Текст книги "Зверь в чаще леса (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Проснитесь, сэр Леншерр, – с улыбкой произнесла девушка и игриво провела рукой по обнаженной спине мужчины, бережно касаясь кончиками пальцев грубых шрамов, покрывающих его тело.

– Это будет неуважением к короне, если я откажусь? – спросил Эрик, уткнувшись лицом в подушку, но и сам понимал, что позволил себе куда более долгий сон, чем полагалось. Хоть ночью он практически не спал. Ни этой, ни предыдущей. На самом деле ни единой ночи с тех пор, как он поселился в замке любезного короля Шоу. А все потому, что Его Величество непременно хотел съездить с новыми рыцарями на охоту, но времени на нее у него решительно не было в ближайшее время из-за каких-то проблем с торговыми путями, в которые Эрик не вдавался. Покуда со стороны моря не придут корабли с военными, политика его не волновала. Ну, по крайней мере, не сейчас. Он считал, что заслужил отдых.

– Определенно. Если он увидит тебя в своей постели, то сочтет это изменой короне.

– Прежде он меня здесь не заставал, и в этот раз не застанет. Ты слишком много нервничаешь, – Эрик все же перекатился на спину, и с прищуром от непривычного света посмотрел на нежное лицо королевы Магды, небрежно прикоснулся к ее длинным вьющимся волосам.

– Я не хочу, чтобы он обратил тебя лягушкой.

– А что, он, правда, это может? – усмехнулся Эрик и устроился поудобнее.

– Он не так часто практикует, но да. Мой муж – великий маг.

– Рассказывай это на рыночной площади своим подданным, которые еще верят в бабкины сказки. Я же знаю, что есть эта Ваша магия, миледи.

– Ох, да, и что же? – она нагнулась к нему ближе и улыбнулась.

– Я был во всех уголках нашего королевства, и ни в одной войне не было магии страшнее взрывающихся бочек и сшитых воедино тварей…

– Химер.

– Да. Их. Я видел ваших алхимиков, которые корпят над книгами. И знаешь, что? Чтобы стать таким магом, нужно лишь уметь читать.

– Ты что же, пробовал? – испугалась Магда, но Эрик только лениво усмехнулся.

– Порой мне бывает скучно, а ты не представляешь, как бежит противник, если против него идти с пылающими мечами или леденеющей землей. Но это всего лишь снадобья, немногим сложнее обычной готовки.

– Скажи ты это нашим алхимикам, они были бы в ужасе от подобной ереси.

– Я это к тому, что, сколько бы книг Шоу не прочел, он не сможет мановением руки превратить меня в лягушку.

– А в мышь?

– И в мышь не сможет, – Эрику наскучил этот разговор, и он намотал волосы королевы на руку, притягивая ее к себе ближе, намереваясь покончить с глупой болтовней.

Как долго это продолжалось, он уже не помнил, но в зыбком сне-воспоминании он отчетливо видел разгневанное лицо Шоу. Он помнил его тихий, похожий на змеиное шипение голос и разгром в королевской спальне. Он помнил окровавленное тело Магды, и как только она рухнула на мягкий ковер, он бросился на короля, еще не понимая, чем ему это грозит.

Мрачный лес и звериное тело. Тяжелые рога и могила Магды. Королевы, с которой он хотел лишь развлечься и из-за которой утратил всю свою жизнь, обреченный вечно стеречь ее прах в сводах огромного склепа, лишенный даже возможности вновь почувствовать женскую ласку.

Ему бы следовало верить в магию. Но понял он это слишком поздно, а теперь, прочитав сотни книг за все минувшие годы, он знал достаточно, чтобы понимать, но недостаточно, чтобы знать, как снять чертово проклятье.

И умрет Зверем, истекая кровью, как и мечтал Шоу, ссылая его в лес. Умрет в одиночестве, как и проклял его разгневанный король.

***

Почему он это делал?

Чарльз старался дать ответ на этот вопрос, но только ругался сквозь стиснутые зубы и обещал себе, что это всего на пару дней, не больше. А затем он прислушается к голосу разума, а не сердца, которое так коварно остановило его посреди леса.

Он остановился среди знакомых почерневших деревьев, смутно, но представлял, куда ему нужно бежать и не мог сдвинуться с места.

В лесу было тревожно тихо, и ветер протяжно завывал, а в его гуле Чарльзу мерещилось хриплое дыхание Эрика. Он не хотел возвращаться. Совершенно этого не хотел. И, глядя на потемневшую от грязи ленту Рейвен на своем запястье, Чарльз знал, куда он должен стремиться. И потому почти ненавидел себя, когда развернулся.

Он не должен был чувствовать этого. Его грудь не должны были раздирать в клочья когти невидимой боли. И сожаление не должно было сдавливать горло, так же, как не должно было быть вины и страха за Эрика…

Но все это было.

И потому Чарльз так яростно растирал травы, смешивая их в мазь, которую он готовил совсем недавно для самого себя, пытаясь залечить раны, которые Эрик же ему и нанес.

– Чертов идиот. Он ведь запрет тебя, как только придет в себя, – тихо бубнил себе под нос Ксавьер и поднял встревоженный взгляд на Эрика.

Зверь оказался слишком тяжелым, чтобы Чарльз смог донести его до спальни. Хотя бы до своей, не говоря уже о покоях самого Эрика, в которых Чарльз и не был прежде. Тем более, стоило только сдвинуть Эрика с места, как его раны начинали кровоточить с новой силой, и Чарльз боялся даже бросить взгляд на коридор, по которому он протащил Эрика, потому что знал, что там осталась широкая кровавая полоса, которая, наверняка, уже успела засохнуть. И что же теперь делать? Чарльз боялся посмотреть на Монстра и уже хотел по привычке кинуться мыть полы, боясь, что Эрик вновь запрет его в подвале, но с усилием отогнал от себя эту мысль, вслушиваясь в тишину, в которой растекалось тяжелое хриплое дыхание Зверя. И только слушая его, Чарльз начал понимать, как тяжело давался Эрику каждый вздох. Юноша вытер пот со лба, оставив на своем лице бледный росчерк чужой крови, которая въелась в его руки, впиталась в поры.

– Ты ведь не умрешь так просто, верно? – тихо спросил Чарльз и боязливо покосился на Эрика, лежащего на окровавленной подстилке из пледов и пары плащей – затащить Зверя на кровать Чарльз физически был не в состоянии, но попытался хотя бы устроить его поудобнее и даже развел в камине огонь, чтобы согреть замерзающее чудовище.

Вот только этого было мало. Ксавьер понимал это, но страшился приступать к самому главному, пусть и заставил себя проглотить страх и промыть раны Эрика. Те из них, до которых он смог дотянуться, не переворачивая Зверя, боясь, что кровь забьет с новой силой.

Сейчас Эрик не походил на Монстра, которым Чарльза пугали с самого детства. Может, потому что Ксавьер уже привык к его рогам и мощным животным ногам и копытами. Он видел их и не страшился, больше смотрел на израненный торс Эрика и бледное, словно мука, лицо. Должно быть, Эрик сам достал из себя стрелы ночью, пока сам Чарльз был в комнате, пытаясь разорвать как можно больше одежды на бинты, потому что многие раны были грубые и рваные, а в одной все еще виднелся обломок наконечника. Он словно закупоривал рану, но кровь сочилась по краям и стекала сильнее с каждым тяжелым вздохом. А рану на животе Эрика Чарльз боялся вспоминать.

Когда Зверь пришел в свое логово, то зажимал ее рукой, но, рухнув, больше не мог этого делать. И Чарльз все еще знал, что края этой раны широкие и влажные. Слишком глубокая…

С такими ранами не живут.

– Сейчас, – подбодрил Чарльз и себя, и Эрика и бросился менять перевязку, которая впитывала кровь. Просто обработать ее было бы недостаточно, так же, как и не было толку от тряпья, которым он умудрился перевязать рану.

Чарльз нервно сглотнул, не зная, что делать, и с надеждой посмотрел на бледное влажное от пота лицо Эрика.

– Эй, – позвал он Зверя, но тот даже ухом не повел, продолжал сипло дышать или медленно задыхаться с каждым вздохом, Чарльз не был уверен. – Очнись, ну же, – он протянул руку и похлопал Эрика по влажному лицу. Никакой реакции. – Ну, прошу тебя, – все еще не сдавался юноша и осторожно приподнял веко Монстра, чтобы посмотреть в его глаза. Словно это как-то могло помочь. – Ох, черт…

Чарльз сжал в кулак дрожащие пальцы. Потребовалось собраться с духом, чтобы подняться на ноги и хромой походкой добраться до шкафа, в котором Чарльз как-то нашел швейные принадлежности. Он видел-то их всего раз, но взял на заметку, если что-то случится с одеждой, он хотя бы сможет привести ее в порядок, чтобы окончательно не превратиться в оборванца в этом месте. Но Эрик всегда следил за тем, чтобы у Чарльза было достаточно одежды, и набор так и не пригодился. До этого момента…

Рубашки и жилеты полетели на пол, мягким тканевым ковром легли на гладкий чистый пол, и Чарльз издал тихий странный возглас радости и страха, когда наконец нашел то, что искал. Но это была самая легкая часть.

– Ты справишься, – пообещал себе Ксавьер, но не сразу смог сдвинуться с места.

Он покосился на громадный силуэт Эрика, лежащего посередине комнаты на своем наспех сделанном лежаке, и нервно сглотнул, чувствуя, как все его тело холодеет от волнения.

– Уж прости меня, – шепотом проговорил юноша и на ватных ногах направился к бессознательному Монстру. Он устроился на полу и постарался повернуть Эрика на бок, чтобы открыть доступ к его зияющей ране, тянущейся от нижних ребер и до самого бедра, разрезая его тело, которое только каким-то чудом до сих пор оставалось живым. Он в очередной раз смочил тряпицу в мутной от крови воде и протер края раны, стараясь не обращать внимания на то, как от этого прикосновения сбилось дыхание Эрика и как его тело свело судорогой.

– Тише, – ласково произнес Чарльз, оттягивая момент, и протянул руку к голове Монстра, провел пальцами по твердому рогу, а затем по бархатистому уху и начал поглаживать его, пока продолжал вытирать кровь с открытой раны, края которой влажно открывались при каждом глубоком вздохе Зверя и только сильнее истекали кровью.

Вставить шелковую алую нить в ушко костяной иглы Чарльз смог только с пятой попытки и после этого все еще не мог решиться, даже когда уже придерживал рану, зажимая ее края и поднеся острие к плоти Эрика. И только тепло сочащейся между пальцев крови заставило его найти в себе силы сделать первый стежок, от которого Эрик тихо и протяжно захрипел, так и не приходя в сознание.

– Тише-тише-тише, – дрожащим от волнения голосом пролепетал Ксавьер, стараясь успокоить в первую очередь самого себя. Но его не покидало чувство того, что он заперт в страшном сне. Главное, не останавливаться. Иначе будет сложно вновь заставить себя сшивать чужую кожу и смотреть, как между стянутых стежков сочатся влажные рубиновые капли, стекая по бледному полуобнаженному телу Монстра.

Игла с трудом пробивала живую плоть, окуналась под кожу и появлялась, окрашенная темной кровью, прежде чем вновь впиться в тело Эрика.

Раз, второй, третий. Чарльз старался не думать, просто делать. Но хрипы Эрика отдавались эхом в голове, а горячая кровь текла по его рукам, впитываясь в мягкую ткань рубашки, все сильнее замачивая ее и насыщая алым цветом.

Чарльз остановился, лишь когда его пальцы заскользили по бедру Эрика, задевая выступающую кость и грубую ткань штанов. Юноша с трудом сделал прочный узел и обрезал края нити, как в бреду смотрел на результат своей работы и не мог пошевелиться. Ему показалось, что это заняло целую вечность, и он уже не сможет сдвинуться с места, так и будет сидеть на краю плаща рядом с умирающим Монстром, в плену которого он пробыл так долго.

– Соберись, – приказал себе Чарльз и мотнул головой. Он придвинулся к деревянному тазу с кровавой водой и торопливо начал отмывать руки, но даже когда его кожа почти очистилась, он ощущал чужую кровь, словно она просочилась сквозь его поры и навсегда зудящим слоем осталась под его собственной кожей. И оттереть ее нормально, изгнать из своего тела сейчас не было времени. Стоило рукам стать немного чище, как Чарльз принялся рвать одну из белоснежных чистых рубашек, на стирку которых в свое время он убил целых два дня, когда приводил завалявшуюся одежду в порядок. Ткань трещала и расползалась на лоскуты. Но на этот раз, прежде чем перебинтовать рану Эрика, Чарльз густо смазал ее резко пахнущей мазью и только потом начал заматывать все самодельными бинтами.

Эрик оставался на удивление тихим, и даже его дыхание стало реже и глубже. А вот кожа похолодела, и Чарльз уже понимал, что, возможно, все его усилия с самого начала были напрасны, и Зверь просто не проживет и дня. Тем более, в его спине все еще торчали обломки стрел, которые Чарльз побоялся вытаскивать. Но они хотя бы не так кровоточили после того, как он обработал раны.

– Это… Все, что я могу сделать, – словно оправдываясь, произнес юноша, придвигаясь к бледному Монстру и вглядываясь в его лицо.

Лицо…

Чарльз удивленно распахнул глаза, а затем нахмурился, протянул руку, чтобы убрать пряди волос Эрика с его лба. Он всегда боялся смотреть ему в глаза и часто прятал взгляд, но все же видел и помнил звероподобную морду чудовища. Помнил острые черты и изгибы, в которых лишь узнавался человеческий облик, но от которого уже практически ничего не осталось. Сейчас же он смотрел на настоящее лицо. Да, в нем все еще были звериные черты, но совсем не такие, какими их помнил Чарльз.

– Что за чертовщина, – пробормотал юноша, на мгновение даже усомнившись, что это именно тот самый Зверь, с которым он жил все это время. Тени от фонарей дрожали вокруг, танцуя вместе с пламенем, заточенным в стеклянные клетки. Они скользили по телу Эрика и по лицу Чарльза, касались всего вокруг, невесомо смешиваясь со светом.

Такая вот игра. Может, в ней все дело? И Эрик всегда был таким, а образ, который помнил Чарльз, был лишь воображением, подпитанным страхом? Он ведь не разглядывал его и вовсе старался на него не смотреть. А сейчас, когда он не чувствовал страха и знал, что волен уйти в любой момент, он наконец-то смог увидеть Эрика по-настоящему. И Монстр оказался не таким уж и страшным.

Ксавьер, как во сне, принес плед со своей кровати и укрыл им Эрика, в надежде, что это согреет его замерзшее тело, а затем занялся камином, сосредоточился на оранжевом пламени, не зная, хочет ли он снова видеть Монстра. Время текло, словно густая патока, тянулось целую вечность, а Чарльз хотел бы научиться не думать. Но это явно было не его. Мысли как всегда роились в его голове, и то и дело жалили сознание особенно острыми образами.

И зачем он вернулся? Чтобы помочь Эрику? Хорошо. Это он сделал. Тогда почему все еще сидит у камина, если он уже сделал все, что в его силах?

Солнце, должно быть, уже давно взошло, ему нужно выходить из этого проклятого места и добираться до дома. Вернуться в школу, вернуться к Рейвен и забыть, что этот кошмар вообще когда-то произошел в его жизни. Но тяжелое чувство на душе держало крепче, чем любая цепь, и потому он даже не пробует добраться до выхода или, тем более, искать дорогу домой.

Он ткнул кочергой в горящее полено и невидящим взглядом посмотрел на россыпь искр, тихо и устало вздохнув.

Впервые за долгое время его отпустил страх. Чарльз словно избавился от отравляющего его душу яда и чувствовал, что он наконец-то свободен. И именно сейчас, он может быть свободен в полной мере. И он почти ненавидел себя за то, что не уходит.

Сидеть на месте становилось все сложнее, и, когда Чарльз наконец почувствовал, как от волнения энергия забурлила в мышцах, то встал с места, начиная бесцельно ходить по комнате, нарезая неровные круги вокруг Эрика, который так и не пришел в себя.

Что он только что наделал? Зачем вообще помог Эрику? Бежать нужно. Это было верным решением, и мысль эта все еще самая лучшая из всех, что приходили в его голову. Только сейчас это было возможно. Но это чувство внутри не позволяло бросить Эрика.

– Да что же это?! – Чарльз запустил пальцы в свои волосы и нервно хихикнул. Зачем он ему помогает? Монстру, пленившему его. Зверю, который чуть не убил его и держал в заточении в той жуткой темнице? Да он должен был стремглав мчаться в деревню и вести за собой охотников, чтобы наконец-то избавить всех от того ужаса, что таится в их лесах. Он знал это. Понимал это. Но не чувствовал ничего подобного, и сама идея казалась какой-то неправильной. Все чувства спутаны, и из этого запутанного лабиринта мыслей, чувств и логики не было видно выхода.

Чарльз тихо застонал от головной боли и впился пальцами в виски, словно это давление могло бы помочь родиться верному решению.

Больная нога запнулась о что-то мягкое и Чарльз невольно попытался это переступить, но лишь налетел на камень рядом, и, чертыхаясь, едва не повалился на пол, с трудом устоял на ногах и уже хотел обрушить весь свой гнев на этот предмет, но стоило ему опустить взгляд, как от гнева не осталось и следа.

Чарльз бережно поднял небольшой пакет, покрытый кровавыми пятнами, и нервно сглотнув, расправил края пакета. Воздух сразу же наполнился сладким запахом свежей, но остывшей сдобы. Чарльз медленно взял булочку с джемом и прикусил губу, чувствуя, как горло свело болезненным спазмом, а затем посмотрел на Эрика и медленно выдохнул, наконец-то сумев принять для себя решение.

***

Эрик чувствовал, как боль растекалась по его ослабшему телу, но проснулся не сразу. Какое-то время ему еще казалось, что он лежал в постели в королевском замке, а рядом с ним спала проклятая Магда, и ее волосы щекотали его нос. Одновременно приятное и пробуждающее гнев воспоминание, из которого Эрик хотел поскорее выпутаться, но оно, словно трясина, держало его крепко, не позволяя так просто очнуться.

Он слышал шаги. И ощущал прикосновения рук. Чувствовал запах своего человека, и поначалу это заставило его выдохнуть с облегчением и даже обрадоваться, пока над эмоциями не возобладал здравый смысл, который говорил ему, что теперь Эрик в полной власти Чарльза. Его маленького забитого мышонка, который точно знал, где взять нож, и при желании мог легко вспороть ему горло и стать настоящим героем, прикончившим жуткого лесного Монстра.

Он сделал над собой усилие и смог открыть глаза, но зрение было расфокусировано, и свет причинял боль. Эрик издал хриплый рык, все еще медленно приходя в себя, и почувствовал, как влажная ткань скользит по его обнаженному боку. Это ощущение его даже удивило, и внезапное чувство опасности, которое вспыхнуло секунду назад, начало спадать, но все же Эрик оставался напряженным и не мог толком разглядеть Чарльза, хоть и чувствовал его запах.

– Ох! Боже, ты очнулся! – юноша только сейчас заметил, что Эрик открыл глаза, и в голосе его слышалась далеко не досада, а неподдельное облегчение.

Зрение медленно приходило в норму, и Эрик смог понять, что он лежит недалеко от камина в общей зале на каких-то тряпках. Тело ослабло настолько, что он даже не мог просто поднять голову, да и дышать было физически тяжело. Он уже и не помнил, когда он был настолько беззащитен и был ли таким хоть когда-то в жизни, но Чарльз, маленький хрупкий Чарльз сейчас был для него потенциальной угрозой.

– Держи, – Чарльз поднес ему стакан с водой, но Эрик только бросил на него подозрительный взгляд. – Выпей, ты почти два дня был без сознания, должно быть, сильно обезвожен.

С неохотой Эрик принял его предложение, списав это на усталость и вялые мысли. И стоило только воде коснуться его губ, как он понял, насколько сильно его мучала жажда. Он встряхнул рогатой головой и с трудом приподнялся, медленно сел, но тут же его бок пронзила резкая острая боль, и Эрик инстинктивно прижал руку к больному месту.

– Осторожнее, я как раз менял повязку, – предупредил его Чарльз и окунул какую-то тряпку в воду, потянулся к руке Эрика и с завидным бесстрашием отстранил ее от раны, чтобы продолжить ее обрабатывать. Монстр был настолько поражен происходящим, что даже никак не отреагировал на действия Чарльза и на мгновение подумал, что все еще лежит без сознания, а все происходящее ему чудится. Он впервые видел Чарльза таким спокойным и уверенным в себе. А вот усталость в образе юноши была привычной.

– Почему?

– Что почему? – спокойно спросил Чарльз и принялся забинтовывать рану Эрика, выходило у него это на удивление ловко.

– Почему ты это делаешь? – уточнил Эрик, и его голос едва был слышен за треском огня.

– А-а-а, – протянул Чарльз и пожал плечами, а затем туго завязал бинты и поднял на Эрика взгляд, в котором горело столько эмоций, что Леншерру он показался ярче пламени, пожирающего поленья в камине. – Потому что я чертов идиот, вот почему! – Чарльз швырнул тряпку, которой совсем недавно омывал рану Эрика, на пол, а сам подскочил на ноги и отошел подальше. На мгновение Эрику даже показалось, что его человек сейчас просто сбежит, но он так и не дошел до двери и даже сделал несколько шагов к Эрику, прежде чем снова отступить в окутанную полупрозрачным мраком комнату и нервно выдохнуть.

Леншерр смотрел на него, но не понимал его объяснений. Он осторожно коснулся чистой перевязи и поморщился от боли, издал тихое рычание. Запустил руку за спину и почувствовал, что из его лопатки и плеча торчат два обломка от стрел, которые он сам не смог достать.

– Иди сюда, – приказал он своему человеку, немного успокоившись от того, что слуга оказался куда более верным, чем Эрик мог даже мечтать.

– Зачем? – Чарльз скрестил руки на груди и настороженно посмотрел на своего господина. Эрик выдохнул и дернул ушами.

– Поможешь мне их вытащить, раз уж ты заделался моим лекарем.

– Я тебе не лекарь, – с внезапным бесстрашием отозвался Чарльз. – И вообще, я… Я не намерен с тобой носиться все это время. Ты пришел в себя, этого достаточно. Я не хочу больше этим заниматься…

– Но ты же сам помог мне, – хрипло напомнил Эрик, чувствуя, как в душе сжался тревожный комок. А чего он должен был ожидать? Он с самого начала удерживал своего человека страхом и силой, а сейчас утратил и то, и другое.

– Помогал… – неуверенно ответил Чарльз и прикусил алую губу. – А что я, животное, по-твоему? Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести. Но теперь ты жив и в порядке.

Эрик прижал уши и нахмурился, но затем едва заметно усмехнулся.

– Так почему же ты все еще тут? – он поднял на Чарльза свое смертельно бледное лицо, но взгляд зеленых глаз был все таким же уверенным и властным, как и прежде, и это пугало Чарльза, пусть даже он знал, насколько слаб сейчас Эрик.

– Потому что я хороший человек, – ответил уклончиво Ксавьер.

– Что ж, – Эрик постарался сесть ровнее, но обломки стрел только причиняли больше боли. – Тогда я хотел бы заключить соглашение с таким хорошим человеком, которому я обязан жизнью, – Эрик уже целую вечность не вел переговоров, но он всегда мог оценить ситуацию и принять верное решение. И этот раз не был исключением. Он чувствовал собственную немощность, знал, что люди в деревне придут за ним, и понимал, что он должен как можно скорее восстановить свои силы, если не хочет закончить жизнь трофеем в охотничьем домике. О, а это определенно не та смерть, которой искал Эрик.

– И что за соглашение? – осторожно, словно пробуя холодную воду в озере, прежде чем решить стоит ли в нее окунуться, спросил Чарльз, все еще не подходя к Эрику на близкое расстояние.

– Месяц, – на выдохе произнес Леншерр, чувствуя, что еще немного, и он рухнет обратно на свой лежак, а от усталости сознание так и окутывала сонная вялость.

– Месяц?

– Ты обещал служить мне всю свою жизнь, – напомнил Эрик, хоть и не сомневался в том, что Чарльз забыл о своем обещании в тот миг, как понял, что Эрик больше не в силах удержать его. Однако, он все еще был тут. И этому Монстр видел лишь одно объяснение – лес. Скорее всего, Чарльз просто не нашел выхода к деревне или наткнулся на диких зверей, коих тут было великое множество. Безопасным было лишь логово Эрика, и Чарльз вернулся. Хотя, зачем тогда Чарльз помог и обработал его раны, Эрик понять не мог, но считал, что и этому найдется какое-то объяснение. Сейчас важнее, чтобы Чарльз ему помогал и дальше, и в этот раз он уже не сможет принудить его к этому строгостью или силой, и, судя по тону и голосу Чарльза, человек это прекрасно понимал.

А мышонок оказался куда храбрее и сообразительнее, чем думал Леншерр.

– Я прошу тебя служить мне еще месяц. И после этого я сам отведу тебя за черту леса.

Чарльз удивленно замер и даже расцепил руки, пораженно посмотрел на Эрика, не веря своим ушам, но затем подозрительно прищурился.

– Отпустишь меня через месяц?

– Да.

– И как я могу тебе верить?

– Ты помог мне. Хотя на твоем месте куда легче было бы добить меня, чем приводить в чувство. Я думаю, ты хотел бы это сделать. Но… – Эрик не закончил, горло внезапно свело судорогой кашля, от которого напряглось все тело, и он едва не взвыл от боли, чувствуя, как растягиваются швы и рвется кожа на едва заживающих краях раны. Он зашипел сквозь стиснутые зубы и прижал руку к боку, чувствуя через повязку влажную кровь. Чарльз взволнованно шагнул к нему и, словно забыв о своих опасениях, упал на колени рядом, чтобы осмотреть перевязь.

Так близко они редко бывали.

Эрик замер, позволяя Чарльзу осмотреть себя, а сам, забыв о боли, смотрел на бледное усталое лицо юноши и на теплый свет пламени, ласкавший его нежную кожу.

– Кажется, швы разошлись… или нет? – с сомнением пробормотал Чарльз, словно говоря сам с собой, и прикусил губу.

– Я в порядке, – почти не соврал Эрик и усмехнулся, протянул руку к Чарльзу и потрепал его по волосам, чувствуя, как тот вздрогнул.

– Не трогай, – тут же взвился Ксавьер и отстранился подальше, враждебно глядя на Эрика.

– Я благодарен тебе, – продолжил Эрик, словно и не было этой заминки. И, хотя он меньше всего хотел бы отпускать своего человека, но это был единственный способ заставить его помогать сейчас. – И потому прошу еще один месяц.

– И ты выведешь меня из леса?

– Да.

– И я больше никогда тебя не увижу?

– Если только не решишь навестить, – усмехнулся Эрик, понимая, насколько смешно и абсурдно звучал его вариант.

– Хорошо, – немного подумав, согласился Чарльз. – Но на этот раз у меня есть условия.

– Неужели? – Эрик удивленно вскинул бровь. – И какие же?

– Никакого подвала и темноты.

– Хорошо, – принять это условие Эрик был просто обязан и не собирался спорить, но ждал, что еще взбредет в лохматую голову этого юноши, который явно ощутил вкус власти.

– И я останусь не как слуга. Договорились, господин Эрик? – Чарльз даже улыбнулся, но выглядел при этом таким напряженным, что, казалось, он разлетится на кусочки, стоит только к нему прикоснуться.

– Не зарывайся! – зарычал Эрик на Чарльза, и его рычание хищно повисло в воздухе, пронизывая человека. – Ты сам вызвался быть мне слугой, а чего же хочешь теперь?

– Я, – Чарльз сглотнул и снова скрестил руки на груди, словно пытаясь сжаться в комок, – помощник. Знакомый или… Сосед. Тот, кто спас твою жизнь и поможет тебе и дальше не помереть.

– Наглеешь, человек.

– Да? Ну… Я знаю, где выход, – все же его голос дрогнул, да и Эрик легко учуял запах страха, и, стоило Чарльзу только шагнуть к выходу, как Леншерр с рычанием поднялся на ноги, возвышаясь над человеком, который тут же испуганно пискнул, явно не ожидая, что Эрик способен самостоятельно встать. И Эрик надеялся, что Чарльз не заметит, что пока это единственное, что Леншерр может.

– Я не… просто, простите, я не… – залепетал Чарльз, и это почему-то успокоило Эрика и почти развеселило. Он протянул юноше ослабшую руку, и тот непонимающе уставился на раскрытую ладонь.

– Месяц. И я отпущу тебя, Чарльз, – пообещал Эрик, чувствуя, что ноги его почти не держат, а глаза начала затмевать чернота.

– Месяц, – кивнул Чарльз и робко пожал лапу Монстра.

– Хорошо, – выдохнул Эрик и отступил к своему лежаку, зная, что до спальни он не дойдет, но постарался хотя бы лечь, а не рухнуть на мягкую ткань плащей его подстилки, чувствуя, как силы вновь покидают его.

***

Напрасно Чарльз перепугался. Ну, по крайней мере, он так успокаивал сам себя почти весь следующий день, за который Эрик приходил в сознание всего пару раз, да и то все время находился в каком-то сонном состоянии, лишь жадно пил воду, прежде чем опять провалиться в мертвый сон.

Вода в котелке давно закипела, и Чарльз позволил себе немного расслабиться и приготовить немного чая, по привычке заваривая на двоих, даже зная, что Эрик почти всегда отказывался пить что-то, кроме воды. За то время, что он жил в логове Монстра, он успел хорошенько обустроить кухню и теперь точно знал, где лежат засушенные чайные листья, где мята и зелень, а где драгоценные мешочки со специями, которым на вид было уже много лет, но они все еще прекрасно хранили свой вкус и аромат.

Ксавьер накинул на плечи мягкий бордовый халат, чувствуя себя почти по-домашнему с чашкой чая в руках и непривычной тишиной в логове. Но этой ночью он не спешил отправляться в свою комнату и предпочел побыть рядом с Эриком. Нет, он вовсе не был главной причиной, чтобы оставаться в зале! Вовсе нет. Просто в спальне Чарльза нужно было заново топить камин, а здесь уже тепло и уютно, да и диван тут мягкий, и Чарльз легко услышит, если Эрик снова начнет просить воды. Это не забота. Совершенно не забота, повторял себе Чарльз. Просто, если он не выполнит приказ Эрика, когда он в таком состоянии, то, возможно, Зверь не накажет его сразу, но наверняка припомнит все, когда снова сможет твердо стоять на ногах. Точнее сказать, на копытах.

Чарльз слегка наклонил голову и крепче обхватил руками чашку.

Он внимательно смотрел на копыта Зверя, пожалуй впервые имея возможность рассмотреть его так хорошо. Пусть Чарльз и привык к его внешнему виду, но если рассматривать осознанно, а не бросать короткие взгляды, то это правда казалось странным… И завораживающим. Ноги Эрика были сильные и длинные, с шелковистой на вид коричневой шерстью, отливающей в свете огня рыжиной. И если шерсть на бедрах больше походила на овечью, такая же длинная, чуть вьющаяся и местами заворачивающаяся в милые колечки, то ниже колена она становилась короче и была больше похожа на лошадиную. Чарльз прежде видел такую только у одного коня проезжего рыцаря, но это был породистый боевой конь, который стоил как весь местный трактир со всей его мебелью и запасами из подвалов. Странно, что Эрик выглядел так же. И шерсть, должно быть, была такая же нежная.

Рука невольно дернулась, и Чарльз удивленно, а затем строго на нее посмотрел, словно он был совершенно ни при чем, и не его желанию прикоснуться к Эрику подчинялась его же рука.

– Не буду я его гладить, – проворчал себе под нос учитель и торопливо перебрался на диван, сбросил ботинки и забрался с ногами, забился поудобнее в угол и, отпив немного чая, продолжил наблюдать за спящим силуэтом такого ослабшего, почти не опасного (Чарльз успокаивал себя подобным самообманом) Зверя.

Внезапно Чарльз вспомнил одну из картин, которую он видел в королевской библиотеке, когда был еще мальчишкой. Образ огромной богатой комнаты, широкого кресла, в котором сидел пожилой, но полный достоинства седовласый граф, и огромный мраморный дог, спящий у его ног. И пусть сам Чарльз был далеко не пожилым графом, а Эрик уж точно не проходил на домашнего дога, но вся эта обстановка напомнила ему ту самую картину.