Текст книги "Игра на выживание (СИ)"

Автор книги: Алексс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Алексс
Игра на выживание

Уровень первый

Глава первая

В реанимационном покое, в центральной части которого располагался просторный хорошо освещённый дежурный пост с четырьмя пластиковыми креслами на колёсиках и большим количеством экранов по периметру полукруглого пульта, царил полумрак. На некотором удалении от него стояло восемь высоких кроватей и восемь реанимационно-диагностических стоек, сверху донизу упакованных различными приборами. От них к кроватям шли тонкие и толстые трубки, разноцветные провода, заканчивающиеся различными датчиками. Четыре больших окна, выходящие на улицу, заклеенные светоотражающей плёнкой, создавали в помещении полумрак, независимо от того, яркий солнечный день за окном или ночь.

Несмотря на то, что все приборы работали исправно, рисуя на экранах плотную информационную картинку в виде цифр, меняющихся графиков и время от времени загорающихся и потухающих значков, за пультом никого не было. Все кровати кроме одной пустовали, хотя и не выглядели аккуратно заправленными, будто бы лежащие на них больные вдруг спешно покинули свои места, но обещали непременно вернуться.

Единственный пациент реанимационного покоя открыл глаза и первое, что обнаружил – светлое пятно на потолке неподалёку от себя. Глаза быстро адаптировались к приглушённому освещению, и теперь человек видел намного больше, чем несколько секунд назад. Полукруглая конструкция в центре помещения была единственным источником света, но и этого вполне хватало для того, чтобы разглядеть всё остальное. Повернув голову, он посмотрел на стоящую рядом со своей кроватью этажерку, в самом верху которой располагался экран, показывающий температуру, пульс, давление и зигзагообразную линию, удивительным образом совпадающую с ударами его собственного сердца. Ниже под экраном находились какие-то приборы с кнопками, тумблерами, разноцветными лампочками и штекерами, от которых к кровати тянулись провода. На боковом кронштейне стойки висела пустая прозрачная ёмкость с маленькой стеклянной колбой внизу, от которой шла длинная трубка. Проследив её путь взглядом, лежащий в кровати человек удостоверился, что она заканчивается иголкой, воткнутой в его предплечье.

Лежащий на кушетке мужчина никогда не жаловался на провалы памяти, и поэтому довольно быстро восстановил событийную картинку, предшествовавшую его появлению в этом месте.

От операции на сердечном клапане он отказывался очень долго, считая повышенную утомляемость вполне естественным следствием далеко немолодого возраста, помноженного на неуёмную жажду деятельности, особенно когда дело касалось работы в саду или просиживания допоздна в мастерской с различными механизмами, не только облегчающими саму работу, но и превращая её в увлекательное занятие. Поверить в то, что в его собственном организме что-то сломалось, было непросто, но всестороннее медицинское обследование, на которое его каким-то чудом уговорила жена, указывало однозначно – без операции никак не обойтись. Оставалась маленькая надежда на то, что семейных сбережений попросту не хватит на оплату услуг клиники. Но и здесь его ждало разочарование – медицинская страховка, о существовании которой мужчина за много лет успел позабыть, с лихвой покрывала не только саму операцию, но и последующую реабилитацию, если в этом возникнет необходимость. То есть, никаких убедительных отговорок, чтобы отвертеться от неприятной процедуры, когда тебя режут, после чего сшивают обратно, придумать не удалось, поэтому Адам решил расслабиться и позволить специалистам делать со своим организмом всё, что они сочтут нужным.

Он вспомнил напутствие жены Моники и заверения в том, что:

– Здесь врачи очень профессиональные, это по городскому каналу много раз показывали. А ещё сказали, что в прошлом году клиника была оборудована по последнему слову медицинской науки. Адам, не волнуйся, ничего страшного – обычная плановая операция. Уже через неделю вернёшься к своим железкам. Вот увидишь, всё будет хорошо!

За двое суток до операции сделали ещё несколько анализов и опять не обнаружили никаких серьёзных противопоказаний. Лечащий врач сообщил, что:

– Если бы не этот злосчастный клапан, я бы сказал, что ваш организм в отличном состоянии. К шестидесяти двум годам вы не обзавелись стандартными хроническими заболеваниями, которые для ваших сверстников считаются нормой. Представьте только, как сложно работать с пациентами, у которых лечить нужно практически всё. И тут появляетесь вы! Честно скажу, если бы не знал вашего возраста, сбавил бы вам лет восемь-десять. Я не шучу!

На это Адам с улыбкой ответил:

– Это потому, что я всегда слишком занят, чтобы ходить по врачам. К тому же, за день я выкуриваю целую пачку сигарет, а на сон грядущий пропускаю пару стопок домашнего самогона.

– И всё-таки, я посоветовал бы пропускать! – рассмеялся доктор. – В самом прямом, а не в переносном смысле! Количество алкоголя следует ограничить. Хотя, признаюсь, такие чистые и эластичные кровеносные сосуды, как у вас, мне встречаются только у сильно пьющих людей. Вот ведь как бывает – вместо печени уже какая-то серая масса, а сосуды – как у подростка. Но у вас с печенью полный порядок, не переживайте – это мы всегда проверяем! Наверняка знаете такую поговорку: "Печень – второе сердце", и уверяю вас, это вовсе не шутка! Итак, завтра в девять пятнадцать начинаем.

– Доктор, у меня забрали сигареты и сказали, что до операции курить строго запрещено. Скажите, когда мне их отдадут?

– Не раньше, чем завтра вечером. Но как врач, я настоятельно рекомендую отказаться от этой вредной привычки!

Несмотря на то, что лечащий врач показался Адаму очень молодым, после разговора с ним мужчина окончательно расслабился, целиком вверив свою судьбу медицине, услугами которой старался не злоупотреблять. А если точнее, не пользоваться вообще. Что называется – Здоровее будешь!

Высунув руки из-под прикрывающей тело простыни, Адам стянул её край и увидел на груди большой марлевый компресс с жёлтым пятном посредине, прикрепленный к коже четырьмя длинными полосками пластыря крест накрест. Проверять, что находится под ним, мужчина не решился, сообразив, что к его сердцу хирурги добирались именно отсюда.

"Судя по тому, что я до сих пор жив и нахожусь в реанимационном покое, – подумал мужчина, – операция прошла успешно. Осталось понять, куда все подевались?"

Стащив с себя простыню, и придерживая рукой марлевую повязку, чтобы та случайно не отклеилась, мужчина сел на кровати, свесив ноги. Почувствовав лёгкое головокружение, он выждал некоторое время, пока состояние не придёт в норму, после чего аккуратно вынул иголку капельницы из своей руки и один за другим отклеил все датчики. Буквально через секунду на прикроватной стойке заморгала красная лампочка, а на центральном пульте жалобно запищал зуммер. Не обращая внимания на сигнализацию, человек спустил ноги на прохладный гладкий пол и встал рядом с кроватью. Осмотрев себя, он отметил, что кроме трусов на нём ничего нет. Зная наверняка, что своей одежды здесь точно не найдёт, он накинул на плечи простыню и осторожной походкой направился к широкой двустворчатой двери, расположенной чуть левее от дежурного поста. Первые несколько шагов он сделал нарочито медленно, стараясь излишне не нагружать мышцы ног, стосковавшихся по движению. Каких-то особых болезненных ощущений он не почувствовал, не считая тех, к которым уже давно привык, воспринимая чем-то вроде естественного дополнения к своему возрасту. Это как хронический насморк у профессиональных пловцов и никогда не проходящая боль в коленках футболистов, к которым рано или поздно всё равно привыкнешь. Красная лампочка на прикроватной стойке перестала моргать за секунду до того, как затих зуммер на пульте. К двери человек подошёл уже в полной тишине.

"Интересно, что за экстренная эвакуация? Так торопились, что даже про меня забыли?"

Несмотря на необычность ситуации, мужчина не испытывал ни страха ни удивления, будто бы это какая-то шутка из разряда – "Вас снимает скрытая камера". В любом случае, надо выйти наружу и спросить у первого встречного, что за дела здесь творятся. Адам ничуть не сомневался в том, что "первый встречный" его ожидает сразу за дверью.

Выйдя в широкий коридор, он резко зажмурился, и некоторое время ждал, пока зрение привыкнет к яркому солнечному свету. Примерно десять секунд ушло на адаптацию, но это ничуть не прояснило ситуацию – ни единой живой души. В этот момент мужчина понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее – людей не было, ни в коридоре клиники, ни на улице за окном. Нигде!

* * *

Элина проснулась из-за резкого рывка ремня безопасности по груди. Голова раскалывалась от изрядного количества выпитого, и поэтому на воссоединение бренного тела с бессмертной душой потребовалось времени чуть больше, чем обычно. Уже собираясь устроить Мартину небольшой скандал по поводу его стиля вождения со словами: "Не сельдей в бочке везёшь, а живого человека! Хоть и немного нетрезвого...", она открыла глаза и сразу зажмурилась от яркого света. Мотор монотонно урчал, но машина никуда не ехала. Вновь открыв глаза, Элина взглянула налево, и увидела пустое водительское кресло.

Автомобиль стоял посреди автобана, даже не съехав на сервисную полосу, что грозило довольно приличным штрафом. Первоначальная фраза несколько видоизменилась, и сейчас звучала бы следующим образом: "Так приспичило, что не мог потерпеть до ближайшей стоянки? Какой же ты всё-таки придурок, Марти!"

Рядом никого не было, поэтому заготовленные слова пришлось отложить на неопределённое будущее.

Озираясь по сторонам, девушка искала Мартина, по всей видимости, действительно решившегося экстренно отлить, но обнаружить его где-то поблизости так и не смогла. Параллельно с этим она обратила внимание на белый микроавтобус с логотипом почтовой службы, пыхтящий спереди, а метрах в ста позади – красный спортивный родстер с включенными фарами. Как и машина Мартина, они тоже не съехали на сервисную полосу, что выглядело несколько странно для скоростной автодороги. Вытянув голову сначала вправо, потом влево, девушка надеялась увидеть стоящую впереди полицейскую машину с работающими проблесковыми маячками, но ничего подобного обнаружить не удалось – обычная дорога с гладким асфальтом и ничего другого.

– Вечер... тьфу, День перестаёт быть томным...

Несмотря на то, что желудок девушки ещё не успел до конца переварить жуткий коктейль из разнообразных спиртных напитков, употреблённых менее двух часов назад, её сознание на редкость быстро трезвело:

"Это точно не сон и не бред... – подумала Элина, сделав глубокий вдох и сразу выдохнув. Принюхавшись к запахам, тут же наполнившим салон, девушка улыбнулась: – С таким выхлопом лучше не курить, иначе машину, и меня вместе с ней, разнесёт вдребезги!"

В следующий момент, услышав нарастающий гул позади себя, и резко обернувшись, в заднем стекле она увидела приближающийся чёрный автомобиль, едущий по крайней левой полосе на большой скорости. Судя по звуку, издаваемому его колесом, задевающим разделительную разметку, машину явно сносило вправо, и теперь можно было не сомневаться, что таким странным образом водитель перестраивается туда, где ему уж точно делать нечего.

– Kurwica! – выругалась Элина, и резко дёрнув дверную ручку, выскочила из автомобиля.

Уже через секунду она прижималась спиной к дорожному ограждению, ожидая столкновения машин и последующего за ним взрыва. Падать на землю, прикрывая голову руками, девушка не стала, решив, что лучше умрёт на месте, чем испортит платье, за которое два дня назад отдала почти шестьсот злотых. Каким-то чудом не задев автомобиль Мартина, чёрный седан проехал немного дальше, и на полном ходу врезался в стоящий впереди почтовый фургон, смяв его заднюю часть примерно на треть, и протащив по инерции ещё метра два. После такого сильного удара и скрежета Элина ожидала увидеть мощный взрыв, как это обычно происходит в фильмах, но кроме громкого хлопка от столкновения, струйки белого пара и возникшей вслед за этим тишины ничего не последовало.

"Ну конечно, у этого бензобак находится сзади, а у фургона вообще непонятно где, – подумала она с усмешкой на лице, – а если дизель, то его замучаешься поджигать!"

Знатоком такого рода подробностей Элина стала поневоле – её прежний парень работал автослесарем, и мог часами рассуждать о различных технических тонкостях устройства автомобилей. Даже во время секса, за что хотелось его огреть гаечным ключом по голове или по причинному месту, чтобы заткнулся и не портил кайф. Если не брать в расчёт атлетическую внешность и приятную мордашку, остальные его достоинства оказались довольно средними.

Выждав пару минут, девушка направилась к месту аварии, намереваясь оказать первую помощь пострадавшим, если они каким-то чудом ещё не успели покинуть этот бренный мир. То, что после такого сильного удара в машине сейчас может оказаться настоящее кровавое месиво, её ничуть не смущало. В городскую больницу, где девушка работала медсестрой, после подобных аварий иной раз привозили такое, что не сразу и разберёшь, где голова, а где жопа, поэтому Элина была готова ко всему. Взяв из багажника аптечку на случай, если у потерпевших её по какой-то причине не окажется, она шла по дороге в направлении двух автомобилей, волею судеб слившихся в едином экстазе.

"Интересно, куда все подевались? – размышляла она на ходу. – Вдруг мне понадобится грубая физическая сила..."

Находясь на расстоянии менее пяти метров от места аварии, девушка издали пыталась разглядеть, с чем придётся иметь дело, но ничего такого, что могло бы внести ясность, увидеть не удалось. Когда она подошла к автомобилю вплотную, её удивление превысило все допустимые пределы – людей в салоне вообще не оказалось, только пристёгнутые к замкам ремни и сработавшие вхолостую подушки безопасности, безжизненно повисшие, словно флаги в безветренную погоду. Приборная панель продолжала гореть, и на ней помаргивало несколько лампочек – красных и жёлтых, сигнализируя о каких-то серьёзных неисправностях, что после удара такой силы не казалось чем-то удивительным.

Открыв водительскую дверь, Элина провела более внимательный осмотр, результатом которого стал очевидный вывод – люди здесь были буквально пару минут назад. На это указывали – дымящаяся в пепельнице сигарета, жестяная банка из-под сока, лежащая на резиновом коврике посреди мокрой лужи, а также, пакет с леденцами на заднем сидении и раскиданные повсюду фантики.

– Что за хрень? – снова выругалась Элина.

Заметив пачку "Ротманса" в кармане водительской двери, девушка не стала особо раздумывать об этичности своего поступка, и уже через минуту курила сигарету, воспользовавшись зажигалкой, лежащей рядом с ручкой переключения передач.

Прислонившись задницей к чёрному капоту седана, она напряжённо думала.

"Почему эта ехала, когда другие стоят? – мелькнула мысль. – Если только..."

Выпустив изо рта очередное дымное облако, Элина обернулась, и чуть вытянув шею, вновь заглянула в салон. Увидев на руле нажатую кнопку круиз-контроля, она изобразила на лице кислую мину:

"Потому и ехала..."

Первая сигарета закончилась, девушка достала вторую и прикурила.

– Есть только два варианта – либо я сошла с ума, либо весь этот грёбаный мир...

* * *

Сладко зевнув, Мирослава потянулась, напрягая мышцы рук, и открыла глаза. В соседнем кресле сидел её младший брат и мирно посапывал. Вместо платформы железнодорожной станции девочка обнаружила за пыльным стеклом широкое зелёное пространство, залитое солнцем, а вдалеке лес и маленькие домики. Электричка стояла посреди поля, заросшего бурьяном, что удивило девочку, так как папа всегда брал билеты на поезд, следовавший без остановок.

Чуть подавшись вперёд, в неширокую щель между стоящими впереди креслами, она спросила:

– Почему стоим?

Совсем не обратив внимание на то, что её голос прозвучал в полной тишине, девочка некоторое время ждала ответа, но его не последовало.

– Мама-папа, ау-у! Что молчите! – утвердительным тоном произнесла Мирослава, и в этот момент её сердце резко ускорило свой ритм. Встав с кресла, она заглянула сверху на стоящие перед ней кресла и не обнаружила родителей. Посмотрев по сторонам, девочка увидела ту же картину – в вагоне электрички все места были пусты. Если бы не посапывающий рядом брат, она решила бы, что сама спит, и ей снится какой-то кошмар.

– Марек, проснись! – она несильно ткнула брата в плечо.

На лице мальчика возникла блаженная улыбка, и открыв глаза, он спросил:

– Приехали уже?

Девочка села обратно в кресло и закрыв лицо руками, произнесла:

– Я ничего не понимаю...

Мальчик повертел головой, затем заглянул на стоящие перед ним кресла из бокового прохода.

– А где все? – услышала она голос брата. – Это какой-то розыгрыш?

Мирослава опустила руки, и посмотрев в потолок, сказала:

– Помолчи немного, дай подумать...

– Что тут думать, сейчас позвоню и спрошу, где они!

Девочка повернула голову и теперь с интересом наблюдала за тем, как младший брат, нажав на кнопку телефона, приложил его к уху и слушает.

– Папин не отвечает, – констатировал он, – сейчас маму наберу...

– Бесполезно, будет то же самое, – произнесла Мирослава упадническим тоном, наблюдая, как брат снова жмёт на кнопки телефона.

– А вот и нет! Длинные гудки! – Марек торжествовал, и это состояние чудесным образом передалось сестре.

Буквально через мгновение в багажном отделении, находящемся сразу над их головами, громко заиграла мелодия со словами:

– Дин-дон-дзинь-дзинь, мне звонит мой сын!

Почувствовав горькое разочарование от не оправдавшейся надежды, девочка подытожила:

– Всё бесполезно, можешь даже не пытаться...

– Вот ещё! – не унимался брат, набирая следующий номер. – Янчику позвоню, он точно ответит!

Какое-то время мальчик пытался звонить на все номера подряд, но каждый раз с одинаковым результатом – независимо от того, длинные либо короткие гудки звучали в трубке, никто не ответил. Смирившись с поражением, он сунул телефон в карман, затем вышел в проход между сиденьями и протянул руку к багажной полке. Роста явно не хватало, и он, чтобы дотянуться, наступив на сиденье, начал взбираться вверх, взявшись за ручки высоких спинок соседних кресел.

– Вот ведь егоза! Точно мама говорит, что у тебя шило в заднице! – Мирослава чуть привстав, протянула руку, и крепко ухватив брата за рукав рубашки, строго сказала: – Слезай обратно!

– Тогда ты достань мой рюкзак! – требовательным тоном произнёс Марек.

Понимая, что это единственный способ успокоить брата, а также, собственные страхи, девочка вышла в проход и подняла пластиковую крышку багажного отсека. Там лежала мамина сумочка и большой спортивный баул, который папа часто использовал вместо чемодана. Как раз между ними находился рюкзак Марека. Достав его и подав брату, она спросила:

– Теперь успокоишься?

Взяв в руки дорогую сердцу вещь, мальчик сказал:

– Спасибо Слава!

Усевшись на соседнее кресло, он достал из рюкзака два шоколадных батончика и один предложил сестре:

– Будешь?

Девочка стояла в проходе и с сомнением смотрела на папину сумку, оценивая её вес и свои физические возможности.

– Не сейчас, – отмахнулась она, – что-то мне совсем не хочется есть.

– Вот и зря! – ответил брат, хрустя вафельной начинкой. – У нас впереди куча приключений!

– Ты о чём? – сестра повернулась к Мареку, и внимательно посмотрела на него, ожидая ответа.

Продолжая жевать, мальчик деловым тоном продолжил:

– Мы попали в параллельный мир и сейчас нам нужно выбраться из вагона, а потом найти дом с колодцем во дворе.

– Подожди, не так быстро! – Мирослава смотрела на своего младшего брата и пыталась понять, шутит он или говорит серьёзно.

Изобразив на лице что-то похожее на жалость, мальчик повторил:

– Мы попали в параллельный мир...

– Стоп! Это я уже слышала! – прервала его сестра. – Ты это серьёзно?

– Ну да... – Марек пожал плечами.

– Почему ты так решил?

– Мы с Янеком играем в компьютерную игру...

– Всё ясно! – подытожила сестра и снова взглянула на увесистый баул.

– Что тебе ясно?! – возмущённо спросил Марек. – Я же серьёзно говорю!

Мирослава отвлеклась от своих дум, и посмотрев на брата с улыбкой, ответила:

– Правильно мама говорит – у тебя уже самая настоящая компьютерная зависимость...

Вместо того чтобы обидеться или наоборот, возразить, одиннадцатилетний мальчик посмотрел на свою взрослую сестру с очень серьёзным выражением на лице:

– Мамы с папой здесь нет, – сказал он негромко, – и только я знаю, как нам выжить в параллельном мире.

Решив, что сейчас для ссоры с братом обстановка не самая подходящая, она села в кресло напротив и сказала:

– Хорошо, я тебя внимательно слушаю.

Удивившись тому, как быстро сдалась сестра, Марек ненадолго задумался, затем спросил:

– Ты ведь знаешь, что старший брат Янека – Вацлав, работает в компьютерной фирме?

Девочка кивнула.

– Они сейчас переводят на польский игру "Грани реальности". Вацлав занимается тестированием, а мы с Янеком ему помогаем.

В очередной раз выслушивать рассказы брата о компьютерных игрушках Мирослава не имела никакого желания. Махнув рукой, она сказала:

– Ладно, потом расскажешь! – девочка встала с кресла и снова посмотрела на папину сумку. – Лучше помоги достать наши вещи.

– Думаешь, я маленький и ничего не понимаю, – с обидой в голосе произнёс Марек, – но я на самом деле знаю, что сейчас нужно делать.

– Ты умный мальчик, – примирительным тоном сказала сестра, – но пойми – компьютерные игры совсем не похожи на настоящую жизнь. Не капризничай и помоги мне.

Мальчик демонстративно отвернулся к окну и громко сказал:

– Я так и знал!

– Что? – поинтересовалась сестра.

– Ты меня совсем не слушаешь.

Мирослава села обратно в кресло и задумалась:

"Пока ничего не понятно, нам ни в коем случае нельзя ссориться. Если с Мареком что-то случится, то это будет целиком моя вина. Пускай говорит что хочет, я сделаю вид, что мне это интересно. А потом мы достанем вещи и пойдём искать людей"

Девочка протянула руку через проход и взъерошила волосы на голове брата:

– Не обижайся на меня, ладно? Просто я немного растерялась...

Мальчик выждал некоторое время, затем повернулся, и с улыбкой на лице сказал:

– Ты самая лучшая! Теперь мы – команда!

Глава вторая

Неспешным шагом мужчина продвигался в сторону Калиновки, находящейся в пригороде Люблина. Буквально через двадцать минут прогулки по городу он уже не удивлялся стоящим посреди проезжей части автомобилям и раскрашенным во все цвета радуги автобусам. Моторы многих из них до сих пор работали, несмотря на отсутствие в них людей, что теперь воспринималось какой-то новой реальностью, с которой нужно просто смириться. Если что действительно смущало шедшего в направлении дома мужчину, так это его собственный внешний вид:

"Ну прямо, как древнегреческий философ. Не хватает только лаврового венка на голове! А в руках арфы или... что там философы обычно в руках носят? Свитка с баснями Эзопа..."

Приодевшись в торговом центре, удачно подвернувшемся по дороге, Адам почувствовал себя значительно комфортнее, чем в трусах и простыне на плечах. Так как денег у него всё равно не было, оказавшись перед кассой, уже прилично одетый мужчина клятвенно пообещал несуществующему кассиру, что при первой же возможности заплатит за все покупки.

Проходя мимо часовни Святой Троицы, Адам вспомнил свою жену Монику, с которой они регулярно бывали в этой части города, прогуливаясь под ручку и неторопливо осматривая местные достопримечательности – церковь Святого Войцеха, Люблинский Замок, церковь Непорочного Зачатия Девы Марии, а также другие, не менее известные. Иногда жена рассказывала какие-то библейские истории, по её мнению как-то связанные с этими зданиями из кирпича и цемента, а её спутник лишь одобрительно кивал, поражаясь тому, как можно помнить столько всяких глупостей и при этом во всё это искренне верить. Когда жена спрашивала его мнение по поводу сказанного, Адам всегда отшучивался, отвечая, что святых слишком много для того, чтобы всех их упомнить. В такие моменты нередко возникала примерно такая дискуссия:

– Вот предстанешь пред судом божьим, и сказать в своё оправдание будет нечего!

– А ты на что? – отвечал Адам, подыгрывая собственной жене. – Вот и замолвишь за меня словечко! Вон сколько знаешь про всяких святых-великомучеников, неужели зря?

– Богохульник... – со вздохом отвечала Моника, глядя на своего мужа с любовью. – Конечно, замолвлю! Хотя, ты и в Аду скучать не станешь, быстро найдёшь, чем заняться...

Будучи убеждённым материалистом, Адам не имел ничего против религиозных убеждений своей жены, считая их столь же безвредным хобби, как и своё увлечение техникой. Однажды Моника уговорила мужа посетить церковную службу, втайне надеясь, что он проникнется теми же глубокими чувствами, что и она. Увидев, насколько Адаму скучно и неинтересно в церкви, Моника прекратила все попытки приобщения мужа к религиозному таинству, решив, что её собственной веры с лихвой хватит на двоих. Через пару дней Адам позвал жену к себе в мастерскую, пообещав, что покажет настоящее чудо. Заподозрив неладное, Моника сразу поинтересовалась, чем именно тот собрался её удивлять. С хитрой улыбкой на лице Адам сообщил, что сегодня хочет отремонтировать мотор газонокосилки, а заодно максимально подробно рассказать любимой жене о принципе его работы. Моника всё поняла, и с тех пор каждый занимался тем, что действительно считал нужным и полезным для общего блага.

"Это уже в прошлом... – подумал Адам. – Вот уж действительно – Что имеем, не храним... Хорошо хоть, дети уже давно выросли и теперь за них можно не беспокоиться – своя голова на плечах!"

Выйдя на мост через небольшую речку Быстрицу, мужчина почувствовал слабость в ногах, и остановившись, некоторое время тяжело дышал, держась рукой за нагретое солнцем железное ограждение.

"Похоже, я всё-таки переоценил свои силы, – подумал он, – такое расстояние пешком – слишком много для человека, ещё недавно лежавшего в реанимации под капельницей"

Буквально в паре метров от него стоял микроавтобус с работающим двигателем, но открыть водительскую дверь снаружи не удалось. Пассажирская тоже оказалась заблокирована.

Немного отдохнув и почувствовав себя вполне нормально, Адам направился к следующему автомобилю – жёлтому "Форду" с горящими габаритными огнями, но с неработающим мотором. Подойдя с водительской стороны, он осторожно дёрнул за ручку и дверь открылась. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания. Под капотом зажужжал стартер, но двигатель не завёлся. После беглого осмотра показаний приборов был вынесен неутешительный вердикт:

"Бензин кончился..."

Метрах в пятнадцати впереди на обочине стоял вишнёвый "Фиат", и Адам решительно направился к нему. Водительская дверь открылась без проблем. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания и двигатель завёлся. Адам улыбнулся простоте и обыденности произошедшего, подумав:

"Никаких сюрпризов, теперь быстро доеду до дома"

Осторожно вырулив на левую полосу, он плавно разогнал машину, но ехал не быстро, так как периодически приходилось объезжать стоящие на дороге большие и маленькие автомобили, регулярно возникающие по ходу движения. Проехав ещё какое-то расстояние, впереди он увидел колонну из большегрузов в правой полосе и микроавтобус слева от них. Сбавив скорость до минимума, он медленно приближался к затору, понимая, что между стоящими автомобилями может оказаться недостаточно места для объезда. Чтобы не создавать себе трудностей на ровном месте, он заранее съехал на сервисную полосу и аккуратно преодолел этот участок дороги. Подумав о том, что таких пробок впереди может оказаться ещё немало, на первой же отворотке "Фиат" свернул с автобана и теперь ехал по узкой просёлочной дороге с качественным асфальтом. В этой части пригорода Адам ориентировался прекрасно, поэтому довольно быстро добрался до поворота на его родную Калиновку, где они жили вместе с женой в небольшом двухэтажном доме.

Распахнув железные ворота, которые никогда не запирались, Адам припарковал "взятый напрокат" "Фиат" перед гаражом, где стоял старенький "Фольксваген", верой и правдой служивший уже на протяжении последних шестнадцати лет. Выйдя из машины, он немного подумал, стоит ли пробовать входить с центрального входа, зная, что ключей у него всё равно нет. Все недавние события указывали на то, что нажимать кнопку звонка бесполезно – дверь никто не откроет. И всё же, втайне надеясь на чудо, Адам поднялся по ступенькам и дёрнул за ручку. Как и следовало ожидать, замок оказался запертым. Нажав на кнопку звонка и услышав в прихожей мелодичную трель, подождав примерно минуту, мужчина направился к заднему двору, откуда можно было зайти в дом через кухню. Эта дверь запиралась крайне редко, только тогда, когда они вместе с женой куда-нибудь уезжали более чем на пару дней, в остальных случаях в этом не было никакой необходимости. При желании с внутреннего дворика можно было выйти на соседнюю улицу мимо теплицы и плодовых деревьев, но вторыми воротами не пользовались уже много лет, поэтому они сильно заржавели и буквально вросли в землю.

Протиснувшись между стеной и сильно разросшимися кустами роз, Адам достиг цели. Оказавшись на кухне, мужчина достал из бара бутылку грушевого самогона собственного изготовления и наполнил рюмку. Сделав первый глоток, он закрыл глаза, и некоторое время стоял с выражением блаженства на лице. Уже через минуту Адам вышел во внутренний двор, поставил на небольшой пластиковый стол бутылку, наполненную рюмку, достал из кармана брюк пачку сигарет, зажигалку, прикурил и только после этого сел на стул, стоящий рядом.

"Всё не так плохо, как казалось вначале, – подумал он, выпуская струйку дыма изо рта, – могло быть и хуже..."

* * *

По автобану в направлении Люблина мчался шикарный красный родстер, из которого на всю округу орала музыка. За рулём сидела симпатичная девушка и покачиваясь в такт мелодии, звучащей на полную мощность из всех шести динамиков, пыталась их перекричать:

– Вэджаст ту лост соулссвиммининафишба-а-ул! Иер афте иэ! Ранин ове де сэймолграунд! Хавифа-а-а-унд, сеймолдфи-и-ис, виш ю-у ве хие!

Далее пошла гитарная партия, и весьма кстати – стоящие на дороге автомобили стали попадаться заметно чаще, и теперь для их объезда требовалось снижать скорость, порой значительно. Примерно через пять километров начались настоящие заторы из фур и легковушек. Пару раз их удалось объехать по сервисной полосе, но троица только в сказках приносит счастье, поэтому двести метров езды задним ходом окончательно и бесповоротно убедили Элину съехать с автобана на муниципалку, где машин оказалось не многим меньше.