Текст книги "Ледокол (СИ)"

Автор книги: Ann Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Тебе напомнить про твою жену, – не сдавалась я, ну по крайней мере, старалась, потому что так легко скинутая рука с подбородка, совсем не хотела убираться с моего бедра, и неумолимо ползла выше. А твёрдое колено вклинивалось между моих ног, разводя их.

– Я не врал. Просто не считал нужным говорить, – хмыкает он, и одним резким движением подсаживает меня на свои бёдра. Я только охнуть успеваю, и вцепиться в его плечи. Он тут же вминает меня в стену своим телом, и я прекрасно чувствую, как он возбуждён.

– Где гарантии, что тебе не захочется умолчать еще о чём-нибудь? – ёрзаю у него на руках, по факту теснее притираюсь, и подстраиваюсь под него.

Кир держит крепко одной рукой меня под ягодицы, зажав между собой и стеной, а второй сдирает с плеча футболку, оголяя грудь.

– Неужели не понимаешь, что всё по-другому сейчас? – голос его приятно хрипит, а горячие губы, ползут по моей коже, подбираясь к оголенной груди.

Я вздрагиваю от внезапного укуса в плечо, и почти упускаю нить разговора, от сладкой боли, что ползёт по телу.

– По– другому? – вырывается из меня стоном.

– По-другому, – вторит мне Кир, втягивая в рот острый сосок, и лишая меня на мгновения дара речи. Так сладко мне от его поцелуев, от его крепких объятий, от крупной дрожи его тела, что уже хочется откинуть все сомнения, и отдаться на волю чувствам, но…

– Скажи, Кир! – вырывается из меня с такой мольбой, что он останавливается и снова смотрит своим затуманенным взглядом.

Мы замираем, считывая эмоции друг друга, и передавая дрожь своих тел.

В его глазах мне кажется многое, и в том числе страх. Страх измены и обмана, и мне хочется утешить его, заверить, что я никогда не предам его, но я молчу, пытаясь на ментальном уровне передать ему все свои чувства.

– Всё по-другому, Юля, – наконец говорит он, – потому что, я люблю тебя!

– Любишь? – вырывается у меня, словно не верю ему, хотя всё моё существо уже ликует.

– Люблю. Заноза моя. Наркота моя, – он говорит это и так смотрит, что одним своим взглядом плавит. А когда, отмерев, быстро разбирается с нашей одеждой, что стоит препятствием между нами, и входит одним толчком, и вовсе выносит мою душу из тела.

Я склоняюсь ему навстречу, и сама впиваюсь в его губы, сцеловывая жадно его вкус, и те сладкие слова, что осели на них.

Кир впивается в мои ягодицы, ещё сильнее и, кажется, хочет меня растворить в себе, так сильно прижимает, что я немного теряюсь от лёгкой асфиксии. Голова итак кругом, и всё происходящее словно не со мной, но в то же время каждая моя клеточка поёт от счастья.

– Люблю тебя, люблю, – уже забыв обо всём, кричу от восторга, что топит меня. Я и нескольких минут не продержалась, мне хватило всего нескольких толчков, чтобы забиться в экстазе. Но и Кир догоняет меня следом, блаженно выдыхая, горячим дыханием в лицо.

– Охуеть, красивая, год начинается! – говорит он, улыбаясь, и не давая опомниться, снова целует, уже без надрыва, почти нежно, и так опьяняюще, что на глазах моих выступают слёзы, от переполняющих меня эмоций.

– Юль, заканчивай, сырость разводить, – беззлобно ворчит Кир. Но, тем не менее, нежно стирает со щёк моих влагу, и аккуратно ставит меня на подрагивающие ноги.

– Это всё гормоны, – оправдываюсь я.

Он достаёт из кармана коробочку с кольцом, и протягивает мне. Я вытягиваю его из коробочки, и рассматриваю в тусклом свете люстры.

Тонкий ободок из платины, с россыпью бриллиантов.

Красивое.

Элегантное.

Остаётся только удивляться, где он его раздобыл в праздничные дни.

– Мне нравится! – улыбаюсь я.

– Ну, так давай надену, – Кир забирает кольцо, но я опять прячу руку.

– Что опять? – обречённо вздыхает он.

– Ну, это же предложение, и…

– Ты хочешь, чтобы я встал на колени? – прожигает взглядом.

Я, молча, кусаю губы.

– Мало я у тебя в ногах валяюсь! – ворчит, но с мятой постели слезает, и оправляет сползающие джинсы, встаёт на колени.

Реально встаёт на колени.

Красивый, чёрт!

Весь взъерошенный.

Сильный, и буйный Ямал, стоит передо мной на коленях.

– Красивая, ты первая в моей жизни женщина, перед которой я стою на коленях, – хрипит его голос, а я, не отрываясь, смотрю на него, и залипаю на этого бога. Мне кажется, что в этот момент я заново его полюбила, потому что, он не только может подчинять и прогибать, но и сам может подчиниться и прогнуться.

– Надеюсь, ты ценишь это!

– Я ценю, Кир, – подползаю к нему, и кидаюсь на шею, – и очень тебя люблю!

– А замуж-то пойдёшь? – спрашивает он, отрываясь от моих губ.

– Да, – и Кир, наконец, надевает мне на палец кольцо.

11

– Это чё за наряд? – Кир ловит меня у гардеробной, откуда я выскакиваю, торопясь, натягиваю жакет. Он стоит по своему обыкновению, положив руки в карманы брюк. На нём тонкая голубая рубашка, и сверху пиджак. На ногах начищенные туфли.

Я озадаченно оглядываю белую блузку, и черную юбку-карандаш.

– А что не так, классическое сочетание! – фыркаю я, и пытаюсь его обойти.

Мы итак уже опаздываем. Приходиться торопиться, потому что до Андрюшиной школы, как минимум минут двадцать. Конечно, могли бы доехать и за десять, но мне мои нервы мне ещё пригодятся.

– И куда ты такая классическая собралась? – фырчит Кир, и не даёт пройти.

– На работу, – я искренне, не понимаю, что не так.

Скромная блузка, ну да немного, облегает грудь, но у меня сейчас всё облегает грудь. Она с каждым месяцем наливается больше. И это только третий месяц, я боюсь представить, какой размер будет дальше. Всё бюстгальтеры пришлось покупать заново. Ну и юбка, тоже вполне себе невинная, ниже колен, по фигуре, немного облегает наметившийся животик. Очень элегантный образ.

– Переоденься, – командует Кир, и складывает руки на груди, тем самым показывая, что спорить, не намерен.

Но я все же, пытаюсь.

– Кир, да что на тебя нашло, мы итак опаздываем! – я пытаюсь его обогнуть, но он ловко подцепляет меня, и разворачивает к гардеробной.

– Сиски вываливаются, и жопа вся в обтяжку, так что член в штанах шевелиться, поэтому переодевайся! – доходчиво поясняет он.

– Да, это потому что ты озабоченный! – фыркаю я, хотя уже понимаю, что проиграла. – Я всё равно надену форму на работе!

– Допиздишься, – угрожает он, – вообще работы не будет.

– Да, пожалуйста, – совершенно не убоялась я, и стянула жакет, и бросила его ему под ноги.

За месяц, что мы живем вместе, такие стычки случаются постоянно. Кир ревнивый собственник. То ему не тот наряд на мне, то я вызывающе накрасилась. И каждый раз в завершении ссоры бурный секс, словно он доказывал мне, кто тут хозяин.

По началу, первую неделю, мы почти не спали по ночам. Здесь в этой огромной спальне, в его загородном доме, где никто не мог потревожить нас, и я совсем расслабилась, не боясь, что услышит Андрей, потому что, его комната была в противоположном конце коридора. Не переживая, что он невзначай зайдёт, потому что дверь всегда запиралась на замок, я позволяла, делать Киру с собой, всё что ему заблагорассудится. И порой я выползала из под него, на последнем дыхании. Он был, неутомим. Не слышал моих жалоб, что я устала, и больше не могу, зажигал меня снова, своими умелыми ласками, и я горела, вновь и вновь.

Но сейчас было не до выяснения отношений, и уж тем более не до секса. Я остервенело, расстегиваю блузку, срываю её со своих плеч, потом снимаю юбку, остаюсь перед ним, в одном нижнем белье, и колготках.

– Тиран! – кидаю ему, и скрываюсь в гардеробной. – Узурпатор!

В бешенстве переворачиваю полки с одеждой. Натягиваю широкие брюки, и свободны свитшот, ищу глазами кроссовки.

– Пойдёт! – выхожу к нему.

Кир вроде бы лениво отрывает взгляд от телефона, но смотрит цепко. Ничего не отвечает, что само по себе ответ, означающий, что он удовлетворён моим видом, и мы, наконец, спускаемся вниз, где нас уже ждёт Андрей.

Дорога занимает пятнадцать минут, стараниями Кира, который гонит, под моё неодобрительное шипение. Но зато Андрей успевает на уроки. Провожаю его до дверей, и целую, возвращаюсь в машину.

Едем до моего отеля. Кир молчит, что само по себе уже плохо. Он злиться на меня, потому что в очередной раз я «вытрахала», ему мозг, как он выражается. Я тоже молчу, потому что он разозлил меня очередной собственнической выходкой. Но когда мы подъезжаем к отелю, он мягко притягивает меня к себе, нежно целует и гладит мой живот.

– Я заеду вечером, – мурлычет он мне в губы, когда я совсем разомлев от ласк, забываю обо всём, растекаюсь по нему.

– Как и всегда, – хриплю в ответ, и подставляю губы для новой порции поцелуев.

– Опоздаешь, – смеётся Кир, и снова целует.

Опоздаю, конечно, но вот так ласково, у нас не всегда, и поэтому хочется насладиться этим моментом по полной. Но приходиться остановиться, потому что его руки совсем осмелели, и я знаю, чем это чревато, с него станется разложить меня прямо в машине, ведь он не ведает что такое совесть. Я отрываюсь от него и поправляю макияж, стараясь не обращать внимание, на его голодный взгляд.

Боже мой, когда он насытится?

Смотрит, будто мы не виделись месяц, будто не было у нас бурной ночи, вот несколько часов назад. Я даже не рискую, больше, к нему приблизится, мило улыбаюсь его кривой усмешке, и выскакиваю из машины. Чувствуя пятой точкой, как её просто жжет от его взгляда.

Новогодний поток схлынул, и поэтому сейчас более менее, спокойно, а иногда даже и скучно. В такие минуты, трудно найти себе дело. Ленка откровенно залипает в телефоне, я же, как более ответственная, сканирую пустое лобби, размышляя на тему, чтобы съесть на обед, который уже близится.

Мой телефон пиликает. В мессенджере приходит сообщение от Кира.

Он пишет редко, предпочитает звонить. В моём телефоне он так и остался Ямал, и картинка ледокола. Однажды увидев это, Кир долго ржал, сказав потом, что более точного сравнения ему никто не давал.

Я открываю сообщение, и давлюсь воздухом.

«Красивая, пришли мне свои сиськи!» – пишет этот похабник.

«Нет» – даже не буду трудиться набирать текст, объясняя, что-либо.

«Давай, красивая, иди в туалет, сфоткай мне свой дыньки, только соски подкрути, чтобы торчали» – не унимается этот гад.

Мои щёки горят от стыда, а ещё я возбуждаюсь, как представлю себе это действо.

«Кир, не сходи с ума, ты на них ещё не насмотрелся? Зачем они тебе в телефоне?»

«Догадайся» – коротко в ответ, и я прямо таки вижу его ухмылочку на лице.

Не успеваю набрать ответ, как опять прилетает.

«Давай, не кочевряжься!»

Я обдумываю то, что он мне предлагает, представляю смогу ли я вообще пойти на такое.

«Кир, я не смогу» – пишу, наконец.

«Договор, красивая, щас приеду и разложу тебя прямо на твоей грёбаной стойке. Завела сперва с утра, потрясла перед лицом своими прелестями, а теперь заднюю даёшь!» – и я представляю, как он начинает собираться, потом, как ураган врывается сюда, и пусть на стойке у нас ничего не будет, но зато при всех утянет в номер, и продержит там неизвестно сколько.

«Манипулятор» – отправляю ему.

«Жду» – правильно понимает он, что я сдаюсь.

12

Предупреждаю Лену, что иду в туалет.

Для персонала, он отдельный. Мужской и женский.

Запираю сперва дверь самого туалета, а потом ещё и в кабинке прячусь. Наверное, сама от себя, потому что мне так стыдно, а ещё волнительно. Чувствую, как затянуло низ живота, и между ног стало влажнее.

Закрыла крышкой унитаз и села на него, и отложила на бочок телефон. Дрожащими пальцами расстегнула блузку, и посмотрела вниз.

Грудь упиралась в тонкое кружево бюстгальтера, плющась об него. Соски розовели под белой тканью. Четвёртый размер. Просто обалдеть. Она и раньше не была маленькой, но сейчас, налитая, в тонусе, казалась и вовсе огромной. Киру очень нравилось, зарываться в неё, мять, сжимать, шептать всякие пошлости, которые изощреннее самых откровенных ласк, и ещё делать ряд всяких похабностей, при воспоминании, о которых у меня горели щёки, и спазм простреливал живот.

Я порядком возбудилась, поэтому, когда спустила вниз кружевные чашки, и дотронулась до торчащих сосков, не смогла сдержать стон. Низ живота болезненно затянуло, и я выгнулась, сжав бёдра. Облизала пересохшие губы, и пожалела, что Кира нет рядом.

До черных точек перед глазами его захотелось.

Дрожащими от возбуждения руками я взяла телефон и настроила камеру, навела на грудь, и обняла себя одной рукой, немного собирая её вместе. Мелкие розовые соски с тонкой ареолой смотрели прямо в кадр, белая пышная плоть вздымалась от моего частого дыхания. Я постаралась замереть и нажала на дисплей. И недолго думая, а вернее пока не передумала, отослала фото Киру.

«Заебись!!!» – пишет Кир, и не успеваю я оправиться, как прилетает ещё одно сообщение.

«А теперь пришли мне свою влажную киску!»

Я чуть телефон не выронила. Мне эта-то фотка далась с трудом, а он хочет зайти ещё дальше.

«Нет, Кир, прошу, не заставляй меня!» – строчу дрожащими пальцами.

«Я и не заставляю! Ты же сама хочешь! Раздвинуть ножки, и помассировать немного клитор, представляя, будто я тебя там касаюсь языком. Вылизываю так, что ты течёшь мне в рот, и ждёшь, когда я вставлю в тебя свой член, и отдеру так, что пар из ушей идёт!»

Я перевожу дух. Представляя всё в мельчайших деталях, даже слышу наше хриплое дыхание, и терпкий вкус, после того как он поцелует меня, и снова тихо стону, свожу вместе бёдра, двигая ими, чувствуя как напряжение мышц, подводят к такой нужной сейчас разрядке. Этот демон искуситель совсем меня испортил, если я занимаюсь таким.

«Фото влажных губок» – прилетает от Кира.

Я уже порядком возбуждена, поэтому сознание моё затуманено похотью.

Поднимаю вверх юбку, снимаю колготки, и развожу ноги. Моя ладонь скользит по кромке белых трусиков, спускается ниже, гладит. Нахожу чувствительный бугорок, и надавливаю сквозь кружево, выгибаюсь. Отодвигаю кружево в сторону, и уже скольжу по гладкому лобку, размазывая обильную влагу. С трудом навожу камеру, потому что перед глазами всё пляшет от возбуждения, жму на кнопку.

Похабнее фото я в жизни не видела, а ещё оно такое возбуждающее, откровенное, открытое, пропитанное моим желанием к нему. Зажмурившись, отсылаю ему.

Он тут же перезванивает.

– Кир? – хрипит мой голос.

– Давай, красивая, поиграем, – голос его тоже напряженный и хриплый, – засунь пальчик поглубже в себя.

– Кир, – протестую я, хотя уже моя рука тянется к влажным складочкам.

– Давай, представь, что это я трогаю тебя там, также как и я представляю твои сомкнутые губы на своём члене, – командует он, и я подчиняюсь, толкаю палец в свой влажный жар. Ещё и ещё.

– М-м-м! – стону в трубку.

– Да, умничка, теперь добавь ещё один пальчик, а другим надави на клитор, помассируй, – хрипит он.

Я подчинюсь, и делаю, как он говорит, и мне хватает пары движений, чтобы взорваться. Я выкрикиваю его имя, и выгибаюсь, пронзённая острым сладким чувством оргазма. Мои мышцы вибрируют, а живот привычно теперь стягивает, матка приходит в тонус.

На том конце провода, я слышу его глухой рык, он тоже кончил, почти за мной следом.

– Ты испортил меня в конец, – шепчу, немного отдышавшись.

– Это и было в планах, – хрипло смеётся Кир, – я люблю тебя, Юля!

– И я тебя, мой ледокол! – вздыхаю.

Он отключается. Я привожу себя в порядок, выхожу. Вся наша игра не заняла и десяти минут, а такое ощущение, что час прошёл. Ленка так и залипает в телефоне. Охранник Виталик переговаривается со швейцаром Семёном Павловичем. Никто ничего не замечает. И я перевожу дыхание. Я бы со стыда бы сгорела, узнай кто, чем я сейчас занималась.

Минут через десять, я собираюсь сказать Лене, что пойду на обед, как в разъезжающие двери, входит пышный букет пионов. Вернее конечно его вносит курьер. Но он настолько большой, в яркой плетёной корзине.

Сколько там этих бархатных бутонов? Не сосчитать. Нежно-розовые, лиловые, красные.

Курьер, молодой паренёк, аккуратно ставит корзину на стойку перед нами с Леной, здоровается.

– Мне нужна Кузнецова Юлия, – читает он с бланка заказа.

Ленка фыркает, все уже привыкли, что Кир балует меня цветами, поэтому никого не удивляет, что очередной мне. Никого, кроме меня. Мне столько цветов, за всю жизнь не дарили! И это не надоедает, особенно когда от любимого человека. Особенно когда твои любимые. Особенно когда такие красивые, опьяняюще ароматные.

Парень придвигает корзину ко мне и прощается, а я зарываюсь носом, в нежные бутоны тяну аромат.

– Мне что ли тоже бандита найти, – тянет Ленка.

– Завидуй, молча, – фыркаю я, и вытягиваю один цветок, протягиваю ей.

Она улыбается. Наивная, знала бы она, чего всё это внимание стоило мне, не факт, что согласилась бы поменяться местами. Да и я бы не согласилась, променять его ни на кого.

«Спасибо!» – набираю Киру.

Фраза повисает на экране, после всей нашей пошлой переписки, и смотрится нелепо и смешно.

«Тебе спасибо» – пишет в ответ Кир.

Я улыбаюсь, отправляюсь на обед.

13

Дату свадьбы, мы долго обговаривали. Играть её после рождения ребёнка, Кир отказался категорически. Сделать её менее пышной, тоже. В общем, путём трудных и долгих переговоров, мы назначили дату на начало марта, пока мой живот совсем не полез мне на нос, хотя я, конечно же, мечтала о летней свадьбе, с лёгким струящимся платьем, но разве в этом суть. Главное, что мы вместе.

Про моё условие, я пару раз заикалась, пытаясь узнать, как идут дела. Натыкалась на раздражённое рычание, и предостережение не лезть не в своё дело, дабы не быть жёстко посланной. В конце добавлял всегда, что всё помнит, и привык держать своё слово.

Почти каждый день, он уезжал куда-то, когда и здесь я засунула свой нос, меня аккуратно прихватили, за подмышки, оттащили в машину, и отвезли в офис охранного агентства «Беркут». Кир любил вот так наглядно демонстрировать свою власть надо мной. Как я была удивлена, когда он подвёл меня к одному из кабинетов на самом верхнем этаже, на табличке которого красовалась его имя.

«Беркутов Кир Дмитриевич, генеральный директор»

За пустующую стойку, возле кабинета, процокала длинноногая секретарша. Стройная брюнетка, удивлённо уставилась на Кира, и меня, в угах, спортивных трекошках, наспех натянутую куртку, на яркую футболку. На голове моей красовалась лохматая гулька. Ни грамма косметики. Кир же вовсе, был в своих любимых потёртых джинсах, в белой футболке поло, и кожаной куртке.

– Кир Дмитриевич, – пропела красотка, низким голосом, – вы же предупреждали, что вас сегодня не будет?

– Всё норм, Лена, не напрягайся, все по плану, – отозвался он.

Лена кивнула, на редкость понятливая для такой хорошенькой головки.

Эх, ревность!

Кир открыл кабинет, и втиснул меня туда. Я бросила последний взгляд на секретаршу, и прошла в просторный кабинет.

– Всё? Все вопросы я надеюсь, исчерпаны, – задрал он бровь, привалившись к двери и сложив руки на груди.

– Так значит ты генеральный директор? – не удержалась я, разглядывая, длинный стол для совещаний и ряд стульев, во главе стоял большой стол с удобным креслом. Из больших окон падал дневной свет. У противоположной стены стояла высокая полка, забитая всякими папками, и документами, тут же пара кресел, столик.

– Ага, – кивнул Кир, продолжая меня рассматривать.

– И секретарша у тебя соответствующая, мог хоть предупредить, – насупилась я, – я бы приличней оделась.

– Ревнуешь опять, – усмехается Кир, и отклеивается от двери, идёт ко мне – носишь моего ребёнка, замуж за меня выходишь и всё равно ревнуешь.

Я повернулась к нему, и скинула куртку на кресло, стало жарко.

– Кир, а что она обязательно должна быть такой словно с подиума сошла? Других критериев нет при отборе? – да я ревную.

Он что не видит, какая у него красотка под дверью сидит. Уверенна стоит её только поманить, она и дополнительную работу на себя возьмёт.

– Во-первых, её нанимал мой зам, – Кир как всегда скрепя зубами, начал мне разъяснят вещи, которые, по его мнению, меня не касались, но он делал над собой усилие, – во-вторых, у Елены Михайловны, диплом о высшем экономическом, и она действительно профессиональна, – он наступал на меня, а я отступала.

Нет, не боялась, пыталась разгадать чего он хочет.

– В-третьих, раз уж ты так тревожишься за мою благодетель, не сдерживайся, можешь орать во всю глотку, когда я тебя сейчас буду трахать вот на этом столе! Чтобы не только Лена слышала, но и все сотрудники агентства.

Я уставилась на него.

Он что серьёзно?

Хотя это же Кир! Конечно, серьёзно.

Он подошёл вплотную ко мне, навис, уперев руки в стену, в которую я уперлась спиной, рядом с моей головой, глядя потемневшим взглядом. Прикрыл глаза и втянул аромат моих волос, мазнув носом по голове.

– Ну что притихла, красивая? – усмехнулся Кир. – Поставишь секретаршу на место?

– Мог и дома всё мне рассказать, – решила я поиграть, и равнодушно, оттолкнула его.

Нравилось мне, как срабатывал его инстинкт охотника. Мне вообще всё в нём нравилось.

Естественно далеко я не ушла, захваченная крепкими руками и прижатая спиной к его крепкому телу.

– Но наглядно-то лучше, – хрипит его голос над ухом, и он прихватывает зубами мочку моего уха, по телу тут, же пробегает стая мурашек. Низ живота начинает тянуть. Я вздрагиваю, когда он нежно касается местечка уже за ухом, ведёт влажную дорожку к основанию шеи, и снова прихватывает зубами. С губ срывается стон.

Кир легонько толкает меня, и я упираюсь руками в широкий стол руководителя, в его стол. Горячие ладони накрывают чувствительную грудь, зажимают соски, и я опять вскрикиваю, выгибаю спину, уперев зад, чётко в его бёдра.

– Вот, уже хорошо, – хрипит Кир, снова осыпая поцелуями мою шею, от чего я дрожу, и таю от неги, сжимаю ладонями край стола, и теснее жмусь к его бёдрам. – Но ты, же можешь лучше, я то знаю.

Кир стягивает вниз мои спортивные штаны, вместе с бельём, оголяя ягодицы, и несильно по ним хлопает. Я вздрагиваю, и снова подставляю их, под очередные хлопки, выгибаюсь, как течная сучка, ему навстречу.

– Даже не знаю, что мне больше нравиться, твои сиськи, или твоя жопа, – пыхтит он, разминая и наглаживая мои ягодицы.

– Кир, это звучит отвратительно, – стону я, и откидываюсь на его плечо, завожу руки назад, обнимаю этого нахала.

– Это звучит естественно, – парирует он, и жадно целует, мои губы, перемещая горячие ладони на живот, нежно гладят, обрисовывают ещё еле наметившуюся округлость. Потом спускаются ниже, по гладкому лобку, туда, где жарко и влажно. Кир дотрагивается до клитора, сперва нежно, и не спеша, а потом, всё настойчивее, и я дёргаюсь в его руках, кричу прямо в его губы. Это так мучительно, больно и сладко. И новая порция влаги течёт по моим складочкам. Он не отпускает мои губы, шаря языком по всему рту, оглаживая нёбо, ныряя в горло, сплетаясь с моим языком, и глушит новые стоны, что вырываются из моего горла.

– Кир, пожалуйста, – хнычу я, и трусь голыми ягодицами о его выпирающую ширинку.

– Давай чётче, красивая, – как он любит, чтобы я повторяла за ним все пошлости, описывала, что он должен сделать со мной.

– Возьми меня уже, наконец, – всхлипываю я, неустанно верчусь на его руке, но он только гладит рядом со входом, размазывая обильную влагу, и терзая клитор. От этого все мои мысли сбиваются, они все между моих ног, где закручивается тугая спираль, и требует выхода разрядка.

– Как ты хочешь? – рычит он, скидывая мои руки, и упирая их в стол, прогибает мою поясницу.

– Хочу, чтобы ты вошёл сзади, быстро, но осторожно, – принимаю правила игры, и подстраиваюсь удобнее. Полностью починяюсь ему. Его силе, и мощи. Слышу, как звякает его пряжка, как расстегивается ширинка.

– Очень хочешь? – спрашивает этот садист и водит головкой члена по мокрой промежности, совсем не ведая жалости. Разводит пальцами нежную плоть, и жмётся, почти входя, и тут же соскальзывает.

– Очень хочу! – срываюсь на стон. – Кир! Тебя хочу!

Он тут же толкается, входит, и делает как я и просила, быстро, но в конце притормаживает, действует уже более сдержанно. Раскачивается медленно, притягивая меня всё теснее. Я закусываю губу, чтобы не кричать, но громкий стон всё же вырывается.

Кир притягивает меня к себе, меняя угол, и начинает медленно двигаться, поддерживая меня, и нежно лаская мою шею языком. Я разворачиваю голову, и ловлю его губы, стону его имя, закатывая глаза от удовольствия, и он тут же сцеловывает его.

– Никак не растрахаю тебя, красивая, всё такая же узкая, тугая, – рычит он, сжимая меня крепче, и начиная, ускорятся.

Одной рукой продолжает прижимать меня к себе, а другой спускается опять между моих ног, водит вокруг клитора, давит на него, и я начинаю биться в его руках, словно бабочка, насаженная на иголку. Искры летят из глаз, от одуряющего удовольствия. Я стараюсь двигаться в унисон ему, чтобы не потерять этот чудесный ритм, что дарит мне сногсшибательные ощущения. Так правильно и естественно принадлежать ему. Только ему.

Я всё же закричала, выгнулась, завибрировала и сжала Кира внутри, от чего он тоже зарычал над моим ухом, кончил, и особенно жестко прихватил меня, в самый волнительный момент.

* * *

– Нам надо возвращаться, там Андрейка уже, наверное, с тренировки вернулся, да и проверить всё ли готово, ведь завтра приезжают наши родители!

Мы сидим в кресле перед столом. Вернее Кир сидит и держит меня на руках. Я что-то так увлеклась, что даже расплакалась, так мне было офигенно, что я не совладала с эмоциями. Да и низ живота снова затянуло. Матка становиться всё чувствительнее, сразу же реагируя на возбуждение. Мы наспех оправили одежду, и он тут же прижал меня к себе, утешая и гладя, зарываясь носом в волосы, пуская там стаи мурашек от его горячего дыхания.

– Что там может быть не готово? – ворчит Кир, трётся носом о мою шею. – Ты всё на сто раз проверила, успокойся!

– Ты не понимаешь, я очень волнуюсь, – вздыхаю я и с неохотой отлипаю от него.

– Я понимаю, – Кир тоже встаёт, – я родителей не видел лет семь, только созванивался!

– Что же так? – удивилась я. – Они не навещали тебя в тюрьме?

– Нет, – и по этому короткому ответу, я поняла, что эта тема закрыта.

Я вздохнула и натянула куртку. Он всё ещё закрывается, и есть вот такие темы, как тюрьма, его Катя, его сомнительные дела, про которые он мне не рассказывает. И очень злиться, если я настаиваю. И поэтому, сейчас тем более, я отпускаю эту тему, может быть потом.

Мы выходим из кабинета. Профессиональная брюнетка Елена Михайловна, даже виду не подаёт, что, что-то слышала, мило нам улыбается, они с Киром быстро обсуждают расписание на следующую неделю, потом она прощается, и мы уходим.

И мне приятно.

Да это может быть пошло, трахаться в кабинете своего будущего мужа, но я рада, что эта красотка не станет питать иллюзий, по поводу моего мужчины.

14

Я танцую под Denis First [1], подпевая во весь голос. Сверху льются тёплые струи воды, смывая с меня остатки пены, и сна. Я наслаждаюсь, утренним душем, не стесняясь, врубив громко музыку. Кир уже давно привык, что она теперь по дому везде. На кухне, в ванной, в комнате, и даже в машине приёмник настроен на мою любимую станцию.

Песня заканчивается, и я оборачиваюсь, тянусь за полотенцем.

– Ой! – вырывается у меня, когда я вижу Кира стоящего рядом и наблюдающего за мной.

– Бля, я бы тебя прямо здесь бы трахнул, вот на хрена я пришёл с тобой прощаться?

Я быстренько обматываюсь полотенцем, чтобы хоть немого укрыться от потемневшего взгляда, и встаю на носочки чмокаю его в губы.

– Ты опоздаешь в аэропорт, – назидательно говорю я, и делаю колонки тише. – А мне тоже некогда, надо быстро привести себя в порядок, скоро все соберутся.

– Некогда тебе? – ворчит Кир, и всё же прижимает меня, обнимая сзади не переживая что его белая рубашка намокнет, и помнется.

– И тебе тоже, – выбираюсь из его рук.

Конечно, он это позволяет, потому что если бы он был совсем против, то фиг бы, я так легко отделалась.

– А для меня потом станцуешь? Голая? – улыбается он. И глаза холодные, таким озорством блестят, словно не мужик здоровый стоит передо мной, а мальчишка.

– Посмотрим на твоё поведение, – фыркаю я, и прохожу мимо в гардеробную, там накидываю на плечи халат, и только потом снимаю полотенце.

Этому зверю только дай повод.

– Ну, дразнись, дразнись, – хитро улыбается Кир, и натягивает на плечи пиджак, – потом посмотрим, кто первый взвоет и попросит!

– Ты же первый и взвоешь, – беззаботно улыбаюсь я ему, – ты из нас самый озабоченный!

– Ну, ну, – ухмыляется Кир, склоняясь к моему уху, и чувствительно прикусывает мочку. По телу сразу же проноситься дрожь, и я рвано выдыхаю, и подставляю губы для поцелуя.

– Ладно, я в аэропорт, Андрей уже завтракает, – вместо оного говорит мне Кир, и с самодовольной улыбкой уходит.

– Вот же… – раздосадовано ворчу я, но звать и завершать начатое им, я не рискую, потому что времени и вправду мало.

Спускаюсь вниз, уже полностью готовая.

Концы волос слегка завила и собрала сзади часть в хвост, часть оставила распущенными. Легкий макияж. Простое невычурное платье, нежного голубого цвета. Длинное, с широкой юбкой, с завышенным поясом, и круглым вырезом горловины. Короткие рукава. Мне оно почему-то казалось уместным именно в такой ситуации, как знакомство наших родителей. И скрывало о любопытных глаз моё положение, о котором мы с Киром решили пока умолчать. Даже Андрея предупредили, никому не рассказывать.

Андрей сидел на кухне, поглощая кашу, и смотрел мультики, но увидев меня, тут, же бросил своё занятие, и вскочил со стула, обнял меня.

– Ты такая красивая, мамочка, – пролепетал мой сын.

– Спасибо, мой хороший, – было так приятно.

– Что у нас на завтрак? – я заглянула в кастрюлю на плите.

– Кир сварил овсяную кашу, очень вкусную, – похвастался Андрей.

Кир ему очень нравился. Ему нравилось, что он с ним разговаривал на равных, не относясь снисходительно к его возрасту. Свободно общается на все предложенные темы, не отмахиваясь. Нравилось, что он разбирался в спорте.

А ещё Андрею нравилось, что Кир любит меня.

Это мой сын, сам мне сказал.

А ещё Кир готовил, конечно, по желанию, но он это умел. Мог вот так запросто встать раньше всех, и напечь блинов, или сварить кашу. И нас с Андреем уже с утра встречал вкусный аромат.

Как он и обещал, в доме не было посторонних. Вхож был только Паша, и очень редко появлялись те двое, что я видела ещё осенью. Но теперь они приходили, как и полагается в чужой дом. Звонили в дверь, а не шатались сами по себе. И разговоры вели сугубо в кабинете у Кира.

Ещё в доме порой появлялись несколько помощников, наводили чистоту, что немало важно для такой махины. Иногда приходил повар, как например, сегодня, когда готовился большой праздничный обед.

И были ещё мужчины из охраны.

Мы с Андреем позавтракали. Его по случаю праздничного обеда, освободили от школы.