Текст книги "Бессмертие (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Я тут же вскинул на него испуганные глаза. Сама эта мысль показалась мне дикой и ужасной.
– Я знаю, что это трудно, Макс, – шеф был неумолим, – но иначе – просто никак. Я не могу сейчас снять это заклятие без последствий для тебя и для нашего Великого Магистра. Поэтому тебе придётся преодолеть себя и всё-таки попытаться мне всё рассказать.
Я кивнул и выдохнул. Ну, а что тут скажешь! Наш Па-ачтеннейший начальник, конечно, злодей знатный, но чтобы мучить людей понапрасну – это совсем не про него. Я понимал, что раз уж Джуффин говорит, что надо это сделать, значит, иначе невозможно.
========== Часть 15 ==========
Часть 15
А дальше потянулись бесконечные минуты, часы, дни и года, наполненные вязкой безысходностью, тошнотворной мутью предобморочного состояния, беспросветной тоской и дикой головной болью. Я преодолевал это невозможное сопротивление, зная, что если не сделаю этого, то не смогу помочь Шурфу. Время тянулось нескончаемо и бессмысленно долго.
Позже оказалось, что пытка длилась не больше часа.
В насквозь мокрой от пота одежде – хоть выжимай, с трясущимися руками, с мельтешащими перед глазами чёрными пятнами я обмяк в кресле. Я рассказал Джуффину всё. Всё, что помнил, всё, что знал – все сны, которые мне привиделись в спальне Фило Мелифаро, и то, как Шурф видел нечто похожее, только со мной в главной роли, и то, как эти сны точь-в-точь повторились на Тёмной Стороне. Рассказал и о том, как Шурф предположил, что нас обоих некто мучает скрытыми кошмарами, проявившимися в спальне деда Мелифаро.
Всё это время неумолимый и бесстрастный шеф внимательно меня слушал. Без тени улыбки на лице. Периодически он давал мне сделать пару глотков из его невидимой бутылки с бальзамом Кахара. Только это и помогало мне держаться на плаву, хотя я предполагаю, что мой безжалостный начальник применил ко мне какое-нибудь мудрёное колдовство двухсотой с гаком степени, чтобы я не окочурился раньше времени. Что ж, ему это удалось на все сто процентов. Я был выжат как лимон, совершенно без сил, но живой.
Упав головой на подлокотник кресла, я закрыл глаза буквально на минутку – и тут же услышал голос своего мучителя:
– Не спи, Макс. Тебе спать пока не следует. Пока мы не разберёмся с этой дрянью, лучше не засыпать.
– Тебе хорошо говорить, – пробормотал я, нехотя снова принимая вертикальное положение, – Джуффин, мне кажется, я сейчас даже стоя усну.
– Не уснёшь, – отрезал он, подошёл, положил ледяную руку мне на затылок. Я вспомнил, что когда-то он уже проделывал со мной подобный трюк.
Это было чертовски здорово. Сначала я ощутил ледяную волну, прокатывающуюся у меня по позвоночнику и доходящую до кончиков пальцев, а ещё через миг почувствовал, будто заново родился – всю усталость как рукой сняло. Да, собственно, рукой и сняло.
Я посмотрел на своего шефа, как на новоявленного бога, которого полагается коленопреклонённо благодарить за столь щедрые дары.
– Ты же понимаешь, что это исключительная мера, – он тут же пресёк поток несостоявшихся благодарностей, – такие вещи часто делать категорически не рекомендуется. На-ка вот, возьми, – он достал из ящика стола уже вполне видимую бутыль бальзама Кахара, которая отличалась по размеру от обычной раза в три, – это тебе на будущее. То есть, дня на два-три хватит, а дольше, я думаю, не потребуется, уж за это время мы всяко вычислим нашего умника.
Несмотря на невероятную лёгкость, которую я ощущал в теле, вскакивать с места и куда-то нестись мне по-прежнему не хотелось, зато очень захотелось принять душ. И сменить одежду.
– Джуффин, я нужен ещё? Мне бы домой смотался, что ли, помыться, переодеться…
– Знаешь, Макс, я думаю, что домой-то тебе как раз и не следует идти, – неожиданно ответил шеф.
– Это ещё почему? – возмутился я.
– Да так, на всякий случай. Хочешь помыться – мойся тут, в Управлении, благо, бассейнов у нас хоть отбавляй. Во-первых, спать тебе сейчас категорически нельзя, а то знаю я тебя, уснёшь и не заметишь. Во-вторых, пока непонятно, кто и зачем наложил на вас такое непростое заклятие, тебе лучше оставаться в зоне моей видимости и вне контактов с кем бы то ни было ещё, – категорично заключил он.
– Да ты что! – возмутился я. – Неужели мне и домой нельзя? Кто там может быть? Базилио, Король под личиной престарелого профессора… Ну, кто ещё? У Шурфа я нынче не в чести, – я всё-таки не сдержался и сказал это. – Друппи, кошки… А в гости, не ровен час, кто-то зайдёт из наших коллег, мне теперь что, их тоже бояться?
– А ты твёрдо уверен в том, что все наши коллеги – именно те, кем являются? И что Базилио – это по-прежнему овеществлённая иллюзия, а Умара Камалкони – это и есть Его Величество? – сэр Халли изволил ехидно прищуриться и зловеще хохотнуть.
Я разозлился. Понятное дело, что целиком и полностью доверять нельзя никому, ни в чём не стоит быть уверенным наверняка – я сто раз это слышал ото всех, а от своего начальника вообще слышу практически постоянно, и в целом даже с такой концепцией согласен, но… Но так и свихнуться недолго. Не хочу я подозревать всех и вся! Я всё равно буду доверять тем, кому хочу доверять.
Да тому же Джуффину, хотя после истории с Тихим Городом уж в ком мне стоит сомневаться, так в первую очередь именно в нём. Конечно, я понимал, что тогда это был единственный выход, но всё-таки, всё-таки… Несмотря на то, что всё давно перегорело, переплавилось и ушло, мне всё ещё порой снятся кошмары.
Мне снится, что я бреду по сонному Тихому Городу, растолстевший и ленивый, сытый бюргер на выезде, напрочь забывший всё, во что верил, неспешно мотающий свой бесконечный срок в этой мещанской позжизненной тюрьме. И это он, Джуффин, отправил меня в этот уютный ад на вечные времена. Я понимаю – он не мог тогда иначе. Но и я тоже.
И сейчас он смотрел на меня светлыми шимарскими глазами, всё понимая, обо всём зная, читая меня как на ладони. А я и не скрывался. Да, Джуффин, всё именно так. Ты всё правильно понял.
– Хорошо, Макс, – тихо сказал он, – давай только недолго. Полчаса тебе хватит?
– А что за спешка? – ощетинился я.
– Через полчаса придёт Кофа. Пока ты мотался по Тёмной Стороне, я попросил его походить по трактирам, послушать, о чём люди в городе болтают и что в Ехо нынче за настроения. Ты со своей чувствительностью к ритму города, может, был бы полезнее в таком деле, но с прогулками по Изнанке тебе было уже не успеть, – спокойно пояснил Джуффин, никак не реагируя на мой повышенный тон, – так что давай, приходи, тоже послушаешь, что он скажет. Да и Нумминорих подтянется, я его попросил покопаться в архивах, поискать информацию о маскировочных запахах. Он, конечно, не сэр Лонли-Локли, но тоже парень умный и довольно шустрый.
– А Шурф? – неопределённо спросил я.
– Вот и подумаем, что нам всем делать, – подытожил шеф, – так что через полчаса будь здесь. И постарайся за это время не уснуть и никуда не вляпаться, хорошо? Если что – шли зов.
– Хорошо, постараюсь, – ответил я Джуффину, спокойно выдержав его пытливый взгляд, – и не нужно за мной присматривать, я просто хочу смыть с себя усталость, переодеться и спокойно выпить кофе. Полчаса мне хватит.
С этими словами я, не вставая с кресла, переместился к себе в Мохнатый дом. Ну да, меня хлебом не корми – дай повыпендриваться.
Очутившись в собственной гостиной, я тут же плюхнулся на диван и закрыл глаза. Конечно, я не собирался назло собственному начальству увлекаться недозволенными сновидениями, я прекрасно понимал: если Джуффин говорит, что спать мне не следует, то слушаться надо беспрекословно. Мне просто хотелось перевести дух и даже не то чтобы обдумать, а, как бы это сказать – ощутить всё случившееся. Какой-то совершенно бесконечный выдался день. Шурф… Вся та невесомая солнечная дымка, что окутывала его имя, сейчас дрожала нервными ударами сердца. Я не люблю не знать, не люблю чувствовать проклятую растерянность, в которой завяз сейчас, как муха в меду.
Шурф. Что ты делаешь? Где ты? Что с тобой? Я снова попробовал дотянуться до него Безмолвной речью, но не тут-то было. Конечно, я наткнулся на его щиты. И даже пробовать не стал их пробить – он же предупреждал. Учитывая всё, что сказал мне Джуффин, я понимал, что на борьбу с моим вторжением у Шурфа уйдёт изрядное количество сил, которых и так у него сейчас немного. Что же делать? Что? Я лихорадочно соображал, перебирая варианты. Я так хотел поделиться с ним силой, но он отрезал все пути, все контакты, отгородился от окружающего мира.
Неужели всё вот так и закончится? Я дам ему тихо умереть от потери Искры? Бред какой-то! Я понятия не имел, что со всем этим делать, и в то же время отчаянно пытался что-то придумать – хоть что-нибудь. И никак не мог. Мне просто хотелось прийти к нему – и забрать себе, всего, целиком, поделиться с ним своей силой, своим временем, всем, что у меня есть, рассказать ему, как я не хочу оставаться без него. И наплевать мне, что когда-то я жил себе припеваючи и слыхом не слыхивал ни о каком Шурфе Лонли-Локли.
А сейчас не хочу. Я больше не хочу без него – не только потому, что наши отношения стали ближе, чем раньше. Да, и поэтому тоже, но я помню, как добровольно, будучи в здравом уме и трезвой памяти, решил прогуляться по Мосту Времени – только для того, чтобы отменить вероятность его смерти и вернуть ему друга, его серебристого Лиса, которого он так неосторожно убил, будучи юным и глупым. На тот момент я и подумать не мог, что между нами может быть что-то кроме дружбы. Хотя… Эта его невзначай брошенная фраза – «Если я тебе скажу, что так было всегда»?
Как так – было всегда? Ну, если я чего-то не понимаю, это ведь не значит, что этого вовсе нет. Думаю, что рано или поздно, так или иначе я узнаю ответ и на этот вопрос.
А, прав был Джуффин – ну вот почему он всегда оказывается прав, а? Не нужны мне эти полчаса дома.
Прошло уже минут двадцать, а я по-прежнему лежал на диване и изматывал себя мыслями и догадками – одна чернее другой. Ну вот что я за человек, а?
Надо бы всё-таки сходить помыться, раз я именно за этим и пришёл. Нечеловеческим усилием воли я заставил себя сесть, открыл глаза – и тут же едва не подпрыгнул от неожиданности. В кресле напротив сидел господин Умара и смотрел на меня грустными глазами.
– А я всё жду Вашего пробуждения, – начал он тихим печальным голосом, – сэр Макс, есть ли у Вас сейчас несколько свободных минут?
Да, дилемма… Вообще-то, ни одной свободной минуты у меня не было, но отказывать Королю в беседе, да ещё – Королю с глазами, как у побитого пса…
– Конечно, есть, – глазом не моргнув, соврал я, – говорите, Ваше… сэр Комалкони.
– Я совершенно растерян, сэр Макс, – Его Величество едва не рыдал, – понимаете, я… – он залился интенсивным румянцем. – Кажется, я влюблён.
Теперь заливаться румянцем пришлось мне – до того было неловко выслушивать подобные признания из уст нашего монарха, пусть временно и носящего личину старичка-профессора, поэтому я растерянно пробормотал:
– Даже не знаю, что сказать. Вероятно, Вас стоит поздравить, ведь это… прекрасное чувство. Или нет?
– О, безусловно, прекрасное, – ответил он и улыбнулся, правда, улыбка вышла несколько растерянной, – но… Понимаете ли, сэр Макс, на сей раз это чувство – скорее причина моих страданий, а не наоборот.
– Отчего же? – спросил я. На самом деле я хотел спросить, какого драного вурдалака он мне вообще всё это рассказывает, но постеснялся разговаривать в подобном тоне с Королём, всё-таки я заядлый монархист, тут уж ничего не попишешь.
Гуриг не дал мне договорить и тут же ответил, чтобы окончательно прояснить ситуацию – ну, или окончательно сбить меня с толку:
– Дело в том, что предмет моей романтической привязанности обитает под сводами вашего дома, сэр Макс. Как нетрудно догадаться – это Базилио.
«Йокарный бабай!» – подумал я, но вслух говорить не стал, а то объясняй потом, кто такой этот бабай и почему он йокарный… Ладно хоть я сам бы это знал, так ведь понятия не имею. Не говоря ни слова, я смотрел на Его влюблённое Величество во все глаза. И, разумеется, не имел ни малейшего понятия, что в связи с этим наш Король хочет от меня? Неужто выдать за него Базилио замуж?
В общем-то, он, конечно, обратился по адресу, потому что с тех пор, как овеществлённое чудовище, которое я нарёк Базилио, обосновалось в Мохнатом Доме, я справедливо считал, что являюсь ответственным за неё – в некотором роде родителем. Правда, родитель я был, откровенно говоря, так себе, в воспитании практически не участвовал, просто время от времени интересовался, как идут дела у рыжеволосой девицы, в которую превратилось наше чудовище при помощи самой могущественной ведьмы этого Мира – леди Сотофы Ханемер. На этом моё родительское участие заканчивалось. Ах, ну да – я с радостью поддерживал все её начинания и так же радостно их оплачивал, благо, нынешнее финансовое положение мне это позволяло. Базилио такая ненавязчивая опека вполне устраивала, в чём я неоднократно мог убедиться. А тут вдруг оказывается, что сам Король в неё влюблён, вот уж повезло бедняжке, нечего сказать! В общем-то, спрашивать нужно не у меня, а у самой избранницы. В конце концов, не в меня же влюблён Гуриг Восьмой – в общем и целом, вполне симпатичный парень, особенно если не размышлять о том, что он управляет огромной державой.
Да и вообще, когда это в моей голове успел сложиться целый сценарий? Вот умею же я напридумывать всего, а!
– Дело в том, – продолжил Его Величество, – что Базилио считает меня профессором Умарой. Просто другом, с которым можно решать умные задачки и болтать часами напролёт. Она понятия не имеет, кто я на самом деле. Да и тот облик, в котором я перед ней предстаю, вряд ли может расположить её к каким-то чувствам, помимо тёплой дружбы, понимаете?
– Понимаю, – ответил я, на самом деле не будучи уверенным в том, что это действительно так, – и вы хотите, чтобы я с ней об этом поговорил?
Король улыбнулся моей сообразительности, закивал и только собрался сказать мне что-то ещё, как в моей голове зазвучал голос шефа:
«Макс, полчаса уже закончились. И даже страшно сказать, сколько минут назад. Я надеюсь, что ты всё-таки внял моему дельному совету и не спишь».
«О, чёрт! – откликнулся я, жестом показывая Гуригу, что мне прислали зов, – прости, я не забыл, просто я разговариваю с нашим монархом. Ну, неудобно послать его ко всем Тёмным Магистрам».
«Дался тебе этот Король, – ответил Джуффин после некоторой паузы, – давай, сворачивай с ним великосветскую беседу».
«Кофа уже пришёл?» – спросил я. Мне было интересно выслушать нашего мастера Слушающего. Уж что он умел делать отлично, так это собирать информацию. И не только собирать, а качественно отделять зёрна от плевел, то есть крупицы действительно важного – от огромного количества домыслов и фантазий.
«Пришёл», – коротко сообщил шеф.
«Хорошо, я постараюсь закончить как можно быстрее», – ответил я, клятвенно пообещав самому себе действительно постараться.
– Не ошибусь, если предположу, что у вас появились срочные дела, да, сэр Макс?
Я развёл руками. Как всё-таки хорошо иметь дело с воспитанным человеком, которого с самого детства приучали к пониманию других и неизменной вежливости, спаси и сохрани его Мятежные магистры! Ведь это ужас просто, я бы тихо скончался от этого всего. А Гуриг наш ничего, молодец, держится!
– Я обязательно подумаю обо всём, что вы мне сейчас сказали, – мне хотелось хоть как-то его поддержать и дать понять, что мне не всё равно, – Вы мне симпатичны, – это, я, кажется, ляпнул не подумав, потому что в ответ получил слегка растерянный, но вполне заинтересованный взгляд, – э-э-э… чисто по-человечески, – уж не знаю, кому больше нужны были такие уточнения, мне или Королю. – Мы с вами об этом ещё поговорим. А сейчас, к сожалению, вы правы, мне просто необходимо быть в другом месте.
Я спешно раскланялся с романтично настроенным Величеством и, к его вящему удивлению, не ушёл Тёмным Путём или обычным светлым – через дверь, а пулей понёсся вниз, к бассейнам для омовения.
Забежав в огромную ванную комнату, я практически с разбега плюхнулся в первый бассейн – прямо в лоохи. Сбылась наконец моя мечта! Я понимал, что категорически и катастрофически опаздываю везде и всюду, но мне очень хотелось окунуться в воду, ощутить всем телом живительную влагу, смыть с себя напряжение этого дня, липкий страх и мутную тревогу, сопровождавшие меня сегодня постоянно.
Я был так рад воде, что блаженно закрыл глаза, пытаясь ощутить её всей кожей, всем своим существом, разнежился, расслабился и… На секунду провалился в сон.
Я мгновенно пошёл на дно, будто меня кто-то тащил, утягивал в водоворот. Я хотел сделать вдох, но не мог. Я открыл глаза – надо мной была прозрачная вода моего бассейна. И мне вдруг стало совершенно всё равно. Мне казалось, что ничего страшного, мне не обязательно дышать, не обязательно жить, это так утомительно, так беспокойно, так не нужно и незачем… Если я сейчас вдохну воду, то навсегда избавлюсь от этой странной необходимости – отсчитывать минуты своей нелепой жизни, перестану нести это тяжкое бремя, на которое обречены все живые. Если мне повезёт, то я стану, как Теххи, звонким серебристым облачком тумана, свободным от всего и ото всех, от всех земных уз, от всех привязанностей, ведь это так прекрасно… Я чувствовал, что улыбаюсь в воде, думая о том, как перестану, наконец, любить и так сильно раниться этой любовью. Перестану быть живым, потому что живому – больно. И боль эта неизбывна и бесконечна, а всего один полновесный глубокий вдох этой прозрачной чистой воды сможет прекратить все мои мучения. Удивительная лёгкость постепенно наполняла меня всего. Предвкушение освобождения, одно последнее усилие, один вдох не воздуха, а воды – и это закончится. Так ли иначе… Рано или поздно… Я был совсем близко, я был почти готов это сделать…
«Драть тебя через три колодца, Макс! – взревел в моей голове голос Шурфа. – Ты что творишь?!»
«Шурф?» – я даже сначала не очень понял, кто это, пытаясь уловить слабеющим сознанием не столько смысл его слов, сколько настроение.
«Идиот! – он орал так, что если бы это была не Безмолвная речь, то моего друга точно бы слышали в соседних домах. – Я тебе сейчас утоплюсь! Давай наверх!»
«Что?» – переспросил я, чувствуя, что вновь погружаюсь в бездну сна.
«Макс, я тебя сам убью! – его голос пылал тревогой и гневом. – Сотню вурдалаков тебе под одеяло! Давай наверх! Всплывай!»
И я, превозмогая себя, оттолкнулся пятками от дна бассейна и вынырнул, тут же закашлялся, почувствовал, как мерзко кружится голова (уже который раз за сегодня), и от греха подальше медленно вылез из бассейна.
Сел на пол, прислонился головой к стене. С меня стекала вода, волосы прилипли к щекам. Ничего себе! Что это было вообще? Хотел приободриться, ага… Ну, как тебе, дорогой Макс, такая бодрость? Я помотал головой, избавляясь от остатков глупых мыслей. Жуть какая-то. Я понимал, что это были не мои мысли. Откуда же они взялись-то? И… Шурф?
«Макс!» – в голове рявкнул голос разгневанного начальника.
«Вот же чёрт, – ответил ему я, – уже иду. Только я мокрый».
Не вдаваясь в объяснения и не тратя время на переодевание, я шагнул в Управление прямиком из собственной комнаты для омовений, как был – в насквозь мокром лоохи цвета кошачьего дерьма.
Кофа, перед носом которого я возник, внимательно на меня посмотрел и сказал:
– Тебя высушить или сейчас так модно?
– Высушите, пожалуйста, – я был предельно вежлив, почти как наш Король.
Сэр Кофа небрежно провёл рукой вдоль моего тела, и одежда на мне стала совершенно сухой.
– Умеешь ты эффектно появиться, – изрёк Джуффин, внимательно наблюдающий за разворачивающимся перед ним действом.
Нумминорих смотрел на нас широко распахнутыми глазами, в которых читались сплошные междометия.
Я не мог сообразить, с чего начать, поэтому начал с главного:
– Жрать хочу, как стадо менкалов.
– Ну, значит, мир ещё какое-то время простоит, – облегчённо вздохнул шеф.
– Заказ в «Обжору» я уже отправил, – сказал Кофа.
Ну, а что? Чем не индикатор благоденствия в столице Соединённого Королевства? Если сэр Макс всё ещё способен хотеть жрать, значит, жизнь продолжается.
– Сам расскажешь, что с тобой такое приключилось, или к тебе применить какие-нибудь изощрённые пытки? – спросил Джуффин, явно намекая, что пытки ему как-то больше по душе.
– А давайте я сначала вас, старых мудрых колдунов, послушаю, а уж потом расскажу про себя. На самом деле, ничего интересного, просто высохнуть не успел.
– Можно подумать, – недоверчиво проговорил Кофа, косясь на мою невинную физиономию, – но мне рассказывать тоже особо нечего, кроме того, что сновидцев в столице заметно поубавилось. Это заметил не только я, но и многие горожане, которые их видели раньше. Перестаёт наш город быть желанным сновидением, хотя раньше, как вы помните, от сновидцев просто отбоя не было. Да, и люди стали ссориться чаще. Та радостная лёгкость, которая витала в воздухе, куда-то испарилась. Я слышал сегодня в «Душистых Хрестиках» занимательный разговор – беседовали две леди, похоже, давние подруги. Одна собиралась покупать охранный амулет и объясняла второй, что мысль про охранный амулет не приходила ей в голову уже несколько лет, а тут вдруг ни с того, ни с сего… Подруга, конечно, тоже захотела амулет. Такие сейчас идеи стали приходить в головы простым горожанам: обвешаться охранными амулетами, спрятаться подальше от чужих глаз – доверия друг к другу у людей стало меньше. Или вот – появляются мысли взять да невзначай у соседей обломать кусты или оборвать редкие цветы, чаще всего – просто так, без всякой корыстной мотивации. Я поговорил с Трикки Лаем, всё-таки как хорошо, что он сменил Бубуту на боевом посту, толковый парень, – тут Кофа замолчал, достал трубку – все напряглись в томительном ожидании, но он обвел нас взглядом, уловил настроение и продолжил: – Да, так вот, Трикки говорит, что за последние пару дюжин дней снова задействовал все подразделения Городской полиции. Не так давно их отдел сократили просто до неприличия – за ненадобностью. Сокращённым сотрудникам выплачивали половинное жалованье, чтобы в случае необходимости снова призвать на службу. И вот нежданно-негаданно этот час настал. Опять в столице Соединённого Королевства народ распоясался – по мелочи и не очень: воровство, ссоры, заканчивающиеся побоями, хулиганство различной степени тяжести и даже пара нелепых убийств – давненько такого не было. Если так и дальше пойдёт, то мы окажемся, конечно, не в Смутных Временах, но где-то не очень далеко, а то, глядишь, и до них докатимся. Хорошо хоть преступлений с применением магии стало не намного больше, почти все они – совершенно дурацкие, виновников поймать – раз плюнуть, но они есть. Один деятель взял да и заколдовал половину квартала вокруг своего дома – дескать, соседи шумные, никакого от них покоя, и это парню не нравилось, зато теперь тихие – потому что спят уже четвёртый день кряду. Одна леди разозлилась на соседку, взяла да и превратила ей все продукты в солому. Это всё, конечно, мелочи, не слишком стоящие внимания, такие преступления и преступлениями-то назвать язык не поворачивается, но их стало существенно больше, в сравнении… Да хоть с прошлым годом. Помимо всего прочего, некоторые и вовсе решили уехать из города. Вроде бы просто так – кто отдыхать, кто к родне в Ландаланд, кто путешествовать. И всё бы ничего, можно бы списать на случайности, но уж больно много народу внезапно потянуло в чужие края под разными благовидными предлогами. Так что, если всё это обобщить, то есть над чем задуматься.
Задуматься и правда было над чем. Уж насколько я сам любил Ехо, город моих снов, город, в котором я был счастлив, что бы ни случилось, вопреки и наперекор, но сейчас начал подумывать о том, что вот закончим мы это дело, найдём виновника всех бед, и смотаюсь-ка я к Франку, поживу какое-то время в Шамхуме… Ни день, ни два, а именно «какое-то время». С чего вот, спрашивается, меня такие мысли посещают?
Пока я размышлял о собственных странных желаниях, в окно влетел поднос из «Обжоры», а за ним последовали ещё два его собрата, так же тяжело гружённые блюдами и горшочками. Я тут же выкинул из головы все мысли, кроме одной – я чертовски голоден!
Стряпня незабвенной мадам Жижинды всё ещё оставалось безупречно вкусной. Какое-то время я самозабвенно наслаждался тушёным мясом с ароматными травами и специями, пока не заметил, что взоры всех присутствующих обращены на меня.
Я тут же поперхнулся недожёванным куском и запросил пощады:
– Дайте мне хоть доесть, а? Не могу я рассказывать ничего на голодный желудок, ну в самом деле!
– Ладно, – смилостивился мой грозный начальник. И обратился к сытому Нумминориху, который лениво попивал камру и хрустел печеньицами: – Вся надежда на тебя, давай, рассказывай, не зря ты просиживал штаны в архивах?
– Да как сказать, – уклончиво ответил наш нюхач, – конечно, новые знания – это не только познавательно, но зачастую и полезно, но тут…
– Неужели ничего? – перебил его Кофа. – Быть не может!
– Да в том-то и дело, что не ничего. Много чего, а точнее – всё!
Мы дружно уставились на Нумминориха, потому как после его объяснения всё стало ещё более запутанным, но никак не более понятным.
– Просто очень много информации, – виновато пояснил он, – я не знал, за что хвататься. Я же хотел как можно быстрее, а там столько всего. Я ещё и к буривухам заглянул, и мы с сэром Луукфи узнали немало интересного о всевозможных маскировочных запахах.
– Это всё замечательно, – несколько раздражённо прервал его Джуффин, – а по делу есть что-нибудь?
– Я не знаю, поможет ли это, но я понял состав маскировочного запаха, – ответил Нумминорих.
– Да, – протянул Кофа, – я думаю, это нам без надобности. А ты выяснил, что именно он маскирует?
– Конечно, – обрадовался Нумминорих, – он маскирует запахи некоторых заболеваний, если быть точным, то двадцати пяти, а также маскирует запах любого приворотного зелья, запах страха…
– Так, стоп, – шеф прервал словоохотливого нюхача, – того, что ты назвал, и так предостаточно, чтобы мы с ног сбились, выясняя, что же послужило причиной применения маскировки. Слишком много, слишком неконкретно, – он постукивал по столу пальцами, раздумывая, – вот где пригодилась бы светлая голова сэра Лонли-Локли, он отлично умеет анализировать и отсекать нужное от ненужного.
Я посмотрел на Нумминориха, и мне стало его жаль. Конечно, ругать его никто и не думал, но я сам знал это странное чувство, когда невооружённым глазом видно, что начальник, которого ты считаешь господом богом и добрым дядюшкой заодно, в тебе разочарован. Не то чтобы это так заметно, просто он рассчитывал, что ты с заданием справишься, ан нет, не вышло. Отвратительное чувство. Я понимал нашего нюхача как никто. Именно так я чувствовал себя на заре своей карьеры в этом славном Мире, когда Джуффин рассеянно переставал меня слушать и начинал размышлять о другом, уяснив для себя, что никакой пользы я, похоже, делу-то и не принесу.
Поэтому я намеренно заострил внимание на том, что говорил Нумминорих, чем несколько удивил Джуффина.
– Послушай, а сам ты как думаешь? – спросил я своего поникшего коллегу. – Что тебе подсказывает твоё чутьё? Ты напрасно боишься ошибиться, порой наша интуиция – это единственный инструмент, который остаётся в распоряжении, и именно он и срабатывает.
Нумминорих энергично закивал, соглашаясь.
– Если честно, я думаю, что этот запах маскирует какую-то хворь. Сам аромат маскировки очень сложный, некоторые ингредиенты стоят довольно дорого, да их не сразу-то и найдёшь на Сумеречном Рынке, и применять его по пустякам… – он развёл руками, – как-то нелепо, что ли. Я бы точно не стал. Может быть, просто некто не хочет обозначать, что он болен?
Джуффин уставился на него с неподдельным восхищением:
– Вообще-то отличная мысль! А ты можешь проследить собственно сам запах? Его источник?
Услышав из уст шефа похвалу, Нумминорих тут же расплылся в довольной улыбке.
– Вообще-то этот аромат здесь тоже присутствует, – сказал он, несколько робея.
– Вот даже как? – удивился шеф, – и от кого сильнее всего пахнет?
Нумминорих стал совершенно пунцовым и сдавленно сказал:
– От вас.
И мы уставились на Джуффина.
Вот честное слово, если бы он сам мог раздвоиться и на себя уставиться с тем же немым удивлением, с каким смотрели на него мы, он бы точно это сделал.
– Ничего себе дела! Давай-ка, рассказывай подробнее. Раз уж от меня несёт этой дрянью, значит, я контактировал с носителем этого запаха. От кого-нибудь ещё пахнет?
– От Макса, – Нумминорих пожал плечами, как бы говоря, мол, прости, дорогой друг, но тут уж ничего не поделаешь. И тут же предупредил следующий вопрос: – А от сэра Кофы не пахнет. От вас – интенсивнее всего, а от Макса запах существенно слабее, так, еле уловимый шлейф, как будто он встречался с его носителем несколько дней назад.
– Отлично, Нумминорих, ты просто молодец, – Кофа кивнул младшему коллеге, и тот снова расплылся в счастливой улыбке. Как говорят у меня на родине – ласковое слово и кошке приятно.
– Дело за малым, – констатировал Джуффин, – сопоставить наши с Максом передвижения и контакты за последние пару дней. Я боюсь, что для того, чтобы вычислить источник этого маскировочного аромата, будь он неладен, сопоставлять придётся слишком много, и список выйдет внушительным.
– Чем ещё там пахло, Нумминорих? – спросил я. – Может быть, был какой-то сопутствующий запах?
– Несколько, – ответил он, – и сейчас они все тоже присутствуют. Это запахи замка Рулх, Короля, Абилата Параса, Шурфа Лонли-Локли, Тёмной Стороны…
– Всё-всё, – замахал на него шеф, – хватит. Похоже, ты с самого начала был прав, а я, старый дурак, не поверил: действительно слишком много информации. И сложно вычленить, какой из этих фактов главный. Теперь, Макс, твоя очередь рассказывать, и зная тебя, думаю, всё или сразу прояснится, или окончательно запутается.
– Скорее второе, – я не понимал, как случившееся со мной можно вплести в общую канву событий, поэтому подробно, без утайки рассказал, что происходило со мной, когда я так неосторожно решил освежиться.
После моего рассказа прояснилось только то, почему в Управлении я появился в насквозь мокрой одежде. И всё. Как я и предполагал.
Рассказал я и то, как в моей голове в самый последний момент перед предполагаемым прощанием с нынешней реальностью невесть откуда возник Шурф, обругал меня – ну ладно, не последними, а предпоследними словами, и, по сути, вытащившл за шкирку из этого бассейна.
Про свой разговор с Гуригом я упоминать не стал, мне показалось, что это совершенно несущественно и к делу не относится.
