Текст книги "Трёхольт II (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Сакравор (воин владеющий секирой), – четко выговорила уже на путарском девушка. – Вин очику сигналу. Ожи мати! Благо! Ожи мати!

Последних слов Анэка не поняла, но уяснила кое-что. Бунт в шахтах готовился заранее, значит може и план придумал загодя. Это была небольшая оказия, но раз уж они в это влипли, надо было закончить начатое.

– Яко тибэ звити?

– Элайза Май-Ант, – был дан ответ, после чего Анэка кивнула Фоггу и он убрал нож, помогая девушке подняться с холодной земли. – Це путарко.

– Звидки снишь салахти? – любопытстсвовала Анэка.

– Тут вси говоряти нэ ним. Треба скоро ити. Небезпеки.

– Ми шукае дивчу. Наира звати. Знао з нею?

– Знао. Ми з нею готу повстаня. Она вона пораня, давича гоже обидетэ. Взмогите?

– Звичоно!

Решено было идти так, как скажет Элезия. Судя по всему она очень хорошо знала шахты и все ходы-выходы. Было рисковано полагаться на незнакомку, но выбора было дюже мало. Боле того, им придется выбираться.

Когда окольными путями и витеиватыми дорогами Элезия привела их к Наире, стало ясно, что им придется идти не той дорогой, на которую они расчитывали ранее. У Наиры оказалась колющая рана на боку, видно кто-то поработал ятаганом, причем мастерски.

– Сможешь залатать? – обратилась Анэка к Циане.

– Посмотрю, что можно сделать. А ты разведай тут все, вместе с Фоггом и Элайзой.

Но оказалось, что Элайза была ранена не меньше. И как они не заметили пока шли, было удивительно. Циана качала головой осматривая ногу Элезии, после чего шепнула иллинке, что этой девушке срочно нужно промыть все раны и желательно не тянуть с этим. Элезия рвалась показать новым друзьям то, что они заготовили вместе с рабами шахты, но Анэка уговорила ее все же посидеть.

– Т`ырса буде ждати, – сказала Элезия, щурясь от боли.

Вот это действительно была проблема. Т`ырса был тот самый чернокожий стражник, которого желал уговорить им помочь Хайдад. Они не могли себе позволить за ними вернуться. Ибо скорее всего попали бы в засаду. Анэка и Фогг были уверены что Шен Мин Тай уже понял, что задумали эти четверо, и ждет их у выходов. Бой не минуем, но Хайдада придется бросить. Если они вернуться за ним – вряд ли выживут.

– Мы не можем вернуться, Фогг – с горечью сказала Анэка, обращаясь к верному другу. – мы все погибнем, если пойдем назад той же тропой.

– Понимаю, – хмуро молвил Фогг. – Верю, что брат найдет выход. А ежели нет, значится погибнет как герой. Мы должны спасти немногих хотябы, понимаешь?

Отрадно было слушать Фогга, хотя иллинка даже представить себе не могла, что творилось сейчас у него в душе. Но они пришли спасать, а не убивать. Наиру и Элезию, так точно.

Решено было переждать пару хорров и выдвигаться на юго-восток шахт. Элезия знала один выход отсюда, который не очень многие знали. Это могло так же дать время на то, чтобы вывести всех, кого они смогут.

– Тут бильше соти люде, – говоривала Элезия. – Може каго спасити. Повини.

Пока Циана колдовала над Наирой, которая была без сознания, Анэка и Фогг собирали немногочисленный могущий держать саблю или кирку, народ. Почти все люди из шахты были сильно измождены и едва могли держаться на ногах, не то что меч поднять. Фогга это приводило в отчаяние, Анэку – в ужас. В ней росла ненависть к волостражникам и тем, кто так измывался над бедными людьми, которые не могли вовремя откупиться. Как нужно ненавидеть этих людей, чтобы творить с ними такое?

– Слышишь? – остановился Фогг. – Шаги. Сюда кто-то идет. Мы должны быть наготове.

Анэка обнажила свой меч и они с Фоггом пошли навстречу неминуемой схватке с противником.

4.

Внизу замка было холодно. Большой камин, который почти все время горел, не согревал большого помещения. Мортон как-то говаривал Моране, что когда он был молод, он не мерз совсем, а как только седина тронула его вески – стал мерзнуть. Вепске подумалось, что еще немного и она тоже будет все смахивать на подступающую зрелость. Даже ежели тепереча не досуг думать об том.

А было не досуг. Морана как никто понимала, что если при дворе узнают о пристрастиях будущего кнеса, Конгор потеряет уважение и место на троне. Никогда еще нечестивцы не становились кнесами. Никогда в истирии Самси и Заземелья. И изменить историю и традиции будет не просто. Поэтому нужно было вызнать у Конгора о том, что тот намерен делать. Слухи сейчас нужны меньше всего.

Будущий кнес не заставил себя ждать. Он пришел очень скоро, хотя Морана намерено не назвала времени. Цари должны сами знать свое время, когда чему быть. Морана понимала, что она не сможет быть матерью для мальчишки, но покуда сам Мортон когда-то рекомендовал ее в наставники своему сыну, она лишь выполняла волю друга.

– Миледи, – вошедши Конгор преклонил главу. – Я пришел. Позвольте разъясню.

– Почему ты один? – едва не перебила Морана, не завидев рядом с ним его приятеля.

– Я решил, что это мое дело, а не Кронго.

– Пока здесь решаю я, – грозно сказала Морана. – Пока ты не взошел на трон, решать дела ты будешь со мной.

Конгор слабо кивнул, не промолвив ни слова.

– Пригласи его.

Моране было нужно не столько показать, что она здесь глава, сколько показать Конгору, что старейшены не станут церемониться с ним, а быстро поставят нечестивца в один ряд с пастухами и свинопасами. Мортон говаривал, что если старейшены и мудрецы при дворе что-то решали, переубедить их было сложно. Поэтому Конгор мог обижаться или нет, но Морана решила отвоевать для него трон. А для этого нужно было знать намерения будущего кнеса.

В одежде Кронго выглядел как латник. Хотя судя по тому, что отец его кузнец, ничегот удивительного. Однако, хотелось Моране услышать из его уст не оправдания, а объяснения.

– Добро! – сказала Морана и кивнула на Кронго. – Рассказывай.

Конгор, хотел было за Кронго все поведать, но был остановлен вполне жестким жестом «замолчать и слушать». Пришлось подчиниться.

– Мы ничего плохого не делали, миледи.

– Тогда что вы делали? Играли в кости всю ночь? Строли план нападения на брагов? Разрабатывали оборону замка?

Кронго молчал, поглядывая на Конгора, который затаив дыхание слушал гнев Мораны. Он, конечно, и подумать не мог, что Моране взбредет в голову его беспокоить с утра, иначе бы сопроводил Кронго еще вечером. Но тот остался и сейчас похоже выбора у юношей не много. Нужно было признаваться, и держать ответ.

– Миледи, я друг Конгора. Всего лишь, – осторожно прошептал Кронго.

Было видно, что парень перепуган до полусмерти таким поворотом события. Что бы они не делали в постели целую ночь, это точно были не игра в скости и построение планов обороны замка. И Морана догадывалась, что это могло быть. Но ей нужно было услышать это от обоих.

– Разве друзья спят ногими в постели друзей?

– Морана, – все же не выдержал Конгор. – Он мой нареченный!

Кайосса резко развернулась к будущему кнесу и обножила меч. Еще мгновение и он уперся парню в сонную артерию.

– Думай, что говоришь! Это не игрушки. Ты – будущий кнес. Если тебе в тягость данное обязательство, тогда иди и молви старейшинам чтобы разыскали твоего сводного брата, пусть он занимает престол!

Конгор нервно и испуганно сглотнул. Он не ведал что Морана в курсе что у него есть сводный брат.

– Я не играл, миледи. Я люблю Кронго, а он – любит меня, – дополнил свое признание Конгор, и Моране пришлось опустить меч.

Обратив взгляд, наконец, на Кронго, она сказала:

– Обожди за дверью.

Когда Кронго вышел вон, Конгор получил от Мораны хлестскую пощечину.

– Садись. Поговорим.

Придя в себя Наира тут же показала недюжий характер, отказавшись бежать с ними куда-либо. Она излагала свои мысли на вепском, хотя одного роду с Анэкой. И Циана устав от того, что ей все время приходилось успокаивать дерганную Наиру, решила избрать другой путь. Она обратилась к Элезии, сидевшей подле.

– Каким образом вы оказались тут?

Забыв о том, что Элезия не особо понимает вепский, Циана надеялась, что кто-то все же пояснит ей, какого рожна тут творится. Однако Элезия лишь удивленно посмотрела на нее и промолвила:

– Не разумео.

Раздумывать особо было некогда, и Циана извлекла из свой котомки небольшой пузырек с темной жидкостью. Немного поколебавшись, она протянула пузырек Наире.

– Пей. Это снимет жар и отек.

Опасаясь, что Наира учует неладное, Циана сразу же бросила вхгляд на рану. Та перестала кровоточить, но если лекарство подействует как-то по иному, может быть загноение. Наире срочно требовался хороший лекарь и промыть рану чистой водой. Вся вода здесь оказалась непригодная, для этих целей.

Обернувшись на Элезию, Циана осознала, что ей тоже требуется перевязка и наложение чистых тряпок. Еще пара дниц и может начаться гангрена, и тогда единственный способ спасти жизнь будет – отрезать ногу. В эти смутные времена такой раслад жизнь не спасал, он ее усложнял до самой грани.

А ведь их всего трое и … кто знает выжил ли Хайдад.

Фогг дрался как разъяренный волк. Никогда еще Анэка не видела его таким в бою. На них напало войско Шен Мин Тая, состоявшее из более чем восьми человек. Половина уложил именно Фогг, выбирая изумительную тактику, нападать с подветренной стороны. И неожиданно. При первом же выпаде, он зарубил четверых. При том, что воины даже не ожидали такого расклада. Остальных они с Анэкой встретили вместе. Бой продолжался от силы пол дюжины взмахов вороного крыла, и пролетел как мгновение.

– Возьмем пару ятаганов, – сказал Фогг, после того, как неожиданный бой завершился в их пользу. – Дополнительный нож, никогда не помешает в пылу борьбы.

Но помимо оружия, Анэка выгребла из кармана одного из воинов уже знакомые монетки с дырочками, вспомнив при этом Хайдада. Она верила, что недальновидный брат Фогга вполне мог выжить благодаря своему подвешенному языку.

– Глянь что у него? – обратил внимание Анэка Фогг на какой-то сверток.

Осторожно развернув его, друзья увидели мелкий серый порошок. Анэка понятия не имела что это, вспоминая про Циану, которая многие незнакомые порошки изучала. Надо было и отнести ей, когда Фогг неожиданно сказал:

– Это драха.

Анэка нахмурила брови, пытаясь понять о чем таком речь. В свете ярко горячих факелов, в большом помещении пещерных проходней, казалось, что Фогг говорит о чем-то таком магическом и загадочном. Но говорил он о вещах более страшных, чем магия.

– Это порошок который приносит смерть, – мрачно ответствовал Фогг. – Его орланы называют – драха. Что значит – «дымный прах». При попадании хотя бы малой части на огонь, он создает взрыв. Может сжечь все в районе триста саженей (примерно 650 метров – прим. авт.) Опасное оружие. Считается, что браги и волостражники закупают его в Орлане. За него могут пытать. Если хоть кто отнимет у нас его, будут думать. Что мы владеем секретом его приготовления. Так что лучше его либо оставить тут, либо взорвать шахту по уходу в моря.

– Как мы уберемся с острова без корабля? – задумчиво спросила Анэка, то ли себя, то ли Фогга.

– Есть одна задумка, – хитро ответствовал Фогг. – Но чтобы ее проделать, нужно оказаться на берегу моря. Поэтому давай не будем здесь терять времени. Ежели все сложиться, уже через три дницы мы будет в морях.

Порох они решили взять с собой, ибо у Фогга оказался план, как его использовать, чтобы остановить преследователей Тая. В любом случае, иллинка положилась на Фогга и Циану. Ей осталось только поднять меч и сражаться. Остальное – по воле случая, задумки Фогга, хорошо подвешенного языка Хайдада и ловкости рук Цианы.

Авось не останутся они здесь навеки.

5.

Наверное, Кайосса все же ожидала не такого разговора, поэтому когда Конгор начал рассказывать ей о том, как он встретил Кронго и как они уже пять лет любят друг друга, Морана поняла что у парня это более чем серьезно. А значит, у них неприятности. Старейшины созывают совет через семь дниц, и на совете Конгору придется назвать суженую или положиться на вкус старцев, чтобы они ему ее подобрали. И о том, чтобы рассказать им о том, что Конгор является нечестивцем – даже речи быть не могло. Старейшины очень опасливо относились к подобным вещам, может статься так, что и казнят не разбираясь. Или хуже того, егнуют (то есть сделают евнухом – прим. авт.) И тогда останется позор на весь род. Это заденет память о Мортоне и матери Конгора.

– Значит у вас уже была постреча?(слово произошло от сколотского – «поздняя встреча» и означало половой акт до свадьбы – прим. авт.)

– Нет, – смущенно ответствовал Конгор. – Но он спал в моей постели не раз. Мы долго скрывали и …

Будущий кнес запнулся и замолчал, понимая шаткое положение, и осознавая ответственность.

– Что теперь с нами будет? – спросил он Морану, которая задумчиво слушала его. – Его казнить могут?

– Могут, – коротко согласилась Кайосса. – Но еще скорее могут бросить тень на весь род. И чтобы этого избежать, тебе надо принять правильное решение, во имя правления и восхода на трон. И у тебя есть всего два пути. Или ты женишься, как до тебя делали все мужчины в роду, забываешь своего Шейка и живешь по законам Самси. Это означает продолжения рода. Как обязательный прием. Тебе придется жить с женщиной, которую тебе изберет сенат старейшин и зачинать от нее детей. Либо… – Морана сделала паузу, и Конгор сглотнул, в нетерпении. – Либо ты рискуешь всем: родом, памятью отца, своей жизнью и жизнью своего нареченного и борешься с сенатом на место под солнцем и чтобы взойти на трон как нечестивец. И обещаю, просто тебе в этом не будет, даже если я тебя поддержу.

Конгор знал это и понимал. Он уже рискнул всем, когда-то. Когда впервые поцеловал юношу по имени Кронго. И сейчас был полон юношеского пыла и упрямства идти по этой тропе. Но Морана немного отрезвила его, рассказывая, что может быть, если он не подчиниться сенату старейшин. Законы Самси были весьма строги к тем, кто их не исполнял. Конгор мог потерять не только титул, трон и уважение, но и жизнь. И не только свою. Кронго был под ударом не меньше, если не больше. Ведь он – прямая угроза жизни которая складывалась в Самси веками. Да где это видано, чтобы нечестивец взошел на трон?!

– Почему ты хочешь мне помочь? – исспросил будущий кнес.

– Потому что это правильно, – коротко ответила Морана, вставая с лавки. – Но далеко не обязательно, что меня тоже не казнят, как защитницу нечестивцев.

– Тогда не надо, – тоже поднялся с лавки напротив Конгор. – Я сам справлюсь со старейшинами, миледи.

Это было очень опрометчивое юношеское решение и Морана не сдержалась, влепив мальчишке оплеуху снова. Конгор даже не защищался, а принял как есть гнев вепски.

– С ненавистью народа тоже справишься сам? А как насчет противоборства с другими людьми претендующими на трон? А с посланниками старейшин, которые захотят вразумить тебя? Или с убийцами, с которыми ты не справишься, даже будь у тебя неприкасаемые латы? Ты – глупый мальчишка! – гневалась Морана. – Твоего Кронго убьют, а если ты не согласишься выполнять требования сената – и тебя тоже. И на трон пойдет Гурон. А знаешь почему? Потому что он не упустит такую возможность стать кнесом. Так что вместо того, чтобы злиться и дурачиться – думай, что говоришь!

Конгор опустил голову, принимая брань.

– Вот иди и подумай, пока я буду говорить с Кронго Шейком. Чтобы к обедне ты был собран и учтив. Я серьезно хочу поговорить с тобой о государственных делах. Ступай.

Возражать Моране, когда та гневалась было совершенно пустым делом, и Конгор повиновался. Кайоссе же предстоял разговор с тем, кого возможно она собирается защищать. Сын кузнеца.

– Какого рожна? – возмутилась Анэка, когда по приходу к Циане обнаружилось, что Наира вообще не можут идти.

Девушка была словно во хмелю.

Пока Фогг показывал Элезии приемы с ножом, один из которых забрал у павших воинов, Циана, отводя Анэку в сторону поясняла, как обстоят дела. Они складывались не лучшим образом, из-за того, что Наира отказывалась следовать за ними.

– Она лыко не вяжет! Циана! – злилась Анэка.

Она-то думала, что все проще будет хотя бы тут. Но нет.

– Она бы и так вряд ли нам в бою помогла. Нее какая-то ненависть к нам, очень тревожная и меня это пугает, ежели что. Но покамест мы ожидаем, может случиться еще что. Нам надо убираться отсюда и быстро. Чую, за пределами шахт нас ожидают неожиданности.

Это было более чем понятно, что так просто им не дадут уйти. Будет бой. Много боя. А у них две раненные девушки. И если Элезия хоть как-то может себя защитить, если судить по нападению на них, то Наира – бесполезная поклажа. Им нужен был план, чтобы переждать где-то опасность и придумать другой план – как покинуть остров, не теряя при этом никого более.

Но первое, что им надо было делать немедня – идти. Элезия очень смутно объяснила, в какую именно сторону надобно идти. Но вроде бы Фогг понимал ее куда больше, чем кто либо, все же он бывал тут, а значит, мог знать поболе них всех.

Наиру пришлось нести Циане на себе. Это оказалось делом дажеко не легким. Элезия хромала впереди, сжимая в руке ятаган. Фогг и Анэка шли позади.

– Задумка. Ты говорил о ней, – интересовалась Анэка. – Что ежели все не так, как тебе думается?

– Особого выбора не нахожу, – ответствовал Фогг. – Подле ручья, куда мы выйдет, будут еще ущелья. Они тесные и узкие, но там больше надежи что нас не сыскать. К тому же, через ущелья, дорогая есть, ведет к морю. Може там что-то поразмыслим. Корабли какие, кто знает. Надо разведывать будет.

Он был удивительно расслаблен. Анэке почему-то подумалось, что сейчас он находился полностью в своей стихии. При деле. Такой юноша – грезы любой девушки. Надежен, смел, бошковит. Если ранее Анэка недоверчиво отнеслась к нему, то тепереча видела в нем надежный тыл и оборону. Такой друг стоит целого войска.

– Обождите, – остановилась Элезия, пытаясь разглядеть что-то в темноте каменного коридора. – Може десь люде. Есь мы приме. Слухате?

Анэка совсем забыла о том, что бунт готовился заранее, а получалось, что помимо двух девушек, которые они несли на себе, им придется выручать и с джины других рабов. И не ошиблась, когда навстречу им вышли перепачканные чернокожие мужчины и женщины с кирками в руках.

6.

Самое сложное это понять нечто простое. Моране иногда казалось что будь жив Мортон, он бы сходу лишил Конгора места на троне. Как-то давно Мортон жаловался Кайоссе, что когда родился Конгор, ему пришлось смирится с тем, что сын сызмальства пошел не в него. У Конгора было доброе сердце и слабые руки. Весь пошел с мать – Мирриду. Моране хотелось узнать, как же она погибла, судя по всему – не своей смертью. Ярона как-то обмолвилась, что ее убили. Мортон по этому поводу просто ничего не говорил, должно быть не желал сеять слухов. Кайоссе было не сложно принять нечистивую душу Конгора, ибо самой ей так жить приходилось. Она приняла себя и свое сущность. Но далеко не пример, что будущий кнесс примет. Конгор по сути еще не принял на себя обязанности кнеса, а значит не испробовал на вкус горечи данного бремени, огородить от котого его не смог бы даже Мортон, будь он жив. Это полностью ноша будущего кнеса. Только вот как убедить старейшин, что жизнь подле замка нечистивым вполне законно. Надо было советоваться с Яроной, которая в этих делах государственных поднаторела более. Тем более, что после разговора с Шейком, вепска стояла полностью на стороне любящих.

– Что тебе-то за дело? – почти с порога исспросила Ярона. – Неужто благословлять их решила?

Ну, ежели другого ничего не будет, почему и нет. В любом случае кто-то должен их благословить. У Конгора и нет более никого, один остался.

– Ходили слухи яго же на третью годницу правления Мортона, что Миррида заменяла его, покамест он сражался на войне с орланами. Заменяла каким-то проходимцем, вором и отступником. Звали его Багг Майсабр, он сколот по роду. У них якобы были весьма теплые отношения, а народ как известно видит очень многое. Более многое, чем другие, – молвила Ярона, изредка поглядывая на Кайоссу. – Так вот, уже когда Мортон возвернулся с битвы, яго же чрез годницу даже, Миррида родила дочь, но та умерла при родах. Никто об этом ни сном ни духом, но я все же слышала, что малышка выжила. Ее приютил проповедник Фарлан. И выростил, как свою дочь. Только вот имени не знаю. Народ имени не упоминал, как водится, чтобы не плодить слухи и не очернять доблесть великого Мортона.

– Откуда же тебе знать? – интересовалась Морана.

– Не забывай, что я водила дружбу с Мирридой. Весьма долгую и плодотворную. Я знакома с тайнами, неизвестными ни единой душе.

– Полагаешь, что Майсабр мог убить Мирриду?

– Полагаю, – согласилась Ярона. – Еще полагаю, что он убил ее не из ревностного порыва, а потому что не желал иметь с королевской кровью никаких дел. И дети от королевской крови в его планы не входили. Это значится, что если дочь Мирриды от Майсабра выжила, ей может грозить опасность. Однако, полалаю, что она вряд ли знает кто она, и на что может претендовать.

– Найти бы и потолковать, – размышляла Морана. – Где живет Фарлан?

Ярона всплеснула руками.

– Он давно умер. Кажется его погост превратился в лекарню Ферона, его брата по крови. Но о девочке я больше не слышала. Народ говорил, яко же она переселилась в горы, к сенакам (горцам, значит). Маура, не ходи туда. Пусть все течет, как течет. Не буди лиха пока оно тихо.

Сенаки народ скупой на слова. Морана знала о них совсем мало. Конечно, к Ферону она не пошла, зато очень уж ей хотелось разыскать родную по крови сестру Конгора. Одному на земле одиноко, а когда кто-то родной – легче. Да и кто знает, може так статься, что она тоже разыскивает брата, ежели знает о нем.

Гооси дал Кайоссе небольшую цепочку. В дар сенакам. Они ценили серебро, поэтому без даров там вряд ли можно было что узнать.

Сенаки жили за городом Рорчаах, это почти в трех тысячах саженях от Самси. Путь туда не близкий и опасный, но Кайосса привыкшая путешествовать в одиночку, решила никого не брать и оповестила лишь Гооси и Спаноу. Последнему наказала, ежели не возвернется по истечении трех дней, присмотреть за Конгором, и отправляться на выручку не надо. Вряд ли бы они оставили все как есть, если бы орана не вернулась, но предупредить – святый долг. Не гоже терять на спасение время, ежели его можно тратить на важные вещи. Морана уверена была что возвернется чрез пару дниц.

По пути туда, Морана вспоминала о том, что Анэка даже весточки о себе не шлет. Поди забыла уже про нее, но тому и к лучшему. Нет резона мешать ей жить, только потому что сердце не забывает. Тепереча они на разных концах света и выполняли разные миссии. Может, статься встретятся, а может и нет.

После почти пол дня пути по скалистой опасной дороге, Морана вышла к устью реки Милига. Ранее эта река протекала и при замке Мортона, но Боги дали ей пересохнуть, значится так тому и быть. Здесь же воды были почти хрустальными и прозрачными, и дали Моране отдохнуть и напиться с дороги.

Ее завидели издалека. Небольшие ворота представляли собой скорее символическое погостье, чем обычный постоялый двор. Однако пара лучников, целились ей прямо в голову, когда она подошла к этим воротам.

– Чего надобно? – раздался голос из-за ворот, говоря на хорошем вепском.

Морана осторожно достала из котомки цепочку и показала лучникам.

– Я с даром. Мне нужно пройти к вашему правителю.

Ожидать долго не пришлось. Клацнули ставни и перед Мораной открылись ворота. Она поторопилась пройти, но была остановлена латниками.

– Оружие оставлять при входе. У нас мирный город, – сказал высокий коренастый сенак, глядя прямо в глаза Моране. – Не нарушайте этот закон.

Морана поклонилась ему и повиновалась, оставляя все свое оружие при входе. Далее, ее вщялись сопровождать двое латников, вооруженных лишь длинным шетом, который вряд ли мог служить оружием.

Сопровожденная двумя служивыми сенаков, Морана шла, разглядывая, как живут горцы. Их жилища представляли собой деревянно-каменные палясо (Высотой 4-5 метров, круглого или овального сечения, диаметром от 10 до 20 метров, с конической крышей из соломы на деревянном каркасе. Стены пальясо сооружались из камня), ладные и пузатые строения, напоминавшие ранее виданные вепской шатры в пустыне Немезеда. Но здесь, строения казались весьма крепкими, словно вросшими в каменистую землю.

Подойдя к одному из таких домов, латники остановились. Один остался подле Мораны, а другой сняв обувку, юркнул внутрь помещения. Какое-то время пришлось обождать, и Морана ловила на себе недовольные и любопытные взгляды мимопроходящих сенаков. Затем вышел латник и произнес:

– Вы можете войти. Разговаривать нужно тихо, не повышая голоса. После входа поклониться и сказать свое имя и род, – пояснял латник, словно давно заученными фразами. – После этого оставить дары на белом камене возле печи. И только тогда вы можете исспросить правителя об вашей просьбе.

Морана кивнула, в знак того, что ей все понятно. Обувку так же пришлось снять и войти в шатер.

Внутри царила полутемень, и люди сидели прямо на земле на небольших упругих подушках, возможно набитых веном и травой. Морана как и наказал латник, тут же поклонилась и назвала имя и род. Затем она возложила цепочку на белый камень и прошла ближе к сидящему в глубине шатра человеку. Человек почти не выделялся из толпы людей, сидевших кружком подле него. Морана еще раз поклонилась, и вымолвила:

– Добро и свет Вам! Я Морана Кайосса, пришла просить об одолжении вашего правителя, чтобы он помог разыскать мне одного человека, возможно проживающего в вашем роду. Не откажите в просьбе.

Человек сидевший в центре, махнул рукой и огонь в очаге загорелся ярче, будто бы его сперва кто-то подговорил сидеть тихо, а потом пригласил к столу разделить трапезу. И вот тут для Мораны предстала во всей своей красе первая неожиданность. Правитель сенаков, оказался …девушкой. Молодой и опасно красивой. Когда человек поднял голову, вглядываясь в глаза пришельца из Самси, Морана едва не озвучила мысль о том, что девушка может быть сестрой Конгора.

– Я знаю кто вы, – тихим и спокойным голосом ответствовала сенайка. – Пройдите к застолью, выпейте с нами.

Приглашение было принято. Отказать было бы неуважением ко всему роду, и хотя Морана не планировала пить и есть, ей пришлось принять почести к гостю.

– Меня зовут Вилрейн Хельга Согдиа-Мана, – озвучила свое сложное имя сенайка. – Чем могу услужить вепске?

У Мораны сложилось впечатление, что девушка перед ней видит ее насквозь, словно мысли и чувства читает, как открытую книгу. С одной стороны – это приятно, но с другой…

– Вы знаете кто такой Конгор Морконский II?

Девушка даже не изменилась в лице, хотя Моране все же показалось, что она вздрогнула при имени Конгор.

Возможно, просто показалось. Свет падал слишком неравномерно на лица сидящих вокруг.

– Ведаю, – коротко сказала Вилрейн. – Он заступит на престол кнесса через семь годниц.

– Так уверены? – поинтересовалась Кайосса.

– А вы – нет? – вернула вопрос Вилрейн, слово проверяя ее. – Он прямой наследник трона, более никому не вздумается мешать этому.

Такая осведомленность немного пугала.

– Откуда сведения о том, что более нет претендентов на престол?

Вилрейн помолчала, обдумывая вопрос, а потом изрекла, уверенно и четко:

– Я зрю будущее, Морана Кайосса. Мне ли не знать, зачем вы сюда пришли и что хотите. Задавайте вопросы напрямую, нет резона заходить издалека. Потеряете свое и мое время. Прошу вас.

7.

Взрыв раздался неожиданно. И такой силы, что землю под ногами друзей как следует тряхнуло. Уши заложило, полетели камни со всех сторон и клубы черного дыма.

– Отходь! – кричала чрез едкий смог Элезия. – Отходь!

Ничего напрочь было впереди не видно. И кроме стонов и криков вокруг – никого.

– Надо выбираться, – шепнул над ухол голос Фогга. – Иначе нас засыпет.

– Дэж дюлэй загинуло, – причитало Элезия. – Бида!

Пока Анэка приходила в себя оглушенная взрывом, Фогг схватил под руки Элезию и ринулся в сторону, зазывая за собой Циану и остальных. Лекарь быстро сообразила, что двигаться им нужно быстрее, иначе навеки остануться погребенными тут. Анэка обернулась назад, уже подле выхода. Все было в дыму. Она даже не сразу почувствовала, что у нее на плече рана зияет. Надо было выбираться.

Однако, только она высунулась на свет, тут же была отброшена назад в шахту кем-то. Она едва успела обножить меч, как пришлось вступать в бой, с полновантым стражником, который дюже ловко уворачивался от ее меча. Едва успевала иллинка отбивать разящие удары, чувствуя как немееет левая рука. Фогг и Циана рядом тоже бились не на жизнь, а на смерть. Дым еще не улегся, поэтому ничего в трех саженях было не видать.

Силы кончались быстрее, чем мысли о том, что им надо бы было продумать план, на случай если ничего не выйдет из бунта. Но сейчас было некогда раздумывать.

Анэка уставала быстро. Ощущалось, что шахта забрала все силы, да и рана на плече кровоточила беспрестанно. Казалось, что еще немного и кварки пленят их.

И тут вдруг вместо того, чтобы нападать, они начали отступать. Причем, тот волостражник, что сражался с Анэкой, словно замер на месте, получил сильнейший удар наотмашь. Меч разрезал латы и стражник отступил влево, но не упал. Он достал из-за пазухи небольшой кулек, и нэка без ошибки определила, что это тот самый «смертельный прах», о коем говаривал Фогг.

Стражник поднял руку, и в это время кто-то навалился на него, не давая бросить кулек Анэке в лицо.

Это был Т`ырса!

Откуда он взялся, расспрашивать было снова некогда. Но он появился весьма в пору, осаждая неуклюжих стражников топором по голове, разрубая черепы, словно березовые поленья.

– Быстро! – зычно выкрикнул Т`ырса. – Отходим к ущелью. Держи наготове меч.

– Хайдад! – лишь вспомнила Анэка, и по спине побежали мурашки, от того, что он не с Т`ырсой. – Где он?

В любом случае, сейчас меньше всего нужно было кого-то терять. Хотелось как можно быстрее отойти к ущелью и залечь там. А теперь вот как назло, возможно надо будет спасать Хайдада. Да еще небеса гневались, собираясь грянуть дождем.

– Тут я, – хрипло поведал Хайдад, одетый почему-то в латы стражника. – Потом поясню, – улыбнувшись говорил он. – Сейчас бежать надо, быстро.

Столько они так бежали, не ведал никто. Сильный и высокий Т`ырса запросто нес на руках и Наиру, а Элезии помогал идти. Он хорошо знал эти тропы, чай не раз приходилось ходить. Поэтому даже в дыму от взрыва, который все никак не мог улечься, он хорошо видывал дорогу и быстро по ней шел, увлекая остальных. Фог шел последним, как всегда прикрявая тыл. Затем Анэка и Циана и рядом Хайдад.

– Стой! Кто идет?!

Все дружно остановились и Фогг сжал рукоять своего меча, готовый снова сразиться с неприятелем. Но Т`ырса остановил этот порыв, улыбнувшись человеку.