Текст книги "Зверь в чаще леса (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Он хотел знать все об Эрике и как он стал таким. Но эту тему избегал сам Эрик и злился, когда Чарльз спрашивал. О родной деревне и том, что скоро истечет месяц, обещанный Эриком, Чарльз даже не зарекался, да и сам уже не был уверен, что желает об этом говорить.

– Эти книги, – все же решил ответить на вопрос Чарльз, чувствуя, что Леншерр пытается пробурить в нем дырку взглядом. – Я вытирал с них пыль и заметил, что почти все они по магии и трансформации. Неужели ты сам маг?

– Не говори глупостей, – фыркнул Эрик. – В них нет ничего практичного, одна сплошная болтовня и рассуждения.

– Тогда зачем тебе их такое множество?

– Здесь не только алхимические трактаты. Тут хватает пьес и романов. Нужно же как-то коротать время, раз из леса я не могу выйти.

– Не можешь? – удивился Чарльз и оживился. – Но ты же выходил…

– На время, не более того. Это часть… Моего проклятья.

Тут Чарльз и вовсе обратился в слух, а Эрик взял черного короля и сжал его большим и указательным пальцами, посмотрел на него, словно ожидая увидеть на свету огня какой-то секрет, скрытый в фигурке.

– Снаружи быть тем Зверем, что являюсь внутри. Оберегать нелюбимую, пока она не примет меня в свои объятия, оставаясь верным ей – одной среди всех женщин, – он грустно усмехнулся и положил короля на доску.

– Это… твое проклятье? – тихо спросил Чарльз, горящими глазами смотря на Эрика, словно не видя его пугающих рогов.

– Примерно, – он пожал плечами, – я слышал его лишь раз, на языке алхимиков. Трудно было перевести слова, услышанные так давно, да еще и сквозь собственный крик боли.

Эрик тихо хмыкнул, не желая снова вспоминать тот момент и даже радуясь, что от него мало что осталось в памяти. Он поднял взгляд на замершего Чарльза, который хотел еще что-то спросить, но не решался, и улыбка его стала теплее.

– Спрашивай, мышонок, – кивнул Эрик и похлопал по кровати рядом с собой. Чарльз не сразу понял его жест, а затем встал со своего кресла и забрался к Эрику в кровать.

– Ты помнишь, каким человеком ты был?

Леншерр задумался, пытаясь подобрать ответ для Чарльза и отчего-то радуясь его любопытству, а затем хищно улыбнулся своему человеку.

– Я был почти так же высок, как сейчас, – начал он, глядя в ясные голубые глаза юноши, и протянул к нему руку, запустил ее в мягкие волосы Чарльза. Ксавьер на мгновение напрягся, но быстро расслабился и не возражал, когда пальцы Эрика заскользили по его уху вниз к шее. – У меня было обычное человеческое тело. Такие же уши, как у тебя, такие же руки, только сильнее, и лицо, – Эрик провел большим пальцем, стараясь случайно не поцарапать Ксавьера, от его лба до кончика носа, – обычное, а не похожее на звериную морду, – он оскалился в улыбке, а Чарльз почему-то хихикнул.

– Что?

– Твое лицо, – пояснил Чарльз, но когда Эрик непонимающе нахмурился, юноша пояснил, – оно уже совсем не такое страшное, как прежде. Ты очень даже похож на человека.

***

Эрик не замечал этого раньше и не увидел бы, если бы Чарльз не сказал ему тогда, но он был прав. Его лицо больше не было звериной мордой, а было таким живым и человеческим, что, отыскав зеркало, Эрик просто не узнал самого себя и не сразу поверил, что он так сильно изменился. А затем заметил, что он стал и ниже ростом, да и уши его стали куда как меньше, чем раньше. На руках все еще были когти, но и они больше не казались животными, пусть и почернели от времени.

Он не показывал своего волнения Чарльзу, но, пока юноша спал, подолгу сидел за книгами, пытаясь понять, что же произошло, что проклятье стало ослабевать. Он годами искал средство, и ничего не помогало, но теперь он так переменился! И даже не заметил этого.

Чарльз. Если бы не он, то Эрик бы по-прежнему считал себя Зверем.

В книгах ответа не было, а читать их все тайком не получалось, да и мышонок его обычно подолгу не спал и всегда был рядом, и отсылать его Эрик совершенно не желал. Более того, он с нежностью смотрел на своего живого человека, с болью считая дни до истечения месяца, проклиная себя за то, что не назначил больший срок.

Но раны его проходили плохо, и Эрик втайне надеялся, что это заставит Чарльза задержаться по доброй воле. Ох, если бы это могло помочь, он сам бы повторно вспорол себе живот, лишь бы Чарльз остался с ним.

– О чем задумался? – прервал его мысли Ксавьер. Он вновь был в его постели и проводил осмотр ран, как всегда пришел с мазью, которую он уже научился делать так ловко и быстро, что впору было в лекари подаваться, и с бинтами, чтобы сменить повязки.

– Ни о чем, продолжай, – только и ответил Эрик и повел здоровым плечом, чтобы Чарльз поспешил сменить повязки, и они уже могли приступить к очередной партии. А затем Чарльз мог бы взять одну из пьес. Эрик вовсе не возражал засыпать, зная, что Чарльз так близко, свернувшись под пледом, пьет чай и читает какую-нибудь из его книг. Это зрелище успокаивало его, и на душе становилось так легко и тепло, что одно это чувство, казалось, исцеляло Леншерра.

– Уже гораздо лучше, – заметил Чарльз, привычно меняя повязки Эрика. Раны медленно, но верно заживали, пусть и смотреть на них было жутко. Юноша начал протирать раны и смывать с них застывшую кровь.

– Я крепче, чем обычные люди, тебе не стоило в этом сомневаться, – с хищной ухмылкой напомнил Эрик, но Чарльз только с прищуром посмотрел на него. Ему не нужно было говорить, чтобы напомнить лесному стражу, как он лежал на грани жизни и смерти и выкарабкался только благодаря помощи Чарльза, а не из-за своих невероятных способностей.

– Да? Тогда, может, мне можно прекратить заботиться о тебе? – совсем беззлобно спросил Чарльз с довольной улыбкой, на что Эрик только фыркнул.

– Я прекрасно могу о себе позаботиться.

– Правда?

– Да, – он забрал из его рук бинты и приблизился к юноше, а тот только ровнее сел на постели. – Меня просто забавляет смотреть на то, как ты это делаешь, – сообщил Эрик с веселыми блеском в глазах.

– По-твоему, я забавный, когда забочусь о тебе? – возмутился Чарльз, и на щеках его проступил легкий румянец.

– Определенно, – сообщил Эрик. – Прямо, как сейчас. Ты посмотри на свое лицо.

– С ним все в порядке.

– Ну, хорошо. Но ты же не видишь, как выглядишь, когда суетишься или торопливо говоришь от волнения, как разливаешь чай в спешке или…

– Я его вовсе не разливаю!

– Когда злишься, – продолжил Эрик, все еще улыбаясь, придвинулся ближе к Чарльзу и коснулся свободной от бинтов рукой его щеки, едва ощутимо поглаживая кожу, легко задевая ее когтями.

Чарльз наморщил нос, но все равно продолжал улыбаться, наклонил голову, сильнее прижимаясь щекой к руке Эрика, чувствуя, как Зверь непривычно бережно поглаживает его, и слегка повернулся, чтобы уткнуться лицом в широкую ладонь Эрика, задевая ее губами.

Зверь удивленно напрягся и замер, казалось, даже перестал дышать на мгновение, словно боясь спугнуть своего робкого человека, который впервые сам ласкался к нему. Если подобное вообще можно было назвать лаской, хотя, казалось, что для Чарльза это не больше, чем простая игра. Он продолжал улыбаться и о чем-то говорил, видимо, продолжая их спор, но Эрик уже не слушал его, а внимательно смотрел на Чарльза, все еще чувствуя нечаянное прикосновение его губ к своей ладони. Он посмотрел на его алые губы и ощутил, как сердце забилось быстрее, и все, что ему захотелось узнать, каково их почувствовать? Насколько теплыми и нежными они могут быть?

Его робкий забитый мышонок…

Так близко. Но не отстранился. Глядя на нежное лицо Чарльза, он ощущал, как замирает и ускоряется сердцебиение, а от прикосновения к нему начинала гореть кожа. Он такой хрупкий и нежный, такой заботливый. Ничего подобного Эрик не встречал уже так давно, с тех самых пор, когда на него еще могли смотреть без страха.

Эрик очень медленно наклонился к Чарльзу, давая ему время отстраниться или просто сдвинуться с места, убрать когтистую руку со своего лица, но юноша этого не сделал, только взволнованно вздохнул, когда Леншерр очень осторожно коснулся губами его мягкой щеки и так и замер, чувствуя, как по телу прошла легкая дрожь. Он глубоко дышал и больше не улыбался, наклонился к шее Чарльза, почти касаясь ее носом и обжигая дыханием. От человека пахло чаем и книжной пылью, сушеными цветами и совсем немного потом, вперемешку с запахом костра, горящего в камине. Эрик прикрыл глаза и глубоко задышал этим запахом, наслаждаясь и расслабляясь под его воздействием. Его рука скользнула от щеки Чарльза к его волосам, и пальцы запутались в мягких прядях.

Ксавьер все так же оставался на месте, но робко протянул руку к Эрику, коснулся кончиками пальцев его подбородка, словно желая, но не позволяя себе коснуться его губ. Чарльз нервно сглотнул, когда Эрик сам чуть наклонил голову и коснулся губами его солоноватых бледных пальцев.

– Эрик… – со вздохом произнес юноша и едва заметно улыбнулся. Его дрогнувший голос словно развеял пелену забвения, и Леншерр тут же отпустил юношу и отстранился, взволнованно посмотрел на него, боясь увидеть в ясных глазах страх и отвращение.

– Прошу прощения, – с непривычным для самого себя испугом проговорил Эрик и даже поклонился Чарльзу, боясь смотреть ему в глаза и чувствуя, как страх охватывает его.

Он так давно ни к кому не прикасался, что уже смирился с этой частью своего проклятья. И, глядя на Чарльза, мог просто любоваться им, понимая, что юноша добровольно никогда бы не позволил большего, а Эрик бы ни за что не склонил его к близости силой. Нет, ни при жизни человеком, ни после проклятья, Эрик Леншерр никогда не был насильником и сейчас не собирался переступать эту черту.

– Все в порядке, – тихо произнес Чарльз, и Эрик ощутил, как подминается кровать от его движения, но юноша не сбегал, а напротив, вновь придвинулся ближе. Леншерр удивленно посмотрел на Чарльза и с удивлением отметил, что тот залился румянцем, и запах его изменился, наполнился странным волнительным ароматом, который Эрик прежде не чувствовал. Он был такой тонкий и располагающий, да и Чарльз не казался напуганным и отвращения не испытывал. Скорее волнение и смущение одновременно. Он нервно вцепился в покрывало и смотрел Эрику в глаза, словно ожидая, что он прочтет его мысли.

Сердце пропустило удар.

Эрик двигался, как во сне, и то расстояние, что отделяло его от Чарльза, показалось ему бесконечно огромным, хотя сам он преодолел его за несколько секунд. Пальцы едва ли не тряслись, когда он положил их на затылок юноши, осторожно и бережно, боясь, что если он сожмет его так сильно, как желает, то только отпугнет его окончательно, ведь он даже не был уверен, что Чарльз и в самом деле дал свое согласие…

Эрик уже не помнил, когда в последний раз кого-то целовал. Само это ощущение казалось выдумкой из старой сказки, и воспоминаний об этом Леншерр уже не мог выудить из своего сознания. Там были образы и силуэты множества девушек, с которыми он когда-то был, и он знал, что делал с ними, но уже не помнил ощущений. И, коснувшись губ Чарльза в столь целомудренном поцелуе, что его можно было бы принять за нежное приветствие, свойственное в странах далеко за морем, Эрик замер, просто позволяя себе это чувствовать.

Губы, теплые и мягкие, и лицо Чарльза так невероятно близко, что Эрик чувствовал его сбитое теплое дыхание и поглаживал его шею, пытаясь успокоить юношу. Первое движение губ – Эрик помнил, что нужно делать, но чувствовал, что целуется будто впервые в жизни, и ощущения лавиной накрыли его ослабшее тело, а кровь закипела в жилах. В мыслях, где Эрик раньше даже не позволял себе ласкать Чарльза, подобно лесному пожару, горело желание, а в памяти яркими вспышками загорались десятки и сотни вещей, которые он бы хотел сделать с Чарльзом прямо сейчас.

Чарльз отвечал на поцелуй почти робко, но, Боже! Он отвечал ему. По своей воле, без принуждения и страха. И Эрик до сих пор с трудом верил в реальность происходящего. Но даже если он вновь лежит без сознания, умирая от лихорадки, он был готов умереть, если последним бредом его больного сознания будет именно этот момент, и он будет с Чарльзом перед тем, как все исчезнет для него навсегда.

Эрик отбросил бинты и обеими руками обхватил лицо юноши, уже не сдерживаясь в поцелуе, набросился на него с тем звериным голодом, тоской и одиночеством, которые съедали его долгие годы. Он повалил Чарльза на кровать и накрыл его своим телом, распаляясь с каждой секундой, но, почувствовав, как напрягся Ксавьер под ним и как испуганно уперся в него руками, Эрик насильно заставил себя отстраниться от манящих алых губ, которые сейчас были для него единственным источником жизни.

– Я… – начал было Эрик, не зная, что сказать, опьяненный вкусом поцелуев, и желая окончательно потерять голову. Но только если Чарльз ему позволит.

Он не знал, как просить его об этом, и потому просто замер в сантиметре от нового поцелуя, так и не выпустив лицо Чарльза из рук, поглаживая его виски и волосы, задевая пальцами маленькие человеческие ушки.

Юноша глубоко дышал и смотрел на Эрика.

Он никогда не видел его таким… Осторожным и нежным. И Чарльз чувствовал, что может ему довериться, и сам желал этого. Но все же протянул руку и коснулся тяжелого рога Эрика, провел по нему, не понимая, как он может не страшиться их вовсе.

Но сам Эрик, видимо, иначе истолковал действия Ксавьера, и с явной внутренней борьбой тихо извинился, и уже хотел было подняться, но Чарльз крепко схватил его за рог, не позволяя этого сделать. А когда лесной Монстр непонимающе нахмурился, Чарльз нервно облизнул губы и, отпустив Эрика, подрагивающими пальцами принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке.

Эрик взволновано вздохнул и приподнялся, отпустил лицо Чарльза и мягко отстранил его руки, сам принялся справляться с его одеждой, намеренно не спеша.

Юноша нервно сглотнул, заскользил взглядом по обнаженному сильному торсу Эрика, по его израненным плечам и животу, который все еще пересекала ужасная, не до конца зажившая рана. Его взгляд задержался на серой ткани штанов Эрика, и юноша покраснел сильнее. Он прежде не видел Эрика полностью обнаженным, но, чувствуя, как он уже стягивает с него рубашку, с жаром в сердце понял, что хочет именно этого.

Эрик провел рукой по шее Чарльза до его подбородка и слегка надавил, заставляя юношу запрокинуть голову, и, когда Чарльз подчинился, впился горячими губами в его нежную кожу, лаская ее поцелуями и проводя по коже шершавым языком, пока сам он медленно стягивал ткань рубашки с тела Ксавьера.

Кровь стучала в висках, и Эрик с трудом сдерживал себя, боясь испугать Чарльза и желая изласкать все его тело, вдоволь насладиться его стонами и ощущать только его. Он скользил поцелуями все ниже, вылизывал выступающие ключицы и поглаживал сильными руками нежное тело. Грудь у Чарльза была совершенно плоской, и на ней отчетливо виднелись затвердевшие розовые соски. Эрик осторожно обвел один языком по кругу, не зная, будет ли это приятно мужчине, но Чарльз так дернулся в его руках, так прогнулся навстречу, что Эрик не смог сдержать возбужденного рычания и начал вылизывать грудь юноши, касаясь его все смелее и игриво прикусывая нежную кожу. Он прижался лицом к мягкому животу Чарльза, очерчивая языком контур впадинки пупка, и провел руками по его бедрам, уже чувствуя, как кровь пульсировала в напряженном члене, а тело едва не расползалось на части от вспыхнувшего возбуждения, которое так долго было заперто в его прошлом.

– Эрик?.. – Чарльз начал ерзать на кровати, не понимая, почему Зверь вновь замер, но вместо ответа Эрик дернул его штаны, стягивая их, обнажая тело полностью.

Он никогда прежде не думал, что его может так возбуждать вид обнаженного мужчины. И до сих пор считал, что это так.

Но это Чарльз.

Его черты плавные и слегка округлые для мужчины. Идеальные. Его кожа бледная и нежная, усыпанная веснушками, к которым так и хотелось прикоснуться. Руками, языком и губами. А от вида твердого, прижатого к животу небольшого члена у Эрика едва не потемнело перед глазами. Он надавил на бедра Чарльза, боясь, что он все еще может сбежать, и сам устроился удобнее, склонился, вдыхая густой запах чужого возбуждения, впиваясь когтями в нежные бедра и чувствуя, как Чарльз прогнулся ему навстречу, а член его дернулся от возбуждения. Эрик, не думая, повинуясь потоку возбуждения, прижался языком к самому основанию твердой плоти и с наслаждением медленно провел языком до солоноватой головки, удерживая бедра Чарльза, не позволяя ему свести ноги.

Чарльз вздрагивал от каждого нового прикосновения, а тело начало пропитываться удовольствием. Юноша тяжело дышал, втягивая воздух ртом, словно чувствовал, что вот-вот утонет от жаркого волнения, и посмотрел на Эрика. Сердце сжалось от странного возбуждения пополам со страхом. Видеть, как между его ног склонилась рогатая голова, как ноги его удерживали когтистые пальцы, как свет пламени скользил по полуобнаженному человеческому телу Эрика – все это походило на сон. Слишком хорошо и слишком нереально.

Горячий язык вновь прошелся по члену, обводя контур тонких венок, лаская упругую головку, и Чарльз с тихим стоном невольно подался бедрами навстречу прикосновениям, желая почувствовать больше. Юноша нервно сглотнул и потянулся руками к Зверю, задел бархатные тонкие уши и не решался прикоснуться смелее.

– Позволь мне?.. – тихо простонал Чарльз, опуская взгляд на Эрика. Тот посмотрел ему в глаза, словно раздумывая, а затем кивнул и вновь провел языком по его телу, вызывая новую волну дрожи.

Чарльз взволнованно вздохнул и наконец-то прикоснулся к бархатным ушам Эрика, которые так часто не давали ему покоя, и принялся гладить их и пропускать между пальцев, наслаждаясь ощущением нежнейшей шерсти. И улыбнулся, слыша, как довольно и тихо заурчал Эрик, прижимаясь к нему еще ближе, вдавливая его в кровать. Чарльз возбужденно вздохнул, и его пальцы скользнули от ушей Зверя к его витым рогам. Чарльз неуверенно сжал их и почувствовал, как замер Эрик, чуть крепче впиваясь когтями в бедра своего человека. Он приподнял голову, чтобы посмотреть на Чарльза, и его зеленые глаза были совсем темными от возбуждения, а лицо стало настолько человеческим, что звериные рога казались чем-то инородным, но, стоило Чарльзу слегка за них потянуть, как Эрик тут же прижал уши и взволнованно вздохнул.

– Прости, – с улыбкой произнес Чарльз и тихо ойкнул, когда острые когти прошлись по его бедрам, оставляя на них легкие красные следы.

Юноша услышал тихий довольный рык Эрика и надавил на его рога, снова прижимая его лицо к себе, с наслаждением запрокинул голову, когда вновь ощутил горячие прикосновения губ и языка и чужое дыхание, опаляющее его кожу.

Эрик пылал от запаха Чарльза, от его тихих глубоких стонов, от его вкуса на своем языке, от мягкого тела в своих руках. Он чувствовал, как юноша тянет его за рога, то слегка отстраняя, то вновь приближая к себе, направляя ласки, и хотел даже зарычать на него, чтобы тот прекратил, но не мог оторваться от него, словно только это нежное бледное тело, извивающееся в его объятиях, поддерживало в нем жизнь.

Эрик потерся о кровать, ощущая, как раздражает ткань штанов его тело, какой лишней и стягивающей она кажется, и отпустил одну ногу Чарльза, а вторую закинул себе на плечо, тихо усмехнулся, когда юноша взволнованно пискнул, но тут же провел языком по его напряженному животу, словно пытаясь успокоить перевозбужденного Ксавьера, хотя его собственное тело было так напряжено, что он чувствовал боль в каждой новой ране.

Он придерживал ногу Чарльза за бедро, не позволяя юноше спустить ее с его плеча, а свободной рукой справлялся с остатками собственной одежды, продолжая вылизывать Чарльза, чувствуя, как его член толкается навстречу горячему языку.

Штаны соскользнули с человеческого пояса вниз по напряженному животу, обнажая животную половину Эрика. Бедра и ноги покрывала длинная, чуть вьющаяся шерсть, которая становилась совсем гладкой только ниже изогнутых коленей. Крепкие копыта упирались в дорогие простыни, комкая их. Эрик торопливо стянул с себя штаны и наконец-то высвободился из тесной ткани, почувствовал, как тяжелый твердый член скользит по постели, оставляя на ней едва заметный влажный след.

Он утробно зарычал и обхватил Чарльза обеими руками, вобрал его член в рот, наслаждаясь возбужденным и слегка испуганным стоном юноши. Он сильнее надавил на рога Эрика, заставляя его взять глубже, хватило всего пары движений, и Леншерр почувствовал на языке горьковатый вкус спермы, а Чарльз вцепился в него с такой силой и так сладостно застонал, что Эрик был готов навсегда остаться в этом моменте. Но собственное напряженное, изнывающее от боли тело не позволило ему этого, пусть даже перед глазами уже появились черные точки, а голова снова начала кружиться. Эрик отстранился от Чарльза и облизал губы, затем вытер их тыльной стороной ладони и поднял взгляд на Ксавьера, который все еще не мог отдышаться. Его грудь быстро опускалась и поднималась, искусанные губы налились кроваво-алым цветом, а яркие глаза блестели от проступившей на них влаги и казались бесконечно притягательными и глубокими. Он больше не удерживал Эрика за рога, его руки бессильно упали на кровать, и Зверь с довольной ухмылкой приподнялся, чтобы лечь сверху и продолжить.

Тяжелые капли крови ударили по влажному от пота телу Чарльза и медленно стекли, оставляя на белом бархате его кожи алые росчерки. Огромный горячий член уперся в его бедро и начал медленно по нему скользить, размазывая капли влаги, а Эрик, чувствуя, как зрение начинает подводить его, а комната вращаться так, словно они неслись в лодке по бурному речному течению, вцепился в Чарльза и не отпускал его, вновь принялся целовать и вылизывать его соленую от пота кожу, боясь закрыть глаза, чтобы не потеряться в пучине головокружения.

– Эрик! – голос Чарльза звучал взволнованно, но он все же отвечал на его ласки, касался его спины и боков, ласково и нежно поглаживая пропитанную болью кожу. – Тише, прошу тебя, остановись, – просил Ксавьер, но Эрик его едва слышал, уши словно залило водой, и все звуки казались приглушенными. Он почувствовал, как Чарльз подтолкнул его, укладывая на бок рядом с собой, и обхватил отчего-то влажными руками его лицо.

– Не двигайся, прошу тебя, – взволнованно попросил Чарльз, но Эрик обхватил его запястье и отстранил одну руку от своей щеки, принялся целовать его ладонь и запястье, чувствуя на языке металлический привкус крови.

У Чарльза дрожали руки, и он с ужасом смотрел на Эрика, не понимая, как тот не замечал, что у него разошелся шов на животе, и продолжал все так же ласкаться к нему, когда его тело истекало кровью.

– Тише, я все сделаю, – пообещал Чарльз и коротко прижался губами ко лбу Эрика, но, стоило ему только попытаться выбраться из постели, как Зверь дернул его за руку, возвращая обратно, и снова прильнул к его шее, издавая тихий возбужденный стон, от которого у самого Чарльза по спине побежали мурашки, и тело охотно отозвалось новым приливом возбуждения, тая под прикосновениями рук и жаркими поцелуями.

– Ш-ш-ш, – Чарльз лег на место и прижался к Эрику, зажал рукой его рану, но кровь это не остановило, и с каждым вздохом Эрика Чарльз чувствовал, как влага просачивалась между его пальцами.

– Чарльз, – тихо выдохнул Эрик, зарываясь лицом в его растрепанные волосы и все еще поглаживая Ксавьера, но делая это уже словно в бреду, по крайней мере, так казалось юноше, потому что глаза Эрика уже были будто подернуты странной пеленой. Но, прижавшись к нему, он с удивлением почувствовал, что Эрик все еще возбужден, и лишь от соприкосновения с телом Чарльза он тихо застонал, крепче прижимая к себе человека, а кровь из раны начала сочиться сильнее.

– Хорошо, – прошептал Ксавьер и, извернувшись, сумел поцеловать Эрика. Он осторожно обхватил рукой его твердый член, но так и не сумел сжать пальцы кольцом вокруг него, на мгновение испугавшись размера, уверенно начал его ласкать, все еще одной рукой зажимая рану, пока Эрик держал его лицо и, то и тело издавая тихие стоны, припадал к его губам, пока у Чарльза самого не начала кружиться голова. Тело Эрика содрогнулось, и он тихо зарычал, вновь прижимаясь лицом к волосам Чарльза, юноша почувствовал вязкое семя на своих пальцах, сам тяжело задышал, не в силах совладать со своим возбуждением, но знал, что больше продолжать нельзя.

– Тебе нужно отлежаться, – попросил Чарльз, и, понимая, что Эрик может не выпустить его из постели, и оглядевшись, нашел бинты на краю кровати, с трудом дотянулся до них.

Эрик тяжело дышал, лежал с открытыми глазами, но взгляд его казался каким-то потухшим и пустым. Чарльз погладил его по волосам и тихо пообещал, что позаботится о нем, даже не одевшись, принялся обрабатывать его раны и невольно подумал, что стоит повторить, когда Эрик придет в себя и полностью поправится.

Щеки юноши залил румянец, и он взволнованно прикусил губу, все еще чувствуя, как его тело окутывала вялость после оргазма. Он перевел взгляд с рогатой головы Эрика, его прекрасного человеческого лица на его обнаженное тело и, нервно сглотнув, коснулся бедер, покрытых кудрявой шерстью, начал осторожно поглаживать его, пока Зверь не стал дышать спокойнее.

На то, чтобы вновь затянуть шов и обработать кровоточащую рану, у Чарльза ушел почти час, он чувствовал себя совершенно усталым и размякшим, но в этот раз уже не ушел отдыхать в свою спальню. Лишь улыбнулся Эрику, который сонно приоткрыл глаза, и улегся рядом с ним.

Он так и уснул в объятьях Зверя под треск огня в камине. И Чарльз уже не помнил, когда еще ему так хорошо и спокойно спалось.

========== Глава 7: Дом ==========

Эрик настолько привык быть один, что первые дни не мог уснуть, когда рядом тихо посапывал Чарльз. Но вовсе не от того, что не желал видеть его рядом, или от того, что близость человека была ему неприятна, а именно наоборот.

Ему было непривычно чувствовать тепло чужого тела рядом, так же, как непривычными были ласковые прикосновения и добрый взгляд. И то, что он сам мог прикасаться к нему, не боясь, что его мышонок отпрянет или перепугается до смерти. Все это было реальным, и к такому хотелось привыкать. Вот только Эрик понимал, что дни бежали неумолимо, и месяц пролетел слишком быстро.

Этой ночью он не смог уснуть. Что-то склизкое и тяжелое стянулось в тугой клубок у него в груди и не давало нормально дышать. Он лежал в широкой постели и смотрел на мирно спящего Чарльза, очень бережно и аккуратно поглаживал его по волосам, боясь случайно разбудить. Ох, он бы хотел, чтобы Чарльз не просыпался вовсе.

Ведь как только он проснется, то напомнит Эрику о его обещании, соберет вещи и потребует, чтобы Леншерр проводил его до выхода из леса. А Эрик не сможет ему отказать, как бы ни хотел. Держать Чарльза против его воли он больше был не в силах.

Острый коготь, едва касаясь, прошелся по щеке спящего юноши. Чарльз тихо фыркнул во сне, но глаз так и не открыл. Эрик невольно улыбнулся и прижался губами к макушке своего человека, бережно притягивая его к себе.

Этой ночью он не собирался спать. Если ему суждено остаток жизни провести в одиночестве, то нужно было как можно лучше запомнить этот драгоценный момент, прежде чем его единственным собеседником вновь станет холодное надгробье его давнишней любовницы.

***

Азазель проснулся так резко, словно его окатили холодной водой, и несколько секунд не мог понять, что могло его разбудить, кроме первых лучей утреннего солнца, ползущих по его кровати, и только приподнявшись, понял, что Рейвен не было рядом.

– Рейвен, – позвал он девушку, но она не отозвалась. Азазель торопливо выбрался из теплой постели и, надев штаны, направился к выходу, на ходу надевая рубашку.

Но волнение его вскоре рассеялось. Стоило ему только выйти на порог, как он застал девушку на террасе. Она опиралась о перила и смотрела на поляну возле леса, присыпанную снегом.

– Боже, дорогая, я боялся, что ты…

– Ушла? – девушка даже не посмотрела на него и только пожала плечами. – Я уже поняла, что ничего не могу сделать, а в лесу буду мешать людям короля. Но они уже третий день рыщут по лесу и пока его не нашли. Как такое возможно? Он же двухметровое рогатое чудовище, неужели он не оставил следов? Крови или копыт, снега не так уж и много.

– Они найдут его, это вопрос времени, – ответил Азазель, и при каждом слове из его рта вырывался белесый пар. Он подошел к девушке, которая куталась в пуховую шаль, и осторожно обнял ее за плечи. – Пойдем в дом, ты же замерзнешь.

– Нет. Я хочу дождаться разведчиков.

– Они приходят после полудня.

– Значит я дождусь полудня.

– Да ладно. Давай вернемся в дом. Тем более, через несколько часов придет Хэнк, а за ним и ученики. Хочешь пугать детей своим мрачным видом? – попытался переубедить девушку Азазель, но она оставалась все такой же решительной, не ответила и не сдвинулась с места. Тогда мужчина, тихо вздохнув, бережно положил ладонь на пока еще плоский живот Рейвен.

– Не думаю, что тебе стоит мерзнуть. Это может навредить ему…

Только теперь девушка вздрогнула и накрыла его руку своей, обернулась.

– Ладно. Ты прав. Но я хочу быть первой, кто узнает, что этого Монстра убили. Я хочу знать, что Чарльз отомщен.

– Узнаешь. Я встречу разведчиков, – пообещал Азазель и поцеловал Рейвен в щеку, но взгляд его был прикован к темному лесу.

На душе у него все было окутано ледяной пеленой. Он осознал, что наделал, лишь покинув замок Шоу, когда выехал через парадные ворота во главе целого отряда из трех десятков королевских воинов. Против них Эрик не устоит, в этом Азазель не сомневался, и если в дороге он еще старался убедить себя, что поступает верно, что его давний друг окончательно обратился Зверем, то приведя их в деревню, он почувствовал, как что-то сломалось внутри него. Это он, неверно направляя воинов, давал им ложную информацию и путал следы, и даже наставления Логана не помогали. Но даже со всей этой ложью он не сомневался, что опытные королевские люди все равно найдут и выпотрошат Эрика так, словно он очередной хищник на особо жестокой охоте, где ставки выше.

– Идем в дом, – снова попросил Азазель и повел Рейвен за собой, стараясь не думать о том, что сделают с Эриком люди Шоу.

***

Чарльз лениво потягивался и не спешил открывать глаза. Он и вовсе не хотел выбираться из мягкой кровати, и, когда Эрик прижался губами к его виску, а затем игриво прикусил ухо, юноша еще сильнее убедился в том, что покидать постель было бы ошибкой.

– Проснулся, проснулся, – сиплым ото сна голосом пробормотал Чарльз и начал ворочаться, чтобы повернуться к Эрику и улыбнуться ему. – Как себя чувствуешь? – сразу же спросил Чарльз и провел ладонью по забинтованному животу Зверя. Тот нахмурился и недовольно прижал уши, а Чарльз только рассмеялся.