Текст книги "Унесенные ветром (СИ)"
Автор книги: Ahe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Разница в росте вынудила Шерлока нагнуть голову. Проникновенный взгляд, черные от желания глаза – это сводило Джона с ума. – Я могу показать тебе, почему не стоит жить с бетой, – тембр его был чарующим, – могу показать настоящее блаженство, почувствовать ни с чем не сравнимый оргазм, – Джон лишь бессвязно простонал в ответ и потянулся в сторону восхитительных губ альфы.
– Тише, – опаляя его кожу горячим дыханием, шепнул Шерлок, – ты довел себя до крайности, гоняясь за Лестрейдом и связав свою жизнь с никчемной бетой, но ничего, это быстро поправимо.
Правая рука легла на самую чувствительную точку и слегка сжала правую ягодицу. Джон не удержал вскрика.
– У тебя уже влажно между ягодиц, – развратно прошептал альфа, поглаживая пульсирующую и изнывающую от возбуждения задницу омеги.
– Возьми меня, – протянул Джон, уже окончательно теряя контроль над разумом.
– Можешь не сомневаться, – хрипло и едва сдерживаясь прорычал Шерлок. – Вот только, – Холмс подался чуть вперед и задел языком мочку уха, – я не стану целовать тебя, прекрасно понимая, что единственный кого бы ты сейчас желал, находится в соседней комнате, – детектив мягко тянул согласные, от чего Джон распалялся ещё сильнее, – как и не стану заключать связь. Я терпеть не могу быть вторым.
Джон его не слушал, а лишь жалобно стонал и терся бедрами о пах Шерлока.
Теплые ладони оказались на пояснице, и Шерлок шумно вдохнул аромат кожи на шее омеги. Ощущение власти над этим трепещущим телом, желание овладеть им и заклеймить обуревали его душу. Но та же макиавельская, сухая и рациональная часть его сознания без конца твердила, что Джон не его, тело заполучить возможно, а вот мысли… Шерлок искренне недоумевал по поводу того, что же привлекло в Лестрейде Джона. Резкое движение, треск ткани – и рубашка скомканным комком полетела на пол. Одна только мысль об инспекторе вызывала в душе Холмса дикую ревность. А что, если грубо овладеть, вытравить из его мыслей Грегори, заставить думать только о нем?..
Шерлок отстранился и вновь схватил Джона за подбородок. Поток мыслей в голове альфы вдруг превратился в борьбу между потребностями и принципами. Препарат действовал, это однозначно, поскольку страсть угасала, запах от омеги казался менее возбуждающим, чем пять-десять минут назад. Единственное, на что он был способен – это снять первое напряжение, не заключая связи, и без зачатия детей.
Джон застыл под взглядом этих внимательных глаз. Ни единой мысли не было в голове, а только противоречия, осознание того, что через мгновение Шерлок овладеет им, одни инстинкты и нарастающее внутри удовольствие. Он заметил, как что-то резко изменилось в глазах альфы, его взгляд вновь стал слишком разумным и ясным для человека, который пару секунд назад был крайне возбужден.
– Это будет просто секс, – нарочито холодно произнес Шерлок, что противоречило его внутреннему состоянию. Подобное равнодушие ничуть не задело Джона, в этот момент он был готов уже умолять Шерлока.
– Обопрись локтями и прогни спину, – Шерлок властно указал на стол, где проводилась процедура бальзамирования. Джон покорно выполнил приказ.
Шерлок подошел к нему и провел рукой по лопаткам, после чего его дразнящий язык прошелся вдоль выпирающих позвонков. Джон прогнулся ещё сильней, всхлипнув от подобной ласки, его зад уже напряженно ныл. Шерлок, не желая больше оттягивать неизбежное, провел рукой по возбужденной плоти, выпирающей между ног Джона. Сладостный стон и движения бедер навстречу его руке заставили Шерлока улыбнуться. Его губы легли на плечо и легонько вобрали кожу, оставив после себя едва заметный розовый след, после чего одним ловким движением рука на ширинке Джона расстегнула молнию, тем самым дав немного свободы эрегированному члену омеги.
Движение бедрами – и джинсы омеги скатились до самых щиколоток. Шерлок уже был не в силах оторвать взгляд от столь желанного тела.
– Красивый, – прошипел Холмс, прижимаясь грудью к спине. От трения ткани рубашки Шерлока Джон глухо застонал. Нежный поцелуй в затылок, медленные движения языка, вырисовывающие узоры на его плечах, затылке, ладони, оглаживающие, массирующие ягодицы, заставили изнывать Джона и желать большего. Пара минут этой пытки – и омега с протяжным стоном кончил, изливаясь прямо на пол.
Шерлок отвлекся и выпрямился, его левая рука с блаженством провела по волосам Джона, вызывая довольное урчание омеги, а правая рука легонько шлепнула по обнаженным ягодицам.
– Ммм, – Джон откровенно вилял задом. Его дыхание сбилось, а из груди вырывались приглушенные стоны; его член вновь пришел в боевую готовность.
Встав позади, Шерлок опустился на колени и раздвинул половинки ягодиц, удовлетворенно хмыкнул, увидев нетронутое и сочащееся смазкой колечко ануса. Подобное открытие вызвало поток несвойственных ему чувств и желаний. Он слизнул капельку смазки, что катилась вдоль внутренней стороны бедра. Ощущение на языке смазки вкупе с одурманивающим запахом подвергали сомнению то, что после первого соития у него не останется сил, чтобы довести омегу до высшего пика наслаждения, который приходит с чередой многократных оргазмов.
– Пожалуйста, – сдавленно шептал Джон, – пожалуйста…
«Смазка омеги сильный афродизиак для альф», – пронеслось в сознании Шерлока, и, едва не скрипнув зубами, он расстегнул ширинку собственных брюк, встал и спустил их. Без малейших колебаний он приставил собственный член к входу, толкнулся внутрь и замер, позволяя Джону привыкнуть к этому ощущению.
Осторожный толчок – и Джон уже сам задрожал и прижался к нему. Ощущение наполненности, жара чужой плоти, пульсации и тугости лишь распаляли омегу.
Шерлок рыкнул. Узкий, горячий Джон был бесподобен. В этот момент он осознал истину, что было написана во всех книгах об альфах и омегах, те крупицы информации, что периодически проскальзывали в разговорах, про то несравнимое чувство, когда ты можешь соединиться со своей половиной – омегой. Подобное прозрение отягощал лишь факт того, что под ним извивался и стонал истинный омега, партнером которого может быть любой альфа, в истории были редкие случаи, когда встречались две половинки одного целого, но обольщаться на свой счет Шерлок Холмс не привык. Более того, препарат действовал – ещё немного и он перестанет желать и всецело давать и отдаваться этой омеге, один оргазм – и его «проклятие» спадёт.
Шерлок сделал пару толчков, обхватив за бедра, касаясь тазовых косточек. Джон в повиновении повернул голову на бок, открыв доступ к своей безупречной шее. Шерлок подался вперед и оставил засос на плече, после чего значительно увеличил темп, толкаясь быстрее и быстрее в тугой, хлюпающий от смазки проход Джона. Его разгоряченная и доведенная до предела омега стонала и двигалась навстречу. Почувствовав, как член набухает внутри, Шерлок вынул его из трепещущего ануса и, обхватив одновременно свой член и Джона, сделал несколько рваных движений. Яркие вспышки перед глазами заставили его прикрыть глаза. По пальцам полился поток спермы.
Джон упал на колени и прижался лбом к холодному металлу. Мыслительный процесс пока не начался, но Шерлок уже торопливо натянул на себя брюки. Всё было так, как он предполагал. Запах омеги резко исчез для него, как и возбуждение.
Джону, всё ещё ощущающему дикое желание соития, отчего-то вспомнились те байки и сплетни, что рассказывали друг другу омеги в пансионате о тех, кто лишался невинности с тем альфой, которой ей не предназначался. Эти омеги были изгоями и падшими в глазах других сородичей. Стало хуже. Он почувствовал себя грязным и порочным. Не в силах повернуть голову и посмотреть на Шерлока, он поджал губы, борясь с глупым желанием расплакаться, в этот миг он лишь хотел, чтобы никто, ни одна душа не знала гнусной правды.
«Ты, кажется, этого добивался, представляя весь этот месяц его, – иронично подметил голос в голове Джона, – теперь у тебя имеется большой запас воспоминаний о нём, как раз пригодится для секса с Мэри, если она, конечно, к себе подпустит».
– Я… не должен был, мне следовало уйти вслед за Молли, – голос Шерлока был действительно сочувствующим.
– Забудем все, что было, – резко произнес Джон, – я сам виноват в произошедшем. Те препараты, что выпускает правительство, действительно работают, – голос у него был безжизненным, – мне стоит поспешить домой, пока я вновь не почувствовал дикое желание совокупиться с кем-то.
– Я могу проводить тебя.
– Прости, но я как-нибудь сам, – Джон тяжело вздохнул, – а теперь, пожалуйста, уйди.
Раздались шумные шаги и сильный хлопок двери. Шерлок Холмс впервые молча выполнил чужую просьбу. Джон встал с пола и натянул промокшие от смазки трусы и джинсы. Первый в его жизни полноценный секс не оставил после себя чувств. Сплошная пустота.
========== Глава 5. Союз. ==========
Предупреждение: глава тяжелая и многим может показаться аморальной и мерзкой, я понимаю это, но за две недели, что я провела, размышляя над тем, как этого поворота можно избежать, идея лишь сильнее утвердилась в моей голове. Надеюсь на ваше понимание, а кому противна сама мысль «насильственного» заключения связи, прошу не читать эту главу (прямая отсылка к новому пейрингу).
Края бездны сомкнулись, дышать было нечем. Стоишь на дне и понимаешь – слишком поздно.
«Это не самое худшее, что могло произойти, – убедительно произнес внутренний голос, – Шерлок все же лучше того же Майкла, который не был внешне привлекательным и не обладал тем очарованием и запоминающимся запахом. Я должен благодарить судьбу за то, что Шерлок пьет транквилизаторы, подавляющие естественное либидо альф. Не хотел бы я заключить связь с тем, к кому ничего не чувствую, ведь в отличие от простых омег, мои мысли не меняются, я не влюбляюсь беззаветно в ту альфу, что быстрее оставит укус на шее. Мое тело, может быть, и подчинится, но не разум. Только если связь будет заключена с тем самым «альфой», от природы предназначенным мне, то я действительно стану таким же, как и большинство моих сородичей. Сейчас нужно спешить и постараться забыть то, что произошло сегодня утром».
Коридор Бартса был пуст, Шерлок действительно не собирался следить за ним и выслеживать. Холл был тоже безлюден, кроме охранника-беты и двух медсестер-омег, которые лишь с презрением посмотрели на него. Оценка окружающих его не волновала, главное – добраться домой. Джон на едва гнущихся ногах добрался до метро. Проходящие мимо омеги шарахались от него, а альфы провожали долгим заинтересованным взглядом. Он провонял смазкой и сексом. Его чуть отросшие волосы, пальцы, одежда – все было пропитано этим запахом.
Но это было лишь мелочью по сравнению с противной, горькой мыслью о том, что теперь он не невинен. Шерлок не должен был быть первым. Джон вспомнил наставления матери, когда впервые в нем проснулось наследие, голоса преподавателей пансионата. Все они твердили, что первым для омеги должен быть её альфа, идеальный партнер, способный заключить связь, пусть даже в некотором роде фиктивную, ведь природа Джона была изначально иной. Любой альфа может принять его за пару, но омега в его лице – нет. Такие союзы не приносят потомства, истинные омеги в этом плане своего рода изгои, хотя рождение их в семье – честь. Именно по этой причине его родители не подписывали ни одного соглашения: омега должна быть невинна и найти того, кто лучше всех подходит ей. Для сохранения чистоты перед течкой омег запирали в домах, увозили за город, лишая любого контакта с миром.
Джон поежился. Задницу саднило, потихоньку внутри снова поднималось желание, болезненная пульсация. Он мысленно считал остановки и то, сколько альф живет в их округе.
Он запрется в квартире.
Джон сжал поручень в попытке отвлечься. Один он не сможет пережить эти мучительные три дня, когда желание будет то угасать, то вновь возвращаться – нужна помощь.
Из всех возможных кандидатов лишь собственная сестра могла быть тем самым облегчением, ведь она уже переживала это, правда под бдительным оком матери, будучи пятнадцатилетней девочкой. Джон отчетливо вспомнил крики сестры, доносившиеся из подвала. Он тогда был слишком мал, чтобы до конца осознавать происходящее, теперь же ему самому хотелось запереться в любом месте, недосягаемом для альф.
«Гарри сможет помочь мне, надеюсь, она в городе», – Джон полез в правый карман джинсов за телефоном. Короткое смс с просьбой о помощи было отправлено, но потом на него накатил еще один всплеск боли. Он едва смог удержать сотовый в руках. Низ живота буквально скручивался в тугой узел, внутри росло возбуждение.
«Я должен вытерпеть ещё десять минут, – он мысленно нарисовал маршрут, – еще одна остановка, подъемник, перекресток со светофором, переулок и небольшой многоквартирный кирпичный дом, второй подъезд, третий этаж – и я в безопасности».
Джон встряхнул головой. Поезд остановился, и он побежал, чудом избегая столкновений с людьми. Во время бега боль отошла на второй план, не принося ни малейшего дискомфорта. Оказавшись снаружи, он позволил себе остановиться и сделать передышку, но подросток альфа, проезжавший мимо на скейте, резко затормозил и с удивлением посмотрел на него, вытягивая шею и принюхиваясь.
«О, только не это», – Джон нахмурился и сорвался с места, как только загорелся зеленый свет на светофоре. От быстрого бега, к которому он не привык, в груди жгло, но останавливаться было нельзя. Одной нежелательной связи с альфой ему было достаточно, хотя какая-то часть его была совсем не против Шерлока, и эту часть себя Джон совершенно не понимал.
Повернув за угол и оказавшись в переулке, он чуть сбавил темп. Расстояние до дома заметно сократилось, вот только смазка вновь стала выделяться и одежда стала промокать.
«Почему я всё ещё способен рационально мыслить, а моё тело уже вовсю отдается природному инстинкту? – он пошел быстрым шагом, – только бы успеть».
Трясущимися пальцами он вставил в замочную скважину ключ и повернул его. Замок плохо поддавался, но, щелкнув, входная дверь открылась. Джон побежал по лестнице на третий этаж, пролет за пролетом. Его мысли вновь возвращались к Холмсу. Перед глазами появлялись неясные образы, напоминавшие ещё недавнее соитие с Шерлоком. Тело плохо подчинялось, Джон с трудом попал в квартиру и не в силах уже был закрыть дверь на замок, только прикрыть.
Его собственная правая рука легла на ягодицу и сильно сжала её. Эта приятная боль немного отвлекла его. Смазка текла все сильнее. Похоть вновь проснулась в его теле. Он прижался лбом к косяку двери и стащил с себя брюки вместе с трусами, отпихивая их дрожащей ногой в сторону.
В сознании вновь образовался провал. Чувства и разум отключились и перешли в спящий режим, а на их место пришло желание, только на этот раз ещё более острое, которое он не смог игнорировать. Поэтому без малейших колебаний его пальцы проникли внутрь пульсирующего отверстия. Смазки выделилось намного больше, чем в первый раз. Три пальца быстро начали имитировать движение члена, но этого слишком мало. Он глухо застонал и облизнул губы.
Все было слишком неправильно. Джон с остервенением начал двигать рукой, но это не снимало напряжение, он их даже не чувствовал.
Входная дверь резко открылась и на пороге оказался молодой мужчина-альфа с мобильным телефоном в руке. Его взгляд черных, как смоль, глаз заставил омегу трепетать.
«Где-то я уже его видел, – он попытался сфокусировать взгляд на телефоне в его руках, а заметив знакомую гравировку, едва не заскулил, – это ведь жених моей сестры…»
Эта мысль не смогла надолго задержаться в его сознании. Природа быстро брала верх и запах новоприбывшего альфы сводил с ума. От него пахло опасностью. Джон вдохнул еще раз, заметив, что мужчина завороженно наблюдал за его действиями. Альфа издал горловое рычание и кинулся на него. Всё вновь перестало существовать.
Эти губы, острые зубы оставляли россыпь меток на его груди – отчетливые и явные признаки принадлежности альфе. Джон вскрикнул от того, как горячий язык проник в него и жадно слизал смазку – альфа был настойчив и вылизывал его как кошка. Мозг воспринимал информацию урывками. Всё вокруг было сумбурно и смешалось в сплошное яркое пятно.
Джона повалили на пол. Альфа спустил штаны и резким толчком вошел в него, вцепившись в узкие, еще не лишенные мальчишеской угловатости, бедра. В голове омеги билась одна единственная мысль: «Мой, ещё-ещё…». Сильные размашистые толчки заставляли его хрипло постанывать, а звуки хлюпающей из-за резких движений смазки между ног наполнили комнату. Джон учащенно задышал, не ощущая ни капли стыда, хотя тот, кто заключил с ним связь, был женихом и идеальным партнером сестры. Джон лишь сильнее подмахивал бедрами и насаживался на его член, чувствуя нарастающее напряжение. Ощущение того, что происходящее непозволительно, только подстегивало омегу внутри него.
Неожиданно ожил мобильный Джона, вибрируя в кармане его джинсов.
– Глубже! – вскрикнул Джон, и альфа отреагировал стоном и ещё сильнее сжал его ягодицы. По мере увеличения темпа основание члена альфы разбухало и увеличивалось, растягивая его изнутри. Джон уже чувствовал небольшой узелок внутри себя. Альфа вколачивался в него, не выходя из него целиком и только подаваясь вперед, вжимаясь бедрами сильнее, а омега постанывал и выгибался под ним, насколько позволяли сильные руки, и хватал ртом воздух. Напряжение достигло апогея, и в комнате стало невероятно жарко.
Мобильный не прекращал звонить и тогда, когда произошла сцепка. Перед глазами омеги будто застыла пелена, и ослепленный вспышкой оргазма, он кончил. Вторя ему, альфа впился зубами в разгоряченную кожу на шее омеги, усиливая собственные ощущения, и оставил след, не выходя из податливого тела. Удовольствие, несравнимое ни с чем, заставило их замереть и прислушаться к сбившемуся дыханию друг друга.
Альфа принюхался к его спине и недовольно зарычал, вероятно, учуяв еще чей-то запах. Джон инстинктивно сжал мышцы ануса и немного дернулся.
Входная дверь была открыта настежь. Джон, немного придя в себя, стыдливо посмотрел на партнера. Всё было действительно так, как он опасался. Его мировоззрение не изменилось, как и не появилось чувства всепоглощающей любви и привязанности. Этот партнер не предназначался ему, он вновь стал собой.
Некоторое время они лежали в тишине, и Уотсон, теряясь, решил, что можно просто посмотреть себе через плечо, чтобы, отойдя после сильных ощущений, рассмотреть альфу уже спокойно. Впервые он имел возможность разглядеть его вблизи. Джон застыл – никогда прежде ему не встречались настолько хищные черты лица. Этот альфа был необычен, в этом Джон мог не сомневаться, ведь Гарриет была предназначена для него, а он буквально украл его.
От собственной ничтожности ему стало тошно.
– Слезь, – прошептал Джон, хотя сцепка только началась, и альфа не мог сделать этого, чтобы не навредить себе и ему. Собственный голос звучал безжизненно и сухо. Этот день стал для него потрясением и полным провалом. Росло дикое желание содрать с себя кожу и удалить из памяти всё. Этого предательства его семья не простит, особенно сестра. Альфа всё так же пристально наблюдал за ним, не собираясь выходить из него. После заключения связи для обычных альф и омег не существует никого, кроме партнера, но в случае с Джоном подобное невозможно.
«Я противен самому себе. Хорошо, что любая случка – бесплодна, но единственное, что теперь может нас разлучить – смерть. Его метка исчезнет с моего тела навсегда, но тогда я ещё больше буду ненавистен обществу и собственной семье, ведь я должен буду умереть вслед за ним. Но это тоже особенность того вида, к которому я принадлежу, ведь истинные омеги умирают только с тем, кого по-настоящему любят…
Гарри никаких оправданий слушать не станет, лишь возненавидит меня ещё больше, ведь я украл её будущее с ним, их шанс завести детей. Мала вероятность того, что она встретит настолько подходящего ей альфу во второй раз. Почему именно сегодня Гарри, имеющая привычку оставлять сотовый где попало, забыла его у своего жениха?! Я все разрушил», – Джон зажмурился, стараясь остановить поток слез. Член внутри него был все таким же твердым. Руки альфы вновь погладили его ягодицы и размяли их. Вот только Джон уже был самим собой, а не истекающим смазкой омегой, и не мог стонать от этих ласк, просто принимая их.
Он вспомнил, какой счастливой была Гарри, когда говорила о том, что она нашла свою половинку; как светились её глаза в тот момент. Джон даже не знал его имени, поскольку Гарри действительно опасалась за то, что феромоны Джона отвлекут её партнера, и была скупа на информацию о нем.
В этот раз движения альфы были медленными и нежными. Вопреки разуму, тело отзывалось, мышцы послушно сокращались вокруг него, и тело Джона получало удовольствие от соприкосновения с чужой плотью.
На лестнице послышалось цоканье каблуков, все громче и громче. Джон мысленно сжался, а на его щеках появился румянец. Быть застигнутым Мэри в такой позе было уже слишком. Унизительно.
Он закрыл глаза, не желая наблюдать за тем, как рушится последнее, что осталось от его старой безмятежной жизни. Раздался женский крик и грохот падающих на пол пакетов. Альфа не обратил на это никакого внимания, продолжая неторопливое движение бедер.
Торопливое цоканье послышалось опять. Джон ещё долго не сможет объяснить все Мэри, если это вообще возможно. Не было никаких сомнений в том, что это именно она. Только стыд за самого себя, отвращение к себе вперемешку с отчаяньем разрастались внутри, вытесняя удовольствие и лживое блаженство. Он потерял в одночасье семью и единственную подругу, которую очень надеялся полюбить всем сердцем. Теперь он будет совершенно один.
– Как тебя зовут? – спросил Джон, так и не открыв глаз. Голос его звучал глухо и натянуто.
– Джим. Джим Мориарти, – простонал альфа и поцеловал метку на его шее.
========== Глава 6. Истинное лицо. ==========
Всё закончилось.
Джон непрерывно смотрел на стену, на нелепые обои в мелкий цветочек, на мягкий диван с синей обивкой, мебель из красного дерева в стиле ампир.
В одном из чопорных домов рядом с Холлэнд-парком в центральном Лондоне, включили камин, над которым висят постеры с изображением фильмов, где сыграл Джеймс Мориарти.
Джона мутило от вида всего этого. Его напряженная и неестественная осанка говорила о крайней решимости.
Экран телефона, что лежал на журнальном столике, вновь погас. Беззвучный режим. Тринадцатый звонок со скрытого номера так и не привлёк внимания владельца телефона.
Прошло уже четыре дня с того момента, как на безупречно белой шее появился отчетливый след от зубов альфы. Но вместо ненависти и неприятия – смирение.
Вещи были собраны и вывезены из квартиры Мэри прошлым вечером, Джон так и не смог попрощаться. Уйти без объяснений было проявлением малодушия, но оправдать себя в записке – еще большее неуважение к доверившемуся тебе человеку… А он не сделает ей больно еще раз. Мэри должна забыть его, презирать, жаждать мести, всё, что угодно, лишь бы она не зацикливалась на нём. Она действительно заслуживала большего.
Джон закусил губу. Другое не менее важное решение касалось Гарри. Джон сам признался родителям и рассказал о произошедшем сестре. «Нужно быть мужественным, отвечать за каждый поступок и оплошность», – внушал ему отец. Что ж, настало его время стать взрослым. Скандала не было, хотя он был действительно не против, это даже принесло бы ему облегчение, но скрытая, внутренняя ярость, ненависть в глазах и молчаливый кивок Гарри – ничтожно малая расплата за произошедшее.
Что касается его партнера, то Мориарти оказался типичным отпрыском аристократической семьи со свойственным им эгоизмом и самовлюбленностью. Он снимался в кино, зачастую в низкобюджетных и провальных проектах. Непробиваемая вера в себя и собственный гений – вот, пожалуй, единственное, чем он мог похвастаться. Джим не был глуп и не слишком эмоционален, по крайней мере, когда дурман прошел, и феромоны течной омеги развеялись, он не подал виду, что удивлен и расстроен. Абсолютно ничего. Сухой разговор и адрес, написанный неровным почерком на чеке из химчистки. Они разошлись и больше не говорили о случившемся. Когда Джон прибыл с чемоданами на порог дома, прислуга была уже предупреждена и без промедления впустила в дом и разместила в спальне. Первое, что показалось странным, так это то, что ни в одной из комнат, куда он успел заглянуть, не обнаружилось ни одной фотографии семьи или фамильной вещи. Только идеальный порядок и какая-то нежилая атмосфера, без единого следа того, что в доме все-таки живут. Одна только видимость присутствия. И если наличие новых средств гигиены, таких, как зубные щетки и не распечатанные шампуни в ванной еще можно было объяснить, то ценники, оставшиеся на многих предметах декора вызывали у него слишком много вопросов.
– Ужин будет подан через полчаса, – тихо произнесла Мари. Джон лишь кивнул, не удостоив её даже мимолетным взглядом. Эта девушка являлась одним из ярких примеров вышколенной прислуги с идеально выглаженным передником, строгостью во взгляде и манерах. Она догадывалась об истинной причине появления Джона в жизни Мориарти и явно не желала принимать его. Одно только знакомство с ней, дало полное основание думать, что друзей или доброжелателей в этом доме не будет. Джон решил, что будет вести себя соответственно – она прислуга, и нечего обращать на нее внимание.
Джон подошел к окну, но отражающаяся в нем картина жизни вовсе не радовала, напротив вызывала в его душе полное равнодушие. Но занять себя чем-то было необходимо.
«Я должен поговорить с Джимом о моей работе. Кажется теперь, согласно всем правилам я ничего не должен утаивать, и обязан посвящать партнера во все свои дела, – Джон тяжело вздохнул. Поверить в то, что он теперь несвободен, было нелегко, как и думать о том, что отныне его жизнь находится в полном распоряжении малознакомого альфы. – Плюсы, хоть и не значительные в моем положении все же есть, теперь нет необходимости беспокоиться о самоконтроле в присутствии свободных альф. Грег теперь стал вдвойне недосягаем, моя семья меня не принимает, а возможно единственное место работы я мог уже потерять. Все, за что стоит бороться – за право получать образование и выбор профессии. Джим вроде не похож на альф, считающих единственным уделом омеги сидеть дома. Я должен уговорить его позволить мне учиться или хотя бы работать!»
Входная дверь хлопнула. Джон поспешил выйти навстречу.
– Привет, – безэмоционально поприветствовал он партнёра.
Джим медленно развернулся и коротко кивнул, для человека, только вернувшегося с кинопроб, у него был слишком суровый вид. Было заметно, что оба чувствовали дискомфорт в присутствии друг друга.
– Через полчаса должны подать ужин, – добавляет Джон.
– Я осведомлен об этом, порядок в доме никогда не менялся.
– Прости, как-то не подумал, – Джон дотронулся до подбородка и отвел взгляд в сторону.
– Не хотел затрагивать этот вопрос сейчас, – Джим подошел ближе, – но меня тошнит от этих глупых правил этикета и кротости, которая исходит от тебя.
– Понимаю, – Джон кивнул.
– Замечательно, увидимся за ужином, – Джим развернулся и пошел к лестнице, а Джон вернулся обратно в гостиную. Диван показался ему жестким, а отвращение ко всему окружающему возросло.
Полчаса показались ему самой настоящей пыткой. Джон старался мысленно убедить себя в том, что поступает правильно.
Как только наступило время ужина, двери столовой открылись, Джон вошел внутрь и уселся по правую руку от главы стола. Джим присоединился к нему через пару минут.
Тишину нарушал лишь шум столовых приборов. Джон сделал глоток воды, прежде чем осмелился сказать:
– Я полагаю, нам следует лучше узнать друг друга, – Джим оторвался от еды и внимательно посмотрел на него. Оценив это как согласие, Джон продолжил, – сколько тебе лет?
– Двадцать три.
Джон отложил вилку в сторону.
– Понятно, мне восемнадцать, – он улыбнулся, но улыбка была скованной.
– Знаю, я присутствовал на праздновании, но вряд ли ты запомнил меня.
– Ты прав, – Джон зажмурился, попробовал сконцентрироваться и сказать что-то еще, как Джим опередил его:
– Правда, ты выглядишь старше своего возраста, но видимо это у вас семейное.
Джон искренне постарался расценить это как комплимент.
– Всё дело в моем лице, пропорциях носа и разрезе глаз.
– Нет. Дело тут даже не во внешности. – Джим налил себе вина. – Ты не похож на тех капризных и благовоспитанных омег, которым стараешься соответствовать, нет! Ты не горюешь об утраченной невинности. Ты даже не похож на свою сестру, в тебе нет ни единого признака безграничной любви ко мне, хотя укус на твоей шее, должен был вызвать чувства ко мне. – В глазах Джима появился неподдельный интерес. – Если я спрошу, кто ты? Сможешь ли ты сказать правду?
Джон сглотнул.
– Я омега, – тихо ответил он, – тут уж не может быть никаких сомнений.
– Вижу, что разговор у нас с тобой бесполезный. Завтра я уеду на пробы, шоу с моим участием можешь посмотреть в эти выходные, – Джим встал из-за стола.
– Подожди, – решительно произнес Джон, – я хочу спросить у тебя разрешения.
– Опять эти старомодные штучки, только не говори, что мне придется еще и подписывать допуски для посещения общественных мест, – Джим растягивал слова и ухмылялся, – мне правда нет дела до всего этого, мне нужно учить роль, – он театральным жестом схватился за голову, – и множество других дел ждет меня. Я не могу позволить себе такую роскошь – терять время зря!
– Я хочу продолжить работать, – жестко произнес Джон, полностью проигнорировав поведение партнера.
– Вот и прекрасно, мы оба разделяем это желание.
– Мне действительно необходимо разрешение.
– Раз уж тебе так необходимо, – Джим подошел вплотную и обхватил Джона за плечи и, наклонившись, прошептал, – в доме имеется достаточное количество ручек и пустых бланков, обычно службы не проверяют соответствие почерка альфы и того что на бумаге, можешь смело пользоваться ими.
– Тогда мне нужны средства. Карманные расходы, – Джон не стал расслабляться, голос звучал уверенней.
– Ты получишь их, однако тебе придется стараться не разочаровывать меня и вести себя прилично. Требования просты и легко выполнимы, – Джим перешел чуть ли на шипение, – я не люблю лишних вопросов, ровно так же, как не люблю ложь.
Джим резко схватил Джона за подбородок и поднял его вверх, чтобы видеть его лицо.
– Истинный омега. Эти два слова я ожидал услышать, когда задал тебе вопрос.
Ни один мускул на лице Джона не дрогнул.
Джим хмыкнул и отпустил его.
– Банковскую карту ты получишь завтра, средства на ней будут целиком и полностью зависеть от тебя самого, – Джим поправил воротник своего пиджака, – по вечерам пятницы ко мне приходят мои друзья по актерской сцене, мы выпиваем по стаканчику и играем в сквош, старая английская традиция, которую я очень уважаю.
