Текст книги "Возвращение некроманта (СИ)"

Автор книги: Адика Олефир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

      – Грег, что у вас стряслось? – сходу спросил Берт, переступая порог.

      – Вот! – счастливый отец поднял вверх укрытого серой шерстью кутенка, которого перед этим баюкал на руках. – Мой сын – настоящий оборотень!

      В подтверждение его слов щенок недовольно взвизгнул и превратился в хнычущего малыша.

      – Третий раз за вечер! – Грег довольно улыбнулся, после чего передал малыша его матери и, отведя вожака в сторону, спросил, понизив голос:

      – Берт, что бы это значило? Магия вернулась к нам, и лес скоро погибнет?

      – Не знаю. Шаман приходил?

      – Да, я показывал Шону малыша. Он сказал, что все в порядке.

      – Я поговорю с ним. А ты не волнуйся. Возможно, зима утратила силу и скоро закончится, поэтому и родился настоящий оборотень.

      – Думаешь?

      – Да. Иди к сыну.

      Берт вовсе не был так спокоен, как показывал. Стоило проверить Камень, однако приближаться к нему без шамана опасно. Через этот артефакт сила волков поступала лесу, и Камень мог до смерти высосать неосторожно приблизившегося к нему оборотня. Валун, размером с теленка, стоял на лысой горе неподалеку от деревни, и волки обходили это место стороной.

      Дома Шона не оказалось, и Берт отправился к артефакту, понадеявшись, что найдет шамана там. Его расчеты оправдались: Шон внимательно изучал нанесенные на Камень символы.

      – Ну как? – спросил Берт вместо приветствия.

      – Вроде бы ничего не изменилось, – Шон поднялся и отряхнул снег с колен. По меркам волков он был очень молод – едва двадцать лет сравнялось, однако старый Ремус скончался год назад, и все обязанности шамана перешли к его ученику. – Наша магия по прежнему течет к Камню, а он рассеивает ее по всему лесу.

      – Тогда почему сын Грега оборачивается?

      – Не знаю, – Шон закусил губу и задумчиво посмотрел в лес, словно мог найти там ответ. – Смотри, что это?

      Он сделал несколько шагов вперед, чтобы росшие у подножья холма деревья не закрывали обзор.

      – Огонь? – предположил Берт, также заметив вспыхнувшее пламя.

      – Нет, – в голосе Шона проскользнуло волнение. – Свет идет со стороны замка. Видишь?

      – Пожар? – Берт стал рядом, всматриваясь в серое приземистое строение. Замок Медного Гроша стоял таким же безжизненным и мрачным, как и всегда, а вот башня, построенная в отдалении от него, вся светилась ровным белым светом.

      – Дыма нет, – возразил Шон. – Помнишь, Шейла рассказывала, что башня всегда светилась, когда хозяин возвращался домой?

      – Но ведь он мертв.

      – Тогда почему башня светится?

       Берт не ответил. Оборотни надеялись, что если повелитель Медный Грош вернется, то зима закончится, и они снова смогут пользоваться своей силой.

      – Шон, я тебя очень прошу, никому не рассказывай об этом. Я не хочу зазря обнадеживать волков. Сначала нужно все проверить.

      – Как скажешь, Берт. Ты – вождь, тебе решать.

      Глава 2

      Дом Гвен находился в северном районе города. Здесь в старинных особняках проживала знать и разбогатевшие бюргеры. Дом окружала живая изгородь, из-за чего он зеленым пятном выделялся в череде традиционных каменных заборов.

      Ворот не было, вместо них – открытый проезд с двумя каменными львами по бокам.

      Лаванда остановила такси, и они с Донной вышли на углу улицы. Донна отправилась опрашивать соседей, а Лаванда, выставив перед собой руку с перстнем, прошла мимо статуй. Каменные львы сверкнули ставшими на миг красными глазами – и остались сидеть на месте.

      Стены особняка оплетал плющ, одевший серый камень в приятную глазу зелень. Однако для того, чтобы попасть в здание, нужно преодолеть лабиринт из вечнозеленых кустов. К счастью для Лаванды, сейчас это была всего лишь формальность. Она знала, что маги частенько использовали такие лабиринты, чтобы отвадить непрошеных гостей или уничтожить врагов, которые тайком пытались пробраться в дом.

      У порога ее встретила высокая женщина в длинном черном платье, судя по связке ключей на поясе – управляющая.

      – Я Эрин Корунд, – вышедшая смерила Лаванду строгим взглядом, задержавшись на пальце с кольцом. – Это вы – госпожа Брейк?

      – Да, мы договаривались, что я приеду и задам несколько вопросов прислуге. Вы ее домоправительница?

      – Ключница, – поджала губы Эрин. – Хозяйка предупреждала о вашем визите. Следуйте за мной.

      Эрин вошла в лабиринт.

      – Я бы хотела поговорить. Возможно, в доме это сделать будет удобней?

      – Сначала мне необходимо убедиться, что вы та, за которую себя выдаете. Покажите перстень: с внутренней стороны должна быть гравировка.

      – Я ее не заметила.

      – Естественно. Надпись может увидеть только доверенное лицо хозяйки, – ключница требовательно протянула руку.

      Слегка удивившись, Лаванда сняла кольцо и протянула Эрин. Та отступила на шаг, не сдерживая злорадной ухмылки.

      Стоило отдать пропуск, как земля под ногами обвалилась, и Лаванда оказалась в узкой поземной камере. Тело тут же проткнули тысячи острых иголок и начали пить кровь.

      Боль и последующая за ней слабость не давали возможности сосредоточиться. Сначала Лаванда еще пыталась сопротивляться, но нечто скользкое и невидимое в темноте выхватило палочку у нее из рук и, судя по причмокивающему звуку, – сожрало.

      Достать другое оружие она уже не смогла: ее тело накрепко зафиксировало обитающее в ловушке чудовище.

      Голова кружилась от потери крови, сознание плыло, когда сверху неожиданно брызнул свет и послышались голоса. Лаванду достали из ямы и бережно уложили на нечто жесткое. Чьи-то мягкие пальцы проверили пульс.

      – Поздно, – незнакомый мужской голос констатировал факт.

      – Глупости, потеря пол литра крови не смертельна. К тому же я принесла укрепляющее и кровеобразующее зелье.

      По голосу Лаванда узнала Гвен. Она же подняла Лаванде голову и лично влила в рот обещанный напиток.

      – Если бы вы приехали вовремя, этого бы не понадобилось! – снова возмутился незнакомый мужской голос.

      – Я что, по-вашему, должна была бросить работу неоконченной и мчаться сюда?

      – От этого зависела жизнь человека!

      – Я с вами не согласна.

      – Это из-за тебя Лаванда чуть не погибла?! – судя по запыхавшемуся голосу, Дэн бежал.

      – Ей ничего не угрожало, – с раздражением повторила Гвен.

      – Офицер, я надеюсь этой… госпоже, – брат явно хотел употребить словечко куда более крепкое, – будет предъявлено обвинение?

      – Лицензия на содержание охранного чудища в порядке, жертва – жива. При желании, госпожа Брейк может подать в суд за нанесение тяжких телесных повреждений.

      – Уверена, она не будет иметь претензии, – в голосе Гвен явственно слышалось раздражение занятого человека.

      Лаванда открыла глаза. Она лежала на носилках, рядом возился фельдшер скорой помощи, ставя капельницу, а в паре шагов стояли Гвен, Дэн, полицейский, горничная со стаканом воды и высокий мужчина в черном костюме, судя по постному лицу – или гробовщик, или налоговый инспектор.

      Дэн, злой, как стая бродячих собак, стоял напротив Гвен, весь вид которой показывал, что все происходящее – досадная случайность, отвлекающая ее от более важных дел.

      Горничная, худенькая девушка с губками бантиком, протянула Лаванде воду. Сил взять стакан не было, поэтому фельдшеру пришлось помочь ей напиться.

      – Спасибо. А где Эрин Корунд? – через силу произнесла Лаванда и поморщилась, когда по телу прошла судорога.

      – При чем здесь моя ключница?

      – Она попросила отдать ей кольцо, чтобы проверить его подлинность, – Лаванде пришлось постараться, что бы произнести столь длинную фразу. Она с трудом сдерживала тошноту.

      – Что?! – Гвен гневно нахмурила брови.

      – Я же говорила, что это она заманила гостью, – подала голос горничная.

      – Сударь, – брови Гвен опасно сузились, когда она посмотрела на мужчину в черном костюме, – я хочу знать, как Корунд смогла обойти договор?

      – У вас с ней магический… – прошептала горничная, невольно прикрыв рот ладонью, и замолчала.

      Магический контракт заключался редко, однако его использование не было из ряда вон выходящим делом. Аристократы считали хорошим тоном иметь двух-трех доверенных слуг, чья верность обеспечивалась как раз этим документом.

      – Уверяю вас… – мужчина старался говорить уверенно, однако Гвен не дала ему возможности оправдаться.

      – К утру у меня должна быть информация о том, как не допустить повторения ситуации, иначе я буду вынуждена искать другого поверенного.

      – Конечно…

      – Вы еще здесь?

      С коротким поклоном адвокат ретировался.

      В лабиринт вошла Эрин. Судя по выражению лица, явилась она не по доброй воле, а повинуясь магическому приказу.

      – Договор еще действует, – удовлетворенно заметила Гвен. – Значит, врать ты не сможешь. Отвечай, зачем ты заманила эту женщину в ловушку?

      – Вы предупредили, что она будет задавать вопросы. Я испугалась, что вы заметили… что я… – слова давались ключнице с трудом, она изо всех сил пыталась скрыть правду, однако не смогла. – Я присваивала часть денег…

      – Ты меня обкрадывала?

      – Да. Но…

      – Не нужно оправданий. Я с тобой поступлю согласно договору.

      Эрин побледнела, но тут ее взгляд упал на горничную.

      – А вот та дрянь, что прячется за вашей спиной, хахаля приводила и кувыркалась с ним в синей гостиной, – мстительно выложила ключница, догадавшись, кто вызвал хозяйку.

      – Она лжет, – неубедительно попыталась возразить горничная.

      – Уволена, – не стала ее слушать Гвен.

      Чем закончился скандал, Лаванда не видела: ее погрузили в скорую, рядом сел Дэн.

      – Ты ведь раньше не бралась проверять счета.

      – Я и сейчас не за этим приехала в особняк.

      – Тогда почему эта дура решила, что ты собираешься вывести ее на чистую воду?

      – Не знаю. Возможно, Гвен не так выразилась, когда предупреждала о моем приезде.

      – Эти маги… – Дэн неодобрительно поморщился, – не связывалась бы ты с ними.

      – Как Адриан? Он хоть что-либо вспомнил? – сменила тему разговора Лаванда, не желая обсуждать дело.

      – Утром я попросил Корри проверить его. К сожалению, у твоего молокососа действительно амнезия.

      – Когда я смогу забрать его домой?

      – Ты сначала сама на ноги встань. Никуда твой Ри не денется.

      ***

      Роджер сидел в больничной столовой и лениво ел суп. Аппетит портило изображение Аллена, висевшее на стене напротив. Не удержавшись, он спросил у парня за соседним столиком:

      – Не знаешь, случаем, что здесь делает портрет ушастого?

      – Обычный календарь, – парень пожал плечами. – А ты бы предпочел вместо него полуголую эльфийку? – он коротко хохотнул. – Я тоже!

      – Календарь? – он внимательно посмотрел на столбики цифр под портретом. Судя по всему, изучать придется не только азбуку: Роджер обнаружил, что вместо букв все теперь пользовались псевдоэльфийскими закорючками, которых он не понимал.

      – Если я попрошу эту напудренную найти мне учителя, это не будет выглядеть подозрительно? – пробормотал Роджер про себя, вычищая тарелку.

      Язык так же сильно изменился, однако новый вариант удалось легко усвоить, соединив свое сознание с остаточной памятью бывшего владельца тела. Вот только для чтения этого оказалось недостаточно.

      Некромант не понимал, что происходит. Магию люди знали, но почти не использовали. Целитель, который приходил вчера, даже не проверил энергетику как следует.

      – Аура здорова, – это все, что он сказал, не заметив, что принадлежит она вовсе не хозяину тела.

      Как Роджер ни старался, слияние еще не закончилось, и опытный маг обязательно обратил бы внимание на подозрительные несоответствия.

      Целитель заметил только, что мозг недавно был поврежден, и решил, что именно эта травма и стала причиной амнезии.

      – Скорее всего, до аварии у него тоже случались провалы в памяти, – авторитетно заявил он и записал диагноз в карточку пациента.

      За сутки в лечебнице Роджер полностью исцелился и ожидал, что Лаванда заберет его как можно скорее, но она так и не приехала.

      – Не стоит терять зря время, – Роджер вернулся в палату. – Тело мне досталось неплохое, но слабое. Боюсь, этими руками я не смогу по несколько часов кряду фехтовать посохом.

      Учитывая, что орудие некроманта весило без малого три килограмма, а держал он его одной рукой, вторую используя для плетения защитных заклинаний, то опасения были вполне обоснованы.

      Старое тело Роджер постоянно тренировал и укреплял магически. Поэтому сейчас оказавшись в обычном человеческом теле, он чувствовал себя ущербным: сил не хватит, даже чтоб вампира догнать, не говоря уже о поединке с оборотнем.

      Сняв халат и оставшись в легких штанах и футболке, Роджер принялся отжиматься.

      – Не ожидал, – раздалось со стороны двери.

      Роджер не спеша поднялся.

      – Как память? – хмуро спросил Дэн

      – Какая память? Даже ошметков не осталось.

      – Неужели не вернулась?

      – Нечему возвращаться, – Роджер надел халат. – С чего бы такая забота?

      – Да вот надеялся, что в тебе остатки совести проснулись.

      – Зря.

      – Вижу.

      – А где Лаванда?

      – Рассчитываешь и дальше сидеть у нее под крылышком?

      – Возможно. Так, где она?

      – В больнице.

      – Я не заметил, чтоб она была больна.

      – Какой внимательный.

      – Отведи меня к Лаванде.

      – Зачем?

      – Поддержу ее, посочувствую.

      – Ты? – скривился Дэн, однако тут же передумал. – Пойдем. Возможно, твой визит действительно поднимет ей настроение. Можешь не переодеваться, она здесь, в соседнем комплексе.

      Идти действительно пришлось недалеко. Лаванда лежала на койке, цветом лица почти сливаясь с белой наволочкой. Увидев посетителей, она ойкнула и натянула одеяло до самых глаз.

      – Радости и благости, – Роджер поздоровался первым и поймал удивленный взгляд Дэна. Точно! Сейчас ведь все ограничивались словом «Привет» или пожеланием не болеть. Однако исправляться не стал.

      – Ри, зачем ты пришел?

      – Ты не рада меня видеть? – Роджер сел на край кровати и бесцеремонно отнял у Лаванды край одеяла, заставляя ее открыться.

      – Я не накрашена.

      – Есть обычай, запрещающий тебе показываться перед мужчинами без килограмма пудры на лице?

      – Что за глупости? – Лаванда удивленно выпросталась, забыв о своем болезненном, а потому непривлекательном виде.

      – Значит, все в порядке, – за разговором Роджер успел проверить ее состояние и обнаружить обширную потерю крови. Лечили Лаванду, почти не применяя магии, и это вызвало у некроманта очередной всплеск раздражения. Подавив его, он сам взялся за дело.

      Нигде в больнице Роджер не видел артефактов, отслеживающих применение силы, но все же постарался сделать свое вмешательство как можно более незаметным.

      Он передал больной немного своей энергии, чтобы ослабленный организм не опустошал зря свои резервы и ускорил процесс восстановления крови. Все заняло не больше минуты.

      Лаванда зевнула, ощутив непреодолимую сонливость, –правильно, после магического вмешательства нужно поспать, так организму будет проще переработать полученную извне силу.

      – Когда мы сможем поехать домой? – Роджер решил воспользоваться возможностью пересидеть первое время в безопасности.

      – Как только мне станет лучше, – сонно ответила Лаванда.

      – Отлично.

      – Дэн, может, отвезешь Адриана ко мне?

      – Нет. Раньше тебя его не выпишут – я позабочусь. А сейчас отдыхай, я же вижу: ты едва держишься.

      Уверенный, что уже завтра сможет покинуть больницу, Роджер вернулся к себе.

      Его надежды оправдались, и уже во второй половине следующего дня они с Лавандой садились в один из тех экипажей, внутри которых жила молния.

      На вопрос об этом Лаванда ответила, что странная карета называется автомобиль, а ездит она с помощью электричества.

      – Ради чего вся эта мишура? – Роджер с любопытством наблюдал, как работники украшают город, развешивая на деревьях гирлянды электрических фонариков, флажки, искусственные цветы и портреты Аллена.

      – Через неделю начнется праздник Мира.

      – Мне это ни о чем не говорит.

      – Страшно ничего не помнить, да? – Лаванда порывисто обняла его.

      – Переживу, – Роджер в ответ положил руку ей на плечо. Чувствовал он себя неловко. Ни жены, ни любовницы он так себе и не завел, а став после смерти отца хозяином поместья, отменил право первой ночи и спокойно прожил полсотни лет без женской ласки.

      – Расскажи о празднике, – Роджер попытался отвлечься от непривычных ощущений.

      – В первый день невесты мира сочетаются браком с Бессмертным.

      – Кто он такой? – перебил ее Роджер.

      – Аллен Бессмертный, единственный и бессменный Правитель.

      – Каких земель? – требовательно уточнил некромант.

      – Что значит – каких? – не поняла вопроса Лаванда. – Всех.

      – Не может этого быть. Даже если он сумел обхитрить своих союзников, то с вампирами ему не сладить: у Говарда козырь в рукаве. И если бы эта ушастая сволочь не поддержала предложение о мире, Говард устроил бы свистопляску сразу после летних переговоров.

      – Какие вампиры? Адрианчик, их не существует. Надо узнать у врача, возможно, кроме амнезии у тебя и другие проблемы есть.

      – Я просил не называть меня этим именем!

      – Прости. Хорошо, что ты вспомнил детские сказки. Возможно, позже к тебе вернется память и о реальных событиях.

      – Я понял тебя, – процедил сквозь зубы Роджер и закрыл глаза, показывая, что не хочет разговаривать.

      Аллен Звездный подчинил себе земли людей и вампиров. Теперь всем заправляют эльфы.

      Возникло стойкое ощущение, что все вокруг – безумие, порожденное его больным сознанием, а сам он по-прежнему висит в пещере, не имея возможности ни сбежать, ни умереть.

      – Лаванда, какой сейчас год? – Роджер спросил первое, что пришло в голову, надеясь, что звучание человеческого голоса убедит его в реальности происходящего.

      – Две тысячи девятьсот девяносто девятый.

      – От сотворения мира? – уточнил он, не веря, что все вокруг могло так сильно измениться за четыре года. Значит, он все-таки безумен. Однако ответ Лаванды привел его в ужас.

      – Нет, конечно. От Великого объединения народов. Повелители княжеств принесли Бессмертному оммаж, и началась новая эра.

      – Неужели вампиры смирились с этим? Да и оборотни не потерпели бы эльфа-правителя.

      – Ри, ни тех, ни других никогда не существовало, – мягко повторила Лаванда.

      – Ты уверена?

      – Разве ты видел хоть одного из них?

      – Нет, – признался Роджер, судорожно цепляясь в подлокотник кресла. В висках стучало от мысли, что за время его отсутствия случилось нечто ужасное.

      – Оборотни и вампиры – это сказки. Существует всего две расы: люди и эльфы.

      – Да, за три тысячи лет в это легко можно поверить. Три тысячи… Тьма и нижние миры… – Роджер пытался осмыслить услышанное, но так и не смог.

      Наконец, колеса зашуршали по гравию, и автомобиль остановился.

      – Кто хозяин дома? – Роджер окинул взглядом многоэтажное строение.

      – Господин Шилдс. У меня квартира на четвертом этаже, там мы с тобой и живем.

      – Квартира? – презрительно повторил Роджер, привыкши, что все уважающие себя люди живут как минимум в двухэтажных домах. Однако увиденное частично примирило его с ситуацией.

      Лаванде принадлежало пять со вкусом обставленных просторных комнат. Обязательных во времена Роджера ковров, гобеленов, мраморных статуй и гигантских напольных ваз здесь не было, однако в остальном убранство некроманта устраивало.

      – Это наша спальня, – Лаванда открыла дверь и вошла первой, – возможно, среди знакомых вещей к тебе быстрее вернется память.

      – Наша? У меня что, нет личных покоев?!

      – Мы ведь живем вместе, – робко напомнила ему Лаванда.

      Роджер с трудом удержался от ответа, что в высшем обществе так не принято. Не стоит забывать, что он живет у любовницы-простолюдинки. Откуда ей знать про приличия и достойное поведение?

      – Я надеюсь, одеяло у меня свое? Или мы ютимся под одним? – хмуро уточнил он, без энтузиазма смотря на широкое ложе. По каждую сторону от нее стояли прикроватные тумбочки и непривычной формы канделябры.

      – Мы спим под разными одеялами.

      – А вместо гардеробной у меня шкаф? – Роджер открыл один из них и уставился на ворох рубашек и штанов, между которыми затесалось несколько аляповатых платьев.

      В соседнем шкафу платьев не было, но одежда разочаровала некроманта еще больше.

      Захлопнув дверцы, он повернулся к Лаванде и смерил ее хмурым взглядом:

      – Во сколько в твоем доме подают обед?

      Ковыряясь в тарелке и время от времени отхлебывая вино из бокала, Роджер думал, что делать дальше. Больше всего ему сейчас хотелось найти Аллена и оторвать ему голову, а потом сделать с нее говорящий артефакт, пусть мучается. Однако прежде нужно вернуть посох. Роджер надеялся, что светлые не стали уничтожать его: накопители силы всегда ценились высоко.

      После обеда он настоял, чтобы Лаванда обучила его чтению. К счастью запомнить буквы оказалось не так уж и сложно. Новая азбука была проще той, которой пользовались три тысячи лет назад, к тому же Роджер не мог избавиться от ощущения, что на самом деле не учит новое, а вспоминает забытое. Он решил, что это побочный эффект от переселения в другое тело. Интересно, сможет ли он так же легко восстановить остальные знания Адриана?

      Приятным сюрпризом стало наличие в доме канализации, а также горячей воды. В его время такие удобства могли позволить себе только дворяне.

      Под одеяло Роджер нырнул в хорошем настроении. Он смирился с необходимостью делить кровать и собирался выспаться несмотря ни на что.

      В постели его встретили горячие объятия и нежный поцелуй. Тело охотно откликнулось на ласку, подарив равнодушному к постельным утехам некроманту новые ощущения. Он поднял руку, чтобы щелчком зажечь свечи, но вовремя вспомнил о том, что их здесь нет.

      – Эти канделябры электрические? Как их включить?

      – Ты имеешь в виду торшеры? Не стоит.

      – Я так хочу.

      – Не нужно.

      – Почему?

      – Я… неудобно…

      – Не понимаю, – честно признался Роджер, однако настаивать не стал. Он подошел к окну и раздвинул плотные шторы, впуская внутрь свет уличных фонарей.

      В их лучах можно было рассмотреть окутанное тенями ложе, на котором стыдливо прикрывалась одеялом Лаванда. В этот момент она ничем не отличалась от прошедших через его чресла крестьянских невест.

      Отец, лишившись мужского органа от зубов волка, доверил исполнять право первой ночи сыну. Роджер не испытывал потребности в телесных удовольствиях и относился к соитию как к скучной обязанности.

      Однако сейчас непривычной волной нахлынуло возбуждение.

      – Интересно, как влияет тело на сознание, – Роджер остановился посреди комнаты, анализируя ощущения. – Будет ли так и с другими предпочтениями?

      – Что? – переспросила Лаванда, не расслышав тихое бормотание.

      – Ничего, – выбросив из головы лишние мысли, он подошел к кровати и отобрал у Лаванды одеяло. – Я желаю смотреть на тебя.

      Роджер сел рядом и поцеловал ее. Его руки ласкали полные, не помещающиеся в ладони груди, уделяя особенное внимание большим, как распущенные розы, соскам.

      Ответом был вздох наслаждения. Лаванда расслабилась, и Роджер уложил ее на подушки.

      Он сжал ладонью мошонку, временно лишая себя возможности зачать ребенка. В отличие от отца и деда, Роджер не собирался плодить бастардов.

      Сверху его ладонь обхватили пальцы Лаванды. Скользнув выше, они принялись уверенно ласкать стояк, увеличивая и без того сильное желание.

      Роджер погладил округлые бока любовницы, мягкий живот с двумя милыми складочками и накрыл ладонью холмик между ног.

      – Подожди. Сейчас, – Лаванда привстала на локте, доставая из-под подушки маленький шуршащий пакетик, и через несколько секунд вынула из него нечто скользкое и мерзкое.

      – Это что? – с подозрением спросил Роджер, на всякий случай отодвигаясь.

      – Презерватив.

      – Я не знаю, что означает это слово, – Роджер отодвинулся еще немного.

      – Его нужно использовать, чтобы потом детей не было, – Лаванда выразительно посмотрела на его достоинство.

      – Я это не надену! – Роджер брезгливо скривился, его член увял, выдавая полное нежелание хозяина продолжать прерванное занятие.

      – Но Адрианчик…

      – Я просил не называть меня этим именем! – он поднялся на ноги. – И кожу дохлого червяка-переростка я не надену!

      – Он из латекса…

      – Мне плевать, как эта мерзость называется! – больше всего сейчас Роджера злила невозможность открыто воспользоваться магией, однако и натягивать на себя скользкую прозрачную штуку он не собирался. – Другие способы есть? Например, магические?

      – Но ведь они тебе никогда не нравились, – робко возразила Лаванда.

      – Мои предпочтения изменились!

      – Можно воспользоваться пустоцветом.

      – Цветочки будем нюхать?

      – Это микстура так называется. Только у нас дома ее нет, нужно купить.

      – Отлично, пойдем к травникам.

      – Зачем? Она в любом киоске продается, у нас под домом их целых три.

      – Они сейчас работают?

      – Один точно.

      – Так чего ты сидишь? Я все равно не знаю, как у вас происходит купля-продажа.

      – Ты хочешь пойти за настойкой сейчас?

      – А разве я неясно выразился? – Роджер уже открыл шкаф и искал, что можно быстро надеть. Выбрав плащ, он накинул его на себя и застегнулся на все пуговицы.

      Лаванда собиралась немногим дольше. Натянув первые попавшиеся под руку джинсы и рубашку, она пошла к выходу. К счастью далеко идти не пришлось, и меньше чем через полчаса они с Роджером вернулись в спальню.

      Однако очарование момента было погублено. Роджер раздражено повалил Лаванду на кровать и овладел, не особо заботясь об удовольствии. Несколько толчков – и он, с сознанием выполненного долга, укрылся одеялом.

      Лаванда нырнула следом, прижимаясь теплым боком.

      – Еще? – недовольство прорвалось наружу.

      – Нет, – Лаванда отодвинулась на свою сторону и тоже закуталась в одеяло.

      Роджер лежал, пялясь в потолок и пытаясь найти возможность открыто пользоваться силой. Однако так ничего и не придумал. К сожалению, Адриан не был магом, поэтому если он хотел сохранить его личину, ему не стоило признаваться в своих способностях.

      Придя к столь неутешительному выводу, Роджер попытался улечься и уснуть, однако как не изворачивался, все равно натыкался на Лаванду.

      Не выдержав, он сгреб в охапку подушку, одеяло и ушел в гостиную. Стоявший там диван оказался вполне удобным, а главное, ничьи ноги не мешали лечь так, как хочется.

      ***

      Красное шерстяное платье было теплым и мягким. Эллис снова пощупала юбку – не колется.

      – Волнуешься? – Дорис, молодая женщина с веснушками на носу и веселыми синими глазами, помогала Банни готовить невесту к празднику. Сама она уже девять лет жила среди оборотней.

      – Нет, – Эллис мотнула головой, от этого движения светлые кудри рассыпались по плечам. Дорис снова принялась их собирать, заплетая в замысловатую косу.

      – И правильно. Оборотни хоть и наполовину звери, но лучше наших увальней из деревни. Или у тебя кто-то был?

      – Отец не пускал меня на улицу, говорил, что сам выберет жениха. Да только… – Эллис всхлипнула. – Я очень испугалась, когда староста достал мою прялку из проклятой сумки. Я думала, что моя жизнь закончилась.

      Дорис молча протянула ей платок. Эллис вытерла слезы.

      – Потом я вспомнила о младших братьях, о родителях. Если лес не получит жертву в срок, они умрут от голода. И я смирилась. Пусть лучше я одна…

      Дорис обняла ее, давая возможность успокоиться. Так их и застала вернувшаяся с птичьего двора Банни.

      – Ну что вы, девоньки, сырость разводите! – она всплеснула руками и налила в миску воды. – Эллис, умойся. Дорис, неси венок!

      Дорис метнулась к столу, на котором лежал головной убор невесты: свитый из медной проволоки обруч.

      Свадьбу играли в общинной избе – длинном строении с покатой крышей. Здесь разместили уставленные едой и напитками столы. На лавках у стены сидели седые оборотни и две древние старушки с клюками. Гости моложе просто стояли, переговариваясь, или бродили по дому, ожидая прихода невесты и начала праздника. Женихов было видно сразу – взволнованные и смущенные, они топтались возле двери.

      У дальней стенки стоял небольшой, застеленный богато вышитой скатертью стол. За ним сидела слепая старуха, чье лицо напоминало печеное яблоко, а нос – рыболовный крючок. Она медленно, с натугой перемешивала в кастрюле вареники. Черпак, которым она орудовала, был большой, с длинной ручкой, и, глядя, как он движется в руках старой Шейлы, Эллис покрылась холодным потом. На миг ей показалось, что ведьма варит в котле чужие души.

      – Тебе холодно? – Дорис заметила, как она вздрогнула.

      – Нет. Все хорошо, – на глаза навернулись слезы.

      Эллис ловила на себе взгляды: любопытные, восхищенные, полные надежды, оценивающие. Сегодня все здесь собрались только ради нее. Она – главный приз, который достанется победителю жеребьевки.

      Женщин было мало, они стояли возле своих мужей и выглядели довольными жизнью. Половина волчьих жен оказалась родом из ее родной деревни. Некоторые из них ободряюще кивали Эллис или успокаивающе улыбались, видя ее волнение.

      Дорис и Банни усадили Эллис на почетное место. Рядом стояло еще одно кресло – для счастливчика-жениха.

      Со своего места Эллис видела, как молодые парни подходят к ведьме с черпаком, и она насыпает им полные миски вареников. Есть их полагалось стоя у стенки, и женихи спешили перебрать угощение, надеясь найти вожделенный приз. Одним за другим раздавались разочарованные вздохи.

      Элиис следила за ними испуганными глазами, надеясь угадать счастливчика.

      – Ну, кто еще не подошел? У меня осталась одна порция! – голос у Шейлы оказался громовой, и не скажешь, что его обладательница – ссохшаяся старуха.

      Словно в ответ на ее слова открылись двери избы, и вошел Берт в сопровождении тощего старика. Незнакомец не был оборотнем, однако и за человека Эллис его никогда бы не приняла. Не бывает у людей желтых глаз с вертикальными зрачками. Даже у плечистых и бородатых оборотней глаза были человеческие.