Текст книги "Бессмертие (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Потерпи… Немного, – шепчет он, входя в меня.
Я мгновенно покрываюсь бисерным потом. Мне становится страшно – а вдруг… Вдруг со мной что-то не так? А вдруг я ничего не почувствую? Или мне будет неприятно? А вдруг ему не понравится со мной?
Шурф дотрагивается до моей груди, шеи, лица, его руки поглаживают, успокаивают. В его прикосновениях столько нежности.
Ещё чуть-чуть. Он продвигается во мне, входя глубже. Я снова стискиваю простынь – и случайно прокусываю себе губу, не от боли даже – от волнения. Мне так жарко и тесно, и в то же время странно хорошо, до дрожи.
Его лоб снова касается моего:
«Я знаю, что ты чувствуешь сейчас, Макс, знаю. Потерпи немного».
Он замирает, оглаживая мне живот, дотрагиваясь до моего члена. Потихоньку, легко-легко, начинает покачиваться. И сквозь тянущее странное чувство постепенно проступает другое – удивительное ликование. Шурф! Он во мне! Мы с ним – одно! Это чувство полного единения и безграничного доверия. Светлое чувство, правильное. Но одновременно с ним во мне клокочет тьма, темное страстное желание, стыдное и оттого еще более острое. Я хочу чувствовать его в себе, я хочу его глубже, всего, без остатка. Я впиваюсь ногтями в его спину, привлекая ближе, причиняя себе боль, от которой становится еще слаще, еще горячее… Он изумленно выдыхает, целует меня, слизывая с прокушенной губы капельку крови, смакуя, вслушиваясь во вкус – солоноватый и терпкий. Сначала он целует мягко и нежно, потом – более требовательно и страстно, растревожив ранку на нижней губе. Его движения становятся чуть быстрее. Ещё…
– Ещё, Шурф…
Он ускоряется, сохраняя плавность толчков. Я вижу, как трудно дается ему эта плавность, и мысль об этом кружит мне голову.
– Еще, – шепчу я. Не хочу, чтобы он сдерживался.
– Еще, – шепчу я, и он не выдерживает, срывается на более рваный и быстрый темп, совсем уже безумный. Мне немного больно, но я настолько заведен, что эта боль только подстегивает, как острая приправа.
Гре-е-ешные Магистры, от этого должно быть так хорошо? Я даже не могу представить, каково сейчас ему, если мне так…
И я сам притягиваю его к себе, я сам хочу прикоснуться к его лбу и услышать, что он чувствует сейчас.
«Люблю тебя. Люблю. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Хочу забрать тебя всего. Ты мне нужен. Нужен».
Мне хочется отдать ему всё, что у меня есть, всего себя. Он любит меня? Любит давно? Каким же я был слепцом всё это время!
Ещё и ещё. Мы летим с ним девятым валом морской стихии. И его, и меня захлёстывает это невероятная радость, это счастье – быть живым. Отдавать и дарить, принимать и беречь.
Ещё, Шурф… Я чувствую, что вот-вот… Ещё! Да-а! И волна, разбиваясь о камни, накрывает меня мириадами ослепительных брызг. Это так ярко для меня, так ослепительно, невозможно ярко. И сквозь пелену перед глазами я вижу, как выгибается его стройное тело, слышу, как он кричит – и ощущаю его горячую сперму внутри себя.
Шурф. Мой Шурф.
========== Часть 13 ==========
Часть 13
Открыв глаза следующим утром, я без труда опознал знакомый потолок. Конечно, это была спальня Шурфа.
И, ровно как и день назад, я проснулся в том же захвате сильных рук – Шурф обнимал меня. Разница была лишь в том, что прошлым утром мы оба были одетыми. А сейчас я чувствовал его горячий живот своей спиной. Я немного поворочался, намереваясь встать, но добился лишь того, что он ещё сильнее и совершенно по-свойски пригрёб меня к себе, одновременно приговаривая какую-то тёплую неразбериху, что-то вроде «спи-спи». Если бы я не боялся его разбудить, то заржал бы в голос, настолько странным и трогательным это выглядело. Сам железный сэр Лонли-Локли обнимается и болтает во сне всякую ласковую бессмыслицу! Кто бы мог подумать. Мне вдруг стало так тепло от этого, так хорошо и уютно. Я коснулся губами его рук, бережно обнимающих меня – и раздумал вставать. Зачем, когда тебя так тепло и нежно обнимают? Я решил, что реальность без меня ещё пару часов как-нибудь обойдётся, и снова уснул.
Через те самые пару часов, которые этот чудесный мир простоял без меня, я проснулся от довольно бесцеремонного распихивания. Видимо, реальность решила, что я вконец обнаглел, и нанесла ответный удар в лице взъерошенного Шурфа, который смотрел на меня круглыми глазами и расталкивал, приговаривая:
– Макс. Макс, просыпайся. Джуффин не может тебя разбудить.
– Чего? – спросонья я соображал как-то слабо, поэтому совершенно не понимал, кто меня там пытается разбудить и зачем? Или куда? Или как? И вообще… И… Грешные Магистры! Шурф!
Кажется, в этот момент я стал свидетелем столь интимной сцены, что и не передать. События, имевшие место этой ночью, легко бы могли соперничать с тем, что видел я сейчас. Передо мной был совершенно всклоченный Шурф, который одновременно будил меня, пытался натянуть на себя лоохи, запутавшись в скабе, и запихивал непослушные волосы под кое-как намотанный тюрбан. Я даже в самых смелых мечтах не мог себе представить, что когда-нибудь увижу такое!
Поэтому, позабыв про своего начальника, который, оказывается, никак не может со мной связаться, я пялился на Шурфа во все глаза, даже рот приоткрыл в изумлении.
И в этот момент в моём сознании зазвучал голос, я бы даже сказал, глас Джуффина – до того он был грозен.
«Макс, да что с тобой происходит!?» – вопрошал мой шеф.
«Что?» – я не понимал решительно ничего, глядя на Шурфа, который что-то показывал мне знаками.
«Я опять до тебя достучаться не могу. Ну и здоров же ты спать в последнее время, как я погляжу, – Джуффин заговорил несколько спокойнее. При его словах «здоров же ты спать» что-то шевельнулось внутри меня, что-то, что я должен был сказать или сделать. – Ты с этим завязывай, а то я уже, грешным делом, снова отправил к тебе Нумминориха, но он, конечно же, тебя не нашёл, потому что ты дрыхнешь где-то не дома, судя по всему. И, разумеется, он тоже до тебя не докричался».
Ну конечно, Нумминорих меня не нашёл, потому что я не дома, – подумал я, но говорить Джуффину не стал.
«И вот странно, – продолжал терзать меня Безмолвной речью мой невыносимый шеф, – до Шурфа тоже только вот достучался, впервые на моей памяти. Потому как сэр Лонли-Локли обычно спит весьма чутко и готов к восприятию Безмолвной речи всегда. Я попросил его помочь мне тебя разыскать. Вы что там, вместе с ним спите?»
И достопочтенный сэр Халли хохотнул. Это было слышно, я бы сказал, невооружённым ухом, а точнее, даже в мысленном разговоре, где обычно эмоции трудно распознать.
Я едва ехидно не ляпнул своему шефу, что его предположение не только недалеко от истины, а вообще-то истина и есть. Просто чудом удержался, уж больно было любопытно, как он на это отреагирует. Но я не стал.
И вообще… Я вспомнил всё, что предшествовало моему пробуждению, увидел, как на меня смотрит Шурф – вот сейчас, терпеливо дожидаясь, пока я пообщаюсь с Джуффином, смотрит так странно. В кои-то веки растрёпанный, всё ещё несколько сонный, тёплый, такой живой и красивый…
«Макс, – донёсся до меня словно бы издалека голос шефа, – ты это чего?»
«Чего?» – не понял я.
«Странное ощущение – ты словно ускользаешь, как будто уходишь в Хумгат, только не мгновенно, а постепенно».
«Так что случилось-то?»
«Ну а что у нас ещё может случиться? – будто бы враз холодом повеяло. Все шутки мгновенно закончились. – У нас как минимум два трупа».
«Ого, – я даже не знал, что ещё сказать, – э-э-э… И кто?»
«Первый – Анум Тонит, тот самый не в меру прыткий знахарь. Сэр Лонли-Локли вчера попробовал встать на его след, да вовремя понял, что это след покойника. А второй – ещё один придворный, который скоропостижно скончался от потери Искры. Похоже, бедняга даже Абилата позвать не успел, решил просто, что переутомился, лёг полежать, да и не встал, – голос Джуффина был совершенно монотонным, ничего не выражающим, и мне это очень не понравилось. – Так что, Макс, где бы ты ни был, я жду тебя в Управлении. Сейчас».
Вообще шеф милейший человек, душка и всё такое. Но если в какой-то момент Джуффин Халли говорит «сейчас», значит, это именно так и есть.
«Дай мне хоть пятнадцать минут, – взмолился я, – ну, хоть одеться, умыться, кофе там…»
«Пять, – отрезал мой суровый начальник. И чтобы у меня не было никакой возможности поторговаться, быстро сказал: – Отбой».
И исчез из моего сознания.
Я глянул на Шурфа в некотором недоумении.
– Ещё один труп? – спросил он. Видимо, на моём лице было всё отлично написано.
– Угу, – кивнул я, – опять какой-то придворный. Как косой их там косит…
Шурф слегка нахмурился.
– Надо, конечно, с этим что-то делать, – сказал он как-то очень буднично, – тебя Джуффин ждёт?
Я снова кивнул:
– Через пять минут. Уже, наверное, через три.
Я даже порадовался, что мы с ним говорим о чём-то рабочем, и это выглядит вполне естественно. Я просто не знал, как себя вести. Как обычно ведут себя давние друзья, проснувшись после такой ночи? Я смущался, пытаясь это замаскировать разговором – кажется, Шурф смущался тоже.
– А ты почему мне не сказал, что пробовал встать на след этого знахаря? Ну, Абилатова конкурента, – спросил я, стараясь проявить деловую активность.
– И когда бы я это мог сделать? – Шурф задумчиво теребил край тюрбана.
Меня словно жаром окатило – я вспомнил его горячее, его такое жадное, впечатанное в меня «Ма-а-а-акс»… И что мне теперь делать с этим? С этим со всем? Так. Ладно. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох.
Шурф смотрел на меня внимательно, пока я вспоминал его дыхательную гимнастику.
– Слушай, мне нужно идти, – кажется, я сконфузился окончательно, – а то Джуффин…
– Мне тоже,– спокойно сказал сэр Лонли-Локли. Ни единый мускул не дрогнул на его бесстрастном лице.
«Вот зараза!» – мысленно чертыхнулся я и, не оборачиваясь, не глядя ему в глаза, встал на Тёмный Путь и уже через пару мгновений был в кабинете Па-а-ачтеннейшего начальника.
Шеф сидел в своём кресле, напевал незатейливую мелодию, немилосердно фальшивя, и неспешно выпускал в потолок колечки дыма. Из всей этой почти идеальной картины явствовало, что начальник мой серьёзно размышляет. Вот спрашивается, меня-то он зачем звал? Кажется, у него и так отлично получается.
– Чего мы не видим, Макс? – обратился он ко мне так, словно мы разговариваем уже пару часов, просто продолжая беседу, – что-то, что маячит перед самым носом. Как связать воедино все эти разрозненные куски? А ведь они чем-то или кем-то связаны…
Кажется, он это уже говорил. Причём совсем недавно.
– Слушай, если честно, то я вообще мало что понимаю, – я был предельно откровенен, включаясь в диалог.
– Не поверишь, но я тоже, – отозвался шеф, – поначалу мне это нравилось, в кои-то веки… А вот теперь что-то перестаёт. Был у Абилата, он, бедолага, ходит мрачнее тучи. А как узнал, что Анум Тонит тоже пополнил ряды мертвецов, так и вовсе расстроился. Представляешь, оказывается, они приятельствовали, кто бы мог подумать!
– Ого, ничего себе, – я и правда был удивлён, – странно это как-то. Ведь если он, ну, Анум этот, метил на место Абилата…
– То я отлично понимаю его логику: если не можешь победить врага – сделай его союзником, – Джуффин выдавал прописные истины, покуривая трубку и развлекаясь с дымными кольцами, которые он отпускал полетать по кабинету и потом снова ловил рукой.
– Ну, тогда вся эта история с тем, чтобы подставить Абилата, убивая придворных, теряет всякий смысл, – вздохнул я.
– Ой, не скажи, – шеф многозначительно повертел дымное колечко на пальце, – дружба дружбой, так сказать… В общем, одно другому не мешает. Конечно, он мог делать вид, что общается с королевским знахарем из самых лучших побуждений…
– И то правда. Но кому-то он перешёл дорогу, раз обнаружилось, что его след – это след покойника, – я, как и Джуффин, тоже пытался найти в этих разрозненных частях хоть какую-нибудь логику и ухватить её вертлявый хвост.
– И это совершенно не обязательно. Конечно, такой исход наиболее вероятен, но он мог заболеть, потерять Искру, да мало ли чего! – я, разумеется, не мог с ним не согласиться. – Поэтому давай-ка ты прогуляйся по его следу, – я скривился, – Ну, а что делать… Ты ведь понимаешь, что кроме тебя, просто некому.
Да, я это отлично понимал. Кроме меня, действительно было некому. Только я один имел такой сомнительный дар, как возможность пройти по следу умершего человека. Развлечение не из приятных, надо заметить, такая охватывает вселенская тоска, что хоть сам ложись да помирай, поэтому я отнюдь не радовался такой перспективе, но при этом поделать ничего не мог.
– Возьми с собой Нумминориха, может быть, он чего унюхает, в том смысле, что когда дойдёшь до конечной точки и найдёшь бренное тело сэра Тонита, пошли нашему нюхачу зов, пусть тоже поработает, заодно выяснит, что это за таинственное отсутствие запаха у покойного, – скомандовал шеф.
– Да уж, непонятного хоть отбавляй, – я всё оттягивал момент, когда мне нужно будет становиться на этот мерзкий след.
– Макс… – Джуффин сдвинул брови и придал своему лицу совершенно зверское выражение.
Мне стало смешно:
– Иду я, иду…
И с этими словами я сделал пару шагов и оказался в гостиной покойного сэра Анума Тонита.
Гостиная как гостиная, ничего особенного, размером с небольшой стадион, как и все гостиные в Ехо, с минимумом мебели. Я покружил по ней в поисках следов. Так, вот след Нумминориха, вот Мелифаро, ещё какие-то следы… Вот след Шурфа. Странно, такое ощущение, что Шурф – не могущественный маг, а… Ну, скажем, не очень могущественный. Или мне мерещится? Или это потому, что совсем рядом должен быть след мертвеца, раз Шурф его нашёл и попытался на него встать. Да, точно, так и есть. Ни с чем не перепутать. Такое тяжкое муторное чувство безжизненной сухой пустоты, фу, терпеть его не могу. Однако я позволил этому следу протащить меня. И, как мне показалось, через целую вечность я оказался по другую сторону и отпрыгнул – самое верное средство уйти со следа. И тут же рухнул на землю, споткнувшись о тело. Хорошо хоть не на него, а рядом.
Анум Тонит лежал лицом вниз на каких-то мешках. Я сел рядом, огляделся – и совершенно не понял, где я. Единственное, что было ясно – я был в каком-то помещении, причём огромном. Я сидел на груде мешков, рядом лежало тело. Вокруг был полумрак, проблески дневного света пробивались сверху из непонятного мне источника, но, как и все угуландцы, со временем я отлично стал видеть даже в полной темноте. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что это торговые тюки с чем-то мне пока непонятным, скрученным в рулоны, может, с тканью? Грешные Магистры, да я на корабле! Это я понял благодаря качке, которой я сначала не придал значения. О как! Ну и как я расскажу Нумминориху, где я? Я и сам не знаю. Трюм корабля. Точно. Торговый какой-нибудь. Бахун или фафун… Или как там их ещё? Но точно не шикка. Придётся послать зов шефу, может быть, он подскажет, что мне теперь делать.
«Джуффин, угадай-ка, где я?» – я послал зов своему начальнику, предвкушая изрядное веселье.
«Ну?» – лаконичный ответ, мягко говоря, я даже почти решил обидеться.
«На корабле, – выпалил я, – только вот не знаю, на каком. И корабль этот… В море. Или ещё где, в общем, плывёт. Только я не знаю, где и куда».
«И что ты там делаешь, горе моё?» – устало промолвил шеф, как будто бы не он вот буквально минут десять назад отряжал меня на поиски этого многострадального знахарского тела.
Я, честно говоря, даже начинал злиться.
«Вообще-то выполняю твоё поручение, будь оно неладно. Я тут не один, рядом со мной превеликое множество мешков непонятно с чем и одно аккуратненькое такое тело, которое я точно знаю, чьё».
Начальник мой наконец-то уразумел ситуацию и заметно оживился: «Вон оно как! На корабле, говоришь? Ладно, сиди пока на месте, я сейчас».
Я автоматически кивнул, понимая, что Джуффин этого, конечно, не увидит. Хотя кто его знает, этот может.
Я понятия не имел, сколько у меня есть времени, но, первое, что я сделал – добыл из Щели между мирами совершенно божественный капучино и пачку сигарет, очень надеясь успеть насладиться этими прекрасными дарами моей мнимой далёкой родины. Кофе я выпил в три глотка, а сигарету выкурил в пять затяжек, а то мало ли что. Следующую чашку живительного напитка я уже пил более неспешно. А наслаждаясь третьей чашкой кофе, которую я смаковал, как истинный сибарит, увидел Джуффина, появившегося в некотором отдалении.
– О, вот ты где! – сказал он, перемещаясь ко мне поближе, – всё пьёшь свою чёрную смолу?
– Ага, – откликнулся я, – а где мы?
– Судя по всему, в Средиземноморье, и направляемся в Изамон. Сейчас до нас доберётся насмерть перепуганный капитан. Насилу тебя нашёл, пришлось даже на твой след вставать. Не почувствовал? – я отрицательно помотал головой. – Ну, а что тебе сделается, и правда. А потом, когда добрался до корабля, тут же пошёл к главному на этой посудине, – Джуффин улыбнулся, видимо, вспоминая, как вытянулось лицо капитана, который вдруг обнаружил на своём корабле начальника столичного Тайного Сыска.
Почти сразу после этих слов моего шефа где-то вдалеке открылась железная дверь, и высокий бледный человек поспешил к нам, обходя по периметру здоровенные кучи мешков. Подойдя к нам, он вытянулся в струнку и приложил руку к глазам:
– Счастлив назвать своё имя – Ярох Соленц, капитан…
Джуффин его перебил:
– Сэр Джуффин Халли, Тайный Сыск. Так вот, вы нам пока ничего не рассказывайте. Сейчас до вас доберётся наш коллега, сэр Мелифаро, задаст нужные вопросы, выслушает ваши ответы. А пока вопрос только один – вы знаете этого человека?
И с этими словами он повернул Анума лицом вверх.
Капитан, увидев покойника, отшатнулся, потом всё-таки совладал с собой и внимательно пригляделся к лицу бывшего знахаря.
– Нет… Ни разу его не видел, – признался он дрогнувшим голосом.
– Ну, я так и думал, – ответил шеф и повернулся в мою сторону, – бери его, Макс.
Я провёл рукой вдоль лежащего тела, и покойник аккуратно уместился в моей пригоршне.
– Сэр Макс, Тайный Сыск, – я тоже прикрыл глаза и несколько запоздало выдал стандартную форму приветствия.
– Вынуждены откланяться, служба, – тут же пафосно произнёс мой невозможный шеф, – пошли Макс, – с этими словами он взял меня за руку, и мы снова оказались в его кабинете, в Управлении, я даже рот открыть не успел, чтобы попрощаться с капитаном неизвестного мне корабля, а то ведь только поздоровался…
В кабинете Джуффин коротко сказал:
– Выгружай.
И уставился в одну точку. Я тем временем встряхнул рукой, и на пол брякнулось тело нашего покойника. Вот не умею я это делать аккуратно, как Шурф или тот же Мелифаро… А вот и он, кстати.
На сей раз мой модный коллега являл собой позолоченную статую. Ну, почти. Статуи обычно неподвижны, а у нашей Дневной Грёзы явно было шило в одном месте, догадайтесь с трёх раз, в каком. Сейчас вся его одежда была ослепительно золотого цвета, она искрилась и переливалась, как новенькая корона, аж в глазах рябило. Впрочем, я заметил зелёную ленточку, идущую окантовкой по подолу лоохи. Мелифаро перехватил мой изумлённый взгляд и быстро сообразил, что к чему.
– А твоё лоохи всё так же цвета свежего кошачьего дерьма, – выдал он, оглядывая меня с ног до головы, – между тем сейчас в моде совершенно иные оттенки.
После этого он, и глазом не моргнув, переступил через лежащее на полу тело, невозмутимо плюхнулся в рядом стоящее кресло, налил себе камры, быстро подогрел её едва заметным движением прямо в кружке.
– Я проложил Тёмный Путь на бахун, на котором Макс нашёл тело Анума, – обратился Джуффин к Мелифаро, нисколько не обратив внимания на нашу с ним перепалку, – поговори с капитаном, разузнай, что да как, он тебя уже ждёт с распростёртыми объятиями. Мне нужна вся информация. И вызови нюхача, идите вместе.
Мелифаро кивнул Джуффину, скорчил мне на прощание брезгливую гримасу, явно выражающую отвращение к моему немодному неопределённого цвета лоохи, в два глотка допил камру и гордо удалился.
– Ну что, Макс, – тем временем Джуффин разглядывал бледное лицо нашего покойника и едва ли руки не потирал, до того ему было любопытно, – давай-ка узнаем, что нам скажет этот мёртвый парень, – и тут же, посмотрев на меня, разочарованно протянул:
– Да, я и забыл совсем, ты-то у нас в этом смысле нынче бесполезен, ну, я надеюсь, временно. Тогда пошли зов Лонли-Локли, узнай у него, что он там раскопал в архивах Семилистника, а мы пока уединимся с Анумом Тонитом, а то сто восемьдесят седьмая ступень белой и сто вторая чёрной магии – это, знаешь ли, как-то слишком для неподготовленного пространства.
С этими словами он небрежно провёл рукой вдоль тела Анума, которое исчезло у него в пригоршне, и удалился в небольшую комнатку, приспособленную под колдовство самых страшных, в смысле, высоких ступеней.
А я уставился в одну точку. И не потому, что послал кому-то зов, а потому, что мне нужно было это сделать. А я не знал, как. Точнее, как это сделать, я знал, а не знал… Ох, кажется, я совершенно запутался. То, что было между нами этой ночью, сейчас казалось просто сном. Невероятным. Невозможным. Я поёжился, отгоняя воспоминания. Ведь всего этого просто не могло
правда, просто привиделось?
А, чёрт! Я схватился за голову. Да что ж такое! Макс, ну посмотри правде в глаза, ну какое там «приснилось»? Всё это БЫЛО. Да, с тобой. И с ним. Это он тебя целовал так жарко, это его руки касались тебя так нежно, это его… Так, стоп. Я почувствовал, как начинаю возбуждаться при воспоминании о том, как его… Всё, Макс, остановись, остановись! Я сделал глубокий вдох, вы-ы-ыыдох, вдох… Ещё раз. И ещё.
И тут же меня словно окатило ледяной волной. Мы так странно расстались утром, Шурф казался таким спокойным, таким невозмутимым. Я не имел ни малейшего понятия, как себя вести с ним, что говорить при следующей встрече, что делать. И я смущался. Мне было невероятно стыдно от того, что он всё это делал со мной, что я ему позволил, более того, я этого хотел. Очень хотел. И мне до сих пор непонятно, как и почему. И его слова. Те, которые я услышал и узнал, когда мы соприкоснулись лбами: «Люблю. Давно». Я не мог в это поверить. Совершенно. И если он так говорил, то откуда утром взялась эта спокойная отстранённость?
За этим непродуктивным занятием меня и застал Джуффин.
– Ну, что там Шурф? – спросил он, но увидев моё лицо, на котором читалась растерянность и недоумение, тут же сказал: – С тобой всё понятно – до Великого Магистра ты не достучался?
Я покачал головой и дабы скрыть собственное замешательство, тут же задал встречный вопрос:
– А что тебе поведал Анум Тонит?
– А ничего, – шеф пожал плечами, – он рассыпался. В пыль.
– Чего-о-о-о? – протянул я. – Это как?
– А вот так. Как только я его оживил и попросил рассказать всё, что с ним произошло, парень глянул на меня мученическими глазами, да и обратился в прах.
– И что это значит? – у меня, конечно, имелись догадки на этот счёт, но мне хотелось услышать, что скажет Джуффин.
– Ты всё правильно понял, Макс, – он кивнул, отвечая на мои невысказанные мысли. – Этот парень был заколдован, причём не простой домохозяйкой. Я, правда, тоже сглупил, даже не подумал, что кто-то может наложить такое зверское заклятие на покойника. Ты понимаешь, что это значит, а?
– Что? – я соображал изо всех сил. – Что тот, кто его заколдовывал, мог предположить, что этого парня станут оживлять?
– Умница, Макс, – похвалил меня шеф, – ведь можешь же, когда захочешь.
Я скорчил ехидную мину. Его последние слова явно были лишними.
– Послушай, но если кто-то знал, что этого парня могут оживлять, то… – вот она, догадка, которая крутилась у меня прямо на языке, – так ведь людей, способных оживить кого бы то ни было…
– Именно! – Джуффин был доволен, как менкал на пастбище. – Значит, это кто-то из наших знакомых, а уж дальних или ближних – нам предстоит выяснить. Причём этот человек явно в курсе того, что любого мертвеца можно оживить при необходимости на какое-то время – это раз, и он сам неслабый маг – это два, потому что колдунов, способных на такие заклинания – по пальцам пересчитать. Ну хорошо, не одной руки, но всё-таки. И три – он должен обладать знаниями, доступными мало кому из горожан.
Сейчас вернутся Мелифаро с Нумминорихом, послушаем, что они скажут, хотя, думаю, от капитана этой несчастной торговой посудины толку будет немного. Скорее всего, тело просто выбросили в порту, оно попало в общий контейнер вместе с остальными тюками по чистой случайности, и команда этого бахуна действительно ничего не знает. Мне интересно, что там Нумминорих унюхает. Помнишь, он говорил, точнее, это Мелифаро рассказывал, что Анум Тонит не имел4 собственного запаха. Хоть я и не нюхач, но всё-таки понимаю, что все люди и вещи хоть как-то да пахнут. А тут – нет собственного запаха, зато есть таинственный запах некой маскировки. Что бы это значило? Я думаю, дело тут нечисто. Ладно, давай сделаем так, – шеф задумался, видимо, проигрывая в голове различные комбинации и прикидывая имеющиеся у него ресурсы, – отправляйся-ка ты к Шурфу, – в этом месте я икнул и покраснел, – просмотрите с ним список всех, кто имел доступ к нескончаемым кладовым знаний Ордена Семилистника, то бишь к библиотеке, с учётом вновь имеющейся информации, и составьте его таким образом, чтобы Кофа мог собрать сведения о тех персонах, которые покажутся вам с Шурфом наиболее подозрительными. А я пока выслушаю наших корабельных дознавателей. Если что-то срочное – присылай зов. Да, и список, прежде чем отдавать Кофе, всё-таки отправьте мне, я гляну тоже. Так, глядишь, методом исключения и вычислим, кто этот не в меру деятельный парень.
Я уже было повернулся, чтобы идти, но Джуффин продолжил:
– Слушай, и загляни на Тёмную Сторону при случае. А то что-то эти твари не дают мне покоя. Изнанка тебе всегда рада, может быть, она покажет тебе то, что не увидели мы с Сотофой.
– Знаешь, я думаю, одно с другим связано, – моё чутьё подсказывало, что между покойным Анумом Тонитом и змеями с Муримахского болота Гнева есть какая-то связь.
– Скорее всего, связано, – хмыкнул шеф, – если что-то происходит одновременно и в одном месте, то оно почти всегда связано. За редкими исключениями. Иногда всё-таки встречаются совпадения.
– Это точно, – прожив несколько лет в Ехо, я на своём опыте убедился, что чего только не бывает, в том числе – совершенно странных и нелепых совпадений.
– Давайте вы до вечера с сэром Лонли-Локли управитесь со списком, – шеф пристально смотрел на меня, и под его взглядом я стремительно приобретал оттенок спелого помидора. Потому как я, грешным делом, надеялся, что помимо означенного списка у нас с Шурфом найдутся дела позанимательнее.
– Так уже почти вечер, – парировал я, несмотря на собственное смущение, – ещё неизвестно, что там за список. Зная нашего Главу Ордена с его дотошностью, смею предположить, что он мог составить его и на ста самопишущих табличках. Или ещё больше!
– И то правда, – Джуффин то ли не заметил моего замешательства, то ли удачно сделал вид, – ну хорошо, тогда до полуночи. И держите меня в курсе. Что-то мне подсказывает, что мы близки к цели.
– Так я тогда на Тёмную Сторону смотаться не успею, – снова заныл я, пытаясь выторговать нам с Шурфом как можно больше времени.
Шеф повернулся, улыбнулся, сощурил шимарские хитрющие глаза и сказал:
– Если очень постараться, то можно успеть всё – и даже сверх нормы. Но для тебя, Макс, я сделаю исключение. Через час после полуночи приходи ко мне домой. Со списком и с приветом от Тёмной Стороны. И не секундой позже.
Я так и не понял, какие выводы сделал мой удивительный начальник, но какие-то, по всей видимости, сделал. Ну и ладно, пока никто ни о чём не говорит в открытую, можно делать вид, что ничего не происходит. Это как раз про меня, это я люблю.
С этими мыслями я и вышел из Управления.
Нужно бы послать Шурфу зов, но я медлил. Так сумбурно начавшееся позднее утро переросло в такой же насыщенный событиями день – корабль этот, мертвец наш незадачливый… Я и не заметил, как полуденное солнышко медленно скатилось вниз и сейчас лениво ползло вдоль кромки горизонта, норовя вот-вот за него провалиться, уступая место сначала размытым сиреневым вечерним сумеркам, а потом иссиня-чёрной акварели ночи.
Я брёл по улице Медных Горшков, глядя куда-то сквозь прохожих, и впервые за долгое время не знал, как послать ему зов. А если он снова будет таким равнодушно-деловым, таким спокойным сэром Лонли-Локли, Мастером Пресекающим… Пресекающим всё?
Я сам не знал, чего я больше боюсь и чего больше хочу.
То, что было между нами… Со мной не было такого раньше. Ни с кем и никогда. И не только потому, что он мужчина, а потому, что это Шурф – тот человек, с которым и за которым я готов идти куда угодно. Просто его присутствие было даже не столько желанным, сколько абсолютно само собой разумеющимся, я не представлял своей жизни без этого человека. Я, тот, который мог обойтись без чего и кого угодно, который гордился этим несказанно, не мог обойтись без него. Не хотел – так будет честнее. Я НЕ ХОТЕЛ без него обходиться.
Я бы не выжил в Мире Паука, если бы не он. Только он смог пробраться в те сны. И только он смог остаться в Шамхуме, только у него получилось настолько поверить в меня, потому что даже Меламори… А мне тогда ведь это и в голову не пришло. Просто он был роднее и ближе. Всегда. Только он. Он прощал мне всё, рядом с ним я мог быть любым. Только он знал все самые чёрные мои стороны, видел самые неприглядные мои поступки. И не оставил меня, не отшатнулся.
Насколько я знаю, он больше никогда и ни с кем не производил обмен Ульвиара, а ведь Мелифаро его об этом несколько раз просил. Я единственный, кому он смог довериться, кому смог открыть все потаённые страсти и желания Безумного Рыбника и показать настоящего, трогательного и нежного Шурфа – без стальных защит и оков сэра Лонли-Локли. Я знал его слабым и беспомощным, сильным и отважным, готовым умереть и продолжающим жить – вопреки и наперекор.
Я любил в нём и эту дотошность, этот невозможный, немыслимый педантизм, доведённый до абсолюта. Эту безупречность – перфекционизм в совершенной степени. Эту размеренность, методичность движений и действий, его приглушённый голос, его медленный поворот головы, отточенные экономные движения – всё то, чего не было во мне самом и чем я восхищался в нём.
Он никогда раньше не говорил, что любит меня. Но всегда оказывался рядом, порой как бы даже случайно. Он просто заботился обо мне – легко и ненавязчиво. Когда Теххи стала звонким облачком тумана, самым прекрасным призраком на свете, он без лишних слов переехал в Мохнатый Дом. Он вечер за вечером оказывался рядом, сидел в моей гостиной и читал свои книги, одним своим присутствием подтверждая моё не-одиночество.
