Текст книги "Магия Голоса (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Вождь, – холодно ответил Владыка, – я передумал. А тебе надо беспокоиться не о ней, а о своей участи. Я зол на тебя. И за убийство преданного мне Вождя, и за то, что, как рассказала твоя наложница, ты обманул меня и потерял голову из-за этой эльфийки. Ты помнишь о том, что мне не нужны воины потерявшие голову, ни от самки, ни от веселящей травы, ни от чего-либо другого? Твоя голова, как и всё вокруг, должна принадлежать только мне. Если это не так, она будет лежать в земле. Но коли ты одумаешься, тебя ждёт не столь суровое наказание.

– Владыка, – обратилась я к нему уверенным Голосом, стараясь скрыть свое отчаяние и не трястись от страха, – позволь мне, остаток этой ночи, провести в дом Вождя. Чтобы я могла собрать свои вещи, без которых мне трудно обходиться и проститься со своими друзьями. С восходом Жёлтого солнца, я буду в твоём доме.

Его взгляд на минуточку расфокусировавшись, дрогнул, но потом снова стал осмысленным и цепким. Надо же, какой устойчивый к ментальному воздействию.

– Ладно, не будем начинать близкое знакомство с противостояния. Я позволяю. Надеюсь, ты это оценишь и отблагодаришь. Но, имей в виду, за каждый час задержки ты будешь лишаться одного из своих, как ты их называешь, “друзей”. Проследить за этим я отправлю своих воинов, – и чуть заметно кивнул, давая понять, что мы можем уйти.

Не мешкая, мы, подхватив свои инструменты, добежали до повозки Горуса и только тронулись, как вслед за нами, из ворот выехали три повозки боевых пятёрок орков. Преследуя нас всю дорогу, они вместе с нами заехали во двор Горуса. Две пятёрки оккупировали двор, одна рассредоточилась внутри дома. В их присутствии, мы молча поели.

Я решила, что в такой критической ситуации глупо скрывать от Горуса, что наши орки знают эльфийский язык, и скомандовала на эльфийском:

– Парни, все в мою комнату! – направившись туда первой.

Все пошли за мной, в том числе, и быстро сориентировавшийся Горус. Закрыв дверь на крючок, я спросила:

– Что делать-то будем?! – продолжая говорить на эльфийском.

Волнуясь, все заговорили разом. Смысл сказанного сводился к тому, что я, с помощью Дара, уговариваю Горуса отдать нам наше оружие, подарить повозку с быстроходным ездовым ящером, и мы без оглядки делаем ноги.

Один Петрос возразил:

– Это нереальный план. Даже если нам удастся с помощью оружия и Дара Ивануэль покрошить здесь пятнадцать воинов Владыки, то нет никакой гарантии, что нас не поджидает, при выезде из города, ещё один многочисленный отряд воинов. Но даже если чудом нам удастся вырваться в степь, то нам не дадут далеко уйти от погони. Воины Владыки, на быстроходных ящерах, с численным перевесом, нас догонят и, в лучшем случае, пленят. После побега, это уже будет другой плен и другое отношение.

Все притихли. Напряжённо следящий за нами Горус спросил:

– Может быть, теперь, вы и мне расскажете, о чём говорите?

– Мы строим план побега, – ответила я честно.

– Куда? – уточнил Горус.

– В Эльфийский Лес.

– Ради тебя, Душа моя, я и сам бы туда отправился, – с нежностью глядя мне в глаза, отчего моё сердце почему-то некстати дрогнуло, сказал Горус. – И сделал бы всё возможное для этого побега. Но, к сожалению, это невозможно. Нам не вырваться из Большой Орды. Я знаю Владыку и уверен, отряды воинов уже держит под контролем все выезды. Да и вся Степь принадлежит Владыке, никто не может прятаться в ней больше, чем десять дней. А до вашего Леса не меньше двадцати дней пути на ящерах. И ещё, у него много Шаманов, которые, как всегда, подскажут ему, как получить желаемое.

– Значит, утром я отправлюсь к Владыке, – заключила я.

– Нет! Нет! – Закричали все хором.

– Ни за что не отпущу тебя к нему! Лучше умру! – яростно рыкнул Горус.

– Горус, ты виноват в том, что случилось. Ведь это ты взял нас в плен и привёз в Большую Орду, – не удержалась я от наверно несправедливого упрёка, ведь так поступил бы каждый.

– Душа моя, ты не понимаешь, что в любом случае, рано или поздно, вы, всё равно, оказались бы в руках Владыки. Не я, так другой взял бы вас в плен. И, поверь мне, это обернулось бы гораздо худшими последствиями. Неизвестно, в каком состоянии вы бы сейчас находились, особенно ты, с твоей, сводящей с ума, красотой и обаянием.

– Значит, не о чем спорить, – уверенно сказала я, – утром иду к Владыке. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Посмотрим, о чем я смогу договориться с Владыкой. По крайней мере в нашей смерти он не заинтересован. Вы не должны беспокоиться обо мне, у меня есть костюм, который снять с меня никто не сможет и тело мое в нем никому не доступно. Правда, в этом костюме я не смогу пользоваться Даром. Ну, и обойдусь как-нибудь, может и без него смогу как-то достичь желаемого и подготовить наш уход.

– О чём ты? – удивлённо спросил Горус.

Я нерешительно замялась. О Даре рассказывать не буду, но я решила, что Горус заслуживает большей откровенности.

– Горус, – пользуясь Голосом, обратилась я к нему, – скажи честно, ты правда готов нам помочь и ушёл бы с нами к эльфам, если бы такая возможность была?

– Правда, – неотрывно, с любовью, нежностью и каким-то отчаянием, глядя мне в глаза, ответил он. – Без тебя жизнь для меня потеряет смысл, я просто умру от тоски. Я все отдам, чтобы быть с тобой. Пойду за тобой, хоть в глубины Океана. Буду биться за тебя, хоть с самим Владыкой, – чувствуя, что сейчас решается что-то важное, он, стараясь быть убедительным, добавил: – Ну, и Мир посмотреть интересно. И власть Владыки уже давно меня не устраивает, а он об этом догадывается, так что, в любой момент, может от меня избавиться, используя своих воинов или подмешав яд в мою еду во время пира у себя в доме.

– Тогда я расскажу тебе правду, почему мы здесь, – решилась я, но совсем не из-за его ласковых слов, а потому, что не услышала в его словах обмана, и главное, не видела другого выхода.

И я рассказала. Умолчав только о малочисленности эльфов, объяснив заинтересованность в орочьих детях другими причинами. В мальчиках, как в будущих сильных и смелых воинах, способных помочь нам в борьбе с опасными хищниками, в девочках, как в прекрасных хозяйках, помогающих в быту.

Горус не сразу понял и поверил в услышанное:

– Неужели вы всю жизнь прожили у эльфов? – глядя на парней, недоверчиво спросил он.

– С раннего детства, – взявшись отвечать, подтвердил Петрос.

– И вам нравится там жить? – с любопытством, спросил он.

– Да. Во-первых, мы считаем, что там наша родина, не помня другой. Во-вторых, сравнивая с жизнью в Орочей Степи, мы видим насколько жизнь в Эльфийском Лесу легче, удобнее, интереснее, и справедливее.

– И эльфы вас не притесняют, не унижают, вы не рабы у них? – с недоверчивым сомнением, спросил Горус.

– Большинство относится к нам, как к равным, а рабов там вообще нет, – подтвердил Петрос.

Пока Горус приходил в себя от всего услышанного, я озвучила, наметившийся у меня в голове, план побега.

– Если Горус действительно готов нам помочь и уйти с нами в Лес, я думаю, надо поступить так. Пусть Горус приобретёт пять быстроходных повозок, каждой из которых будут управлять Маркус, Жакос, Доркус, Такисарэль и Рон. Ведь все вы научились это делать, за время передвижения по степи, в отряде Горуса. Отсутствие парней, Владыка заметит в последнюю очередь и я приложу к этому усилия. В каждую из повозок надо посадить по шесть рабов-орчат, приобретённых на Рынке. Горус, у тебя хватит денег на такое приобретение? – забеспокоилась я.

– Конечно, – кивнул он в ответ.

– Ну, вот, потом Горус поможет, вам пятерым, со всеми купленными детьми, незаметно уйти из Большой Орды. Такисарэль, отлично чувствующий направление, будет вести этот небольшой караван к Океану, со всей возможной скоростью, взяв с собой достаточный запас воды и еды. Достигнув пролива, Такисарэль, по амулету связи, договориться с Эдмунизэлем о скорейшей переправе. А тем временем, я, надев свой защитный костюм, и Петрос, используя шаманский Дар, и Горус, всеми ему доступными способами, будем отвлекать на себя внимание Владыки. Тянуть время, если Владыка, в ближайшие дни, снова захочет послушать музыку и песни. И главное, будем искать способ сбежать. Втроем, это сделать легче, чем большой компанией. Тут, снова Горус, должен позаботиться о транспорте для нас. Более детально, сейчас, ничего не придумать, будем решать задачи по мере действия и сложившейся ситуации.

Опять поднялся крик из-за того, что никто не хотел оставлять меня у Владыки, причём Горус психовал больше всех. Охрипнув от споров, мы обнаружили, что ночь практически закончилась и Жёлтое солнце вот-вот взойдет. Конец спору положил Такисарэль, сказав:

– Зеленоглазка права, лучше её плана мы уже ничего не придумаем. Правда, выполнить его будет очень трудно. Но ты должна пообещать нам, что чтобы с тобой ни случилось в доме Владыки, ты сделаешь всё для того чтоб остаться живой, и изловчишься вернуться домой.

– Обещаю, что сделаю всё возможное, – серьёзно ответила я, в этот момент, всем сердцем надеясь, что справлюсь.

На том и порешили.

Так и не ложась спать в эту ночь, я в спешке собрала свои вещи, трогательно попрощалась с друзьями, смахнув непрошеную слезу. Теперь, неизвестно, когда свидимся. Надела защитный костюм Еваниэли, набросила сверху на плечи накидку, и села в повозку Горуса. К Владыке мы отправились с ним вдвоём.

– Горус, пожалуйста, будь бдителен, смотри, чтобы твои приближённые воины, наложница и рабы не заметили твоих приготовлений к побегу, и не донесли Владыке. Весь успех этого побега, теперь, целиком зависит от тебя. Не подведи.

– Душа моя, я сделаю всё что смогу, пусть даже ценой своей жизни. Я и так не знаю, как выживу, пока ты будешь в доме Владыки. И не понимаю, почему, сейчас я везу тебя к нему. Давай, повернём в степь и убежим? – с надеждой спросил он, мелко дрожа всем телом от напряжения.

– Хм, а как же, три повозки с воинами Владыки у нас на хвосте? – горько хмыкнула я.

Он, на секунду обернувшись, оценил обстановку и уверенно сказал:

– Я сумею прорваться.

– Нет, Горус. Тогда Владыка, точно, убьёт парней. Да и нас найдёт в степи, ты сам об этом говорил. А за меня не волнуйся, я в этом костюме в полной безопасности, единственное незащищённое место – голова. Но я не буду её подставлять, – ответила я, изобразив ободряющую улыбку, но сама, по правде сказать, напуганная неизвестностью впереди.

Как только мы подъехали к воротам дома Владыки, и слезли с повозки, Горус взял меня за руки, переплетя наши пальцы, притянул к себе ближе, и я неожиданно услышала, как громко и часто бьется его сердце. Он смотрел на меня больным взглядом, выражающим страдание. Эх, он явно испытывает ко мне сильные чувства. И мне он нравится, но я не хочу сейчас ни с кем, никакой любви.

Его дрожь передалась мне и я, боясь потерять уверенность в том, что поступаю правильно, тихо попросила:

– Горус, отпусти.

– Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня, – с трудом проталкивая слова через нервно стиснутое горло, прохрипел он.

– Мы еще увидимся. Обещаю, – постаралась я его успокоить.

– Я не могу отпустить тебя, – одними губами прошептал он.

В этот момент ворота приоткрылись и воин, стоявший на страже, и наверняка наблюдавший за нами через какую-нибудь щель, произнёс:

– Вождь, Владыка не велел тебя пускать, – и, неожиданно, с силой дёрнув меня на себя, захлопнул ворота, оставив за ними, рванувшегося за мной, Горуса. Хорошо, хоть моя сумка, висевшая на плече, осталась со мной.

По ту сторону глухих ворот, раздался отчаянный вой Горуса. В нем слышалось столько тоски и боли, что я, сбившись с шага, почувствовала, как защемило в груди мое сердце.

Плетясь за воином, которому в голову не приходило помочь мне донести сумку, я, на этом незначительном примере, подумала о том, какие же мы разные, эльфы и орки. Сможет ли Горус, если звёзды встанут благосклонно, будучи взрослым орком, воспитанным в других традициях, адаптироваться в Эльфийском Лесу? Впрочем, сейчас, мне надо думать не об этом, а как бы самой остаться живой и вернуться домой.

Мои размышления прервались, когда воин подтолкнул меня в какую-то комнату и закрыл за мной дверь. Посередине комнаты, неподвижный как скала, стоял Владыка.

Я, молча, поклонилась, он, чуть заметно, кивнул в ответ.

– Зачем ты нацепила на себя эту тряпку? – спросил он, указывая на накидку от жужал.

– Чтобы не привлекать к себе внимания.

– Получается? – с ироничной смешинкой во взгляде, спросил он.

– Нет, – честно ответила я.

– Это твоя комната, – махнул он рукой, – положи где-нибудь свои вещи.

Я, не осматриваясь, бросила сумку в ближайший угол.

– Давай я проясню твое положение в моем доме, – продолжил он. – Ты не пленница, пленников я содержу в подвалах. Поэтому можешь свободно перемещаться по дому. Я сам сейчас его тебе покажу.

– А на улицу можно выходить? – уточнила я.

– Только во двор.

– А для чего я тебе? – спросила я, пытаясь разобраться в его мотивах, зачем здесь нахожусь и определиться со своей тактикой поведения. Не все ли равно ему было, где я живу, ведь петь-то я не отказываюсь.

Он долго молчал, заставляя меня сильнее нервничать, а потом ответил:

– Возможно, я женюсь на тебе.

– Зачем? – ужаснулась я. – Я знаю, что у тебя нет жён, только наложницы. Даже знаю, что среди них есть эльфийка. Что же, вдруг, ты надумал жениться? Гораздо больше выгоды ты получишь, используя меня как певицу.

– Ты не можешь судить о моей выгоде, – холодно заметил он. – Во-первых, до тебя я не встречал женщины, достойной быть моей женой. Во-вторых, ты умеешь влиять на умы, и, с твоей помощью, мне будет легче манипулировать своими подданными. А кто лучше жены знает насущные потребности мужа? В-третьих, я собираюсь изменить традицию, и впредь, следующим Владыкой, после моей смерти, будет не победивший в поединке воин, а мой сын, официальный наследник. И ты, мне его родишь. У меня много детей, но они рождены наложницами. Мало того, что это дети рабынь, так ещё и ни один из моих сыновей не вышел умом и характером, чтобы стать будущим Владыкой.

– Но я не хочу быть твоей женой, – категорично покачала я головой.

– Это пока, – усмехнулся он. – Поживёшь в моём доме и захочешь. Но тебя никто и не будет спрашивать, хочешь или нет. А сейчас снимай свою тряпку, и пойдём.

Ладно, на эту тему мы еще поспорим, потом. Я, молча, сняла накидку, и невозмутимый Владыка вдруг вытаращил глаза. Мой костюм обтягивал меня, как вторая кожа. С одной стороны, он ничего не скрывал, с другой, делал настолько далекой и чуждой, что я выглядела не женщиной – холодной, недоступной статуей.

– Что это? – спросил он.

– Моя защитная одежда, – скрывая злорадство, ответила я.

Он подошёл ко мне и провёл рукой вдоль моего тела. Я ничего не почувствовала, впрочем, он тоже ничего не должен был ощутить, кроме неживой, чуть прохладной, гладкой, твёрдой поверхности.

– Сними, – приказал он.

– Нет. Я пока тебе не доверяю, – возразила я.

– Не имеет значения, снимай! – велел он, со слышимым в голосе раздражением, вызванным моим спором с ним.

Ох, Титанур задери, как же трудно жить, не пользуясь Даром!

– Не сейчас, – упрямо не согласилась я, и, несмотря на запрет Евануэли, добавила в Голос чуть-чуть Силы.

Помолчав немного, и что-то решив, Владыка сказал:

– Ладно. Тогда у нас будет другой маршрут знакомства с моим домом. Ты должна понять, куда попала, чем грозит неповиновение и сопротивление моим желаниям. Надевай снова свою тряпку.

И он повёл меня в свои подвалы. Там, при слабом свете, поступавшем из крошечных окошек под потолком, распологавшихся на одном уровне с поверхностью земли, я увидела, как в закрытых железными решётками маленьких одиночных камерах, где даже лечь не хватало места, стоят и сидят, прикованные цепями к стене, орки.

Многие из них представляли собой скелеты, обтянутые кожей. Некоторые имели на теле кровавые следы пыток. У кого-то были обширные ожоги, у кого-то отрублены пальцы рук, или хвост, или ноги до колена. У кого-то отрезаны уши, выбиты зубы, выколоты глаза. Чудовищные раны, сочились гноем, добавляя к стоящему тут густому, невыносимому запаху немытых тел и отходов жизнедеятельности, еще и запах разложения плоти. Все здесь были обречены на долгую и невыносимо мучительную смерть. Отовсюду раздавались душераздирающие хрипы и стоны.

Однажды, во времена моего обучения в Академии, на занятиях по изучению рас, я спросила Учителя, откуда мы так много знаем об анатомии и физиологии орков, и об их жизни в Степи, если ловим, раз в пятьдесят лет, только случайных одиночек. И вряд ли эти орки охотно рассказывали о себе. Учитель ответил, что неохотно, но рассказывали. Иногда, правда, приходилось применять и ментальную магию и пытки, и препарирование трупов. Услышав про пытки, мы все пришли в изумление, возмущение и ужас, но Учитель твёрдо заявил, что такая мера вполне приемлема по отношению к врагам, которые пришли незваные на нашу землю с оружием в руках. Что излишний гуманизм, в этом вопросе, может привести к собственной гибели. Мы, тогда, хоть и со скрипом, но всё-таки приняли такую позицию.

А вот теперь, я вижу результаты таких пыток. И не по отношению к непримиримым внешним врагам, а к соотечественникам. Глядя вокруг, я испытывала смятение и ужас от безжалостной жестокости Владыки и сжимающую сердце жалость к несчастным. Я понимала, для чего мне это показывают, и перспектива самой здесь оказаться, вызвала паническую дрожь.

Молча проведя меня по подвалам, Владыка, поднявшись наверх, подвел меня к какой-то двери, и я услышала за ней голоса орков, их смех, отдельные выкрики: “давай быстрее!”, “хорошо!”, “соси сильней!”. Когда Владыка открыл дверь, меня обдало душным запахом пота и спермы. В комнате, на полу, вольготно раскинулись на подушках около десяти орков. Единственная среди них орчанка, голая, тело в синяках, с забрызганными спермой лицом и грудью, стояла перед одним из орков на коленях, низко склонив к его паху ритмично двигающуюся голову.

Заметив нас, орки замолчали, напряглись, но увидев разрешающий жест Владыки, снова расслабились. Орчанка, по-моему уже ничего не соображавшая, не прекращая своё занятие, закончила удовлетворять одного орка и на коленях поползла к следующему.

– Владыка, ты привёл нам новую самочку? – заинтересованно, пытаясь рассмотреть меня через мешкообразную накидку и глубоко надвинутый капюшон, спросил один из орков.

– Я ещё не решил, – после мучительной для меня паузы, ответил он.

Я закрыла глаза, боясь сойти с ума от этого кошмара и ужаса оказаться на месте орчанки.

– Смотри! – приказал мне Владыка, требуя открыть глаза. – И запоминай. Если ты не будешь сразу выполнять мои приказания и угождать мне, то окажешься здесь, на перевоспитании. Тогда ты быстро научишься быть послушной, услужливой и старательной. А ещё, как я понял, ты почему-то привязана к своим “друзьям”, и если будешь плохо себя вести, они все окажутся в моих пыточных подвалах. Где я сам буду отрезать у них по кусочку, и тебя буду приводить каждый день, полюбоваться на это.

– Если ты хотел меня напугать, ты добился своего. Мне страшно, – сжимая челюсти, чтобы не стучать зубами, но не в силах сдержать позорную дрожь, сказала я. Вот ведь, всегда считала себя бесстрашной, упрямой, непокорной, но, как выясняется, просто меня еще никто никогда по-настоящему не пугал.

– Хорошо, – ответил он, подтолкнув меня к выходу. – Продолжим осмотр или достаточно?

– Достаточно, – выдавила я из себя, сквозь зубы.

Когда он привёл меня назад, в комнату, я с вызовом спросила: – Ты хочешь, чтобы я тебя боялась?

– Да, – охотно подтвердил он. – Пока мне достаточно и страха. Это очень полезное чувство. С его помощью можно добиться поразительных результатов. Ведь теперь, ты снимешь свою защитную одежду? – В его глазах я увидела не злость, а насмешку, и это дало мне силы к сопротивлению.

– Сниму, – согласилась я. – Но можно завтра, – опять добавив в Голос немного Силы, попросила я.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился он. – Сегодня отдыхай. Еду тебе принесут. Без меня из комнаты не выходи. Я зайду завтра, – и ушёл.

Осмотрелась. Комната точно такая, как в доме Горуса, земляной пол застелен шкурами ящеров. С тяжелым вздохом я опустилась на матрас. Пока удастся отсюда сбежать, меня тысячу раз изнасилуют и покалечат. Как же я устала от бытовой неустроенности. Как скучаю по дому и близким. А теперь еще, боюсь и дрожу, как лист но ветру, тратя все свои силы на борьбу с отчаянием, не допуская мысли, что останусь здесь навсегда, в роли рабыни.

Мрачное уныние овладело мной. Так и сидела неподвижно, пока в дверь не постучали. Это оказалась орчанка, принесшая мне похлёбку и травяной напиток. Есть не стала, кусок в горло не лез, и я велела орчанке, похлёбку унести. Напиток выпила. Сняла защитный костюм, и почувствовала некоторое облегчение на душе. Переоделась в ночнушку и легла спать. Наверное, из-за того, что уже вторые сутки без сна, уснула, к счастью, в тот же миг, отодвинув все проблемы до завтра.

Утром я чувствовала себя намного лучше. То ли сон помог, то ли защитный костюм, экранируя магию, в самом деле, вытягивает жизненную энергию. Мысли стали более оптимистичные и конструктивные. Главная задача остаться живой, желательно не покалеченной, и, сбежав отсюда, вернуться домой. А насилие, если его не удастся никак избежать, я, как-нибудь, стиснув зубы, переживу.

Я охотно съела принесённый мне завтрак, зная, что мне нужны силы, и стала ждать прихода Владыки. Но время текло, а Владыки всё не было. Ко мне никто не заходил. Эта изоляция, отсутствие какой-либо информации, беспокойство о том, как там обстоят дела у парней, заставили меня, не находя себе места, мерить комнату шагами.

Владыка появился только к закату Жёлтого солнца. Войдя в мою комнату, как всегда, внешне холодный и невозмутимый, он осмотрел меня, отметил, что не мне нет защитного костюма, и в его взгляде я увидела удовлетворённое самодовольство.

– Пойдём, я выведу тебя на прогулку, – сказал он, и небрежно подозвал к себе рукой, как прирученное животное.

Я послушно пошла за ним. Оказавшись во дворе, Владыка подвёл меня к дереву, где в тени его кроны, на земле, была расстелена шкура, и, опустившись на неё, похлопал рядом с собой хвостом:

– Садись, – приказал он.

Я села. Оба молчим. Нет, так дело не пойдёт, мне нужна информация.

– Разве это прогулка? – начала я разговор. – Я думала, ты поведёшь меня гулять по Большой Орде.

– Я знаю, что ты два дня по ней гуляла. Не нагулялась?

– Конечно, нет. Надоело сидеть взаперти, одной в комнате. Знаешь ли, это очень скучно.

– Мне некогда тебя развлекать, – безразлично, заметил он.

– Так дай в сопровождение своих воинов и позволь действительно погулять и лучше понять, где мне теперь придется жить, – предложила я.

– Чем расплатишься? – оживившись, с хищным блеском в глазах спросил он.

– Спою. Для тебя одного.

Он задумался и ответил:

– Ладно, не буду спешить. Так даже интереснее. Отпущу тедя погулять. Недалеко и ненадолго. Иди, возьми свою накидку и возвращайся сюда, – он поднялся и ушёл, сделав знак орчанке, стоявщей у порога дома, и не сводившей, все это время, напряженного взгляда с Владыки.

Она тут же подошла ко мне со словами:

– Владыка велел проводить тебя, госпожа.

Когда я снова вернулась во двор, уже в накидке, Владыки здесь не было, а меня ждали целых четыре вооружённых воина. В их компании я и отправилась на улицу.

Ну, что ж, удача любит смелых и упрямых. Надо действовать!

– Воины, – обратилась я к ним, – Владыка велел вести меня в какое-то определённое место?

– Нет, – ответил один из них, – куда госпожа пожелает. Но вернуться надо к закату Красного солнца.

– Хорошо, тогда я желаю посмотреть, где и как живут рабы-бойцы для Арены.

– А что там интересного? – удивился воин. – Может, лучше посмотреть сами бои?

– Мне интересно поглядеть сколько всего бойцов? В каких условиях их содержат? Как они выглядят вблизи? Можно?

– Можно, – недовольно скривив подвижное лицо и нервно замахав хвостом, ответил он.

Арена оказалась недалеко от дома Владыки. Рядом с ней находилось здание, где жили рабы, и прилегающая большая тренировочная площадка. Только с помощью Голоса, удалось уговорить воинов, разрешить мне зайти в это здание. У входа, лениво переминаясь с ноги на ногу, стояли два охранника. Воины Владыки, вызвав немалое удивление у охранников, велели им пропустить меня.

Я приготовилась к отвратительному запаху, задержав дыхание, и шагнула в открытый проход. Нерешительно замерла у порога, пытаясь, после ослнпительно яркого света двух солнц, перестроить глаза и увидеть что там, во мраке.

Передо мной тянулся длинный, узкий коридор, по обе стороны которого располагались маленькие комнатки, отгороженные от коридора решётками. В каждой сидел или лежал, на соломенном матрасе, орк. Все они могли переговариваться с ближайшими соседями. В самом конце коридора, в расслабленной позе сидел надсмотрщик.

В этот момент, вошли два вооруженных орка, с недоумением посмотрели на меня и оттеснили в сторону. Остановившись у одной из клеток, они сняли тяжелую решётку, закрывающую выход, и вывели бойца находившегося за ней. Сковали его ноги длинной, грохочущей цепью и, громко переговариваясь между собой, увели его на тренировку, как я поняла из их разговора.

Пора действовать, решила я. Откинув глубоко надвинутый капюшон, обратилась к надсмоторщику и сопровождающим меня воинам Голосом наивного восторга:

– Они все такие свирепые, сильные, смелые! Можно мне с ними поговорить и спеть им песню, в знак восхищения?

С чуть затуманенным взором, они согласно кивнули.

Шагнув внутрь, я пошла по коридору, крутя головой то вправо, то влево, стремясь поймать взгляд каждого бойца. Под их свист, улюлюканье, непристойные жесты и циничные крики в мой адрес, я обратилась к ним громким, уверенным Голосом, призывающим к действию:

– Воины! Почему вы, такие сильные, ловкие, непобедимые, сидите в клетках и убиваете друг друга?! Ради развлечения других?! Разве такой жизни вы заслуживаете? Да каждый из вас мог бы быть Вождём! Свободно дышать в степи! Иметь лучших женщин! Когда вы, с оружием в руках, находитесь на Арене, почему не направите своё оружие на тех, кто насмехается над вами?! Слушайте! Я спою вам песню о вас!

Под смолкнувшие голоса орков и их угрюмое злобное молчание я, импровизируя на ходу, запела песню о гордости, независимости, храбрости. О том, что достичь цели легче, действуя сообща, объединив силу и хитрость каждого. О вольной жизни в степи, где ты сам себе хозяин. О том, что, покорно оставаясь в этих клетках, рано или поздно, каждый из них будет убит.

Дойдя до конца коридора, повернула назад и, достигнув выхода, закончила своё пение. Продолжая использовать Голос, обратилась к охранникам бойцов и сопровождающим меня воинам:

– Зря я сюда пришла, пошли домой. Вот спросят вас, что тут было интересного? А ответить-то и нечего, ничего особенного не запомнилось!

Снова натянув капюшон, по дороге к дому Владыки, я думала о том, что чем больше беспорядков будет вокруг, тем меньше внимания Владыки достанется мне и парням. Вдруг, из моей сегодняшней затеи что-то получится, может, рабы всё-таки взбунтуются?

В доме Владыки, один из воинов проводил меня в мою комнату. Только я успела, с помощью заклятия очищения, избавиться от пыли и отвратительных запахов, как появился и сам Владыка:

– Как погуляла? – спросил он.

Я равнодушно дёрнула плечом:

– Да ничего особенно любопытного я сегодня не увидела.

– Вот и сиди тогда дома, – насмешливо заметил он.

– Так дома, тем более, ничего интересного. Может, ты меня будешь хоть куда-нибудь с собой брать? Иначе, от скуки и безделья мои музыка и песни увянут.

– Ладно, – пообещал Владыка. – Через день, я собираю полный круг Шаманов. Возьму тебя посмотреть на их камлание.

– Спасибо! – голосом, полным восторга и радости, поблагодарила я.

– А теперь пой, как обещала, – велел он, садясь на пол около двери.

Я отошла к противоположной стене. Отдавшись тоскующему и плачущему сердцу, запела на эльфийском песню о красоте Леса, о его изобилии, о любимом городе, о родном доме, о друзьях и близких, по которым я так скучаю.

Когда я закончила, Владыка недовольно спросил:

– Ты пела о своём доме?

– Да, – прошептала я, сдерживая слёзы.

– Забудь! – он гневно посмотрел на меня и, поднявшись, вышел.

Этот вечер я провела одна, снова избежав насилия, по-детски, зло радуясь, что испортила Владыке настроение.

И раз он ничего не сказал мне про парней, наверное, у них пока тоже всё в порядке. Здорово, что Владыка возьмёт меня на камлание шаманов. Скорее всего, там я увижу Петроса, и если удастся с ним поговорить, узнаю, что у них происходит.

На следующий день Владыка заявился с самого раннего утра.

– Сегодня, проведём ритуал брачного соединения. Сейчас, к тебе придут рабыни, организуют омовение, наденут на тебя традиционные брачные наряды и поведут на церемонию. Там, я тебя представлю своему ближайшему окружению, – заявил он с порога.

– Давай не будем спешить, тебе надо узнать меня получше, вдруг, выяснится, что я тебе не подхожу, – добавив в Голос уверенности, возразила я.

Он задумался на мгновение, но опять быстро справился с гипнозом моего Голоса. Во, силён! Недаром он стал Владыкой! Наверняка, он обладает Даром, только, почему-то, не стал Шаманом.

– Узнать, говоришь? Вот сейчас и узнаю, – и стремительно подойдя вплотную, схватил меня за запястья и, заведя мне руки за спину, удерживая их одной рукой, второй быстро расстегнул пуговицы моей рубашки. Я пыталась вырваться, но это было бесполезно, орки очень сильны физически и мое сопротивление он даже не заметил. Увидев мой лифчик, он удивлённо замер, но вскоре продолжил раздевание. Развязал завязку штанов и, снова с удивлением, обнаружил мои трусики. – Это тоже защитная одежда? – со смешком спросил он.

– Нет, это для удобства и гигиены, – готовясь к неизбежному, призывая себя, пока безуспешно, к равнодушию и спокойствию, ответила я.

– Что это висит у тебя на шее? – он поддел пальцем мой амулет связи.

– Украшение.

– Я подарю тебе лучше, – хвастливо заявил он.

– Мне ничего не надо, – ответила я, в этой ужасной ситуации радуясь, что, пока, он только смотрит и разговаривает.

– Впервые такое слышу от женщины, – иронично заметил он. – У тебя другое тело, не такое, как у тех эльфиек, которых я видел. Почему?

– Потому, что я эльфийка наполовину. Моя мать – иномирянка, и принадлежит к другой расе разумных.

– Какой? – заинтересованно спросил он.

– Она человек.

– Ладно, это очень интересно, но мы поговорим об этом сегодня вечером, а сейчас займемся другим, – сказал он и, положив свою огромную ладонь мне на грудь, сжал так, что я протестующее зашипела от боли.