Текст книги "Магия Голоса (СИ)"

Автор книги: Алин Крас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Моя реакция его не остановила, а вызвала жадный, любопытный блеск в глазах. Он что, проверяет порог моей болевой чувствительности? Или ему нравится причинять боль?

Грубо ощупав мою грудь, он, притянув меня к себе ближе хвостом. Ухватив за подбородок, запрокинув мне голову вверх, наклонившись, он засосал мою нижнюю губу и осторожно прикусил ее зубами, неспешно облизал языком и, вдруг, прокусил клыками до крови.

Жгучая боль, вытеснив и страх, и благие намерения казаться покорной, вызвала у меня неконтролируемую ярость. Всё! Больше терпеть не могу! Резко подняв ногу, я со всей силы ударила его коленом между ног.

Со злобным, звериным рыком Владыка, стальными пальцами, схватил меня за шею и приподнял над полом. Появившиеся в моих глазах красные круги сменились темнотой, забравшей мое сознание.

Когда я пришла в себя, обнаружила, что лежу на полу, а Владыка сидит рядом.

– Если ты такая слабая, почему, тогда, такая дерзкая? – спросил он недоуменно и требовательно, увидев, что я открыла глаза. Я промолчала в ответ. – Если ты, ещё хоть раз, посмеешь сопротивляться мне, то будешь не женой, а рабыней, закованной в цепи, – с угрозой в голосе, сообщил он.

В этот момент, в дверь забарабанили. Владыка подскочил, и я увидела, как он, вновь, потеряв самообладание, с разъярённым рыком и бешено раскачивающимся хвостом, рывком открыл дверь и схватил за шею стоящего там воина.

– Как ты смеешь, без разрешения беспокоить меня?! – рявкнул он.

– Владыка! – просипел орк. – Восстание рабов!

Владыка сразу отпустил его, и уже как всегда, со спокойной холодностью, спросил:

– Каких рабов?

– Бойцов Арены, – хрипя, ответил воин, потирая пострадавшую шею.

Сделав шаг из моей комнаты, Владыка обернулся и властно приказал:

– Жди! Я приду к тебе завтра, церемония временно отменяется. Сегодня придется заниматься бойцами Арены.

Горячая волна гнева прокатилась от сердца к голове. Хоть бы тебя там убили, жестокий дикарь! Хищный зверь, не ценящий ничью жизнь! Не способный к доброте и состраданию, не дорожащий своим народом, ты и сам не заслуживаешь пощады!

Целый день я удерживала себя в полудрёме, лёжа на матрасе. И чтобы успокоиться от пережитого, и чтобы не нервничать из-за того, что не знаю, что происходит там, за глухими стенами, и чтобы не думать, что меня ждет.

Рабыня, принесшая вечером еду, на все мои вопросы отвечала молчанием.

Владыка пришёл только рано утром.

– Вставай, – с порога приказал он.

– Что, готовиться к церемонии? – обреченно спросила я.

– Нет, сегодня я собираю полный круг Шаманов, возьму тебя с собой, как и обещал. А ритуал брачного соединения подождёт. Но сам я ждать не намерен, эту ночь ты проведешь со мной. Надевай свой защитный костюм и сверху накидку.

– Хорошо, отвернись, – попросила я.

– Нет, – категорично заявил он.

Ну, Титанур тебя сожри, проклятый Владыка! Ладно, надеюсь, сейчас у тебя нет времени распускать руки. Достав из сумки защитный костюм, я повернулась к орку спиной. Чувствуя его жадный взгляд на себе, и слыша, как изменилось его дыхание, я в спешке переоделась, после чего с облегчением выдохнула.

Оказавшись во дворе, Владыка сел в повозку, которой управлял один из его воинов, и указал мне на место рядом. Придерживаясь за борта тряской повозки, мы выехали за ворота. Там, вдоль улицы стояли, ожидая нас, двенадцать боевых повозок. Только вместо традиционной боевой пятерки, на каждой из них, сидели три воина, Шаман и жертва – закованная в цепи рабыня с завязанными глазами. Ещё одна большая повозка была тесно заставлена шестью барабанами и шестью сидящими орками, помощниками Шаманов.

Проезжая мимо, я с радостно вздрогнувшим сердцем, успела разглядеть, что в одной из повозок сидит Петрос, а в другой Горус. Они демонстративно не смотрели на меня. Правильно, будем играть каждый свою роль, чтобы не гневить Владыку раньше времени. А я ещё отыщу способ поговорить с парнями. Все повозки двинулись за нами следом, оказавшись в поднимаемой нами пыли. Мы ехали по главной дороге, выезжая из Большой Орды в степь.

– А зачем при камлании надо столько воинов? – спросила я Владыку.

– Шаман хитёр, коварен и обладает особым Даром, дающим ему большие возможности. А двенадцать Шаманов – это невообразимая и неудержимая сила, которую нужно жёстко контролировать.

– Что же ты хочешь сегодня получить и узнать от Духов предков? – с любопытством спросила я.

– Как всегда, попрошу силы, здоровья и долголетия для себя. Ну и еще, пожалуй, в этот раз, попрошу достойного наследника. Узнать хочу, сколько кланов на востоке степи ещё не подчинились мне, и где они сейчас. Нужно ли заложить ещё одно поселение, и если да, то в каком месте.

– Почему ты так откровенен со мной? Это на тебя не похоже, – удивилась я, его сегодняшней многоречивости.

– Потому что сегодня ты станешь моей, а в ближайшие дни – женой. И, в отличие от наложниц, неплохо бы тебе знать о моих заботах. Чтобы помочь мне не только расслабиться в постели, но и держать под контролем дом, наложниц, в какой-то степени влиять на приближённых воинов и Шаманов. Я, впервые, так много жду от женщины, но думаю, что ты справишься. Хоть ты и женщина, но к твоему голосу прислушиваютя. Я никогда не ошибаюсь, поэтому уверен в своем решении, хоть принял его слишком быстро.

Дальше, мы ехали молча, думая каждый о своем. Я прикладывала немалые усилия, чтобы не оглядываться на едущих сзади Петроса и Горуса. Оказавшись в степи, повернули в сторону противоположную от реки. Взошло Красное солнце, и нестерпимый зной раскалил воздух. Но мне, в отличие от Владыки, не было жарко в моём костюме, только макушку припекало. Хоть какая-то компенсация за многострадальную, болезненно распухшую губу и синяки на шее, со злой мстительностью, порадовалась я неудобству Владыки.

Наконец, мы оказались на месте. Было видно, что это место специально подготовлено и неоднократно использовалось. Большой круг выжженной, до голой земли, травы. В центре лежит огромный плоский камень с выдолбленным жёлобом для стока крови. По окружности, этого большого ритуального круга, на равном расстоянии, двенадцать валунов. Это мрачное, неживое место навевало нервную дрожь.

Каждый Шаман помог своей жертве, возможно еще не догадывающейся что ее ждет, выбраться из повозки. Подведя каждую орчанку к своему валуну, Шаман сажал ее на землю и оставался стоять рядом. Воины, высыпав из мешков, около Шаманов, привезённый с собой каменный уголь, долго возились, пока развели огонь в двенадцати кострах. Рассредоточившись, они тоже встали в круг за спинами Шаманов, обнажив свои сабли.

– Оставайся здесь и смотри, – приказал Владыка, а сам спрыгнул с повозки, вошел в круг и направился в его центр.

Он встал на колени и, опустившись на пятки, сел рядом с жертвенным камнем, положив на него свои ладони. Кивнул, обозначив начало ритуала.

Смельчак, однако. Обычно никто не решается войти в ритуальный круг во время камлания Шамана, кроме его помощника.

Все барабанщики, одновременно, застучали в барабаны, звук которых гулко отдавался в груди. Шаманы бросили какой-то порошок, каждый в свой костёр, от чего над нами поплыл, незнакомый мне, резкий терпко-сладкий запах. В ответ на тяжёлый стук барабанов, бубны шаманов отозвались лёгким стуком и пронзительным звоном. Эти звуки и все убыстряющийся четкий ритм пробуждали в Шаманах экстаз, заставляя выкрикивать какие-то трудно различимые заклинания. Ноги Шаманов неудержимо пустились в дикую пляску.

Один из них, уложив свою жертву на жертвенный камень, головой в сторону Владыки, с завывающим криком вонзил ритуальный нож ей в сердце. Кровь хлынула на камень и по жёлобу потекла к ногам Владыки.

Через некоторое время, Шаман оттащил труп в сторону и его место занял следующий. Так повторялось снова и снова. Здесь творилась страшная магия, Магия Крови и Магия Смерти, соединяющая мир живых с миром мёртвых.

Владыка, сидящий уже в луже крови, весь перемазанный ею, с горящими азартом глазами, довольно наблюдал за происходящим. Его ноздри хищно раздувались, на лице блуждала удовлетворённая улыбка похожая на оскал, а взгляд становился всё более безумным.

Все ты мне врешь, Владыка! Ты взял меня сюда не чтобы развлечь, а чтобы, в очередной раз, запугать своим кровожадным могуществом!

Хриплые крики заклинаний и заговоров! Всё убыстряющийся ритм барабанов! Гудящий, звенящий, насыщенный терпким запахом воздух вокруг! Красная кровь, красный огонь, полыхающий закат Красного солнца! Страшная смерть жертв! Всё это, парализовало моё тело и волю, оглушило, и я с трудом удерживала сознание на грани, не понимая где реальность, а где видения.

Ни один эльф, без нужды, добровольно, не будет смотреть на варварское камлание орков. Мы, эльфы, преклоняемся перед магией всего живого, и магия Смерти нам абсолютно чужда, вызывая ужас и отторжение. Как я не умерла во время этого чудовищного ритуала, я не понимаю.

Последним, двенадцатым Шаманом, был Петрос. Его бубен пел, создавая путь между мирами живых и мёртвых. По этому пути поплыли туманные тени, кривя неясные, расплывающиеся лица. Шелест ветра и травы превращающийся в шёпот слов, вопрошал:

– Зачем звал, Шаман?…

– Помощи прошу…

– Чем заплатишь?…

– Кровью… Жизнью… Силой… – и он стремительно вонзил нож в тело жертвы.

В этот миг, солнце скрылось за горизонтом. Налетел сильный ветер. Загрохотал гром. Вспыхнула яркая молния, ударив в землю рядом с Владыкой. Затем, ещё и ещё, в нескольких местах, ослепляя всех. Кто-то пронзительно кричал, кто-то падал замертво. Загорелась трава за пределами круга. Испуганные ящеры, вместе с повозками, рванули в разные стороны.

На меня кто-то упал, придавив ко дну повозки. Рядом с моей головой что-то свалилось. А сама повозка, на бешеной скорости, понеслась куда-то…

***

Сквозь тупую отрешённость от реальности, я, в какой-то момент, стала осознавать, что кто-то что-то шепчет мне на ухо. Постепенно, смысл слов стал доходить до меня.

– Не бойся, Детка… Всё хорошо… Лежи… пока нельзя подниматься… Неужели мы всё-таки сбежали?.. Спасибо вам, Духи предков…

– Петрос, это ты, что ли? – неуверенно простонала я, не открывая глаз.

– Ну, Детка, ты даёшь! А кто же ещё может с тобой так разговаривать?

– Петрос, я ничего не соображаю, никак не могу в себя прийти. Этот ритуал меня чуть не угробил, – пожаловалась я, слабым голосом.

– Ничего, зато благодаря ритуалу нам удалось сбежать от Владыки. Теперь, только бы оторваться от погони и добраться до Океана. Слушай, я тебя в лепёшку не раздавил? – скатываясь с меня, спросил он.

– Нет, я в защитном костюме, а он имеет экзоскелет, так что меня расплющить не получится, я, вообще, в нём ничего не чувствую, – объяснила я, и с трудом открыла глаза.

– А я думаю, чего так жёстко? Прям, будто на камне лежу, а не на женщине! Неужели Владыка разрешил тебе не снимать его, всё это время? – изумился Петрос.

– Нет, снять заставил. Причём, очень убедительно. Но, сегодня, сам велел надеть. Петрос, а кто нас везёт?

– Горус, конечно! – с каким-то неподдельным восторгом, воскликнул он. – Без него ничего бы не получилось. Он так из-за тебя бесился! Хотел выкрасть тебя. Решил, ночью, в дом Владыки пробраться, и голыми руками его задушить. Ты заметила, чуть что, они все тут, друг друга за шею хватают? Я его еле отговорил от этой безумной затеи и заставил придумывать более реальный план.

– Петрос, а ты считаешь, у нас есть шанс уйти от погони? – боясь поверить в удачу, спросила я.

– Да, если не случится непредвиденных обстоятельств. Ведь нам достался самый лучший ящер во всей Степи, ящер Владыки – это раз. Там, после ритуала, паника, пока они очухаются и поймут что к чему, организуют погоню, пройдёт время – это два. Ехать надо много дней, большой запас еды не возьмёшь, испортится, значит, им надо тратить время на охоту по дороге. А у нас с собой все оставшиеся из нашей кибитки лиофилизированные продукты, вон, около твоей головы мешок лежит – это три. Орки хорошо знают свою степь, но эльфы лучше, чем они, чувствуют направление. И ты будешь выбирать для нас кратчайший путь, поэтому, он может оказаться короче, чем у них – это четыре. Но из всего перечисленного, главное, конечно, ящер. Всё зависит от того, сколько времени он может бежать, и сколько ему надо отдыхать, чтобы восстановиться. Самое опасное место для нас – переправа через пролив. Владыка отлично понимает, что мы стремимся именно туда, и прикажет воинам, не в степи искать нас, а перехватывать на берегу Океана. И конкретное место переправы всем известно, там, где пролив самый узкий.

– Ладно, будем надеяться на лучшее, а теперь расскажи мне, что с нашими парнями, – с тревогой спросила я.

– Они, где-то, впереди нас. Выбрались из Большой Орды два дня назад. Горус действовал очень оперативно, и ему удалось скрытно отправить всех на повозках, вместе с детьми, как ты и предлагала. Он на это истратил кучу денег, покупая детей, повозки, ящеров. Зная, что за ним следят воины Владыки, он всё это проделал через подставных лиц. В общем, если бы не он, у нас бы ничего не вышло. Слушай, Горус, вообще, оказался классный мужик!

Так, пересказывая друг другу, как прошли, у каждого из нас, эти дни, мы ехали несколько часов, боясь отвлекать Горуса, изредка оглядывающегося на нас.

Только ранним утром Горус остановил ящера. Соскочив с места погонщика, он запрыгнул к нам в попозку. Прижав меня к себе руками, ногами, хвостом, он своим обалденным, низким, бархатным голосом, по которому я, оказывается, соскучилась, трагически запричитал:

– Душа моя, я так за тебя боялся. Думал, умру без тебя и от страха за тебя, не мог ни есть, ни пить, ни спать. Владыка… он… обижал тебя?

– Нет, не успел. Собирался, после ритуала, – ответила я.

Горус неподдельно облегченно вздохнул и уткнулся носом в мою макушку. Петрос, тем временем, слез с повозки и стал освобождать ящера от управляющих ремней.

– Можно я тебя поцелую? – спросил Горус, задерживая дыхание.

– Можно, – ответила я, растроганная его искренними чувствами. – Только осторожно, у меня опять губа болит, и еще шея.

Он ласково коснулся губами моего лба, скользнул по виску, опустился по щеке к уголку рта, и здесь обозначил лёгкий поцелуй. От этой нежности, тот тугой, болезненный, сжимающий узел в моём животе, который образовался из-за ужасной усталости, всего пережитого, страха за парней и свою собственную жизнь, неизвестности впереди, кошмара от ритуала шаманов, стал разжиматься. И я заревела в голос.

– Душа моя… – шептал Горус, собирая губами неудержимый поток моих слёз, – я больше никогда не оставлю тебя одну… не плачь, радость моя, всё самое страшное позади…

– Ага, – надрывно перевела я дыхание, – если убежать удастся!

– Убежим, обязательно убежим, – успокаивающе гладя меня по голове, ответил он.

И я, повернув голову, поймала губами его ладонь и с благодарностью поцеловала. От этой нечаянной ласки, он судорожно прижал мою голову к своей груди и с шумным выдохом прошептал:

– Как сильно я тебя люблю, ты даже не представляешь.

От его слов, я растерялась. Ох, что же мне делать-то, с этой его непрошеной любовью?

Тут, освободившийся Петрос заявил:

– Всё, кончайте свои нежности. Пить, есть, спать. Времени для отдыха мало. Горус, дежурим по очереди.

– Можно я сниму свой защитный костюм, я в нём такая слабая? – спросила я парней.

– Только ненадолго, – разрешил Петрос.

За спинами парней я сняла костюм, надев накидку и наскоро поев, попив, улеглась спать на повозке.

Разбудил меня Петрос:

– Детка, пора ехать, надевай свой костюм. Всё-таки основной сон надо организовать ночью, ящер активнее и быстрее днём, когда тепло.

И потянулись однообразные дни в однообразной, унылой, знойной степи. Открытая повозка не давала тени, в которой можно было бы спрятаться от палящих лечей обоих солнц. Горуса и Петроса спасала их серо-коричневая, плотная, прочная кожа, а меня, мой защитный костюм. Мы останавливались только ночью, на несколько часов, давая отдых ящеру. От него зависела наша жизнь, поэтому днём, насколько хватало сил, Горус и Петрос по очереди бежали рядом с повозкой, чтобы уменьшить нагрузку на ящера. Я тоже устраивала подобные пробежки и они, хоть как-то, на время, отвлекали меня от тревожных мыслей о погоне.

Еды у нас было достаточно, но вот с водой была напряжёнка. Горусу, во время паники у ритуального круга, удалось схватить только два бурдюка. А вода нужна, и чтобы пить, и чтобы размочить продукты, и, главное, поить ящера. Ни о каком умывании речи не шло, и мужчины покрылись коркой пыли и пота, с соответствующим запахом. У меня лицо было не лучше, хотя тело и очищал костюм. Поэтому, сняв перчатки, еду готовила я, единственная сохраняющая чистые руки. Я боялась тратить Силу, даже на такое простое заклинание как очищение. Сила потихоньку уходила, особенно когда я искала нужное направление движения, и практически не приходила, потому что, в костюме приходилось находиться много времени. То немногое, что оставалось в резерве, я берегла на всякий случай, мало ли, что может с нами произойти.

Определяя направление пути, я часто советовалась с Горусом. Надо сказать, что, за эти дни, между нами возникло удивительное взаимопонимание, позволяющее мгновенно угадывать мысли и чувства друг друга. А прохладными ночами, без спальника, одеяла и защитного костюма, я переставала дрожать от холода, когда Горус, ложась рядом, тесно прижимал меня к себе, положив мои ладони себе на грудь, и это рождало чувство доверия и защищенности.

В тот день, по нашим с Горусом прикидкам мы должны были подойти к реке и с предвкушением ожидали этого события. Запас воды, как мы не экономили, заканчивался. Да и очень хотелось помыться. Горус, бежавший рядом с повозкой и придерживаясь рукой за её борт, вдруг несколько раз глубоко, форсировано втянул носом воздух и закричал Петросу:

– Сворачивай вправо! Впереди стойбище! Надо обойти его по дуге!

Мы быстро сменили направление и, благополучно избежав нежелательной встречи, остались без, так нужной нам, воды.

Вечером, устраиваясь на ночлег, я сняла свой костюм, и, как всегда при этом, ярко почувствовав окружающий меня мир, спросила Горуса:

– Я ощущаю впереди Океан, как думаешь, когда мы там будем?

– Через три дня, – уверенно ответил он.

– Тогда, я попробую связаться с Эдмунзэлем. Спрошу, знает ли он, что-нибудь о Такисарэле и скажу, что мы живы, и на подходе.

Сняв с шеи амулет связи, я внимательно рассмотрела его. Все четыре кристаллика заметно потускнели. Смогу ли я его активировать? С замирающим сердцем, прикоснувшись к его серединке пальцем, послала частичку Силы. Кристаллики вспыхнули, и я услышала напряжённый голос Эдмунизэля:

– Ивануэль?

– Да. Со мной всё в порядке, – поспешила я его успокоить, – и с Петросом тоже. Будем у переправы через три дня. За нами погоня. У тебя есть сведения о Такисарэле?

– Такисарэль связался со мной. Ждём их через два дня. Детка, будь осторожна, мы все очень за тебя волнуемся.

– Не волнуйтесь, всё хорошо. Нас будет трое, и у нас потрясающе классный ящер. Если он не сдохнет раньше времени, здорово было бы его тоже к нам переправить.

– Знаю я уже об этих ящерах, Такисарэль то же самое мне сказал. Постараемся их забрать, но главное сами доберитесь живыми.

– В моём амулете почти не осталось заряда, не знаю, смогу ли я ещё связаться с тобой. До встречи.

И прервала связь, в надежде, что ещё хотя бы один раз удастся поговорить с Эдмунизэлем.

Ночью, лёжа со мной в обнимку, Горус спросил:

– Душа моя, а твой отец, он сильный, строгий, властный?

– Строгий, но справедливый и очень хороший.

– А мать?

– Она самая умная, добрая и красивая в этом Мире.

– Самая красивая – это ты, – возразил он, целуя меня в пыльный нос. – А что я буду делать в вашем Лесу? Ведь я знаю только Степь.

– Вначале, тебе надо выучить наш язык и понять наш образ жизни, традиции. А потом, станешь с нашими воинами охранять жителей города от опасных хищников и ходить на охоту.

– А я буду жить в твоём доме? – с надеждой спросил он.

– У меня нет своего дома, я для этого ещё слишком юная. Я живу в доме родителей. А ты пока поживёшь в гостинице, а когда заработаешь достаточно денег, купишь себе дом.

– А что такое гостиница?

– Это дом, в котором живут гости, приехавшие в наш город из других мест.

– А какие гости приезжают в город?

– Приезжают жители других городов и гномы.

– А много у вас других городов? – не унимался, со своими вопросами, Горус

– Горус, хватит вопросов, давай спать. Я тебе всё обязательно расскажу и покажу, когда доберемся до Асмерона, – не хотела я его посвещать в секреты своего народа, пока мы не окажемся на месте.

– Последний вопрос: а что такое Асмерон? – состроив невинные глазки, спросил он.

– Асмероном называется город, в котором я родилась и живу. Поэтому моё полное имя – Ивануэль Асмерон. Если ты будешь жить в этом городе, твоё полное имя будет Горус Асмерон, или ты хочешь называться Горус Орда, что, на самом деле, было бы правильнее?

– Нет, Горус Асмерон звучит загадочнее и красивее. Ну ладно, спи. Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны.

На следующий день у нас кончились скудные остатки воды и нам, уже давно страдающим от жажды, стало особенно тяжело. Но близкий конец пути подстёгивал не снижать темпа.

А ещё через день, вечером, я вновь сумела активировать амулет связи, и прежде чем он окончательно сдох, узнала от Эдмунизэля, что воины Дозора благополучно заканчивают переправу прибывших парней с детьми. Напомнив ему, что за нами погоня и уходить надо не мешкая, сообщила, что у нас нет воды.

Надо же, мы так спешим, не щадя ни себя, ни ящера, а всего-то на одни сутки опережаем время в пути Такисарэля. Видимо, они тоже, удачно выбрав маршрут, не позволяли себе отдыхать.

Последний день нашего пути был мучительно тяжёлым. Пить уже не хотелось, только всё тело стало ватным, ноги и руки не хотели двигаться. Губы потрескались и кровоточили. Язык прилип к нёбу, и говорить было невозможно. Пересохшая слизистая носа делала дыхание болезненным. Каждый удар сердца отзывался пульсирующим грохотом в ушах.

Наш ящер, из-за бешеных нагрузок, выпавших и на его долю, тоже сдавал на глазах. Петрос предложил его бросить, но Горус, освободив от повозки, тащил его в поводу. Когда мы, еле переставляя ноги, ночью, наконец, подошли к проливу Океана, оказалось, что мы промахнулись и вышли правее переправы к Дозору. Идя вдоль берега в нужную сторону, я вяло отмахивалась от Горуса, который так и норовил взять меня на руки, будучи сам не в лучшем виде, но при этом упорно продолжая волочь ящера.

Эльфы нас ждали. И заметив издали, бросились навстречу. Мы же, уже не имели сил радоваться, что выжили, что добрались. Дозорные, подбежав, впихнули парням в руки фляги с водой и, подставив плечи, помогали им двигаться быстрее. Эдмунизэль, молча подхватив меня на руки и прижимая к груди, тоже сунул мне флягу. Кто-то немного отстал, пока поил ящера.

Более или менее я пришла в себя только уже лежащей на плоту. Рядом лежал Горус, не выпуская из своей руки мою, хотя я и не чувствовала этого в защитной перчатке. С другой стороны от меня, сидел Эдмунизэль, аналогичным образом держа меня за другую руку.

– Эдмунизэль, – прохрипела я с трудом, – можно я сниму костюм?

– Только на нашем берегу, детка. Потерпи. Когда-то, этот костюм спас Еваниэль, когда она, тоже, переплывала пролив Океана.