Текст книги "Трёхольт II (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Неуверенной рукой Наира держала нож у горла Хайдада и требовала чтобы ее высадили в ближайшем порту, иначе она убьет заложника. Несмотря на то, что Циана заверяла что настойка будет действовать до самого Магар-Долла, видимо ее действию не хватило силы. Вряд ли Анго могла кого-то в этом обвинить, хотя в первые минуты ей этого очень хотелось.

– Чего ты хочешь от нас?

– Висадить мине на сушу, инакше я всих вас пририже як порося! Швидко!

– Этому не бывать! – резко повысила голос Анго. – Хочешь калечить, покалечь меня. Оставь в покое того, кто о тебе заботился весь этот поход, хотя всех этих сил ты явно не стоишь.

– Чи не тобе судиты, не товоя рабыня.

– Конечно нет, – ответствовала Анго. – Я просто выполняю свой долг перед твоей сестрой. А люди, которых ты калечишь, никакого отношения к этому долгу не имеют. Так что тибе сбирать, Наира!

Анэка почувствовала, как Фогг позади нее тихо и медленно обнажил охотничий нож. Еще немного и обстановка могла раскалиться красными углями настолько, что решить ее без пролития крови не удастся.

– Вот как мы поступим, – вздохнув сказала Анэка. – Я буду твоим заложником, вместо Хайдада. И мы решим все между собой. Ежели нет, ты не сойдешь с этого судна живой. Обещаю тебе. Ежели кто-то другой пострадает от твоего ножа, живой ты не уйдешь. Выбирай!

– Как то скоро старейшины приняли решение, – с сомнениями говорила Морана с Гооси.

Старец пригладил редкую белую бороду и ответствовал:

– Они понимают, что в этой войне Конгор может не выжить. А раз так, не будет резона никому ничего менять. Вы, миледи, можете это рассматривать как вызов. Конгору же невдомек, что он может погибнуть там, куда вы идете. Он хоть и непризнанный, но царь. А двух царей не может быть на одном троне. Ежели вы даже осуществите ваш рисковый план, это не значит, что Гуйтана оставит в живых малолетнего царя, который может подкорректировать ее планы, ибо является прямым наследником, а она – нет. Старейшины народ дальновидный и просвещенный, им надобно смотреть далеко вперед, чтобы быть уверенным – устои не нарушаться и ничего не нарушит их. Конгор просил вызов этим устоям, сейчас его жизнь не в его руках, и даже не в ваших, а в руках Гуйтаны. Ежели она прикажет его убить, вы миледи, ничего не сможете с этим поделать. А у старейшин будет повод продолжить традиции, которым много лет.

Морана покачала головой. Она знала, что риск всегда есть и будет. Но чтобы такой вариант, гибели нечестивца, чтобы только традицию соблюсти как надо. Хотя, что можно было другого ждать от старейшин. Вот ежели бы Вилрейн хоть как-то подмогла, но вряд ли сенайка станет вмешиваться в то, что ее не касается.

– Будьте осторожны, – продолжал тем временем Гооси. – Многие могут понять ваш план превратно, и тогда это будет не просто поражение, не просто уступка сильнейшему, это будет крах Самси. Крах устоев. Гуйтана не оставит жизнь ни единому старейшину, если устранит царя.

– Она может сыграть и по-другому, – возразила Морана, считая, что она немного знает Гуйтану. – Она может захотеть, с его помощью взобраться на трон кнеса, а его сделать “подданным” ее величества. Это вполне в ее стиле последних лет. Самое главное для нас – сохранить не честь, а людей. И голову на плечах. Мы будем в стане врага и сможем найти уязвимое место в его чреве.

– Как бы уязвимым местом не были вы сами, – усмехнулся Гооси. – Кого-то придется принести в жертву этому плану. И я не удивлюсь, если это будет возлюбленный Конгора – Кронго. Если вы будете жить в стене врага, за вами постоянно будут наблюдать и не дадут шагу сделать без наблюдателя. Ежели Конгор оплошает и раскроет своего Кронго, вы все погибнете. Тебе надо донести это до светлой головы Конгора, иначе весь план провалиться.

– Добро! – улыбнулась Кайосса, хотя улыбка ее вышла натужной и ей поскорее хотелось завершить этот тяжкий разговор и отправится в опочевальню, думать, как им не напортачить во чреве банды Гуйтаны.

3.

В каюте было зябко и хотя Фогг с Цианой были против обмена Хайдада на Анэку, последняя настояла на том. Анго понимала, что им с Наирой нужно разобраться сейчас, иначе несносная девица кого-то покалечит.

– Поговорим? – положила Анэка перед Наирой трехольтский меч, чтобы та не думала ничего такого.

– Об чем? – на хорошем вепском произнесла Наира.

Анэке подумалось, что она нарочно претворялась, что не знает язык вепсов хорошо. Защищала себя, а може и Элезию. Кто бы знал.

– О том, как нам быть. К примеру, отчего такое неуважение к людям, которые тебе ничего не сделали. Мало того, везут тебя домой, к семье?

– У меня нет семьи, – сухо ответила Наира.

Она была весьма красивой девушкой, но своенравное, этого не отнять. Тем не менее взгляд карих глаз и длинные густые темные волосы напомнили Анэке о Кайоссе. Может Каилла тоже в юности такой была, а может и похлещи была. Жаль, что Анэке не пришлось знать Морану ранее. И хотя ростом Кайосса была выше и корпусом мощнее, Наира каким-то совершенно странным образом воспроизводила то, что Анэка бы мечтала видеть в Моране. Ту потерянную женственность, которая давно была скрыта латами.

– Твоя мать живет в Магар-Долле, – продолжала Анэка. – Она будет рада тебя видеть.

– Откуда тебе знать? – спросила Наира, все еще сжимая тонкими пальцами кинжал.

На нем едва заметно проступали пятна крови. Все же Хайдад за свое доброту получил порез на шее. Было бы интересно послушать, что он теперь скажет о этой девице. Но сейчас надо было все решить.

– Обычно матери любят дочерей, разве нет?

Наира молчала. Сложно было сказать, почему она так не хотела возвернуться домой. Может быть дома ей бы все напоминало о том, что она потеряла Софиту. Это тяжело, но дома и стены помогают.

– Я отступница, – после долгой паузы, ответила Наира. – Именно я убила мужчину своей матери, поэтому сомневаюсь, что она хочет меня видеть, живой или мертвой.

Неожиданные сведения. Но Анэка все равно подумала, что прошло много лет, возможно сердце матери все же простило Наиру, возможно ее мать мечтает о том же прощении.

– Кто бы мужчина твоей матери?

Наира усмехнулась, хотя ничего смешного не было в вопросе.

– Вайлгор Тангрев. Знаешь такого?

– Он жив.

Реакцию Наиры было предполагать трудно, но когда Анэка сказала последние слова, кинжал Наиры уже упирался в ее горло.

– Откуда знаешь?

Глаза Наиры стали едва не угольно-черные, блестевшие не хорошим светом. Сказать, что ответ разозлил ее, значит, не сказать ничего. Наира была в ярости! И в таком состоянии, нужно было очень осторожно обращаться с словами в ее сторону, иначе, Анэка вряд ли доплывет до Магар-Долла.

– Этого ... вора... убить трудно.

– Я убила его! – яростно сжала Наира свой кинжал, и не думая его опускать. – Не веришь мне?

– Верю, – сказала Анэка. – Но его многие убивали, а он все грабит и насилует. И пока что останавливаться не собирается. От капитана другого судна, я знаю, что Тангрев примкнув к войску брагов и пойдет на войну против остальных, так что рано ты его хоронишь.

Когда ярость спала, Наира бессильно опустила руку с кинжалом.

– Я просто хотела защитить мать, – пробормотала она. – Я целилась из лука ему в голову и попала. Когда я оставила его лежать раненного на земле, я была уверена, что он мертв. А теперь... Что теперь?

– А теперь, ты вернешься к своей матери, вы с ней поговорите. А потом мы все пойдем на войну с брагами, – просто сказывала Анэка, словно это были какие-то обычные вещи, которые люди всегда делали. – И там, ты сможешь сразиться с Тангревом, и убить его, уже наверняка. Как тебе такой план? Софита бы его одобрила.

– Депеши разосланы, но ответа нам не дождаться – сказывал Конгор. – Как будем действовать дале?

Морана понимала, что надо собрать народ и объяснить все так, что выбора у нас нет. Но далеко не точно, что вепский народ, примет план с распростертыми объятиями и будет действовать согласно логике. Даже если он выслушает, никто не мешает народу поступить по-своему. Здесь нужна была такая пламенная речь, которая никого не оставит равнодушным. Но такую речь далеко не каждый может произнести, а если и есть такие люди, Моране они не известны.

– Вот бы Хайгосновец к нам пожаловал, – с грустью молвил Спаноу Слай. – Он как никто может произнести подобную речь.

Едва он это произнес, как отворились двери в большие полати, где обычно Мортон собирал вече и решал дела и на пороге самым чудесным образом, явился он. Хайгосновец!

– Брат, ты ли это?! – вскочил со своего седалища Спаноу. – Святая Мать Земля! Мы только что говорили о тебе и вот ты!

Хайгосновец поклонился. Затем оставил меч и лук со стрелами подле двери. И уже после решил пройти к остальным.

– Я спешил, как мог. Был у Люция Бреннана, от него узнал, что на вас собираются напасть головорезы Гуйтаны. Но у меня для вас сведения другого толка. Ходят слухи, что в Гуйтану вселилась черная душа Аль-Цзы, царевны-отступницы, которая хотела овладеть трехольским мечом, но была убита Анго. Но душа ее не упокоилась, и нашла другое пристанище. Гуйтана Оксенбо была благодатной почвой для вакханалий Аль-Цзы.

У Мораны чуть сердце не остановилось. Она проклинала себя за то, что подозревала нечто такое, но ничего не предприняла. Ничего не изменила, в итоге они потеряли Мортона и половину армии.

– Откуда подобные сведения? – интересовался Спаноу. – Неужто Бреннан все же присоединится к нам?

– Он не желал. Я уговорил, но полагаю, что у вас уже планы поменялись.

Конгор хотел ответить, что “да, поменялись”, но Морана жестом остановила его.

– У нас изначально не было планов, как только сражаться и погибнуть на этой войне. Но тогда, на трон взойдет Гуйтана и скорее всего вакханалии начнутся прямо в Самси. Есть хоть что-то, хоть какая-то вероятность того, что мы можем спасти душу Гуйтаны и вернуть ее?

– Почти нет, – сухо ответил Хайгосновец. – Если только убить Гуйтану и освободить ее тело и душу от Аль-Цзы. Но тогда придется “упокоить” душу Аль-Цзы, а для этого нужна кровь гридов, магаров и пламенный кинжал или треохльтский меч.

– Пламенный кинжал? Что это? – заинтересовался Конгор.

– Это нож выточенный из горной лавы, им отрезают усопших от места или человека. Я только однажды видел такой нож. Его найти крайне сложно. Проще найти Анго!

Хайгосновец замолчал, раздумывая, что он еще забыл сказать. Но ничего не приходило в голову.

– Спаноу говаривал, что ты неплохой оратор, – начала издалека Морана. – Нам нужна твоя помощь, раз уж ты пришел сюда.

– Я для того и пришел, чтобы помочь. Но не смогу, если не буду знать планов целиком.

Морана кивнула ему на лавку.

– Присядь. Разговор выдастся долгим.

– Знаешь, она не так плоха – прошептал Хайдад, когда Анэка вышла из каюты и заверила всех, что Наира более никому не причинит вреда. – Думаю, что ей просто не хватает общения.

– Крайне мило, – улыбнулась Анэка, намекая на ранку у Хайдада на шее. – Благородный рыцарь! Уж не влюбился ли ты в прекрасную принцессу?

Хайдад покраснел и отвернулся.

– Я всего лишь хотел сказать, что ...вот вы поговорили и она успокоилась. Чего же раньше так не могло сделаться?

– Раньше, как ты помнишь, мы удирали с острова головорезов, а потом еще трое суток плыли с пиратами. Как-то не до разговоров было, знаешь.

Хайдад вздохнул и его плечи ссутулились. Он явно ожидал чего-то большего от своей способности уговаривать и разрешать все дела миром. Но возможно он просто переоценил свои силы или просто ошибся в Наире. Она нравилась ему, грех отрицать. Хайдад считал, что вряд ли Наира в других обстоятельствах посмотрела бы в его сторону. А тут... корабль и они все в одной лодке.

– Хайдад, – окликнули его.

Когда он обернулся, перед ним стояла Наира.

– Прошу простить мне мое поведение. Я знаю, что ты был добр ко мне, поэтому чтобы загладить вину, раздели со мной сухарики с медом.

Анэка только подивилась. Не думала, что Наира будет извиняться.

– Как бы чего не вышло? – толкнул ее в плечо Фогг.

– Ну, если только счастливая семья.

4.

Хайгосновец был хорош! Не смотря на то, что Морана и остальные с недоверием отнеслись к тому ораторскому дару, о котором вещал Спаноу, они были поражены насколько лучник мог владеть толпой. Ах, если бы их было больше в количестве воинов, они бы могли сражаться и победить! Но ждать неизвестно чего, да и придет ли подмога из стана иллинов и хогдаров, и когда именно она придет... Было неприемлемо ждать вообще. Это могло кончиться расправой. И далеко не все рода собирались помогать вепсам. Многие с удовольствием присоединились против вепсов, так что ждать помощи и надеяться на нее было бы большой ошибкой. А сражаться в таком количестве – смерти подобно. Морана хорошо понимала, что их шаг – шаг отчаяния, и далеко не факт, что Гуйтана поверит в эти сказания и примет с распростертыми объятиями в клан. Но выхода не было, нужно было сохранить народ и притязания на трон. Ведь Гуйтана тоже из рода нечестивцев, так что был шанс для Конгора занять место кнесса поболее нее.

Народ очень ревностно отнесся к тому, что придется уйти с насиженных мест, а точнее эти места теперь будут принадлежать врагу, с которым надобно сражаться, а вместо этого новый кнесс желает сдаваться. Многие были не согласны на подобный расклад и Морана сказала Хайгосновецу, чтобы тот молчал о том, что этот план подделка от начала и до конца. Она была далеко не во всех людях здесь уверена. Ведь по сути они хотят совершить вредительство, проникнув в стан врага. И если хоть кто-то что-то успеет донести до Гуйтаны – они все пойдут на смерть. Поэтому о плане и его воплощении должны были знать ограниченное число людей. И Хайгосновец блестяще ввел в заблуждение вепский народ, даже глазом не моргнув. И хотя тяжко ему давалось говорить неправду и откровенно лгать, с виду казалось что он просто рассказывает историю.

– Дока! – подивился Кронго, который вошел в число лиц, знавших о плане.

Морана боялась, что ежели Гуйтана или кто-то из ее подручных хоть что-то узнает о Кронго и Конгоре – план провалиться с треском и никто им не поможет тогда. Но была небольшая надежда на то, что Аль-Цзы заграбастала не всю душу Гуйтаны, и она еще могла быть милосердной.

– Что теперь? – вытер пот со лба Хайгосновец. – Сами отправимся или с депешей пошлем “белый флаг”?

Это было самое тяжелое решение в жизни Мораны. Как же ей не хотелось так поступать. Она до последнего надеялась, что им и не придется, что все же кто-то выручит из войском или парой отрядов. Но увы.

– Втроем пойдем, – ответствовала Морана. – Я, Конгор и Гооси. Остальные здесь будут встречать уже нас с войском Гуйтаны. Это ясно? Хайгосновец, надеюсь, что на тебя можно положиться и в дальнейшем?

– Можно, – кивнул вепс, сжимая свой лук.

– Значит, остаешься за старшего. Это значит, тебе придется убить тех, кто наотрез откажется принимать то, что мы задумали.

– Зачем убивать, можно в яму садить, – возразил лучник. – Оно так целее.

– Если садить в яму, придет Гуйтана и освободит их, а они поведают о том, о чем не стоит. Ты понял?

– Добро! – сухо ответил Хайгосновец. – Я все сделаю, миледи. Возвращайтесь скоро.

Туманным утром друзья прибыли к берегам Магар-Долла. Как же давно здесь не была Анэка. На самом деле каже прошла целая жизнь.

– Э тут неколи не была, – поравнялась с ней Элезия. – Не було резону.

– Это хорошее место, – вздохнула Анэка. – Только вот я сама здесь уже много лет не была. Може все ж изменилось тут что. Посмотрим.

– З магарив кагось знаишь?

– Знала ранее, сейчас уже нет. Но мы не пропадем.

Анэка переглянулась с Фоггом и тот пожал плечами. Так же иллинка заметила, что та девушка, Захария, что так рьяно желала с ней говорить, смотрит на нее во все глаза. Не нравились Анэке такие взгляды, да и настойчивость такая тож. Мало ли что у человека на уме.

– Прибыли! – крикнул кто-то из рулевых корабля и спрыгнул ловко на брег, где к нему уже шло двое береговых юнцов в сопровождении двух магаров с коричневой шерстью.

Анэке сразу припомнился Альго. Вот бы повидать его, ежели тут он живет.

– Куда мы направимся? – поинтересовался Фогг. – Может лучше сперва ночлег поискать, а потом уже сопроводить Наиру в дом ее матери?

– Добро! – улыбнулась Анэка. – Вот ты нам и поищешь ночлег, а потом мы встретимся на Аранской площади и пойдем в харчевню.

– Как так? – не понял Фогг. – Я должен пойти с вами.

– Нет. Элезии нужна перевязка, поэтому вы втроем оправитесь в ближайшую лекарню и потом найдете ночлег. Циана поможет тебе, она магаров хорошо знает. А мы с Хайдадом должны передать Наиру в руки ее матери, и это дело не подлежит откладыванию даже на пару часов. Понятно?

Фогг кивнул. Ему самому нужна была перевязка, плечо немного воспалилось. Но он очень не хотел, чтобы они тут потерялись. К Циане он ничего плохого не испытывал, но более доверял именно Анэке, с которой ему было проще и лучшее решать какие-то дела.

Софита говаривала, что ее мать живет в Магар-Долле за тремя холмами. Путь туда не столько далек, сколько труден из-за того, что придется пересечь цель гор, это если идти напрямую, а если лететь, это всего час туда и обратно. Если бы они пошли искать, где нанять магаров для перелета, они бы могли потерять день, а то и два. К чужакам из-за океана, магары очень насторожены, даже если видят их не впервые. Кто знал, чего люди могут с собой привести? Да и за пару годниц можно поменяться до неузнаваемости. Так что доля правды в опасении была.

– Далеко нам идти? – интересовался Хайдад, держа Наиру за руку, словно свою невесту. – Чтобы рассчитать силы.

– Не менее трех часов только туда.

Хайдад хлестко выругался на неизвестном ей языке, но она могла поклясться, что это был орланский.

– Может лучше было утром завтра отправится?

Анэка думала об этом, если бы так страстно не желала избавиться от общества строптивой Наиры. Она порядком надоела ей за все время. Даже ни разу не отблагодарила всех, кто за нее жизнью рисковал.

– Мы уже идем сегодня, – буркнула Анэка, и Хайдад понял, что напрасно вообще завел разговор о дальности пути.

Они не прошли и две зири*, как их свистом окликнул кто-то позади. Какого же было удивление Анэки, когда извозчиком на повозке оказалась та самая Захария с корабля на котором они сюда плыли.

– Подсобить вам, а то путь ваш далек, – мягко остановила она двух гнедых лошадок. – Ежели вы за холмы, в островной кряж Мальгор, то нам по пути. Седайте.

Отказаться от такого подарка было бы большой глупостью, поэтому все трое взгромоздились в повозку и тут же получили предупреждение от рыжеволосой Захарии.

– Мы без остановок поедем, мне нужно скоро отбыть обратно, а потому держитесь!

Держаться пришлось крепко и Анэка с Хайдадом были счастливы, что ничего не ели сойдя с корабля, ибо при такой скорой езде, весь их завтрак мог оказаться на дороге. Наира же только наслаждалась такой поездкой, вот что значит ...домой вернулась.

– Как мы будем искать ночлег? – вопрошал Фогг, придерживаясь за плечо и морщась от боли. – Я тут совсем никого не знаю.

– Зато я знаю, – ответствовала Циана. – И если меня здесь не забыли, мы найдем и ночлег, и лекарню, и харчевню очень скоро. Но надо поторопиться, утром очень много постояльцев, мы можем не успеть занять свое место. Но когда найдем, я сменю повязки вам обоим.

– Добро! – сказал Фогг и они ускорили шаг.

*зири – 2 зири – 2 км (примерно)

5.

Интересно, что Анэка представляла очень красочно жилище Луции, матери Наиры, но оно оказалось более чем странным, по сравнению с домами в которых жили магары. Дом за холмами представлял собой некие деревянные конструкции, которые Захария назвала “хуганами”*, наверное от хогдарского слова “курганы”, но в точности неизвестно. Это были такие жилища из дерева и земли, крепко сложенные и весьма ладные. Обычно в центре располагалась печуга (печь – с трубой наружу – примечание автора), кои Анэка могла видеть и в Ламте. Но здесь эти жилища были весь приспособлены к зиме, в них всегда было тепло и уютно.

После лихой поездки, казалось, что даже земля трясется под ногами. Нужно было несколько взмахов вороньего крыла, чтобы привыкнуть, что они сошли на земь.

Захария махнула рукой вперед, указывая на небольшое, ладное строение с коричневой льняной вывеской у входа. Она пояснила, что коричневые и серые матерчатые вывески, значат, что здесь живет вдова или незамужняя женщина.

– Ежели поспеете чрез час, я буду ждать вас двоих у поворота реки. Отвезу назад.

– Добро! – сказал Хайдад.

Анэке же не особо хотелось снова пользоваться услугами Захарии уж очень навязчивой казалась девушка. Но мало ли, может она и не со зла или по злому умыслу, просто у Анэки было предчувствие, что эта девушка может доставить ей хлопот в будущем.

Наира с самого причала не проронила ни слова. Может быть она и сама не верила, что вернется домой или просто волновалась, но она вообще производила впечатление немногословного человека. Однако Хайдад шепнул на ухо Анэке, что скорее всего может статься так, что она и не останется с матерью, а отправится с ними на войну против Гуйтаны и войско брагов, ежели понадобится.

Едва они подошли ближе к землянке, из нее поспешно вышла невысокая женщина с охапкой хвороста и стала его устраивать подле входа, совершенно не обращая внимания на них.

– Матушка...

Слово Наира произнесла на вепском, отчего у Анэки защемило сердце. Уж очень интонацией оно было похоже на говор Кайоссы.

Женщина оставила хворост в покое и обернулась на них. Сперва было совершенно неясно, что произойдет далее. Ибо Наира не двигалась с места, пытаясь распознать эмоции на лице своей матери. На миг Анэка испугалась, что женщина просто возьмет и уйдет в землянку, так и не сказав ни слова и это будет крах. Однако, Хайдад более расслабленно смотрел на это все, будто знал будущее наперед. И вправду, через какое-то время, женщина вдруг заулыбалась сквозь слезы и кинулась обнимать Наиру.

– Доченька! Доченька моя...

Луция пригласила их в дом на лепешки с молоком. Наиру же она держала за руку и не отпускала, будто понимала, что дочь может не захотеть здесь оставаться, она слишком долгое время провела вне дома. Когда же Наира вышла принести еще воды, вместе с Хайдадом, Луция наклонилась к Анэке и произнесла:

– Как мне тебя благодарить, Анго?

Невесело быть такой знаменитой. Анэке не нравилась такая доступность. Она всегда считала, что надо жить скромно, а тут Трехольский меч сделал ее узнаваемой почти в каждом городе. Молва разнесла сказки о том, как она отвоевала этот меч, но так вряд ли упоминалось о потерях и лишениях.

– Схороните ее, – отозвалась Анэка. – Она хотела сойти на берег посреди моря, я уговорила ее путем разных слов, но она готова идти на войну ежели придется. Я не хочу этого. Война не для такой, как Наира. Я не смогу за нее решать, но вам виднее, чем сманить ее остаться.

– Поняла тебя, Анго. Я знаю, чем ее сманить.

Когда Хайдад и Наира вернулись в охапкой хвороста и кадкой воды, пришло время для трапезы.

Морана очнулась в колодках. Руки затекли, от сжимавшей их стали. Разлепив веки, она почувствовала, как на нее кто-то смотрит в упор. Это была Гуйтана.

– Вот уж не думала, что увижу тебя добровольно пришедшую. Да еще с этим сосунком.

Морана повернула голову, на полу рядом лежал без сознания Конгор.

– Где Гооси? – осведомилась она, не обнаружив старика подле.

Впору было жалеть о том, что вместо Гооси не пошел Слай, он покрепче будет. Но Гооси сам вызвался. и Морана не смогла ему перечить. Чай не одного возраста они.

– В другом шатре, – сухо ответила Гуйтана.

Она выглядела яки царица на троне. В таких одеяниях на войну точно не ходят, да еще в таком интересном положении. Значит, это было правдой! Морана до последнего не желала верить Яроне и слухам, о том, что Гуйтана беременна от Майсабра. Что же, теперь она увидела, что это правда. Но правда подобная счастья никогда не приносит, особенно если построена на лжи и смертях.

– Может снимешь кандалы, не сбегу же я, – попросила Кайосса.

Гуйтана усмехнулась, не по-доброму. Это был не смешок, скорее оскал голодного зверя.

– Не держи меня за простачку, Морана. Говори, зачем пожаловала, или на рассвете отправишься в страну вечной охоты!

– А то ты не поняла, зачем я пришла с белым флагом, – огрызнулась было вепска, но сразу же прикусила язык.

Она помнила, что сказывал Хайгосновец. Души Гуйтаны в этом теле не много уже, поэтому данное братанство может быть расценено совершенно в другом ключе.

– Многие приходят с белым флагом, вепска, но потом они нападают на моих воинов и режут им глотки. Так что прошу сообщить истинную цель визита, или я начну отсчет жертв с Гооси.

– Мы пришли сдаваться, – сцепив зубы выдавила из себя Морана.

Ей было тяжело даже играть эту роль, не говоря уже о том, чтобы глядя в лицо врагу, сказать, что они более не будут сражаться с ним, по причине банальной и трусливой – им просто некем.

Лицо Гуйтаны тут же просияло, словно до этого Морана сопротивлялась что есть мочи, а теперь опустила руки, сдаваясь на милость победителю. Странное ощущение у Кайоссы вызвала и последующая улыбка. Смесь радости и величества над судьбами.

– Гронг! – крикнула она, словно плетью по тишине хлестнула.

В помещение шатра тут же явился высокий, жилистый воин со сдвоенным лабро** на плече.

– Снять колодки!

Когда Морана снова почувствовала в руках свободу, это была мнимая свобода. Теперь, при таком раскладе они все были не свободны, и никто не знал, насколько.

– Это очень хорошо, что такое происходит с нами, – поднялась с седушки Гуйтана и прошлась взад-вперед возле сидящей на земле Мораны. – Но где залог того, что ты не пришла в стан врага разрушать его?

– Тебе придется верить мне на слово, – буркнула Морана, все еще потирая затекшие запястья.

– Слово в нашем мире ничего не стоит, ты прекрасно осведомлена об этом.

Гуйтана повернулась и пристально посмотрела на Кайоссу.

– Мое – стоит! Раз я говорю, значит так оно и будет! – уверенно ответствовала вепска, желая, чтобы поскорее этот допрос завершился уже.

– Ну, допустим, – продолжала Гуйтана. – Но этот сосунок, претендует на мой трон кнесса, что скажешь?

– Вряд ли он тебе ровня.

Данный ответ можно было понять двояко, но слава всем Богам, Гуйтана поняла его именно так, как хотелось Моране.

– Зачем же он тебе нужен тогда?

– Мне не нужен, а вот тебе...

Гуйтана снова присела на седушку и устремила любопытный взгляд на Морану.

– Отчего же?

– Оттого, что я зрю будущее, – встрял в разговор лежавший до этого без сознания Конгор. – Я не многое вижу, но то, что в боях такой дар – это преимущество ощутимое, должно не оставлять сомнений.

После этих слов наступила тишина раздумий для Гуйтаны, которая оказалась в положении “разыгрывающего”. Она хорошо понимала, что пустить просто так бывшего врага – смерти подобно. Но “ясновидение” это преимущество не просто ощутимое – это по сути гарантирует им победу и процветание. Она даже не задумалась о том, что Конгор может кое-что всегда утаивать, она не сомневалась, что он будет говорить правду, особенно после того, как они примут на себя все почести и бремя нахождения при ней.

– Добро! – наконец-то, сказала она. – Но с одним условием. Посвящение в мои воины происходит тогда, когда один из вас, младший по рангу, убивает своего соплеменника. Вам самим выбирать кого. Но мой бы выбор пал на Гооси, старику все равно уже не место на этой земле. Меч поднять он не в силах, а язык у него длинный. Но решать вам. Пока вы останетесь в шатре под присмотром моих людей, на рассвете вы должны избрать, кого убьете. После этого, я смогу считать вас полноценными воинами своего клана победителей. Ежели нет, на рассвете вы будете казнены. Все трое.

На сим Гуйтана поднялась и вышла вон, забирая с собой Гронга. Оставляя Моране и Конгору сутки, чтобы принять важное и смертельно-опасное решение.

хуган – видоизмененное от “хоган” – жилища северных индейцев.

лабро – разновидность лабриса, с зазубренным лезвием.

Конец восьмой части.

====== Часть девятая. Зимовка. ======

1.

Гооси сидел на земле спокойно глядя куда-то в пустоту. Его лицо не отражало никаких переживаний, если конечно они были. Морана понимала, что к заутренней трапезе Конгору придется убить именно его. А ведь Гооси его практически воспитал. Нужно было найти правильные слова, чтобы…

– Присядьте-ка, – попросил Гооси обоих. – А теперь послушайте меня. Я достаточно видел в этом мире, разного видел. Худого и доброго. Ваше дело – правое, оно стоит жертв, принесенных во благо ему. Я уже стар, память моя слаба, и ноги порой не слушаются. Больше пользы я принесу как залог того, что этот план осуществится. Конгор, мальчик мой, ты должен быть сильным!

– Я не смогу тебя убить, – всхлипнул Конгор. – Ты же меня растил… – он отвернулся, закрывая лицо руками.

Гооси вздохнул, затем наклонился к Моране.

– Позаботься о нем, вверяю его в твои сильные руки. Полно грустить, убив меня вы спасете народ Самси.

Морана только молча кивнула в ответ.

– Сделай что-нибудь великая Кайосса! – вдруг рванулся к ней Конгор. – Гуйтана была твоей нареченной, она послушает тебя…

– Конгор…

– Я не смогу убить своего наставника и человека, который меня вырастил… Сделай что-нибудь, ты же можешь! Гооси может и не поднимет меча, но он отменный лекарь, он столько всего знает и …

Морана видя, что Конгор не слушает ее, схватила его за шею и осадила на землю.

– Послушай меня. Мне это тоже не нравится, но мы уже заключили сделку и надо идти в ней до конца, иначе ты никогда не увидишь более своего возлюбленного. Ты – кнесс! Это ответственность, о которой я тебе говорила. Ты должен уметь выходить из подобных ситуаций с гордо поднятой головой. Так что подбери сопли и настройся на этот шаг. Он неизбежен. Ты понял?

В глазах Конгора мелькнули слезы. Морана понимала, что он еще мальчишка, но выбора у них не было. Она отпустила его шею, но Конгор остался стоять перед ней на коленях.

– Если бы я могла, я бы повлияла на этот шаг, но увы. Ту воительницу, что я видела не переубедить, – обреченно поджала губы Морана. – Нам нужно принять смерть Гооси как данность, чтобы после нанести смертельный удар.

Анэка считала, что до этого мало знала о Магар-Доле, да и была здесь всего раз. Однако о Дженте и Гутьерре не знал в их мире разве что ленивый. Удивительный союз магара по крови и шуверки. Многие странники и пилигримы, которые посещали Магар-Дол и встречались с этой парой, любопытствовали, где же у Джента крылья за спиной. Они не верили тому, что из поколения в поколение, способность магаров угасает, если смешивается с другим родом.

По легенде, магары были немногочисленным народом горы Манураг, что в устье реки Шуя. Их насчитывалось «всего ничего голов». Магары всегда жили подле людей, в основном – шуверов, ибо считалось, что именно шуверы вывели породу «Летающий филер», скрещивая обычных кошек с соколами. Но затем произошло событие, которое перевернуло все с ног на голову.