Текст книги "Трёхольт II (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Значится, в Каварнак без стычек пробраться не получится? – продолжала расспрашивать Тая иллинка, понимая, что сам кварк не охотно делится с ней сведениями.

– Верно. Это весьма опасное занятие, миледи. А можно узнать причину по которой вас так нужно в Каварнак?

Фогг хотел было встрять и рассказать о Фанайтисе, но Хайдад больно толкнул его в бок и тот замолк, давая Анэке выспросить все, что нужно для их похода далее.

– Хотим попасть в Шантильские шахты, – ответствовала иллинка, придержав рассказ о Наире.

Она все еще не шибко доверяла другу Хайгосновца, он казался только с виду дружелюбный, но кто знает, что у того на уме было. Никто. Поэтому далее, рассказывать было нечего, и Анэка прибегла к старому способу фантазерства.

– Мы разыскиваем одного товарища, – кивнула Анэка на Фогга, который смирно сидел, не открывая рта. – Его зовут Фанис, он нам очень нужен.

Вот тут Циана немного опешила. Когда Анэка говорила, что Фогг и Хайдад ей пригодятся, почему-то меньше всего думалось о том, что иллинка задумала не договаривать о цели похода на Волостраж тому, кто сейчас дал им кров, еду и возможно ночлег.

– Шантильские шахты очень опасны без проводника,– быс тро проговорил Тай, и Анэка заметила морщинки у него на лбу, верный признак того, что хозяин чего-то страшится. – Сейчас самый разгар боевых драк, и разбираться там особливо не станут, зарежут и концы в воду. Понимаете о чем я?

Анэка сразу смекнула, что тай пытается навязать им проводника в шахты. Но если бы она хорошо знала Тая, то не раздумывая согласилась бы, а так… Она даже предположить не могла чего им будет стоить еще один человек в их команде, тем более, что Хайгосновец вряд ли пойдет с ними, а значит четверо должны придумать что-то, что отвадит всяких помощников.

– Не беспокойтесь, хозяин, – подал голос Фогг. – Когда-то я бывал в этих краях, неплохо знаю местность, могу провести кого и куда угодно.

Иллинка даже не ожидала того, что этот малый, в крови которого намешан целый компот, возьмет на себя роль проводника, а по сути провожатого в опасные шахты. Это было приятным дополнением к тому, что он не выдал ее лжи про Фаниса.

– Ну ежели так, то добро! – как-то уж очень быстро согласился Тай, все еще разглядывая Анго во все глаза. – Могу предложить ночлег, и на рассвете отправитесь в шахты.

Время здесь текло весьма странно, медленно. Казалось, что за трапезой могло пройти хорра четыре, а прошел на самом деле всего один. Тем не менее, от отдыха после изнурительной поездки на «Войтанге», где пришлось все время прислушиваться и поспать толком не удалось, друзья решили не отказываться. К тому же, мало ли еще какие секреты можно раскрыть, находясь подле двора Тая.

– Не откажемся, – ответствовал за всех Фогг, поблагодарив за обед.

5.

Отправлять в последний путь кого-то это всегда мало веселого, но тут Моране пришлось признать, что ее братская любовь к Мортону была весьма сильна. Еще бы, она знала Мортона еще молодым воином, практически мальчишкой. Поговаривали даже, что Ярона была влюблена в него, но это оказалось выдумкой. За Яроной во времена их взросления ухаживал бравый оруженосец – Магор, погибший в бою против брагов и сколотов, когда те напали по велению их предводителя – Ханая. Тогда много хороших воинов полегло. Но кажется, Ярона особо и не серчала по Магору.

Помянуть Мортона пришло все население княжества, способное ходить. Морана оглядела тех воинов что все же выжили в схватке со смертью. И Хорр, этот высокий, крепко сбитый, почти стальной вояка, сейчас выглядел постаревшим на несколько годниц. Не зря же летописец Висентэ писал, что не недуги старят, а потери. Что же, верно. А Моране даже не хотелось расспрашивать о тех, кто вскоре будет развеян по степному ветру в поле. Некогда было думать о мертвых, нужно подумать о живых, и тех, кто еще может защитить княжество и не дать врагам-хазарам ни шанса.

Среди не шибко раненных не было Фукора. Морана поняла, что не видела вепса-сколотта и среди прибывших, значит, и его забрала старуха с косой. А ведь Фукор, помимо кузнечного дела, еще был очень живучим мужчиной. Три похода, три войны и всего лишь выбитое плечо. Видно запас прочности все же иссяк.

И Норлан… Его не было здесь, среди воинов-вепсов, но Кайосса незримо чуяла, что он все еще среди живых. Не смотря на то, что расстались они как-то не по-братски, Морана не спешила хоронить его, предпочитая думать, что живой.

Все молчали, пока пастырь Теромир читал последнюю молитву:

– Вспомним сегодня воинов, что сложили головы во имя мира и добра. Именем Святой Матери Земли и Отца небесного, а так же бога полей Миданоса и царицы загробного мира – Тантарос. Прими тела наших любимых и почитаемых воинов, в вечный покой и вечную славу. Отпускай!

Теромир поднял вверх ладонь и поклонился. Все, кто стоял перед телами, сделали тоже самое. А уже потом Теромир добавил:

– Святая Мать Земля, прими нашего любимейшего кнесса к себе во владения. Береги его и уважай, ибо же он был честным и справедливым здесь на вепской земле. Исцели его раны и принеси покой, и пусть душа его будет в радости и достатке.

После этих слов, оставалось только поднести факелы, что и было доверено тому, кто претендовал на кнесский трон – Конгору Марконскому II.

Анэке не спалось. Никак она не ожидала на Волостраже такого приема. Мало того, взгляд Тая ей не нравился. Уж наверняка он был наслышан о ее подвигах, раз сам Хайгосновец ей кланялся в ноги. Это немного беспокоило, ибо девушка чувствовала, что за ними в слежку могут отправить кого-то из слуг Волона, чтобы точно разузнать зачем им Шантильские шахты. Она вспомнила о чернокожем работнике на Бельских островах. Если у него на спине какие-то письмена, может быть эти же письмена могут быть на рисунке, что выколот на коже Наиры. Она ничего не знала ни о Наире, не о рисунке на ее коже, и вообще казалось часто, что зря она сейчас рискует своей жизнью, и в придачу жизнями еще троих, чтобы вытащить сестру Софиты. Ведь лучница не была ей даже хорошим другом, просто она отдала за нее жизнь, а обычий иллинов гласит, что надо отплатить если не тем же, то хотя бы спасти другую жизнь – родную тому, кто погиб за тебя, чтобы не оставаться в долгу. Обычаи Анэка чтила.

– Не думаешь, что зря мы Фаниса назвали Фанисом? – подсел на лежанку без спроса Фогг.

Анэку тоже мучили эти мысли, но что сказано, то сказано.

– Мне показалось, что знает он Фаниса, как Фанайтиса, – продолжал тихо Фогг. – Его руки дрогнули, когда ты назвала имя отступника и вора, думаю не спроста.

Иллинке тоже показалось, что все не просто так. К чему были все эти почести, обеды и рассказы, если Таю просто нужно было выспросить кто они и откуда. А ведь Анго так и не сказала ему истинного значения пути.

– Надо уходить до восхода солнца, – вмешалась Циана. – Мне не нравится то, как друг Хайгосновца предлагал проводника. Сдается мне, он все равно приставит к нам кого-нибудь, если не уйдет ранее.

Фогг кивнул, в знак согласия.

– Жаль, что Хайгосновец с нами не пойдет, – грустно добавила Анэка. – Пригодился бы.

– Вовсе нет, – перебила ее Циана. – Его дружба с Таем не принесла бы нам ничего доброго. Мы не знаем его. Может, Тай для него кровный брат, а мы просто путники. Так как он говорил о нас, думаю, хорошо, что мы уйдем без него. Мне показалось, что сюда он плыл, чтобы остаться. А нам, кроме как за спасением Наиры здесь делать нечего.

И то верно. Циана озвучила все существующие опасения Анго, пусть было это сделано грубовато. Хайгосновец нравился Анэке, но не настолько, чтобы рисковать назначением пути и поставить под удар саму цель.

– Где, Хёгг задери, носит Хайдада? – возмутилась Циана, вглядываясь в темноту полатей, и пытаясь прислушиваться.

Вокруг стояла звенящая тишина, немного липкая и приставучая. Она словно обволакивала собой чужестранцев, не давая вздохнуть полной грудью.

– Хэй!

Из темноты вылез Хайдад и запыхавшись, присел рядом с Цианой.

– Плохи дела! – прошептал он, как можно тише. – Кажется нас не доверяют.

Анэка наклонилась ближе к Хайдаду, тот все еще тяжело дышал, словно после бега.

– Пояснишь?

– Слышал только что собственными ушами, что после того, как мы уйдем в Каварнак, за нами пустят отряд в четыре человека, по одному стражнику на каждого. Верно в Шантильских шахтах есть нечто такое, что надлежит сберечь. Или кто-то.

– Нужно уходить! Немедля, – повторила Циана. – Иначе можем никогда не добраться до места назначения. Фогг, ты говорил, что ведаешь дорогу вдоль бывшей тюрьмы, значит сможешь провести?

– Попробую, – с готовностью отозвался Фогг.

6.

Что ни говори, а Фогг оказался хорошим проводником и не смотря на то, что Циана и Анэка не особо доверяли ему в начале пути, он стремился это исправить. По ходу их побега через окна в замке Тая, ни один дозорный был не потревожен. Фогг словно отменный следопыт выбирал такие ходы, кои не тревожили слух стражников, четко расположенных вокруг хаты друга лучника. Анэка про себя обозвала его следопытом, еще и потому, что в этой вязкой темноте и духоте, он вел их точно по той тропе, о которой говорил еще на корабле. Причем сразу предупредил, что все они должны ступать след в след, во избежание каких-то неприятностей. Так идти оказалось весьма сложно, но вне опасности. И если Фогг шел впереди, то Хайдад замыкал их цепу их четырех человек. Вот тут и раскрылись еще одни способности бравого кухара. Вострый слух и нюх. Казалось, от его ушей не ускользает ничто. Он слышал каждый шорох, каждый посторонний хруст и все время шмыгал носом. Анэка так же дала и Хайдаду прозвище – Нуур, что с вепского наречия означало «востр на слух».

– Стойте! – дернул Хайдад Циану за плечо и все дружно остановились. – Впереди неприятель. Кажется, он курит самопал, и в его руках «беран» (оружие похожее на палицу, только меньше в размерах – примечание автора).

По правую сторону тропы по коей они шли, была как раз разрушенная тюрьма, а по левую – крутой овраг, заросший хвощем и колючим дранником (разновидность колючей крапивы – примечание автора). Отступать назад, значит привлекать ненужное внимание, к тому же не известно, что там сейчас позади, может быть их давно ищут. Придется принять бой.

– Один? – спросила Анэка тихо, осторожно обнажая меч.

– Да, скорее всего заплутавший стражник. Или кого-то ожидает.

Циана прислушивалась, но все же слух у нее был не такой, как у Хайдада.

– Нет смысла ждать, – шептал Фогг. – Обойти его не получится.

И он двинулся вперед.

– Стой! – придержала его за руку Анэка. – Может, по оврагу спустимся, а то как бы на засаду не нарваться. Поди у Тая везде лазутчики. Если попадемся, не видать нам нашей цели.

– Опасно, – отозвался Фогг, смотря вниз. – Если кто из нас сорвется, шуму будет …

Иллинка понимала, что если они пойдут на человека, его придется убить. А если все же он кого-то ожидал, рано или поздно его обнаружат и по примятой траве пойдут за ними. Одного убрать – не беда, а вот четверых, да еще вооруженных до зубов – это уже неприятность похлещи.

– Стоит рискнуть, – поддержала Анэку Циана. – Не время еще обнажать меч.

Пришлось стиснуть зубы, и осторожно спускаться в овраг. Ноги скользили по окропленной ночной росой траве, но выбора не было, нужно было добраться до шахты без жертв. Здесь Циана оказалась права и Анэка вынуждена была с ней согласится. Но идти им пришлось очень медленно, ступая по колючему драннику и рыхлой скользкой земле Воростража. Воздух по-прежнему не давал дышать полной грудью, но что странно, мошкара не преследовала их. То ли не было ее изначально, то ли настойка Цианы давала плоды.

Анэка старалась не задумываться ни о чем, кроме того, как не соскользнуть вниз. Шедший впереди Фогг, весьма ловко и тихо крался по почти отвесному оврагу. Шума было не надобно, поэтому все четверо даже дышали через раз. Казалось, что они лазалии по оврагу целую вечность, а когда выбрались на поверхность тропы, Хайдад объявил, что бравый стражник у них теперь за спиной и не стоит сбрасывать его со щита.

Остальные пятьдесят саженей до разрушенного селения они шли привычными шагами, молча. Как и говорил Фогг, за тюрьмой, видимо было небольшое поселение. Сейчас оно превратилось в руины, и зубцы того, что еще когда-то было основой хаты, вкривь да врозь торчали из травы. Как-то не к месту Анэка вспомнила о том, что Фогг может быть орланом. Внутреннее убранство бывшей хаты, напомнило ей то, что она читала у Висентэ-летописца, который видел орланов своими глазами и даже жил в их домах. Так вот в их хатах, печь всегда стояла посредине, а углы были свободны. И сейчас осматривая то, что осталось от до основания разрушенного дома, казалось, что Фогг просто до конца не мог знать своей родословной. Или же может, знал, но не спешил делится с ними, в чем его, конечно же, не обвинишь. Личное это.

– Хэй! – уже привычным возгласом привлек их внимание Хайдад. – Впереди шестеро стражников, вооружены саблей, одеты в латы.

Не хорошо это было, но судя по всему они были уже близки к шахтам, и глупо думать, что они не охранялись.

– Придется в бой вступать, – ответствовала Анэка.

– Погоди! – остановил ее и Циану Хайдад. – Я кое-что задумал, может обойдемся без кровопролития.

Что там задумал новоиспеченный Нуур, иллинца и лекарь не успели узнать, просто потому что Хайдад шустро зашагал навстречу стражникам, и пришлось согласится, что можно попробовать пройти этот путь без убийств.

– Стой, кто идет!? – направил один из воинов кривую саблю в сторону вышедшего из кустов хвойника, Хайдада.

И к удивлению Цианы, Фогга и Анэки, Хайдад вынул какую-то монету, протянув ее всем шестерым и заговорил на том наречии, которого иллинка не знала. Причем молвил он настолько убедительно, что все шестеро стражников словно завороженные кивали на каждой паузе. Закончив, Хайдад улыбнулся стражнику, стоявшему ближе и что-то сказал ему по хогдарски. Тот учтиво кивнул и все шестеро скрылись в кустах.

– Что ты им сказал? – интересовалась Циана.

– Небольшая хитрость. Я наблюдал как общаются между собой стражники Тая. И эти монетки, вроде разрешения на проход в шахту. Наречия у них странное, но я всегда тяготел к подобным наукам, хорошо запоминаю странные языки. Пока вы говаривали с Таем и поглощали еду, я отошел в кухню, где и наблюдал как стражники общаются меж собой, там и стащил пару монеток, бесхозно лежавших на столе, – пояснил Хайдад. – Но нам надо поспешать, если обнаружится пропажа, не здобровать.

– Шахта близко, – объявил Фогг. – Пахнет смолистыми камнями, очень сильно. Думаю, мы почти у цели.

Они вошли в шахту, беззвучно протиснувшись между скалами. Своды скрыли четверых и не факт, что вернет назад столько же. Но был факт, что цель была почти достигнута, оставалось дело за малым, забрать то, что надлежало и убраться в Джант.

====== Часть шестая. Шантильский раскол. ======

1.

Издревле Шантильские шахты считались глубокие и самые тяжкие, в плане работы. Черный уголь с медным отливом добывался тут, но работникам зарабатывающим на овсяную похлебку, не позавидуешь. Анэка знала это лишь понаслышке, однако увидеть своими глазами это было нужно. Часто браги и кварки забирали девиц и молодых людей, силой, и заставляли работать здесь почти восемнадцать хорров к ряду, не особо заботясь о здоровье пленников. Могут кирку поднять и ладно.

В шахте было дюже жарко и темно. Все четверо шли все время прислушиваясь. Каждый шорох мог таить опасность и даже смерть. Анэке никогда не приходилось спускаться под землю так глубоко. Она была в пещере Трехольта, но та пещера не была столь глубока, как эти шахты.

– Тихо! – остановился Фогг и вынул из-за ремня небольшой нож. – Слышите?

Все четверо затаили дыхание, но кроме капающей где-то далече воды и характерного стука киркой никаких звуков не было. Очевидно, что Фогг слышал еще что-то, потому что в следующий миг, он отступил назад и Анэка тут же увидела перед собой рослого плечистого темнокожего человека с топором похожим на секр (секр – большая секира).

Его глаза блестели в темноте, отчего казались зловещими и пугающими.

Человек понимая, что чужаки вторглись в шахту намерено, замахнулся своим орудием и Анэка успела лишь отметить факт того, что Фогг не отступил с его пути, а пытался парировать грозный удар топора.

Лязгнула сталь и Фогг едва не зарычал от натуги, но не отступил, пытаясь сражаться честно. Силы были явно не равны, когда Анэка вынула свой меч и преградила очередной взмах топора человека над головой припавшего на одной колено Фогга.

– Стой!

Когда-то Морана говаривала ей, что перед тем, как наносить смертельные удары в незащищенную зоны противника, его стоит попытаться вразумить. Есть такой тип воинов, которые сражаются не по своей воле, поэтому как правильно прислушиваются к словам и умеют мыслить разумно. И понимать. Идти на уступки.

Слово она произнесла на вепском, отчего-то ей подумалось, что чернокожий воин должен знать этот язык, и по видимому таки не ошиблась. Человек опустил топор и ответил на вепском.

– Анго Трехольтская?!

Иногда Анэка все же забывала одну вещь. У нее трехольтский меч на поясе висел. И каждый уважающий себя воин ее знал. Времена были таковы. Но чтобы ее знали здесь, в тмутаракань шахт, это вряд ли можно предположить.

Чернокожий человек поняв, что перед ним не миф, тут же отбросил оружие и упав на колени, склонил голову.

– Простите меня, миледи. Я не признал в вас Анго, освободительницу Алеаса.

Анэка всегда испытывала странное чувство, когда ее так восхваляли. Она ведь не Богиня, не герой иллинских сказаний. Она простой человек, идущий по земле своим путем. Да, на этой дороге встречаются ей разные путники, но она бы предпочла чтобы они не поклонялись ей как принцессе или кнесинке.

– Встань. Я не Богиня чтобы мне поклонялись, – прошептала Анэка, вкладывая меч в ножны. – Но помочь ты можешь, если отыщешь нам девушку по имени Наира Гранус.

Фогг поднялся с колена и продолжал прислушиваться, равно как и Хайдад. Они вместе решили прикрывать тыл и решение это было спонтанным. Циана же, не поддерживала Анэку в ее желании сообщать кому-то о своих намерениях. Тычок в бок, означал что пора попридержать язык, но Анэка вслепую доверилась чернокожему стражу.

– Мне снесут главу, ежели я стану болтать об том, где эта девушка, миледи. Мне наказано никого не впускать, без фена (фен – монета на Волостраже. Пропуск во владения Шантильских шахт и подле нее). На поверхности волнения, я слыхал, что разыскивают беглецов, сбежавших из под стражи Шен Мин Тая.

– Мы тоже ищем их, – опередила Анэку Циана. – А они ищут эту девушку, потому она нужна нам сейчас, иначе, возможно он пришли убить ее. Опасная ситуация.

Анэка обернулась на Фогга и Хайдада. Фогг убрал нож и сейчас выглядел мирно, а Хайдад полез в свою котомку и достал оттуда еще одну монету.

– Держи! – протянул он стражу. – Кажи где она, пока не поздно.

Чернокожий страж, взял монетку и сунул ее за ремень. Затем он поднялся с колен, и взял свое оружие. И только после этого, он сказал:

– Я знаю Наиру. Она работает в нижней шахте. Вам придется идти одним, потому что путь туда мне не преодолеть, я слишком высокий для тех пещер, могу не вернуться. Туда идти, около фейя (фей – (сколот.) – хорр, час). Пойдете прямо, затем свернете над пещерным озером, пройдете две зири (зири (вепс.) – мера длины равная примерно километр) и свернете налево, там еще полторы зири. Когда возвернетесь, я провожу вас на выход.

– Добро! – улыбнулась Циана, хотя улыбаться было вовсе нечему.

Свернув над пещерным озером, налево, Анэка обернулась на друзей.

– Смотрите во все глаза, когда будем выбираться отсюда, возможно нам придется пойти другим путем. Скорее всего, добыв Наиру, мы можем попасть в капкан Шен Мин Тая. И поможет нам только наши Боги, а вовсе не мой трехольтский меч.

Это понимали все. В любом случае, так же все понимали, что обратного пути уже нет. Разве что выйти на поверхность и сдаться Таю. Но тогда их казнят на рассвете, как беглецов.

– Этот раб мог бы помочь, – ответствовал Хайдад. – Он высок и плечист…

– Откуда знать что он раб здесь? – возразила Циана. – Может он работает на Тая больше, чем мы думаем. Но тогда там отсюда не выйти. Ни живыми, ни мертвыми. Смекаете?

– Я видел на его запястье след от колодки, – дополнил Хайдад. – Он раб. Иначе бы не приклонял колено перед Анго. Он мог бы нам помочь. Я могу уговорить его, если ты позволишь, Анго.

Все остановились, устремив взгляды в сторону Анэки. Было что-то дерзкое и смертельное в этом желании Хайдада уговорить раба Шантильских шахт действовать с ними заодно.

– Попробуй, – наконец ответила иллинка. – Только осторожен будь. Нам нужен еще один помощник, а не засада.

Получив благословение от Анэки, Хайдад обнял брата и устремился назад. Он обернулся лишь раз, чтобы посмотреть в спину троим. Он был уверен, что уговорит раба. И даже знал как.

2.

– Не печалься загодя, – говаривал Теромир. – Може Норлан просто заплутал где, отбившись от войска. Бой был страшный, как мне воины сказывали. Може жив еще.

Кайосса больше печалилась о том, что не смогла отговорить от смертельного сражения. И ведь даже Конгор знал, «видел». И Моране тут же пришла в голову идея, вызвать его видения и посмотреть, что далее будет. Ведь раз он зрит будущее, значит заведомо можно использовать это на благо королевства.

После похорон Мортона, Кайосса старалась не беспокоить Конгора, желая чтобы он сам справился с болью потери. Он будущий кнес, ему нужно было уметь справляться с потерями, чтобы выходить к народу и объяснять почему так произошло. Учиться жить. И править. Однако Морана не подозревала одного момента. Уверенная в том, что Конгор это лучший правитель Самси, она упускала из виду то, что он мог быть не единственным претендующим на трон. Ходили слухи, что Мортон был замечен в связях с клесинкой Купель, царицей Иллиара. Ярона сказывала, что такие слухи ходили уже после появления на свет Конгора. Но они не подтвердились и не опровергались. Поэтому стихли. Но проверить бы стоило, чтобы избежать нежелательных моментов, когда Конгору придется примерить корону кнеса.

Покои будущего правителя Самси находились на самом верхнем этаже каменного замка Мортона. Сам Конгор желал жить в поднебесье. Возможно, предположила Кайосса, это связано напрямую с его даром зрить будущее. Подняться в вышину, чтобы ничего не помешало. Но может быть, это так же предостережение. Ступени на вышний этаж были пологими и неудобными. А для Мортона еще и опасными, скользкими. В замке часто было сыро и холодно. Возможно Конгор хотел что-то скрыть от своего отца. То что считал непотребным выносить на суд народа Самси.

Поднимаясь по этим ступеням, Морана понимала одно. Что бы ни было там у Конгора, ему придется когда-то все тайны раскрыть, чтобы принять чин и стать короля – правителя Самси. И очень возможно, что ему придется жить по тем законам города и королевства, которые ему не очень-то любы. Но долг обяжет.

Подойдя к высокой двери покоев Конгора, Морана прислушалась. Из-за двери доносился то ли смех, то ли плач будущего царя. Однако смутило другое. За этой дверью покоев был кто-то еще.

Насколько знала Морана у Конгора почти не было друзей и приятелей. Возможно близость его к трону, отторгала многих. Но Ярона – наметаный глаз, заметила одного молодца, который уж очень часто вился вокруг будущего правителя и даже касался его не так как другие. Конечно же, подруга Мораны сделала очень непотребный вывод о том, что возможно Конгор и вовсе не собирается жениться. На что Морана лишь рассмеялась. Собирается или нет, совершенно не важно. Важно то, что это было надо для рода, а значит старейшины заставят его жениться, таковы законы Самси. Либо, он может лишиться места на троне, и его займет кто-то другой, родной по крови Мортону. А такой человек был. Брат Мортона – Манчар. И у Манчара был сын – Гурон. Он почти на десят лет старше Конгора. И стоит сыну Мортона оступиться – Гурон шанса не упустит.

Каойсса решила про себя, что не станет врываться в покои Конгора, словно она мать ему. А сделает все более мягко. Как друг. Именно поэтому она сперва постучла в дверь, а затем назвала свое имя. Она не прислушивалась к звукам за дверью, решив, что когда войдет внутрь, сможет все узнать.

– Морана, – Конгор приоткрыл дверь. – Что-то случилось?

Он выглядел растерпанным, но не как после сна, а словно он уже давно не спал, но занимался чем-то на постели. Личная жизнь кнесов обычно интересует многих, но только не Морану. Ее более интересовало как Конгор собирается решать проблему защиты города.

– Надо поговорить. Позволишь войти? – отрапортовала Морана, вступая через порог.

Конгор отступил, шире раскрывая объятия дверей и тут же запахнул полы длинного балахона, смущаясь при этом очень сильно. Из-за чего Моране подумалось, что ей не чудилось, здесь помимо будущего правителя есть еще кто-то. И он явно прячется. Волнение Конгора выдавало его с головой и Морана пройдя на середину помещения, сразу мельком оглядела покои.

– Я полагал мы поговорим за ужином, – начал он неуверенно, старясь проследить взгляды Мораны. – Но раз ты пришла с утра, значит дело не терпит отлагательств.

– Почти так, – ответствовала Морана, уже понимая, что Конгор прячет здесь кого-то кто ныне побывал в его постели. – Нервничаешь?

– Немного, – сразу признался юноша, чувствуя неловкость и страх, которые проявлялись в голосе, тогда как Морана говорила просто, спокойно и расковано. – Не отошел еще от вчерашних поминок, миледи.

Это была очаровательная ложь, после которой Моране захотелось улыбнуться, но она не посмела. Лучше всяких улыбок было тем, когда она прошла к небольшому резному шкафу и одним движением открыла его насрежь. Конгор даже не успел ничего произнести, настолько это движение Кайоссы было неожиданным.

За резными дверьми шкафа перед Мораной предстал белобрысый юноша, чуть старше самого Конгора. Он испуганно дрожал, прикрываясь лишь льняным полотенцем.

– Чем ты тут занимаешься? – обратилась она к Конгору и в голосе нарочито проступила строгость. – Так-то ты скорбишь по отцу, мальчишка!

Не получил ответа, Морана стремглав обножила свой меч и через два взмаха воронова крыла острие клинка уперлось в кадык незваного гостя.

– Кто ты и что здесь делаешь?

Юноша сглотнул, прикусывая нижнюю губу.

– Морана. Я все поясню, – вступился за белокурого парня Конгор. – Убери меч. Прошу.

Но Морана хотела дождаться ответа от самого юноши. Поэтому даже не пошевелилась, выжидающе смотря в глаза парню, который дрожал как осиновый листок.

– Я Кронго Шейк, – еле вымолвил юноша. – Сын кузнеца Бру Шейка. Я безоружен.

Вот с последнего слова Морана не сдержала улыбки. Это было мило и в то же время чертовки глупо и опасно. Но раз уж ей довелось повстречаться с тем, кого Конгор скрывал от всех, ей и расхлебывать эту кашу.

– Дай ему что-то надеть. И обоих жду в камнате твоего отца, внизу замка. Советую поторопиться. Ждать не люблю.

С этими словами, Морана убрала меч в ножны и отправилась вниз, давая друзьям нормально одеться.

3.

Анэка не надеялась, что им легко дастся путь. Пришлось плутать. Долго шли они через катакомбы шахт, пытаясь не потеряться в темноте жарких пещер. Прошло уже около двух хоров, как они начали сей поход, иллинка переживала, что они оставили Хайдада один на один с чернокожим стражником. Волнение было не лишего смысла, ведь рабы часто сдавали тех, кто незаконно вторгался в их владения, пытаясь выслужиться перед господином.

Фогг шел позади, прикрывая тыл. Он сам решил так и Анэка не стала его отговаривать. Она поменяла мнение о нем, когда он встал на их защиту перед стражником. Не обладая дюжем ростом и хорошими навыками сражаться, он таки взял на себя ответственность за женщин идущих с ним плечо к плечу. Анэеу очень восхищало такое поведение, хотя Циана как-то высказала мысль, что он пытается привлечь ее внимание таким образом. Однако, иллинка думала по-другому, поэтому лишь отмахнулась от наблюдения лекаря.

– Что теперь? – прошептала Циана, когда они вышли на обрыв.

Внизу было большое пустое помещение, должно быть именно здесь в рудниках работала Наира.

– Будем спускаться, – сказала Аэка и тут же была остановлена.

– Не швидко*, – произнес низкий хриплый голос на немного ломанном салахском.

/* Здесь и далее идет немного измененный украинский язык, на котором говорит Элезия, он в этой истории называется – салахский./

Фогг резво взялся за рукоять ножа, но Анэка рукой остановила его порыв. Она могла поклясться, что голос принадлежал не воину, а девушке. И эта девушка на данный момент держала свой меч направленным в область сердца Анэки.

Салахи имели свой диалект языков, который почти не понимали в южной части земель. Но Анэка будучи начитанной, сразу распознала нелегкий язык. Когда-то давно, в детстве, у ее матери гостил вестец по имени Брутанг. Он был салахского происхождения и много пел песен на своем языке. Анэка немного понимала его, и сейчас поняла что прежде чем они спустятся вниз и найдут Наиру, им придется поговорить с этой миледи, которая настроена была на решительный бой.

– Шо це наду? – попыталась заговорить с незнакомкой Анэка и Циана с Фогом лишь подивились, как она хорошо знала язык. – Ми прийши з мира.

Незнакомка понимая, что по видимому люди не понимают что происходит в шахтах, обернулась назад. Но лишь на миг потеряла бдительность и Фогг не раздумывая шагнул подле и ловко перехватил меч, а с ним и преимущество боя.

Оставшись бех меча, девушка попыталась сбежать, однако Фогг и тут не растерялся, подсекая незнакомку таким образом, что она оказалась на холодной скалистой земле, под ножом.

– Не бивайте, – всхлипнула девушка и затихла.

Это могла быть уловка, поэтому Циана и Анэка насторожились, приготовившись к неминуемому бою. Ожидая, что девушка не одинока в своем желании покарать тех, кто вторгся в шахты. Однако прошло несколько мгновений и ничего не произошло.

– Шо видувается? – задала вопрос Анэка, присев на корточки, возле девушки, которую все еще держал под своим ножом Фогг. – Кажи нам, ми допоможе.

Какое-то время девушка молчала, и друзья уже решили, что она так ничего и не поведает им о том, что творится. Но все же ожидания были вознаграждены и девушка сказала:

– Ми готу повстаня, ице шоб текти. Ми думати ви приши шоби наз убиты.

Теперь все стало на свои места. Вовремя же они сюда пришли, как раз к восстанию рабов. Это означало только одно. Жертв не избежать. Получалось, что чернокожий раб возможно ждал их, а значит у Хайдада есть вероятность уговорить стражника, если конечно, он сам не предложит расчехлить топор для боя.