Текст книги "Магия Голоса (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5.
В ЭЛЬФИЙСКОМ ЛЕСУ

Три дня я приходила в себя. Отмылась, вдоволь напилась воды, блаженствовала от быстро наполняющегося магического резерва Силы. Радовалась встрече с Такисарэлем, Роном, Маркусом, Жакосом и Доркусом. Выяснила у них, что их путь в степи мало отличался от нашего. Только им, в отличае от нас, повезло один раз остановиться у берега реки. Перезнакомилась со всеми тридцатью, добытыми в Большой Орде, детьми. Выяснила у Эдмунизэля все новости об Еваниэли, Алинаэли и Александрэле, а у воинов Дозора, о новостях в Асмероне. Узнала, что та, предыдущая, наша партия орков благополучно переправлена в Асмерон. С чувством заслуженной гордости принимала похвалу Эдмунизэля, восхищение и уважение дозорных, тем, что мы вернулись живыми, побывав в Орочей Степи, да еще и выполнили миссию, возложенную на нас Советом Старейшин.

Всё то долгое время, пока мы были в Степи, Эдмунизэль во главе двойного отряда дозорных не покидал Дозор и в тревоге ожидал нашего возвращения. Тяжесть этого ожидания усугублялась тем, что он ещё никогда не расставался с Еваниэль так надолго. И хоть у них были и амулеты связи, и парные брачные браслеты, это мало помогало ему пережить длительную разлуку. Долго не видя её, его жизненная энергия слабела. Еваниэль, конечно же, примчалась бы к нему через любые расстояния и опасности, но он скрывал от неё, что с ним происходит. Поэтому, когда я, немного оклемавшись, увидела, оценила и ужаснулась, как он побледнел, похудел, осунулся, как потускнели его глаза, как заострились черты лица, и выяснила причину, то заторопила всех домой.

На третий день, дозорный, смотрящий в подзорную трубу, сообщил, что на том берегу появились орки. Передавая трубу из рук в руки, мы вглядывались в орочий берег. Шесть боевых повозок и тридцать воинов удалось нам увидеть, хотя, конечно, на таком большом расстоянии, лиц и подробностей не разглядеть. Все напряжённо ожидали их дальнейших действий. Останутся ли они на том берегу, или попытаются переплыть пролив Океана? Но нет. Обшарив берег, они, поняв, что опоздали, переночевали и ушли назад, в степь.

Всё это время Горус буквально не спускал с меня глаз, пытался поймать мой взгляд, отслеживал все мои перемещения, старался постоянно быть рядом, по возможности прикоснуться, взять за руку. На ночь, неизменно, раскладывал свой спальный мешок рядом с моим. Нередко, утром, я просыпалась в его жарких объятиях. Я не пыталась отгородиться от него, понимая, как ему сложно и тяжело приходится, оказавшись на чужбине, и здесь я его единственный якорь.

Пожалуй, Еваниэль тысячу раз права, утверждая, что быть Дармией слишком большая ответственность и трудная ноша. Тут вон, даже не будучи Дармией, с каким-то диким орком, не знаешь, куда деваться от непрошенно свалившегося чувства ответственности перед ним.

К пятому дню, всё было готово к нашему уходу в Асмерон. Шесть переправленных из степи ящеров, успевших отдохнуть, запрягли в сделанные, за это время, новые повозки. Эти ящеры представляют огромную ценность для нас. В Эльфийском Лесу таких ящеров нет. Если удастся их размножить, и выяснить у Горуса, как их дрессировать, то наши орки и те эльфы, которые не обладают ментальной магией, теперь тоже смогут передвигаться на колёсах.

Загрузили повозки лиофилизированными овощами и фруктами из запасов дозорных, и рыбой, выловленной нами за эти дни. Усадили на повозки детей.

Наконец, стали прощаться с воинами Дозора. Эдмунизэль оставлял здесь весь двойной состав дозорных, опасаясь возможной попытки орков переплыть пролив, и обещал, вскоре, прислать им смену.

Двинулись в путь. Нам предстояло несколько дней идти по бездорожью, вдоль пролива на запад, и это самая трудная часть пути, а потом, несколько дней, на юг по хорошей дороге.

Я и Эдмунизэль, не умеющие управлять ездовыми степными ящерами, всегда шли пешком, а остальные взрослые, иногда подменяя друг друга, везли детей. Повозки ехали так неспешно, что не было необходимости специально останавливаться ради охоты или поиска пресной воды, всё это делалось по ходу движения. Еду готовили из запасов, что нам дали в дорогу, и из подстреленной из лука или арбалета дичи. Вечером варили привычную для орков похлебку, утром, жарили мясо. Пили отвар, из полезных трав.

Наши цивилизованные лесные орки, по какой-то непонятной причине, безоговорочно приняли лидерство дикого степного орка – Горуса. Советовались с ним по любому поводу и охотно выполняли все его поручения. Дети, вообще, смотрели ему в рот. И даже Такисарэль и Рон прислушивались к его мнению. Это вызывало недоумение у меня и Эдмунизэля. Но, глядя на всё это, невольно согласишься с его орочьим именем – Вождь!

Но самому Горусу, с непривычки, в лесу было не по себе. С одной стороны, он приятно удивлялся изобилию еды и воды. Здорово, когда каждый день можно ополоснуться в ручье, влажный воздух не иссушает кожу, вокруг несметное количество дичи, богатство растительности, комфортная температура и днём, и ночью, нет изнуряющего постоянного ветра и обжигающих прямых лучей солнц. С другой стороны, в густом лесу, где так легко спрятаться, ему казалось, что угроза притаилась за каждым деревом и каждым кустом, заставляя быть всё время в настороженном, изматывающем напряжении. Учитывая, что он не отходит от меня ни на шаг, придётся мне самой учить его понимать лес.

А ещё и перевоспитывать, борясь с агрессивным напором там, где это не нужно. Объяснять, что не всё решается силой, что надо уметь договариваться, а главное – понимать ценность жизни разумного. А уж как убедить его в равенстве полов и женской самостоятельности, ума не приложу. Насколько легче с детьми, которые воспринимают всё вокруг с безбоязненным любопытством, радуясь сытой жизни, ничуть не страшась всего нового.

При каждой удобной возможности я учила Горуса эльфийскому, и используя магию стараясь помочь ему Голосом. Поражалась его отличной памяти при запоминании слов, цепкости в усвоении грамматики, а вот произношение долгое время было носовым, типично орочим.

Наш путь в Асмерон оказался довольно спокойным. Произошло только два непредвиденных инцидента. Один раз, Рон, не так хорошо ориентирующийся в нашем лесу, не заметил притаившуюся черепаху и, наехав на неё колесом, перевернул повозку. Никто из детей серьёзно не пострадал, а треснувший борт повозки быстро заменили срубленным тут же стволом.

И один раз, пострадал Горус, когда во время охоты он с любопытством стал рассматривать невиданное им животное – крокодила, который в отличие от Горуса, недолго думая, совершил стремительный бросок вперёд, вцепившись мёртвой хваткой в его ногу, к счастью, не успев перекусить её. Горус, наконец, сориентировавшись, воткнул в глаз крокодила кинжал и руками разжал его мощные челюсти.

Я, промыв его рану, оставленную зубами крокодила сквозь прокушенный сапог, наложила лечебную мазь и, перебинтовав, начала урок посвещенный флоре и фауне леса.

– Горус, ты меня слушаешь? – спросила я, заметив, что он затуманенным взглядом неотрывно смотрит на мои губы.

– Конечно, Душа моя, – беря меня за руку и заглядывая в глаза, ответил он. – Я всё запомнил про насекомых, червей, моллюсков, лягушек, рыб, пауков и змей. А вот про растения, извини меня, нет. Съедобные я, наверное, уже смогу отличить, но вот ядовитые – вряд ли. Придётся тебе, ещё раз, повторить мне этот урок.

– Ладно, – вздохнув, согласилась я, хоть и отлично понимала, что он не запомнил, только потому, что думал в это время совсем о другом, – только ты слушай внимательно, это важно.

Когда мы дошли до дороги Древних, Горус был поражён, увидев её. Он уселся на дорогу, разглядывая ее, ощупывая, только что на зуб не пробуя, и засыпал меня дождём вопросов. Пришлось, весь этот день, посветить уроку нашей истории и подробно объяснить возможности магии. А еще, сознаться в собственном Даре, особо подчеркнув, что я не могу внушить то, чему нет никакого отклика в душе, и наоборот, чем сильнее отклик, тем сильнее сила внушения. Мои опасения, что он решит, будто я им манипулировала с помощью Голоса и, обидевшись, пересмотрит ко мне своё отношение, а значит и цель пребывания здесь, к счастью, не оправдались. Он, под предлогом охоты, уединился на какое-то время. И видимо, проанализировав свои и мои поступки, свои чувства и желания, понял, что они, все же, его собственные.

Вынужденно, общаясь большую часть времени с Горусом, я с удивлением отметила, что это и мне самой стало доставлять радость. А ещё, некоторое время спустя, с испуганным смущением, стала ловить себя на том, что иногда, с удовольствием рассматриваю его большое, красивое, полное запредельной силы и энергии тело. Его постоянная близость волновала. От его осторожных прикосновений, нежности в глазах, ласковых слов вздрагивало сердце, и жаркая волна пробегала по телу, заставляя меня видеть в нём, привлекательного мужчину.

Так, мы дошли до места, в полудне от которого, в глубине леса, располагалось Озеро с Источником Силы. Эдмунизэль решил, что мы потратиим лишний день, но обязательно подойдём к нему, чтобы всем в него окунуться, особенно это важно для орчат, вдруг, хоть у кого-то из них, пробудится Дар.

– В Степи тоже есть такое Озеро, – сказал Горус, выслушав мои пояснения о том, куда мы идём, немного отклонившись от основного маршрута. – Но мы обходим его стороной. Считается, что в нём-то и обитают Духи предков, и негоже нам, смертным, их беспокоить.

Озеро встретило нас искрящейся поверхностью водной глади розового цвета, в лучах Красного солнца, двинувшегося к закату. Необычайная живописность и красота этого места заворожила всех. Озеро манило, обещая блаженный отдых и возможность набраться сил. Я объяснила всем детям, что долго находиться в Озере нельзя, иначе возникнет перевозбуждение. Горус, со священным трепетом рассматривая Озеро, застыл в нерешительности. Как могла, я подбодрила его и отошла в сторону, давая возможность мужчинам и детям искупаться первыми.

Все, после купания, делясь восторженными впечатлениями, вышли на берег, одевшись, отошли и занялись обустройством лагеря для ночёвки, деликатно повернувшись ко мне спиной.

Теперь, я подошла к Озеру. Разделась, расплела косу и с разбега окунулась в воду. Какое блаженство! Мой резерв стремительно переполнился магией. А разлитая вокруг высокая концентрация магии, наполнила тело кипящей энергией, а душу радостью жизни, настойчиво выталкивая меня выбраться на берег и совершить что-то грандиозное! Но, кроме этого, поразительная ясность мыслей и какая-то прозорливость кристализовались в моей голове.

Повернувшись лицом к берегу, я увидела стоящего там, радом с моей одеждой, Горуса. Он неотрывно, беззастенчиво рассматривал меня. В одном килте, с распущенными, мокрыми, распавшимися на отдельные пряди, чёрными, блестящими волосами. Сверкающей белозубой, клыкастой улыбкой большого рта. Раздувающимися ноздрями выдающегося носа. Горящим, восхищённым взглядом чёрных глаз. Великолепным сильным, ловким телом с бугрящимися мышцами. Гордой осанкой, умного, смнлого, уверенного в себе мужчины. Как он красив! Только шрамы и татуировки немного портят это восторженное впечатление. Ну, да ладно, их можно убрать у Целителя, если, конечно, удастся уговорить Горуса, ведь у орков это признаки доблести, мужественности, а татуировки ещё и какой-то смысл несут.

Продолжая восхищённо рассматривать его, я поняла, что не могу остаться равнодушной и не оценить, на что он пошел ради меня. Ощутила, как в груди рождается уверенное, никогда раньше не испытываемое мной чувство, что вот он – мой мужчина, моя судьба, моё бремя и моя радость, без которого я уже никогда не буду по-настоящему счастлива.

Улыбнувшись ему в ответ, я крикнула:

– Отвернись! – и, выбравшись на берег, быстро натянула штаны и рубашку. – Можешь поворачиваться.

Он, стремительно обернувшись, хвостом, как арканом, захватил меня за талию, руками притянул к себе за плечи и, опустив голову, мягко, нежно, ласково прижался губами к моим губам. От этой близости и доверия, у меня перехватило дыхание, на ногах поджались пальчики, и я, зажмурившись от удовольствия, непроизвольно издала тихий стон. Он среагировал на это в тот же миг. Поцелуй стал страстным, глубоким, жарким, его руки сползли с моих плеч по спине на попу и с силой прижали к себе, в полной мере дав ощутить его желание. Я еле удержала руки, чтобы не забраться ему под килт и, чувствуя, что мне не хватает дыхания, слегка отстранилась. Открыв глаза, увидела его напряжённый пылкий взгляд. И обещающе улыбнулась. Мы бы стояли так, глядя друг другу в глаза, вечность, но нас окликнул Петрос, поторапливая присоединиться к ужину.

Это купание пошло на пользу всем. Эдмунизэль стал выглядеть лучше, парни бодрее, дети веселее. Но мы с Горусом, почему-то, мало замечали окружающих, всё время ловя взгляды друг друга, и глупо улыбаясь. Спать легли как обычно рядом, но в этот раз Горус, сразу же, захватил меня в кольцо своих рук и хвоста, прижимая к себе, а я, не отодвигалась и не возражала.

Следующий день был последним днём перед возвращением в Асмерон. Я собиралась посветить его уроку об устройстве эльфийских домов и городов, но Горус настойчиво переключил меня на тему, как эльфы образуют пары.

Я рассказала, что раньше, до появления моей матери в этом Мире, достаточно было, чтобы мужчина, на пороге собственного дома, спросил желанную женщину: “Ты согласна быть хозяйкой в моём доме?” и, если женщина соглашалась и переселялась в дом мужчины, это и считалось брачным ритуалом, а пара – мужем и женой.

Так, многие поступают и сейчас. Но, Еваниэль, которой хотелось иметь какой-либо символ, объединяющий двоих, и значимый для окружающих, чтобы избегать недоразумений, каким в её мире служат брачные кольца, придумала носить брачные браслеты. Глядя на нее и Эдмунизэля, теперь, нередко, и другие пары поступают так же. Браслеты являются парными, имеют одинаковый рисунок и, если в них впаяны маленькие огранённые кристаллы-накопители, подпитывающиеся магией, исходящей от тела носителя, то они ещё становятся и амулетами, помогающими чувствовать, где находится твоя пара и всё ли с ней в порядке.

Приобретает браслеты мужчина и предлагает их надеть женщине со словами любви в романтической или торжественной обстановке. Если женщина согласна надеть браслет, это воспринимается как согласие на брак, но завершается ритуал, конечно, только тогда, когда женщина после ритуальной фразы перейдёт жить в дом мужчины. Такой же ритуал с браслетами, кажется, был и у Древних. Брак может быть расторгнут по осмысленному желанию одной из сторон, и воспрепятствовать этому никто не может.

– Трудно ли приобрести дом? – спросил Горус, выслушав меня.

– Если есть деньги, без проблем.

– Как зарабатывают деньги ваши лесные орки, не обладающие магией?

– Ходят в дозор, или охраной торговых караванов к гномам и, тогда, получают оплату из Королевской казны. Или охотятся и продают мясо, шкуры, некоторые ингредиенты для зелий и эликсиров. Или собирают овощи, фрукты, ягоды, нектар и эластан в лесу. Ну, а Петрос выполнял особое задание, в Степи, и это было его работой, оплачиваемой из Королевской казны.

– А что ещё орки могли бы делать? – спросил Горус, явно неудовлетворённый перечисленным.

– Не знаю. Лучшую сталь делают гномы, и с ними бесполезно здесь конкурировать, а лучшие изделия делают эльфы, вкладывая в них магию.

– А что у вас стоит дороже всего, не из изделий, а из того, что можно добыть в природе?

– Горные кристаллы, те, в которых можно накапливать магическую Силу, а потом использовать её по своему усмотрению. Мы это подглядели у гномов.

– У вас есть горы? – удивился Горус.

– Да, на северо-западе. Там добывают в небольшом количестве кристаллы. Но занимаются этим только ученики Академии, во время практики. Додраться до гор не быстро, и там надо провести немало времени добывая кристаллы. При этом, далеко не каждый находит хотя бы один нужный кристалл, это редкая удача. Труд этот очень тяжелый и в одиночку не выполнимый, а эльфы не любят объединяться, без острой необходимости. Так что, желающих самостоятельно заняться добычей кристаллов-накопителей, нет.

– Вот ты всё время говоришь о равноправии, в которое мне так трудно поверить, ведь женщины намного слабее мужчин. Что, у вас и женщины зарабатывают деньги наравне с мужчинами?

– Женщины работают по желанию. Или если у них редкий востребованный Дар, тогда это и их долг перед соотечественниками, да и Дар требует своей реализации. Среди работающих женщин есть и лучницы-охотники, и собирательницы, и Зельевары, и Целительницы, но, честно говоря, женщины часто не работают, пользуясь тем, что их охотно содержат мужчины. А вот у гномов, все женщины добровольно работают. Впрочем, как работают и все ваши рабыни, правда, по принуждению. Так что, чему ты удивляешься?

– Тому, что орчанку невозможно сравнить с эльфийкой. Орчанки сильные, выносливые, а вы хрупкие, нежные. А ты работаешь? – поморщившись, спросил он.

– Я бы работала, даже если бы не имела редкий Дар. Иначе – скучно! Мой Дар – мой Голос, и я пою, регулярно выступая с концертами, для всех желающих послушать. За это и получаю деньги.

Так, за разговорами, мы, к концу дня, подошли к Асмерону.

Издали услышав звон колокола, оповещающего жителей о нашем приближении, мы невольно ускорили шаг и подстегнули ящеров.

Как всегда, не стесняясь своего нетерпения, к нам спешила, на самокате, Еваниэль. Эдмунизэль и я, а глядя на меня, и Горус, побежали к ней навстречу. Бросив самокат, она ухватила отца и меня за шеи, крепко прижала к себе, и слёзы покатились из её глаз. Конечно, она такая эмоциональная! Она гладила меня по голове, а Эдмунизэль её. Горус неловко топтался рядом. Так мы и стояли, пока остальные догнали нас. На лице Еваниэли слёзы сменились улыбкой, и она, оторвавшись от нас, радостно поприветствовала, вначале, Горуса, а потом и всех остальных.

У входа в город нас поджидала толпа. В ней были гномы, которые с криком – “Хой!” бросились к Рону. Орков тоже кто-то обнимал, кто-то хлопал по плечу. Кто-то с интересом рассматривал детей, обступив повозки. Ко мне и отцу бросились брат с сестрой и Юфемаэль с Ариканэлем, стремясь задушить в объятьях. И тут, я краем глаза увидела, что один Горус стоит, растерянный, в стороне от всеобщей радости. Быстро закончив обнимания, я подошла к нему и, взяв за руку, сказала:

– Не обижайся, что тебя так бурно никто не приветствует. Орком никого здесь не удивишь, а именно тебя, пока, никто не знает. Вот познакомятся, зауважают, полюбят, и тогда, тоже повиснут на шее, – с улыбкой, постаралась я его приободрить.

– Да мне никто и не нужен, кроме тебя, – ответил он, тоже улыбнувшись в ответ.

– Э, нет! Ты не должен становиться одиночкой, это противоречит твоей сути. Надо подружиться с окружающими, создать комфортный круг общения и, возможно, рабочую группу, ведь одному и дело делать очень сложно. А сейчас, пойдём в гостиницу, где ты будешь жить первое время, там же и Рон живёт.

Я увидела, что окружающие увлечённо обсуждают проблему распределения детей. Подошла к своим, предупредила, что отведу орка в гостиницу и приду домой.

Ещё в дороге, заранее, мы с Эдмунизэлем решили, что поселим Горуса в Цетральной гостинице, хозяйкой которой была Миланиэль, вырастившая двух орчанок и знающая об орках всё непонаслышке.

Миланиэль встретила нас приветливо, обрадовавшись моему благополучному возвращению, заявила Горусу, что ему повезло, что она знает орочий, и поэтому он может обращаться к ней с любыми вопросами.

– Зайду к тебе завтра, после сиесты, когда Жёлтое солнце начинает свой путь к закату, и мы подумаем, чем заняться, кроме изучения эльфийского. Согласен? – спросила я Горуса.

– А раньше прийти не сможешь? – не смог он скрыть своего огорчения моим уходом.

– Горус, не обижайся, но я так давно не виделась с родными и близкими. Мне хочется побыть с ними.

– Ну, ладно, согласен, – горестно вздохнув, ответил он.

Прощаясь со мной, Горус нежно, губами скользнул по моему лицу, коснулся губ и, прошептав:

– Я буду скучать… – отпустил.

Вечером, в кругу нашей нестандартно большой семьи, я подробно рассказывала о своих приключениях в Степи. Все охали, ахали, ужасались.

Когда, наконец, к середине ночи, удалось добраться до кровати, от усталости и переизбытка эмоций, я сразу вырубилась.

Утром, все снова собрались за столом на кухне и стали обсуждать, что делать с орчатами, привезёнными из Степи, которых пока поселили в “Доме Путника” под присмотром наших, малочисленных, местных орчанок. Еваниэль убеждала Эдмунизэля, что такое большое количество орков не надо концентрировать в одном месте. Во-первых, это может стать опасным в какой-то момент. Во-вторых, жители Асмерона не единственные эльфы в Лесу, и надо, чтобы и эльфы в других городах, тоже приобщались к расовой терпимости, а не понаслышке знали о лесных орках. Чтобы, воочию убедились, какие из них вырастают достойные разумные, способные быть полезными для Леса, во всех отношениях.

Эдмунизэль, который сегодня выглядел просто отлично, как будто и не было всех пережитых им волнений и долгой разлуки с Еваниэль, возражая, утверждал, что у Асмерона большой положительный опыт в воспитании орчат, а как с этим справятся в других городах – неизвестно.

Александрэль предложил отправить в другие города по несколько орчат, в семьи, готовые их принять на воспитание, в сопровождении тех эльфов, которые уже имеют такой опыт. Все согласились, что это самый лучший вариант, но захочет ли кто-нибудь покидать родной город? Всё это Эдмунизэлю предстояло озвучить и обсудить на Совете Старейшин.

После сиесты, нарядившись и красиво уложив волосы, чего я так давно не делала, я отправилась на встречу с Горусом. И у выхода на улицу, неожиданно столкнулась с поджидавшим меня, у калитки в сад, Лазарэлем.

– Здравствуй, Сокровище моё, я так за тебя волновался и ужасно соскучился, – обратился он ко мне, пытаясь обнять.

Ничего не отозвалось в моей душе при виде него. Ни любви, ни ненависти, ни радости, ни страха. Я отчётливо поняла, что он меня больше не волнует. Здорово, что мудрый Эдмунизэль отправил меня в Степь. Хоть это был немалый риск, но, зато, там я совершенно забыла о Лазарэле и своих страданиях. Если бы не поход к оркам, неизвестно, сколько бы я ещё мучилась из-за, как я теперь понимаю, по-детски глупого взгляда на возникшие тогда трудности и не мение глупого поведения.

Избегая контакта, я выставила вперёд руку, в отталкивающем жесте, равнодушно ответив:

– Здравствуй, Лазарэль. Я уже давно не твоя. И мы с тобой это неоднократно обсуждали.

– Но я надеялся, что долгая разлука и те опасности, которые тебе пришлось пережить, заставят тебя по-другому воспринимать и вспоминать наши отношения. Что теперь, ты сумеешь оценить и мою любовь, и заботу о тебе, и то, как я оберегал тебя от любых проблем и опасностей. Разве без меня, в Орочей Степи тебе было хорошо?

– Лазарэль, в Степи плохо независимо от того, был бы ты рядом или нет. Но там, я действительно многое поняла о тебе. Ты больше орк, чем многие степные орки. И я рада, что мы расстались.

– Не понял, о чём ты? Что за глупости ты говоришь?! – неподдельно возмутился он, сжав губы.

– Неважно, главное, ты должен понять, я никогда не вернусь к тебе. Любовь прошла, да я, теперь, и сомневаюсь, что это было любовью.

– Ты же сама инициировала наши отношения! Сама хотела быть рядом со мной!

– Да, и теперь понимаю, что это было ошибкой, – ответила я, идя в сторону гостиницы. – Извини, я спешу.

Он, недоумённо, зло и разочарованно глядя на меня, остановился, а я, не оглядываясь, ускорила шаг.

В саду гостиницы, я застала всю нашу компанию. Рон, Такисарэль, Петрос, Маркус, Жакос, Доркус и Горус сидели на земле и что-то увлечённо обсуждали.

Увидев меня, парни поднялись, радостно приветствуя, а Горус, оглядев горящим взглядом, обвил мою талию хвостом и, коснувшись пальцами моих волос, сказал:

– Не устаю поражаться, какая ты красивая! А твои мягкие, шёлковые волосы нежнее лепестков цветка.

От его слов приятное тепло разлилось в груди, невольно улыбнувшись, я ответила:

– Ты тоже хорош! – и обращаясь ко всем, спросила: – Чем сегодня займёмся?

Парни дружно ответили, что у них дела и быстро разошлись, а мы с Горусом решили погулять вдвоем, и осмотреть город.

– У нас самое посещаемое в городе место отдыха – Королевский Парк. Хочешь посмотреть?

– Конечно, – ответил Горус, не отрывая от меня чувственного, голодного мужского взгляда.

– Тогда пошли, и смотри не на меня, а по сторонам.

Пока шли, я рассказывала Горусу, зачем нужна мебель, как устроены жилые дома, как спланирован город, как поесть в ресторане, как найти торговых мастеров, как что-то купить или продать.

Горус смотрел и слушал внимательно, его поражал продуманный бытовой комфорт нашей жизни.

– Если так потакать расслабляющему удобству, не станет ли тело изнеженным, немощным и беззащитным, а дух ленивым и слабым. Может, именно поэтому орки, закаляясь в трудностях, сильнее эльфов? – озвучил он свои мысли.

– Для наших мужчин, это просто хорошая возможность отдохнуть после тяжёлого труда на охоте, в дозоре, в мастерской. Кроме этого, они, если находятся в городе, в обязательном порядке, каждое утро проводят на Тренировочном Поле. Там, на полосе препятствий, или перед мишенью, или в спаррингах, они повышают своё мастерство владения оружием и, тем самым, тренируют своё тело и дух. Конечно, мало кто из женщин посещает эти тренировки наравне с мужчинами, но каждая из нас начинает утро с комплекса физических упражнений, в саду своего дома. А орки, в большинстве своём, сильнее физически потому, что у вас врожденная большая мышечная масса и это биологическая особенность вашей расы, а не результат тяжелой жизни. Ведь наши лесные орки так же сильны, как степные, несмотря на, как ты считаешь, избалованность.

– Ну, может быть. Мне, наверно, надо больше времени, чтобы все увидеть своими глазами, и убедиться в этом, – не стал он спорить.

Цепкое внимание Горуса распространялось на всё вокруг, в том числе и на всех встречных эльфиек, что я отметила с неприятным, ревнивым холодком в груди.

– Нравятся? – гордо, стараясь не показать, как мне это неприятно, спросила я, проследив его очередной такой взгляд.

– Да как тебе сказать? – задумчиво ответил он. – Сердце не замирает от взгляда ни на одну из них, как ты мне это предсказывала. Я поражён, что все они безволосые, та эльфийка, которую я видел у Владыки, была с тёмными волосами. И ещё, они очень худые, это как-то неженственно. Хотя лица необыкновенно красивые и кожа нежная, да. Ты, твоя мать и твоя сестра внешне очень отличаетесь от них, как я считаю, в лучшую сторону. Но хоть я и был, как громом поражён твоей бесподобной красотой, когда увидел первый раз, всё-таки так отчаянно полюбил я тебя, наверное, за другое. Твои ум, смелость, доброта и, берущий сердце в плен несравненный голос, делают тебя единственно желанной.

Услышав эти слова, я успокоилась, а жаркое ощущение внизу живота подсказало мне, что он тоже желанен. Но решив, что нам сейчас не до этого, я стала объяснять, почему он видел эльфийку с тёмными волосами.

– Когда рождается ребёнок от пары орк-эльфийка, если это мальчик, то он будет орком, а если девочка – магически одаренная эльфийка, единственное её внешнее отличие от чистокровных эльфиек – темные волосы на голове, ну и чуть-чуть более мускулистая фигура. Это выяснила моя мать, когда, однажды, она попала в Степь, и встретила там эльфийку. Эта зльфийка случайно оказалась в Степи, и многие годы жила среди орков, родив детей. Вот, наверно, ты и видел кого-то из ее потомков.

– Значит, и наши с тобой дети будут такими? – заинтересованно уточнил он.

– Горус, – засмеялась я, – какие дети?! Ты бежишь впереди ящера! Пока, ты мне даже брачный браслет не предложил, а я не дала своего согласия.

– Душа моя, дай мне хотя бы небольшой срок, понять, что тут к чему, и я буду у твоих ног с этими браслетами. Ведь я быстрый, сильный, смелый, умный, красивый и, всегда добиваюсь чего хочу!

– А еще скромный, – рассмеялась я. – Горус, – поменяла я тему, – мы пришли. Смотри, это Королевская Резиденция, а вокруг Королевский Парк, где обычно устраиваются большие концерты, праздники и собрания.

И забавляясь над его такой непосредственной, эмоциональной реакцией удивления, зависти и восхищения окружающей красотой, продолжила экскурсию по Парку.

***

Прошло несколько дней. Горус побывал на Совете Старейшин, где ему предложили назначить опекуна, который помогал бы ему освоиться в Лесу, контролировал его поведение и отвечал за него перед эльфийским сообществом. Узнав, что таким опекуном не могу стать я, потому, что еще не совершеннолетняя и сама нахожусь под опекой родителей, Горус от опекунства категорически отказался. Признавая его заслуги перед эльфами и вполне адекватное поведение, ему пошли навстречу. Но, думаю, какой-то негласный надзор, все-таки, за ним установили, ведь, в сознании большинства эльфов, орки остаются непримиримыми врагами.

Мы виделись с ним каждый день, после сиесты. Гуляли, знакомились с городом, посещали торговых мастеров. В первой половине дня, каждый был занят своими делами, я считала, что Горусу надо привыкать к самостоятельности среди эльфов. В это время, я сочиняла новые тексты и музыку, а у него, действительно, образовались какие-то свои дела, в которые он меня не посвещал, отмахиваясь тем, что мне это будто бы неинтересно. Я не настаивала, по собственному опыту зная, как обижает и унижает контроль, недоверие и ограничение личной свободы.

В один из дней, я зашла к Горусу и застала его в саду гостиницы, в окружении большой компании мужчин. Кроме всей нашей группы, побывавшей в Степи, там были ещё мой брат, Александрэль, и два молодых воина – Адаминэль и Каризэль.

– А чего это вы здесь делаете? – с удивлением и любопытством спросила я.

Ответил Горус, уже кое-как говорящий на эльфийском.

– Я собрал отряд для похода в горы, к Западному Хребту. Пойдём добывать кристаллы-накопители.

– И когда?

– Через два дня.

– А как же новые музыкальные инструменты, музыка, концерты? – спросила я, переводя недоумённый взгляд на своих музыкантов.

– Зеленоглазка, пока нас нет, будешь петь одна. А как только вернёмся, устроим большой концерт, – ответил Такисарэль.

– Нет. Тогда, я тоже с вами пойду, – заявила я решительно.

– Вот поэтому, никто ничего тебе и не говорил, Душа моя. Мы не возьмём тебя. Опасный путь. Тяжёлая работа. Большой вес рюкзаков с необходимыми инструментами.

– Александрэль, – обратилась я к брату с надеждой, – ну, пожалуйста!