Текст книги "Бессмертие (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Макс… – снова произносит он.
Но я его перебиваю:
– Дай мне минуту, просто, понимаешь, со мной это впервые. Я… Я сейчас.
– Макс, – голос Шурфа звучит громче, – посмотри на меня.
Я поднимаю на него глаза, хоть и не слишком хочу это делать.
– Я тебе уже как-то говорил и скажу ещё раз. Я никогда не сделаю того, чего ты не захочешь. Тебе не нужно терпеть. И не нужно бояться. Постель – это не то место, где приносят жертвы, это то место, где наслаждаются, – он смотрел на меня понимающими лучистыми глазами, а я не знал, что ему ответить.
– Но я хочу, Шурф, хочу… Я хочу, чтобы это случилось, – я говорил то, что думал – ну, почти. Да, то, что думал – но не то, что чувствовал.
– Ш-ш-ш, – он прикладывает мне палец к губам и обнимает меня, – я так давно этого желал, что готов ждать сколько угодно, Макс. Я хочу дождаться того момента, когда ты действительно будешь этого хотеть – настолько, что попросишь меня об этом сам.
Я растерялся. Что он сейчас сказал? Он так давно этого желал? Желал меня? Давно? Шурф? Одновременно с жуткой неловкостью, охватившей всего меня, в голове звонким колоколом билась странная и радостная мысль о том, что, оказывается, этот человек, мой друг Шурф, давно меня хотел. И как я не замечал? Как не знал об этом ничего? Впрочем, неудивительно – я не очень-то умею читать по лицам, а по лицу Шурфа прочесть что-нибудь и вовсе немыслимо. Уж если кто и умеет держать все свои эмоции под контролем, так это он.
– Ничего страшного не случилось, Макс, – его голос был мягкий и спокойный, будто бы и в самом деле ничего не случилось, – ты пока просто не готов.
Он повернул меня к себе спиной и обнял.
– Можем попробовать поспать, – сказал Шурф, целуя меня в висок, – всё хорошо.
И я поверил ему, вот так запросто. Да, всё хорошо. Мне не нужно ничего из себя изображать, не нужно делать что-то, преодолевая себя. Можно оставить всё как есть. В кои-то веки рядом с кем-то мне настолько спокойно и легко.
Я пригрелся в захвате его крепких рук и провалился в сон.
И сон этот был странный. Словно мы с ним опять уснули в комнате Магистра Фило, потому что то, что мне снилось, было ровно таким же, как там, с той лишь разницей, что сейчас мои видения не были такими чёткими, а так, отголоски, блики… Смутное беспокойство, ощущение гнетущей тоски и грядущей потери. Неприятный сон, муторный. Я открыл глаза, во рту пересохло, голова наливалась свинцом. Я огляделся – Шурфа рядом не было, но на соседней подушке лежала настоящая бумажная записка, написанная его каллиграфическим с завитками почерком. Белыми чернилами на тёмно-фиолетовой бумаге. В этом был весь Шурф – эстетика, доведённая до совершенства. И записка эта гласила следующее:
«Доброе утро, Макс (когда бы оно у тебя ни случилось).
Я вынужден отправиться в Орденскую Библиотеку и продолжить сбор информации для сэра Халли.
Надеюсь увидеть тебя на совещании в Управлении сегодня днём».
И его подпись.
Всё очень лаконично. Но если бы я знал его хуже, то никогда бы не заподозрил, о чём на самом деле эта записка. Скорее всего, он писал её у себя в кабинете, найдя подходящую случаю бумагу и чернила, а значит, заботился о том, как я её прочту. Я поднёс записку к губам, дотронулся – и почувствовал исходящий от неё едва уловимый запах. Я тихонько улыбнулся. Скорее всего, эта бумага лежала рядом с какими-то высушенными цветами. Насколько я знаю, Шурф терпеть не мог никакой парфюмерии, поэтому специально надушить бумагу ему не пришло бы в голову. Это был просто тонкий запах высушенных цветов.
Я даже почти забыл о своих неприятных ощущениях и головной боли, с которой проснулся. Неспешно оделся, поглядывая на буквы, выведенные только для меня, потом сунул записку в бездонный карман лоохи и начал спускаться вниз, в смутной надежде найти какой-нибудь завалящий кувшинчик – желательно свежей камры, ну, или вытащить кофе из Щели Между Мирами, хотя камры почему-то хотелось больше.
Добредя до кухни, я нос к носу столкнулся с господином Умарой Камалкони, которого никак не ожидал тут увидеть, да ещё в такой час. И правда, что он делает на моей кухне?
Он, похоже, был изрядно смущён.
– Сэр Макс, – он даже прикрыл глаза ладонью, соблюдая общепринятую форму приветствия.
– Э-э-м, – промямлил я, не очень понимая, как к нему обращаться, потому что под видом престарелого профессора Камалкони, изучающего овеществлённые иллюзии, такие как наша Базилио, к нам в дом наведывался король, – господин Умара…
Его Величество облегчённо вздохнул, понимая, что я не стану обнародовать его и так давно известный всем секрет.
– Вы извините, сэр Макс, я просто подумал, что в вашем доме найдётся немного камры, заказанной из какого-нибудь трактира, а то, вы понимаете…
О да, я понимал. Королевская кухня считалась самой худшей в Ехо, а уж дворцовая камра и вовсе напоминала отвар из нестиранной половой тряпки.
– У меня есть для вас кое-что получше, – я удачно вспомнил, что наше чудесное Величество питает необъяснимую и непреодолимую слабость к клубничному компоту.
Я сунул руку под стол, она тут же онемела. И уже через пару мгновений перед нашим монархом красовался кувшин его излюбленного напитка. Старческие глазки господина Умары смотрели на меня с немым восхищением, да так, что мне было даже неловко. Ну подумаешь, компот, эка невидаль!
Камры на кухне не обнаружилось, поэтому я выудил для себя из Щели чашку ароматного капучино. Так мы и сидели с королём, попивая каждый своё.
– Как там вообще… В замке Рулх? – спросил я Гурига, а то молчание становилось несколько затянувшимся и неуютным.
Король сделал неопределённый жест рукой, видимо, не зная, что ответить на этот, мягко говоря, совершенно неконкретный вопрос.
– Всё достаточно спокойно, сэр Макс, только…
– Только что?
– Да как-то безрадостно стало в замке, скучно, что ли… Не знаю, – он пожал плечами, подбирая нужное слово. – Я заметил, что все придворные стали стремиться под любым предлогом покинуть замок, как можно быстрее. Да и я сам вот сбегаю в ваш дом. Он сейчас точно уютнее, да и с Базилио мне интересно.
Тут наш монарх опустил глаза долу и покраснел.
Это ж надо! Я едва не расхохотался. Неужто наше Величество изволило влюбиться? И в кого? В чудесную рыжеволосую иллюзию! Я смотрел на него во все глаза. Да, кажется, и вправду. Гуриг у нас вообще-то парень застенчивый, и краснеет он ровно как и я – в самых неподходящих ситуациях, чувствуя себя, вероятно, так же полным дураком.
Ладно, не будем смущать монарха, поговорим лучше о чём-нибудь другом.
– Но странных смертей больше не случалось, Ваше.. Господин Камалкони?
Он пожал плечами:
– Вроде нет, хотя вчера вечером мне сообщили, что мой Церемониймейстер Больших Приёмов себя не очень хорошо чувствует, но это похоже на банальную простуду. Я вызвал к нему Абилата, надеюсь, всё обойдётся.
– Церемониймейстер? Ну, будем надеяться, что это действительно простуда А вы были знакомы с теми придворными, которые так скоропостижно почили? – спросил я.
– Да как сказать, – король задумался, – разумеется, я знаю всех, кто служит при дворе, даже самых младших по рангу. Так положено, но вот насколько я их знаю – это другой вопрос. Знаю только, что все они были очень хорошими людьми.
– О покойниках или хорошо, или ничего, – пробурчал я себе под нос.
– Что вы имеете в виду? – спросил услышавший-таки последнюю фразу монарх.
– Понимаете, у нас на родине о покойниках или вообще не говорят, или говорят только хорошее, так принято, – пояснил я.
– Странный обычай, – удивился Гуриг, – а у нас вот о покойниках говорят так же, как и о живых, то есть – совершенно откровенно.
– Значит, то, что вы говорите об умерших придворных… – какая-то мысль крутилась у меня в голове, что-то важное, что-то, что я никак не мог ухватить.
– Да, так и есть, – подтвердил Его Величество, – все придворные, которые так скоропостижно скончались, были на редкость приятными людьми, радующимися жизни, светлыми личностями – так, кажется, принято говорить?
– Радующимися жизни… Радующимися жизни… – я задумчиво вертел пустую кружку в руках. Где-то я эту фразу про радость жизни уже слышал, вот же совсем недавно! Точно же, Джуффин! Что-то тут не так с этой радостью. Всех наших покойников как раз и объединяет эта самая радость, даже Шурфова Оливуса Токму. И что-то в ней неладно. Или с ней…
«Макс, если ты спишь, то это совершенно напрасно, – колоколом загудел в моей голове занудный голос шефа, – мне что, на каждое наше совещание тебя вытаскивать с помощью Нумминориха?»
Да, кажется, у Джуффина характер и правда портится.
«Сейчас буду», – коротко ответил я.
– Спасибо, Ваше… Господин Умара, – обратился я к королю, – вы мне подкинули прекрасную идею.
Я быстро сунул руку под стол, опять достал кувшин компота, отчего монарх тут же заулыбался, и скороговоркой продолжил:
– Извините, вынужден откланяться. Служба.
Да и был таков. Гуриг, кажется, ничего толком и не понял из моей прощальной речи, ну да и неважно. Пусть компотом наслаждается. И обществом нашей чудесной иллюзии.
Это я додумывал, уже входя в Управление Полного Порядка, на половину, занимаемую Тайным Сыском.
========== Часть 10 ==========
Часть 10
Все были в сборе. И настроение у этих самых всех было далеко не самое радужное.
– Что, умер кто? – спросил я, скромно пристраиваясь в уголке стола и косясь на Кофу, который уютно умостился в моём кресле. Ну ладно – не моём, но почти. С самого первого дня моего появления в Управлении у нас с господином Кушающим-Слушающим шла негласная, но суровая война за право поместить зад в это удобное кресло. Надо ли говорить, что хитрющий сэр Кофа вёл в счёте? Причём с большим отрывом.
Оглядев своих коллег, я внутренне содрогнулся, подумав, что моя дурацкая шутка может оказаться вовсе не шуткой.
– Что, и правда кто-то умер? – на сей раз тихо и осторожно спросил я.
– Да ну тебя, Ночной Кошмар, экий ты кровожадный, – ответил Мелифаро, – что ты заладил – «умер», «умер»…
– Тогда я что-то не понял, – кажется, я начинал злиться, – а где камра? Где печеньки? Тайный Сыск мы, в конце концов, или кто? Что вы все сидите, будто Книги Огненных страниц начитались?
– И в самом деле, – уставился на меня Джуффин, – Макс, надо бы тебе стать Почтеннейшим Начальником, а не мне.
Шеф посмотрел на Кофу – тот только кивнул и развёл руками, мол – и правда, что это мы как на похоронах?
Нумминорих смотрел на нас во все глаза, улыбался и кивал. Вот у кого была совершенно непоколебимая радость к жизни, так это у нашего нюхача.
А я почему-то старался не смотреть на Шурфа. Он сидел с абсолютно прямой спиной за дальним столом и сосредоточенно что-то писал в блокноте. Когда я вошёл, он мне приветливо кивнул и снова углубился в своё занятие.
– Заказ в Обжору я уже отправил, – сообщил Кофа, – за твой счёт, Макс.
Я скорчил злобную рожу и устрашающе на него посмотрел.
– Ну раз уж ты у нас такой мудрый, что теперь поделаешь, тебе и платить, – ответил мастер Кушающий, хладнокровно выдержав мой зверский взгляд. Такого ничем не проймёшь.
Минут через десять, когда на столе практически не осталось свободного места от заполнивших его блюд и свежайшая фирменная камра мадам Жижинды была разлита по кружкам, а Мелифаро вновь беззаботно шутил, подтрунивая над раскрасневшейся Кекки Туотли, Кофа благостно потягивал свою трубку, Нумминорих увлечённо похрустывал рассыпчатым печеньем, совещание наконец-то начало напоминать совещание.
И Джуффин эдак невзначай заговорил, собственно, о деле:
– Ну, про змей на Изнанке знают уже, кажется, все – а, нет, Кекки не в курсе. Так что, Мелифаро, в перерывах между хохотом просвети нашу единственную леди – в отсутствии Меламори – на этот счёт. Ну, и вам слово, Кофа.
Кофа многозначительно повертел трубку в руках, выдержав поистине королевскую паузу, но потом всё-таки сжалился над присутствующими и начал рассказывать:
– Всё, что я узнал за пару дней, довольно забавно. Есть такой чудный знахарь, Анум Тонит – весьма выдающийся знахарь, вполне составит конкуренцию Абилату, но вот как человек… Бытует мнение, что среди знахарей плохих людей не бывает, потому что если в человеке так сильно развито сострадание, что он не может равнодушно пройти мимо больного, то это не позволит ему быть совсем уж дрянным. Но даже из этого золотого правила бывают исключения.
– Анум Тонит, – вклинился в паузу Нумминорих, – невысокого роста, светловолосый, пахнет рыбой и морем, да?
– Уж не знаю, чем он там пахнет, – ответил Кофа, – но да, невысокий и светлый. А ты его знаешь?
– Да, мы вместе в школе Врачевателей Угуланда учились. А морем и рыбой он пахнет, потому что у него родители родом с побережья, отец рыбак, а ещё он пахнет…
– Погоди-погоди, его запах нам пока без надобности, расскажи лучше, что ты помнишь о нём самом, – вклинился шеф.
Нумминорих задумался на несколько мгновений, а потом сказал:
– В общем-то, для многих было сюрпризом то, что он выбрал профессию лекаря. Хотя, говорят, такие вещи не выбирают, тут уж или есть призвание, или его нет, как, впрочем, и для любой другой деятельности. Анум довольно быстро стал известным знахарем, насколько я знаю, но при этом запросто мог кого-нибудь оклеветать, обожал попойки за чужой счёт, никогда не упускал случая похвастаться своими выдающимися, на его взгляд, талантами, был вспыльчив и несдержан…
– Вот-вот, – подтвердил Кофа, – именно так о нём и говорят в профессиональном цехе Знахарей. Но надо отдать ему должное – лекарь он отменный. Всегда сидит с больным столько, сколько нужно, берётся за любые безнадёжные случаи, но совершенно не гнушается называть за это приличную цену.
– Это всё, конечно, хорошо, господа злые колдуны, посплетничать и я люблю, – шеф обвёл нас лукавым взглядом, – только какое это имеет отношение к Абилату Парасу и к змеям Тёмной Стороны?
Кофа укоризненно посмотрел на Джуффина – мол, куда спешим, дорогой начальник, – при этом ловко подцепив с блюда последний пирожок. Сэр Халли замолчал и пожал плечами – дескать, да-да, продолжайте.
– Ну так вот, этот расчудесный Анум Тонит ещё на заре своей лекарской практики мечтал стать королевским знахарем. Просто спал и видел. И делал для этого всё возможное и невозможное – прошёл подготовку в нескольких Школах Врачевателей, дополнительно изучал различные магические практики…
– И был допущен в библиотеку Ордена Семилистника, – добавил Великий Магистр.
– Даже так? – удивился Кофа.
– Да, – голос Шурфа показался мне слишком тихим и невнятным, – в то время, когда Великим Магистром был Нуфлин Мони Мах, был издан особый указ, в котором оговаривалось, что выдающейся молодёжи, не состоящей ни в одном Ордене, разрешается пользоваться библиотекой Семилистника под присмотром младших магистров. Я посмотрел архивы, и в списке тех, кто посещал библиотеку, не будучи ни послушником, ни Магистром какого-либо Ордена, нашел врачевателя по имени Анум Тонит.
– Ещё интереснее, – глаза шефа медленно, но верно разгорались, будто рассерженные грибные светильники, – значит, он имел доступ к орденским заклинаниям?
– Более того, – продолжил Шурф, – все, кто пользовался орденской библиотекой, также имели доступ и в защищённые комнаты в подвалах под Хуроном, чтобы практиковать там магию высоких ступеней. Разумеется, под присмотром всё тех же младших магистров, но тем не менее. Зная, какие были младшие магистры при моём предшественнике, могу себе представить, о каком уровне контроля над происходящим шла речь. Проще говоря, ни о каком.
– И как Нуфлин-то на это согласился? – Джуффин искренне недоумевал.
– Как ни странно, желающих чему-то научиться и при этом не вступивших ни в один Орден было крайне мало. Вся хоть сколько-нибудь толковая молодёжь стремилась вступить в Орден, чтобы получать знания легально и без присмотра младших магистров, а не оставаться одиночкой, вынужденным испрашивать разрешение на получение знаний.
– Тоже верно, – заметил шеф и махнул рукой, что, по всей видимости, означало “продолжайте”.
– Спасибо за дополнительную информацию, – кивнул Кофа. – В общем, Анум стремился к своей заветной мечте, летел, так сказать, на крыльях. И тут откуда ни возьмись является некий Абилат Парас, парень без роду, без племени, из непонятного города Гажина, глухой провинции – и буквально за год становится главным лекарем Ехо, королевским знахарем, уведя заветную мечту Анума практически из-под носа. И мало того, что Абилат в рекордно короткие сроки занимает такой важный пост при дворе, так ещё оказывается талантливым и всеми признанным врачевателем. Но и это ещё не все – он протеже самого Па-а-ачтеннейшего начальника, к такому поди подкопайся.
Кофа указал на шефа – тот картинно приложил руку к груди и склонился в низком шутовском поклоне. Мелифаро с Кекки захихикали.
– Да-а-а, – разогнувшись и переждав наше веселье, протянул Джуффин, – вот уж удар так удар по самолюбию парня!
– Не то слово, – подтвердил Мастер Слушающий. – После назначения Абилата на должность Личного Королевского Знахаря Анум Танит заметно сдал. Нет, он по-прежнему был верен своему ремеслу, но лечил людей не так охотно, как раньше, брался не за все случаи, часто прикладывался к супу Отдохновения, забросил посещение библиотек, да и вообще его страсть к обучению резко поутихла. И это всё – до сравнительно недавнего времени.
– За последние пару лет он отмечен как один из немногих людей, кто всё ещё пользуется привилегией посещения библиотеки Ордена, данную ещё Магистром Нуфлиным, – снова подал голос Шурф.
– То есть тяга к знаниям внезапно снова проснулась? – спросил Мелифаро, подливая себе камры.
– Соображаешь, – кивнул Джуффин. – Это что же получается: какое-то время Анум Тонит спокойно пребывал в забвении, довольствовался тем, что есть, похоронив свою мечту стать королевским лекарем – и тут вдруг возобновил если не стремление к мечте, то свои научные изыскания?
– Похоже на то, – развёл руками Кофа, – на простое совпадение особо не спишешь, как мне кажется.
– Вот и мне так кажется, – заметил шеф. – Ты знаешь, что он там искал и какие книги читал, а, Шурф?
– Отчасти, – Великий Магистр слегка поморщился, словно от зубной боли, – к сожалению, младшие магистры Ордена не всегда точно выполняют даже прямые указания и чётко ведут записи тех книг, которые берут в пользование такие случайные гости, как Анум. Могу только сказать, что он изучал древнюю магию Хонхоны, ритуалы Муримаха, а также уделил пристальное внимание биографии Великого Магистра Ордена Водяной Вороны, Лойсо Пондохвы.
– Да-а-а… – Джуффин задумчиво вертел трубку в руках, а это означало, что всем стоит приготовиться к долгой пытке молчанием. Паузы наш драгоценный начальник умел держать длительные до крайности. Наконец он обвёл всех присутствующих взглядом и продолжил: – Я просто хотел сказать, что сочетание предпочтений в чтении этого Анума весьма занимательно. Кстати, а где он сам сейчас?
– Хороший вопрос. Своевременный, – ответил Кофа. – Два дня назад он лечил некую Сидиллу Тазини, живущую на улице Хмурых Туч. Я побывал у этой не слишком молодой, но весьма обходительной леди, и она мне рассказала, какой замечательный молодой человек этот Анум Тогит, очень чуткий и внимательный знахарь. Но с тех пор его не видели. Никто и нигде. Я побывал у него дома, кстати, живёт он довольно скромно, в небольшом особняке на Жареной улице. Соседи говорят, что дома его не было последние пару дней. По их словам, парень он тихий и скромный, шумных вечеринок не устраивает, соседей не обижает, всю округу лечит за относительно умеренную плату.
– Ну и отлично. Нумминорих, сходите с Мелифаро на эту Жареную улицу, может, там остались какие-то запахи или ещё что интересное, сами разберётесь, не маленькие, – обратился шеф к нашему нюхачу и заодно кивнул в сторону Мелифаро, который всё совещание шушукался с Кекки. Это при живой-то жене, укоризненно подумал я. Мне вдруг стало обидно Кенлех, она же мне бывшая супруга, как-никак.
Но при словах Джуффина Мелифаро тут же отлепился от нашей сероокой амазонки, и они с Нумминорихом выскочили за дверь.
– Ну, этого Анума мы найдём, тут и гадать нечего, это только вопрос времени, да и то – не слишком значительного. Но вот что нам делать со змеями на Тёмной Стороне? Есть у кого-то соображения на этот счёт? – шеф был задумчив и угрюм, мне даже показалось, что он постарел на пару лет или просто не спал несколько ночей.
Все притихли, будто школьники, которых злобный учитель собирается вызвать к доске.
И тут я вспомнил, что как раз перед тем, как прибыть на совещание, я разговаривал с королём, ну, то бишь с Умарой Камалкони – а впрочем, один чёрт. Я хлопнул себя по лбу и затараторил:
– Люди… Змеи… Я думаю, это связано! Кекки, не дай соврать, я знаю… из надёжного источника – в замке Рулх дела идут не очень-то хорошо?
– В каком смысле? – опешил Джуффин.
– Погоди, сейчас. Я сегодня разговаривал с… А, да ладно, чего скрывать-то, я сегодня говорил с королём, ну, с той его ипостасью, которая наведывается к нам в гости под личиной престарелого профессора Камалкони, чтобы пообщаться с нашим местным чудовищем, по совместительству красавицей – Базилио. Ну да не важно, так вот, король мне поведал, что в замке стало как-то неуютно, что придворные стремятся бывать там как можно реже, что словно бы из этого места ушла радость. Тут я как раз и вспомнил о наших маленьких вёртких друзьях, которые так некстати засели на Изнанке Мира. И про людей, ну, тех, кто потерял Искру. Помните, мы всё искали, что же их объединяет, и никак не могли найти. Убивать каждого из них по отдельности – дело совершенно бессмысленное, но… Гуриг сказал – все они были на редкость жизнерадостными и светлыми людьми. И леди Хенна тоже. Мало того, что она сама по себе очень позитивный человек, так и Нумминориха никак нельзя назвать меланхоличным парнем. Может быть, дело в этом?
– Тогда какая связь с Анумом Тонитом и Абилатом? – спросил Шурф, продолжая делать пометки в своём блокноте.
– Если честно, понятия не имею, – беззаботно ответил я, – ну, подставить того же Абилата, почему бы и нет?
– Дискредитировать королевского знахаря, чтобы занять его место – коварство, вполне достойное Эпохи Орденов, – почти радостно заключил Джуффин, – только это тоже не даёт ответа на вопрос, что же нам делать с этими змеями. Они ведь не просто так на солнышке греются. Мало того, что они действительно выжигают радость бытия, так ещё и размножаются с бешеной скоростью. Мы с Сотофой общими усилиями создали некоторое… – шеф помолчал, подыскивая нужное слово, – я бы сказал, заграждение, а проще говоря, поместили этих тварей в вольер, но… Это замедляет их распространение, да, но только замедляет.
– Может быть, Анум Тонит – как раз тот человек, который даст нам ответы на все вопросы, – сказал Кофа, впрочем, не очень-то уверенно.
– Может, конечно, и даст, кто его знает, – ответил Джуффин. – Я всё-таки предлагаю не уповать на столь простое решение – может статься, он тут вообще никак не замешан, а подумать на этот счёт стоит. Приветствуются любые соображения, даже самые абсурдные на первый взгляд. Из заранее бесполезных отмечу Смертные Шары нашего Макса, которые на змей не действуют. Верно я говорю? (Я кивнул – мол, да, так и есть). И мой белый огонь, которым я успешно уничтожаю этих тварей, но при этом выжигаю и саму ткань пространства Тёмной Стороны. Шурф, ты можешь покопаться в твоей бездонной библиотеке, может быть, что-то найдёшь о природе этих змей.
– Конечно, – откликнулся тот.
И тут я впервые за всё это совещание посмотрел на него. Кажется, он был бледнее обычного. Или мне это только примерещилось? Но что-то в нём точно было – я не мог понять, что именно, это и притягивало, и настораживало одновременно: его бледность, его серые глаза в обрамлении чёрных длинных ресниц, его резко очерченные скулы, гибкая шея, которую я недавно целовал… Я тут же покраснел.
Сейчас во всём его облике была какая-то напряжённость, вынужденность, словно бы он находился там, где вовсе не хотел быть, или делал то, чего не хотел. Я вспомнил его тёплый шёпот, его дыхание – близко-близко. Тогда он был совсем другим, таким, каким я его никогда раньше не видел – мягким, расслабленным, уязвимым и открытым. Скажи мне кто, что я увижу Великого Магистра таким – в жизни бы не поверил.
Слабым и беспомощным я видел его и раньше, но это… Это было что-то совсем другое: раньше были ситуации, неподвластные ему, где он был застигнут врасплох, а вчера ночью, когда мы шагнули с крыши прямо ко мне в спальню, он был собой – по собственной воле. Разрешив себе это – быть самим собой. Мне он доверял такого себя, какого не видел никто (ну, по крайней мере, никто из наших общих знакомых), впрочем, как и я ему. Рядом с ним я тоже был тем Максом, которого не знал никто и никогда. Только с ним.
А сейчас он казался таким отстраненным, о чём-то напряжённо размышляющим… Так и хочется подойти к нему, дотронуться рукой до его губ, прочертить подушечками пальцев по лицу – нежно, тепло, чтобы стереть это выражение напряжённой сосредоточенности.
Мечтательно разглядывая Великого Магистра, я краем глаза заметил, как шеф кинул на меня свой фирменный всё понимающий взгляд. Тьфу ты, чёрт!
– Ну что, коллеги, я думаю, совещание наше закончено, – заключил Джуффин, ни единым намёком не выдав, что он что-то понял, хотя и дураку было ясно, что понял он всё. – По возможности, по другим мирам подолгу не шастайте, так как каждый может понадобиться в любой момент, – и он посмотрел на меня как на самого злостного шастальщика по другим мирам.
Ну а что, тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить, это я умею и люблю, меня хлебом не корми – дай в другой мирок заскочить. Ну, любопытный я от природы, что уж тут поделать. Все вопросы – к создателю.
Выходя из Зала Общей Работы, мы с Шурфом столкнулись в дверях, пытаясь пропустить друг друга вперёд. Ну, как школьники, в самом деле!
– Может, пообедаем? – спросил он как-то неожиданно робко.
– Так только же… – я хотел сказать, что приглашение на обед звучит по меньшей мере странно – в свете всего съеденного Тайным Сыском во время совещания. Но потом понял, что дело не в еде, и остановился на полуслове. Подумал как следует – и произнёс совсем не то, что хотел изначально: – Мы можем выпить… Камры? Кофе, чая? Или чего покрепче?
– Укумбийское бомборокки, наверное, было бы сейчас кстати, – ответил Шурф.
– Ого! – Я неподдельно удивился. Шурф был не то чтобы совсем трезвенником, но чтобы вот так, среди бела дня, предложить выпить, да не просто лёгкого ликёра или вина, а бомборокки! И мне, разумеется, тут же захотелось узнать, всё ли в порядке с моим другом, поэтому, не мудрствуя лукаво, я так и спросил – всё хорошо?
– Отлично, – порывисто отозвался он, – так ты как?
– Я только за, – вообще-то, меня тоже поборником трезвого образа жизни назвать трудно, но к спиртному я прикладывался довольно редко. Оставаться в незамутнённом состоянии сознания мне нравилось гораздо больше. Ну, а тут Шурф предлагает выпить вот так сходу, после полуденного совещания… Я точно не мог отказать себе в таком удовольствии, – куда пойдём?
– Ко мне домой, если ты не возражаешь, – ответил Великий Магистр, и глазом не моргнув.
Я призадумался. К нему домой… После того, как Шурф и Хельна официально развелись, потому что иначе мой друг никак не смог бы стать Великим Магистром, он купил небольшой дом неподалёку от дома Джуффина и обустроил его по собственному вкусу. Дом окружал огромный и на первый взгляд запущенный сад, в саду висели качели, а между деревьями был натянут гамак. Всё так, как Шурф любит. Но как-то так вышло, что я ни разу там не бывал. Несколько раз подвозил его к самой калитке, пару раз встречал на пороге, и мы шли куда-то, но вот в самом доме я не был ни разу.
– Не возражаю, – отозвался я и почувствовал, как у меня предательски дрожит голос, а по телу без всякого предупреждения прокатывается странная горячая волна. Моё воображение тут же включилось в игру и быстро начало подбрасывать такие картинки, на которые мгновенно среагировала определённая часть тела. Причём весьма недвусмысленно. Я люблю лоохи, я очень люблю лоохи, я просто обожаю лоохи! Кажется, эту просторную одежду придумали очень мудрые люди, и наверняка они были мужчинами. Если бы на мне были надеты, ну, скажем, джинсы в обтяжку, то вышел бы конфуз, а так… Конфуз таки вышел, разумеется, но он остался никем, кроме меня, не замеченным. Ну, я горячо на это надеялся. И хвала Магистрам.
Когда мы вышли на улицу, я снова посмотрел на Шурфа.
– Ты здоров? – я даже сам не понял, как эти слова материализовались в воздухе.
– Наверное, да, – после некоторого раздумья ответил он. – Голова болит, спал плохо.
– Ну да, я тоже, – я вспомнил своё состояние после пробуждения и одновременно то, как быстро о нём забыл, – может быть, опять… эти невидимые кошмары? Или как их там?
– Может, и они, – отозвался Шурф и тут же переключился на другую тему. – Тёмным Путём, наверное, будет быстрее? (Я пожал плечами, дескать, хозяин-барин). Давай руку, я проведу нас. Ну, ты ведь не прокладывал путь ко мне домой.
И через секунду моя рука оказалась в его руке, а ещё через секунду мы с ним оба были у него в гостиной.
Мы стояли посреди комнаты так близко друг к другу, застыв в растерянности, не зная, что нам дальше делать.
Медленно-медленно он переплёл свои пальцы с моими.
– Макс, – я неотрывно смотрел на его губы, – Макс,– Шурф предупреждающе чуть повысил голос, – я не могу, когда ты смотришь так. Прояви… ну, хотя бы милосердие.
Я готов был рассмеяться. Видимо, и твоя железная выдержка, мой дорогой Магистр, имеет свои бреши, да? Чего ты так боишься? Того, что я стану ещё ближе?
И я сделал к нему ещё шаг, подходя вплотную, соприкасаясь с его телом, ощущая жар даже сквозь слои одежды. Мне нравилось дразнить Шурфа, смотреть, как его бастионы истончаются, рушатся, и внутренне я улыбался этому. Но сейчас, глядя ему в глаза, я почувствовал, как что-то в нём переменилось. Его дыхание замерло, он неотрывно смотрел на меня, и в лице его не было ни тени обычной невозмутимости. Глаза горели хищным блеском, а во всём облике читалось такое нетерпение, жажда, горячая тёмная жажда… Я даже слегка отшатнулся.
– Шурф… – я его почти не узнавал – казалось, сейчас на месте моего друга был Безумный Рыбник, ещё секунда – и вцепится мне в горло… – Шурф…
Я сделал пару шагов назад.
– Ты напрасно играешь со мной, Макс, – я видел, как билась тоненькая жилка у него на виске, и понимал, что сейчас он доведён до предела, – я позвал тебя, чтобы рассказать о себе и о тебе. Рассказать тебе то, что я увидел и узнал в тебе, когда мы производили обмен Ульвиара. И думал, что бомборокки позволит нам обоим немного расслабиться, снять то напряжение, которое сейчас присутствует между нами. Я не хочу, чтобы кто-то из нас делал что бы то ни было, не понимая всю суть происходящего. Ты, видимо, не знаешь, не понимаешь, да и откуда…
