Текст книги "Бессмертие (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Как я мог этого не замечать? Я ведь думал, что это обычное дружеское участие! Ну да, Макс, давай, обманывай себя и дальше. Разве ты не можешь назвать своим другом, например, Мелифаро? Несмотря на все наши словесные перебранки, конечно, мы с ним друзья, которые не моргнув глазом умрут друг за друга. Так же, как и с Нумминорихом, и с тем же Кофой, хотя с господином Кушающим-Слушающим нас друзьями назвать, наверное, труднее всего, но тем не менее. Даже с Меламори…
Несмотря на то, что мы с ней довольно долго делили постель, мы были скорее друзьями. И она, и я где-то в глубине души знали, что – по большому счету – каждый из нас сам по себе. Поэтому мы так легко встречались и так же легко расставались.
Ни один друг не вёл себя так со мной, как Шурф. И если это не любовь, то что тогда?
Я не понимал, что со всем этим делать. Я не знал, люблю ли его я. Мне было грустно. Мне так хотелось прийти к нему в кабинет или затащить к себе, на крышу Мохнатого Дома, под предлогом «самого важного разговора на свете» поведать ему, тому, ближе которого у меня и нет никого, как мне сейчас странно. Как я не знаю, что мне делать, как я растерян и смущён. Больше мне не с кем было об этом поговорить. С одной стороны, мы с ним стали ближе, а с другой – много, много дальше. Шурф… Мой Шурф.
========== Часть 14 ==========
Часть 14
Я скучал по нему. Я скучал по своему другу. Закрывая глаза, я снова ощущал на коже огонь его пальцев и свой ответный жар, с которым мне трудно было совладать, с которым невозможно было смириться.
Надо просто сделать вид, что все в порядке, и послать ему зов. Это всегда срабатывало, когда мои ощущения не совпадали с реальными или желательными действиями. Иными словами, хорошая мина при плохой игре – мой конек. Да что я ломаюсь, как девица на выданье!
Я разозлился на себя и тут же, не давая себе пойти на попятную, послал ему зов:
«Привет, Шурф, ты занят?»
«Да, Макс», – спокойно ответил он.
Вообще-то, это была его особая форма приветствия, потому что Великий Магистр был занят круглосуточно – должность обязывала, но у меня было веское оправдание для того, чтобы побеспокоить его без зазрения совести. Поручение сэра Халли – не то, что можно так запросто проигнорировать, поэтому я вполне себе бодро сообщил:
«Я вообще-то по делу».
В моей голове тут же образовалась звонкая тишина, отчего я пришёл в странное смятение. Гулкие секунды продолжали падать в пустоту. Что такое? Почему Шурф молчит? То ли обдумывает варианты ответа, то ли ещё что, может, просто говорит с кем-то параллельно, как говорится, издалека не видать. Терпение моё стремительно истощалось, а гнев так же стремительно нарастал. Да что ж такое-то! Даже если не принимать во внимание, гм… наше с ним утро и предшествующие пробуждению в обнимку события, его игра в молчанку никак не свидетельствовала о… О чём?
«Шурф! – я злился почти всерьёз. – Ты…»
«Я думаю, Макс, – хладнокровно изрёк невозмутимый сэр Лонли-Локли. Извини, я сейчас занят крайне важным делом и не могу уделить тебе ни минуты».
«И что же это за крайне важное дело, – ехидно перебил его я, – что ты не можешь уделить своему старому другу ни секунды своего драгоценнейшего внимания?»
Последнюю фразу я говорил уже унылой пустоте в собственной глупой башке, так как Шурф отключился после первых двух слов.
Ничего себе! Сказать, что я был озадачен – ничего не сказать. Это что вообще такое?!
Чтобы Шурф вот так вот беспардонно исчезал на полуслове… Может, случилось что?
Я тут же начал вновь к нему стучаться, и… И тут же натолкнулся на барьер, запрещающий вторжение.
Охренеть!
Ничего не понимая, я попробовал снова – глухая защита, хоть тресни! Ну, я и треснул! Какого, спрашивается, драного вурдалака? Тоненький щит Великого Магистра, явно рассчитанный на не слишком серьезное предупреждение, хрустнул-треснул…
«Шурф, ты чего?! – заорал я что есть силы. – Защита? От меня?! Что случилось-то?»
«Макс, я же тебе сказал, что занят, – его голос звучал безразлично и устало, – и у меня действительно нет ни времени, ни возможности…»
Пока он снова не прервал общение и не ушёл в глухую оборону, понавыставив щитов посерьёзнее, чем та детская картонка, которую я сломал одним щелчком, я затараторил:
«Вообще-то у меня к тебе не личное дело, а поручение Джуффина. Он просил тебя… – тут я замедлился, убедившись, что Шурф по-прежнему слушает меня, – он просил тебя составить список, точнее, нас обоих просил составить список с учётом того… В общем, понимаешь, оказывается, этот знахарь, предполагаемый соперник Абилата…»
Я перескакивал с одного на другое и хотел перессказать ему всю историю, хотя бы вкратце, так, чтобы было понятно и что это за список, и вообще. Но он явно не намеревался долго меня выслушивать, поэтому перебил без особых церемоний:
«Я свяжусь с Джуффином и всё сделаю. Извини, Макс, я занят. Отбой!»
Он исчез из моего сознания, а я встал соляным столпом и начал немилосердно щипать себя за запястье, чтобы убедиться, что мне это всё не мерещится. Может быть, я опять обчитался книги Огненных страниц, и мне просто почудился этот разговор? Или я сплю? Только вот с какого момента? И по какой включительно?
Пока я размышлял о снах и реальности, последняя вторглась в моё сознание голосом Шурфа:
«И, Макс, я бы просил тебя не взламывать мою защиту от Безмолвной речи. На сей раз я поставлю барьер посерьёзнее. Предупреждаю ради твоей же безопасности: будь добр, не заставляй меня от тебя защищаться».
Оповестив меня о своих намерениях, мой друг тут же отключился, не дожидаясь ответа. И снова я остался в одиночестве. В полном. Огляделся вокруг – я стоял на улице Медных Горшков. Да, а я-то, дурак, выторговал у Джуффина час-другой… Что мне теперь делать с этим так внезапно освободившимся временем?
Я даже уже и не злился, а не мог понять, кто из нас сошёл с ума, кто спит, а кто бодрствует, потому что как уместить всё это в одну реальность, я решительно не знал. Неужели сейчас я разговаривал с тем самым человеком, который утром прижимал меня к себе, уговаривая ещё поспать? Который этой ночью касался меня так нежно, когда я видел, как дрожат его пальцы, как темнеют его зрачки? Это он, мой Шурф, так быстро и красноречиво послал меня сейчас ко всем чертям? Такого просто быть не могло! Что же тогда было этой ночью? Чей-то из нас двоих горячечный бред? Жаркий сон? Что?
Так, ладно. Нужно что-то делать, иначе я просто рехнусь. Вообще-то, мне безумно хотелось прийти в резиденцию Ордена и надавать своему драгоценному другу по башке, но что-то меня останавливало. Глупая гордость? Обида? Да, наверное, всё вместе. У меня было ощущение, будто бы с меня содрали кожу, оставив беззащитным нутром наружу. И мне хотелось спрятаться, снова отрастить хоть какую-то броню, перестать быть настолько доступным для него, настолько уязвимым…
«Что там с Шурфом происходит?» – голос Джуффина, внезапно возникший в моём сознании, казался усталым.
«Понятия не имею, – я не врал ни на йоту, – а он с тобой связывался?»
«Поинтересовался, что за список ему необходимо составить, сказал, что сам подготовит, потому как «зачем же сэра Макса отрывать от дел», правда, от каких, он не уточнил. У тебя есть дела, Макс? А список он отправит мне курьером, обещал через час. А пока, дескать, у него что-то жутко срочное и важное. Макс, между вами что-то произошло?» – я понимал, что он спрашивает не из праздного любопытства, но понятия не имел, что ему на это ответить.
Рассказывать о том, что случилось прошлой ночью, я решительно не хотел, а всё остальное…
«А я даже не знаю, что тебе ответить, – в любой непонятной ситуации стоит говорить правду и ничего, кроме правды, и да помогут мне Тёмные Магистры. Эта нехитрая формула не раз меня выручала. Просто правда может быть разной. – Если ты имеешь в виду, ссорились ли мы с главной нашего Благостного и единственного, то – нет. А уж какая вожжа ему под хвост попала – я понятия не имею».
Кажется, последние слова я даже в Безмолвной речи произнёс с заметным ехидством.
«Ну да ладно, Шурф у нас парень с причудами, – миролюбиво проговорил шеф, – а кто в нашем Приюте Безумных без них, без причуд то есть?»
«Понял я, все с причудами», – проще простого, конечно, было списать странное поведение Шурфа на некие гипотетические «причуды», коих за моим другом не особенно-то водилось.
«Вот и отлично, что понял, – продолжил мой невозмутимый начальник, – поскольку времени у тебя осталось больше, чем планировалось, давай-ка, не откладывая в долгий ящик, прогуляйся по Темной Стороне. И по городу походи тоже. Мне важно, что ты почувствуешь, Макс. Только постарайся вернуться не через несколько дней или лет, возьми с собой Мелифаро, что ли, со Стражем ты это сделаешь гарантированно вовремя».
«А они с Нумминорихом вернулись с бахуна? И что говорят?»
«А, как и предполагалось, ничего особенного, – Джуффин явно не был раздосадован, – ни капитан, ни члены команды не видели ни самого Анума Тонита, ни кого бы то ни было чужого на своём судне, так что, скорее всего, как я и предполагал с самого начала, тело несчастного парня попало именно на этот корабль по чистой случайности».
Я продолжал куда-то брести, внимая своему начальнику, и даже почти не притворялся, что мне очень интересно, но сердца мои выстукивали нервными нотами: «Шурф. Шурф…» Мне безумно хотелось всё отменить. Пройтись по Мосту Времени – и отменить. Только я не знал, что именно – то ли сегодняшнюю ночь, то ли этот нелепый день, в котором Шурф занят чем и кем угодно, но только не мной.
«Макс, ты меня слушаешь?» – голос шефа донёсся будто бы издалека.
Я снова включился в диалог, искренне пытаясь сосредоточиться только на нём.
«Да, слушаю, но ты ведь знаешь, как я недолюбливаю Безмолвную речь», – и опять я не грешил против истины.
«Ладно, незачем тебя пытать понапрасну, а то я начинаю себя чувствовать страшным злодеем, ты ведь знаешь, для моего нежного сердца это слишком, – Джуффин злорадно хохотнул. Уж кого-кого нельзя назвать злодеем, так это нашего шефа, ага! – Поскольку про бахун и правда рассказывать особо нечего, кроме того, что Нумминорих там унюхал всё тот же маскировочный запах. Отправляйся-ка ты на Тёмную сторону, она тебя уже заждалась. Вернёшься – расскажешь. Обрати внимание на серпентарий, который мы с Сотофой постарались ограничить, чтобы предотвратить распространение змей по всей Изнанке. Да, и всё-таки иди с Мелифаро, а то бегать и ловить тебя там мне сейчас, знаешь ли, недосуг».
«Хорошо, – только и сказал я, – вернусь – поведаю всё как на духу».
«Как где?» – переспросил шеф.
«А, – я махнул рукой, позабыв, что жестов моих ему не видно, – долго объяснять, что значит «как на духу», считай, что это ещё один привет с моей мнимой далёкой родины. Я хотел сказать, что просто расскажу всё как есть, ничего не утаивая».
«Ну и отлично», – согласился Джуффин, и я снова остался один.
Нужно было отправляться на Тёмную Сторону. И послать зов Мелифаро. Нужно, нужно, нужно… Но я не хотел. Не хотел – на так любимую мною Изнанку Мира, в ту часть реальности, где становишься совершенно другим, словно бы с тебя слетает вся шелуха условностей и обязательств, и ты остаёшься собой – истинным собой, таким, каков ты есть на самом деле? Я всегда очень любил бывать на Тёмной Стороне. Только там я был беспричинно и всецело счастлив. Но сейчас… Мне не хотелось вообще никуда. Даже до дома добираться было лень, даже Тёмным Путём. Я сел на поребрик и тупо уставился в пространство перед собой, краем глаза замечая, как по веточке молодого деревца вахари ползёт какая-то безымянная букашка.
Вот и я себе сейчас напоминал эту букашку, которая ползет непонятно куда и зачем.
Я ещё немного посидел, глядя на спешащее по своим делам насекомое. И вдруг каким-то неуловимым чутьём понял, что что-то не так. Как и что именно, я не мог себе объяснить. Всё. Совершенно всё было не так. Несмотря на лёгкость характера, я всё равно часто умудрялся состряпать себе проблему на пустом месте. Впрочем, точно так же я ее и разрешал – быстро и легко, или сломя голову и наперекор всему, делая всё возможное и невозможное, или же просто забывал о проблеме, пока она не решалась сама собой. Но чтобы вот так ходить вокруг да около, переливая из пустого в порожнее, ныть и впадать в чёрную меланхолию – это было мне не свойственно. Неужели это те самые змеи, о которых предупреждал Джуффин? Пора с этим что-то делать, пока я окончательно не ударился в беспросветную апатию и не решил, что всё – тлен и не стоит никаких усилий.
«Мелифаро!» – позвал я своего друга и коллегу. Ни говорить с ним, ни что-либо делать мне по-прежнему не хотелось, но теперь я совершенно чётко понимал – надо. Обязательно. Иначе и вправду стоит подыскать себе пару-тройку каких-нибудь миленьких Мирочков, ну так, на всякий случай.
«А я всё сижу и жду, когда ты наконец сподобишься послать мне зов, – вот уж кого, кажется, никакими змеями ни с каких болот невозможно пронять, так это Мелифаро. По крайней мере, голос его был бодр и весел, как и всегда, – что-то ты, Ночной Кошмар, медлителен стал в последнее время, не высыпаешься, что ли?»
Ну, слава Тёмным магистрам – раз мой коллега способен язвить и называть меня Ночным Кошмаром, то этот чудный Мир ещё не рухнул, что, как говорится, и следовало доказать.
«Прогуляешься со мной на Тёмную Сторону?» – спросил я, вновь почувствовав лёгкость и беззаботность, которая сопровождала меня всегда, когда я собирался отправиться на Изнанку нашего Мира.
«Прогуляться – не прогуляюсь, – так же легко ответил Мелифаро, – но на Границе постою, вход и выход посторожу, так и быть, ну и тебя, если нужно будет, за уши вытяну. Давай, тащи свою ленивую ночную задницу в Управление, а то у меня дел невпроворот – одной недопитой камры чашки три стоит!»
Я повеселел и тут же выбросил из головы измышления о тщете всего сущего и ощущение себя букашкой, нелепо ползущей по ветке.
А Шурф… Ну, что Шурф? Может, и правда занят человек, чего это я, в самом деле! Клятвенно пообещав не сходить с ума и не придумывать никаких гадостей, пока я не выясню всё и наверняка, я сделал шаг и оказался в зале Общей Работы.
Своего коллегу я застал за очень важным делом – он поглощал фирменные рассыпчатые печеньица незабвенной мадам Жижинды и, надо заметить, предавался этому занятию с непомерным усердием, да так резво, что ещё полминуты – и от вкуснейшего печенья остались бы только воспоминания. Но я успел вовремя, ухватил сразу несколько штук и плюхнулся в свободное кресло.
Мелифаро смерил меня нарочито злобным взглядом:
– Рановато я тебя позвал, надо было сначала прикончить печенье.
С этими словами он пододвинул мне блюдо, а я кивнул, поскольку говорить с полным ртом не мог, и пододвинул ему пустую кружку – жаровня с камрой была аккурат за его спиной.
Мне вдруг стало на удивление спокойно. Сидя с ногами в кресле на нашей половине Управления Полного Порядка, я точно знал, что мы с моим другом и коллегой вот-вот отправимся на Тёмную Сторону, он останется стоять на Границе, а я пойду дальше. И он действительно вытащит меня, что бы ни случилось.
Минут через десять, когда от печенья остались приятные воспоминания, а кувшин с камрой опустел, мы оба, не сговариваясь, поднялись с кресел и молча направились к двери. И дальше – вниз, мимо подвала с уборными, ниже, в подземелья под Хуроном. Я шёл рядом с Мелифаро, ни о чём не думая, пока он не остановился на развилке двух коридоров:
– Да, вот тут хорошее место, Макс.
– Угу, – откликнулся я, и в тусклом свете подземелья явственно увидел, как двойник нашего Стража, Ахум, едва заметно кивнул мне в знак приветствия, произнося эту же фразу.
Их тёплые тяжёлые руки легли мне на плечи с двух сторон:
– Я запомню тебя, – сказали близнецы хором, но каждый своим голосом.
Я невольно поёжился, как всегда, когда видел их сразу обоих. В эти секунды в Мелифаро чувствовалась безграничная цельность и сила.
Я помахал братьям, стоящим спинами друг к другу, и дальше пошёл один. Немного поблуждал по подземным лабиринтам, натыкаясь то на один тупик, то на другой, пока не вышел к рощице серебристых невысоких деревьев. Я увидел, как лениво стелется под ноги цветной ветер, и понял, что я на Тёмной Стороне.
Вместо радости, которая неминуемо охватывала меня в этом удивительном месте, я чувствовал опустошение. Мне было – никак. Точнее определить я не могу. Просто никак, ни радостно, ни грустно. Только по внешним признакам – цветным ветрам и растрескавшейся небесной тверди – я понял, где именно нахожусь. Эти признаки, вне зависимости от моего состояния, были неоспоримы.
Я бездумно шёл куда-то – так же, как недавно шёл по улице Медных Горшков, ласковый фиолетовый ветерок сопровождал меня, играя с моим правым запястьем, и вдруг… Я обернулся. Мне показалось, что кто-то смотрит мне вслед. Нет, никого нет, я один. И снова. До чего же гадкое ощущение! И откуда оно? Я остановился, медленно повернулся кругом – раз, другой, внимательно вглядываясь в пространство. Я ощущал чьё-то присутствие, чувства меня не обманывали, но никого так и не увидел.
Я ещё немного прошёл вперёд и увидел в отдалении несколько сеток – они были почти незаметными, сотканными из мелких серебристых нитей, и образовывали своеобразный куб, внутри которого копошились те самые змеи. Ну да, вольер, как и говорил Джуффин. Я остановился. Подходить к этому серпентарию мне совершенно не хотелось, но нужно было посмотреть, насколько эти твари успели распространиться по Тёмной Стороне, несмотря на сплетённые Джуффином и леди Сотофой сети.
Чем ближе я подходил, тем хуже делалось моё настроение. По мере приближения к этой чёртовой клетке оно от просто безрадостного быстро сместилось к отметке «вселенская скорбь». Я изо всех сил старался игнорировать собственное эмоциональное состояние – так долго, как будет возможно. Главное, чтобы не стало слишком поздно и я не наложил бы на себя руки, осознав, что жизнь – это безвыходный мутный тупик, смерть неминуема и неизбежна, так зачем оттягивать и длить эту безрадостную пытку… Та-а-ак, стоп!
Я понял, что эти странные мысли овладевают мной уже всерьёз. Нет, всё, ближе я подходить не стану, иначе не выберусь отсюда живым. Я изо всех сил постарался выкинуть угрюмые настроения из головы, сделал ещё пару шагов, остановился и внимательно рассмотрел вольер, в котором и ползали эти едва видимые глазу красавцы.
Да, дело дрянь. Конечно, большая часть змеиного клубка находилась внутри клетки, но я заметил, что вне пространства, очерченного сетками, они тоже ползают. Да не одна и не две – пара дюжин, а то и больше.
Я встряхнулся, резко развернулся и пошёл обратно. Мне становилось легче буквально с каждым шагом. Я уходил всё дальше и дальше от этого гнетущего места, и чёрная вязкая тоска уступала место светлой печали. Когда змеиное логово скрылось за поворотом очередного проулка Тёмной Стороны, я наконец выдохнул и уселся в лиловую траву, облокотившись спиной о тёплый ствол неизвестного мне дерева.
Только сейчас я понял, как безмерно устал. Сегодняшнее утро как будто отодвинулось в необозримую даль, а с момента моего пробуждения, казалось, прошло не полдня, а как минимум дюжина дней.
Мне было лень даже шевелиться, я ощущал, как ласковый бледно-салатовый ветерок играет моими выбившимися из-под тюрбана прядями волос, как мне постепенно становится легко и сонно… Я закрыл глаза буквально на минутку, просто чтобы позволить этому тёплому ветру выдуть из моей глупой головы все остатки дурных мыслей.
И мгновенно провалился в сон.
И тут же мне показалось, что я попал в иную реальность.
Это был какой-то странный монохромный мир, состоящий из всех оттенков синего – от полупрозрачного голубого до сгущенного ультрамарина, переходящего в черноту. И чувствовал себя я тоже странно: меня не оставляло ощущение, будто всё, что со мной происходит сейчас, просто игра – пока не понятно, чья, но словно бы это всё не всерьёз, а понарошку.
Кадр мнимой реальности сменился следующим – я оказался в безумно жарких и влажных джунглях и даже не успел разглядеть детали, потому как джунгли быстро сменились узкими кривыми улочками незнакомого города с тёмным низким небом и свежим ветром.
В сознании шевельнулось смутное узнавание. Когда-то мне это уже снилось? Или я был во всех этих странных Мирах?
Мне здесь что-то было нужно, просто необходимо – кто-то или что-то. Но зачем? Кого я искал? Реальности сменяли одна другую, словно бы желая меня запутать, увести от чего-то важного, от истинной, единственно значимой цели.
Ещё одна смена декораций – и я оказался в городе, так похожем на Шамхум, на созданный мной Мир, в котором всё так же висят качели и лежит забытая им трубка…
Шурф!
Вот оно! Всё это время я искал Шурфа. Краем сознания я понимал, что некто старательно уводит его от меня – или меня от него. Шурф! Сейчас я точно знал, что он в беде, что мне нужно обязательно его найти.
Я бежал за ним в мутном сером тумане, мне мерещилось, что я вижу его спину, но хватаю при этом лишь липкую пустоту. Шурф… Туман сменился запутанным лабиринтом с кирпичными стенами, и за каждым поворотом мне мерещилась его тень. Я должен был успеть, найти его, пока не случилось что-то ужасное. Шурф… Кажется, я кричал, пробивал своими Смертными шарами стены запутанного лабиринта и выходил к свету и солнцу, опять забывая, для чего я тут.
Вдыхая холодный утренний воздух, я шёл куда-то наугад, охваченный странной тоской. Небо стремительно темнело, ветер усиливался, я брёл по улицам незнакомого города. Вот тот высокий прохожий был Шурфом, я подбегал к нему, и он оборачивался совершенно незнакомым чужим лицом, нет, вот, вот тот, другой… Я подбегал к следующему, и этот тоже оказывался не им.
Небо сгущалось кромешной темнотой, начинался дождь, а я метался от человека к человеку в надежде, что хоть кто-то из них окажется моим дорогим другом. Я должен был его найти, должен. Шурф… Я кричал что есть силы, я звал его – но вокруг были только чужие спины, чужие лица. И мне казалось, что за одним из этих чужих лиц прячется мой Шурф.
И вдруг я услышал голос, который звал меня. Это Шурф! Где? Где ты?!
– Макс…
Мне на плечи легли тяжёлые горячие руки.
– Ма-а-а-кс…
Я открыл глаза. Рядом со мной стояли Мелифаро и Ахум и смотрели на меня испуганными глазами.
– Что случилось? – голос не очень слушался меня, и я озирался вокруг, пытаясь понять, где нахожусь и что со мной такое происходит.
– Ты совсем сдурел? – в голосе Мелифаро прозвучала не столько злость, сколько испуг. – Ты уснул!
– Я? – конечно, я был безмерно удивлён, потому что припомнил, как одна замечательная леди рассказывала мне, какие перспективы могут ожидать того, кто сподобится уснуть на Тёмной Стороне. Можно запросто проснуться в другой реальности, ощущая себя другим человеком с другим прошлым и, соответственно, с совершенно другим будущим. Или, например, проснуться лет так эдак через тысячу. Да и вообще, мало ли что, Изнанка реальности – она ведь такая, с причудами, любит играть с чужими снами. Ни та, ни другая перспектива, и уж тем более «мало ли что», меня не вдохновляли. Поэтому я, нервно хохотнув, уточнил у близнецов:
– И-и-и… что?
– Ничего, – ответил Ахум, – не волнуйся, мы вовремя спохватились.
– Ты начал исчезать, – сказал Мелифаро, – в какой-то момент мы перестали тебя чувствовать, – он обернулся на своего двойника.
– Угу, – подтвердил тот, – мы стали тебя забывать.
– Это как? – теперь я испугался по-настоящему. – Как это – меня забывать?
– Когда ты уходишь на Тёмную Сторону, – пустился в объяснения Мелифаро, – мы обнимаем тебя, чтобы запомнить твою сущность, твою суть, чтобы установить между нами незримую связь. Связь наших памятей. Пока мы помним, как ты выглядишь, что значишь для нас и для Мира, для тех людей, которых ты любишь – ты остаешься на Изнанке под нашим присмотром.
– Нам всегда легко увидеть тебя с Границы, – продолжил Ахум, – просто надо мысленно восстановить твой образ. И вытащить тебя, если потребуется.
– И когда я начал тебя забывать… – Мелифаро снова посмотрел на меня испуганно, – Макс, ты не представляешь! Это очень странное и неприятное чувство. Такое ощущение, что часть памяти кто-то стирает, и вместо воспоминаний о друге остаётся просто белое пятно.
– Отвратительно, – подтвердил Ахум.
– Вот мы и заволновались, – мне показалось, что таким серьёзным своего развесёлого коллегу я видел всего пару раз в жизни, – ты вообще как умудрился уснуть-то, а? И что тебе снилось?
– Мне? – я попробовал сосредоточиться, ведь и правда, мне что-то снилось, только вот знать бы, что именно, – слушай, а я, кажется, не помню. Да я и спать-то не планировал, оно как-то само получилось – я шёл от этого грешного вольера со змеями, присел ненадолго, облокотился на деревце, ну и задремал. Случайно.
У меня было странное чувство – да, вот именно то самое, неприятное, которое только что описывал Мелифаро, будто кто-то намеренно ластиком стирает мне память, оставляя чистый лист. Правда, в Ехо о ластиках и слыхом не слыхивали.
– Случайно! – передразнил Мелифаро. – Как можно случайно уснуть на Тёмной Стороне, вот ты мне скажи!
– Ты Шурфа звал, – бросил вскользь Ахум.
– Шурфа? – переспросил я. – Шурфа…
Это было мигом узнавания, словно бы плотину прорвало. Я тут же вспомнил всё, что мне приснилось, и почувствовал, как чья-то навязанная мне воля убегает в страхе, прячется, уползает змеёй, стремится исчезнуть, перестать быть. Именно это присутствие я и ощущал – не человека, но чьей-то чужой воли.
– Ты что? – хором спросили Стражи, одинаково на меня уставившись.
Я пялился на них в ответ и понимал, что мне срочно нужно к Джуффину. Потому что с Шурфом беда. Я ещё не знал, какая, и понятия не имел, что именно с ним стряслось, но чувствовал какой-то запредельный ужас. И внутри меня ворочался страх пополам с яростью.
– Кажется, с Шурфом плохо, – ответил я, – надо выходить.
– Хорошо, – они посмотрели друг на друга, и мы с Мелифаро пошли вперёд по узкому коридору подземелья Управления Полного Порядка, а Ахум пошёл вдоль Границы и быстро скрылся из виду.
Вскоре мы снова оказались в Зале Общей Работы. Дверь в кабинет шефа была открыта, и он был на месте, судя по воркотне Куруша – тот жаловался, что я опять забыл принести пирожное, а Джуффин уговаривал нашу капризную птицу снизойти до орехов.
Я невольно прислушался к их диалогу. Надо же, кто бы мог подумать! Умеет же Джуффин быть таким терпеливым и, я бы даже сказал, нежным.
– Куруш, прости меня, – сказал я, склонив повинную голову, – я клятвенно обещаю тебе, что если ещё загляну сегодня в Управление, то обязательно принесу тебе пирожных. Дюжину, договорись? Ну, если я не помру к этому времени.
– Вы, люди, так часто даёте пустые обещания, – нахохлился буривух.
– Ну что поделать, это святая правда, мой хороший, – вместо меня ответил Джуффин, – ты, как всегда, прав. Вот тебе пока орехи, а я прослежу, чтобы сэр Макс непременно выполнил своё обещание.
– Хорошо, – важно ответил Куруш и с гордым видом принялся за орехи.
– Ну как там, на Изнанке? – весело спросил шеф. Потом глянул на меня и тут же ответил сам себе:
– Видимо, не очень, да?
– Да, – я всё ещё чувствовал некоторое сопротивление, когда собирался рассказать об увиденном. И в особенности о том, что мне приснилось. – Представляешь, я умудрился уснуть на Тёмной Стороне.
– Да, от тебя, конечно, можно всякого ожидать – Джуффина явно заинтересовало моё сообщение, – и как сподобился-то? Что тебе снилось?
– Ну вот, ты спросил точь-в-точь то, что и Стражи! Да как-то вот сподобился, так уж сложилось. Само. Исторически. Но это неважно. Есть кое-что поважнее, – сопротивление становилось всё сильнее, и Джуффин, хвала Магистрам, это заметил.
– Что с тобой, Макс? Ты побледнел. Тебе плохо, – он констатировал факт, а не спрашивал.
Я молча кивнул.
– Тебе сложно говорить? – продолжил допрос шеф.
Я снова кивнул, безмерно благодарный ему за то, что мне не приходится ничего произносить вслух.
– Ага, понятно, – протянул он, – давай иди, садись на стул.
Я двинулся неуверенным шагом, голова кружилась, в глазах мелькали чёрные пятна, точь-в-точь как тогда, в спальне магистра Фило. Я боялся шмякнуться в банальный обморок.
– Я понял, Макс, – ласково проговорил мой шеф, – посиди спокойно. Я не стану снимать с тебя это заклятие, не хватало ещё, чтобы ты, как и Анум Тонит, остался у меня в руках горсткой пепла.
Я вытаращил глаза, решительно закивал, давая понять, что горсткой пепла становиться мне пока рановато, сел на предложенный стул и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Сидел и ждал приговора Джуффина, пока он, положа мне между лопаток руку, от которой волнами расходилось вибрирующее тепло, диагностировал то, что в совокупности называлось сэром Максом.
Когда он закончил свои манипуляции и сел напротив меня в кресло, я понял, что дела мои, мягко говоря, обстоят не очень.
– Говори, Джуффин, – я смотрел на его ничего не выражающее лицо и всё больше холодел, – совсем плохо?
– Ну не то чтобы уж совсем, – шеф говорил с явной неохотой, – но, похоже, с Шурфом беда.
– Ты откуда знаешь? Я же об этом и хочу рассказать, да вот что-то никак не могу.
– Вас связали каким-то образом, Макс, – Джуффин недоумённо пожал плечами, – я пока не очень понимаю механизм этого заклинания, но вижу, что ты и Шурф связаны некими узами. И скорее всего, его нежелание с тобой встречаться говорит о том, что он просто боится за тебя. Единственное, что я могу сказать наверняка – ему сейчас несладко. И похоже на то, что он стремительно теряет своё могущество.
– Как ты это понял? – я был растерян и совершенно не знал, что теперь делать.
– Вы словно два сосуда, соединённые между собой, – Джуффин несколько приободрился, – хорошее такое заклинание, качественное. И довольно сложное. Кто-то хочет достать или его, или тебя, или вас обоих, уж не знаю, намеренно или так, для развлечения, но способ он выбрал до невозможности правильный. Поодиночке вас поди поймай, и ты, и он – колдуны довольно могущественные, не менкал чихнул, пришибёте – и вся недолга. А этот неведомый пока злодей догадался таким образом связать вам руки – молодец, право слово, что тут скажешь!
Я разозлился на шефа, слушая, как он поёт дифирамбы неизвестному злодею. Может быть, отыскать его и расцеловать по этому поводу?
– Джуффин, не хочу тебя расстраивать, наверняка чудо-парень, наложивший на нас с Шурфом это мерзкое заклятие, семи пядей во лбу и всё такое, но… Делать-то что? Да и каким «таким» образом, скажи на милость?
– Да ладно тебе, Макс, успокойся, – он вздохнул, – конечно, мне нравятся умные злодеи, без них жизнь была бы слишком пресной, но мы всё равно умнее. На то мы и Тайный Сыск. А заклятие это состоит в том, что могущество и жизненная сила сэра Лонли-Локли стремительно заканчиваются. Как я это узнал? Этот непризнанный гений злодейства сделал так, что сейчас у вас с Шурфом… как бы это сказать… в общем, и магическая, и жизненная сила одна на двоих. Вариант первый – если он теряет силу, то автоматически черпает от тебя, и вы какое-то время живёте припеваючи, правда, не очень-то долго. Скорее всего, через пару дней кто-нибудь из вас бы это заметил. И второй вариант, который, собственно, и выбрал наш Великий Магистр – блокировать ваш контакт, тогда потеря его могущества и жизненных сил не нанесёт никакого урона тебе, но сам он довольно быстро потеряет и то, и другое. Понятно? – Я неуверенно кивнул. – Понимаешь, он просто блокирует свой доступ к тебе, как к сосуду с силой, не хочет существовать за твой счёт. Предпочитает тихо скончаться в гордом одиночестве, – последнюю фразу Джуффин произнёс с изрядной долей ехидства. – Хотя, – задумчиво продолжил он, – возможно, он тоже связан неким обетом молчания, равно как и ты, а то и того хуже. Я пока не знаю, что с этим делать, но придумаем что-нибудь. Для начала всё-таки попробуй мне рассказать, что с тобой случилось на Тёмной Стороне. И всё, что тебе снилось.
