Текст книги "Принц Дарий (СИ)"

Автор книги: Alex Nik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Ну и ладно, дойду до храма, послушаю часок заунывные песнопения Жутовской банды и пойду себе дальше тренироваться. Лис строго предупредил, что этот концерт святош не позволит мне на сегодня увильнуть от занятий. Судя по не покидающим лица Громилы и Ветра ухмылкам, мне подготовили какие-то новые и очень сложные испытания. И все это из-за нежданно обрушившейся на мою голову святости. Ну, куда им, убийцам доморощенным, до меня, аж жуть какого святого? Странно, что я с утра еще не видел Молчуна. То ли опять в прятки играет, то ли гадость, которую он мне готовит, требует его особенного внимания и участия. Это попахивает гнилой белкой, а может, и целым гнилым медведем.

Так, кого я вижу. Сама Ториана пожаловала со всей своей многочисленной родней. Вырядились так, что в глазах рябит от блеска их нарядов. Для незнающих скажу, что Ториана – это моя мать. Я ее, конечно, люблю, но приближаться, а тем более находится рядом с ней – это сущая каторга. Человек, разговаривающий с ней и умудряющийся вставить хотя бы пару слов – герой. Тот словесный ураган, который она испускает на слушателя, повергает в шок и приводит к катастрофическим последствиям для физического и морального здоровья ее собеседника. Поэтому с ней приходится мучиться ее родне, у них просто выбора нет. Хе-хе, кушать же и вкусно кушать всем им хочется. Главное, ее родня – одна из самых богатых в королевстве и все равно мимо халявы никто из них пройти не может. Правильно, что их отец не переносит. Они, дай им волю, и трусы сопрут, хоть и грязные, ведь в хозяйстве все пригодится.

Ага, это почти в полном составе элита Ливадии. Фу, как от них несет духами! Такое ощущение, что каждый из них чуть ли не по бочке благовоний вылили на себя любимого. Мыться лень, а на дорогущие «Воды радости», так последние новомодные духи называются, денег не жалко. Разодетые, как пьяные моряки (те тоже любят напялить на себя все, что поярче), а то, что их при свете дня животные пугаются, и птицы за три мили облетают, так это не страшно, зато видно издалека.

Военные, я смотрю, кучкуются отдельно ото всех. Ну и правильно. Я бы на их месте вовсе бы сюда не явился. Пожрать и выпить не дадут, танцев и девок не будет. Под такие завывания, какие звучат в храме, хоронить в самый раз, а не танцевать. А про девок я вообще молчу. Они, говорят, могут доставить какое-то неземное наслаждение, но мне что-то в это совсем не верится. Правда, королевская повариха однажды смогла мне доставить непередаваемое удовольствие, принеся втихаря пирожные и конфеты, когда меня заперли на две недели в башне, но на неземное это точно не тянуло.

Так, шип с ядом в левом рукаве, кинжал, кстати, тоже с ядом, в правом. Ну, держитесь, я иду! Точнее, этот, как его, святой дальше некуда принц.

Ко мне направился, очень важный, а главное, очень большой мужчина. Ну, конечно, кто, кроме его святейшества, может обладать такой колоритной внешностью. Епископ Жутос, как всегда, буквально подавлял своим видом всех присутствующих. Представьте себе ровный квадратный шкаф метр восемьдесят на метр восемьдесят. Как он умудряется ходить и даже, говорят, бегать при такой комплекции, я удивляюсь. А еще говорят, он даже прыгать может. Святой ветер, тебе не жалко, что столько мяса пропадает?

– Приятного утра, мой принц. Я провожу вас до храма и расскажу обо всех тонкостях предстоящей церемонии, – голос епископа был очень приятным и вызывал доверие.

– Доброе утро, епископ. Я в растерянности от всего происходящего вокруг. Если верить моим друзьям, а я им верю, сегодняшнее утро для меня может быть совсем не самым добрым благодаря Вам.

– Дарий, это все глупости. Мне будет очень приятно возвести Вас в ряды наших уважаемых и почитаемых всеми святых. Как ни как, последний святой нашего Святого ветра появлялся более трехсот лет назад, – Жутос благожелательно улыбнулся и взял меня за руку. – Главное, чтобы Вы были лояльны к нашей единственно истинной церкви Святого Ветра и ко мне как к ее главе.

Жутос сжал мою руку в своей огромной клешне и повел в сторону храма. Идти-то всего минут пять, но среди этой сошедшей с ума от вселенской радости толпы можно и не дойти целым, ведь все пытаются до меня дотронуться, а кто-то и оторвать на память кусочек моего платья. Хоть охрана и пытается преградить доступ к моему телу, но, похоже, что им это плохо удается.

– Епископ, Вы лукавите. Я сомневаюсь, что моя святость из-за моей не лучшей репутации может Вас радовать. Да и еще полагающиеся по такому случаю подарки…

На слове "подарки" Жутос внезапно споткнулся и чуть не упал, потянув меня за собой.

– Какие подарки? – благорасположенность в его голосе резко сменилась на удивление и панику.

Жадина. Все-таки придется кого-нибудь отравить. Зря я что ли взял с собой ядовитый шип.

– Ну, как же, дорогой епископ? Я же стал святым, и мне в связи с этим положены подношения. Или, Вы думаете, что только мне, как святому, подарки не положены?

Только попробуй отказаться, негодяй, тут же получишь шип в свою толстую задницу. О, Святой ветер, снова мысль о ядах не оставляет меня в покое! Зачем его травить? К тому же, если я его отравлю, мне подарков точно не видать. Похороны же будут, а на похоронах подарков не дарят. Пусть живет, пока.

– Мой принц, ну, конечно же, подношения будут обязательно, но чуть попозже.

И почему его так передергивает? Все-таки он точно скупердяй.

–Как только пройдет церемония, так сразу же и будут, – Жутос сам себе кивнул и более энергично зашагал в сторону храма, что заставило меня чуть ли не бежать рядом, ведь он по-прежнему крепко держал мою руку в своей, будто опасался, что я все-таки сбегу в самый неподходящий момент.

– Без вранья? – я решил не дать ему возможности увильнуть от подарков позже.

– Я же епископ, мой принц! Мне не пристало врать, – Жутос похоже даже обиделся.

Ну и ладно, подумаешь, какие мы нежные. Если обманет, будет ходить в латах месяц, как минимум. За меньший срок его дорогие святоши ни за что не найдут все мои ловушки.

Наше движение становилось все быстрее и быстрее, и желающих, а точнее будет сказать, имеющих возможность меня полапать как-то сразу на порядок уменьшилось. А может быть, Менис, наконец, навел порядок в охранении.

Ну, вот мы и пришли. Эй, а почему на главной площади помост? Они что, еще и казнить кого-то сегодня собираются? Совсем обнаглели. Весь праздник мне испортить хотят. А впрочем, казнь для разогрева перед главным действом – самое то, да и громче меня приветствовать будут. Так, а почему меня-то туда ведут? Они что, из меня хотят сделать великомученика посмертно?

Неприятный, с безумными глазами священник из свиты Жутоса, поняв, что епископ не сможет в одиночку затащить меня на помост (естественно, я же упираюсь), решил помочь его святейшеству и подхватил меня под второй локоть и, конечно, тут же получил в бок шип. А что вы хотели, меня тащат на помост казнить, а я буду безропотно идти? Священник ойкнул и отскочил в сторонку, зло что-то буркнув себе под нос.

– Мой принц! – это уже Жутос соизволил что-то из себя выдавить, получив удар коленом между ног, при этом мило вращая глазами в разные стороны (Я удивляюсь, что у него вращаются только глаза). – Почему Вы упираетесь? Вас ждут на помосте святые мощи великого брата Корсита.

– А потом Вы меня казните на потеху публики? – мой шепот его почему-то напугал до полусмерти. Он почему-то присел и так же шепотом ответил.

– Мой принц, о чем Вы говорите? Какая казнь?

– А на таких помостах разве можно еще что-то делать, кроме как казнить? – мой вопрос, по-моему, принес ему облегчение. Во всяком случае, его лицо перестало походить на лицо человека, на которого снизошло блаженство после долгого и мучительного запора. Тьфу, и что меня тянет на всякую гадость? Надо срочно успокоиться. Жил ведь, как монстр, надо хоть умереть, как принц.

– Мой принц, – голос Жутоса был само умиротворение. Уж во всяком случае, он, похоже, точно к этому стремится и сам балдеет от своего голоса, чтоб мне год белку не видать. Ой, мама, меня опять куда-то не туда повело. – Этот помост специально установили на площади потому, что посчитали, что всех желающих главный храм не вместит.

– Неужели моя казнь так популярна? – мой "жизнерадостный" настрой так и капал ядовитыми каплями на ноги Жутосу.

– Никакой казни, мой принц. Вы проведете службу вместе со мной. И как свидетельство вашей святости мы вынесли мощи святого Корсита на всеобщее обозрение.

Фу, похоже, обошлось. Сегодня меня казнить не будут. Ура! Буду жить долго и счастливо. Главное – чтобы учителя не нарушили мои планы и раньше не прибили.

– Извините, епископ. Помост на главной площади для меня всегда казался местом казни. Так что я приношу свои извинения за доставленные неудобства, – выражение моего лица, которое я скорчил, должно было изображать раскаяние. Правда, я совсем не уверен, что у меня это хорошо получилось. Ну и что с того? Люди же не разбегаются от меня, и ладно. Епископ довел-таки меня до середины помоста и мило улыбнулся.

– Ничего страшного, мой принц. Это скоро забудется, и все будут счастливы, – при этих словах на его лице промелькнуло такое победно-довольное выражение, прям как у меня, когда я потрошил любимую собачку своей матери.

На помосте меня ждала группа служителей церкви, среди которых находился уколотый мною священник. Ну, надо же, он все еще живой. Мдя, крепкое у него здоровьице. Может быть, яд действует спустя какое-то время? Все может быть. Это же мой новый экспериментальный состав. Или, может, он почему-то испортился? Непорядок. Придется обновить все шипы. Кто же знал, что яд так быстро приходит в негодность. Придется придумать ему замену подолговечнее.

Потом, все потом. А сейчас, судя по начавшимся завываниям святош, мне предстоит противная моим ушам и всему моему нутру пытка. Иначе их песнопения я назвать не могу. Меня хоть, слава Святому Ветру, не тошнит, как отца. А то вот был бы номер: принц, в разгар торжеств в его честь в порыве чувств и эмоций блюющий на епископа, а в свидетелях – вся элита королевства, приглашенные иностранные гости и толпа простого народа. Я бы за этот номер на месте Жутоса меня бы убил. Позор ведь на все королевство. И не отмоешься никогда. Вернее, то, что вырвалось из моего впечатлительного нутра, отмыть-то можно, это же не слюна змеи Вах, а вот политические последствия – нет. Уходить в монастырь придется. Кому нужен-то облеванный епископ? Да, никому.

Что-то я не о том размечтался! О, чудо! Судя по постепенно стихающему вою, я уже, наверное, половину их песенки промечтал. Ну, надо же, как все-таки иногда фантазии помогают.

И все-таки, что же задумал епископ? Ведь усиление власти моего отца явно не входит в его планы. Что он может учудить при таком скоплении народа? Ну, во-первых, он может всенародно проверить, чтобы якобы всем доказать, мою святость, например, устроив мне какие-то испытания. Хотя это вряд ли. Вероятность пережить эти испытания у меня, я думаю, равняются нулю, а смерть наследника – весомая причина, чтобы покинуть этот мир. Отец после такой выходки ему все причиндалы вокруг туловища намотает, и никто пикнуть не посмеет. Во-вторых, он может попытаться подвергнуть сомнению мою святость. Но тогда зачем устраивать все это представление? Ему же не выгодна тогда такая шумиха. Мдя, это отпадает. Что еще он мог придумать? Убить меня? Ну, тут он всегда "за", но не при всех же. Есть в этом какой-то смысл. Если меня можно так просто убить, то какой я святой?

У-у-у-у-у, похоже, накрылись мои подарки. Правда, как и когда меня убивать будут, я пока еще не понял. Надо осмотреться. Из толпы в меня фиг выстрелишь из лука. Я сомневаюсь, чтобы тайная служба позволила иметь кому-нибудь на этой площади оружие крупнее кинжала. Кинжал, кстати, можно метнуть… А если еще он отравлен по моему рецепту, то…

Вряд ли. Помост достаточно высокий, по краям помоста стоят Тени, а уж они-то точно не позволят долететь до меня не то что кинжалу, но даже жалкому огрызку. Я думаю, что все, что в меня полетит из толпы, они доблестно поймают и засунут тому, кто это сделал, сами догадайтесь куда. Правда, если бы бросал Громила, покушение точно бы состоялось. Но я надеюсь, что Громиле еще не надоело меня мучить.

Из ближайших зданий в меня тоже вряд ли чем-нибудь стрельнешь, далековато даже для Громилы. Значит, и это отпадает.

Может, меня уже отравили и, чтобы дольше мучился, заставили слушать этот крик брачующихся кошек? Как мне эти монахи надоели. Уши же не заткнешь, народ не так поймет. Епископ еще чему-то лыбится и косит куда-то назад свой взгляд бешеной белки. Ну, куда ты вылупился? Там, вроде, выпивку не раздают? Ага, там как раз стоят эти воющие типа святые гимны монахи. Неужели ему понравилась эта песня или приглянулся кто-то из монахов? Говорят, что у святош это в порядке вещей. Ишь, чего удумал, тут мою святость празднуют, а он …. Хотя кто с ним свяжется, это же верная смерть. Такая тушка, даже желтый медведь вряд ли такое бы пережил.

Что-то мысли мои снова пошли не туда. Расслабляюсь, а этого делать нельзя, ведь убивать меня, скорее всего, будут достаточно скоро. Если еще не отравили, конечно.

Ага, песенка, похоже, заканчивается, и можно будет вздохнуть спокойнее. Судя по красным рожам этих так называемых певцов, они вряд ли бы протянули еще пять минут. У них, похоже, скоро случится массовый апокалиптический удар. Им же пришлось работать целых тридцать минут, усраться можно как много.

А этот безумный точно скоро подохнет. Яд все-таки действует! Говорил же себе – надо все сначала проверять на собаках и слугах. Да времени все как-то не было. Ну, ничего, я думаю еще совсем немного и все – привет Святому ветру. Главное – не просмотреть симптомы и все потом аккуратно записать, чтобы не забыть.

Наступила тишина, все-таки допели. Сейчас епископ произнесет речь, и все пойдем домой. Но надо не забыть и напомнить кое-кому про подарки.

Какой-то лязгающий звук отвлек меня от созерцания нарядной толпы вокруг. А, это тот сумасшедший монах. А что это у него в руках? Ой, кинжал, и не маленький, насколько мне видно. И зачем он ему? Зарезаться что ли хочет при всех? Похоже, эти завывания ни одного меня довели.

– Будь ты проклят, Дарий-святотатец! Смерть отравителям, – эту фразу монах прокричал самозабвенно, наверное, специально тренировался.

А ведь ему до меня всего шага три, и он, похоже, уже один сделал. И убежать я что-то не могут. Ноги, что ли, кто-то держит. Жутос еще чему-то улыбается. Вот гад! Так вот его задумка. Выживу, ты у меня просто так не умрешь. Ты у меня будешь мучиться очень долго и молить о пощаде, которой не будет.

Обезумевший монах уже сделал два шага и было замахнулся рукой с кинжалом на меня. Ну, кто так бьет, дилетант? Хотя, судя по размеру кинжала, мне все равно будет по фигу, откуда последует удар – сверху, снизу, да хоть сбоку! Никакой блок не спасет. Я же десятилетний мальчик, а не Громила. Ну, попытка не пытка, не смогу защититься, так хоть в гробу будут лежать не с разодранной мордой.

Эй, любезный, ты что это рухнул, так и не дойдя до меня? Ну, надо же, какие энергичные и показательные у него корчи. Здорово! Он все-таки подох! А какой занятный цвет лица у него стал! Желтый в синюю крапинку. Назову этот яд цветной смертью. Нет, лучше святой. После всего произошедшего любой святоша, умерший такой смертью, будет проклят. Этот случай, я думаю, Ботос не упустит, раскрутит так, что все слуги церкви от такой новости икать будут ни одну неделю. Покушение на принца – это вам не в туалет сбегать, тут может все гораздо хуже, чем испачканные штаны, закончиться.

Ага, вот летит ко мне один из Теней. Самый шустрый, похоже. Эй, ты зачем прыгнул, дурак? Ведь прямо в меня летишь. Медведь желтый, ты же весишь не меньше его. Ну, вот и подлетел. Как же больно! Прибил, наверное. И, главное, подарки я так и не получил. В глазах темнеет. Прощайте, учителя! Передайте привет мой родне! Прощайте, мои неубитые враги! Прощайте, дворяне! Жаль, что я до вас не добрался! Прощай, белочка, но до тебя я все-таки и с того света доберусь!

Любимая комната императора купалась в приятных отблесках каминного огня, мило прятались тени по углам. Настоящие тени наслаждались тишиной и покоем, ботосовские Тени, как всегда, делали вид, что их не существует.

– Ботос, – усталый голос императора нарушил идиллию, – какой итог сегодняшнего дня? Менис, будь любезен, налей мне еще вина и, если будут какие-то дополнения или вопросы, не стесняйся.

Менис ответил императору улыбкой зомби и махнул рукой – типа "понял, шеф", и уставился на Ботоса.

– Кор, все просто замечательно!

Император поперхнулся от слов Ботоса. Знаменитый рев разнесся по комнате, загоняя в углы все тени, живые и не очень.

– Моего сына хотели убить! Моего сына чуть не убил твой охранник! Моего сына хотел убить епископ, а я до сих пор даже посрать на его могилу не могу! Это ты называешь замечательно?!

Снисходительное хмыканье Мениса и яростное бульканье вина в глотке у императора было сигналом для Ботоса, что гроза была продуктивной, но прошла мимо.

– Мой император, все закончилось великолепно, – Ботос, не дождавшись нового вопля императора, успокоился и более размеренным тоном стал излагать прошедшие события. – Дарий пострадал легко. Варая сказала: "Легкое сотрясение мозга. Два дня покоя, и он будет в норме".

– Его и так недавно молнией приложило, мозги вроде на место встали, а твой охранничек решил все вернуть обратно? – шипение Мениса заставило вздрогнуть императора с Ботосом, а Тени вообще превратились в узоры на стене. – Что Варая говорит о его моральном состоянии? Ты у нее выяснил?

Ботос обиженно посмотрел на Мениса.

– Естественно, я спросил об этом в первую очередь. Варая говорит, что вроде бы все нормально, но Жутоса она бы не стала защищать от Дария даже за все золото империи.

Император довольно хмыкнул:

– Значит, все нормально. Я удивляюсь, что Жутос еще жив. Все-таки Дарий пришел в себя уже на площади, и у него было много времени для исполнения свой мести.

– Растет мальчик, – Ботос сделал глоток из своего бокала. – Если так и дальше дело пойдет, то ты можешь быть спокоен за своего наследника.

– Ты не уводи доклад в сторону. Давай рассказывай, что и как. А то твоя хваленая охрана как скрутила нас с Менисом на площади и оттащила силком во дворец, так и не выпускает до сих пор. Хоть вина с закуской нам принесли, и то хлеб, – император с укором посмотрел на Ботоса и с умилением на полупустой ящик вина.

– Кор, извини, но у нас с тобой был уговор, если тебе будет угрожать смерть, моя охрана будет делать то, что нужно, а ты не рыпаешься, – Ботос с осуждением посмотрел на императора, тот поднял вверх руки, признавая правоту главы своей охраны.

– Извини, Ботос. Я все понимаю. Я там не сильно приложил одного из твоих, уж слишком он был ретивый?

Ботос улыбнулся, как бы прощая, и ответил:

– Скулу ты ему сломал! А он мне в объяснительной написал, что готов был пострадать в пять раз больше, главное, чтобы император был жив.

– Хорошо ты их натаскал, – Менис подался вперед к Ботосу. – Как же твои орлы просрали покушение на Дария? Может им тоже надо пострадать в пять раз больше?

– Ну не могли они проверить жутовскую толпу, не имеют права. А шпионы вообще в шоке от случившегося. Говорят, что высшие церковники тоже в шоке. То ли по правде этот монах с ума съехал, то ли здесь не обошлось без Жутоса. Больше некому.

Император задумчиво уставился на бокал с вином:

– Ладно, пусть с Жутосом разбирается Дарий. Я не смог этого жирдяя прибить сразу, а сейчас вряд ли получится. Но вот если он сдохнет сам, а я надеюсь, Дарий ему это устроит, то никто и протестовать не будет.

– Это да, дураков, чтобы протестовать точно не будет, – Ботос довольно ухмыльнулся. – Новоявленная гвардия Дария кругами ходит вокруг главного храма. Святоши все в него забились и пускают только Вараю, уж слишком там сердечные приступы участились, и меня. Ждут, что Вы решите, мой император. Так вот я и говорю, что все замечательно. Церковь теперь будет шелковая, дальше некуда.

– Ладно, давай по порядку и с подробностями, – Менис с облегчением откинулся в кресло. Самая тяжелая часть разговора закончилась, теперь можно и посмаковать всю историю.

– Когда этот монах сумасшедший ринулся на принца, моя охрана явно оплошала, – Ботос сделал лицо полного раскаяния. – Они просто не ожидали такой подлянки от святош. Ну, а когда один из Теней все-таки среагировал, то единственная мысль в его голове была убрать принца с линии нападения.

– Ага, и он сиганул рыбкой на принца. Правда, забыл вперед выставить руки и приложил его головой, – ехидно вставил император. – Мало того, что он опоздал, так еще и охраняемого чуть не покалечил.

– Кор, ты думай, что говоришь, – Ботос зло огрызнулся. – Да, опоздал. За это с него будет еще тот спрос. А руки, если бы он выставил вперед, я бы его сам придушил. У него же в каждой руке по кинжалу. Все, кто был на помосте, у меня будут змей разводить на границе с Горешем.

– Так там змеи не водятся! – удивленно сказал Менис.

– А вот это будут их проблемы, – зловеще сказал глава тайной канцелярии.

– Да, ладно, Ботос, – император успокаивающе помахал бокалом с вином. – Они и так после слов Дария готовы срочно уехать куда угодно, только бы не оставаться в столице.

– А что он сказал? – заинтересовался Менис. – Отравить, что ли, грозился?

– Если бы, – Ботос удрученно посмотрел в потолок. – Как мне передали, как только он очнулся, то выдал примерно такую фразу (Менис сделал стойку прилежного ученика): "Жутос у меня скоро будет рожать желтых медведей, а отцами-медведями будут все те, кто меня охранял". Естественно, я смягчаю слова, но смысл тот же. Самое смешное, что на эту фразу Жутос ляпнул, что он не умеет рожать медведей.

– Ну и?.. – Менис медленно сползал по креслу от хохота, ожидая продолжения

– А Дарий сказал, что его это не волнует. Громила все устроит

Менис, уже лежащий на полу, поинтересовался, как на это отреагировал Громила.

– Тебе надо спрашивать, как на это отреагировали медведи, тьфу, охрана, – император ржал уже в голос и подмигивал Ботосу.

Ботос насупился.

– Громила, как ни странно, вместе с Лисом и Ветром одними из первых оказались на помосте, и уже больше никого не подпускали к Дарию, даже моих Теней, – обида была написана на лице Ботоса буквами размером с дворец императора. – Громила на полном серьезе оповестил всех, что идею своего принца и ученика он претворит в жизнь как можно скорее. В результате Жутос упал в обморок, и его срочно утащили в храм его соратнички. Тени шоке, они-то знают, что Громила шутки плохо понимает, и его слова редко расходятся с делом. А если еще за его спиной стоят Лис и Ветер с ухмылками больше похожими на оскал, тут всем конец.

Ботос уже и сам еле сдерживался от смеха, а император и канцлер просто ржали, как стадо безумных белок.

– Потом главный храм обступила гвардия Дария. Следующий круг пришлось выставить уже из гвардии императора, уж слишком рьяно народ хотел присоединиться к дарийцам.

– Каким дарийцам? – император удивленно поднял брови.

– А это так прозвали гвардию Дария, – Ботос ухмыльнулся, – после того, как к нему, вслед за Громилой, Лисом и остальными, всеми правдами и неправдами перевелись все главные головорезы Вашей армии, мой император. Ее очень сильно начали уважать в народе. А после святого убийства самим Дарием ей вся слава и почет от народа.

– Стоп, – император удивленно уставился на Ботоса. – Какого святого убийства? Это когда уже Дарий успел?

– А вот это самое замечательное, – Ботос победно ухмылялся. – Как мне доложили мои соглядатаи, со стороны площади все выглядело просто замечательно. Когда этот придурок ринулся на Дария с ножом…

– С кинжалом, – поправил Менис.

– …Да хоть с половником, – не стал обижаться Ботос на поправку. – Дарий поднял руку, и убийца умер в страшных судорогах, а потом еще и его лицо вдруг пожелтело и покрылось синими крапинами. Теперь народ эту смерть уже по-другому и не называет.

– Ну и что? – император сделал удивленное лицо.

– А то, что теперь полгорода и все послы видели, что Дарий способен делать своей святой мощью с отступниками! – Ботос, довольный, откинулся на спинку кресла. – Вояки точат мечи и ждут отмашки Вашего Величества.

– На что? – опасливо спросил император.

– На любые действия против всех. У них за спиной теперь, помимо любимого императора, есть еще и святой принц. Им теперь и море по колено. Народ боготворит принца, а так же его отца-императора, то есть Вас. Правда, боготворит его по-своему, то есть в городе идет грандиозная пьянка, а в закрытых клубах принимают огромные ставки на то, когда гвардия будет резать святош: ночью или утром. А гвардия делает недвусмысленные намеки Лису, что пора уже Жутосу начинать рожать медведей.

– Ух ты! – Менис выдохнул воздух из себя и задумался. – И что теперь? Ну, вояк мы успокаивать не будем, пусть пойдут с Горешом повоюют. И так собирались, а тут такое событие. Народ завтра с похмелья, надеюсь, будет более спокойный. А вот что делать со святошами, я не знаю.

– Что делать с дарийцами, вот это да, – Ботос вытер рукавом пот, выступивший на лбу. – Они же так это не оставят, это же пятно на их репутации, а там все ветераны, они такое просто так не прощают.

– Так, – император встал, – гвардии объявить, что Дарий еще не решил, что делать со святошами. Пусть успокоятся. Святоши пусть посидят в осаде до утра – это им будет уроком. А Жутос, как я и сказал, это проблема Дария. Что он с ним будет делать, я не знаю и знать не хочу. И доведите до сведения всей империи, что еще один такой праздник, и одним сословием может стать меньше. И мне без разницы какое это сословие будет. Все понятно?

В ответ кивнули даже Тени.

– Ну и хорошо, пойду-ка я посплю. Ботос, надеюсь, я теперь могу спокойно выйти из этой комнаты? – молчание с его стороны было воспринято как положительный ответ.

Дарий уже засыпал. Варая напоила его вкусными настойками, и глаза слипались. Его последними мыслями было, что подарки он точно получит, но попозже. До белки он все-таки доберется. Единственная проблема – как все-таки поступить с Жутосом? Громиле он доверял. Раз он сказал, что Жутос родит – значит родит. Но медведей уже было жалко. Какое странное ощущение возникает внутри при слове «жалко». Никогда такого не испытывал. Все-таки хорошо его приложил желтый медведь.

Глава 4

Святой принц и его гвардия

Комната, где находился принц, была маловата, что неудивительно, ведь на военный совет дарийцев она не была рассчитана. Если бы не Громила, все бы, наверное, смогли более-менее пристойно разместиться, но габариты самого могучего из наставников принца, к сожалению, не дали сбыться этой надежде.

– Это не совет, а курятник какой-то! – голос Ветра раздавался из верхнего угла и изобиловал недовольными нотками. – Громила, прижмись что ли куда-нибудь! А то я, кроме тебя и Лиса, никого больше не вижу! Ты весь обзор загораживаешь.

– А кто тебя просил залезать на шкаф? – Лис был не более доволен, чем Ветер. – Другого места найти не мог?

– И где ты видел в этой конуре свободное место?

– В шкафу место есть! – Громила, как всегда, ляпнул, не подумавши.

– Я тебя щас самого туда запихну! – вопль Ветра говорил о том, что его терпение скоро закончится. – За что Варая нам мстит? Что мы ей такого плохого сделали?

– Она ясно выразилась, что Дарию нельзя вставать с постели. Даже переносить его запретила. Боится, что последствия удара этого тупого охранника могут быть непоправимыми.

– Да, здоров я, – Дарий, несмотря на непрекращающееся легкое головокружение, пытался выглядеть бодренько.

– Ага, если бы ты не грохнулся на глазах у Вараи и императора, может быть, сейчас мы тебе и поверили бы. Но место и, главное, время своего падения ты явно выбрал неудачно. Если бы не острая нужда решить проблему с Жутосом, она давно бы накачала тебя лекарствами и снотворным, – Лис поудобнее устроился в ногах на кровати принца. – Нам нужно срочно решить, что делать с Жутосом! Гвардии надо что-то сказать, а иначе главный храм спалят на фиг и скажут, что так и было.

– Его не спалишь, он каменный, – Громила укоризненно посмотрел на Лиса. – И не такие гвардейцы кровожадные, как ты тут представляешь.

– Ага, – Лис зло ощерился, – ты вспомни, что они творили в городе, когда сообщили, что на Дария покушался помощник Жутоса. Все святоши, которые не успели спрятаться в главном храме, были задушены. Типа даже кинжалы марать об них не будем.

– Ну, придушили мы сами, допустим, не всех, какую-то часть жители и военные к Святому ветру спровадили, – Громила недовольно повел плечами.

Лис посмотрел на него укоризненно, но промолчал, зная, что вряд ли сейчас любые его слова дойдут до мозга друга-здоровяка.

– Ладно, давайте определимся, что нам делать дальше. Бездействовать нынче очень опасно.

– Дарий, у тебя есть какие-то предложения или пожелания? Император ясно выразился, что решать будешь ты. Но учти, что твое решение очень сильно повлияет на твое положение не только в глазах гвардии, но и в глазах всего населения страны.

Эта последняя пафосная фраза превратила улыбку на лице Дария в гримасу недовольства.

– Убивать, к сожалению, его уже поздно.

Вздох разочарования донесся сверху из угла, ясно дав понять, о чем мечтал Ветер.

– А почему нельзя? – вопрос Ветра заставил всех повернуться в сторону Дария и замереть по стойке "ну и что ты на это скажешь".

– Хм, а что тут непонятного? Если бы я его грохнул прямо на подиуме, мне никто и слова бы не сказал. Но сейчас все более-менее очухались, в том числе и сам Жутос, и я уверен, он уже ведет подковерные игры со знатью, в том числе и с моей матерью. А это уже серьезно.

Все приуныли, с матерью Дария никто связываться не хотел. Убить – это пожалуйста, а вот связываться – упаси Святой ветер.

– У меня есть одна задумка, но чтобы это прошло гвардии придется попотеть, в прямом и переносном смысле, – Дарий слегка приподнялся на кровати. – Более того, все участники, скорее всего, станут личными врагами моей матери. Желающие найдутся?

Радостные крики со всех сторон и грохот упавшего со шкафа Ветра были ему ответом.

Операция под кодовым названием «скользкая веревка» была подготовлена в рекордно короткие сроки. Дарийцы выдвинулись на боевые рубежи. Как ни странно, но королевская гвардия и военный офицерский корпус, не зная, что задумал Дарий, на свой страх и риск с воодушевлением примкнули к воинству принца. На вопрос «вы-то куда подставляетесь», ответ был единодушный: «Дарий плохого не придумает!» И это говорили люди, которые буквально неделю назад при упоминании о принце обливались холодным потом и стремились спрятаться в тени! Не исповедимы направления Святого ветра!