Текст книги "В танце жизни (СИ)"
Автор книги: Алин Крас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 17
МЕСТЬ
День незаметно пролетел в поглотивших меня делах. Испытываемая мной, все эти дни, нестерпимая, всеохватывающая тоска, отступила, запрятавшись, где-то далеко в груди, маленьким болезненным комком, не дающим свободно вздохнуть полной грудью.
Вначале, я запрягла ящера, и поехала в контору. Очень опасалась появления там Протасэля. Я не была уверена, что сумею вести себя так, будто накануне между нами ничего не произошло, и, якобы, я не увидела у него печать Сергонэля. Но, Хвала Небесам, он в конторе не появился.
С началом сиесты я отправилась в дом родителей, чтобы побыть с Янисорэлем. И в этот раз мой сын не капризничал рядом со мной. Он увлеченно рассказал мне о своих впечатлениях за то время, что мы не виделись. Радостно похвастался детским луком и стрелами, которые для него сделал Александрэль. Потом мы лепили с ним из глины игрушки. Это были различные ящеры, змеи, жуки, пауки, я объясняла ему кто из них чем опасен и чем полезен. А затем мы ярко их раскрасили, покрыли глазурью, и я, с помощью Дара Огня, запекла их, добившись твердой прочности. Мы оба так увлеклись этим занятием, что не заметили, как наступил вечер.
Обнимая Янисорэля и прощаясь с ним до завтрашнего дня, я прижалась губами к его мягкой, шелковистой, рыжей макушке, не в силах отпустить, способная снова чувствовать радость общения с ним, любовь и нежность.
– Ну, мама, – как-то неожиданно для меня, по-гномьи, обратился он ко мне, пытаясь освободиться от моих объятий. – Я же не нежненький! Я мальчик! – согласно кивнув, я неохотно отпустила его. Но он тут же, сам с умилительной нежностью обнял меня за шею, и просительно заглядывая мне в глаза, спросил: – А скоро вернется с охоты Сергонэль? И когда ты заберешь меня домой?
Сглотнув подступивший к горлу комок и стараясь ничем не напугать своего ребенка, я, выдавив из себя улыбку, ответила ему:
– Сергонэля, теперь, не будет с нами. Он борется со страшными злыми ящерами в лесу, чтобы никакая опасность нам с тобой не угрожала. А домой я буду забирать тебя каждый день после сиесты уже скоро, как только налажу работу в конторе. Без Сергонэля мне нелегко с этим справиться. Но я буду стараться и, надеюсь, через несколько дней управлюсь. Потерпишь? Ведь тебе же неплохо с Эли и Александрэлем?
Он как-то не по-детски серьезно посмотрел мне в глаза, вздохнул тяжело и согласно кивнул головой. А вслед за этим, довольно улыбнулся, сказав:
– Завтра Александрэль обещал сделать мне в саду мишень для стрельбы из лука и научить целиться! Во, здорово! Да?!
– Да, – согласилась я, поддерживая его энтузиазм и охотно переводя разговор на другую тему. – А когда ты освоишь лук, будешь учиться сражаться мечом.
Двигаясь в фаэтоне домой, я думала о том, что ради правильного и гармоничного душевного развития моего чуткого ребенка, так зависящего от моего психологического состояния, я и сама должна стать счастливой.
Я всегда буду вспоминать Сергонэля с благодарностью за то, что он был в моей жизни и многому научил, за то, что любил и оберегал, за то, что у меня теперь есть чудесный ребенок. Но, мне есть ради кого жить дальше, и есть к чему стремиться, чтобы гордиться собственными успехами, и радоваться достижениям моих близких. Правильно сказал Кирсатэль, я не одна. Я нужна своему сыну, родителям, друзьям, очень многим асмеронцам, желающим отдохнуть и развлечься в выходной день. Да и благополучие целого года в немалой степени зависит от налоговых поступлений, которые выплачиваются благодаря деятельности моей конторы.
Пожарив мясо, потушив овощи, накромсав салатов, я с волнением ожидала прихода Кирсатэля. Как здорово, что он рядом, в такое трудное для меня время. Как мне с ним спокойно и душевно комфортно. Надо честно признаться самой себе, я оказалась слабовата духом, недостаточно самостоятельной, и возможность переложить решение части проблем на плечи Кирсатэля, оказалась как нельзя кстати. Его нежданное появление – подобно лучу солнца, пробившемуся сквозь мрак грозовой тучи, когда казалось, что тьма вот-вот поглотит меня. Интересно, почему так? Это его Ментальный Дар положительно действует на меня? Или мои чувства к нему, за все это время, так и не умерли, в отличие от ушедшей, когда-то нестерпимой, обиды и боли?
Давно приготовленный ужин стоял на столе, а Кирсатэля все не было. Где он? Что происходит? С ним что-то случилось? Или он передумал помогать мне? Я не переживу, если сейчас опять останусь одна. Я, от тревоги и непонимания, не находила себе места. Все время подходила к окну, вглядываясь сквозь темноту ночи в направлении садовой калитки, и строила предположения одно другого мрачнее.
К середине ночи, с трудом сдерживая слезы отчаяния, я отошла от окна и трясущимися руками стала убирать со стола давно остывшею еду.
Уже не ожидаемый сигнал посетителя, застал меня врасплох и я, выронив тарелку из рук, подпрыгнула на месте. А потом, сорвавшись на бег, выскочила за дверь, устремившись к калитке. Там оказался не только Кирсатэль, но и Михас.
С облегчением выдохнув, с обидой сказала:
– А я уж и ждать перестала.
В ответ Михас, хлопнув меня по плечу, и чуть этим не сбив с ног, весело сказал:
– Ну, крошка, какая же ты непостоянная. Стоит только чуть задержаться, и ты уже не ждешь! А Кирсатэль, взяв за руку, от чего мое сердце в волнении пропустило удар, тихо произнес:
– Извини, обстоятельства так сложились, что я не смог прийти раньше.
– Мы ужасно голодные, – перебил его Михас. – Покормишь?
– Конечно, пойдемте, – поспешила я в дом, приглашая их за собой.
Используя стихию Огня, я подогрела еду и, снова накрыв на стол, села напротив мужчин, попросив:
– Расскажете, что происходит?
– Дай сначала поесть, а? – пробурчал Михас, энергично работая челюстями.
А Кирсатэль, отложив столовые приборы, посмотрев мне в глаза своим внимательным, все понимающим взглядом, сказал:
– Я расскажу тебе все по порядку. Когда я пересказал Михасу твой рассказ, мы задумались о том, где, как и без свидетелей, нам подловить Протасэля, чтобы я мог его ментально просканировать.
– А ты уверен, что можешь это сделать? Он тоже Ментальный маг и его сопротивление преодолеть будет трудно, – перебила его я, высказывая свои сомнения, но не задумываясь об этической стороне вопроса такого ментального вмешательства.
– Если будет непосредственный телесный контакт, я могу взломать Ментальный щит и прочитать любого, за исключением пяти-шести эльфов во всем Эльфийском Лесу, – уверенно ответил он.
– Ну, ничего себе! – потрясенно воскликнула я на такое заявление. Но тут вспомнив размер его врожденного резерва Силы, видимо приобретённый немаленький опыт и поняла, что это, действительно, возможно.
– Так вот, – продолжил Кирсатэль, – мы решили, скрытно, не вызывая ни у кого подозрений, понаблюдать за Протасэлем. Посмотреть чем он будет заниматься и, если нам повезет, возможно мы окажется с ним в каком-нибудь месте одни. Но, нет До сиесты он пробыл в своей конторе, где полно всякого народа. Затем, на время сиесты уехал к себе домой, где находятся его жена и трое детей. Тихо снять защитное заклинание с периметра его сада я бы, скорее всего, смог, но без крайней нужды пугать женщину и детей, применять к ним принуждение, чтобы изолировать, а потом частично стирать у них память, очень не хотелось. Поэтому мы терпеливо ждали. После сиесты он поехал на Арену, где тренируется много борцов и лучников. Мы уже решили, что, наверно, придется придумывать способ как его специально выманить за пределы города, но тут нам повезло. После посещения Арены, Протасэль направился в Гномий Банк. Пользуясь тем, что мы с Михасом, оба, тоже являемся клиентами этого банка, мы зашли в него, вслед за ним. Расселись за три отдельных стола, каждый со своим гномом, работником банка. Вот тут мне пришлось попотеть. Воздействуя на гномов ментально, но при этом ни к кому из них не прикасаясь и не имея непосредственного контакта, я сумел добиться того, чтобы всем им, по разным причинам, вдруг, понадобилось выйти в закрытую, надежно охраняемую часть банка. Гном, обслуживающий Михаса, от такого наплыва клиентов почувствовал тревогу и пошел позвать охранника в общий зал. Гном, обслуживающий Протасэля, нестерпимо захотел посетить гигиеническую комнату. А мой гном пошел за новой писчей палочкой, потому что я нечаянно сломал предыдущую, заполняя анкету на открытие еще одного вклада. А вот подчинить сознание Протасэля, конечно, не получилось. Он тут же вскочил со своего места, как только почувствовал мою попытку ментального воздействия. Мы с Михасом, одновременно набросились на него, применив физическую силу, и я кое-что использовал из возможностей Целителя. Оглушив, вывели Протасэля на улицу. Втроем, с трудом уместившись в его фаэтоне, рванули к дому Михаса. Там, Михас предупредил свою жену, что пришел с приятелями, и будет занят. Мы заволокли Протасэля в крытый загон для ящера, скрывшись даже от случайного, нежелательного внимания возможных очевидцев происходящего.
– Вы очень рисковали, – с учащенно бьющимся сердцем, обеспокоенно сказала я.
– Ну, риск был не так уж велик, – возразил Михас. – Мы заранее договорились, что если вдруг что-то пойдет не так, мы будем утверждать, что хотели в неофициальной обстановке обсудить с Протасэлем свое возможное участие в боевых состязаниях на Арене.
– Все равно, сомневаюсь, что это сошло бы вам с рук, – возразила я, нервно крутя вилку в руке.
– Почему же? – не согласился Михас. – Какие еще мотивы уединиться с Протасэлем, у нас могли быть? Ведь нас ничего с ним не связывает.
– Ладно, – волнуясь, нетерпеливо прекратила я спор, – что же было дальше?
– А дальше, – возобновил рассказ Кирсатэль, – очухавшегося Протасэля силой удерживал в неподвижном состоянии Михас, а я, взяв его за голову, копался в его мозгах.
– И что накопал? – затаив дыхание, поторопила я.
– Ничего хорошего, – ответил Кирсатэль и, крепко сжав челюсти, закаменел лицом. Потом глубоко выдохнув, продолжил: – Начну с того, что оказывается Протасэль сам, будучи владельцем Тотализатора, заядлый игрок, хотя правилами это запрещено. Но об этом никто не подозревает, ставки он делает через поставных лиц. Надо сказать, что игрок он рискованный и неудачливый. Сумма проигранных им денег значительно превышает выигрыши. На сегодняшний день он банкрот. Ты, ведя его финансовые дела, наверно и не догадывалась, что его банковский счет пустой? Доходы переводимые на счет, Протасэлем тут же изымались.
– Мне даже в голову такое не могло прийти, – поразилась я услышанному. – На бумагах, все выглядело нормально.
– А между тем, у него нет денег даже на то, чтобы заплатить очередные налоги в казну. Поэтому, воспользовавшись смертью Сергонэля, он действительно, как ты и заподозрила, хотел с помощью его личной печати взять из банка деньги, лежащие на рабочем вкладе Сергонэля. Больше того, он за несколько мгновений до смерти Сергонэля взял немного его крови, и наложил на флакончик с ней заклинание стазиса. Таким образом он надеялся получить доступ и к личному вкладу. С помощью этих денег Протасэль намеревался погасить все свои долги, и в очередной раз дал себе слово, что, наконец, завяжет с азартной игрой. И именно сегодня он поспешил в банк, собираясь снять деньги с рабочего счета Сергонэля, опасаясь, что вдруг ты вчера заметила-таки у него личную печать Сергонэля, которую он забыл снять, охваченный нетерпеливым желанием обладать тобой. – На этих словах красный всполох окрасил глаза Кирсатэля, выдавая его скрытую ярость.
Но мне сейчас гораздо важнее было другое, Титанур с ними, с деньгами:
– Значит, Протасэль не имеет отношения к смерти Сергонэля? Он только хотел корыстно воспользоваться ею, чтобы решить свои финансовые проблемы?
– Нет, имеет, – ответил Кирсатэль. – Изначально, все дело в тебе. Его желание тобою обладать, сродни такой же болезни, что и его страсть к игре на Тотализаторе. Еще пять лет назад, не добившись от тебя согласия на близкие отношения, он решил устранить Сергонэля и, заодно, попытаться прибрать к своим рукам весь Тотализатор города. Так, он хотел избавиться и от соперника, который был непреодолимым препятствием к желанной женщине, и от партнера по делу. Первую попытку убийства он совершил именно тогда, когда Сергонэль должен был лететь в Лангос. Уже в то время у него возникли трудности с деньгами, и он продал свой лук работы Древних. Получив за него деньги, он получил и повод, отправить Сергонэля вместе с луком Древних в смертельный полет. А не выполненные обязательства, перед новым хозяином лука, объяснить форс-мажорными обстоятельствами непреодолимой силы, что позволило бы ему не возвращать полученные деньги. Протасэль не знал, что аэростат, на котором должен был лететь Сергонэль, будешь пилотировать ты.
– Но как? Как ему удалось это совершить? – воскликнула я, вспомнив, что тогда голову сломала, но так и не додумалась, как такое можно было реализовать.
– Да очень просто, – вздохнул Кирсатэль. – Выбрал момент, когда на аэрополе были только одни орки, и, воспользовавшись ментальным заклинанием отвода глаз, эффективно действующим только на немагические расы, подобрался к твоему аэростату и надрезал все тросы, соединяющие пассажирскую корзину с воздушным шаром.
Услышав это, я раздраженно и стыдливо прикрыла ладонью лицо. Неприятно чувствовать себя такой дурой. И то, что отводом глаз, доступным ментальным магам, практически никто из них не пользуется, из-за того, что оно не действует на эльфов, нисколько меня не оправдывает.
– Не расстраивайся из-за этого, крошка, – утешил меня Михас. – Не только тебе, но даже твоему отцу это в голову не пришло. А главное, тогда, это все равно ничего бы не дало. Нельзя же было подозревать всех эльфов с Ментальным Даром, для которых доступно это заклинание. Лучше наберись сил и дослушай Кирсатэля до конца.
Я, убрав руку от лица, согласно кивнула. А Кирсатэль продолжил:
– Пока ты была беременна и кормила грудью, Протасэль не думал о повторной подобной попытке. Но потом снова стал обдумывать свои чудовищно подлые планы. Безопасной для него возможности долго не предоставлялось, пока ему не удалось уговорить Сергонэля пойти на охоту на Титанура. А уговорив, он продумал все до мелочей. Пока охотники искали в лесу следы Титанура, Протасэль искал Свирепого Аспида. Потратив несколько дней, нашел и убил выстрелом стрелы. Погрузил тело змеи в стазис, предварительно обмазав ее же ядом иглы для духовой трубки. Припрятал Аспида недалеко от дороги Древних, установив вокруг магический защитный контур, чтобы падальщики не сожрали. Каждый день возвращался к этому месту, обновляя заклинание. А когда, наконец, после удачной охоты, отряд уже возвращался домой, в нужном месте организовал поломку кареты, вынудив всех к остановке. Увлек Сергонэля вглубь леса, якобы для охоты, и находясь за его спиной выстрелил в него отравленной иглой из духовой трубки. Дождался быстрой смерти Сергонэля, перенес его тело к месту, где был припрятан Аспид, тщательно убрал все следы своей деятельности, снял стазис со змеи, и побежал назад к дороге, якобы, за помощью.
На последних словах своего страшного рассказа Кирсатэль встал со своего кресла и, подойдя ко мне, приподнял, сел на мое место, усадив меня к себе на колени, двумя руками прижал к себе, окутывая ощущением тепла, участия, заботы и сострадания.
И я заплакала. Снова остро переживая ужас потери Сергонэля. Невольно задаваясь вопросом, что он чувствовал в свои последние мгновения, получив отравленную иглу, выпущенную в спину лучшим другом? Понял ли что произошло?
Мои горестные всхлипывания прервал Михас:
– Крошка, давай ты потом поплачешь. Сейчас надо решить много важных и неотложных вопросов. – И я, понимая, что он прав, хоть и прозвучало это грубо, потерла глаза кулаками, пытаясь остановить слезы и сосредоточиться на дальнейшем разговоре, продолженном Михасом. – Пока я удерживал Протасэля во время ментального сканирования, Кирсатэль в это время своим Даром как-то умудрился вложить в голову Протасэля то, чего на самом деле не было, – с придыханием сказал Михас, не скрывая своего восхищения и мистического страха перед такой магией. – Якобы, Протасэль, как и собирался, был в Гномьем Банке и переложил деньги с рабочего вклада Сергонэля на свой рабочий вклад, объяснив работнику банка, что это чисто производственный момент. При этом он был совершенно уверен, что об этом никто не узнает, что, и в самом деле, гарантирует тайна банковских вкладов. А выйдя из банка, он, вроде как, встретил нас, и мы его расспрашивали о правилах участия в рукопашных Боях на Арене. Это на тот случай, если кто-то все-таки нас видел вместе, и будет что-нибудь выяснять. После этого мы отпустили Протасэля домой. Теперь, главный вопрос к тебе, крошка. Что делать дальше? Время поджимает. Он в ближайшие дни обнаружит, что денег на его вкладе нет.
Я растерянно замерла в руках Кирсатэля. В самом деле, что дальше-то? Никогда раньше не испытываемое мной острое, жгучее, не дающее свободно дышать, желание мести, настойчиво требовало, чтобы Протасэль умер так же, как Сергонэль. Ни на мгновение не возникло в этом сомнений. Это было бы справедливо. Казалось, что отомстив таким образом, мне станет легче. Но, во-первых, как это сделать, не подвергая никого опасности и неприятных последствий? Во-вторых, только что пришедшая мне в голову мысль, а что будет с ни в чем неповинными женой и детьми Протасэля, как они будут жить без денег и помощи? В таких случаях предусматриваются выплаты из Королевской Казны, но они несущественные и обрекают на бедность. Как же трудно принять решение, когда тебя захлестывают эмоции. Бывают обстоятельства, в которых всем нам нужна поддержка, наверное даже очень сильным личностям.
Повернув голову, я беспомощно заглянула в глаза Кирсатэля, молча спрашивая его совета. Хотелось трусливо переложить всю ответственность за трудное решение на него.
Он, поняв все мои сомнения, предложил:
– Убить, нет проблем. Поступим так же, как он. Заманим на охоту и инсценируем смерть от яда змеи. Но давай, все-таки, оставим его в живых. Я, просто, сотру ему память. Лучше, частично. Чтобы он мог работать и содержать свою семью. Уберу все чувства связанные и с тобой, и с его ревнивой завистью к Сергонэлю, и с игрой на Тотализаторе и, даже, сотру память о его преступлении. Внушу, что он должен отказаться от своей части Тотализатора, потому что эта работа не для него и привела его к полному банкротству. Что отныне он будет зарабатывать деньги охотой, а в свободное время участвовать в состязаниях мечников на Арене. Это, кстати, как раз соответствует его внутренним потребностям. Как думаешь?
– Да, я согласна. Пусть живет, – разочарованно ответила я. Но все же, Кирсатэль, наверное, прав. Не надо отягощать свою ауру убийством себеподобного и обрекать его детей на трудную жизнь. И в то же время, предложенный Кирсатэлем вариант, не оставит смерть Сергонэля неотомщенной. Знающие менталисты говорят, что даже частичное стирание памяти процедура мало того, что болезненная, но и оставляет в душе мучительную пустоту. Вот пусть и мучается. Может это остановит его в дальнейшем от дурных поступков. – Но как вы это сделаете? Не хочу, чтобы вы рисковали. Ваше благополучие для меня важнее мести, – с искренним беспокойством спросила я.
Кирсатэль и Михас напряженно переглянулись, и я поняла, что у них нет продуманного плана дальнейших действий.
– Надо думать, как и куда его заманить, где не будет опасности случайных свидетелей, – произнес свои мысли вслух Михас.
Кирсатэль, согласно кивнув, и стараясь успокоить меня, сказал:
– Мы придумаем. Тебе не надо волноваться на эту тему.
Но я несогласно качнула головой. И выдвинула собственное предложение:
– Не надо создавать дополнительных сложностей. В голову само напрашивается простое решение. Пока мой сын у родителей и я в доме одна: я просто позову Протасэля к себе, на бокал вина. А здесь его будете поджидать вы.
Кирсатэль напрягся всем телом, сильнее прижимая меня к себе, невольно выдавая, что ему такое предложение неприятно. А Михас, наоборот, довольно воскликнул:
– Отлично придумала, крошка! Завтра же отправляйся в его контору, под предлогом работы с финансовыми документами, и зови его к себе вечером в гости.
Кирсатэль, тяжело вздохнув, согласился. И мы еще некоторое время обсуждали детали предстоящего действия. После этого Михас заспешил домой.
– А ты, оставайся ночевать в моем доме, – предложила я Кирсатэлю. – Поздно уже возвращаться в гостиницу, да и времени спать осталось немного.
– Спасибо, – согласился он.
Оставшись вдвоем, мы быстро убрали на кухне остатки ужина, и я проводила Кирсатэля в комнату, где ему предстояло ночевать, а сама легла в своей спальне.
Несмотря на усталость, сон не шел. Перенести чудовищную правду оказалось все же легче, чем неизвестность, когда сомнения сводили меня с ума. А скорое грядущее возмездие, приглушало пожар жажды мести в душе. Но может быть моя месть не стоит риска, которому я подвергаю друзей?
Кроме этих мыслей, я еще и остро чувствовала присутствие Кирсатэля в своем доме. Не хотелось признаваться самой себе в неуместных, здесь и сейчас, чувствах, но он меня волновал. Интересно, а что он, теперь, ко мне испытывает? Или, кроме воспоминаний о прошедшем, больше ничего не осталось в его душе? По его поведению не поймешь. С одной стороны видна забота и желание помочь, а с другой, ни лишних прикосновений, ни слов любви, ни попыток близости. Но ведь он, в рекордные сроки преодолев огромное расстояние, примчался ко мне из Орочей Степи! Из-за меня ввязался в темную и опасную историю. Это что-то значит? Хотя, вон, Михас, тоже рискует ради моего душевного спокойствия. А сама-то я, что к Кирсатэлю чувствую? Не знаю. Но очень хочу, чтобы он был рядом. В его присутствии мне гораздо спокойнее, приятны и греют душу его забота и внимание. Но вот об интимной близости даже подумать не могу. Стыдно даже от того, что такая мысль, вообще, пришла в мою голову.
Опять, какую ночь подряд, мне не удалось выспаться. Утром, спустившись вниз, увидела, что Кирсатэль уже приготовил завтрак.
Пока мы ели, он спросил меня:
– Если все получится так, как мы задумали, ты выкупишь у Протасэля его долю в Тотализаторе, вместе с его налоговыми долгами Королевской Казне и Казне города? Станешь единоличным владельцем асмеронского Тотализатора?
– Я бы выкупила, – задумалась я над неожиданным вопросом. – Денег хватит но справлюсь ли? Я ничего не понимаю в Боях и Стрельбе, в отличие от Бегов.
– А разве от владельца это требуется? Твоя задача руководить разбирающимися в этом деле работниками конторы и управлять финансовыми потоками. В крайнем случае, можешь дополнительно нанять консультанта по тем вопросам, где тебе нужна помощь. Вот сам Протасэль-то всегда мечтал заполучить в свои руки весть Тотализатор города, хотя как раз о Бегах имеет смутное представление, такое же, как у рядового зрителя.
– Ты прав. Но можно я подумаю об этом позже, когда мы решим главную проблему?
– Конечно, – охотно согласился Кирсатэль.
Мы позавтракали и, попрощавшись до вечера, разошлись в разные стороны.
Я выполнила все, как было задумано. Вначале сделала все самое неотложное в своей конторе, а потом встретилась с Протасэлем в его конторе. В первый момент он встретил меня настороженно, но услышав мое приглашение вечером на бокал вина, расслабился и неприкрыто обрадовался. Он, вообще, был в хорошем настроении. Наверное, потому, что считает мои деньги в своем кармане, со злостью подумала я.
– Ну, наконец, ты поняла, что без меня не обойдешься. Жди, – с довольной, самоуверенной улыбкой сказал он. – Буду к ужину.
Сиесту, как обычно, я провела в родительском доме с Янисорэлем и Эли. Хорошо, что Александрэль, как нередко бывает, остался во время сиесты в лаборатории Академии, иначе он бы точно заметил мое беспокойство и состояние тревожного ожидания, отзывающееся внутренней дрожью и жаром в груди. Янисорэль отреагировал на меня сегодня тем, что возбудился, расхулиганился, не мог ни на чем сосредоточиться, так и норовил взобраться на меня и сесть мне на голову.
Волнение, нетерпение и страх, преследовали меня до самого вечера, и сменились решительной собранностью, когда на пороге моего дома появились Кирсатэль и Михас. Их спокойная уверенность, что то, что мы задумали – правильно, и все у нас получится, придали уверенность и мне. Хвала Небесам, что я не одна и рядом со мной есть такие надежные мужчины.
Сигнал посетителя, раздавшийся в тревожной тишине ожидания, заставил меня, вздрогнув, подскочить на месте и поспешить к калитке, а Михаса и Кирсатэля скрыться за дверью оружейной комнаты.
Я открыла ворота приехавшему на фаэтоне Протасэлю, и он, загнав ящера на стояночную площадку в саду, уверенно двинулся ко мне. Бесцеремонно просунув под мою короткую косу свою руку, и положив ладонь мне на шею. Он, таким наглым собственническим жестом, попытался притянуть меня к себе ближе, но я, наклонив голову и высвободившись из его захвата, сердито сказала:
– Разве я давала тебе повод так развязно себя вести?
– Конечно, – с возмутительной самоуверенностью, ответил он, – раз ты сама позвала меня к себе.
– Ты неправильно меня понял, – возразила я, направляясь в комнату отдыха и жестом приглашая Протасэля сесть в кресло, сама садясь напротив на диван, – у меня к тебе деловой разговор.
– Милая моя, запомни, все дела теперь, отныне и навсегда, буду решать я. И я сейчас тебе объясню почему, – довольно улыбаясь, с чувством собственного превосходства, заявил он.
В этот момент в комнату вошли Кирсатэль и Михас.
– А, мои будущие бойцы, – увидев их, вальяжно раскинувшись в кресле, произнес Протасэль. – Что вы-то тут делаете? – и уже задавая этот вопрос, он понял, что здесь что-то не так.
С неожиданной для всех стремительностью, он вскочил с кресла, как агрессивный хищник в минуту опасности оскалился и, выхватывая на ходу кинжал из ножен на поясе, мгновенно оказался рядом со мной. Сдернув меня с дивана, он прикрылся мной как щитом, обхватив меня за шею локтевым сгибом одной руки, а второй, нацелил свой кинжал мне в живот. Я дернулась в сторону, пробуя освободиться от такого удушающего захвата, чтобы иметь возможность активировать свой Дар для защиты, но не смогла. Протасэль держал меня очень крепко, а от моего резкого движения, и горло сдавило, и кончик кинжала пропорол мою одежду и кожу. Неожиданная боль заставила меня замереть на месте.
Эх, все пошло не так, как мы планировали. Недооценили мы Протасэля, рассчитывая, что вначале Михас и Кирсатэль присоединятся к нашей беседе, а уж потом, улучив момент, когда я выйду на кухню, зафиксируют его в кресле и сделают задуманное.
– Если сделаете хоть шаг в мою сторону, она пострадает, – угрожающе произнес он.
Я встретилась глазами с Кирсатэлем. Его фиолетовые глаза поменяли свой цвет на красный. И тут, я по-настоящему испугалась. Нам здесь только смертоубийства не хватает!
Кирсатэль, почувствовав мой страх, перевел свой алый взгляд на Протасэля и каким-то скрипучим голосом, но, видимо стараясь меня не пугать, тихо произнес:
– Отпусти Ариэль. Прикрываться женщиной подлая низость.
– А нападать вдвоем на одного, это как? – возразил Протасэль.
Пока они переговаривались, я, как и Протасэль, даже не заметила, что Михас чуть сместился. Рядом мелькнул его хвост, обхвативший руку Протасэля и резко отдернувший кинжал от моего живота. В ту же секунду, руки Кирсатэля, выхватили меня из захвата Протасэля и бережно уложили на диван. Одной рукой он нежно погладил меня по голове, другую положил на кровоточащую ранку на животе.
– Потерпи, счастье мое, сейчас все будет хорошо, – ласково прошептал Кирсатэль, глядя на меня уже фиолетовыми глазами, в которых отражалось страдание. И он совершенно не обращал внимания на шум драки за его спиной.
– Кирсатэль! – возмущенно вскрикнула я. – Займись делом! Со мной все в порядке! Это просто царапина!
– Угу, – вроде как согласился он, продолжая вливать в меня целительную магию, от чего болезненное жжение в области живота ушло.
Импульсивно отбросив руки Кирсатэля, я села и с тревогой посмотрела в сторону Михаса с Протасэлем. Протасэль лежал на полу, лицом вниз, в разорванной одежде, а Михас сидел на нем верхом придавливая всем весом своего могучего тела, удерживая руками и согнутыми в коленях ногами. Протасэль рычал, скрипел зубами и безуспешно пытался скинуть с себя Михаса.
Сердце дрогнуло в сомнении. Правильно ли я поступаю? Имею ли моральное право вершить суд и наказывать? Какая же это тяжелая ноша брать на себя ответственность за все последствия. Ох, Небеса, пусть это будет первый и последний раз в моей жизни.
– Не буду вам мешать, – сказала я, преодолев минутную слабость. И встав, направилась к выходу из комнаты, поняв, что вид моей окровавленной одежды не дает Кирсатэлю вести себя разумно.
Закрыв за собой дверь, я обессилено опустилась на пол, пытаясь унять дрожь в руках. Все-таки, то, что мы сейчас делаем, действительно, не законно и рискованно. А то, что собирается сделать Кирсатэль очень сложно и доступно лишь единичным, очень сильным и опытным Ментальным магам. Проблему усугубляет и то, что Протасэль и сам Ментальный маг, и, установив щит, будет сопротивляться изо всех сил, стремясь к ответным ментальным атакам на сознание Кирсатэля. Еще вопрос, кто кого победит? Но Кирсатэль неспроста уверен в себе. И все же, справится ли он с частичным стиранием памяти? Или превратит Протасэля в слабоумное существо? Или вернет его в детство? И что нам тогда делать?
Через закрытую дверь раздался громкий вскрик боли Протасэля. Я вздрогнула, хотела зажать уши, но быстро взяла себя в руки и установила на комнату заклинание Воздушного полога тишины, не хватало еще, чтоб кто-то случайно услышал, что здесь происходит. Не знаю, сколько я так просидела, судорожно сцепив руки и стиснув зубы, когда дверь открылась и рядом со мной, на пол, опустился Кирсатэль. Выглядел он неважно. Побледневший, вид утомленный. Кирсатэль разжал кулак и протянул ко мне раскрытую ладонь, на которой лежала магическая печать Сергонэля.
– Не волнуйся, все в порядке. Я взломал его Ментальный щит и изменил воспоминания, – сразу же постарался успокоить он меня.
– Спасибо тебе, – прошептала я, переполненная горячей благодарностью, и, взяв печать, порывисто поцеловала раскрытую ладонь Кирсатэля. Он судорожно выдохнул и прижал мою голову к своей груди. А меня, неожиданно, не вовремя, стали сотрясать рыдания. Слезы пережитого напряжения, страха, душевной боли, неудержимо хлынули из глаз.
