Текст книги "Ледокол (СИ)"

Автор книги: Ann Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Это что же, Юра сподобился в коем-то веке, жене, итальянские сапожки прикупить?

Я посмотрела на свои ноги, на сапоги, которые купил мне Кир, и которые я не смогла сдать.

Да, они, по-моему, были самыми дорогими из тех покупок.

– А где Наташка? – решила я сменить тему.

– Скоро будет, Верка чего-то разбуянилась, под вечер, осталась успокаивать. Валерка не справляется, тоже мне папашка, не может с трёхлеткой сладить, – усмехнулась Иришка, и снова на меня уставилась.

В баре было много народу. Везде разношёрстные компании. Все столики заняты. Приятный приглушённый свет и ненавязчивая музыка, расслабляли. К нам подошёл официант, и предложил сделать заказ, мы ограничились вином, решили подождать Наташку.

– Ты хорошо выглядишь, – опять начал Иришка, – при макияже… волосы отрастила.

– Ты тоже восхитительна, подруга, – улыбнулась я, поправила свою структурную косу, которую мне эффектно выплела в парикмахерской, мой постоянный мастер Гуля.

– Серьёзно, Юль, неужели с Юриком помирилась? – проницательная зараза, а не Ирка Калугина.

– Нет, – смеюсь я, – любовника завела, – и веселее мне стало в сто крат, от того, что это правда. Не обязательно же уточнять, какой он, этот любовник.

– Любовника, – цыкает Ирка, – ты от своего Юрика никогда не отстанешь! Лучше бы завела? – не верит подруга, а я не настаиваю.

Нам приносят вино, и Иришка рассказывает про свою работу. Она работает администратором в самой крутой гостинице города, и иногда таких кадров видит. Кино можно снимать.

– Девочки простите за опоздание, – за стол садиться полноватая, миловидная блондинка. Ещё одна моя закадычная и верная.

Наташка.

Счастливая мамашка, и жена.

– Давай, давай, – ворчит Ирка, пока Наташа нас целует по очереди. – Заждались уже!

– Юлечка, очаровательно выглядишь, – улыбается подруга.

– А я? – возмущается Ирка.

– А ты, как всегда звезда, – выкручивается Наташка и зовёт официанта.

Мы делаем заказ. Вечер потихоньку набирает обороты. Вино бежит по крови, приятным хмелем. Начинается караоке. Мы веселимся, поём. Потом снова пьём. Танцуем. А когда я возвращаюсь из очередного нашествия на танцпол, за нашим столиком сидят трое мужчин, и Иришка, представляет меня, а потом и смущенную, подошедшую следом Наташку.

Игорь, Илья и Егор, так зовут наших новых знакомых. Все трое опрятно и модно одеты. Довольно симпатичны, и молоды.

В этом вся Ирка.

Пока мы с Наташкой танцевали, она познакомилась с мужчинами, с которыми всегда легко общалась, в отличие от нас с Наташкой.

Мы смущённо сели на свои места. Как оказалось совершенно зря. Мужчины оказались очень весёлыми. Сразу же попросили не стесняться, и слать их подальше, если мешают.

Они были в нашем городе в командировке, и вот в последний день, решили гульнуть. Столики все заняты, а Иришка, проходившая мимо, когда они разговаривали с девушкой-хостес, услышала, что им некуда деваться и любезно пригласила присесть за наш столик.

В общем, знакомство состоялось.

Мы накатили текилы за знакомство, закрепили так сказать. А потом понеслась.

Танцы, песни, я даже не заметила, как уехала Наташка. Не заметила, как мы с Егором перешли ту грань, когда я, свободно сидела на его коленях, а он поглаживал мою спину, бормоча комплименты, мне на ушко.

Было так здорово и легко. Сегодня я была самой красивой и раскованной, оставила все свои проблемы позади, вздохнула полной грудью, и я себе нравилась, и даже подумывала, зайти с Егором дальше.

Ну а что?

Муж сбежал.

Любовник тоже.

Никому не нужна, а вот Егору нужна.

Что он там мне шептал, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо встречал, и что ему очень повезло встретить меня, и что он увезёт меня с собой.

Не то, что некоторые.

Первый вообще забыл, когда ласковое слово жене говорил, а второй, только и мог на пошлости срываться.

И тут в животе приятно заныло. В голове пронёсся хриплый голос Ямала, так захотелось его увидеть, в руках его крепких оказаться.

– Давайте куда-нибудь свалим, – предложил Илья, выныривая из Иркиного декольте, и отвлекая меня от сумасбродных мыслей, потому что я уже подумывала набрать Кира.

– Давайте, – согласилась я, откладывая задуманное на потом, – я сто лет не была в клубе! Ирка поехали в клуб! – заёрзала на коленях своего кавалера.

Егор тихо охнул, постарался меня угомонить, но я тут же, вскочила, уже давно не заботясь о длине платья, и выглядывающей кромки чулок.

Закинула за спину косу, и потянулась вперёд, высматривая официанта И тут же взор мне преградила массивная фигура.

Я сперва отвела взгляд, но он зацепился за массивные мужские кисти, в закатанных рукавах белой рубашки. А вернее, за многоликий орнамент татуировок, что скользили по рукам. Я вскинула взгляд, пройдясь по расстегнутому вороту, и буквам, что складывались в слова, и которые не прочитать, и тут же я обожглась о стужу серых глаз.

Да так и села, обратно на диван, рядом с Егором.

Вот говорят же, не поминай лихо…

А в моём случае ледокола.

20

Ямал медленно подошёл к столику, и по своему обыкновению, положил руки в карманы, навис, сверля меня хмурым взглядом. И все тут же замолчали в недоумении.

– Развлекаешься, красивая? – толи вопрос, толи констатация факта.

– Юль, это кто? – отмерла Ирка.

– Да так знакомый, – пролепетала я, теряя самообладание, и контроль, и храбрость, и вообще весь свой весёлый запал, под этим взглядом.

Сердце предательски пустилось вскачь.

– Ага, знакомый, – усмехается Ямал, всё так же сверля меня взглядом, – в шахматы играем периодически. Помнишь, что обещал сделать, если с другими будешь играть?

– Да я-а-а… – хотела начать оправдываться, потому что стало страшно, но тут встал Егор. Он тоже был высок, хоть и уступал Ямалу в габаритах.

– Послушай, уважаемый, иди дальше, куда шёл, – совсем не дружелюбно сказал он, надвигаясь на Кира.

Я честно охренела, и мой пьяный внутренний голос, даже присвистнул, они, что и драться из-за меня будут. Мне это казалось невообразимым, но так оно и было.

Ямал лениво перевел взгляд, с меня на Егора.

– А то что? – спросил он, всё так же держа руки в карманах, и совсем уж спокойно реагируя на открытую угрозу.

Егор вдруг резко выбросил кулак, рассчитывая на внезапность, но Кир ловко перетёк назад, поймал его за протянутую руку, и заломил её.

– Ну, ты и крыса, бьёшь исподтишка, – рыкнул он, тряхнув скрученного парня.

Игорь и Илья тут же соскочили со своих мест, но к нам уже неслась администратор, она просила всех покинуть ресторан, иначе вызовет полицию. С соседних столиков на нас откровенно пялились, некоторые даже телефоны достали.

– Сиди здесь, – приказ в мою сторону.

– Выйдем, – это уже всем трём мужчинам.

– Кир! – я соскочила с места и бросилась к нему.

Пьяная женщина, что тут попишешь!

– Не ходи, с ними, их же трое!

– Я сказал, сиди здесь, я сейчас вернусь, – чеканит он слова.

То, что он взбешён итак понятно, мне даже и смотреть на него не надо. Не на трепещущие крылья носа, не на гуляющие по челюсти желваки, не на потемневший взгляд. Просто достаточно одной этой командной интонации. Он разворачивается и уходит, а за ним идут трое наших новых знакомых.

Я сажусь за стол, и растерянно смотрю перед собой.

– Юля, а что происходит? – Иришка подползает ближе.

– Говорила же, любовника завела, – отозвалась я, совершенно не могу сосредоточиться.

Они же убьют его там втроём. Он большой конечно и мощный, но он, же один, а их трое.

– Кого? Вот этого? – Ирка сегодня на редкость тупит.

– Да, – киваю, – мой Юра, проиграл в карты чужие деньги, и смылся, а он, Кир, спас меня, от его кредиторов, правда он и сам такой же… – как-то рассказ у меня не выходил, мысли путались.

– Такой же, это какой же? – снова задала вопрос Ирка.

Я раздражённо посмотрела на неё.

– Ир, не тупи! Неужели не видно по нему, кто он такой?

– Кто? Байкер? Лесоруб? Моряк? – разозлилась подруга. – Брутальный мужик, большой, и грубый!

– Да бандит он, – выдохнул я, – выкупил меня у другого бандита, и… и…

– И?

– В общем, у нас не самые высокие отношения, и честно говоря, я думала, что они закончились.

– Ну, судя по всему нет, раз он так яро кидается на каждого, кто к тебе прикоснётся.

Я застонала, вспоминая, как обнималась с Егором, как мы танцевали, совершенно недвусмысленно обжимаясь, как на коленях у него сидела.

Сколько успел увидеть Кир?

Да и какая разница, если его там сейчас убьют.

Но Кир возвращается, целый и относительно здоровый. Немного кровоточит разбитая губа, и взлохмачены волосы. Рубашка уже не так опрятна и бела. Костяшки на руках сбиты, и тоже кровоточат. Но в целом он неплохо выглядит.

Я не особо соображаю, кидаюсь ему на шею, ощупываю раны, и бормочу ему, что он дурак, и что я за него испугалась. Он смотрит снисходительно, и видно, что не особо верит.

Он мягко, но настойчиво меня отстраняет, достаёт из кармана бумажник, оттуда деньги, кидает на стол.

– Собирайтесь, поехали!

Ирка в недоумении смотрит то на него, то на деньги.

– Ну, чё замерла? Помчали! – кидает он, и разворачивается, идёт прочь.

Я подхватываю подругу под руку, и делаю знак официантке, чтобы забрала деньги, и мы спешим за Ямалом.

– Юлька, а он нас не сожрёт? – нервно смеётся Ирка, натягивая пальто в гардеробе. – Он такой пугающий!

– Если только меня, – отзываюсь я, пытаясь натянуть платье пониже.

Хмель немного выветривается, но все же, я покачиваюсь, когда мы выходим из ресторана. Прямо перед входом стоит огромный внедорожник. Возле него курит Ямал. Несмотря на холодную погоду, на нём всё та же белая рубашка. Никакой верхней одежды, словно он из камня, и не мёрзнет. Он выкидывает окурок, и открывает заднюю дверцу, кивком головы указывает, чтобы мы садились. Ирка залезает первой, я следом. Кир провожает меня тяжёлым взглядом.

– Кир, я… – начинаю я.

– Давай резче, красивая, – обрывает он меня, и шлёпает по заднице, придавая ускорения.

Я вскрикиваю, и залетаю в салон, толкнув, сидящую Ирку. За рулём сидит высокий широкоплечий мужчина, насмешливо оглядывая нас с подругой.

– Здравствуйте! – лепечу я.

– Здрасте, – лыбится он.

Ямал садиться рядом с ним.

– Погнали, Паш!

Машина газует и выворачивает на дорогу.

В салоне тепло, и пахнет мужским парфюмом. Мы с Иришкой замираем на заднем сидении, словно кролики перед удавами.

– Куда едем? – спрашивает водитель.

– Куда тебе? – Ямал, поворачивается к Иришке.

Она растерянно бормочет свой адрес.

– Без проблем, – водитель Паша, круто разворачивает машину, так что мы с Иркой визжим, и снова газует, – телефончик оставишь? Адресок то я уже знаю!

Это он Иришке. Она снова растерянно улыбается.

Да! Впервые вижу свою подругу, такой стеснительной в присутствии мужчин. Она кокетливо поглядывает на водителя, ловя его заинтересованный взгляд, в зеркале заднего вида.

– Кир, – я подаюсь вперёд, заглядываю сбоку в его лицо – а что с этими?

– Всё охуенно, красивая! Твой, самый первый вырубился, – мрачно улыбается он.

– Кир…

– Всё, закрыли базар! – рявкает он.

Я обиженно откидываюсь на спинку сидения, и поджимаю губы. Иришка утешительно гладит меня по руке. Во мне столько алкоголя, что я вполне готова на подвиги, но даже и этой дозы маловато, чтобы учинить скандал. А все, потому что я действительно чувствую себя виноватой.

Усмехаюсь про себя. Перед мужем не стыжусь, а перед этим, не пойми кем, стыдно. Словно действительно изменила ему. А я ведь думала сегодня об этом.

Всё же я шлюшка. Правильно злиться на меня Ямал. И это он ещё по ходу себя сдерживает, всё самое интересное впереди.

21

Мы быстро домчались до Иришкиного дома, и она, попрощавшись, выскользнула из машины. Водитель Паша, помчался её провожать. Мы сидели в машине, молча.

Первой не выдержал я.

– Кир, – я снова наклонилась вперёд, протянула руку, и несмело коснулась его плеча, прогладила жёсткий рельеф, скользнула, в расстегнутый вырез, дотронулась до горячей кожи. – Я скучала.

– И поэтому надела блядское платье, и отправилась в кабак, в поисках мужика? – сарказм так и режет мне уши.

Я резко выдёргиваю руку, и откидываюсь на спинку.

– Да иди ты на хрен, Ямал! Ты мне кто? – складываю руки на груди.

– Не знаю, ты мне скажи, ты же скучала!

– А ты типа нет, поэтому чуть весь ресторан не разнёс?

– Но я-то, в отличие от тебя прекрасно понимаю, кто я тебе, и кто ты мне, – он разворачивается с переднего сидения, и буравит тяжёлым взглядом.

– Да! И кто же? – фыркаю я.

– Ты моё приобретение, ценою в миллион, и принадлежишь мне, и никто не смеет тебя трогать, – спокойно так разъяснил мне, моё место.

– Да пошёл ты! – я показываю ему средний палец.

Вот и смелость проснулась.

Дергаю ручку, и, открыв дверцу, вылетаю на улицу. Нетвёрдой походкой, семеню в сторону остановки, хотя понимаю, что какая на хрен остановка, на улице ночь. Такси там вызову. Сажусь на лавку в крытой остановке, и роюсь в сумке.

– Садись в машину, – это Ямал с дружком притормозили рядом.

Игнорирую их, ищу в телефоне прогу, которая вызывает такси. Иконки на экране плывут. Я стараюсь не подавать вида, делаю серьезное лицо.

– Я каждый раз хуею, какая ты борзая! – Ямал подходит ко мне, выдирает из рук телефон, кладёт в свой карман. – Я тебе чё пацан что ли, бегать за тобой!

– Отдай мой телефон! – я встаю, покачиваясь, и наваливаюсь на него.

– Иди уже! – толкает он меня в направлении машины. – Спать пора!

– Я никуда с тобой не пойду! – ну конечно я встаю в позу. Будет мне тут ещё какой-то бандит указывать.

– Бля, заебала! – рычит он, подхватывает на руки, поднимает, и закидывает на заднее сидение так, что я просто падаю туда, и пока барахтаюсь, двери закрываются, блокируются и машина мчится на высокой скорости.

Я сажусь растрепанная и злая, и уже открываю рот, как он меня перебивает:

– Ни слова! – рычит он, даже не оборачиваясь, только в зеркало смотрит. – Свяжу на хуй, и кляп засуну в рот!

Я тут же поджимаю губы. Хрен его знает, а вдруг, и действительно свяжет. Ловлю глумливый взгляд водителя Паши, и показываю ему язык.

– Скажу, Ирке, чтобы тебе не звонила, – зло проговорила я, и тут же заслужила тяжёлый взгляд от Кира.

Села сложив руки на груди. Куда едем не понятно, и спросить теперь нельзя. Темный пейзаж, и мелькание огней меня немного остудили, и я даже вздремнула, но тут же, вскинулась, когда машина остановилась.

Закрутила головой, силясь разглядеть, где мы.

Дверца с моей стороны открылась.

– Идти можешь? – это галантный Кир, решил узнать как моё состояние.

– Могу, – бурчу в ответ, и вылезаю, совсем не заботясь о том, что мой подол совсем задрался, и водителю Паше открывается интересный вид.

Встаю рядом с Киром, засунув сумку подмышку, и осматриваюсь.

Мы по ходу где-то за городом, потому что, впереди огромный дом, подсвеченный фонарями, и мы стоим в большой ограде.

– А мы где? Если позволено мне будет спросить! – язвлю я.

Кир одаривает меня уничижительным взглядом. Он это умеет хорошо. Так посмотрит, что дерьмом себя почувствуешь.

Прощается с водителем Пашей, игнорируя мой вопрос.

– Что? Не достойна ответа? – продолжаю я, ломать комедию одного актёра, а вернее, одной актрисы.

– Пошли уже! – Кир берёт меня под локоть и ведёт к дому.

– Ты что думаешь, я идти не могу? – пытаюсь руку свою выдернуть.

– Блядь, я убью тебя сегодня, – обещает Кир, и вталкивает меня в дом.

Тут темно, но он прекрасно ориентируется и тащит меня за собой.

– Как же так, Ямал, я же миллион стою, не жалко? – я спотыкаюсь, но он упрямо тащит меня за собой. Мы подходим к лестнице, здесь есть ночное освещение. Я оглядываю широкие ступени.

– Да куда ты меня привёз? Чей это дом?

– Мой дом, – сдаётся и отвечает Кир.

– Твой дом? – я неуклюже иду за ним, наверх. – А квартира?

– Тоже моя.

– Офигеть! – присвистываю я. – И квартира и дом. А яхта у тебя есть?

– Нет.

Мы, наконец, поднялись наверх, и Кир вталкивает меня в ближайшую комнату. Глаза, привыкшие к темноте, выцепили просторное ложе из всей обстановки.

– Раздевайся, – командует Кир. – Или помочь?

– Помоги, – меняю тактику.

Откидываюсь на закрытую дверь, кидаю на пол сумочку, расстегиваю куртку, стягиваю, за ней следует платье. Остаюсь в белье, чулках и сапогах.

– Спать в сапогах будешь? – интересуется Кир, сложив руки на груди и наблюдая пьяный стриптиз в моём исполнении.

– А может, я не хочу спать, – томно протягиваю я.

– Да? И чего же ты хочешь? – лица его не различить, только общее очертания фигуры в темноте вижу, но интонация насмешливая.

– Тебя хочу! – я подхожу ближе, веду ладоням по плечам, очерчиваю контур рук, спускаюсь вниз, глажу пах, приятно порадовавший твёрдостью.

– Пропал на две недели, бросил меня, – я трусь об него грудью, и скольжу пальчиками вверх, зарываюсь в его волосах.

– Разве не этого ты хотела? – снова насмешка.

– Нет не этого, – капризничаю я. – Я хотела, вот этого, – я ныряю носов в его расстегнутый ворот, и втягиваю горький аромат, и он пьянит лучше текилы. Касаюсь языком ароматной кожи, веду к шее, целую изгиб, – и вот этого, – беру его руку и разворачиваю ладонью к себе, завожу за кружевную чашку бюстгальтера, сжимаю пальцы, сдавливая грудь, и стону от удовольствия. – И вот этого, – скольжу его же рукой, до своей промежности, где всё уже готово, жарко и мокро, и тру его пальцами, по влажным складочкам, через кружево трусиков. – Я тебя хотела! И хочу!

Кир, наконец, отмирает, высвобождает свою руку, и притягивает меня к себе за талию, другой косу наматывает и дёргает, так, что моя голова откидывается назад.

– Ты же кричала, что ненавидишь меня? – тихий, низкий, проникающий в самые глубины моего сердца голос.

– Я была не права тогда, бурно отреагировала! Кир прости меня!

– Ты так хочешь трахаться, что готова, даже прощение просить? – сжимает крепче.

– Я очень хочу трахаться, – заворковала я, – очень хочу тебя!

– Да? И чего же ты хочешь? – он стал подталкивать меня к кровати.

– Тебя, – не нашла лучшего ответа.

– Конкретно, что я должен сделать? – он отпустил мою косу, и теперь вцепился в мой подбородок. – Говори!

– Э-э! Трахнуть меня!

– Ещё!

– Вставить в меня свой член!

– Дальше!

– Натянуть меня на свой член!

– Было, только что!

– Кир! Я не умею говорить пошлости! – стону я. – Просто возьми меня, так как умеешь только ты, жёстко и грубо, так чтобы я охрипла от криков, и ноги свести не смогла!

– Ну вот, а говоришь, не умеешь, – усмехается он, и толкает меня на кровать. Я падаю на упругий матрас, на спину.

– Ноги! – командует он, и ловит сперва одну мою ногу, стягивает сапог, потом вторую, тоже разувает.

– Спи, красивая, я не трахаю пьяных баб, ощущения не те! – и он разворачивается и выходит.

А я остаюсь лежать обалдевшая, и злая.

Вот сейчас как встану, и учиню скандал. Вот только полежу немного, потому что что-то все силы ушли на бесполезное соблазнение.

Вот чуть-чуть, и хана этому гаду! Я в долгу не останусь.

22

Я просыпаюсь от нестерпимого чувства жажды. Пить хочется неимоверно. И в туалет, тоже хочется. А веки такие тяжёлые, что еле поднялись. Лежу, таращусь в незнакомый потолок, и сознание отмирает, а память медленно вползает, дозируя информацию. И чем больше её накапливается, тем паршивее становиться мне.

Лучше бы мне отшибло все воспоминания о вчерашнем вечере. И про ресторан, и про нового знакомого Егора, и про старого знакомого Ямала.

Блин! Юля!

Я со стоном сжала голову, села. Вспомнила свои вчерашние игрища, попытки соблазнения.

Ой, ой, ой! Что же на меня вчера нашло? Вино, смешанное с текиллой, тут же съехидничал внутренний голос.

Блин, а время-то сколько?

Я соскочила с кровати, заметалась по комнате, совершенно не замечая роскошной обстановки, шаря взглядом по полу, пока не нашла валяющуюся у дверей сумочку. Рядом валялся телефон.

Семь утра, высветилось на ожившем телефоне, и пара пропущенных от мамы. Я тут же её набрала, и вскинула взгляд, да так и замерла. Передо мной в углу стояло высокое большое зеркало. И я полностью во всей красе отразилась там. Растрепанная, помятая, со спущенными до колен, проклятыми чулками. Груди вздымаются над бюстгальтером. Лицо всё в потёкшей косметике, опухшее. Коса полностью растрепалась, и походила на мочалку.

Соблазнительница, блин!

Я даже не сразу ответила, когда мама взяла трубку, поглощенная своим потрепанным видом.

Отмерла, коротко успокоила родительницу, заверила, что скоро буду, и отключилась. Снова повертелась, собрала с пола вещи. Осмотрелась.

Большая роскошная спальня. Самый важный предмет мебели конечно кровать, на которой я так безмятежно спала. Большая, широкая, и высокая. Со множеством подушек и мягким покрывалом.

Спалось кстати классно.

Всё в серых, лиловых тонах. Рядом панорамное окно, прикрытое только легкой органзой. А может это и дверь на балкон.

Тяжелые портьеры в тот же лиловый тон. По бокам от кровати тумбочки, и красивые светильники. На полу мягкий ковер, на стенах огромные странные фото, в рамах.

Я даже подошла ближе, не понимая, что на них. Какие-то расфокусирование черно-белые блики. Не понятно, но красиво.

Там где стояло зеркало, виднелась ниша. Прошла туда, и оказалась в огромной гардеробной, чуть меньше самой спальни. Костюмы, рубашки, футболки, ремни, обувь и прочее. Всё мужское, и так понятно кому принадлежащее. Даже аромат здесь царит именно его. Древесный и горький. Внизу живота предательски заныло.

Да что же это такое, Юля?

Я разозлилась на себя. Ему даже рядом быть не нужно, просто аромат, и я уже вся в неге.

Кстати, а что это за дверь.

Класс!

На время забываю о своих метаниях, попадая в просторную ванную. Включаю свет.

Ну что же, тоже шикарно!

И нежно бежевая плитка. И огромная белоснежная ванная стоящая прямо перед окном, и душевая огромная ниша, с широкой лейкой, и подвесная тумба с двумя раковинами с зеркалом, что отразило мою кислую физиономию. И самое главное, спрятанный в отдельной нише, унитаз.

Быстро управившись, решила, что неплохо бы привести себя в более, мене божеский вид. Умылась, и даже рот прополоскала. Нашелся здесь ополаскиватель для рта. А вот расчёски, как не шарила так и не нашла. Зато нашла много интересного, кучу презервативов, тюбики со смазкой, и всякие взрослые игрушки, о назначении которых я могла только догадываться.

Испорченное воображение, тут же представило, как Кир применяет их ко мне, пока я распутывала растрепанную косу.

Вот что с меня взять, и воображение испорченное, и я, в конец, испорченная.

Кое-как справилась с волосами, решила валить, пока хозяина нет на горизонте. Каким образом буду добираться, ещё не решила. Ну, всё же на дворе двадцать первый век, и не в другую же страну он меня вывез.

Снова вспомнились события вчерашнего вечера. Как сквозь дымку тумана, ресторан, поездка, мои попытки самоутвердиться, и Кир, жёстко пресекший все трепыхания, моё глупое соблазнение. Я даже слова его последние помнила, о том, что он не спит с пьяными бабами.

Вот странно, вчера я себе казалась вполне трезвой, а уж какой красивой, и соблазнительной, словами не передать. Вот он потешился надо мной, наверное. Да что, наверное. Точно.

Собрала волосы в хвост, и покинула ванную. Натянула повыше чулки, кстати целые.

Вот, заразы!

Потом помятое блядское платье, так кажется, его вчера назвал Кир. Подхватила куртку, сумку и сапоги, и тихо открыл дверь.

Никого. Тишина. Вышла в тёмный коридор, и двинулась к лестнице. Какой же долгой мне вчера показалась дорога по ней. А сейчас смотрю, всего с десяток ступеней, и впереди в светлом вестибюле виднеется массивная деревянная, входная дверь.

Я сбегаю по лестнице, краем сознания отмечая, что этот дом кажется более обжитым, нежели квартира, в которую он меня приводил пару раз. Мелочи, запах, всё говорит, что здесь живут, а туда так, заезжают.

Из вестибюля, ведут сразу несколько выходов. В арочных проёмах виднеется роскошная и богатая обстановка. Мельком замечаю камин, и такие же большие окна, как и в спальне. Рассматривать дольше, времени нет, надо убегать, пока тихо.

Останавливаюсь у двери, кидаю на пол сапоги, и только намереваюсь их надеть, как слышу позади шаги.

Блин! Не успела.

23

– Уже уходишь? – слышу за спиной, оборачиваюсь и встречаюсь с насмешливыми серыми глазами.

Кир стоит совсем рядом. В майке и шортах, на ногах кроссовки, на шее полотенце. Весь взмокший и блестящий. По вензелям татуировок, на руках и груди, стекают капли пота. Наверное, тренировался. Он открывает бутылку воды, и делает щедрые глотки, потом протягивает мне.

– Хочешь? – задирает бровь.

Я так и стою придавленная его острым ароматом, и подавляющей аурой, и просто огромнейшим чувством стыда.

– Нет, спасибо, – сиплю я.

– Не может быть, – кривиться в усмешке, только глаза злые, и я инстинктивно отступаю, когда он делает шаг по направлению ко мне, и протягивает бутылку. – У всех алкашей с утра сушняк.

Я прочищаю горло, но так и не беру протянутую бутылку. Не знаю, как насчёт алкашей, а конкретно у меня, уже нет никаких сушняков, я напилась воды из под крана, когда умывалась, поэтому с лёгкостью игнорировала его предложение.

– Ну, чё замерла? – он склоняет голову, и опускает бутылку, медленно завинчивает крышку. – Вчера такая разговорчивая была. О многом меня просила.

Я опускаю взгляд, на его руки, что всё ещё держат бутылку, и заправляю за ухо, выбившую прядь.

– О чём просила? – сглотнула я.

– Ну как же? – Кир почти припёр меня к двери своим взмокшим телом. Я выставила вперёд руки, в защитном жесте, пытаясь разделить нас курткой и сумочкой. Он словно и не заметил преграды, продолжил натиск. Прижал к двери, сверля тяжёлым взглядом.

– Просила оттрахать тебя, жёстко и грубо. Вставить в тебя член. Натянуть! Говорила что скучаешь! Что хочешь, только меня! Что? – спросил, видя мои метания.

– Мне тяжело, – отталкиваю его, и он с неохотой подчиняется, но совсем немного даёт мне свободы. – Кир, послушай, я вчера… э-э…

– Набухалась, – подсказал он.

– Немного перебрала, – поправила я.

– И тебя потянуло на приключения, так красивая? Если бы я не появился, как далеко бы ты зашла? – вот главный вопрос, и от ответа на него, зависит пусть не жизнь, но моё здоровье точно.

– Кир, – пытаюсь его утихомирить.

– Отвечай! – рычит он, вырывает вещи из моих рук, отшвыривает их. И уже совсем бесцеремонно и грубо, за горло хватает и в дверь вжимает. Дышать резко стало нечем. Я вцепилась в его руки.

– Кир, – засипела я, а он вроде, как и не слышит, смотрит бешеным взглядом на меня.

– Я тебе говорил, что порву на хрен на куски, если с другим мужиком посмеешь спать!

– Я не… – только и могу вставить.

– Слушай сюда, сучка, я тебе не терпила какой-то, сносить твои закидоны! Осознай уже девочка, что твоя жизнь, в моих руках!

– Сволочь, – сиплю из последних сил, – да кто тебе право дал, распоряжаться моей жизнью.

Несмотря на своё плачевное положение, меня взбесили его слова, и выходки пещерного человека. Я заколотила его по груди, сжатыми кулаками, и его натиск спал. Он отпустил моё горло, и я тут же принялась его растирать.

– И вообще, я тебе вчера хотела звонить, – закашливаясь, призналась я, – потому что, действительно соскучилась, но спасибо что напомнил какой ты гад!

– Завязывай! – роняет он, мрачно взирая на меня. Тяжело дышит, словно кинуться хочет.

Но меня уже не остановить. Буйный нрав, задетая гордость, и остаток алкоголя в крови, подпитывают общее бешенство, и напрочь отключают инстинкт самосохранения.

– Иди на хрен! – по слогам чеканю я, и исподлобья смотрю в горящие раздражением глаза. – Просто, иди на хрен!

Он всё же кидается, сжимает своими ручищами, и встряхивает меня словно куклу тряпичную. Я при этом больно бьюсь головой о дверь.

– Я сказал, заткнись, – опять рычит, и в губы мои впечатывается.

Больно кусает, и тянет. Уж чего-чего, но поцелуя, пусть и такого я не ожидала.

– Нет, нет, – протестующе закрутила головой, – отпусти меня. Не трогай!

– Сука! – хватает за подбородок, и фиксирует лицо, снова в рот вгрызается. Язык ныряет так глубоко, словно да горла достаёт. Жмёт, мнёт мои губы, свободной рукой, судорожно тело оглаживает, платье до талии задирает, и своим пахом мне в промежность вжимается, толкается, точно трахает уже.

Я всё ещё отталкиваю его, не поддаваясь на все призывы тела сдаться. Но разум гаснет, под наплывом гормонов. Теряются последние отголоски, затухают, от дикого желания, запрыгнуть на него самой. На этого дикого зверя. Впечататься в это остро пахнущее потом тело.

Отдаться.

Подчиниться силе.

И вот я уже отвечаю на грубый поцелуй, и руки мои уже смыкаются на его шее. Тело призывно выгибается, ему навстречу. Я подтягиваюсь и обхватываю ногами его за талию, чётко ощущая промежностью его твёрдый член, упирающийся в меня из под шорт. Он опускает руку, втискивает её между нашими телами, не разрывая болезненного поцелуя, и вытаскивает свой член, а у меня просто кружево трусиков сдвигает в сторону, и тут же входит.

Рывком.

Мощным толчком.

Выбивая из меня вскрик, который гасят, его губы.

Ни секс, а обвинение, обличение, осуждение, и наказание.

Место моё указывает. Показывает, на что имею право.

Быть растерзанной, разложенной, распластанной под ним. Вдавленной, в мощное тело, помеченной, его ароматом. Его вкусом.

Жёсткий член ходит во мне, как поршень. Чётко, быстро, без устали растягивая трепещущее лоно. Наконец отрывается от моих измочаленных губ, и снова за горло хватает, другой рукой, ягодицы жмёт, опять до синяков.

– Ты моя, – хрипит, впиваясь тёмным взглядом, – поняла? Отвечай!

– Поняла, – выстанываю я, вздрагивая в его руках, от жёстких толчков.

– Повтори, чья ты! – приказывает, не удовлетворившись смазанным ответом.

– Я твоя, Кир. Твоя! – задыхаюсь, от подступающего восторга. – Твоя!

Меня прошивает болезненное удовольствие, и я даже плачу, не совладав с эмоциями, продолжая смотреть на него, сквозь прикрытые веки.

Всё сразу, и похмелье, и страх, и раздражение, и удовольствие. Меня просто разрывало на части. Распинало внутри. И когда он отпустил моё горло, я положила голову на его плечо, прижалась, зарылась носом в изгиб шеи, вдыхая бешеный аромат самца, что всё ещё был во мне.

24

Кир несёт меня куда – то. Я поднимаю затуманенный взгляд. Камин, который я видела, когда пыталась сбежать, и мягкая шкура, перед ним.

«Какая пошлость» – вяло подумала я, когда он кладёт меня на неё, быстро освобождает от одежды. Сам скидывает свою ещё быстрее, и устраивается между моих разведённых ног. Снова входит, резко, и я опять гнусь, подстраиваюсь под него.

– Ты принимаешь те таблетки, что тебе назначили? – интересуется он, притягивая меня за талию. Обхватывает обеими руками, и тянет, насаживает на себя, моё изгибающееся тело.

– Да, – выдыхаю я.

Мне хватило того раза, и я решила не рисковать.

– Хорошо, Юля, хорошо, – стонет он, и закидывает мои ноги вверх, скрещивает, и его члену становиться теснее, а я всхлипываю от новой порции болезненно-сладких ощущений, и чувствую, что на горизонте забрезжил второй оргазм. Сжимаю руками мягкую шкуру, и мечусь, повторяя его имя.