Текст книги "Цейтнот (СИ)"

Автор книги: Anna Jones

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Он выбрал тебя. Я уговорила его выбрать семью. Он ехал к тебе, – едва слышно прошептала она, чувствуя затылком и лопатками холодные плитки стен.

– Но он решил вернуться к тебе, – зловеще заявила Лора, и губы её изогнулись в усмешке. – Он попал в аварию, возвращаясь к тебе.

Голос у уже вдовы Бартона был тихий и спокойный, и любой наблюдающий мог бы подтвердить, что не было в этом голосе ни доли упрёка, но смысл слов был понятен. Лора обвиняла её в смерти Клинта, и Ванда в ужасе понимала, что в целом она права. Если он решился променять семью на любовницу, то он был невероятно глуп. Но в неправильном выборе виноватой останется именно Ванда.

Он сделал ошибку, и бог его наказал, – мрачно подумалось ей.

– Я позвонила тебе первой. Никто ещё не знает, даже Наташа.

– Почему? – одними губами спросила Ванда, понимая, что ноги её совершенно не держат. Хотелось сползти вниз по стенке и лечь на пол, непонимающе обхватывая руками колени и ждать, пока Клинт вернётся и обнимет её.

Лора пожала плечами, складывалось ощущение, что она и сама не знала, почему сделала именно так, а не иначе.

– Ты любила его. Я хотела, чтобы ты попрощалась с ним.

Ванда удивлённо взглянула на Лору, пытаясь понять, что скрывается за этим тихим вкрадчивым голосом. Судя по её измождённому лицу, она была потрясена смертью мужа, у неё мелко подрагивали пальцы, и она сжимала в руках измятый бумажный платок. Всклокоченные волосы делали из неё уставшую фурию, и только тут до Ванды дошло, что Лора, наверное, была той ещё стервой. Она явно не упустила возможности поглумиться над Вандой, позлорадствовать и плюнуть в лицо, не раз повторяя, что Клинт погиб, пытаясь вернуться к ней.

Но Лора действительно была потрясена и убита горем. Её взгляд то и дело застывал в одной точке, и она начинала часто дышать, будто хотела расплакаться. И весь её вид кричал о том, что она не знает, что ей делать дальше и как жить без мужа. Вряд ли сейчас её голова была забита мыслями о мести. Но упустить шанс сделать больно Ванде она явно не могла. Ей было больно, и она хотела, чтобы страдали и другие.

Колени резко подкосились, и Ванда присела на корточки, сжимая ногтями свои колени. До боли, ноющей и противной. Ей всё ещё не верилось, казалось, Лора наглым образом её обманывает. Смерть Клинта была чем-то из области фантастики. Впрочем, как смерть родителей, и Пьетро, и ещё сотни людей, которые погибли, когда Соковия поднялась в воздух.

– Он хотел провести Рождество с семьёй, – сглотнула Ванда, чувствуя, как по щекам скользят горячие слёзы. – Он говорил мне о том, что страшно по вам скучает. Почему он решил вернуться?! Я не хотела этого, – она уткнулась лицом в колени и попыталась заглушить рыдания. Было стыдно показывать свои эмоции перед Лорой, но её это, видимо, ни капли не смутило.

– Мужчины – существа противоречивые, – мрачно заявила Лора, утирая скатившиеся по щеке слёзы. Ванда внезапно улыбнулась этой фразе, и Лора хохотнула в ответ. Вышло зловеще. – Как я буду жить без него?! – внезапно разрыдалась она, и это напугало девушку. – У меня ведь трое детей! Что я скажу Лиле, которая до сих пор дуется на отца, потому что он пропустил её спектакль? Что я скажу Куперу, который его всё ещё ненавидит? Что я скажу Нейту, когда он подрастёт и спросит, где папа?

Ванда попыталась утереть слёзы. Её собственное горе показалось столь незначительным по сравнению с тем, что испытают дети Клинта, когда узнают, что он погиб. Она вспомнила, каково им было с Пьетро, когда они остались сиротами, и сердце больно скрутило от одних только воспоминаний.

***

Ванда бродила мимо столов и диванов, то и дело наступая на разбросанные детьми игрушки или мишуру. Лора не хотела портить детям и без того на все годы испорченное Рождество, но и нарядная ёлка на поминках выглядела слишком кощунственно, поэтому Стив убрал ель в другую комнату. Без украшений гостиная выглядела угрюмой и пустой, хоть и была забита народом. От многочисленных родственников семьи веяло тоской, и Ванду это угнетало.

Ей было страшно одиноко среди этих незнакомых людей. Она то и дело рыскала глазами в толпе, пытаясь отыскать Клинта. Она всегда была в поле его зрения, он никогда не оставлял её без присмотра, если они были рядом, и Ванда ощущала себя в безопасности под его надзором. Пришлось долго отвыкать от этого чувства защищённости, когда он выгнал её из дома. А потом он вновь появился в её жизни, и этот уют, который она ощущала, когда Клинт на неё смотрел, не передать было словами. И вот приходится отвыкать снова.

Ванда знала лишь Мстителей, что пришли проводить своего боевого товарища в последний путь. Мрачные, слегка потрясённые Старк и Роджерс переговаривались о чём-то, и Ванде страшно хотелось присоединиться к ним, только чтобы не быть одной.

Родители у Клинта выглядели на редкость молодо и энергично. Они бы ей обязательно понравились, если бы их знакомство прошло при других условиях. Сейчас же Бартоны выглядели подавленно-беспомощно. Страшно терять детей.

Ванда ожидала, что старший брат Клинта будет похож на него как две капли воды, но разочарование было огромным. Ни одной общей черты, Барни был намного выше, у него были тёмные длинные волосы, собранные в хвост на затылке, он был худощав и широкоплеч, и глаза у него были карие. Ванда невольно искала знакомые серо-зелёные глаза в толпе и натыкалась на них. Стеклянные глаза Купера смотрели на неё с презрением.

Лора сидела на кухне, изредка выходя к родственникам, и было видно, как трудно ей даются эти шаги и слова, что приходилось произносить в память о муже. Её голос часто сбивался, и у Ванды сердце кровью обливалось от того, какой любовью были переполнены её слова. Несмотря на всё, что между ними произошло, несмотря на измену Клинта, Лора всё ещё его любила. И его смерть выбила её из колеи. Ванда случайно услышала, как она признавалась Наташе, что ни разу за эти дни не сомкнула глаз.

Когда Ванда опускала свой дневник в малиновой обложке в гроб, стараясь разместить его между подкладом и подушкой так, чтобы никто не увидел, Лора мазнула рукой по её плечу. Заставила вздрогнуть и обернуться, но при этом не произнесла ни слова. На похоронах Ванды для неё не существовало. Лора словно была в своём мире, до жути нереальном, чтобы произносить обвиняющие речи. Слишком многое было сказано ещё в день смерти Клинта, в Рождество.

Ванде страшно не хватало присутствия Бартона в его же доме, что всегда дышал только жизнью: девушке не хватало топота детских ног, беззаботной болтовни ни о чём, лепета улыбающегося Нейта, запаха выпечки и громогласного голоса Клинта, что любил приструнивать больно расшалившихся детей. Сейчас дом был наполнен смрадом смерти и уныния. Дети были наверху, но порой высовывали свои носы из праздного детского любопытства.

Ванде было дико наблюдать за тем, как чужие незнакомые люди, кажется, братья Лоры, сидят на диване, на котором любил поваляться Клинт. Поднимаясь по лестнице, они касались перил, что были любовно им покрашены. Они ходили по полу, что был положен его руками, и это отзывалось в сердце ноющей болью.

Ванде хотелось кричать.

– Мамочка, обними меня, – Лила протянула руки к Лоре, и та опустилась на колени перед дочерью, чтобы заключить её в объятия.

Эта сцена вызвала в Ванде бурю эмоций. Ей бы сейчас так сильно хотелось обнять свою маму, лица которой она уже почти не помнила. Даже Пьетро стёрся из памяти ластиком.

– Это я виновата? Я обиделась на него из-за того, что он не пришёл ко мне на концерт. Может, ему не понравилось, что я сказала про него много гадостей? – поинтересовалась Лила, когда мать взяла её на руки.

Купер зло закатил глаза, поражаясь глупости сестры, и Ванда краем глаза заметила, с какой неприязнью взглянул он на неё. Пулей вылетел из кухни прямо на улицу, даже не захватив куртку. Девушка дёрнулась было за ним, но помедлила, растерянно оглядываясь. Лора была занята огорчённой дочерью. Наташа утешала Нейта, беспокойно вертящегося в её руках. Он не понимал, почему мама часто плачет и почему с ним никто не играет, и то и дело закатывал истерики, рыдая до посинения. Нат выглядела немного заплаканной и испуганной, такой Ванда никогда её не видела. Но спокойной, будто понимала, что сейчас она является опорой и поддержкой для единственной подруги. Наташа обернулась, окидывая Ванду взглядом, но впервые она не почувствовала себя оплёванной или пристыженной. Романофф ни разу ничего не предъявила ей за всё это время. Будто обессилела кого-то осуждать.

На улице стыла метель. Ступеньки были скользкими, и Ванда чуть не навернулась на них, зябко кутаясь в пальто. Ей не хотелось столкнуться с Купером, она уже догадывалась о причине его злобы. Пожалев, что не захватила шарф, Ванда уверенно двинулась на замёрзшее озеро. Путь предстоял долгий.

***

Озеро подёрнулось толстой коркой льда, и девушка ступила на шершавую, припорошенную снегом поверхность. Ванда любила это место, здесь дышалось легко. У них с Клинтом было слишком много мест, оставшихся теперь памятными для неё. Но она знала, что скорее всего никогда больше сюда не вернётся. Ей не хотелось напоминать Лоре о себе. Она такого не заслужила.

Метель бесновалась, снег плевал в лицо колючками, но Ванда всё же разглядела чуть вдалеке одинокую сгорбленную фигурку в чёрном пиджаке. Подумав, девушка медленно двинулась навстречу, узнавая Купера, одиноко сидящего в декоративной лодке на берегу. Лодка была маленькой, на ней никто никогда не плавал, и скорее это была песочница, но Купер всё равно взобрался в неё с ногами и утирал лицо. То ли от снега, залепившего глаза, то ли от слёз.

Ванда присела рядом, готовая уйти в любой момент, если парнишка сорвётся или просто вежливо попросит уйти. Но он молчал.

– Я так и не извинился перед ним, – прохрипел Купер, дрожа от холода. Ванда стащила со своих плеч пальто и накрыла им мальчика. Он позволил до себя дотронуться. – Мы ни разу нормально не поговорили. Я всё время кричал на него, срывался, наговорил столько гадостей, что теперь тошно. Я бы забрал все свои слова обратно, если бы мог.

Купер шумно всхлипнул, шмыгая носом, и взглянул на Ванду, а потом уткнулся взглядом свои ботинки.

– Папа очень хотел объясниться, но я не стал его даже слушать. Потому что в таких случаях все разговоры заканчиваются фразой «Ты ещё маленький. Вот вырастешь – поймёшь». А понимать я не хотел и не хочу. Я всё ещё обижен, но я не хотел, чтобы он умирал. Хотел, чтобы ему было больно, и он страдал, но не хотел, чтобы он оставлял нас с мамой одних! Он был самым лучшим в мире отцом, и, что бы он не натворил, я всё равно любил его. Я так и не простил, а теперь, даже если и прощу, то не смогу сказать ему об этом в лицо.

Купер внезапно зарыдал, низко опуская голову почти к коленям. Ванда мягко накрыла его плечо своей рукой, крупно дрожащей на морозе.

– Я боюсь, что у меня о нём останутся только самые плохие воспоминания, – размазывая сопли, признался мальчик, и Ванда рискнула его обнять.

– Это не так. Остаются только самые светлые, о самых худших ты даже не вспомнишь. Как бы сейчас ты не злился на папу, ты всё равно назвал его самым лучшим отцом. Значит, ты его всё ещё любишь. Значит, ты его простил. Терять родителей больно, но мы все с этим когда-нибудь столкнёмся. Зато у тебя есть мама и брат с сестрой. И куча родственников. У меня с Пьетро не было никого.

Купер странно на неё взглянул, и Ванда внезапно пожалела о сказанных словах.

– Давай вернёмся обратно. Ты ведь совсем замёрз.

Купер нехотя встал. В его глазах, так сильно похожих на глаза Клинта, она читала прямое обвинение в свой адрес.

***

Стив протянул ей чашку чая, и Ванда обхватила горячую кружку ледяными руками. Пальцев она почти не чувствовала.

– Пора ехать. Тебя подвезти?

Ванда кивнула, отхлёбывая обжигающий напиток. Он отдавал чем-то знакомым.

– Что ты туда добавил?

– Не я. Тони. Немного коньяка, – слегка смущённо признался Стив, но Ванда злиться не стала. Ей почему-то было абсолютно безразлично всё, что происходило вокруг.

– Что теперь будет с Лорой? – осторожно спросила Ванда.

– Я слышал, что она планирует продать ферму и переехать к родителям. Но есть парочка препятствий.

– Например?

– Здания на участке не достроены. А ещё ей страшно продавать дом, в котором выросли её дети.

– Я слышала, она сокрушилась, что не проживёт на социальное пособие и зарплату переводчицы.

– Нет, ей будут помогать. Да и Старк в стороне не останется.

Ванда молчала, обжигая губы чаем. Зубы мелко стучали по кромке кружки.

– Не понимаю, – она вздохнула и покачала головой.

Стив недоумённо нахмурился.

– Не понимаю, почему Клинт выжил тогда и почему умер сейчас. Почему все, кого я люблю, умирают? Неужели мой брат погиб за него, чтобы я разрушила его жизнь? Неужели Пьетро отдал свою жизнь ради того, чтобы смерть всё равно заполучила Клинта себе? Почему в жизни всё так чертовски несправедливо? – Ванда опустила пустую кружку на стол и взглянула на Стива. Он молчал. – Ты весь день так на меня смотришь. Будто следишь за мной. Выглядит так, словно ты боишься, что я что-то с собой сделаю.

Стив поджал губу и виновато опустил взгляд.

– Я что, тебя разоблачила? – Ванда невесело усмехнулась. – Выбрось это из головы. Раньше я была слишком слаба без Пьетро, но Клинт вытащил меня из такого дерьма, что я не посмею очернить его память своими глупыми выходками.

– Он просил приглядывать за тобой.

– Да? Будь осторожен, Роджерс, – бесцветно прошептала Ванда, выглядывая в окно, – все, кто пытается меня защитить, погибают.