Текст книги "Нерсиаль (СИ)"

Автор книги: Allarent Antares

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10. Против Мира

Резкое движение слева! Пригибаюсь и пропускаю противника над головой. Гуль, скуля, пропахивает «лицом» асфальт и встаёт, готовясь к очередному броску, но тут же встречает смертельную сталь! Напарник вурдалака в этот момент успел сделать широкий замах когтистой лапой.

Я бы мог увернуться, но лишь слегка отклонился, позволив костяным отросткам мазнуть по нагрудной пластине. Высекая искру, когти соскочили с металлической части экипировки, не оставив и следа.

Взяв оружие двумя руками, вместе с рывком наношу мощный удар снизу вверх, который отрубает конечность "под корень".

– Ц! – удар должен был лишить тварь жизни. – Всё ещё медленно.

Следующим движением обезглавливаю агонизирующего монстра.

Маг не обманул, экипировка просто приклеилась ко мне вместе с переходом в мир душ, приняв такую форму, словно одежду шили на заказ. Сидела удобно и не смущала движений. На деле оказалась достаточно прочной, хотя прямые удары пропускать в любом случае не стоит. Так или иначе, но я рад победе над вынужденным эксгибиоционизмом, никто не любит чувствовать себя голым и беззащитным.

Но несмотря на явные плюсы, снаряжение всё же слегка замедляло. Тут нет веса в привычном понимании, скорость и сила движений зависит по большей части от воли и вкладываемой энергии, что, впрочем, было ожидаемо и не должно стать большой проблемой.

Но вернёмся к нашей метафизичной реальности.

Упокоив меч в простые, но удобные, кожаные ножны, прикреплённые на поясе по левую руку, я осмотрел поле битвы. Пейзаж мало чем отличался от увиденного в первый поход, около дюжины рассечённых, обезглавленных омальзатов разносили омерзительный мусорный запах на многие метры вокруг. Между прочим – очередной перекрёсток стал местом схватки. Совпадение или нет, но в фаталисты записываться не стану.

Я повстречал их почти что случайно. Да, мне нужно было найти противников для теста снаряжения, но нападать на целую толпу тварей… В обычном раскладе я бы не стал, но, как оказалось, это было не такая уж и проблема. Всё же вурдалаки – те ещё слабаки. Тем более, когда на кону стоит человеческая жизнь.

Мне довелось воочию узреть то, как охотятся гули. Как я и предполагал они могут взаимодействовать с "промежуточным" уровнем реальности, где находились духовные тела всех людей. По всей видимости, такое расположение помогало нам путешествовать в обе стороны, жить сразу во всех мирах, если так можно выразиться. Монстры же существовали только в крае душ. Если мои предположения верны, то им нужно предварительно накопить сил или соблюсти какие-то условия, позволяющие выдернуть человеческую душу сюда. Что и произошло на моих глазах.

Благо на "везунчика" не успели набросится, так как я сделал это раньше и, точно также, как в первый раз, прикосновением вернул обратно рыдающего мальчика. Неудивительно, что опять ребёнок. Я читал, что с эзотерической точки зрения дети больше подвержены паранормальному воздействию.

– Не будем останавливаться, мохнатик, – поправив ножны и одернув облепивший меня благодаря ветру плащ, я двинулся вдоль пылающей улицы.

Ветер… Всё же я не уверен, что здесь есть воздух. Мне дышать не нужно, монстры вроде тоже таким недугом не страдают, но откуда же тогда воздушные массы или, не знаю, атмосферное давление?

Осматривая парк с тем самым колесом обозрения, начинаешь понимать двусмысленность фразы про огненные развлечения. Так ведь говорят? А-а, не важно. Что куда интересней, так это моё предположение касательно того, что воздуха в привычном понимании здесь нет. А что тогда вокруг? Я решил, что это та же пресловутая энергия, идущая от Нерсиаля, выделяемая человеческими эмоциями, чем-то генерируемая. Вроде как, что-то её ещё образует на подобие тепла у нас на планете по словам Лими. Надо было расспросить по подробней….

– Chool'tesactooom, ol'teorac'umteses… celt'um…

Вот чего-чего, а голосов я тут не слышал, да, к тому же, на непонятном языке… Я осторожно, при этом поторапливая себя, двинулся в сторону голоса, к парку развлечений. Напряжённо всматриваясь между даже не горящими, тлеющими, палатками продавцов всяких шариков, плюшевых мишек и иже с ними, силясь понять откуда конкретно исходит звук.

Такими темпами пришлось добраться до ограждённого входа на чёртово колесо.

– Sac tooom, velti abrosia'te, CELT'UM!

Выглянув из-за последнего препятствия, я застал лишь недавно виденную картину. Пространство словно изгибаясь, искривляясь стягивалось в одну точку, волнами горячей энерг… горячего… короче, воздуха, попутно разметав пыль, каменную крошку и даже затушив пару огоньков. Последние было бы неплохо изучить, но следующая картина полностью оторвала от сторонних размышлений.

Когда всё закончилось, в месте сильнейшей деформации воздуха предстал… предстало нечто. Гумоноидная долговязая фигура, значительно выше человеческой, но куда ниже гелиандера, с пылающими адским пламенем ногами и чёрной, будто бы сросшейся с кожей, броней держала на вытянутой руке типичного зомби-человека. Молодая, где-то за двадцать, девушка с длинными волосами хрипела и пиналась, царапая тонкими пальцами судьбоносную длань, удерживающую её горло от крика.

– Не…т… пож… ста… н… на… о….

Расстояние не позволяло разглядеть ни лица жертвы, ни, по всей видимости, разумного монстра. Но что-то с ним не так… Впрочем, не теряя времени на бессмысленные размышления, я выскочил из-за угла и устремился к противнику.

Сейчас у него одна рука занята, оно меня не видит, значит я могу спокойн…

– Какого…

Не добежав каких-то пятнадцать-двадцать метров, я был вынужден уворачиваться от грозящихся перекусить шею челюстей. Вместе с тем успеваю на нести удар наотмашь, по ощущениям, таки задев нападавшего.

Встаю на ноги и выставляю перед собой клинок, готовясь к бою. То, что я поначалу принял за пылающие багрянцем ноги – оказалось тройкой скулящих, рычащих псов. Не такие крупные в холке как гули в горбу, но с не менее длинными клыками, что были сомкнуты в хищном оскале, и куда более живой шерсткой, ибо та искрила всполохами алого пламени.

Пока псины окружали меня, я боковым зрением заметил, что жертва начинала обмякать, движения замедлялись, а сдавленный хрип почти сошёл на нет.

"Чёрт, как же мало времени"

Не став более выжидать, рвусь к первому же монстру, целясь мечом в голову, но тот уходит в сторону, уступая возможность напасть соседу. Того я встречаю ударом эфеса меча. Благо у полуторника он достаточно длинный. Следующим движением пронзаю оглушённую тварь, уходя перекатом от пса, что должен набросится со спины.

Не успевая подняться, я ударом ноги отбрасываю третье животное, которое удалось ранить изначально, но тот вцепляется зубами в эту самую ногу!

– Зараза!

Подтянув к себе конечность, насаживаю адского пса на лезвие меча, тут же выдергивая тот и разрубая голову подскочившей твари. Последняя. Благо сапог оказался достаточно прочным и выдержал укус, вот и первая польза от приобретения.

Они куда оказались куда быстрее вурдалаков, будь их большее… но сейчас это не имеет значения. Разворачиваясь в сторону хозяина зверушек, расширившимися зрачками смотрю… как он… оно жрёт человека. Вместо лица у монстра был полностью закрытый шлем за исключением тонкой полоски для глаз, куда сейчас буквально впитывался дух жертвы. Плотным призрачно-голубым потоком, вихрясь и дрожа, за несколько мгновений, которых мне хватило лишь на пару шагов, девушка растворяется в естестве урода.

Сдёргиваю с головы серый капюшон, неуместно прикрывший ту пока я танцевал с псами, и спешу к нему.

Ненависть, гнев, страх и ещё того пуще – отчаянье. Наверное, именно это чувствовал доисторический человек каменного века, видя, как свирепый хищник пожирает его брата, друга или просто соплеменника. Наверное, он также забывался в этот момент, несясь к превосходящему противнику, не думая о победе и поражении, ибо всё, что он видел – это кончина товарища.

Время замедлило свой ход, чтобы я смог в деталях рассмотреть гладкую вороную броню с прожилками бегущей меж ней раскалённой магмы. Было не время задумываться, настоящая ли это кожа ублюдка или так себе его представляю я, вся острота мысли направлена на оружие противника. Непривычно огромный, согласно моим знаниям, длинный лук, такой же тёмный с красными трещинами, медленно поднимался, устремляя ещё не вложенную стрелу промеж глаз.

Во всей этой медлительности и неторопливости я упустил момент, когда демон (так я про себя его обозвал) совершил выстрел. Вот впереди пустой лук, а в следующие мгновение с его гнезда для стрел срывается огненный снаряд.

Вижу! Короткий взмах клинка призван отразить атаку, но… мигом позже наконечник, пылающий демоническим пламенем, проносится в сантиметрах от глаз.

Стрела скользнула по щеке и прошла мимо.

– П-повезло.

Никогда больше не буду пытаться отражать стрелы, пули и прочую дичь! Фильмы и книги врут! Как такое вообще может быть?!

Понимая, что тут я перед ним как на ладони, рыбкой ныряю за ближайший шатёр очередного продавца мороженного или прочей парковой атрибутики.

Тут же по левую руку от меня, разрывая серую ткань шатра, приземляется огненный подарочек. Чёрная стрела с пылающим наконечником начинает тлеть в нескольких сантиметрах от ботинка.

Что делать?! Такое ощущение, что у меня над головой, как тогда, снова едва ли не смыкаются клыки! Зажат в углу, при этом имея простор действий. Проклятье! Тысячу раз проклятье!

Из укрытия всё казалось ещё обречённей, серый неприветливый мир, вяло плывущая над потрескавшимся асфальтом мгла, редко освещаемая голубыми огнями, создавала атмосферу старого кладбища. Кому-то оно кажется романтичным? Мне вот нет! Дерьмовое, очень дерьмовое кладбище! Но это не значит, что в нём нет места спецприёмам… Очередной росчерк пламени прошивает и без того дырявую палатку магазинчика, приземляясь неподалеку от другой ноги.

Следующего выстрела я ждать не стал, поняв, что он будет последний… для него. Сразу после атаки выскакиваю из-за шатра, готовясь использовать свой единственный козырь.

– Kuulte'um, ree'tec fok! – рычит демон, торопливо вкладывающий стрелу. И почему не заметил движений в первый раз?

– Надеюсь, это была молитва!

Растворяясь в пространстве серебряной молнией, я мигом преодолеваю разделявшие нас несколько метров, вонзая лезвие в древко лука!

– Жалкий человек! Ваша никчёмная раса больше походит на ходячих мертвецов! – прошипел глубокий голос, словно из сломанной колонки.

– Какой разговорчивый, – я наваливаюсь на Нерсиаля всем телом, демон же, хоть и не без усилий, удерживает лук одной рукой. Другая в свою очередь наносит вертикальный удар в ключицу зажатой меж пальцев стрелой…. нанесла бы, если бы я в последний момент не выпустил рукоять то ли от усталости, то ли от угрозы.

Повторяю неудавшийся с псинами пинок в корпус, и демон с приглушённым стоном делает несколько поспешных шагов назад, спотыкаясь об ограждение и падая на лопатки. Если они у него есть.

Уверенно приближаюсь, и вырывая из древка клинок, вонзаю тот в голову чуть было не увернувшийся твари, благо шлем не такой крепкий как оружие. Почему-то… Но обдумывать сейчас это просто нет сил.

– Чёрт… – как же я был тогда близок к правде в этом слове.

Обессилив, сам падаю рядом с демоном. Честно говоря, ещё несколько секунд и игнорировать усталость после суперприёма было бы невозможно.

Тварь продолжает хрипеть и слегка поддергивается в предсмертной агонии.

– Ты… всё равно… сдохнешь! – отпускает свою последнюю в жизни угрозу, перед тем, как засветиться подобно девушке, вот только уже не голубым, а багровым пламенем. Я попытался откатиться от локального пожара, но, не успев начать движение, увидел, как огонь превратил демона в труху за считанные секунды и, отделившись, улетел ввысь. Лишь алая звезда, сверкнувшая и вскоре погасшая за горизонтом, напоминала о сражении.

– Красиво, – прошептал я, действительно заворожившись сиянием, игнорируя звон упавшего Нерсиаля. Покорёженные постройки, синий пламень и подступающий туман, на фоне которых, прочертив в небе полосу, неслась кровавая комета. Захотелось запечатлеть, но камеры тут ещё не придумали или я не очень понимаю, как вообще связать механизмы с миром душ. Остаётся лишь запомнить. Продолжить любоваться пейзажем не дал мне мохнатик, весело боксирующий воздухе маленькими ручками. Выглядело это, если не сюрреалистично, то комично точно.

– Пи! Пи-пи! Пи! Пи! – мохнатик подражал возгласом воинственной Каи, пересмотревший ББС*. И кто её только допустил до таких программ?

"Жалко, что не умею зарисовать" – промелькнула странная мысль вместе с тяжёлым подъёмом на ноги.

Таирс провожал меня привычным мерцанием голубых огней и мрачной атмосферой затхлого могильного склепа. Раньше я не очень задумывался, но был ли этот мир всегда таким? Если нет, то почему стал? А, если да, то лес, в котором обитал мохнатик выглядел совершенно по-другому, наверное, не всё пространство мира душ одинаково ужасное. Где же прячутся все причино-следственные связи? Как всегда вопросы, и как всегда без ответов. А золотая нить и не думает сверкнуть мимо глухих улочек, лишь тонет в их огне…

Тем временем я присел на бортик многоэтажки, свесив чёрные сапожки с края и повернул ножны так, чтобы те не мешались.

Вспоминая моменты сражения, понимаю, что совершил ошибку, едва не стоящую жизни. Бросаться в лобовую атаку к лучнику на приличной дистанции… Мне просто повезло, что когда я хотел принять выстрел, то немного сместился в сторону, иначе мой вкусный труп доедал бы демон. Демон? Ну а что? Похож на тех, что в фильмах и играх. И, проклятье… он силён, если бы не его "ужин", то я сам стал бы закуской. Да ещё и какие-то адские гончие, но интересней всего то, что он говорил. Выходит, тут есть разумные до человеческого уровня создания.

Даже не знаю плохо это или хорошо, зато точно знаю, что суперприём сработал слабо. Даже оружие не разрубил. А ведь несколькими днями ранее я смог этим же ударом рассечь геллиандера на две половинки для бифштекса. Хм…

– Эврика! – воскликнул я, радуясь догадке.

Энергия. Этот удар, по всей видимости, жрёт много энергии. А откуда ей взяться? Верно, нужно кушать, и не мне, а Нерсиалю. В первый раз он, вроде, поглотил случайный огонёк, потом я скормил ему странное горящее растение, выходит, стоит поискать ещё нечто подобное. Лучник тоже использовал энергию, чтобы защититься, поэтому оружие выдержало удар, а шлем – нет!

– Хоть с чем-то разобрался, – облегченно выдохнул, но тут же вспомнил, что произошло. – Демон убил человека, и я ничего не смог сделать…

Я понимал, что не герой и не спаситель всея человеческого рода, но когда на твоих глазах истончается и окончательно погибает живая душа – это давит. Я сжал бортик здания, не заметив, как тот треснул от необязательных усилий. Эмоции дорого здесь стоят…

– Обречённый мир, да? – я встал на край, с усилием разгибая спину, и спрыгнул. – Лаисрен!

Порой я сомневался в собственных вопросах, собственных действиях. Получая возможность выбирать, первое о чём думаю:

"А правильно ли?"

Второе о чём думаю:

"А что такое "правильно"?"

Я всегда считал правильным поступать миру на зло, показывая таким образом, что не собираюсь сдаваться на пути к ответам. Возможно, именно поэтому я сейчас судорожно перебирал варианты собственного будущего. Где учится, куда поступать, кем работать, как жить… Наверное, подобные вопросы являются центром мыслительной деятельности сверстников. Они ведь не знают, что скоро город накроет волна алой плазмы и… а что тогда?

К сожалению, интуиция не подвела. Повторная вычитка краткого содержания Билсибии показала, насколько я был прав, говоря о демонах. Есть свет, есть его тень, а есть – тьма. Ожившая преисподняя за границей Таирса – яркое тому подтверждение, думаю, будь моё видение ада малость другим, то и вид открывался бы оригинальние.

Но, как же так… Все умрут? Не знаю, не хочу в это верить, но все факты от слов Билсибии до собственных наблюдений на лицо.

"… и будет род людской низвергнут с лица земли, дабы очистился мир в противостоянии света и тьмы…"

Если всё действительно так, то что происходит по всей планете? Она тоже на грани смерти? Почему? Почему люди в других местах живи? Может, мне и не нравился мир вокруг, но умирать, не добравшись ответов, я не хотел. Не так просто.

С другой стороны: а что можно сделать? Прибить пару демонюг? Флаг себе в руки и вперёд на верную смерть раньше времени. Поэтому задачу я решил весьма прозаично. К чему думать, как предрешить Билсибийский апокалипсис, если ни на что не способен? Лучше делать то, что умеешь лучше всего: в моём случае – продолжать противиться миру. Сейчас это звучало совсем глупо и по-детски, но больше ничего не остаётся. Если я проживу, зная, что сделал всё, что мог, то, кто знает, возможно, мне хватит сил смело посмотреть в глаза той твари, что станет моим личным киллером.

Посмотреть так, как я гляжу сейчас, думая о будущем и рисуя падающую звезду. Бездарно даже одним простым карандашом. Пожалуй, некоторые первоклашки в этом лучше меня. Но они не могут вложить в сюда то, что романтики зовут душою.

Несколько линий графита представляли собой хвост, растянувшийся на пол листа бумаги, кривой круг был началом колеса обозрения, а растертые пальцем облака внизу "шедевра" представлялись мне могильным туманном, ещё пару штрихов на небе и…

Я устало упал на кровать, раскинув ручки-ножки и смотря в потолок. Грустно выдохнув, закутался в мягкое пуховое одеяльце, чуть ли не заурчав от удовольствия. Всегда нравилось заворачиваться в кровати, как гусеничка, так приятно и тепло… А злой и несправедливый мир становится столь далёким…

Я много думал и решил, что мне понравилось. Понравилось рисовать. Это правда красиво и… немного волшебно. Может, какой-нибудь графический дизайнер – это неплохой вариант? С математикой у меня не ахти, но можно и постараться. Да… было бы неплохо… Вот вам и самодетерминация.

Грядущие ведь не за горами – оно уже сейчас. Меняться – это правильно. Да, мы должны меняться, чтобы становиться лучше. Навивает воспоминания…

*ББС – Бесправные Бои Северян. Начало получили ещё до современной эпохи, выступая развлечением местных крестьян и отличным заработком на ставках. Как упоминается в анналах Эльдерсатенской истории однажды прославленный боец Бибикл бросил вызов действующему королю Северного Альянса, поставив на его поражение свою жизнь, имущество, деньги, детей и двадцать одну жену по количеству лет воина. Король принял вызов и пронёс коротенький стилет в трусах, ранее называемых оохенгладами,(единственный элемент одежды допускаемый во время сражения). Конечно, толпа потешались над внешним видом возбуждённого монарха, но поскольку бои были "Бесправные", то всем было совсем не до смеха, когда смертоносное жало подписало похоронный приговор в глотке умирающего Бибикла. С тех пор Королям больше никогда не бросили вызов, а ББС получила широкое распространение во многих странах, в родной став чем-то вроде национального вида спорта. Впредь использовать холодное оружие, конечно же, запретили.

Глава 11. Новая Жизнь

Руки застенчиво мяли букет полевых цветов, которые мальчик собирал с самого утра… Он бродил по городу, вслушиваясь в глас разума, твердивший ему об истинности его выводов. Он не помнил, как оставил помятый букет рядом с раздавленной предательством плачущей навзрыд девчонкой. Он не видел, как она схватилась за него, как встала в порыве что-то произнести, но не смогла подобрать слов. Он скитался по городу, смотря на него, вглядываясь в него. Вокруг проносились толпы, толпы спешащих людей. Куда они? Что они хотят? Разве они не понимают, что ничего не получится? Разве не видят, что это бессмысленно? Что их попытка забыться в рутине и мирских заботах не оставит ничего кроме сожалений?

Мальчик брёл и думал над этими вопросами… Пока не осознал, что оказался в неизвестности. Над ним склонились тучные, серые, недостроенные здания. Им обещали, что они будут подпирать собой небо, но кому нужны неудавшиеся проекты? Скоро их снесут и творения канут в небытие, но даже зная это, они обхватили его со всех сторон, настороженно смотря за тем, как почти подросток поднимается на вершину заброшенного строения.

Там, на высоте многих десятков этажей, он безнадёжно прислонился к полуразрушенной колонне. Ему в глаза проникал яркий свет газового гиганта, заходящего за край небесного поля. Скоро день подойдёт к концу. Возможно, последний день в жизни разочаровавшегося ребёнка. Но перед этим мальчик спросил, сам не зная у кого:

– Зачем это всё?

Рядом с диском утопающей в синеве звезды стояла девушка. Казалось, что она была здесь всегда, хоть её не существовало мгновением раньше. Золотистые волосы морскими волнами падали во власть ветреных потоков. Ухоженные белые руки красавицы были сомкнуты за спиной, скрывая две алые полосы на спине и удерживая рвущиеся вслед за стихией ангельски чистое, снежно-белое платье с вкраплениями серебряных полос, что сияли в лучах света. Она смотрела за горизонт. Мальчик не видел лица незнакомки, но точно знал, чувствовал, что ей известен ответ на его вопрос.

– Зачем? – вторил нежный, но волевой голос. Подобный не встретишь у обычного клерка, работяги и иже с ними. Такой может быть только у тех, чьи слова имеют вес, чьи принципы и идеалы столь же сильны, как и они сами. – Люди всегда пытаются дать ответы на терзающие их вопросы. Но им невдомёк, что не все ответы можно обличить в слова до того, как их найдёт душа.

Девушка слегка обернулась и заботливо посмотрела на гостя. Ослепляющие лучи солнца не позволяли увидеть её лица, но сквозь подступающие слёзы мальчик смог рассмотреть краешек улыбающихся губ.

Лишь потом он узнает, что на той крыше он был один, лишь потом он вырастет и решит отстранится от мирских ценностей, от обычных вопросов, от простых мыслей, от самой жизни, безвольно потонув в потоке движущейся вселенной, бросив все силы на борьбу с одним и тем же вопросом:

– Зачем это всё?

***

Тот день должен был стать последним. Много ли есть причин оказаться на верхушке недостроенного здания… Но она подарила мне смысл. Я знал, что она говорила правду, и принялся искать ответ, хотя и не в силах понять её слов. Везде, в истории, в книгах, в людях, в словах, в устройстве общества, в мыслях древних философов и современных учёных. Но не мог найти. Либо не понимал их сути, либо отрицал ту на корню. Однако, последние время извечный вопрос стал звучать у меня в голове всё тише.

"Ничто обозримое не будет таким же, как вчера, не бойся меняться и ты вслед за душой«– последние, что сказала незнакомка на забытой крыше снесённого ныне здания, спасшая мою жизнь перед тем, как… прыгнула сама.

«Нет, я ещё могу отыскать, найду ответ, и ты раскалишься от смысла!» – так я отвечал этой несносной судьбе, решившей, что сможет убить во мне тягу к существованию. И должен признать, у неё неплохо получалось. Но… золотая нить ещё блестела в фантазии, ещё цепляла, ведя за собой. Где же она сейчас? Стал ли я ближе к заветному дню отгадки?

И снова сон, в нём так легко…

Бульк. От кали разошлись мерные круги. Скорее всего они будут так идти пока не ударятся о берег, или пока вселенская сила трения не развеет их самонадеянность.

Там, сквозь воду я видел молодого человека на опушке, цветущей в лучах яркого лета. Простые одежды из холщовой ткани, маслянистые от пота волосы. Ничем не примечательные деревянные ножны время от времени болтались у бедра, оправдываясь тем, что мечник без намёка на усталость или лень сверкал полуторником, ведя бой с воображаемым противником.

Все ему говорят:

– Дубина, у тебя не получится, хоть век тренируйся, а… не достигнешь. Твой смысл – не больше чем детская глупость! Ну и болван…

Видит, как эти же люди уходили и сдавались, проигрывали, умирали….

Герои сверкали пламенными доспехами на предсмертных одрах, прославленные воины гибли в сражениях, короли и императоры сдавали страны, шуты смеялись… А мне нужен ещё один шажок, хотя бы один…

Сколько можно?

Смерть. Разруха. Пепел. Не только вокруг, но и внутри.

Может… уж-же достаточно?

Вода дрожала, но меняла картинку.

Уже не молодец, но седой старец, и не в цветении зелёной опушки, а в пепле поля, усыпанном телами. Мёртвыми телами.

– Не смог… не успел… – седовласый воин, покрытый грязью и кровью, припал на одно колено, оперевшись на меч, чей дол сверкал чёрными буквами. Нерсиаль… – Какой тогда в этом был смысл?

Четвёрка белых камней сверкнула на прощанье, развеивая иллюзию и представая в реальности. Испариной покрыло всю спину, в голове стоял непонятный, невообразимый гул. Но я не обращал на него внимание, потому что сквозь участившийся пульс и расширившееся зрачки смотрел на Нерсиаля. Гладка сталь клинка слабо сияла примесью ледяного пламени, выделяя витиеватые символы и затмеваясь светом дуэта лунных каменьев.

– Т-ты ведь всегда… всегда был рядом со мной, сражения, потери, невзгоды, тренировки, победы… ты всегда был в моей руке… ты стал частью меня. Я понял… не помню… я чувствую, как ты связываешь меня невидимой нитью с другим мной и проводишь его… нет… мою волю, мастерство, мою силу… чтобы… как это вообще возможно?!

По щеке скатилась что-то влажное, но не придал этому значения, всё моё «я» было очарованно самим собой, те приёмы, что применялись неосознанно… тот воин смог отточить их настолько, что я смог использовать в другой жизни! Поразительно… А меч… Он ведь всё время был рядом и стал частью меня, стал проводником для души!

Теперь я знаю… вижу… он… я не отступал, пока шуты и бахвальники смеялись и умирали, я не сдавался! Плохо помню куда, не знаю, как и какими способами, но… я шёл и, видимо, не добрался совсем немного, раз… снова здесь.

Меч постепенно истаял в руке, уходя на другой план существования. Неужели я был настолько крут, чтобы призвать клинок в реальность? Или он показался, как мохнатик? Впрочем, это не важно, теперь я знаю, что мне нужно. Мне нужно сражаться! И пусть демоны возвращаются обратно в бездну! Пока они стремятся пожрать людей, я не смогу добраться… добраться до… до… чего?..

Ясно.

Осознание, что ничего не изменилось, хлыстом ледяной воды отрезвило воодушевленное состояние. Страх махровым одеялом накрыл с ног до головы. Как так… я пробудил свои прошлые воспоминания и всё без толку?!

Веки плотно сжались от ужаса того, как… Лишь бы не видеть… Только что я всё вспомнил, всю прошлую жизнь и… ПОЧЕМУ ТОГДА НЕТ ГРЁБАНОГО СМЫСЛА?!

Это бесполезно, просто бесполезно, бессмысленно. Знания и умения, чтобы шашлык из вурдалаков готовить?! Гениально! Память оказалось просто памятью. Теперь понятно, чего хотел клинок, он ведь по сути был моим, пришёл чтобы не дать погибнуть в коллапсе демонического масштаба.

Я сам не заметил, как без всяких слов перешагнул грань реальности и пнул меч куда подальше.

– Урод! Зачем ты это сделал?! ЗАЧЕМ?! – когда порыв жгучей ненависти, какой не случался ни разу до этого, прошёл, я обреченно опёрся на стену, присев и подогнув одно колено поближе. – Зачем… почему миру нравится издеваться надо мной?

Где-то в глубинах сознания проснулся маленький тринадцатилетний ребёнок, всё естество которого сквозило вопросами «Зачем?» и «Почему?». Я подтянул вторую ногу и обхватил колени. Больше не было сил говорить, лишь ощущать полный обман со стороны вселенной.

– Я не могу больше… – вынесла вердикт моя сознательная часть. Вновь упустил момент, когда вернулся в материальный мир, очутившись в постели, и отвернулся к стене, закутавшись в одеяло. – Не могу думать… Наверное, поэтому я так быстро привык другому миру… чтобы не думать. Обманщик…

Стоило с закрыть влажные глаза, как вместо привычной темноты засиял свет. Холодный свет дуэта лунных камней на эфесе злосчастного меча.

– Оставь же меня в покое, – жалобно попросил я, не злясь и не бросаясь гневно на кусок металла, а, скорей, умоляя тот покинуть меня навсегда. Резко сел, шокировано уставившись на горизонтально вращающийся клинок. В воздухе…

Нерсиаль явно не хотел выслушивать мой бубнёж по поводу бессмысленности, приводивший к поражению воли, и потому выложил на стол последнюю карту. Последний козырь.

Меч раскрутился, начав вращаться быстрее, и резко остановился «лицом» ко мне. Немного левее вороных букв незаметно, а потом более явно, просвечивали другие. И не на одно слово, целое предложение! Голубые, холодные, точно охваченное морозом перо новорождённого аиста, символы медленно набухали, проступали, впитываясь в дол клинка.

Уверенной лазурью они бросали тень на покалеченную душу, спасая от сладостного забвения в безынициативном существовании остатков последней жизни. Жестокий холод, обманщик-холод, он сам явился вербовать…

По капле веры дождь, обратившийся бурей, способен наполнить бесконечный океан знания.

Чтобы в мире появился смысл, нужно создать этот самый смысл.

Слабая ниточка истончилась сильнее…

Хоть бы не порвалась…

***

– Хей, братик, ты какой-то помятый, – Кая скептически осмотрела осунувшегося с большими кругами под глазами и вымученной улыбкой родственника.

– Помнут сегодня только твоего Хомячка Железной Подковой, – парировал я, уверенно запрыгивая на диван перед объёмной плазмой.

Увидев настрой «братика», Кая покрепче обняла подушку и сама переменила тон с тревожного на воинственный:

– Он твою железяку проглотит и не заметит, – вздернула носик сестра. – К тому же говорят, подковы приносят удачу.

– Вот и посмотрим, – не собирался сдаваться я.

– Посмотрим! – согласилась Кая, в нетерпении сжимая подушку с изображением гигантского хомяка, который, конечно же, не имел никакого отношения к прозвищу спортсмена, и пялясь на экран телевизора, разгоняющий вечерний сумрак тёмной комнаты тремя большими белыми буквами:

«Б.Б.С.»

Я и правда выглядел потрёпанно, но всё же улыбался. Краешки губ окатывало томной усталостью от долгого напряжения лицевых мышц, но от этого хотелось улыбнуться ещё шире. Я наконец-то выбрал свой смысл. Выбрал же…

***

Говорят, стриж – одна из самых быстрых в горизонтальном полёте птиц. Он неистово махает крыльями, развивая завидную многому наземному транспорту скорость, сумасшедшую скорость. Именно такая и была следующую часть моей жизни.

Дни растворялись в потоках времени, уступая место неделям и месяцам. Время брало на проверку готовность верить в правильность собственных решений, поставляя испытание за испытанием, но теперь они не казались издевательством. Скорей, чем-то необходимым, даже интересным.

Холодная в этих краях осень быстро подходила к концу. В воздухе на перебой с первым снегом кружили пожелтевшие листья, разнося весть о кончине первого полугодия счастливым ученикам и их не менее радостным родителям.