Текст книги "Бессмертие (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
«Пять», – так же, не здороваясь, продолжил господин Почтеннейший Начальник.
«Не уложусь, – я тоже могу быть настойчивым, когда захочу, – я всем обед закажу, ну, или второй завтрак, или первый. Пятнадцать».
Я торговался, как заправский шимарский горец на Сумеречном рынке.
«Десять, и с тебя обед из Обжоры», – отчеканил шеф.
Я понял, что до хитрющего кеттарийца в вопросах торга мне далеко, и быстро согласился, тем более, что, кажется, он начинал входить во вкус.
И ровно через десять минут мы с Нумминорихом предстали пред светлые очи нашего па-а-ачтеннейшего начальника, который нам только мимолётно кивнул, а сэр Кофа гневно сверкнул на меня глазами – мол, сколько можно тебя ждать-то!
– Обед из Обжоры сейчас будет, – поспешил я успокоить нашего Мастера Кушающего-Слушающего.
– Другой разговор, – сказал Кофа и принялся набивать трубку.
Все были в сборе. Кроме Шурфа.
– А что, Великий Магистр не удостоил нас своим вниманием? – сказал я и, кажется, получилось более едко и саркастически, чем я рассчитывал.
На что Джуффин недоумённо поднял бровь:
– Шурф скоро будет, отделается от королевского казначея и придёт. Макс, у тебя всё в порядке?
– Да, просто я не выспался, – ответил я, сам не очень понимая, что это на меня нашло.
– Ну да, ну да, – задумчиво ответил шеф, – выпей ещё бальзама Кахара, полегчает, – и кинул в меня бутылкой, которую я едва словил.
Я хотел было ему что-то сказать на этот счёт, но тут в открытое окно влетели фирменные подносы с волшебной стряпнёй незабвенной мадам Жижинды и одновременно открылась дверь, в которую вошли Шурф и леди Кекки Туотли.
– Отлично, все в сборе, – сказал Джуффин, ухватывая с тарелки добрую половину мясного пирога и в три укуса его уничтожая, – Кофа, начните вы.
– Да тут и говорить особо не о чем, – сэр Кофа пожал плечами, – все шестеро придворных, потерявших Искру, никак не были связаны друг с другом. Ну, как не были… Работали они во дворце, но между собой практически не пересекались. Канита Суини была Мастером Застольных Бесед. Это такой специально обученный человек, который развлекает за трапезой высокопоставленных гостей беседой. Никаких серьёзных решений она не принимала, влияния на Короля не оказывала. Служила в этой должности последних сто двадцать лет с хвостиком. Работу свою любила и вообще была человеком жизнерадостным. Она была первая, кто скончался от потери Искры. Списали на случайность и вовсе не придали этому значения. Ну, умер человек и умер, с кем не бывает.
– Да, со всеми случается такая неприятность, – встрял Мелифаро.
Кофа посмотрел на него укоризненно и продолжил:
– Вторым, утратившим искру, был Панук Фатум, тот вообще занимался своевременным пополнением запасов продовольствия и с Королём практически не встречался. Двести два года от роду, служил во дворце последние пятьдесят три года, был доволен жизнью, имел любящую семью, жену и восьмерых детей. Третьим был Ничимори Даланим, который следил за чистотой бассейнов для омовения и занимался тем, что менял воду, различные масла и другие ароматные наполнения для бассейнов. Стоит ли говорить, что отношение к нашему монарху он имел чисто номинальное? И Ничемори Даланим также слыл человеком с хорошим характером. Четвёртым…
– Понятно, Кофа, – перебил его Джуффин, – думаю, что нам не нужны подробные жизнеописания всех погибших придворных, тем более, что это всё есть на самопишущих табличках у каждого. Что вы-то сами на этот счёт думаете?
Кофа Йох пожевал кончик трубки и задумчиво сказал:
– Что это всё ерунда какая-то. Эти люди действительно между собой никак не связаны. От их смертей ни толку, ни проку никому нет. Завистников у них не было, жаждущих на их место персон – тоже, на место Ничемори до сих пор толкового человека найти не могут. А ты что скажешь, Кекки?
Высокая зеленоглазая амазонка Кекки Туотли совсем недавно служила в нашей славной организации, а потом якобы увлеклась восхождением по карьерной лестнице при дворе, хотя, мне кажется, и дураку было ясно, что она теперь просто стала глазами и ушами Тайного Сыска в замке Рулх.
– Да, откровенно говоря, мне нечего добавить к тому, о чём говорит сэр Кофа, – сказала она своим низким завораживающим голосом, – всё так и есть. Я несколько раз сталкивалась с этими людьми по службе, каждый из них был действительно человеком мягким и дружелюбным. Общий язык с ними находить было легко, и я представить не могу, кому была выгода от их смертей. На первый взгляд кажется, что совершенно никому.
– Так,– Джуффин был явно озадачен, – снова понятно, что ничего не понятно. У кого есть на этот счёт хоть какие-нибудь соображения? Думаю, что и смерть Оливуса Токмы, и покушение на Хенну Кута можно отнести как раз к тем же совершенно бессмысленным жертвам. Нумминорих, как, кстати, себя чувствует твоя супруга?
– Спасибо, хорошо, – отозвался наш нюхач, – практически полностью восстановилась, сегодня даже думала поехать в лавку, но я настоял на том, чтобы она пару дней побыла дома.
– Да, это отлично, – шеф в нетерпении постукивал по столу, оглядывая нас, как нерадивых школьников.
И тут я хлопнул себя ладонью по лбу.
– Так Тёмная Сторона же! – громко сказал я, и все мои коллеги на меня обернулись.
– Что с тобой, Ночной Кошмар? – спросил Мелифаро, попутно ко мне принюхиваясь. – Тёмная Сторона-то тут при чём?
– А, – я махнул на него рукой, – сейчас объясню. В общем, мы с Шурфом вчера, когда сидели у Нумминориха, – я замялся, вспомнив, что предшествовало тому, как мы с Великим Магистром попали на Изнанку Ехо. – Да, так вот… Мы провалились на Тёмную Сторону.
Я понял, что начинаю краснеть, вспоминая тот поцелуй, и ничего не могу с собой поделать. Мысли разбегаются в разные стороны, как испуганные птицы, и я немею на вдохе, не в силах сказать ни слова.
– Шурф, может, ты расскажешь, – обратился я к невозмутимому сэру Лонли-Локли и краем глаза заметил, что Джуффин на меня как-то странно посмотрел.
– После того, как мы оказались на Тёмной Стороне, – тут же спокойно заговорил Шурф монотонным, совершенно безэмоциональным голосом, потом на мгновение замешкался, сбился и порывисто вздохнул, – гм… Через какое-то время, когда мы стали выбираться обратно в Ехо, Макс сказал, что, идя по тропе, мы выйдем к Хурону. В этот момент мы ощутили нечто странное, нам обоим не свойственное. А именно – я почувствовал необъяснимые враждебные настроения по отношению к Максу, мне в голову начали приходить мысли о том, что он, вероятно, специально заманил меня на Изнанку, чтобы убить.
– Да, мне пришли в голову ровно те же самые мысли, – встрял я, – только относительно Шурфа.
– О, а вот это уже очень интересно, – Джуффин только что ладони не потирал от удовольствия, но глаза у него горели, как сто грибных светильников.
– Да, если начистоту, не очень это всё было интересно, – мне стало почти обидно, что он не принимает во внимание наши отвратительные ощущения.
– Да ладно, Макс, ты же понимаешь, о чём я, – спокойно парировал шеф, подцепляя особыми щипчиками малюсенький ароматный пирожок с огромного блюда.
Шурф с постным выражением лица переждал нашу болтовню:
– С вашего позволения, я продолжу. Держать себя в руках и не давать воли таким странным настроениям помогали дыхательные упражнения и внутренний самоконтроль. Но, собственно, даже не об этом речь. Не знаю, является ли это первопричиной таких мыслей и что это за колдовство, но мы с Максом заметили весьма странное явление. Это было похоже на едва различимых полупрозрачных змей, находящихся непосредственно в воздухе. Небольшого размера, почти бесцветные, заметные только при взгляде периферическим зрением, состоящие словно бы из самого уплотнённого пространства.
– Очень мне эти твари не понравились, – я снова перебил Шурфа, – вот знаете, после них… – я подбирал нужное слово. – Они словно бы выжигали саму ткань Тёмной Стороны. Было такое ощущение, что из того места, где прошуршали эти незаметные змеи, просто уходит жизнь.
– Сэр Халли, знаете ли вы, что это может быть? – вопрос Шурфа был абсолютно закономерен.
– Ну, – шеф призадумался, – есть некоторые догадки, но мне самому нужно сначала глянуть. Но интересно, да. Очень интересно. Вот и у леди Хенны… Было такое же ощущение, что её энергетическая оболочка продырявлена, и жизненная сила, вся, которая есть, уходит, утекает сквозь эти отверстия. Только вот кто это мог сделать? И зачем?
– А кто лечил всех пострадавших? – подал голос Мелифаро, подливая себе камры. Я быстренько подставил и свою чашку – мол, и сюда плесни, раз уж ты с кувшином. – Я ещё тогда Максу говорил, что стоит обратить внимание на нашего Королевского Знахаря.
– Стоит-то стоит, – пожал плечами Джуффин, – только вот мы с Абилатом были у леди Хенны вместе, и уж я бы заметил, если бы он совершал какие-то действия, направленные не на исцеление, а во вред. И в том, что Абилат Парас – именно тот, за кого себя выдаёт, я тоже не сомневаюсь, в первую очередь я проверил именно это.
– Странный от него был запах, – Шурф смотрел куда-то в сторону. И вообще, казалось, что он старается вовсе не задерживать на мне взгляд.
– О, ты тоже заметил? – обрадовался Нумминорих.
– Да, после того, как ты об этом сказал. Для меня этот запах был едва уловим – если бы ты не сделал на этом акцент, то я бы никогда не обратил внимания.
– И чем пах Абилат? – Джуффин с любопытством обернулся на Нумминориха.
– Да сложно сказать, – наш нюхач, похоже, был в некоторой растерянности, – какая-то странная смесь растений и пряностей. Что-то, что я не могу идентифицировать. Но этот запах явно не лекарственный.
– Ну, мало ли, – подал голос задумчивый Кофа, – это может быть аромат какой-нибудь парфюмерии или ещё чего-нибудь, знахари всегда имеют дело со всякими странными субстанциями. В конце концов, это может быть просто приставший к нему запах болезни.
Нумминорих несколько сник, но всё же ответил Кофе:
– У меня было странное ощущение, что это… как бы объяснить? Есть такие запахи – маскировочные, что ли. Это как одежда, когда мы надеваем поверх скабы лоохи – так, чтобы скабу было не видно.
– Да и это ни о чём не говорит, – сэр Кушающий-Слущающий был непреклонен, – замаскировать можно просто неприятный запах. Опять-таки, запах болезни, например, или… Ну, я не знаю чего, да мало ли…
– Принимается, согласен, – Джуффин кивнул Кофе, а Нумминорих только развёл руками, – пока информации всё больше, а ясности всё меньше, хотя новая информация сама по себе весьма интересна.
– Подождите, – Мелифаро стукнул ладонью по столу, – так это… Абилат же! Так может, это всё не против этих… Ну, людей, жертв? Раз они никак и ничем друг с другом не связаны? Может быть, все эти злодеяния направлены как раз против нашего Королевского Знахаря?
Пока Мелифаро говорил, Шурф встал и подошёл к окну, постоял, облокотившись на открытую створку рамы, закурил.
Я мельком отслеживал его движения, стараясь не пялиться слишком откровенно. И не выдержал – всё-таки засмотрелся на него. На такого далёкого сейчас, на такого невозможно близкого. Я снова чувствовал его губы на своих губах, его тёплую ладонь на своём лице. Видел испуг и жажду в его серых глазах. И меня снова раздирали стыд и желание, желание и стыд. Шурф… Что ты делаешь со мной? Откуда это всё? Как могло появиться? Мы же сто лет с тобой знакомы, откуда?
– Макс, – голос Джуффина вывел меня из задумчивости. Я смутился, словно бы он прочёл мои мысли, хотя с него сталось бы, – ты слушаешь?
– Да-да, – тут же откликнулся я, пряча подальше все свои чувства к Великому Магистру и, кажется, краснея. Не хотелось бы, чтобы кто-то из коллег заметил моё странное состояние, и уж тем более – Джуффин, хотя от него чертовски трудно скрыть что-нибудь.
– Это очень интересная и своевременная мысль, – Шурф обернулся в пол-оборота ко всем присутствующим, и я снова невольно залюбовался его точёным профилем. Лёгкий порыв ветра донёсся из окна, отчего ресницы Шурфа затрепетали, и я тут же уткнулся носом в чашку с камрой. И стиснул зубы, разозлившись на своего друга. Ну вот зачем он такой красивый! Зачем? Кажется, моего смятения никто не заметил, в том числе и Шурф, потому что он совершенно спокойно продолжил: – Возможно, действительно, жертвой является сам Абилат, ведь после всех этих смертей доверие к нему как к знахарю должно стать меньше.
– Лонки-Ломки, я рад, что ты по достоинству оценил мою идею, – Мелифаро был явно доволен собой – сидя в кресле с ногами, он методично уничтожал рассыпчатое печеньице и прихлёбывал камру.
– Идея превосходная, – с каменным лицом отозвался Шурф, – но всё же я в который раз хочу заметить, что моя фамилия…
– А, зануда, – махнул рукой на него Мелифаро, – да помню я, помню!
– Тогда, – не унимался Великий Магистр, – потрудись, пожалуйста, выучить мою фамилию и впредь произносить её правильно.
– Как дети малые, – констатировал Кофа, глядя на них. – Идея ведь и правда хороша. Если конечная цель – дискредитировать Абилата как лекаря, то все эти смерти, которые никак между собой не связаны, да, Кекки, я помню – на первый взгляд, как раз и связались, и вполне себе имеют логическое обоснование. А что, кстати, говорят про Абилата в связи с этими смертями во дворце?
Кекки задумалась, видимо, перебирая в уме все фразы, сказанные в замке Рулх, которые относились непосредственно к Королевскому Знахарю:
– Вообще, конечно, ваша правда. Доверия к Абилату поубавилось. У моей приятельницы Санеи заболел сын, так она сказала, что как раз к сэру Парасу его и не отправит, мол, мало ли что. Да, именно так.
– Так, вот мы, кажется, и нащупали что-то важное. Теперь давайте подумаем, кому и зачем это нужно, – весело сказал Джуффин, явно довольный тем, как протекает наше совещание.
Ну а что, протекает, собственно, как и всегда – все едят, пьют, ржут, друг друга подкалывают и в промежутках иногда находят что-то важное.
– Какому-нибудь конкуренту, – тут же выпалил Мелифаро. Он сегодня явно был в ударе и сыпал подходящими идеями направо и налево.
– Самая простая и, как мне кажется, самая верная мысль, – сказал Кофа, поднимаясь, – пойду-ка я, пожалуй, поговорю с мастерами цеха Знахарей, разузнаю, кто мог метить на место Абилата или кому он вдруг умудрился перейти дорогу.
– Прекрасная идея, Кофа, – сказал Джуффин, – а я, пожалуй, прогуляюсь на Тёмную Сторону, погляжу, что там за пакость образовалась. Мелифаро, пойдёшь со мной на всякий случай.
Наш Страж только кивнул и заулыбался – он нечасто встречался со своим двойником, и эти встречи, надо полагать, были ценны и приятны им обоим. Переменчивый и летучий Ахум Набан Дуан Ганбак и наш земной и однозначный сэр Мелифаро. Они оба с радостью провожали кого-то на Изнанку или отправляли обратно в Мир, оставаясь на Границе, ведь только там они могли встретиться друг с другом и стать единым целым.
– Меня, правда, некоторым образом смущает, что к лечению твоего Старшего Магистра Абилат не имел никакого отношения, – обратился шеф к Лонли-Локли, – ты порасспроси ещё своих магистров и послушников в Ордене, что да как, может, что и всплывёт, ну, и обрати внимание на вашего орденского знахаря, может, это ему Абилат чем-то насолил. Мало ли, чего только не бывает.
Великий Магистр задумался:
– Да, я полагаю, что к вечеру буду обладать всей нужной информацией.
И с этим словами Шурф сделал шаг вперёд и ушёл Тёмным Путём, надо полагать, к себе в Резиденцию.
И я почувствовал, как в этой не слишком большой комнате враз стало пусто. Пусто и неуютно. И я невольно поёжился.
– Отлично, – продолжил шеф, – Кекки, ты пособирай ещё слухов и сплетен во дворце, может, нам удастся выудить из них хоть какую-то крупицу здравого смысла. Люди, конечно, горазды попусту языком молоть, ну да порой в таких вот пустых разговорах и скрывается что-то значимое.
Кекки тоже встала, они с Кофой коротко откланялись и удалились.
– Так, что ещё, – Джуффин, который вошёл во вкус собственной начальственной роли и с удовольствием раздавал указания и распоряжения, посмотрел на меня внимательно, – та-а-ак… Ну, а вы с Нумминорихом… Сходите поешьте, что ли.
Порой наш начальник вовсе не дурак поиздеваться. Всем, значит, какие-то дела, а нам, значит, «сходите поешьте»! И это после того, как мы все тут объелись так, что до завтрашнего утра хватит?
– Ну, или поспите, – тут же отозвался мой невозможный шеф, глядя, с каким недоумением я смотрю то на него, то на пустые тарелки, которые мы сгрудили на поднос, – только, Макс, постарайся уснуть не так мертвецки, а то опять придётся Нумминориха или ещё кого-нибудь дёргать, чтобы тебя разбудить. Ты можешь понадобиться.
– Так насчёт «поспать» ты это серьезно? – я подумал, что лучше переспросить, а то мало ли, вдруг сэр Халли так шутить изволит.
– Совершенно, – без тени улыбки на лице отозвался Джуфин, – отдыхайте пока. Но и ты, – он ткнул в меня пальцем, – и ты, – а теперь в Нумминориха, – запросто можете понадобиться в любой момент. Так что особо не расслабляйтесь.
Мы с Нумминорихом, как по команде, кивнули. Что уж тут непонятного.
– Ладно, а я отправлюсь на Изнанку, посмотрю, что там за змеи, пошли, Мелифаро, – Джуффин легко поднялся из своего кресла, и они со Стражем выдвинулись в сторону лестницы, которая вела в подземелья Тайного Сыска, откуда был самый простой и верный путь на Изнанку Ехо.
А мы с нашим нюхачом, пожав плечами и наскоро распрощавшись, отправились каждый к себе домой. Уж не знаю, как он, а я был готов чётко выполнить распоряжение своего грозного начальника и наконец-таки выспаться. Ну, если удастся, конечно.
========== Часть 7 ==========
Часть 7
Дома я без лишних разговоров упал в кровать, несмотря на изрядное количество бальзама Кахара, которое выдул за последние сутки. Стоило мне смежить веки – и сон поглотил меня, затопил мое сознание, унес, словно водоворот.
Мне снился Шурф. Он шёл по Гребню Ехо мне навстречу, такой же невозможно красивый, безупречный, в идеально белой своей мантии с голубой каймой. Бледный, сероглазый, с прямой спиной. Шёл своей невесомой лёгкой походкой.
И, двигаясь ему навстречу, я вспоминал наш с ним поцелуй на Тёмной Стороне – то головокружительное прикосновение его губ к моим, его запах, его рука в моей…
Я подошёл к нему и так же взял за руку. Мы сделали шаг и оказались тут, в моей спальне, и… Он снова целовал меня. Это было невыносимо, так чувственно, так ярко – и я сдался своим желаниям почти без боя. Тут, во сне, это было так же легко, как на Изнанке нашего Мира. В этот раз я просто поддался порыву и целовал его, не в силах оторваться. Я дышал им, сливался с ним, и от наших губ по всему телу разливалось странное томление, желание большего, едва заметная дрожь, тихий звон внутри… Поэтому когда его тонкие пальцы коснулись моей шеи, я не стал отстраняться, позволив им скользнуть за ворот лоохи.
– Шурф, – выдохнул я, когда он оставил мои губы для того, чтобы припасть к шее, к самой чувствительной коже, заставляя её покрываться мурашками. Каждый поцелуй словно выжигал на моем теле отметину, и оно наполнялось желанием – запретным, жарким… Моё тело предавало меня.
– Шурф, пожалуйста, – сбивчиво шептал я, не зная толком, чего хочу – чтобы он прекратил или чтобы не останавливался.
Но он, кажется, понимал меня куда лучше, чем я сам. Его пальцы зарылись в мои волосы, заставляя запрокидывать голову, еще больше открывая шею навстречу невыносимой пытке его губ. Грешные Магистры, неужели это происходит? Неужели я…
К моему стыду, тело отреагировало на эту близость весьма очевидным образом, и я сделал судорожную попытку отстраниться, сбежать.
Но его руки легли ко мне на лопатки, подталкивая меня к моему Магистру, пока мы не прижались вплотную. Я вспыхнул, ощутив его напряжённый член. Шурф был так же возбуждён, как и я.
Что же ты со мной делаешь, невозмутимый мой Лонли-Локли?
Его губы коснулись моей ключицы, легонько прихватывая кожу, и я забыл, как дышать – ни на семь, ни на восемь, ни как бы то ни было вообще.
Его рука скользнула по моей груди, нарочито задев сосок, мягко по животу, вниз, и меня кипятком окатил стыд от откровенности этого прикосновения.
– Нет, Шурф, мне… – я попытался было возражать, не в силах вынести этого запретного жара, но мой грешный Магистр пресек все мои протесты глубоким, настойчивым поцелуем, одновременно продолжая ласкать меня внизу. Я больше не мог сопротивляться. Единственное, чего мне хотелось – ощутить его прикосновение кожей, без одежды, да только, боюсь, на том бы для меня все и закончилось. Ох, хотя я и так уже почти… Ещё… Да-а-а… Шу-у-урф…
Я вынырнул из сна, словно рыба, вытащенная на сушу. Я хватал ртом воздух огромными глотками. Что… Что это было вообще? Я повернулся на бок. Смятые влажные простыни. Ч-чёрт… Как подросток пятнадцатилетний, ну!
Я чувствовал себя разбитым и потерянным. Вот уж выспался, нечего сказать! Ещё немного полежав и постаравшись собрать мозги в кучу, я вылез из-под одеяла и поплелся в подвал, быстро разделся и плюхнулся в первый бассейн.
Может, я просто схожу с ума, а безумие у меня какое-нибудь эдакое, специфическое, учитывая моё странное происхождение, что вот запаха от него нет? Хотя когда я начитался Книги Огненных Страниц, то, как рассказывал Шурф, безумием от меня несло чуть ли не за пару кварталов. Так, опять Шурф? Я разозлился. Везде, везде он! Да что ж такое-то! Он всюду. Во сне и наяву, в моих мыслях, в моих действиях… В моём времени и пространстве.
Да, так и есть. Попав сюда, в Ехо, я так или иначе был рядом с этим человеком. Незримо он пребывал в моей жизни. Оберегал, заботился, спасал. Он со мной смеялся и плакал, и даже пытался убить. Он был со мной во все самые тяжёлые и самые важные моменты. Когда Теххи стала призраком, он почти переехал ко мне, сюда, в Мохнатый Дом. Его присутствие было незаметным, абсолютно ненавязчивым, но постоянным. Он единственный, кто безоговорочно верил мне всегда. Он верил в меня как в демиурга, и поэтому Шамхум, мой новенький чудесный Мир, так полюбил его. Ведь только он смог задерживаться там надолго, и мы вместе бродили по этим новорожденным улицам и достраивали их.
И только он… Только он смог пробраться в тот ад, именуемый моей исторической родиной, в Мир Паука. Как? Зачем? Силой своей любви, силой своего желания не оставлять меня одного, быть рядом. Без него бы я там просто сошёл с ума или умер. Три года ведь… Три долгих года. Он снился мне, только он один. Как он смог пробраться сквозь все препятствия и заслоны? Силой своей любви – я повторил это вслух. И зажмурился.
Почему я не могу думать ни о чём другом? Что за наваждение? Что за напасть? Может быть, меня просто околдовали? А сейчас… Вот сейчас – что? Почему он снится мне – так?
Я вылез из бассейна и встал под душ.
Ты можешь создавать Миры, Макс, но не можешь справиться с непонятными чувствами к своему другу?
Я в отчаянии с размаху пнул ни в чём не повинную стенку босой мокрой ногой. Нога тут же запротестовала против такого с ней обращения, я немедленно взвыл, не удержал равновесия, поскользнулся на мокром полу и рухнул с высоты своего, прямо скажем, не то чтобы маленького роста об весьма твёрдый пол.
Во дурак! Теперь у меня болела не только нога. Кажется, больше всего пострадал мой локоть – во всяком случае, рука теперь разгибаться отчаянно не желала, ещё я треснулся головой до муторных невнятных пятен и сиреневых звёздочек перед глазами. И ощутил, как медленно сковало болью спину.
Я огляделся – бассейны для омовения, душ… Дурак и есть. С какой стороны ни посмотри. Лежу тут голый под струями воды и не могу встать. Я попробовал пошевелиться – локоть отдавался резкой ноющей болью, пропавшие было сиреневые звёздочки снова тут как тут. Теперь я всё явственнее чувствовал боль где-то внизу позвоночника, ушибленная ступня тоже давала о себе знать. Я всё-таки попробовал подняться. Но моя спина явно была не согласна с моим решением. Неужели позвоночник сломал? Я пошевелил руками и ногами – всё работало. Тогда что? Ну да, откуда мне было знать. Знахарем я не был. Никаким. Ни хорошим, ни плохим, да и вообще довольно смутно себе представлял, как устроен мой организм. Пока хоть как-то функционирует, оно и ладно.
Я полежал ещё немного, на меня лилась вода. И я даже начал привыкать к мысли, что вот так я и буду лежать… Нескончаемо. А на меня из душа будет литься и литься вода.
Я заржал. В голос. Голове от таких процедур стало совсем плохо, звёздочки разноцветным хороводом кружились вокруг глаз – точь-в-точь как в столь любимых моим шефом мультфильмах про Тома и Джерри, но остановиться я не мог.
Ещё одна попытка подняться с мокрого пола лишь привела меня к пониманию того, что помощь мне точно необходима. И единственный человек, которого я могу позвать, оказавшись в такой дурацкой ситуации, – Шурф. Понятное дело, Джуффин тоже придёт на помощь, да и никто из наших не отказался бы – Нумминорих, Мелифаро, Кофа, но… Но я не могу предстать перед ними голым, мокрым, валяющимся в собственном подвале под струями воды. Откровенно говоря, ни перед кем не могу, но сам я точно не встану. Меня мутило – видимо, моя смешливость не пошла сейчас на пользу. Голова медленно, но верно наливалась свинцовой болью. Мне одновременно было больно и невыносимо смешно. Но я собрал всю волю в кулак, сосредоточился и послал зов своему другу:
«Привет, – как можно беспечнее сказал я, – ты занят?»
«Как всегда, – монотонно ответил Великий Магистр, – у тебя что-то срочное?»
«Да так, не очень», – на самом деле, когда мне нужно было просто поболтать или показать Шурфу какую-нибудь новую книгу, я всегда говорил, что дело у меня безумно срочное, а сейчас… Ну как я ему скажу? Да, мол, срочнее и не придумаешь. Когда мне действительно нужна была помощь, я начинал вот так вот миндальничать.
«Что случилось, Макс, ты в порядке?» – голос Шурфа стал более напряжённым и взволнованным – всё-таки коллега знает меня как облупленного, и провести его мне практически никогда не удаётся.
Но мне было так неловко отрывать его от важных дел, что я снова попытался сказать как можно веселее и незначительнее:
«А через какое время ты сможешь освободиться? Ну так, чтобы мне знать, на всякий случай».
«Макс, говори, что случилось. Просто так ты бы не устраивал эти ритуальные танцы с выяснением наличия у меня свободного времени. Тебе нужна моя помощь?»
Вот умеет он быть на удивление прямолинейным.
«Ну, не то чтобы срочно, – промямлил я – мне по-прежнему была невыносима мысль о том, что Шурф явится в подвал моего дома и застанет меня в таком плачевном положении, – я могу ещё некоторое время полежать».
«Полежать?» – в его голосе сквозило удивление.
Ладно, придётся сознаваться рано или поздно:
«Шурф… Я лежу тут в Мохнатом Доме в комнате для омовений, в подвале, в общем, я… Я упал. И сам встать не могу».
«Понятно, – лаконично отозвался он, – я сейчас буду».
«Шурф, – мысленно почти крикнул я, – погоди, я, это… Я голый».
Мне было невыразимо неловко. Особенно в связи с тем, какой мне недавно приснился сон.
«Ничего, я это переживу», – спокойно ответил мой друг и тут же исчез из моего сознания.
И, разумеется, через пару минут он появился тут, в подвале моего дома. На меня по-прежнему лилась вода, и я покраснел, кажется, сплошь, включая уши и пятки. Так нелепо и стыдно я не чувствовал себя очень давно.
– Шурф, понимаешь, я… – мне хотелось ему что-то сказать, как-то объяснить эту глупую ситуацию.
– Ничего страшного, Макс, – его голос был тёплым и спокойным.
Он мгновенно выключил воду, тут же, словно фокусник, достал из-за спины огромную махровую простыню и укрыл меня ею, скрывая мою наготу. И сел рядом, не обращая внимания на то, что садится он в своём белоснежном одеянии на совершенно мокрый пол.
– Что ты повредил? – спросил он спокойно, без тени иронии или насмешки.
И только сейчас я понял, что меня бьёт озноб. То ли от несуразности ситуации и собственного стыда, то ли от того, что мне всё-таки чертовски больно, то ли от того, что я замёрз, лёжа тут какое-то время, то ли от всего сразу.
– Ногу, спину, локоть… Ну, и голову… кажется. Хотя, я думаю, с головой – это у меня давно уже и к сегодняшнему происшествию не относится, – попытался пошутить я.
– Ладно, помолчи и полежи спокойно, – отозвался Шурф, положив мне на грудь тёплую тяжёлую ладонь.
Я замер, ощущая его прикосновение, и почувствовал, как от его руки по всему моему телу прокатывается волна тепла. Ещё и ещё. С нарастающей амплитудой и силой. Такое переливающееся покалывающее тепло, словно тихое море вдруг оказалось внутри меня. Я закрыл глаза. В ступне, которая отзывалась болью, теперь было странное ощущение горячего гудения, через какое-то время оно переместилось в район ушибленного локтя, потом сосредоточилось где-то внизу позвоночника. А потом мой друг положил мне руку на лоб. Я едва успел подавить инстинктивный вздох. Его прикосновение было очень приятным. И моя голова наполнилась таким же тёплым ровным гудением, одновременно я чувствовал, как по всем телу словно ток бежит. Это было необычно, но очень приятно, меня будто бы наполняло бурлящим потоком, живой энергией.
Через несколько минут Шурф убрал руку и сказал:
– Ну, как ты себя чувствуешь? Давай, попробуй пошевелиться. Только осторожно и медленно.
Я тихонько подвигал недавно ушибленной ступнёй – как и не было ничего, потом рукой – локоть был в порядке. Пошевелился из стороны в сторону – вроде никаких болевых ощущений не последовало.
– Шурф, ты просто потрясающий знахарь, – выдал я на радостях, – совершенно ничего не болит.
И тут же попробовал подняться.
Великий Магистр мгновенно придавил меня рукой обратно к полу и, поморщившись, сказал:
– Я же просил тебя пошевелиться, а не вскакивать. Не больно – это не значит, что всё в порядке. Конечно, я в первую очередь обезболил все твои травмы, зачем излишне мучиться? Тебе придётся ещё какое-то время полежать. Правда, не обязательно тут, ты можешь очень осторожно, с моей помощью, стараясь не наступать на повреждённую конечность, переместиться в более удобное место. Процесс заживления уже идёт, но лучше тебе какое-то время пребывать в покое, пока он завершится. Недолго, примерно с полчаса, максимум час. Просто травм несколько, соответственно, и силы для их устранения требуется больше, как и времени на восстановление. Куда ты хочешь переместиться? В твою спальню? Я тебе помогу.
В спальню. Я представил Главу Ордена Семилистника в моей спальне. А там постель… Та-а-ак…
– Нет, – быстро ответил я, – до спальни далеко, я поваляюсь на диване в гостиной.
– Хорошо, – Шурф пожал плечами, дескать, в гостиной так в гостиной, – а теперь, Макс, вставай, пожалуйста, очень медленно, и старайся минимально задействовать все ушибленные места.
