Текст книги "Кровавый полдень (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 46 страниц)

– Мне все равно, что ты чувствуешь, Мия, – изрек он без эмоций. – Мне все равно, что тебе больно. Скажи спасибо, что я снова спас тебе жизнь.

– Тебя никто не заставлял этого делать! Зачем ты вообще вмешался?!

Я лихорадочно замотала головой, прижимая к себе тела родителей.

Дэниэл еще пару секунд стоял на месте, а затем развернулся и спокойно пошел в сторону дома.

– Я ненавижу тебя, Дэниэл! – закричала я, сжимая руки в кулаки. – Я. Тебя. Ненавижу!

Но он как будто не слышал моих слов. Постепенно его отчетливая фигура исчезала во мраке леса.

– Ненавижу… – прошептала я, опуская голову.

Я всю ночь просидела на одном месте, превратившись в каменную статую. Рядом постоянно кто-то находился, я чувствовала это, но не обралась никакого внимания, будь то поблизости целая стая оборотней, или вампиров.

Мне было плевать.

Каждую минуту я вновь и вновь прокручивала в голове один за другим моменты, счастливые воспоминания моей человеческой жизни, когда все было просто идеально по сравнению с тем, что есть у меня сейчас. А я всерьез задумалась о том, что на самом деле у меня мало причин для того, чтобы продолжать существовать.

Прежний Дэниэл навсегда ушел и никогда не вернется ― теперь я понимала это каждой клеточкой своего сознания. И я больше не старалась отгонять эти мысли от себя, окунувшись в них с головой. Я осознавала, что это может окончательно сломить меня, но… мне было все равно.

Одной из главных причин, почему я смирилась со своим существованием, это то, что мои родители были живы и невредимы, и я была уверена, что они находятся в безопасном мире, где нет ничего сверхъестественного, где нет мне подобных кровожадных существ…

Но что в итоге?

В итоге я сижу, склонившись над мертвыми телами своих родителей, и размышляю над тем, как жестоко бывает судьба. По происшествие этой ночи я много раз успела пожалеть обо всем, что происходило со мной за последние полгода моей человеческой жизни. Одной из первых вещей было то, что я, не смотря на дикий ужас и страх, решила остаться с Дэниэлом, так как любила его больше жизни… Но где же сейчас тот Дэниэл, ради которого я переступила через многие принципы, ради которого я заставила себя забыть о том, что такое страх. Я всецело отдалась нашей любви. И даже после смерти ничего не изменилось!

Я люблю и ненавижу его одновременно.

Я плакала без слез, я кричала с такой силой, что мое рыдание было слышно за много миль. И пусть на мой крик сбегутся хоть все вампиры в мире ― моей злости хватит на всех. В этом я стопроцентно уверена.

В миллионный раз задаюсь вопросом, на который не могла найти ответ на протяжении всей ночи. Почему Дэниэл сделал это? Почему он убил их? Ведь он знал, что я смогу позаботиться о себе, если надо будет? Но он все взял в свои руки… Он все испортил ― ту тонкую нить, что связывала меня с ним. И я изо всех сил старалась уцепиться за нее, чтобы не потерять Дэниэла навсегда.

Получается, что все это было напрасно?

Я даже и мечтать не могла о том, что смогу снова увидеть лица мамы и папы, смогу услышать их голос, посмотреть им в глаза… Но исполнение желания тут же превратилось в сущий кошмар ― самый ужасный кошмар, что я когда-либо переживала.

Возможно, мне бы удалось нормально поговорить с ними, и даже если бы потребовалось внушить им успокоиться и не бояться меня ― я бы сделала это. Я даже была бы готова всего на несколько минут, или часов заставить их вспомнить обо мне. А потом, когда бы я просто поговорила с ними, то снова стерла себя из их памяти и сказала, что они должны жить нормальной жизнью.

Если бы не явился Дэниэл…

Как он вообще там оказался? Почему? Почему он это сделал…

Так он пытался окончательно отвернуть меня от себя? Что ж, если это так, то ему это удалось это сделать.

Я бы никогда не подумала, что Дэниэл ― мой Дэниэл, при виде которого мое сердце начинало трепетать с невероятной скоростью, которого я любила каждой клеточкой своего сердца и души, ― станет частью моего кошмара, станет его создателем.

Солнечные лучи стали постепенно освещать то место, где я неподвижно сидела, обняв тела мамы и папы. Мой взгляд был устремлен в одну точку. На лице ни одной эмоции. А внутри… сердце разрывалось от неистовой, сокрушительной боли, а душа стонала от потери самых близких мне людей.

Я не знала, как мне жить дальше, не знала, как находиться в одном доме с убийцей моих родителей, которого я люблю, я не знала, как смотреть в глаза Дэниэлу и пытаться найти в них сожаление, но в конечном итоге смотреть на безграничную пустоту.

Спустя еще несколько часов, которые пролетели незаметно, я сделала крошечный и резкий вдох.

– Мия? ― послышался за спиной, примерно в пятнадцати ярдах от меня, взволнованный голос Мэри.

Я с неохотой повернула голову.

– Что ты здесь делаешь? ― безжизненно произнесла она.

Мэри сделала несколько сомнительных шагов ко мне и остановилась, будто боялась затронуть меня, причинив боль.

– О боже… ― на выдохе прошептала она.

Вероятно, она увидела тех, кого я крепко сжимала в руках. Я могла представить лицо Мэри, могла представить, что сейчас она начнет говорить, как ей дико жаль, и что Дэниэл поступил неправильно ― ведь наверняка все уже знают о том, что он убил моих родителей.

Мне хотелось сказать, чтобы Мэри оставила меня в покое, но для этого не было никаких моральных сил.

– Мия, я… я… я так сожалею, ― заплакала она и сделала еще пару шагов.

Я сжалась, рефлекторно прижав к себе мертвые тела родителей, будто она собиралась забрать их у меня.

Я ничего не ответила на ее слова. Я просто ждала, когда она уйдет, и я снова останусь наедине со своей болью.

– Дэниэл не имел права совершать это, ― раздался ее голос надо мной.

Я не сделала ничего, чтобы взглянуть на Мэри.

– Но он сделал это, ― тем же шепотом ответила я.

– Все ждут тебя дома, Мия, ― сказала она более обыденным голосом.

Я еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

– Я не приду, ― резко произнесла я.

– Мия, мы…

– Что? ― я не дала ей договорить, мой голос был грубым. ― Сожалеете? Прекрасно. Только это не вернет моих родителей, ― я посмотрела сначала на лицо мамы, которое навсегда запечатлело в себе огромный страх, потом отца. ― А теперь просто уйди, Мэри, ― я перешла на шепот, пропитанный болью.

– Я не могу оставить тебя, ― девушка опустилась рядом со мной на колени, неуверенно положив руки на мои плечи.

– А ты попробуй, ― неожиданно зарычала я, стиснув зубы и сжав кулаки от разрывавшей меня на куски боли.

Мэри промолчала. А я ничего не могла поделать со своей необъяснимой злостью, которая медленно разгоралась во мне, как огонь. Я с трудом сдерживала себя оттого, чтобы не наговорить ей столько грубостей и колкостей, сколько знаю.

– Было бы действительно… лучше, если бы ты просто оставила меня в покое, Мэри, ― я приложила массу усилий, чтобы сделать свой голос спокойным и тихим.

– Можешь кричать на меня, бить, но я ни за что не оставлю тебя, ― быстро проговорила она.

Я, сдавшись, громко выдохнула и опустила голову. Пора бы привыкнуть, что с Мэри невозможно спорить. И даже сейчас, когда все кажется мне таким раздражительным, до невозможности, я не должна вымещать на ней свою злость и ненависть.

– Прости, ― отчаянно прошептала я, закрывая глаза.

Я была совершенно обессилена морально, а физически меня по-прежнему переполняла энергия.

– Зачем он сделал это? ― пролепетала я еле слышным шепотом.

– Он хотел защитить тебя, ― успокаивающим голосом ответила Мэри, сильнее сжав мои плечи.

И тут я окинула ее ледяным взглядом, полным непонимания и недоверия.

– Что? ― пискнула я. ― Защитить меня? Это он тебе сказал? ― я внимательно смотрела на ее лицо. ― Он знал, что это были мои родители, Мэри! Знал, но все равно убил их! И каким образом он пытался защитить меня?!

– Он сказал, что они пытались убить тебя, ― виновато пояснила девушка.

– Это я чуть не убила их! ― с обжигающей болью в голосе воскликнула я. ― И… со мной бы ничего не случилось, если бы они выстрелили в меня из этого дурацкого арбалета!

– Этот арбалет не так прост, как кажется на первый взгляд. Таким оружием пользуются опытные охотники на вампиров ― его стрелы пропитаны кровью мертвеца, а это очень опасно для вампиров-новичков.

– Но ведь я не обычный вампир, ― с сарказмом выплюнула я. ― И Дэниэл прекрасно это знал, когда вырывал их сердца из груди…

Мэри ничего не могла сказать в ответ. Я помотала головой.

– Я никогда не прощу ему этого, Мэри, ― прошелестела я. ― Никогда.

– Я понимаю, ― закивала она. ― И уверена, что Дэниэл раскаивается в том, что совершил.

– Вряд ли он способен на это, ― тихо прорычала я. ― Теперь я вообще не уверена, способен ли он вновь что-нибудь когда-нибудь почувствовать. То, что он сделал, это…

Я не смогла договорить, и ужасная картина смерти родителей вновь воспроизвелась в моих мыслях.

– Шшш, ― Мэри прижала меня к себе, крепко обняв руками. ― Все будет хорошо, Мия. Все обязательно наладится.

Я прекрасно осознавала, что все это ― просто слова, не содержащие в себе никакой правды. По крайней мере, мне так казалось. И уже маловероятно, что я когда-нибудь вновь смогу поверить в это.

Я крепко зажмурила глаза, пытаясь вытеснить из сознания воспоминания о прошедшей ночи. Я не хотела больше помнить об этом. И в этот момент я пожелала, чтобы нашелся тот, кто смог бы навсегда стереть из моей памяти их смерть, чтобы мне внушили, что с моими родителями все хорошо, и они живут счастливо.

Мэри отстранилась, когда поняла, что я немного успокоилась.

– Мы должны что-то сделать, ― сказала она.

– Я ничего не хочу делать, ― пробурчала я.

– Надо похоронить их, Мия, ― Мэри погладила меня по спине. ― Ты не можешь просидеть с ними, вот так, вечно. Во всяком случае, они заслужили упокоения.

С этим я не могла не согласиться.

– Ты права, я должна похоронить их, ― вздохнула я.

«Как бы тяжело мне не было» добавила я про себя, не сказав этого вслух.

Мэри тепло улыбнулась мне и встала на ноги.

– Пойдем домой, Мия, ― сказала она мне. ― Виктор обо всем позаботится.

– Я не оставлю их здесь, ― категорически отказалась я.

– Но…

– Мэри, ― я подняла голову, чтобы посмотреть ей в глаза, ― нет.

Она поджала губы и кивнула.

– Тогда я скажу Виктору, чтобы он шел сюда, ― через мгновение Мэри уже не было рядом.

С пустотой внутри, я опустила голову.

Вскоре появился Виктор, Дин, Сэм и Элизабет. Миссис Брук успокаивала меня, пока остальные перетаскивали тела мамы и папы в дом.

Я не хотела возвращаться ― я боялась увидеть там Дэниэла, такого равнодушного и совершенно спокойного. Я не представляла себе, как буду видеть его, слышать его голос, находиться с ним рядом, и при этом ощущать противоречивые чувства.

Но Элизабет удалось уговорить меня, пообещав, что сегодня я не встречусь с Дэниэлом. Под этим предлогом я согласилась.

Оказавшись в доме, я попала под прицел всеобщей жалости. Каждый подошел ко мне и выразил свои соболезнования. Ванесса, Мэри и Эрик крутились возле меня, как будто я была центром вселенной. Одновременно я хотела и боялась остаться одна. Хотела потому, что не могла смотреть на их сожалеющие лица. Боялась, потому что понимала, что мысли сведут меня с ума.

Как и обещала Элизабет, я не увидела Дэниэла ни днем, ни вечером, ни ночью. Я не знала, где он находился ― его не было в доме. Да и я не горела желанием знать об этом. Каждый раз, вспоминая его имя, во мне просыпалась злость, которая начинала переполнять меня. Иногда мне казалось, что я буду готова убить его, когда встречу.

Я чувствовала дикую обиду и боль от этого.

В этот же день Виктор отвез моих родителей в морг, договорился о похоронах, которые должны были состояться завтра в обед. Я сказала, чтобы их кремировали ― мама однажды говорила о том, что она хотела, чтобы их прах с отцом развеяли над океаном. Но тогда этот разговор был шуточным.

Я была благодарна Виктору за то, что он взялся за это кропотливое дело. На кремации буду присутствовать только я и кто-нибудь, желающий меня поддержать. Элизабет и остальные были необычайно добры и осторожны со мной. Они старались не говорить лишнего, тем самым боясь сделать мне больно. Сегодня я ни разу не услышала имя Дэниэла ― все вели себя так, будто его вообще нет. Признаться, это несколько облегчало мое положение.

Виктор всего лишь раз спрашивал меня о том, как я вообще оказалась в том лесу, и почему все произошло подобным образом. Но я не нашла в себе сил признаться ему, что обезумела, почувствовав поблизости человеческий запах. А когда добралась до людей, то узнала в них своих родителей.

Так что этот вопрос так и остался не раскрытым. Но больше никто не пытался узнать подробности, чему я была рада.

Было нехорошо такое говорить, но отчасти я была благодарна Дэниэлу. Это жестоко и эгоистично, но… я была счастлива, что не я убила своих родителей, а он. Ведь все равно наступил бы переломный момент, и яростный голод выступил на первое место, не оставляя мне никакого выбора. И тут явился Дэниэл, который, не раздумывая, убил их, и тем самым лишил меня свершения колоссальной ошибки, которую бы я себе никогда не простила…

Наступил тот день, которого я боялась даже больше, чем встречи с Бессмертными. Как бы сильно я не желала, утро все равно наступило, и остановить это было не в моих силах.

Я не могла поверить, что их больше нет… Я бы смирилась с тем, если бы они умерли обычной смертью, в глубокой старости. И это было бы правильно ― ведь так и должно быть. С этим на своем пути встречается каждый человек. Но я никак не ожидала, что они погибнут на моих глазах, от рук Дэниэла.

Я страшилась того момента, когда Виктор скажет мне, что время пришло.

К сожалению, это произошло очень скоро… так скоро, что я с удивлением взглянула на часы и не поверила увиденному.

У меня уже не было времени на моральную подготовку, и было максимум тридцать секунд на то, чтобы переодеться. С этим проблем не возникло ― понадобилось не больше десяти секунд. Мэри одолжила мне маленькое черное платье из атласа, так как у меня не было возможности и настроения ходить по магазинам.

Я даже не успела подготовить себя к тому, что придется появиться в людном месте, где воздух будет полностью пропитан человеческими ароматами. Но это было не столь важно, как попытка осознать то, что я навсегда попрощаюсь со своими родителями.

Со мной поехали мистер и миссис Брук ― этого было достаточно для поддержки. Тем более я не хотела, чтобы кто-то еще видел меня полностью разбитой.

Виктор сосредоточенно вел автомобиль, а Элизабет то и дело, что поглядывала на меня через зеркало ― я сидела на заднем сидении. Я нервно теребила миниатюрную сумочку, когда мы въезжали в город. Даже в машине с закрытыми окнами я могла ясно ощутить, что воздух изменился ― он стал теплее. И я даже не могла позволить себе представить, как он пахнет.

Нам потребовалось проехать через весь небольшой город Томпсон.

В итоге, мистер Брук остановил машину у крематория. Они с Элизабет уже покинули салон автомобиля, а я продолжала упрямо сидеть на своем месте, не в силах сделать какое-либо движение.

Я приказала себе не дышать, как только вышла на свежий воздух. Мне казалось, будто я целую вечность не появлялась в людных местах, что я совсем одичала из-за своей неспособности контролировать жажду.

Элизабет взяла меня за руку, и мы зашли внутрь темного здания.

Все было похоже на сон.

Я зашла в главную просторную комнату с металлическими колоннами и серыми стенами. В самом конце этой комнате находилась огромная камера, от которой веяло сильным теплом. Виктор и Элизабет зашли со мной ― мне было необходимо их присутствие, чтобы я имела стимул для того, чтобы держать свой голод и чувства под строгим контролем.

Два человека, одетых в черную форму, вывезли две металлические кушетки, где лежали мои родители, накрытые белыми простынями. Их завезли в камеру, и в комнате потушили свет. Я оцепенела, и Элизабет крепко сжала мое плечо. Священник, который тоже присутствовал здесь, произнес традиционную прощальную речь, которую я слушала в пол уха. Мой взгляд был устремлен вперед ― туда, откуда только что вышли люди в черной форме.

И вот наступило время для обряда.

В помещение зашел мужчина, который сразу направился к камере. Он нажал какие-то кнопки. Я, превратившись в неподвижную статую, ждала, когда вспыхнет ярое пламя, и адские языки огня поглотят маму и папу.

Все было так странно. Казалось, еще вчера я завтракала с ними на кухне, в нашем доме, как это обычно бывало, а сегодня, сейчас вижу, как их тела сгорают в огне. Вчера я их потеряла. Навсегда. И эта боль от утраты несравнима ни с чем на свете ― это я знала точно.

Все закончилось быстро.

Я пришла в себя только тогда, когда мы уже подъезжали к дому. Я чувствовала себя так, словно меня лишили всего сразу. Мне не хотелось входить внутрь и всем врать, что все будет хорошо, заставлять себя улыбаться, когда на это просто нет сил. Хотелось убежать на другой конец света, забиться так далеко, чтобы меня никто не смог найти.

Когда машина остановилась, и Элизабет с теплой улыбкой на лице сказала, что мы вернулись, я озадачилась той мыслью, что сегодня мне уже не удастся избежать встреч и с Дэниэлом, как бы сильно я этого не желала. Конечно, если бы у меня был выбор, я бы не видела его еще несколько дней ― до тех пор, пока горькая обида, осевшая в сердце, не исчезнет. А это было почти невозможно.

Я, как могла, растягивала время, чтобы как можно дольше побыть на улице перед тем, как зайду в дом и вновь стану центром всеобщего внимания. И больше всего на свете сейчас я боялась увидеть Дэниэла.

– Мия! ― с облегчением воскликнула Мэри, когда я медленно открыла входные двери и вошла внутрь. Следом за мной последовали Виктор и Элизабет.

Мэри подбежала ко мне и крепко обняла.

– Как ты? ― шепнула она мне на ухо и отстранилась, чтобы видеть мое лицо.

Я не знала, что ответить, поэтому натянула на лицо фальшивое подобие улыбки. Конечно, Мэри поняла, что это лишь притворство, но больше не стала лезть.

Следующей ко мне подошла Ванесса, и так продолжалось до тех пор, пока каждый не спросил, в порядке ли я. Казалось, что если я еще раз скажу эти слова ― все хорошо ― то на языке непременно появится мозоль.

Почему-то я не почувствовала должного облегчения, когда не увидела Дэниэла в гостиной. Все столпились вокруг меня, но я пытливо искала глазами только его. И когда поняла, что его нет, какая-то часть меня почувствовала горький вкус разочарования.

Прах родителей я забрала с собой и собиралась завтра на рассвете развеять его на высоком утесе у ближайшего озера. Ну, а впереди меня ждала еще одна ночь, которую я должна была пережить.

Я впервые за долгое время приняла душ ― просто потому, что захотелось ― и мне стало немного легче. Мэри разрешила мне расположиться в ее комнате, так как я не могла появиться в комнате Дэниэла, потому что там все напоминало о нем, а это, я знала, причинит мне немалую боль.

Как бы я ни старалась не думать, у меня не получалось пропустить мысли о Дэниэле. Конечно, меня волновало, где он находился сейчас. Я пережила за него и была зла одновременно. Но любопытство было не настолько сильно, чтобы я тут же побежала спрашивать у Виктора, где сейчас Дэниэл. Я понимала, что должна ненавидеть его всем своим небьющимся сердцем и мертвой душой, но это было невозможно делать долгое время. Мне потребовалось два дня, чтобы почти вытеснить злость из себя, осталась только обида и все то же горькое непонимание.

Эта ночь была ночью воспоминаний ― хороших, плохих, и не очень. Все, что я помнила о родителях, воспроизводилось в моей памяти по несколько раз. Только потеряв их, я осознала, как сильно скучала по ним и нуждалась в их заботе. Я бы отдала что угодно, лишь бы на минуту, или хотя бы на одно короткое мгновение увидеть их живыми, улыбающимися и счастливыми. Но, стиснув зубы, я заставляла себя смириться с тем, что больше никогда их не увижу.

Я понимала, что не только Дэниэл виноват в том, что случилось. Если я бы могла хотя бы чуточку лучше справляться со своим голодом, то, возможно, мама и папа были бы сейчас живы. Если бы я не вышла вчера из дома, то не почувствовала бы их запах в воздухе. Если бы я только знала, чем все это обернется…

Я бы могла остановить Дэниэла, когда увидела его за их спинами. Но я была настолько растерянна от всего, что произошло за какие-то жалкие минуты, что совершенно потеряла контроль над здравым рассудком.

Теперь было бы глупо отрицать свою вину в их смерти. Я монстр. Я убила много людей, не моргнув и глазом. Порой я ненавижу себя до такой степени, что готова убиться. Но потом с сожалением понимаю, что это почти невозможно. Если бы я была просто вампиром-новичком, то достаточно было бы сгореть в огне, чтобы умереть. Но я не просто вампир. Даже после смерти моя жизнь неестественно усложнилась.

Глава двадцать шестая

Магия

Я бросала небольшие гальки в пруд, когда солнце взошло и озарило все вокруг. Стояла необычайная тишина, не считая голосов, исходивших из дома. Но я без труда блокировала их в своей голове.

Эти два дня проходили с невероятной неспешностью. Казалось, что у меня никогда не было столько свободного времени, сколько появилось за это время.

Все занимались своими делами. Элизабет снова готовила на кухне шикарный завтрак, Ванесса и Сэм о чем-то тихо разговаривали. Шон и Дин решили потратить свое время с помощью телевизора. Мэри с кем-то разговаривала по телефону ― по манере общения, это, скорее всего, был ее хороший знакомый, или знакомая. А Эрик, Доминик, Алекс и Саймон крепко спали в своих кроватях, их храп был слышен даже мне.

С Дэниэлом я встречалась только мельком. Это было вчера. Виктор попросил его съездить в соседний штат, чтобы сделать какие-то документы для бизнеса. И Дэниэл с удовольствием согласился. Так же он не сказал мне ни слова за эти дни. Он даже не смотрел в мою сторону. В прочем, как и я. Было бы неплохо, если бы мы не виделись с ними еще несколько дней, хотя я не могла не признать, что скучала по нему.

Вот, солнечные лучи добрались до меня, одарив мою кожу приятным теплом. Я слабо улыбнулась, пристально смотря на небо, которое приняло пестрые оттенки. Пурпурно-розовый цвет расплылся вдали, плавно переходя в более светлые тона: мягко-оранжевый, бледно-бледно-красный цвет окружил солнечный диск со всех сторон.

Природа стала оживать. Как только лучи коснулись деревьев, их листья словно ожили, беспокойно зашумели, создав прекрасную утреннюю песню. Животные стали выползать из своих нор, проснулись птицы, и их высокое чириканье разнеслось по всему лесу.

С запада подул свежий ветерок, и я сделала глубокий вдох, наполнив свои легкие лесными ароматами.

Это утро было прекрасным, хотя в частности оно ничем не отличалось от других. Сегодня, с рассветом, я почувствовала себя несколько иначе, чем в другие дни. И это было странно. Непонятное ощущение бодрости стало разливаться по всему телу, протекая по венам, проникая в каждую клеточку моего обширного бездонного сознания.

Я с некоторой неохотой встала на ноги, бросив еще одну гальку в пруд, камешек несколько раз проскочил по гладкой поверхности и навсегда залег на дно.

Этот день мне захотелось начать с небольшой прогулки по лесу. И я уже точно знала, куда отправлюсь.

Здесь, недалеко, находится высокий утес, с которого открывается замечательный вид на огромное озеро с прозрачной водой. Именно так, как я и хотела, я развеяла прах своих родителей. В тот момент погода словно сопереживала мне. Дул сильный штормовой ветер, небо заполонили черные грозовые тучи, и пошел настоящий ливень. Природа устроила настоящий переполох, как будто чувствовала то же самое, что и я. В души у меня творился настоящий ураган из боли, горечи, отчаяния и тоски.

Мои ноги даже не успевали проваливаться в мягкую сырую землю ― с такой скоростью я неслась к озеру. Животные, птицы и насекомые даже не успели улавливать моего ошеломительного движения. Я чувствовала, как огромная, бешеная сила скапливается внутри, и мне это дико нравилось. Мне казалось, что я могу разрушить все, что захочу. Этот лес, по которому я неслась с астрономической скоростью, казался хрупким, как солома.

Я часто дышала, стараясь уловить все окружающие запахи. И даже сейчас, когда прошло три с половиной месяца с момента моего возрождения, я не могла поверить, что с такой легкостью могу различать многочисленные ароматы ― повсюду их были тысячи, миллионы, и каждая веточка, каждый дерево, куст имел свой определенный, ни с чем несравнимый, запах.

Мое передвижение не заняло и часа.

Я резко остановилась, когда вдали заметила тот самый одинокий утес.

И неожиданно в душе появилось сомнение, стоит ли мне появляться там? Ведь с этим местом меня связывают не самые лучшие воспоминания…

Нет. Отступать нет никакого смысла, хотя я могла спокойно вернуться обратно, не потратив при этом физических сил. Это было моральное усилие над собой, ведь я не смогу вечно бегать от воспоминаний о смерти родителях, и о том, что теперь их прах покоится на дне этого бескрайнего озера…

Я сделала глубокий вдох и медленно пошла вперед.

Я все ближе подбиралась к краю этого утеса. И когда достигла его, то не смогла сдержать восхищенного возгласа.

Это было прекрасно ― видеть восход солнца во всей его красе. Солнце продолжало горделиво возноситься ввысь, и небосклон непрестанно менял свои цвета, приближаясь к чисто-голубому. Каждый миг оттенки менялись, и это было потрясающее зрелище.

Я заворожено смотрела вдаль.

С этого утеса открывала неописуемой красоты вид, но, к сожалению, мне не удалось избежать воспоминаний, когда я была здесь в прошлый раз.

И внезапно я перестала видеть превосходство этого места. Перед глазами встала картина того вечера. Сильный дождь, бушующий ветер, гонявший волны, заставляя их со всей силы врезаться в скалу. И одиночество, которое я познала в полную силу.

Я вздрогнула и потрясла головой, избавляясь от этих мыслей.

Если бы сейчас я была человеком, то непременно прыгнула вниз от избытка ТАКИХ проблем, которые взвалились на мои плечи. Я бы умерла от удара об воду, и все быстро закончилось. Это было бы так просто, что, думая сейчас об этом, мне не верится в такой исход. Теперь мне кажется, что человеческая жизнь находится от меня на расстоянии от Солнца до Земли ― очень далеко. Я почти забыла, каково это…

Этот прыжок в воду вызвал бы у меня массу эмоций, и дикий адреналин.

Адреналин. Я давно не испытывала его, потому что став вампиром, вероятность попасть в опасность и повредиться, резко уменьшилась. Теперь я не боялась так сильно, как прежде. Теперь я сама была опасностью.

В голову пришла удивительная, и в то же время глупая мысль.

Я улыбнулась сама себе и стала стягивать с себя теплую кофту, от которой совсем не было толка. Под ней была майка ― ее я снимать не стала. Бросив в сторону ботинки, я подошла к самому краю утеса. Посмотрев вниз, я не испытала головокружения, как это случилось бы, будь я сейчас человеком.

Это было действительно глупой затеей, и я не знала, чего могу добиться этим. Прыжок не сможет напомнить мне о том, что когда-то я была человеком, и я не получу от этого никакого адреналина. Чем мне поможет имитация предвкушения страха и волнения? Это послужит лишь развлечением. Да и то я не уверена, что прыжок сможет поднять мне настроение.

Я отошла на два шага назад. Мое тело напряглось, приготовившись к прыжку. И больше не мешкаясь, я побежала вперед.

Мне казалось, будто я повисла в воздухе. Я летела вниз так медленно, что могла бы несколько раз поменять положение своего тела.

Я вытянула руки вперед, предварительно сделав глубокий вдох ― это сработало на подсознательном уровне. Мое тело вошло в воду, как нож в масло. Быстро, четко и изящно. Я не закрывала глаз, когда продолжала погружаться в темные воды. И я даже не почувствовала никакого холода, хотя для такого времена года, должно быть, вода была ледяной.

Мое тело продолжало двигаться вниз по инерции. И когда я остановилась, попав в состоянии невесомости, мои руки стали рассекать водную гладь по направлению вверх. К счастью, я не нуждалась в воздухе, иначе бы давным-давно утонула.

И вот я вынырнула, почувствовав непонятное ощущение эйфории, которое наполнило меня с ног до головы. Я стала громко смеяться, оглядываясь по сторонам. Признаться, мне понравилось, хотя, как я и ожидала, это не принесло мне должного адреналина. Но это было приятно.

Я стала ориентироваться, ища берег. Ближайшее место для выхода на сушу находилось примерно в трестах ярдах в сторону востока. Я поплыла туда.

Я вышла на берег, сев на гладкие камни, и стала дышать так часто и тяжело, будто действительно устала. Конечно, это было не так. Меня по-прежнему переполняли жизненные силы, как и всегда. Я не устала с того самого момента, как умерла человеком.

В ушах свистел ветер, небольшие волны омывали камни у берега и отступали назад, готовясь к новому наступлению.

Вся моя одежда была мокрой, но я не чувствовала от этого дискомфорта. Так же я заметила, что издалека стремительно надвигались темные серые тучи, и настроение тут же стало падать.

Я остановила взгляд на мутной воде озера и задумалась, как мне казалось, на секунду. Но когда я вернулась в сознание, то заметила, что небо и вовсе стало свинцовым. Судя по хмурой погоде, скоро должен был начаться дождь.

Когда я встала с камней и собиралась уходить, то сзади себя расслышала странные звуки. Я замерла на месте, и в следующий момент резко обернулась. Ничего. Либо мне это показалось, либо я действительно слышала что-то странное.

Я свела брови вместе и нерешительно прошла вперед. Сосредоточившись на окружающих звуках, я пыталась вычислить среди них те, что будут способны вызвать во мне подозрения. Но ничего такого я не услышала. И не почувствовала. Я знала точно, что рядом никого нет ― здесь только я.

Внезапно, мои босые ноги оказались под водой. И в этот момент случилось кое-что… необычное.

Я, стоя здесь, на берегу, видела себя со стороны: то, как я снимала с себя кофту и ботинки, а потом отошла назад, чтобы разбежаться. Видела, как я прыгала вниз, и это выглядело весьма профессионально, каждое движение выполнялось с острой четкостью. Я видела свое погружение в воду, но уже не своими глазами, а будто кто-то второй находился рядом и снимал все это.

Я резко отпрыгнула назад и от неожиданности упала.

Черт подери! Что это было?! Это было первое, о чем я подумала. Мои глаза с ужасом смотрели на воду, которая оставалось спокойной, чего я не могла сказать о себе. То, что я сейчас видела… это было очень, очень странно! Конечно, я уже была достаточно убеждена в том, что моя жизнь далеко не нормальна. Но чтобы увидеть такое… это выходит за все рамки возможного!