Текст книги "Зверь в чаще леса (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Его пальцы скользили по пыльным корешкам старых фолиантов, и среди прочих книг он наткнулся на парочку исторических трудов (которые Чарльз тут же отложил, чтобы позже прочитать), а затем на пару толстых книг по военной тактике, открыв которые, Чарльз даже не смог понять язык, на котором они были написаны, и он с сожалением отложил их на место. Но вот в самом низу шкафа, когда глаза уже болели от непонятных алхимических знаков, он наткнулся на маленький ветхий томик по врачеванию, благодаря которому и узнал рецепт лечебной мази, чтобы обрабатывать свою несчастную ногу. И это медленно, но верно помогало.

Вот только время не лечило его разум, и страх, который стал прятаться за отрешенностью и замкнутостью, закрепился еще сильнее в его душе.

Стоило Эрику только зарычать, как перед глазами вставала пустота, а в ушах стучала кровь, и слышались тихие удары капель воды о пол камеры. И Чарльз готов был сделать что угодно, лишь бы не возвращаться туда. Потому так странно было видеть, как изменилось поведение Эрика. Да, он говорил, что подвал был наказанием, а комната с кроватью поощрением. И что чем прилежнее вел себя Чарльз, тем лучше могла стать его жизнь. Но все же было в его поведении что-то еще, чего сам Ксавьер понять не мог. Да и не пытался разобраться. Его пугало то, что время от времени он просто не чувствовал от него угрозы. И в такие моменты приходилось напоминать себе о боли в ноге и ребрах, повторять, что Зверь лишь играет, и в любой момент может причинить боль. На этот раз он точно знал это и не собирался забывать.

Но часть него, какая-то маленькая и забитая часть, говорила, что все не так уж и плохо теперь. Его тело выздоравливало, а Эрик не нагружал работой, даже давал время для отдыха, которое Чарльз проводил в основном на небольшой лужайке у реки среди неровных теней от огромных деревьев рядом с розовыми кустами, преграждающими путь к свободе плотными и частыми зарослями. И, если раньше этот путь еще казался возможной дорогой к спасению, то теперь это чувство исчезло, и, глядя на кровавые бутоны роз, Чарльз успокаивался и мог дышать спокойнее, даже не думая пытаться прорваться к лесу. Да и слишком быстрая река не смогла бы стать спасением. Лишь разбила бы его об острые камни вниз по течению. Но это лишь если пытаться бежать. Если же оставаться на месте, то этот укромный уголок успокаивал. Да и здесь Чарльз собрал все необходимые ингредиенты для мази и спокойно, не боясь наткнуться на Эрика, мог обрабатывать свою ногу.

И в день, когда Эрик дал ему своеобразный «выходной», Чарльз снова отправился в свое укрытие, прихватив с собой книгу и чашку горячего чая, который он заварил уже после ухода Эрика.

День казался даже хорошим. И страх отпускал, уступая место умиротворению – настолько неожиданному чувству, что Чарльз даже не поверил, что может его испытывать после всего произошедшего. Он устроился на накидке, постеленной на земле, и привалился к стволу дерева, плотнее запахнул свой темно-синий плащ и глубоко вдыхал прохладный воздух, слушая пение птиц и шум бегущего ручья. Вот только читать почему-то не получалось, смысл строк не достигал его сознания, да и то, что все же касалось его разума, казалось скучным и неинтересным.

Так много книг по алхимии.

Чарльз посмотрел на вход в логово Зверя.

Он никогда не думал, как Эрик стал таким. Хотя нет, до этого он думал, что он изначально был Монстром. Вот только в доме было так много дорогой человеческой одежды и оружия. Плюс язык, манеры, книги…

Но представить, что Эрик когда-то был человеком, Чарльзу было сложно. Это существо всегда было опасным рогатым Монстром. И ему совсем не интересна его история. Совершенно. Ни капельки.

Но все же Чарльз прокрался в свою спальню и заменил книгу по истории на один из трактатов по алхимии, который показался ему наиболее понятным. Просто чтобы сменить чтиво. Не более.

Ведь не так часто Эрик дает ему время на отдых. Так почему бы не узнать что-то новое вместо того, чтобы перечитывать историю, которую Чарльз и без того прекрасно знал и мог бы сам преподавать?

Он вновь прокрался в свое укромное место и покосился на хмурое небо, обещающее ночью очередную порцию холодного дождя. Но пока еще света хватало, чтобы немного почитать.

Он открыл книгу посередине и сразу же наткнулся на размытый чернильный рисунок человеческого черепа, из которого росли витиеватые оленьи рога.

***

Дни шли, а Чарльз был все таким же тихим и незаметным.

Эрик взял его с собой на охоту, в надежде немного оживить своего человека, все сильнее злясь на его отстраненность. Но не был уверен, что это сильно помогло, а внутренний голос все продолжал нашептывать, что еще до зимы он найдет труп Чарльза у склона реки среди острых камней.

– Держи лук прямо, – фыркнул Эрик, стоя позади Чарльза и пытаясь отрегулировать его позицию. – Ты что, не стрелял прежде?

– Я не охотник, господин, – попытался оправдаться человек, и Эрик закатил глаза.

– Но лук-то ты мог держать в руках? Или хотя бы кинжал. Не поверю, что сейчас мужчины не держат в руках ничего опаснее кухонного ножа!

– Мне не доводилось сражаться, я учитель.

– В мое время ты мог бы быть кем угодно, но не мужчиной. Тебя от девушки было бы не отличить, если не стянуть штаны, – Эрик забрал у Чарльза лук, но тот и не возражал, хотя выглядел оскорбленным и с трудом промолчал. Эрик хмыкнул. Это уже было хоть что-то.

– Идем, – он потрепал Чарльза по голове, возможно, чуть дольше, чем хотел, перебирал его короткие вьющиеся пряди, но почувствовал себя намного лучше, и это ощущение лишь усилилось, когда юноша тихо буркнул «я не девушка».

– Будь ты крупнее и владей оружием – я бы не сомневался. Но, заметив тебя прежде, я бы скорее всего, решил что ты бунтарка, решившая влезть в штаны, и, уж будь уверен, довел бы тебя до постели, – Эрик даже рассмеялся от внезапно прояснившихся воспоминаний. Ох, он часто так делал. Стоило лишь завидеть милое личико, и он уже знал, с кем проведет свободное время.

Пока его взгляд не пал на нее.

Улыбка сама сошла с его лица, и он слегка нахмурился.

Магда. Если бы не она, он бы все еще жил своей прежней жизнью. Но злость на бывшую «Ее Величество» уже практически выгорела, и лишь сейчас Эрик начинал это понимать.

– Идем, понесешь добычу, и я покажу тебе, как делать вяленое мясо. К зиме нужно сделать запасы.

– Хорошо, Эрик.

Леншерр покосился на своего человека, который поправлял сумку на плече, и невольно улыбнулся. Может, ему показалось… Нет, он был уверен, что тон Чарльза прозвучал намного живее, чем прежде. Почти нормальным. И это определенно ему нравилось.

***

Чарльз ворочался в постели и никак не мог уснуть. И впервые это было не из-за боли, нога наконец-то начала проходить и не мешала спать. И работы за день было достаточно. Подготовка к зиме шла полным ходом, и теперь времени на отдых снова практически не было. Так же, как и времени на то, чтобы посидеть в замерзающем розовом саду. Эрик словно намеренно не отпускал Чарльза от себя, и юноша уже давно не вздрагивал, когда рогатый Монстр лениво поглаживал его по голове или шее, когда был особо доволен работой своего единственного слуги.

Это даже становилось приятно, и Чарльз с ужасом ловил себя на мысли о том, что он не то что не боится этих прикосновений, но даже ждет их. Это казалось ему неправильным, но отчасти он мог себя оправдать хотя бы перед самим собой. Он так привык быть среди людей, в толпе или в шумном классе, что оказаться в пустом замкнутом пространстве с одним лишь Эриком было невыносимо одиноко для него. Даже хуже, чем замыкаться в собственных мыслях. Ему хотелось поговорить, хотелось что-то рассказать или написать, а не работать на кухне и в погребе, не проводить практически весь день в лесу, собирая грибы и ягоды, вместе с попадающимися полезными травами.

Он плотнее закутался в одеяло и попытался уснуть, но разум гудел от мыслей, ища что-то во всем этом. Он зудел от размышлений и не давал и шанса так просто уснуть.

Эрик.

Он странно улыбался. И касался почти бережно. Тот же самый Эрик, который швырнул его в подземную камеру без света, воды и еды. Все тот же рогатый Монстр, который теперь казался практически заботливым и даже дружелюбным.

Как такое могло быть? Неужели Чарльз настолько отчаянно нуждался в общении, что решил видеть человека в этом Монстре?

Откуда эти глупые мысли и чувства. Откуда проклятое ожидание прикосновений.

Чарльз свернулся в клубок, не желая и страшась признаться самому себе.

Это всегда казалось такой мелочью. Он был просто придирчивый и наблюдательный. И заботился о сестре, поэтому так пристально разглядывал всех ее ухажеров. Реальных и потенциальных… Он бы сам хотел в это верить и порой старался себя в этом убедить. Вот только все это казалось глупым самообманом, стоило только проснуться после очередного сна, где размытый мужской силуэт вжимал его обнаженное тело в кровать и трется о него своим рельефным обнаженным телом.

И если бы это было всего раз… В подобном Чарльз не решался покаяться даже Хэнку, а сейчас жалел об этом. Может, ему стало бы легче. Может, тогда Эрик всегда был бы просто Монстром, и Чарльз бы даже не замечал его сильные руки и тело, покрытое шрамами. Не засыпал бы, боясь и желая увидеть взгляд его зеленых глаз в темноте…

Он просто не может испытывать подобного к Эрику!

Это все страх. Только он мог так извратить его мысли и чувства. Иначе и быть не могло.

И еще усталость.

Нужно только выспаться и все пройдет.

Но, закрывая глаза, сквозь темноту зыбкого забвения он все равно видел отблеск темно-зеленых глаз Зверя.

И не испытывал привычного страха.

***

Эрик привык к ночному лесу, знал его от и до и, даже не задумываясь, мог найти нужную дорогу. Но в этом направлении он не ходил уже очень и очень давно и с каждым шагом ощущал, как оживают незримые цепи его проклятья.

Эта мысль пришла ему в голову незаметно. Просто просочилась в сознание после очередного ужина, за которым Чарльз вновь был тих, задумчив и как всегда неразговорчив, хоть и приготовил чай, от которого приятно пахло свежей мятой. И, наверное, стоило только почуять этот запах, как мысль начала зарождаться в сознании Эрика еще неоформленным силуэтом. Стала целью, лишь когда он отправился прогуляться по лесу после очередной ночи за книгами, которые так и не принесли никаких результатов и не дали нужного ответа.

Какая по счету это была книга? Леншерр уже давно сбился со счета. Но он точно знал, что зал в его комнате был переполнен настолько, что часть фолиантов пришлось поставить в других комнатах его логова. Пусть даже сам он не питал надежды на успех, но без чтения его мозг ржавел, и он чувствовал, как все дальше и дальше он отстраняется от того человека, которым он был.

Подобное случалось прежде. Вначале готовка, к которой когда-то он питал теплые чувства, стала неважной, затем одежда отошла на второй план, за ней речь и манеры, и потом уже начали исчезать воспоминания. А как быстро изменилось его тело и лицо? Этого он не помнил, так же как и не помнил своего лица до проклятья.

Но с Чарльзом потерянный баланс начал возвращаться, и Эрик испытывал странное желание отблагодарить своего тихого мышонка за его покладистость и покорность.

И этой ночью желание оформилось в конкретную идею.

Эрик стоял у края леса в тени деревьев перед открытой поляной, за которой виднелись домики. Свет горел лишь в нескольких окнах, да и то гас на глазах.

Леншерр на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул, почувствовав, как холодный ветер коснулся его лица и полуобнаженного тела, и попытался расслабиться, прежде чем переступить невидимую черту.

Копыто коснулось мягкой земли. Первый шаг.

Он уже забыл это чувство и едва не взревел от острой боли, физически ощущая, как путы проклятья, будто вживленные ему под кожу, натянулись до предела, отдаваясь шумом в голове. Эрик встряхнул головой и направился к городку, с каждым шагом чувствуя, как слабеет его тело.

Сколько раз прежде он пытался сбежать? В самом начале только этим и занимался. А сейчас забыл эту боль. Не помнил это чувство, когда сила словно вытекала из его тела с каждым ударом сердца, но знал, как от него избавиться.

Был лишь один способ – вернуться обратно в проклятый лес. И он собирался вернуться.

Однажды он смог идти почти три дня, не разбирая дороги, в надежде, что путы, высасывающие его силы, порвутся. Но этого так и не случилось, и, когда он вернулся в лес впервые, то едва не испустил дух на лесной опушке. Но стоило ступить за черту деревьев, как силы начали возвращаться. И, что бы он ни делал, это оставалось неизменным. Магическая клетка держала крепко, и без нее Эрик от силы прожил бы неделю.

Он прекрасно это знал, но сейчас ему не нужна была неделя. Достаточно будет и получаса.

Но когда Эрик подошел к первому аккуратному домику, возле которого стоял деревянный загон с баранами и одной худощавой козой, тут же высунувшейся при его приближении и противно заблеявшей, то уже мог с трудом дышать, чувствуя давление в своей груди, не позволяющее воздуху растекаться по телу.

– Ерунда, – сам себе сказал Эрик, пройдя мимо блеющей козы, и краем глаза заметил вывеску на крайнем доме. Он бы прошел мимо, не тратя на него время, мало ли кому принадлежал этот дом, но приписка перед фамилией заставила его остановиться.

«Школа Ч. Ксавьера».

– Ксавьер, – тихо проговорил Эрик, глядя на вывеску, и все же решил подойти. Чарльз Ксавьер. А ведь он даже не потрудился спросить фамилию своего мышонка. Эрик бережно коснулся вывески и провел по ней рукой, но острые когти оставили едва заметные полосы, и он неохотно убрал руку.

Так вот по какому месту так убивался его человек. Вот куда стремился вернуться и без чего стал таким пустым и замкнутым. Обычный, пусть и просторный дом, и загон с овцами.

Мало же кому-то нужно для счастья.

Дом Эрика был в десять раз больше, а дичи было предостаточно в лесу. Стоит напомнить об этом неблагодарному мальчишке. Леншерр принюхался и направился в город, благо никого на улицах не было, а если бы и были, он бы почуял их еще до того, как увидел. Встречаться с людьми желания совершенно не было, но Эрику все же хотелось немного посмотреть на то, во что превратился этот мир за последние годы.

Аккуратные домики и широкие улочки, конюшни и просторная рыночная площадь, которая наверняка была переполнена шумом днем, но сейчас казалась слишком тихой. Эрик помнил похожие места. Он и его люди проезжали не один город и ночевали в сотнях трактиров.

Где-то во дворах залаяла собака.

Ветер холодным кулаком ударил в спину.

Эрик поднял взгляд на черное ночное небо, усыпанное серебряными звездами, и почувствовал легкое головокружение.

«Прогулка по городу была отвратительной идеей».

«Ничуть. Давно нужно было сделать что-то подобное».

«Глупый способ лишиться жизни».

«Я несколько дней могу продержаться. Все будет нормально. Нужно только найти…»

Эрик снова принюхался и довольно фыркнув, дернул ушами, широким шагом направляясь к своей цели.

Запах он помнил плохо, но он разительно отличался от трав, мяса и рыбы. Сладкий, фруктовый, свежий.

Да и вывеска в виде рогалика явно давала понять, что место это нужное.

Где-то щелкнул засов.

Эрик оглянулся, но звук был слишком тихим, а значит, раздался в доме, мимо которого он уже успел пройти, ничего страшного.

Дверь оказалась хлипкой деревяшкой со стальным замком. Эрику даже не потребовалось использовать рога, чтобы сорвать ее с петель и пройти в лавку.

Темные прилавки пустовали, но из подсобных помещений доносился вкусный запах, который просто хотелось вдыхать, забыв обо всем. Леншерр прошел за стойку, а через нее легко выбил плечом еще одну дверь, от которой явно не было никакого толку.

Лай собак усилился, теперь казалось, что где-то вдалеке проснулась целая стая зверей.

Эрик навострил уши и тихо выругался. Наверное, не все в городе спали, но он не заметил никого из людей по пути. Неужели теряет хватку?

Хотя, чего еще стоило ожидать после стольких лет в заточении? Уже и инстинкты подводят.

Он раздраженно зарычал, злясь на самого себя, и, оглядевшись вокруг, схватил один из пакетов, и просто смел в него всю оставшуюся выпечку, наспех завернул его, уже слыша за лаем собак голоса людей.

«Выбираться в город было ужасной идеей!»

Эрик раздраженно зарычал, торопливо выбрался из пекарни и хотел уже броситься к лесу, но именно с окраины города к нему приближались люди с горящими факелами.

Сердце билось спокойно, но с каждой минутой ноги становились все слабее, и даже пакет с выпечкой давал о себе знать, и уже столь легкий вес был ощутим. Эрик бросил взгляд на незнакомые улочки и стремглав бросился туда, слыша цокот собственных копыт, отдающийся эхом от стен домов.

Нужно было просто обойти толпу стороной и все. Добраться до леса.

Но лай собак лишь усиливался, а улицы петляли и заводили в узкие проулки, которые кончались тупиком.

– Ох, Боже! Нет, он здесь!

Эрик резко поднял голову и увидел скрывшуюся в окне пухлую женщину, а затем по всей улице раздался такой вопль, что от него едва не заложило уши.

Люди нагнали его на очередном повороте, и Эрик зарычал, словно дикий зверь, с ужасом понимая, что видит лишь тени и пламя факелов, извергающее в черное небо сноп горящих искр.

Он не мог разобрать слов и не слышал собственных мыслей, когда решил, что бегать по незнакомым улицам у него просто не хватит сил.

– Хватайте его!

– Не подходите близко!

– Окружаем!

Свист разрезал темноту, и Эрик взревел от боли, инстинктивно развернулся, пытаясь отбиться от нападающего, но стрела уже прочно вошла в его плечо, пробив его насквозь, а шум толпы стал еще громче.

– Заряжай! Не подпускайте его!

Мысли становились проще, и их затопила алая пелена боли и гнева. Когти стали острее, а новый рык раздался в ночи с такой яростью, что все звери в городе разом притихли, и Эрик видел, как отступили черные тени людей. И в этот момент он бросился на толпу, зная лишь то, что должен добраться до леса, пока у него еще были на это силы.

Когти вспороли чей-то живот, и Эрик ощутил, как горячая кровь потекла по его руке, но, стоило ему только различить тускнеющие глаза человека, как в спину врезалось еще три стрелы, и он едва не рухнул на землю, отбросил тушу человека в толпу и бросился на новых нападающих, стараясь прислушиваться к звону тетивы.

Все превратилось в смоляные фигуры в сером мире, и только пламя факелов горело ясно, Эрик бросался на него, как бездумное животное, каждый раз настигая своих жертв, и взревел, когда один из полыхающих факелов прошелся по его боку, опаляя кожу.

Кровь шумела в ушах, сливаясь с криками людей, которые уже успели окружить Эрика, чувствовавшего себя настоящим зверем и даже не понимающего, зачем так крепко держит пакет, который уже успел окраситься алой кровью.

– Загоняй его!

– Стреляйте!

– Не подходи близко!

– Нападает!

Тяжелые рога врезались в чье-то тело, и Эрик услышал хруст костей, когда он впечатал одного из горожан в стену, на которой от удара тут же расползлись трещины.

Шум усиливался, и Эрик заметил, что люди выбежали на улицы, и откуда-то в него полетели камни. Один из них сильно ударил его по затылку, на мгновение перед глазами все потемнело, и он едва не рухнул на землю, но вовремя выставил вперед окровавленную руку, и толпа с торжествующим ревом набросилась на него.

Эрик успел заметить кромку черного спасительного леса. Он был так близко, но добраться до него было невозможно. Эти улицы и дома. Люди вокруг него, боль во всем теле…

«Чарльз…»

Эрик сам не знал, откуда возникла эта мысль в его голове, но от одного только звука его имени, его словно поразила молния. Он больше не был один и достаточно было лишь знать, что за его спиной есть хоть один подчиненный, чтобы было за что сражаться.

Он бросился на толпу с такой яростью, на которую не было способно ни одно животное. Не разбирая лиц и голосов, хрипло рыча на никчемных людей, он бросился на них, разрывая их тела голыми руками, расчищая себе путь и не чувствуя боли, даже когда коренастый мужчина вонзил нож в его живот и рванул его вниз, вспарывая плоть.

***

Чарльз резко проснулся, словно от выстрела пушки у самого уха. Сердце билось, как бешеное, но вокруг была лишь тишина. Во рту пересохло, и юноша торопливо облизал сухие розовые губы и потянувшись к настольной масляной лампе, сделал свет ярче.

Так он просидел несколько минут, не зная, почему не может унять тревожное ощущение на душе и заставить себя снова лечь в постель. Ксавьер осторожно вылез из нее и, хромая, дошел до своего шкафа, принялся одеваться, даже не думая, что он будет делать посреди ночи. Хотя, бросив взгляд на узкие длинные прорези-окна, он заметил, что небо уже посветлело от первых солнечных лучей, пусть и недостаточно, чтобы разогнать ночную бархатную тьму.

Он прокрался в коридор, придерживая фонарь, и уже было хотел позвать Эрика, но вовремя опомнился и не издал ни звука. Еще не хватало разбудить его и разозлить. Лучше просто проверить, все ли хорошо с домом и успокоиться, прежде чем еще немного поспать, перед тем, как выползти на кухню.

Он проверил комнаты, разгоняя светом по углам трусливые тени, но везде все было в полном порядке. Чарльз замер у запретного коридора, ведущего в комнаты Эрика, и немного помялся на месте, привстал на цыпочки, но так и не решился туда войти и, тихо вздохнув, направился к выходу.

Просто тревожный сон приснился. Наверное. Должно быть, так. Ведь он вовсе не помнил, что ему снилось, но страх на душе был совсем новым, и тревога холодила сердце.

Ему нужно было немного свежего воздуха, и все пройдет. Все это глупая усталость.

Он неспешно вышел из пещеры, не стараясь прикрыть свою хромоту, ведь Эрика не было рядом, а значит, не нужно было притворяться, что все в порядке. Хотя нога выглядела гораздо лучше, и Чарльз уже не беспокоился о том, что у него мог быть перелом.

На улице слышался скрип сверчков, который разбавлял мирную тишину, а у ветвей деревьев Чарльз заметил несколько светлячков и невольно улыбнулся забавным жучкам. Он помнил, как ловил их вместе с детьми, когда они выбирались в лес на открытый урок. И пусть теперь это воспоминание было покрыто холодной коркой грусти, оно еще хранило в себе теплую сердцевину прежних дней, за которые можно было цепляться всей душой, находя в себе силы жить дальше. А сейчас все казалось совсем не таким уж и ужасным.

Хруст веток разнесся по всему лесу, и Чарльз резко обернулся на звук, пытаясь осветить темноту, но уже слышал хриплое тяжелое дыхание.

– Черт… – тихо пробормотал юноша, отступая к входу в логово, силясь рассмотреть Зверя в чаще леса. Тут были и медведи, и волки, и бог знает еще какие хищники, но прежде никто из них не решался зайти на территорию Эрика.

Огромный силуэт приближался тяжелой поступью, и только сейчас Чарльз услышал странное бульканье в дыхании приближающегося Зверя, еще до того, как увидел его, понял, что животное ранено, но все равно не рискнул приближаться, все так же медленно отступал, готовый, забыв про боль в ноге, броситься обратно в пещеру и запереться в одной из комнат…

Свет коснулся хищника, выходящего из леса, и Чарльз отчетливо увидел, как на землю капали тяжелые густые капли крови.

– Эрик… – пустым голосом произнес Чарльз и замер на месте, как вкопанный, не веря своим глазам, с ужасом смотрел на стрелы, торчащие из спины Монстра, еще не в состоянии понять, что произошло.

Леншерр прошел мимо, едва переставляя окровавленные копыта, и, пихнув Чарльзу в руки какой-то сверток, издал хриплое рычание.

– Быстро внутрь, – прохрипел Эрик Чарльзу, но впервые от его рыка Ксавьер не почувствовал угрозы, а, увидев взгляд зеленых глаз Монстра, понял, насколько затуманен был его взор. Он нервно сглотнул, пошел вслед за своим господином и понял, что за Зверем тянется кровавый след, но побоялся спросить, что случилось.

– Проклятые люди. Ты никогда не вернешься к ним. Не к этим… – Эрик не договорил, споткнулся, едва дойдя до общей залы, и Чарльзу показалось, что Монстр падал целую вечность, прежде чем рухнуть с протяжным стоном. Он дышал часто и болезненно, лежал неподвижно, и в свете фонаря Чарльз видел, как медленно расползается кровь из-под его огромного тела.

Юноша как-то отстранено почувствовал запах выпечки, доносящийся из окровавленного свертка, который всучил ему Эрик, а, посмотрев на него, не поверил своим глазам.

В тишине он слышал биение своего сердца и хриплое дыхание Эрика.

Чарльз смотрел на Зверя, не способного даже подняться на ноги, и первая мысль, появившаяся в его пустом сознании, была «бежать!».

========== Глава 6: Кровавые раны и доброе сердце ==========

Чарльз едва не спотыкался об извилистые корни деревьев, ускорялся, переходя на бег, и снова старался двигаться быстрее, но боялся сильнее повредить ногу. Сейчас он не мог себе этого позволить, нужно было бежать так быстро, как только он мог.

Главное, не сбиться с дороги и продолжать двигаться.

Ветер шумел в кронах деревьев, срывал пожухшую листву и холодил вспотевшее лицо.

***

– Рейвен! – Азазель бежал, прорываясь через толпу бледных и перепуганных людей, но девушка уже оказалась впереди и явно не собиралась ждать, пока рыцарь ее нагонит. – Рейвен, стой!

– Вы это видели?

– Чудовищно!

– Это просто ужас какой-то, настоящий ночной кошмар.

– Сколько нам еще жить в страхе перед этим Монстром?

– Он уже приходит по ночам в деревню, мы больше не в безопасности, он убьет нас всех…

Тихий гул вокруг был пропитан страхом на грани паники, которая не началась, должно быть, только благодаря раннему часу и тому, что далеко еще не все поняли, что случилось и сколько людей пострадало.

– Хэнк, – Азазель едва не врезался в священника, который как раз только поднялся с колен и собирался отойти от бездыханного тела, накрытого грубой мешковиной.

В этом месте народ не толпился, более того, обступил его кольцом, боялся ступать на окровавленную мостовую и старался не раздражать стражу и охотников Логана, которые общими силами пытались разобраться в произошедшем. Хотя все и так было очевидно…

Азазель прищурился от лучей утреннего солнца и с холодеющим в душе чувством страха уставился на стену, на которой широким росчерком виднелось кровавое пятно и едва различимые куски расплющенной по камню плоти.

– Этой ночью Зверь прорвался в город. Я молюсь за души погибших смельчаков, но не думаю, что они с простым оружием могли бы навредить этому адскому созданию, – грустно проговорил Хэнк.

– Поверьте, Ваши молитвы уж точно ему не навредили бы, – скорее для себя, чем для священника сказал Азазель и перевел взгляд на мостовую, на которой шло ночное сражение, судя по разрушениям и следам крови в улочках, вся битва стремительно перемещалась.

– Он сбежал?

– Ненадолго, – на этот раз ему ответил Логан, а вместе с ним словно из ниоткуда появилась Рейвен, которая пребывала в одном из самых боевых настроений, которые Азазель только видел на ее ангельском личике.

– Он ослаб от ран, мы должны идти в лес, найти его логово и уничтожить! Добить его, пока еще есть шанс! Выследим его в лесу, там наверняка есть кровавый след…

– Тише, малышка, – хрипло рыкнул на нее Логан, хотя Азазель видел по его глазам, что сам он думает о том же.

– И чего нам ждать?! – Рейвен едва не вспыхнула от гнева. – Хотите, чтобы он вернулся? Сожрал детей и убил еще больше людей? Вы не смогли его остановить!

– Вот именно, – Логан все еще сохранял спокойствие, но все же закурил сигару. – Здесь было достаточно мужчин, чтобы уничтожить любую тварь. Но он словно бессмертен. Хотя крови из него натекло знатно, – Логан усмехнулся и, поймав взгляд Рейвен, пояснил, – парни нашпиговали его стрелами, а мне удалось вспороть твари живот, но даже после этого он остался на ногах. Даже более того, чем сильнее мы его ранили, тем свирепее и сильнее он становился. Некоторым даже показалось, что он стал еще больше похож на животное, покрылся шерстью и отрастил клыки. Было темно, и я бы не стал говорить, что видел это сам, но когти у него что ножи. Опасная тварь. Но у нас осталось слишком мало людей, чтобы прибить его. А женщин и детей на Монстра я не поведу.

– Тогда он придет в себя и снова вернется! – Рейвен едва не кинулась на него, но Азазель перехватил ее руку и потянул девушку на себя.

– Нам нужно молиться, чтобы он не вернулся вновь. Ведь прежде он жил в лесу.

– Хэнк, вот сейчас твои молитвы не к месту. Если только ты не помолишься, чтобы эта тварь сдохла.

– О смерти молить нельзя.

– А ты что скажешь, рыцарь? – Логан посмотрел на Азазеля, но он не слушал слов охотника, поглаживал нежную дрожащую руку Рейвен и думал о том, что может сделать он, чтобы спасти любимую от этого кошмара.

– У вас не хватит людей, и только больше народу сгинет в лесах. Но нужно выставить патруль по границам и запретить ходить по ночам и в одиночку.

– Это мы и без тебя знаем, гений. Но толку от этого, тварь все еще жива.

– Продержитесь с месяц, и я приведу помощь.

– Какую же? – Логан выдохнул облачко дыма и с любопытством посмотрел на заезжего рыцаря.

– Я поеду к королю Шоу. И буду просить его, чтобы он выслал войско очистить лес от Зверя навсегда.

***

Солнечный свет застревал в тяжелых бархатных занавесках и загорался в сплетениях оранжевой ткани с причудливым алым и золотым узором. Эрик помнил, что ему снилось недавнее сражение и звон мечей. Он любил такие сны. Любил в покое и тепле кровати снова чувствовать, как закипает его кровь, как все его тело полыхает от ощущения настоящей силы. Он любил чувствовать себя настолько живым, что казалось, ему нет равных среди живущих. И не было. Он мог бы свернуть горы и достичь любой цели. Он никогда в этом не сомневался. Начиная с детских драк и бесконечных тренировок. С того самого момента, когда у него появились первые друзья и союзники, последовавшие за ним. Они верили, что он высвободит их из нищеты и подарит шанс на настоящую жизнь без границ. И он не обманул их ожидания. Как и не поскупился заплатить кровавую цену их новому будущему.

Еще пять лет назад, если им сказали бы, что простые наемники будут танцевать на балу у самого короля, никто из них бы не поверил в это. Разве что сам Эрик, который лишь нахмурился и спросил бы: «Пять? Отчего же мы так долго к этому шли?». Сражение за сражением, в которых они позорили лучших королевских рыцарей и воинов, турниры, где даже рядовые подопечные Эрика брали призовые места, и признание знати, которая наперебой стремилась нанять именно его Братство для разрешения своих непростых военных споров.

Годы упорного труда, и вот он спит в роскошном замке с самой прекрасной девушкой королевства, а на плечах еще чувствуется тяжесть королевского меча, легкое касание которого сделало его рыцарем. Алым рыцарем всех королевских земель.