и с очень серьезным взглядом. Как будто здесь проходят переговоры двух огромных компаний: одна стремится продать подороже какой-то продукт, а другая – купить его как можно дешевле. В фильмах обычно так.
Резко выдыхаю, берусь за кисти мужских рук и кладу их на свою грудь. Видела бы меня сейчас моя мать!
– Десять секунд! – напевает Долорес, а мы с этим парнем внимательно глядим друг на друга. – Даниэль, если хочешь пощупать её, не отказывай себе в удовольствии. Я нервно вздрагиваю.
Даниэль.
Да что же за чертовщина здесь происходит?! Парень, в которого влюбилась моя подруга, сейчас держит руки на моей груди и напряженно глядит мне в глаза. Если не ошибаюсь, то не мне одной вся эта ситуация кажется чертовски абсурдной.
– Осталось пять секунд! – информирует Мэри.
Все перешептываются, хихикают, а мне чертовски неудобно перед Илоной. Я ведь и понятия не имела, что этот парень и есть тот самый Даниэль. Честное слово, я выбрала его чисто случайно! Обязательно все объясню ей, хотя перед этим хорошенько отчитаю за такую жесткую подставу.
– Выполнено! – верещат девушки, но среди переплетений их звонких голосов, шелковую трель Илоны не слышу.
Даниэль опускает руки, и я отхожу на пару шагов. Тут же гляжу на Илону, посылая ей извиняющийся взгляд. Молча молю простить меня за…то, что случайно мой выбор пал именно на этого парня, и, безусловно, жду в ответ хотя бы кивок, мол, все в порядке, переживать не стоит. И хотя Илона продолжает улыбаться, её яркий взгляд тускнеет на глазах.
– Саймон! Твоя очередь.
Низенький парень с торчащими в разные стороны светлыми волосами посылает мне широкую улыбку. Можно сказать, огромную и несколько безобразную.
– Ка-а-арен, – протягивает он тягучим и мерзким голосом, от которого у меня мурашки бегут по спине. С нескрываемым интересом оглядывает меня, точно приценивается, задерживает взгляд на бедрах, а потом словно змей, медленно ползет обратно к моему лицу. – Слабо ли тебе, красавица, пристроиться своей чудесной попкой к каждому парню в комнате? По двадцать секунд с каждым.
– Почему я должна два раза подряд выполнять задания? – не выдерживаю я, метнув ошеломленный взгляд на Илону. Не собираюсь я обжиматься с каждым на радость дикой фантазии озабоченного коротышки. – Теперь не моя очередь.
– Я озвучил все правила, – вдруг отвечает Макс тоном победителя. Как же идеально сидит на его лице эта черная гладкая маска. – Повторять не буду.
– О-о-ой! Перестань! – протягивает ему Мэри, а мне объясняет – Выполнишь задания от каждого игрока и ты в игре! Потом свои будешь раздавать. Это, своего рода, посвящение!
– Ты же не Трусишка, правда, красавица? – протягивает мерзкий Саймон, пожирающий меня глазами.
Озадаченно гляжу на Илону, но она в ответ лишь едва заметно пожимает плечами, мол, таковы правила, милая.
– Необычная девочка трусит. Ничего удивительного. – Перевожу глаза на Макса. Засунув руки в карманы узких черных брюк, парень с вызовом глядит на меня. В его темных глазах, что почти пожирает маска, пробивается азартный огонек. Он узнал меня. Он помнит мое имя. Он назвал меня «необычной девочкой» как в ту ночь, в одной из подобных комнат. И сейчас одно из двух: либо он действительно не верит, что я смогу выполнить все задания, какими бы дурацкими и сумасшедшими они ни были, либо просто провоцирует. Не знаю почему, но его скрытая насмешка задевает меня. – Тебе не стоило заходить в эту комнату, – низким голосом добавляет Макс, а потом уголки его губ коварно ползут вверх.
Казалось бы, ситуация смешнее некуда: какой-то озабоченный псих приказывает мне обойти каждого мужика в комнате и прижаться к нему своей пятой точкой, чтобы стать полноценным игроком в «Слабо» и доказать всем, кто не верит в мою решительность и дерзость. И даже в эти абсурдные секунды моей жизни, застывшие от страха мысли, умудряются сделать тройное сальто назад и напомнить мне о маме с Мишей. О том, как каждый из них решал за меня даже самые простые проблемы, как я послушно отказывалась посещать танцевальные вечеринки, заменив их скучными походами в галереи и концерты с живой музыкой… Театральные постановки в кинотеатрах на оригинальном языке, выставки фотографий, картин… Каролина будет лучше вот так, а здесь вот так и не иначе! Что ты читаешь? Лучше возьми вот эту книгу! Почему вы не едете на выходные за город? Что? Много работы? Ты совершенно не уделяешь внимания своему мужчине! Боготвори его, а когда надо – потерпи…
Черт возьми, я выиграю, ведь практики у меня хоть отбавляй!
Закрываю глаза и резко выдыхаю. Потом медленно поднимаю веки и делаю два уверенных шага в сторону первого незнакомца. Он среднего роста, от него пахнет корицей и сигаретами, а маска на лице как будто из змеиной кожи. Молча поворачиваюсь к нему спиной и прижимаюсь к телу, что скрыто под темной рубашкой и джинсами. Сдерживаю проклятия и надеюсь, что это пряжка ремня так сильно упирается в мой кобчик.
– Время пошло! – объявляет радостным голосом Мэри. – Один!
– Фин, ты можешь пощупать красавицу, не стесняйся! – добавляет тот Саймон, оголив огромные зубы.
Боже, до чего же он омерзителен. Через три парня я должна буду коснуться и его. От этой мысли меня подташнивает.
– Десять! – продолжает считать Мэри, попивая ярко-красный коктейль. Все пялятся на нас с таким интересом, как будто вот-вот и мы начнем заниматься сексом… – Двадцать!
Будет глупо, если скажу этому Фину «спасибо, за то, что не лапал меня»? Поджимаю губы и молча подхожу ко второму парню. Мэри и Долорес хихикают между собой, две другие девушки, кажется, строят глазки Даниэлю, но он, словно каменная стена, остается непреклонным, а Илона спокойно стоит напротив и наблюдает за мной.
У второго парня имеется пивное брюшко (спасибо тебе, мягкое пузико!), что не дает возможности моей заднице коснуться мужских бедер. Его зовут Карл. Дальше настает очередь очень худого парня с огромной татуировкой на всю руку (во всяком случае, по локоть). На нем клетчатая рубашка с закатанными рукавами, черно-красная маска и длинные узкие пальцы, которые без промедления касаются моих оголенных плеч, когда я задеваю пятой точкой его бедра. Если бы я только знала, что за кошмарные игры ждут меня сегодня, то уж точно отказалась бы от сверкающей майки на тонких бретельках цвета ночного звездного неба и от юбки с высокой талией, вычерчивающей мои бедра, по которым сейчас проползают пальцы какого-то инопланетянина…
– Девятнадцать! Двадцать! – восклицает Долорес, хлопая в ладоши.
И вот, настало время сущего кошмара, что предстает передо мной во плоти лохматого коротышки с пугающей улыбкой и озабоченными глазами. Я медлю, не спешу добровольно отдать свое пусть и одетое тело в руки этого психа. Но одна из девушек, что секунду назад строила глазки Даниэлю, недовольно фыркает, мол, хватит резину тянуть, давай живее уже!
– А вот и я, – протягивает Ужасный Саймон и хватает меня за кисть. Я запинаюсь о собственную ногу и буквально ныряю в его мерзкие ручонки, что весьма небрежно разворачивают меня лицом к остальным участникам. – Ох, Кошечка! – забавляется он, держа свои потные (мне так кажется) ладони на моих бедрах. Ни за что больше не надену эту юбку. Никогда. Даже после стирки на ней останутся грязные следы этого извращенца. – Ох, сладенькая Кошечка!
– Фу, вот же извращенец! – смеется Мэри. – Неугомонный то какой!
За её спиной стоит тот самый Мистер Форд, что привел нас с Рейчел сюда. Безумно хочется заехать по его физиономии лопатой.
– Семь! Восемь! – считают хором все девушки, даже Илона.
Интересно, что сейчас написано на моем лице? Надеюсь, никому не придет в голову, что все это безобразие может мне понравится? Ведь это абсолютно не так. Я бы лучше в грязи искупалась или залезла бы на барную стойку, выкрикивая что-нибудь неприличное… Да что угодно, лишь бы эти гадкие ручонки не прикасались ко мне!
Какого черта Рейчел, что стоит за спиной у Фина, с такой бурной радостью посылает мне одобрительные кивки? Она что, в восторге от того, что видит? Пожалуй, необычное бы школьное сочинение получилось на свободную тему:
«Мои первые «Голубые Гавайи» или Ночь Извращенцев».
Я нервно сглатываю. Что-то твердое упирается в ягодицу, и я молю богиню справедливости, чтобы это оказалась всего лишь пряжка ремня. Всего лишь пряжка, что елозит по моей заднице вправо-влево…Всего лишь пряжка…
– Девятнадцать! Двадцать! Услышав заветное число, я тут же бросаюсь вперед, но эти чертовы ручонки не желают отпускать меня. Как будто намертво вцепились в мои бедра.
– Эй! – протестую я.
– Время вышло, Саймон! – напевает Мэри, покончив, наконец, с коктейлем. – Передай мою любимую Кошечку Крису!
Мне удается вырваться и на короткое мгновение мой взгляд встречается с внимательными глазами Макса. Его руки лениво сложены на груди, ноги на ширине плеч – поза ожидающего свой десерт мужчины.
Подхожу к высокому брюнету в темном пиджаке. Позади него стоит Моника, она как будто прячется от кого-то, голова и плечи опущены, но большие глаза реагируют на каждое движение поблизости.
Последующие двадцать секунд вблизи Криса и все того же неприступного Даниэля пролетают быстро. Эти парни не касаются меня, не говорят мне всякую мерзость, в отличие от Ужасного Саймона, и я безусловно благодарна им за проявленную холодность.
– Мерс, твоя очередь!
Кто?
Я хмурюсь, решив, что мне послышалось. Со вздохом подхожу к Максу и успеваю словить на себе его наблюдательный взгляд, от которого (боже правый!) необъяснимая вспышка взрывается в животе. Мне становится не по себе. Сглотнув, поворачиваюсь к нему спиной и осторожно касаюсь крепкого тела, скрытого под одеждой.
– Один! – начинает Мэри, но Макс тут же обрывает её взмахом руки. – Ну, что опять?
– В задании было сказано «пристроиться попкой к мужчине», а мы еще не воспользовались всеми настройками. Дайте нам несколько секунд.
Бог мой, что же я вижу! Илона не в силах сдержать улыбку! Опускает голову и продолжает растягивать губы, пока с заметной медлительностью широкие мужские ладони ложатся на низ моего живота. Мой взгляд мечется из стороны в сторону, а дышать становится трудно.
– Мерс, ты просто жулик! – с упреком бросает ему Саймон. – Какого хрена?
– Я внимательный слушатель, вот и все. Ты задание озвучивал.
Пока все переговариваются, смеются и шепчутся, Макс осторожно притягивает меня к себе. Неужели никто не замечает, как его касания отражаются на моем внешнем виде? Как у меня загораются щеки, от того, что его руки приводят в движение мое мягкое, как суфле тело. Он как будто ищет удобное положение для нас двоих, чтобы между нами не было ни единого зазора. Боже правый! Перед глазами так и мелькают кадры нашего с ним поцелуя тогда … Мне же потом несколько дней подряд снились эти сладкие минуты.
– Я так и знал, мать вашу! – ругается Саймон, когда отключается свет. – Этому жуку всегда везет! Ну, что за…
– Кошечка! – хихикает Мэри. – Придется подождать немного. Свет включится и мы продолжим. Эй! Кто ущипнул меня? Саймон?
Кто-то из парней издает громкое рычание, и девчонки начинают визжать. Несмотря на всеобщее веселье и явное оживление, я остаюсь неподвижна. В нос проникает знакомый горьковатый запах, моими бедрами продолжают управлять мужские руки и, когда спина машинально выгибается, над моим ухом пролетает обжигающий шепот:
– Идеально. – Не знаю насколько, но меня, кажется, уже лихорадит. Не могу сказать, что мне не нравится то, что происходит с моим телом, но я не в восторге, что оно настолько податливое. – Я знал, что ты вернешься.
– Уже сожалею о своем решении.
– Саймон, прекрати! Я не настолько пьяна, чтобы трахаться с тобой здесь пока света нет! – взвизгивает женский голос, явно не принадлежащий Мэри.
– Я в этом сомневаюсь, – продолжает шептать Макс, игнорируя суматоху вокруг. Пару секунд он молчит, намеренно выдыхая теплый воздух, что коварно сползает по моей шее. Потом его губы едва касаются моего уха, заставляя меня дрожать: – Темнота тут же настигает нас, стоит нам только коснуться друг друга. Мы ей нравимся.
С этим не поспоришь. Но вместо этого тихо говорю:
– Кто-то просто нажимает нужную кнопочку, когда ему это удобно.
– Мне сейчас удобно, – шепчет Макс, сильнее прижимая меня к себе. Я знаю, что он имеет в виду, потому что моя попа, изгиб спины и лопатки чертовски удобно вжимаются в его крепкое тело. Мы как будто две керамические фигурки, что идеально дополняют друг друга, но всегда стоят в разных углах комнаты. – И как же тебя все-таки зовут, необычная девочка?
– Я уже говорила. – Отвечаю с трудом. В кобчик упирается что-то твердое, и на сей раз, мне совершенно не хочется, чтобы этим оказалась пряжка ремня. Бог мой, что за мысли, Каролина! Макс начинает медленно двигаться, придерживая меня за бедра. Эта плавная и неспешная имитация зарождает в животе плотный и теплый комок. Я жмурюсь. Не могу поверить, что все это происходит со мной… Здесь, в темноте, в присутствии чужих людей…
Моя левая рука машинально хватается за бедро Макса, когда очередной плавный толчок едва не отталкивает меня вперед. Чувствую, как под ладонью играют мышцы, когда его тело напрягается. От этого ощущения ком внутри меня стремительно уплотняется.
– Оба имени разные. – Его левая рука, точно змея, ползет по моему телу, нарочно останавливается на груди и нежно сжимает её. Чувствую, как соски заострились, стоит сжать их сильнее и они тотчас распустятся точно розовые бутоны. Но мужская ладонь уже касается моей шеи, обхватывает подбородок и заставляет меня поднять голову. – Так, кто же ты? – спрашивает Макс, обжигая мои губы и шею хриплым дыханием. – Как тебя зовут?
– Каролина… А ты, я надеюсь, все тот же Безумный Макс, а не…
Моя вопросительная интонация теряется в довольном визге Мэри, что поражает комнату, точно убийственный вирус в голливудских блокбастерах. А еще, правая рука, что секунду назад продолжала держаться за мое бедро, начинает медленно ползти вниз по ноге, заставляя тело покрываться мурашками.
– Каролина, – ласкает он каждую букву, обхватив мою нижнюю челюсть ладонью, – это имя мне нравится больше. – Поддев пальцем низ узкой юбки, его рука вновь поднимается наверх. – Тебе нравится эта игра?
– Еще не знаю.
Она необычная. Пугающая. Странная. Но при всем её безумстве, невероятно чувственная. Длинные пальцы задевают узкую резинку чулок, и мое дыхание учащается. Я вздрагиваю, ощутив под силиконовой полоской теплоту, неспешно стекающую во внутреннюю часть бедра. Так движется ладонь Макса.
– А по-моему, ты все прекрасно знаешь, – шепчет он, явно улыбаясь. На несколько секунд движение его руки приостанавливается, он медленно вдыхает носом запах моих волос и после нескольких секунд молчания, хрипло говорит: – Ты. Чертовски. Сексуальная. Хочу пробовать тебя кусочек за кусочком.
– Мэри! Я же поймаю тебя! – веселится кто-то из парней.
– Не дождешься! Ай! Я ударилась!
Макс хмыкает, коснувшись щекой моего лба:
– Как думаешь, кто-нибудь из них подозревает, чем мы сейчас занимаемся?
– А чем мы сейчас занимаемся? – Как же меня сводят с ума его низкий шепот и руки, что так уверенно блуждают по телу. Кажется, что для них нет ничего невозможного.
– Получаем удовольствие. От общения. От прикосновений. От запахов. – Его пальцы мучительно медленно подползают к моим трусикам. Моя попа машинально вжимается в его бедра, и сладкое томление растекается внизу живота. Вот она, моя доска для серфинга. Я встаю на нее и жду сокрушительную волну, которую смогу покорить… – Тебе нравится наша игра?
– Глупый вопрос.
Он тихо смеется. Потом чуть сильнее сжимает мою челюсть и накрывает теплыми губами мой рот. Завожу правую руку назад и хватаюсь за его крепкую шею, чтобы не упасть. Мы целуемся так страстно и дико, что все мысли, словно, впадают в спячку. Или уносятся за тысячи километров от меня… В данную минуту я принадлежу только этому поцелую, месту, мужчине… Между нами нет глубоких чувств, мы совершенно не знаем друг друга, но это не мешает мне прикасаться к нему и позволять делать то же самое со мной. Разве в этом есть что-то зазорное? Не думаю.
Пока не думаю. Нет, не хочу думать.
Мне видна сверкающая волна, надвигающаяся на мой тихий пляж. С каждой секундой она становится четче и ощутимее. Язык Макса сплетается с моим, а теплые пальцы не спеша поглаживают мои трусики. Моя ладонь все сильнее сжимает его шею, мне хочется стать к нему еще ближе, находиться с ним в еще более тесном пространстве. И внезапно, когда низ живота парализует приятный спазм… Когда тело смиренно готово пропустить сквозь себя тысячи электричес
ких ударов (это всего лишь поцелуй!), Макс резко отрывает свои губы от моих и обводит ладонью оголившуюся часть бедра. Кажется, его рука дрожит. Он тихо, но прерывисто дышит, небрежно находит губами мое ухо и хрипло шепчет:
– Я бы прямо сейчас съел тебя, но для десерта еще слишком рано.
«Нет! Нет! Нет! Только не это!» – кричит моя возбужденность. Когда закипает чайник, из него выходит пар. Когда заводится машина, из глушителя вырываются газы. А когда тело дрожит и плавится изнутри, ему необходимо закончить убийственно-потрясающее самоуничтожение.
– Сейчас включится свет, – предупреждает он, осторожно расправляя мою юбку, словно сама я не в силах позаботиться о себе. Меня как будто обманули, помахали перед носом конфеткой, а потом просто швырнули её через высокий забор, который я ни за что не смогу перелезть. – После игры буду ждать тебя у бара.
Находиться в крепких тисках неудовлетворенности – хреново. С Мишей я редко испытывала оргазм, в большинстве случаев все заканчивалось приятным и легким, как летний ветерок, томлением, и это чувство никак не развивалось. Никогда не винила его в этом, но частенько, особенно в последнее время, я тихонько злилась. На ситуацию, на себя, на него… В других парах тишь да гладь, страсть и любовь, оргазм и секс, сносящий крышу, а у нас же – фальшивые стоны и долбаная симуляция «о, да, это было фантастически!».
Сама не понимаю, как смогла так глубоко забраться в собственные мысли, когда вокруг все веселятся, кричат и как будто бегают друг за другом в беспросветной темноте. Пока поправляю тонкую бретельку майки, что чудным образом упала с плеча (а я этого даже не заметила!), кто-то из девушек тихонько смеется, двигаясь где-то поблизости. Она и, по-видимому, её собеседник перешептываются, а потом чьято нога наступает на мою. Уже в который раз за сегодняшний вечер.
– Ой! – восклицает девушка и смеется. – Сорри!
– Ничего страшного, – одними губами отвечаю я, поджимая пальцы ног. Хочу стянуть туфель и размять стопу, но руки Макса, что продолжают придерживать меня за бедра, словно не желают отпускать. – Не обязательно так сжимать меня. То есть… Вообще не надо этого делать. – Пытаюсь немного отодвинуться от мужского тела, но большие ладони словно прилипли ко мне, удерживая на месте. Боже правый, сколько силы в этом парне? Я снова дергаюсь, а Макс же как будто превратился в многотонную статую, не желающую сменить позу. – Будь добр, убери руки.
– Ты слышала? – спрашивает он серьезным тоном. Я даже замираю, прислушиваясь к невесть чему. – Этот смех…
– …Что?
– Смех, – повторяет он, переместив свои руки на мою талию. Мне кажется, что его голос в миг огрубел. Девчонки снова верещат, и я жмурюсь. – Я уже где-то слышал его.
– Ничего удивительного! – чуть ли не фыркаю я. Хочу покинуть эту комнату и выпить холодной воды… И поразмыслить над своим возмутительным поведением. – Здесь почти все знают друг друга…
Чертов свет снова включается, и я резко накрываю глаза ладонью. Несколько раз моргаю, а потом опускаю руку и вижу, как Моника и Крис, в двух шагах от нас, замерли в безмолвном танце. Не знаю почему, но мои губы вдруг растягиваются в улыбке. Пока комнату пожирала темнота, приводя сумасшествие каждого (мое уж точно!) в действие, эти двое нежно прильнули друг к другу и просто танцевали. Однако, заметив, как я пялюсь на них, Моника вдруг дергается и опускает голову. Она хватает за руку Криса и тянет его к выходу, словно там за дверью находится её спасение.
– Крис? – вдруг окликает его Макс хмурым голосом. Парень останавливается и оба о чем-то шепчутся, пока Моника с силой сжимает дверную ручку. Свет здесь тусклый, но все равно сложно не заметить, как костяшки её тонких пальцев побелели. Она стоит ко всем спиной и, кажется, не намеренна оборачиваться.
– Ты просто такая крутая, – вдруг шепчет мне на ухо Рейчел. Её заметно окосевшие глаза сверкают каким-то детским восторгом, как будто она увидела настоящую Бритни Спирс. – Я бы так точно не смогла. Они же все лапали тебя. Пожирали глазами! Особенно тот коротышка.
– Фу.
– Точно! А Максим вообще хитрожопый, да? – она игриво поддевает меня плечом и подмигивает. Что-то мне подсказывает, Рейчел пропустила еще один коктейль, наблюдая за происходящим беспределом вокруг. – Настройки он там не все использовал, – хмыкает она, – кто бы мог подумать, что у диктатора Максимки такие порочные мыслишки! А что он делал, пока было темно?
– Погоди… Ты его знаешь?
– Пф-ф! Конечно! – довольно громко отвечает Рейчел, заставив Монику, Криса и Макса обратить на себя внимание. Сконфуженно улыбнувшись, она разворачивается к ним спиной, а мне тихонько говорит: – Мила сейчас обделается, точно тебе говорю. Этот Мерс – её старший брат. Узнает, что она здесь, да еще и втюрилась в его лучшего друга – будет взрыв. Катастрофа. Апокалипсис – один хрен.
– То есть…
– Да, да, да.
– Его зовут Максим?
– Ага. А такое прозвище позорное взял, да? Мерс! Фу.
Уж не знаю… А ведь мне он назвал свое настоящее имя. Как и я ему.
11
Спокойствие, куда же ты подевалось, мать твою? В меня как будто сто пакетиков дрожжей засыпали и теперь они разъедают мой желудок. В чем дело? Трясу головой. Провожу очередной розыск девушки, что назвала мне свое настоящее имя, вопреки правилам. Дурацким правилам. Оглядываю толпу у диванчиков, на танцполе, за столиками… Её нигде нет.
