Текст книги "Нерсиаль (СИ)"

Автор книги: Allarent Antares

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13. Грани Возможностей

Пыльная, потрескавшаяся крыша на фоне мерцающих огоньков синеющего Таирса и бардового неба выдерживала нешуточное противостояние.

Быстрые, смазанные движения судьбоносного клинка мелькали вокруг блеклого серого силуэта, отражая наседающих всей кучей демонов. Звон скрещивающихся оружий наполнял безмятежную тишину мира душ. Серый плащ отправлялся в полёт раз за разом, укрывая от чужого взгляда своего обладателя, которого сейчас активно теснили к краю. Но пока ещё не одно копье, ни один меч или стрела не достигли цели, напарываясь на безупречную оборону самоуверенного мечника.

– Наивный как ребёнок, – вздохнула повелительница ледяной магии. – Что-то в нём не так…

Он и понятия не имеет сколько уникальных возможностей предлагает ему легендарный меч, но чтобы раскрыть все – потребуется время. Они и так хорошо поработали. Если подкидывание монстров Нерсиалю в течение последних месяцев можно назвать сотрудничеством. Но без него, ей не выполнить… Не важно! Сейчас перед колдуньей стояла совершенно другая задача, а не разборки с чьими-то силами и психологией.

Поморщившись от острой боли в ноге, до сих пор не выздоровевшей после конфликта с целой демонической армией, тень скользнула на встречу школьному полумраку. Она не могла щелчком пальцев создать междумирье на огромной территории, как этот транжира, но на комнату её должно хватить.

– Я иду, профессор Фелл…

***

Нерсиаль вращался вокруг как заведённый, отражая один удар за другим. Вот двуручный меч желает снести голову, но тут же отбрасывается ловким ударом руки в сторону, не далеко, но достаточно, чтобы тяжёлое оружие уже не могло выправить траекторию и застряло в бетоне.

В этот момент клинок отражает выпад копья, уводя его вверх, а от атаки брата-близнеца копейщика приходится уворачиваться, отпрыгивая вправо. Но не слишком далеко, чтобы не напороться на выжидающего момент лучника, всё пытающегося выстроить линию огня, что не будет задевать товарищей.

– Чтоб тебя… – предвестник апокалипсиса с ростовым щитом несётся на меня со всем своим весом, попутно закручивая огненные всполохи. Если бы не защитная экипировка, то я бы уже давно был похож на свежеподжаренный шашлычок.

Не успеваю увернутся и наношу заряженный удар ногой в приблизительный центр массы щита, откидывая его обладателя на пару-тройку шагов назад и сам отлетев примерно столько же.

– Проклятье… – такие выкрутасы отнимают пусть не слишком много энергии, но с каждым ударом блеклые шансы на победу тают подобно снегу осенним утром.

– Ну и чего встал, – спародировал главарь отряда «Д» мою речь, скрепя потусторонним голосом.

«Они не так уж и сильны» – вынес вердикт я. – «Но очень слаженно работают. Так танцевать смогут ещё хоть весь день, а у меня нет ни столько времени, ни сил»

Нужно что-то придумать, но у меня нет возможности даже для контратаки. Лишь сейчас несколько секундное затишье, которое ясно давало понять в какой ситуации я оказался. Хотят сломить волю и быстрее расправиться с целью, но не видать им такого счастья.

– Жду пока вы отдохнёте, – ответил я колкостью. – не дело ведь слабого противника добивать.

Видимо, мои слова не очень понравились негласному лидеру демонической шайки и он, отдав жестами какие-то указания, атаковал в одиночку.

Сталь встретилась с пламенем, алые искры взмылись к такому же небу. Нерсиаль пел, свистя в потоках энерго-воздуха, и без усталости обрушивался на меч противника, как отбойный молоток терзающий строительные гвозди. Визави едва успевал отражать запутанные вереницы ударов, часто наносимые под самыми неожиданными углами. Всё-таки удобно, когда тебя не ограничивают связки и прочая ерунда, правда противник был к этому готов и всё же справлялся с ролью приманки.

Я не слепой и прекрасно видел, что пока загоняю одного в угол, другие окружают со всех сторон, разве что лучника удавалось держать за спиной собрата, постоянно меняя позицию – не хватало ещё стрелу в лоб поймать.

Самый опасный здесь – это именно он и владелец двуручного меча, но по отдельности они становятся слабыми противниками. Копейщики ничего не смогут противопоставить мне в партере, а ростовщик – всего лишь удобная затычка в любой ошибке команды. Нужно как-то разбить этот стройный механизм…

Резкий взмах вражеского клинка отводит Нерсиаля в сторону, а я, не успевая опомниться, складываюсь напополам от подобного комете росчерка латной рукавицы, пришедшегося чуть ниже нагрудной пластины.

– Зараза!

Демоны не стали терять времени и атаковали с двух сторон.

Но копья охотников за ангельскими головами пронзили лишь воздух.

В следующие мгновение все присутствующие на крыше могли наблюдать, как я в позе завершённого удара наискось стою за спиной властителя двуручного меча. Чьё тело, рассечённое от ключицы до бедра, медленно расползалось на две половинки и падало навзничь вместе со переломанным напополам оружием…

– Я ведь хотел договорится по-хорошему, – покачала головой пафосная часть сознания. – Но придётся так.

Слегка покачнувшись от истощения, я ушёл с траектории выстрела, спрятавшись за ростовщиком. Остальные же не теряли времени даром и, несмотря на смерть товарища, уже наседали с двух сторон десятками выпадов огненных змей, снующих меж флоры пылающих джунглей и скрывающихся в ней до последнего момента.

Двигать тело стало откровенно сложней, но теперь я избавился от главного… главного во всех смыслах. Только вот осталось ещё четверо – одна демоническая душа уже взмыла ломанной линей навстречу родному небу.

Ухожу от опасного выпада в горло, секундой позже уводя второе копье куда-то вверх, а сам приблизился на расстояние нескольких дюймов. Толкнув плечом наглого противника, успеваю выдать завершающий взмах клинка, разрубивший шею демона, прежде чем сносит тараном из огненного щита.

Трое… Ещё одна звёздочка отправилась в полёт за горизонт.

Едва упав, я увидел в сантиметрах от носа наконечник стрелы, ещё дрожащий в поверхности крыши. Понимая, что отвлёкся, резко перекатываюсь, пропуская очередной выпад копья, выбивший каменной крошки не меньше, чем мой недавний рывок за колдуньей.

Вскочив на ноги, осматриваю оставшихся трёх противников. Сил всё меньше, да и чем больше красно-чёрных уродов я отправлю на тот свет, тем больше пространства будет у лучника, а спрятаться здесь особо негде…

Брат погибшего достал из-за спины второе, короткое, копьё и закрутив их бросился на меня с усердием пятерых, оттесняя к краю крыши.

Высекая искры, пылающие копья врезались в блоки, проскальзывали по стали клинка, шипели искры, но целеустремлённые эспантоны продолжали разить без остановки, не давая продохнуть или даже намекнуть на возможность бреши в обороне копейщика. Неистовый град горящих орудий преследовал до самого края крыши, куда я отступал, пытаясь держать выгодную дистанцию. Поняв, что задумал демон, принимаю рискованное решение. Если начну падать, то меня просто собьют в воздухе, а значит…

Когда до края оставалось всего нечего я открылся, спровоцировав воина на последний укол в жизни. Его. Выстрелом обезумевшей осадной машины, копьё, закручиваясь, понеслось в мою сторону. Время не стало ждать, пока придумаю хоть что-то, и потому пришлось сместиться влево, уходя от смертоносного удара и беря тот в захват между грудью и плечом.

Игнорируя боль руки, порезанной в ходе исполнения первой попавшей в голову идеи, я с силой врезался кулаком в предположительно живот создания, повторив атаку погибшего мечника.

Копейщик ослабил хватку, а я выдернул оружие из его рук, одновременно пронзая пожирателя человеческих душ насквозь и довершая отсечённой головой. На всякий случай.

Двое… третья комета не заставила себя ждать, сорвавшись в стратосферу магического мира.

Труп последнего копейщика ещё не успел, истончаясь, свалиться с третьего этажа, как я воплотился в пространстве серебряной молнией, пронёсшийся сквозь лучника. Силы удара не хватило и Нерсиаль туго застрял в ключице демона. Тот быстро опомнился и, отпустив разрубленный лук, стал избивать меня руками и ногами, пытаясь оторвать от себя.

– Helios’te! Atrmnet-um! – кричал монстр, хрипя от боли и вытекающей магмоподобной крови.

Натурально зарычав от натуги, я побежал вместе с нанизаным, аки шашлык, демоном к не столь далёкому обрыву, подле которого устроил стрельбище вестник кончины человеческого рода. Из последних сил я прыгнул за край злосчастной крыши!

– Ничтожный человечешка, ты… – демон не успел договорить заготовленную на предсмертный одр фразу, так как силы падения всё же хватило, чтобы добить далеко не декоративную броню и оборвать жалкое подобие жизни твари.

Я абсолютно без маны перевернулся и развалился рядом, выдернув Нерсиаля из подгорающей туши. Скоро ещё одна алая молния устремится домой.

– Прям дежавю, – вспомнил я первую встречу с демоном, кажется, он тоже был лучником. – КХА!

Я не то чтобы дал страху завладеть собой, но когда афсальт прогибается подобно пружине, а меня вдавливает в него разъярённый смертью сподвижников демон, то невольно боишься остаться замурованным в духовном цементе навсегда.

– СДОХНИ! – верещал монстр из-за щита, пламенные свет-эффекты которого, сейчас всеми правдами и неправдами пытались сделать из аппетитное рагу с привкусом мести из чересчур уверенного в себе мечника.

Одна рука монстра давила, не прекращая с момента прыжка вслед за мной, а другая не давала оторвать Нерсиаля от земли. Стальной друг всеми силами пытался помочь, подпитывая энергией и эмоциями. Но после одноимённых событий Нерсиаль перестал быть батарейкой и вся энергия равномерно распределялась по телу. Собрав последние её крохи я, скрипя от тяжести щитоносца, попытался подняться. Спина миллиметр за миллиметром отрывалась от испещренного трещинами асфальта подпитываясь близлежащими огоньками, пока…

С хрустком не рухнула обратно. Как глупо, только сейчас понял, как глупо ошибся. Потрать я эти крохи сил на возвращения в тело, то был бы жив и относительно здоров.

Забавно. Боль в мире душ была довольно фантомной и почти не приносила дискомфорта, но сейчас тело жгло изнутри, словно его заправили раскалённым металлом. Когда энергии не остаётся, а ты пытаешься выжать из себя ещё хотя бы чуть-чуть, то происходит именно это.

Боль и ярость клокотали безумным гонгом внутри. Я рвался, дёргался, рычал и чуть ли не кусал. Не хочу умирать! Никто не хочет, это страшно, очень страшно, безумно страшно! Язык словно приморозили, ни слова… Ну, пожалуйста!

– Ла… Ла… ис…рен.

Я провалился в липкую тьму…

Глава 14. Учитель

– Ха-а-а-а… Ха-а-а-а… – голова гудела, запястья болели, словно их кто-то туго сдавил. Ослабшее тело обмякло в каком-то сидении. Глаза никак не ловили фокус, не видели ничего. Собственно, потому, что ничего вокруг и не было. Попал основательно…

***

– Деда, разве сегодня не прекрасный день? – сияющие лучезарной улыбкой уголки губ дрогнули, переменились и показательно надулись вместе с щёчками. – Оставь уже свои побрякушки и пошли гулять!

Уже далеко не молодой, но ещё дышащий жизнью и силой, мужчина прекратил вертеть в руках несколько самоцветов вставленных в изящные, переливающиеся золотом и платиной предметы роскоши. От ожерельев и подвесок, до колец и браслетов.

"Побрякушки" – с сарказмом повторил внутренний голос мужчины. – "Магические артефакты требуют ухода, разрядятся ведь в самый неподходящий момент!"

Не придавая внимания гневным изречениям с самим собой, он отложил в ящики стола результаты труда, не забыв надеть самые необходимые амулеты. Быстро оделся, продев ноги в чёрные джинсы и накинув гордость личной коллекции – свитер цвета вороного крыла с рисунком обезьянки, ухватившей две розы. По одной в каждой руке. Или лапе.

– Так-то лучше! – утвердительно кивнула девчонка лет девяти с парой весёлых хвостиков и не менее забавной футболкой украшенной маленьким волчонком, кусающим луну. – Давай за мной!

Мужчина тепло улыбнулся, смотря на энергичную внучку, толкающую дверь не в ту сторону.

– Давай уж лучше ты за мной.

Несмотря на море отдыхающих с детьми, парк развлечений знавал и лучшие дни. Местами проржавевшие аттракционы, потрескавшаяся плитка, постепенно зарастающая травой и вечно скрипящее чёртово колесо.

Мысль о чёртах чем-то позабавила "деду", и он из-за сени деревьев помахал подопечной, резвившейся на карусели:

– Таис, будь осторожней!

– Хо-о-р-о-ш-о…. – протянула девочка, махая в ответ.

Не слишком ли быстро для такой малышки вращается центрифуга? А, может, как обычно? Или так проявляется родительское беспокойство?

Пока мужчина раздумывал над двоякими вопросами и вслушивался в пение неизвестной ему молодёжной композиции, внучка, раскрасневшись от тряски и бега, вернулась к…

– Деда Фелл, давай возьмём вафельную мороженку и пойдём на колесико! – принялась сходу упрашивать Таис, делая жалобное выражение лица. – Всего на пол часика!

Возможно, последняя фраза перевесила чашу весов окончательно, или это заслуга умоляющих карих глазок, но Феллиар согласился при всей своей нелюбви к колесам обозрения. Как-то в детстве, примерно в таком же возрасте, он уронил с его высоты любимую игрушку – плюшевого динозаврика Ричи – и так и не нашёл его. А вдруг она так же что-нибудь уронит? Всё же родительское беспокойство…

– Хорошо, но одну не пущу и никакого мороженного. Пока ты будешь рассматривать Таирс с такой высоты, оно совсем растает, – "деда Фелл" показал нарочито серьёзное лицо, которое, вместо той самой серьёзности, рассмешило внучку, что заставило будущего учителя вновь улыбнуться.

Подумать только – какой силой обладают детские впечатления и воспоминания, если взрослый мужчина, стоя около гигантской окружности, неосознанно натирал перст, оберегавший его от всякой нечисти вот уже на протяжении нескольких лет. Привычка, являющая себя в напряжённейшие моменты и помогающая успокоиться.

Феллиар глубоко вздохнул и, купив билеты, забрался в свободную кибитку. Таис сразу же прильнула к гладкой прозрачной поверхности, внимательно наблюдая и ахая каждый раз, когда железная коробка преодолевала очередные пару метров над землёй.

– Смотри, деда, там школа – моя школа! – удивлённо провозгласила Таис. – А там дом – наш… дом.

Лицо внучки на несколько мгновений погрустнело, но она быстро справилась с грузом печали, видимо, вспомнив о том, что не каждый день выпадает шанс оказаться на одном уровне с бетонными атлантами. Но всё же повернулась к другой стороне города…

"Сильная девочка" – невольно подумал дедушка, вспоминая, что ей довелось пережить. Пожар, по всюду огонь, гарь, чёрный дым и кричащие люди. В том бедствии погибла её мать, дочь Фелла… Отец Таис просто не выдержал горя и испарился из города так, что даже специализированные службы не нашли, Феллиар подозревал, что искать уже некого…

– Он в последние время какой-то нервный, неудачи на работе, теперь ещё дома чуть ли не выходит из себя, едва на Таисию не сорвался, всё твердит о том, что должен с чем-то бороться… Может, поговоришь с ним? Ты же в таком разбираешься, папа… – последние слова дочери, дошедшие до Фелла сквозь километры телефонного провода.

После случившегося он взял Таис под опеку, по настоянию специалистов дал девочке новую жизнь, школу, знакомых, уделял ей столько времени, сколько позволяла работа ювелира, и всячески баловал внучку. Он хотел, чтобы она как можно быстрее забыла про ужасы прошлого, про "переехавших" друзей, про "путешествующих за границей" родителей. Даже несколько амулетов изумрудными каменьями сверкали в милом серебряном браслетике, больше похожим на переплетение лозы снаружи тоненькой, хрупкой ручки, прислонившейся к стеклу.

Феллиар покачал головой, сбрасывая наваждение, и сам взглянул на Таирс. Вид и правда открывался шикарный: мириады каменных гигантов пытались пронзить небо, ползя вверх и возвышаясь над братьями поменьше; бороздящие улицы автомобили, как игрушечные, носились во все стороны, время от времени нарушая правила; спешащие куда-то пешеходы постоянно оглядывались, торопились, переминались с ноги на ноги, когда очередной перекрёсток красным сигналом светофора преграждал им путь.

"В какое время мы живём – столько людей, столько возможностей, столько жизни…" – возбуждённый поток мыслей прервала внучка.

– Деда Фелл… мне… кажется, плохо… – ещё недавно румяная и энергичная Таис, бледнела на глазах, кожа теряла цвет, глаза сами собой закрывались, словно она засыпала, а рука сжимала кисть, где сейчас грелся артефакт.

– Таис! Иди сюда… да, давай, аккуратно, проверим, вдруг у тебя температура, – Феллиар прижал к себе внучку, прикладывая руку ко лбу. Холодный…

"Как же… Что происходит?! Все же было нормально! Соберись…"

Феллиар заметил, как тускнеют камни на украшении Таис и до него начало доходить. Он взглянул на внучку через призму мира душ.

Она вся горит! Синие пламя буквально пожирало девочку!

Едва не шарахнувшись в сторону, Феллиар принялся нервно надевать на Таис все амулеты, какие он принёс с собой, приговаривая:

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, нужно немного потерпеть… – глаза вылазили из орбит, приступ адреналина разгонял кровь, руки дрожали, мешая сосредоточиться.

"Да что же это такое… Что? Что?! ЧТО?!"

Феллиар не был первоклассным магом, но отдавал всю энергию какую мог за жизнь внучки. Таис начала судорожно дышать, воздух с трудом проникал в лёгкие, маленькое тельце сжалось в клубок, пытаясь сохранить искры тепла. Не помогает, ничего не помогает!

– Всё будет хорошо, хорошо… ну же, пожалуйста!

Камни перегревались и трескались, не выдерживая силы огненного проклятья, один за другим сдавались защитные амулеты, будучи вершиной мастерства Феллиара, потратившего уже почти всю свободную ману.

– Нет, нет, нет…. НЕТ! Я не мог… Проклятья не должно больше быть! Оно…

Внучка задыхалась, откашливалась, судороги били тело.

– ТАИС! – услышав крики, где-то внизу засуетились рабочие парка.

Из глаз полились слёзы. Как же так?! Он же сделал всё, что мог!

– Почему… почему… почему… – взрослый мужчина рыдал навзрыд, удары сердца отдавались в висках барабанным ритмом, руки сами по себе сжимали плечо внучки, а старые мышцы неосознанно напрягались, заставляя одежду трещать по швам.

– Де… да… – Таис испустила последний вздох. Теперь она уснула, уснула навечно…

– Причина смерти не установлена…

Жизнь…

– Да будет путь её в другом мире…

Какой в ней вообще…

– Мои соболезнования, Феллиар, она была всем нам дор…

… смысл, если никого больше нет?

– Нам был просто необходим учитель истории, всё-так я рад, что вы…

Тогда я…

– Здравствуйте, дети, я ваш новый…

… сам…

– Не стоило задерживаться после линейки ради такой ерунды…

… его возьму.

– Чай всем, кто не спал на уроках истории!..

– Я верну её и свой смысл. Да, точно. Всё верну! – безумная улыбка исказила лицо профессора Фелла. – Правда, детишки?

В полубессознательном состоянии на стуле сидели привязанными двое – ученик-не-заваливший-ни-одного-теста и едва не отъехавший в мир иной минутой ранее, а также начинающая колдунья, впрочем, наложившая неплохое защитное заклинание на свой плащ. Такое, что Феллиар не стал с ним возиться и оставил как есть.

– Как магические одарённая ученица и новый носитель проклятья, вы станете прекрасным финалом для моего ритуала, пропустив через себя жизненную энергию четырёхсот тридцати трёх неофитов, спящих во дворе, – профессор Фелл состроил грустное личико. – Разве вы не счастливы? Ну ладно, долой болтовню! У нас не так много времени, милая Таис!

***

Пространство повсюду было залито тьмой и тишиной, редко прерываемой чей-то вознёй и пыхтением. Оглядевшись я не смог понять, где нахожусь, но меня не стали томить ожиданием и впереди по кругу зажигались свечи. Огонь двоился в глазах, плавал, метался, не позволяя разглядеть…

Разглядеть? Значит, жив. Возможно, это смешное стечение обстоятельств или же проведение судьбы, но вместе с этим я сразу же ощутил, как трещит голова, разрываемая на части сотнями молний боли. Если до этого, возвращаясь в материальный мир, я чувствовал усталость и тяжесть, то сейчас же моё тело не просто залили свинцом, а словно запихнули в каменные латы весом в несколько тон, что не дают пошевелить даже пальцем.

Но каким-то чудом удалось понять, что я сижу, а передо мной что-то происходит. В сознание время от времени прорывался гул, заглушая все краски и звуки мира. Как я выжил? Что происходит?

Даже думать было тяжело, но я всё же пытался откинуть тьму и сосредоточиться на понимании ситуации. Точно… Кто-то совсем рядом и что-то говорит. Или он не один? Святые сверхзвуковые бабочки, что же… Сквозь пелену, скрывшую от меня реальный мир, смог различать слова, всё-таки я здесь не один.

– … и да исполнится предначертанное, проводимое мной, пусть сольются реки той, что зовётся жизнью, пусть даст она самой себе начало вне пристанища родного… – громогласно вещал до боли знакомый мужской голос.

Но он был не последним кружившим средь беззвучной тишины. Второй, отдалённо знакомый женский голос лился в супротив первому, нараспев, шёпотом, так что мужчина, скорей всего, не мог его услышать:

– В силе рассвета

Найду я ответы,

Несущие боль…

– Вера – мой столп, её я вливаю в вечность потока желаний…

– Они услащают,

Они убегают,

Но не понимают,

Что создатель их – я…

– Исправь, разорви зерно нечестивости, избавь мир от суда своего…

Средь света и тьмы,

Лежит знание,

Которое мы,

Словно таиние,

Раскрывать не должны.

Именем льда заклинаю:

Замри!

Тихий шепот прекратился, я не смог расслышать всё, что она сказала, да и из того, что есть ничего не понятно. Но вместе с ней перестал вещать и первый голос. Впрочем, молчал он не долго.

– Строптивая девка! – совсем не величественно и не громогласно, а, скорее, жалко и пискляво пронзил уши своим недовольством… Фелл, точно, профессор Фелл, вот чей это голос. – Да как ты смеешь?! Один уродец до сих пор не отбросил коньки от моего проклятья, а другая без конца путается под ногами!

А я-то думал, что у меня хороший иммунитет… – память проснулась вслед за мной, напоминая о думах многомесячной давности. Неужели… со мной что-то не так?

Свет приблизился и теперь-то стало доходить. Доходить, что прежде чем что-то увидеть – следует поднять голову. На словах легко… А на деле всех усилий хватило, чтобы едва сдвинуть область зрения немного левее. Но этого было достаточно.

Слабо освещаемое лицо профессора Фелла было искаженно злобной гримасой, какой я не видел за всё время учёбы ни разу, кривые тени лишь усиливали сюрреалистичность картины, в которой преподаватель был далеко не последним лицом. На школьном стуле в метре, может, в двух метрах от меня сидела привязанной обладательница того самого плаща, за которым пришлось гоняться по всему зданию.

Света в своей скупости чересчур мало, чтобы разглядеть лицо, по-прежнему закрытое глубоким капюшоном. Прежде, чем я подумал задастся вопросом, почему Фелл его не снял, учитель протянул руку, желая схватить за горло нарушительницу. Но когда до девушки оставалось пять-шесть дюймов ладонь начинающего террориста упёрлась в… воздух. Аки ледяная корка, кромка магического барьера засветилась в месте соприкосновения, и не думая пропускать гостей.

– Добротно, – с видом знатока похвалил Феллиар Леронович. – Помешала ритуалу, своими жалкими крохами энергии, сотворила прекрасный барьер, вот только его концентрации едва хватает на физические объекты… пришлось урезать не так ли?

Рука учителя истории опустилась ниже и беспрепятственно коснулась полов плаща, оголив девичью ножку в вроде не очень высоком сапоге. Тени, гуль бы их побрал…

– Как насчёт лишиться пары конечностей, дорогуша? – безумно улыбаясь спросил маньяк, существовавший прямо под носом все эти годы. Почему-то осознание подобных вещей всегда приходит с опозданием. – Это немного испортит твою пропускную способность, но зато пыла поумерится, что скажешь?

Пленница молчала. Пропускная способность, о чём это он?

– А после того, как сквозь тебя пройдут такие потоки энергии, потерянные ножки – это последние о чём придётся думать, – Феллиар направился обратно. – Ну разве я не гений? Хе-хе.

Дети. Ритуал. Магия. Энергия. Кажется, начинаю понимать, в каком положении оказался. Чтобы эмоции не отвлекали и не сбивали с поиска ответов, я часто те игнорировал, проходил мимо них, подавлял и со временем забыл, что значит, когда в чертоги холодного разума вторгается первобытный монстр, и, в отличии от более слабых собратьев, переворачивает там всё с ног на голову. Имя этому монстру – ненависть. Чистая злоба – вот, что я чувствовал, строя догадки. Ни перепутье свечей, ни обнаруженный саркофаг в их центре не обнадёживал, что всё будет хорошо. Всё хреново. И это факт с которым нужно что-то делать.

Пожалуй, рандеву с демонами выглядело перспективней…

Профессор Феллиар зашуршал чем-то в углу. Если он действительно начнёт расчленение соседки, то… мало ли до чего ещё дойдёт этот сумасшедший? А ведь именно им он и был – безумцем. Так что не стоит разбираться зачем ему это всё. Куда лучше попытаться придумать план, и у меня появилась идея, хоть и ни разу неиспытанная:

– Пс-с, – позвал я так, что наш мучитель ничего не услышал. – Мне… нужна… энергия… я… освобожу нас.

Слова давались с трудом, ещё сложней было контролировать их громкость и интонацию, даже произнося по-одному. Слева в ответ прилетел лишь нервный смешок.

Ну да, будь у неё энергия, сидели бы мы здесь сейчас связанными?

– Хотя бы немного, – предпринял вторую попытку я.

Несколько секунд свисающий подобно грязному куску ткани капюшон не шевелился, но вскоре дрогнул от слабого потока воздуха.

– Он заметит, – одной фразой таинственная незнакомка, или, судя по голосу, может, очень даже знакомка определила наше будущие.

Не медля, вихри энергии содрогнули пламя свечей и, развеваясь ночным ветерком, понеслись в мою сторону.

– А кто это у нас шалит? – раздался игривый перезвон в голосе колдуна. И только откуда их столько повылазило вокруг…

Угловатая при мраке свеч фигура направилась в нашу сторону, но к моменту, когда нас разделяли несколько шагов прохладный напиток потусторонней энергии уже наполнил организм изнутри. Слабость отступила, картинка в глазах стала чётче, я смог вздохнуть полной грудью и… просто встать с показательным стуком верёвок о пол.

Профессор Фелл споткнулся о брошенную в беспорядке швабру, девушка в чёрном зашлась кашлем, едва не упав со стула, а я сверкнул начищенной сталью, разрубая сдерживающие её путы. Мгновением позже Нерсиаль развеялся сном на яву в полумраке, как теперь стало ясно, кабинета истории.

– Урод! Да как смеешь! – буквально голыми кулаками ещё недавно учитель бросился в попытке повалить меня. И у него это получилось! Сил после призыва в реальность оружия почти не осталось, так что, несмотря на возраст, я проигрывал Феллиару физически.

– Делай, что нуж… – мой крик испарился вместе с выбитым из легких воздухом, но девушка была не из глупых – сразу двинулась к центру проведения ритуала, пошатываясь от истощения. И от туда, из-за наполовину застеклённого саркофага, вытащила ечгила! Того самого, который был на крыше, с поломанным крылом.

Но наблюдать дальше не позволяли.

– Тварь! Скотина! Да хоть знаешь сколько я готовился к этому дню! – удар за ударом в бешеном темпе обрушивался на быстро выставленный блок. Никогда не думал, что скупые знания той секции боевых искусств пригодятся. – ОНА ДОЛЖНА БЫЛА ЖИТЬ!

– Феллиар, придите в… – очередной тумак не дал договорить, и мы, сбивая всю мебель на своём пути, покатились куда-то влево.

– Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Улучив момент, я врезал коленом в живот профессора, дополнительно оттолкнув от себя последующим ударом ноги.

Феллиар спиной въехал в стол, на котором беспорядочно разлетелась целая куча непонятных инструментов, мешочков, старя потрёпанная книга в чёрном с позолотой переплётом и… нож. Конечно, ну а как же ещё, именно он и попал под руку мерзавца.

– Да как так-то! – в сердцах крикнул я, не успевая подняться и перекатом уходя от опасности быть пронзённым, видимо, ритуальным орудием. Возможно, удача не только миф, пропагандируемый ленивыми сценаристами.

– Гадёныш, я заставлю тебя страдать заместо неё!

С треском вырвав короткий клинок из пола, обезумевший в конец учитель кинулся в новую атаку, но мгновением позже замер с занесённым над головой ножом.

Вскоре гравитация решила напомнить о себе и повалила остывающее тело набок, аккурат в груду перевёрнутой мебели. Опомнившись, я сконцентрировался на сколько мог и заметил очертания жителя подземного мира. Ечгил лежал рядом со мной, костлявым крылом застряв в черве духовного тела учителя. Неужели оно настолько плотно связанно с настоящим или дело в том, что Фелл был магом?

Прежде чем сквозь шок я осознал факт смерти человека на своих глазах, ечгил заговорил. Так слабо и тихо, что его слова с трудом можно было различить в гулкой тишине, образовавшийся после скрежета стульев, принявших на себя куда больший обыкновенного вес.

– Ещё можно помочь миру… – из под длинных волос цвета густой тени, выглянуло озаряемое тенью улыбки юное лицо, будто бы вышедшее из-под руки умелого скульптора античной эпохи. – Возможно, у него… ещё есть шанс, возможно, наше поражение… ещё не высечено в анналах истории…

С проглоченным словом замерло последние движение губ в жизни ныне павшего воина. Подумать над этим смогу позже, а сейчас надо разобраться с ведьмой. Вот только её и след простыл.

– Говорит агент федеральной службы безопасности ГГС*, просим предъявить ваши требования по освобождению заложников и просим преднамеренно не вредить гражданским лицам. Говорит агент федеральной службы… – громкоговоритель вырвал из оцепенения и с парой новоиспечённых ругательств о демонах заставил подняться на ломящиеся от усталости ноги.

Я не спеша побрёл к распахнутому окну. Не нужно много гадать куда улизнула колдунья. Но есть ведь дверь! А окно выходит со второго этажа. Тем не менее, выглянув в потемневшую пуще прежнего атмосферу обратной части школьного двора, не увидел никого. Проходя подле чёрного саркофага, я старался не смотреть сквозь хрустальные стёкла, откуда веяло могилой. Показалось, что там боковым зрением видел ребёнка, две с усердием заплетённые косички навсегда замрут в податливой памяти… Нет, пусть с этим разбираются ГГС, хватит с меня приключений на сегодня, самообладание и без того на грани краха.

Этого могли не заметить военные, встречавшие меня по всему периметру школы, могли не заметить прилипшие ко мне и всё ещё сонной Кае родители, подлетевший из неоткуда мохнатик. Но зато я прекрасно видел, как подрагивают кисти рук, сжимающие кружку горячего шоколада за рассказом случившегося федеральщикам, как сердце пропускает удары при мыслях о том, что любой неверный шаг мог стоить жизни детям вокруг. Реальный мир совершенно не тоже самое, что лишенный цвета край душ, а я, как бы не бахвалился и не вспоминал прошлые жизни, всего лишь подросток перед выпустившей когти вселенной жестокости.