Текст книги "Возвращение некроманта (СИ)"
Автор книги: Адика Олефир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Адика Олефир
Возвращение некроманта
Глава 1
Услышав шаги, Роджер решил, что у него начались галлюцинации. Он проклятую уйму лет провисел прикованный к стене в пещере, а потому сумасшедшие счел бы приятным разнообразием. Здесь, в огромном подземном зале, где размерам сталагмитов позавидовали бы и столетние дубы, Роджер давно изучил каждую трещину. Половина колон выросла на его глазах, и он мог легко рассказать их историю.
Давно умершее тело успело мумифицироваться, однако ускользнуть призраком пленник не мог: заклятые на крови цепи удерживали дух в теле. Все, что ему оставалось, – медитировать, собирая по крохам разлитую в пространстве силу, и надеяться, что однажды ее хватит для побега.
Прервав это приятное, но надоевшее занятие, Роджер сосредоточился на происходящем.
Из узкого прохода вышло трое мужчин. Один из них шаркал и испуганно скулил.
– Думаю, мы зашли достаточно далеко, – бородач пинком отправил на пол пещеры худощавого парня.
Роджер был призраком, поэтому отлично видел в темноте, а вот возможности гостей ограничивались пятном света, который давал их странный фонарь.
– Да, здесь его не найдут, – крепыш со шрамом через все лицо сунул подельнику светильник и достал оружие.
– Не надо… пощадите… Аааа… – слезные крики прервал выстрел, похожий на маленький звук грома. На лбу парня расцвел алый, как после огненного пульсара, след, и бедняга упал замертво.
Убийцы молча развернулись и ушли тем же путем, что и пришли.
Такой шанс Роджер упустить не мог. Когда человек умирает, происходит всплеск энергии. И чем мучительней смерть, тем больше силы уходит в пространство. Осталось лишь перехватить ее и воспользоваться, что Роджер и сделал.
Восстановив силы, он смог покинуть ссохшийся труп.
Цепи на прощанье подарили незабываемое ощущение горящей плоти, однако не смогли удержать.
Осталась малость – вселиться в еще теплое тело. Не смотря на многолетние занятия некромантией, раньше Роджер такое не практиковал, однако необходимость – лучший учитель.
На миг Роджер потерял связь с реальностью, однако не успел испугаться, как голова взорвалась болью.
Матерясь непривычно звонким голосом, он коснулся пальцами раны.
Болит… Разве это боль? По сравнению с прощальным подарком цепей – ласка.
Роджер сел и начал проверять состояние тела. Судя по ощущениям, других проблем, кроме дырки в черепе, не было.
Мозг донора не функционировал. Стоит ли восстанавливать? Тратить остатки сил на самолечение не хотелось, но Роджер понимал, что без мозга он так и останется призраком, занявшим чужое тело. Это, конечно, лучше, чем висеть на цепях, но на полноценную жизнь мало похоже.
Отложив на время решение вопроса, Роджер бросил последний взгляд на подвешенную к стене пещеры мумию. Заклятия, наложенные светлыми князьями, продолжали действовать. Роджер торжествующе рассмеялся. Тем лучше. Аллен установил на цепях маяки, и в случае побега получил бы сигнал тревоги. Пусть и дальше считает, что враг томиться в заточении.
Роджер вышел из пещеры тем же путем, что и убийцы. Иногда, чтобы не оступиться о камень, он высовывал призрачную голову из захваченного тела и внимательно осматривал пол под ногами. Этот коридор появился уже после его пленения, когда часть горы обвалилась, открыв новые пустоты и заполнив битым камнем старые. Грохот тогда стоял такой, что слышали, наверное, даже вампиры в своих чертогах.
Едва заметное колебание силы привлекло внимание Роджера. Он находился сейчас в каменной щели, зажатый со всех сторон холодными стенами. Понимая, что в случае опасности здесь ему будет тяжелее защитить себя, Роджер постарался как можно быстрее пройти узкое место.
Через пару десятков шагов коридор расширился, и некромант уже не чувствовал себя загнанным в ловушку кроликом. Однако и ощущения чужой магии усилились.
Настороженно оглянувшись, Роджер заметил едва видимое свечение. Зеленоватые всполохи мерцали на одной из стен, с каждой секундой становясь все ярче. Энергия света, сила земли… Похоже на голема, вот только те обычно материальны.
Наивно было думать, что светлые оставят его тюрьму без присмотра.
Свечение сконцентрировалось в закутке между обломком камня и тонким, как лезвие стилета, сталагмитом, постепенно обретая телесность.
Все-таки голем. Наверняка создание Уэйна Гора. Из светлых князей только он специализировался на изменении материи.
Роджер попытался сделать шаг назад, но споткнулся и упал. Управлять мертвым телом было тяжело, и собственная неловкость вызывала злость.
Роджер прижал телесные ладони к камням, надеясь, что сумеет впитать хоть немного силы земли. В отличие от стихийных магов, которые легко подпитывались от земли, воды, огня и воздуха, некроманту приходилось прикладывать усилия, чтобы занять у стихий хоть немного.
Тем временем свечение превратилось в слегка мерцающую зеленым светом девушку.
– Ты кто? Отвечай! – голос голема звучал, как сладкая музыка. Будь Роджер живым, не задумываясь, подчинился бы его магическому влиянию.
– А тебе кто нужен? – Роджер оставил бесплодные попытки позаимствовать силу землю.
Зря светлые доверили охрану полуразумному созданию. Обычный тупой убийца был бы эффективней.
– Я жду повелителя Медного Гроша.
– Нет, я другой, – Роджер надеялся, что голем не умеет чувствовать ложь.
– Ты похож.
Голем приблизился, зазывно виляя бедрами. Роджер замер, когда кукольное личико с острыми зубами наклонилось над ним. В глазах голема сверкали огни, а ноздри хищно раздувались.
Роджер вздрогнул, ощутив едва заметно прикосновение вибрисс к ауре. Сейчас голем его узнает и убьет. Надежда была только на то, что светлые не учли возможность переселения души в чужое тело. Ведь раньше никто даже не думал о подобном. Роджер постарался как можно плотнее слиться с телом, надеясь, что внешняя оболочка запутает голема – как ни крути, эти создания никогда не обладали излишками ума. Они лишь выполняли заложенные в них команды.
Стражу дали приказ не трогать никого, кроме Медного Гроша. Это разумно, ведь если приказать уничтожать всех, то страж может выдохнуться до того, как пленник сбежит.
– Нет. Ты не Медный Грош.
Голем принял решение и отступил на шаг. Роджер с облегчением наблюдал, как зеленая девушка распадается на сгустки огня и тусклым свечением исчезает в толще камня.
Заставив тело подняться, некромант продолжил путь.
Длинный извилистый туннель закончился узким, вдвоем не протиснуться, входом.
Выбравшись наружу, Роджер замер, завороженный открывшейся ему картиной.
Он стоял посреди камней перед входом в пещеру, а вокруг расстилались поросшие низкими деревцами скалы. Небо золотили первые лучи солнца, птицы выводили радостные трели, где-то неподалеку журчал ручей.
– До чего же красиво! – Роджер заставил мертвое тело вдохнуть полной грудью свежий утренний воздух. – И всего этого они хотели меня лишить? Я вернулся! Слышите? Я вернулся!
Последние слова он выкрикнул, смотря в синее небо. От радости шумело в голове. Усилием воли Роджер взял себя в руки. Рано радоваться. Сначала нужно отомстить предателям, заманившим его в ловушку.
Слегка успокоившись, он отправился на голос воды. Тело слушалось плохо, и Роджер несколько раз упал, но продолжал упрямо двигаться вперед.
Очертания гор изменились за то время, которое он провел в плену. На месте старого входа теперь струилась узкая веселая речушка, надежно похоронившая под собой многовековую тайну.
Опустившись на колени, Роджер с наслаждением плеснул себе в лицо студеную воду, смывая пыль и кровь.
Быстрая вода не давала возможности рассмотреть отражение, и Роджер спустился чуть ниже, туда, где речка останавливалась, собираясь в небольшое спокойное озеро.
Здесь он без помех изучил свою новую внешность: черные волосы, темные глаза, заостренные уши.
– Мало того, что рожа мне досталась смазливая, так я еще и полуэльф, – Роджер досадливо выругался. Хорошо хоть шрамов на лице нет, да и мышцы в хорошем состоянии. Видно, что бывший хозяин следил за своим телом. Вряд ли он был простолюдином. Роджер посмотрел на аккуратный, как высокородной дамы, маникюр. Ни одного обломанного ногтя. Такие холеные ладони могли быть разве что у городского щеголя. Странного покроя одежда из незнакомой ткани не давала возможности определить, к какому сословию принадлежит ее владелец. На ней даже вензеля не нашлось.
Роджер выпил горсть воды и растянулся на камнях, давая себе возможность прочувствовать каждую клеточку нового тела.
Позаимствовав магию у речки, он вынул из головы засевшую пулю и с любопытством покатал в пальцах пахнущий порохом кругляш.
Исцеление отняло все силы, и в желудок требовательно заурчал.
Роджер с улыбкой прислушался к тянущему чувству голода: сейчас его радовало каждое проявление жизни.
Увидев высоко в небе горного орла, Роджер подчинил его себе и заставил спуститься. Свернув птичке голову, беззастенчиво общипал тушку и съел, не утруждая себя готовкой. Расплата не замедлилась. Непривычный к подобной пище организм исторг все назад.
Роджер с тоской вспомнил свое родное тело. Старый желудок только обрадовался бы возможности переварить кусок мяса вместо экспериментального яда или очередной чудодейственной настойки.
Пожалуй, пора к людям выбираться. Роджер помнил, в какой стороне должен быть Высокий, и, несмотря на изменившийся вид гор, не сбился с пути.
Город стоял на месте. Он разросся далеко за крепостные стены, а восточная окраина почти достигла горной гряды. Исчезли одноэтажные хижины, лепившиеся к стенам. Вместо них раскинулись богатые особняки в окружении садов. Ближе к центру взгляд привлекали высокие дома в десять и более этажей.
Солнце близилось к полудню, когда Роджер вошел в город. Даже здесь, на окраине, улицы оказались шире и чище, чем он привык. Через каждые пятьдесят метров стояли фонари и урны, и никто не выплескивал из окон помои.
Редкие прохожие одевались в такую же странную одежду, которая была на его новом теле. Пару раз мимо прогрохотали интересные экипажи. Наскоро просканировав один из них магией, Роджер понял, что движется диковинка, используя силу молний.
Желудок снова заурчал, требуя пищи. Роджер остановился посреди перекрестка и задумчиво посмотрел по сторонам, решая, что делать дальше. Внимание привлекла лавка с яркой вывеской. К своему удивлению, Роджер не смог прочитать ни слова: язык оказался незнакомым.
Сзади послышался звук приближающегося экипажа. Роджер не успел на него среагировать, и его накрыла тьма.
Очнулся он на кровати в комнате с белыми стенами. Воздух приятно пах эликсирами – почти так же, как в родной лаборатории.
За дверью послышались шаги, и Роджер счел за лучшее притвориться спящим.
Дверь скрипнула, и вошли двое.
– Я ведь говорил, что он все еще не пришел в себя, – ворчливо сообщил мужчина.
– Но ведь ему уже лучше? – в голосе женщины слышалась не прикрытая тревога.
– Да что ему станется? Подумаешь, ребро сломал!
– Дэн! Как ты можешь так говорить? Его автомобиль сбил! Он мог умереть! – конец фразы заглушил всхлип.
– Дождешься от него, как же. Этот хлыщ не для того тебе мозги пудрил, чтобы сдохнуть и не воспользоваться результатом.
– Не говори так!
– Хорошо, как только околеет, я тут же начну относиться к нему с уважением.
– Дэн!
– Брось, Лаванда, ну кто еще скажет тебе правду, если не я? Остальные или побоятся, или постесняются.
– Ты переходишь границы.
– Я бы их перешел, если бы позволил этому хлыщу помереть. К сожалению, свою репутацию я ценю больше, чем твое личное счастье, поэтому он выживет.
– Когда Адриан очнется?
– Не знаю. Да не переживай ты так, Ванди. Компенсации, которую ты получила от водителя, как раз хватило на оплату лечения. В том числе на исцеляющее зелье первой степени. Уже завтра сможешь забрать своего нахлебника домой, – примирительно сказал Дэн, но потом не удержался:
– Хотя если бы водитель задавил твоего хлыща, я бы ему сам доплатил.
Роджер услышал, как Лаванда тяжело вздохнула и нервно прошлась по палате. Пожалуй, стоит «прийти в себя» и познакомиться. Долго отлеживаться все равно не выйдет, так что лучше решить все вопросы уже сейчас.
Он открыл глаза и, увидев без меры посыпанное пудрой лицо, отшатнулся.
– Ты кто? – вопрос сам собой слетел с губ.
– Адриан, ты очнулся! – Лаванда бросилась к нему и обняла.
– Ты меня задушишь, – прохрипел Роджер, упираясь ладонями в пышную грудь и пытаясь спихнуть ее дородную хозяйку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Слезь с меня!
Лаванда отстранилась и поправила выбившуюся прядку.
Роджер приподнялся на постели и огляделся: судя по обстановке, он находился в лечебнице. Встретившись взглядом с седобородым типом в белом халате, Роджер нахально ему улыбнулся:
– А ты кто?
– Адрианчик, это же Дэн, мой брат, – Лаванда села на край постели. – Ты не узнал его?
– А должен? – Роджер скривился, услышав уменьшительную форму имени, которое ему теперь придется носить. – Я и тебя не узнаю.
– Совсем?
– У меня такое чувство, что я тебя первый раз вижу. И почему ты зовешь меня Адрианом?
– Хватит разыгрывать из себя беспамятного! – раздраженно повел плечами седобородый.
– Дэн, ему плохо!
– Он симулирует.
– Адрианчик, ты хоть что-нибудь помнишь?
Роджер изобразил на лице тяжелую работу мысли.
– Нет.
– Адрианчик…
– Не называй меня так, – Роджер не сдержал раздражения.
– Адрианчик… – жалобно повторила Лаванда.
– Ри. Зови меня Ри.
– Хорошо, если тебе так больше нравится. Ри, ты хоть что-нибудь помнишь?
– К сожалению, ничего.
– Дэн, помоги ему!
– Я вызову специалистов, которые его посмотрят, – неохотно ответил ей брат.
– Спасибо, – Лаванда бросила взгляд на часы, висевшие на стене палаты, и неохотно поднялась.
– У меня встреча с клиентом, я должна спешить. Адриан, прости, я вынуждена тебя оставить.
– Ничего, переживу, – кивнул ей Роджер.
– Дэн, позаботься о нем, я приеду, как только освобожусь.
– Хорошо.
Лаванда на прощание чмокнула Роджера в щеку и вышла из палаты.
– Ну что, беспамятный, – как только за сестрой закрылась дверь, Дэн схватил предполагаемого Адриана за грудки и поднял над кроватью, – возвращать тебе память?
– А для этого меня обязательно трясти? – Роджер сдержал желание оторвать лекарю голову.
– Я приглашу мага, – Дэн отпустил его и демонстративно вытер руки о полы халата. – И если ты симулируешь, а я в этом не сомневаюсь, – то Лаванда узнает об этом первая.
***
Детективное агентство «Луч» находилось на одной из центральных улиц города. Вывеска на двери гласила, что агентство занимается поиском пропавших либо украденных вещей, охраной грузов, а также может помочь в решении других сложных проблем.
Лаванда вставила ключ в замочную скважину и вошла в пустую приемную. Вилмар выпросил себе выходной, Даррел все еще валялся в больнице со сломанной ногой, а Донна с Амандой были на задании: тайно сопровождали невесту мэра ко дворцу бракосочетания. Господин Трэш переживал за здоровье своей избранницы, которая с момента обручения получала угрозы от его бывшей жены. Однако невеста, узнав об охране, устроила скандал, и чтобы ее повторно не огорчать, мэр заменил своих опростоволосившихся агентов на Лавандиных специалистов.
Из приемной вели три двери: в кабинет, лабораторию и гримерную.
Зайдя в нее, Лаванда смыла макияж и сменила надоевшее платье на удобные джинсы и рубашку. Любимый шестизарядный револьвер снова привычно оттягивал пояс. Поверх него струилась медная цепочка, к которой крепилась похожая на учительскую указку волшебная палочка.
Адриану нравилось видеть ее накрашенной и в юбке, и Лаванда подстраивалась под его желание.
Платье делает женщину – женственной. Вот только кобуру с шестизарядным револьвером к нему не прицепишь. Хорошо хоть волшебную палочку на тонкой цепочке можно спрятать в складках юбки. Заговоренная на шестнадцать видов магии, она не раз уже спасала своей хозяйке жизнь. В узком корпусе прятался кристалл, заряда которого обычно хватало на месяц, а удобный переключатель режимов, позволял быстро выбрать и активировать нужное заклинание.
Едва Лаванда успела привести себя в порядок, как прозвенел колокольчик на входной двери.
– Господин Фреш, рада вас видеть. Как добрались? – Лаванда впустила посетителя.
– Эти маги совсем распоясались, – Фреш гневно стукнул тростью. – Представляете, госпожа Брейк, у экипажа, на котором я ехал, четыре раза отваливалось колесо! Это наверняка из-за происков темных магов. Они хотят, чтобы все пользовались их летающими коврами, и строят козни против честных путешественников! Теперь нельзя и километра проехать верхом или на дилижансе, чтобы какого-нибудь несчастья не случилось.
– Конечно, – вежливо улыбнулась Лаванда, пропуская посетителя в кабинет. Некоторые люди любят объяснять все неприятности в своей жизни мифическими причинами: смертью фениксов, происками некромантов или вампиров. Фреш искренне верил в растиражированные желтой прессой слухи о нашествии темных магов.
– Вы нашли? … – Фреш замер, ожидая ответа. Он даже садиться не стал.
– Да, – Лаванда достала из сейфа исписанный убористым почерком лист.
Фреш дернулся, чтобы выхватить пергамент из ее рук, однако воспитание взяло вверх, и он подождал, пока Лаванда положит лист на стол.
Жадно пробежав его глазами, Фреш расплылся в довольной улыбке.
– Это ведь оригинал?
– Как договаривались.
– Неужели, он вам его отдал?
– Песня теперь у вас. Это единственное, что имеет значение, не так ли?
– Вы правы, остальное совершенно неважно! – Фреш трясущимися руками выписал чек на оговоренную сумму, и счастливый вышел прочь.
На самом деле предыдущий владелец даже не подозревал, что является хозяином оригинала песни о Повелителе Медный Грош. Пергамент достался ему в наследство от скоропостижно скончавшегося дядюшки, одного из тех любителей старины, которые верят в существование нечисти и собирают так называемые доказательства ее деятельности.
Племянник был далек от старых сказок, и, не разбирая, выставил все найденные книги и свитки на гаражной распродаже, где, собственно, Лаванда и приобрела искомый клочок пергамента. Однако Фрешу об этом знать не обязательно, пусть верит, что текст досталась ей трудным, а то и противозаконным способом.
Больше на сегодня встреч назначено не было, и Лаванда заколебалась между необходимостью сидеть в офисе и ждать клиентов, и желанием снова кинуться в больницу к Адриану.
Ее взгляд упал на второй стол, предназначенный для секретаря. Долгое время за ним работал Рэмус, однако Адриан приревновал ее к нему, и парня пришлось уволить. Вместо улыбчивого эльфа Лаванда наняла Дженни, однако тут уже ревновать пришлось ей: слишком сладкими взглядами новая секретарша обменивалась с Адрианом.
С тех пор второй стол в кабинете стоял пустым, а место помощника оставалось вакантным.
Лаванда как раз решила устроить себе внеплановый выходной, когда дверь без стука открылась, и в кабинет вплыла большая, в человеческий рост, картина. Позолоченная рама выглядела внушительно: получишь такой по лбу – и вмиг на тот свет представишься. Следом вошла женщина в розовой косынке, на вид – ровесница Лаванды.
– Мне нужна ваша помощь, – не поздоровавшись, гостья плюхнулась в кресло для посетителей и вытянула вперед ноги в потрепанных ботфортах. Вместе с выцветшей юбкой и потертым на локтях вязаным свитером они смотрелись нелепо. Впрочем, гостья была магом, а уж они одевались один чуднее другого. – У меня украли зеркало. Вот такое, – гостья указала на зависшую в паре сантиметров от пола картину.
Лаванда бросила на нее беглый взгляд, и снова повернулась к гостье.
– Меня зовут Лаванда Брейк, я хозяйка агентства. Позвольте узнать ваше имя?
– Гвен, – кажется, гостья действительно считала, что этого достаточно.
– Очень приятно, Гвен, так что вы хотите?
– Я же сказала, у меня пропало зеркало. – Маг недовольно поджала губы. – У вас на дверях написано, что вы можете его найти.
– Возможно. Расскажите мне, когда вы заметили пропажу?
– Как только это случилось.
– И когда же произошла кража? – терпеливо уточнила Лаванда.
– Два часа назад.
Лаванда набрала в грудь воздуха и медленно досчитала до двадцати. Успокоившись, она продолжила разговор. Информацию из клиентки приходилось клещами вытягивать, однако Лаванда справилась.
Сегодня Гвен находилась в рабочей лаборатории в Институте телепортаций, когда почувствовала, что семейная реликвия покинула дом. Зеркало передавалось в их семье из поколения в поколение на протяжении очень долгого времени. Даже в семейных хрониках не осталось информации о том, кто создал или купил его. Гвен утверждала, что зеркало не имело магической ценности. Однако же, словно дорогой артефакт, оно было привязано к владельцу.
– Связь разорвали, как только зеркало вывезли из поместья, – Гвен скорбно покачала головой. – Я не могу отследить его, поэтому вынуждена обратиться к специалисту.
– Кроме привязки на зеркале были другие заклинания? – Лаванда сделала пометку в блокноте.
– Нет. Зеркало невозможно заколдовать, оно имеет абсолютную устойчивость к магии.
– Абсолютной устойчивости не существует, – Лаванда задумчиво постучала карандашом по столу.
– Я знаю, однако, это зеркало – исключение.
– Ваш род постоянно обновлял заклинание владельца, не так ли?
– Да, это возможно, поскольку первый раз чары привязки применили до того, как зеркало стало непорочным.
– Каким? – не поняла ее Лаванда.
– Непорочным, то есть невосприимчивым к магии, – охотно пояснила Гвен словечко из сленга своих коллег.
– Зеркало служило порталом? – Лаванда подошла к картине и на этот раз внимательно изучила ее. На полотне художник изобразил бесконечный зеркальный коридор, в котором царил похожий на грязную вату туман.
– Нет.
Раму нарисованного зеркала украшали множество завитушек, на первый взгляд, не несших на себе ни какого смысла. Присмотревшись, Лаванда обратила внимание, что часть из них напоминает рунический алфавит эльфов. Маги и сейчас использовали его во время составления заклинаний. Лаванде по роду дел приходилось часто сталкиваться с древней эльфийской письменностью, поэтому перевести написанное ей не составило труда:
– Пусть никогда не вернется в свои владения Повелитель Медный Грош.
– Это не заклинание, – пренебрежительно пожала плечами Гвен.
– На зеркале тоже есть эта надпись?
– Естественно. Его ведь делали еще в то время, когда все повально верили в существование некромантов.
Больше ничего ценного узнать не удалось, Гвен не заметила в доме ничего подозрительного, гостей она не принимала уже больше десяти лет, а врагов у нее не было.
– Вы, наверное, захотите осмотреть все лично? – Гвен протянула детективу пропуск в поместье – перстень из белого золота, ободок которого украшала голова рыси. – Мы придерживаемся старых традиций.
– Я как раз хотела просить вас об этом, – Леванда надела кольцо на мизинец. – Благодарю.
– Картину я вам оставлю, сможете изучить, как выглядит зеркало.
– В этом нет нужды, – Лаванда не собиралась взваливать на себя ответственность по охране, несомненно, ценной реликвии.
Гвен пожала плечами, но картину забрала с собой.
***
Эллис смотрела на укрытый снегом лес, не отводя глаз и не слушая горьких причитаний за спиной. Лес кормил крестьян, щедро делясь ягодами, грибами, одаривая хворостом и позволяя выращивать овощи и пшеницу на волшебных полянах.
Однако плата за это была высокой. Раз в три года жители деревни отдавали лесу молодую девушку.
На этот раз жребий выпал Эллис, дочери кузнеца.
– И горячая кровь пусть растопит сердце зимы и подарит нам богатые урожаи! – провозгласил староста, когда умолкли плакальщицы.
Бабка Дебора и ее еще более старая сестра подковыляли к Эллис и набросили на худенькие плечи ритуальный красный плащ.
Односельчане расступились, открывая проход, и Эллис, сжав побелевшими от холода пальцами край плаща, неуверенно сделала первый шаг.
Снег хрустел под ногами, и она сосредоточилась на этом звуке, стараясь больше ни о чем не думать. За несколько минут Эллис продрогла до костей: тонкая ткань не спасала от холода.
Говорят, что один раз крестьяне отказались отдавать лесу дань, и тогда зеленая листва опала, и деревья стояли под снегом голые, а щедрые поляны перестали давать урожай. Начался голод, и людям пришлось смириться с необходимостью жертвовать своими дочерями. Эллис отвернулась от расчищенной дорожки, что вела на поляну, где колосилась рожь, и пошла прямиком по девственному снегу. На ее пути нет утоптанных тропинок. В лес никто не ходит: там нет ничего, кроме смерти.
Холодно. На ресницах замерзли льдинки невыплаканных слез. Эллис смотрела только под ноги, стараясь огибать глубокие сугробы. Поднялся ветер, и деревья грозно зашумели, словно недовольные ее присутствием. С веток полетели комья снега, норовя попасть по одинокой фигуре в красном плаще.
Эллис устало брела, готовая в любой момент упасть в ближайший сугроб и сдаться лесу, когда перед ней вырос мужчина. Он снял меховой плащ и накинул ей на плечи.
– Пойдем.
Тепло от чужой одежды тут же окутало Эллис. Она неосознанно вцепилась в ткань, пытаясь запахнуться еще плотней. Незнакомец был на две головы выше, и в его плащ Эллис могла завернуться трижды.
– Но…
– Ты хочешь окоченеть здесь? – не дожидаясь ответа, мужчина подхватил ее и понес.
– Я – жертва.
– Я знаю.
Эллис больше не спорила. Согревшись, она устало прикрыла глаза, позволяя незнакомцу нести себя сквозь лес. Обреченная на смерть, Эллис была уверенна, что хуже не будет.
Она не заметила, как уснула. Очнулась только от звука открывающейся двери.
– Банни, принимай гостью, – шепотом сказал кому-то ее спаситель.
– Ой, Берт, она же совсем еще ребенок!
– Знаю, – Берт положил девушку на лавку. – Ты как? Жива?
Эллис открыла глаза. Она находилась в просторной светлой комнате. Стены украшали рога оленей, а над входной дверью висела ухмыляющаяся голова матерого кабана.
– Я тебе мяту с малиной заварила, выпей, чтоб не заболеть, – пухленькая тетушка лет сорока, протянула ей глиняную кружку, из которой приятно пахло травами и вареньем.
– Спасибо.
– Банни тебе все расскажет, – Берт кивнул на тетушку.
– Берт, а как быть со свадьбой? – Банни выглядела встревоженной.
– А что не так?
– Она еще ребенок.
– Значит, завтрашний счастливчик подождет со своим правом столько, сколько будет нужно! – отрезал Берт. – Позаботься о ней.
Он вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем следовало.
– Неужто никого постарше не нашлось? – вздохнула Банни, помогая Эллис снять плащ. Снег растаял, и тонкая ткань промокла насквозь. – Как у них совести хватило, отправить тебя в таком виде в лес? Он же совсем не греет.
– Я должна умереть в лесу.
– Чушь! – тетушка развесила плащ возле печи для просушки. – Я тоже из деревни. Меня отдали лесу девять лет назад. Ух и боялась я поначалу!
– Вы тоже жертва? Но тогда…, но как же…
– Видишь ли, деточка… – Банни села рядом и вздохнула. – Как тебя зовут?
– Эллис.
– Эллис, деточка, ты ведь знаешь, что если бы не волшебные поляны, то людям негде было бы сеять рожь и выращивать овощи. А в зимнем лесу много еды не соберешь. Там, где нет волшебства, нет и зеленой листвы, нет травы, не слышно привычного пения птиц. Там страшно, – Банни замолчала, собираясь с мыслями, а потом продолжила. – Сила оборотней питает лес. Это благодаря ей мы все еще живы. Вот только волки дорого заплатили за свою щедрость.
– Берт – оборотень? – глаза Эллис расширились от ужаса.
– Самый что ни на есть настоящий. Ты не бойся, он тебя в обиду не даст. Оборотни очень ценят женщин, ведь своих-то у них нет.
– Как нет?
– А вот так, – развела руками Банни. – С тех самых пор, как они свою силу лесу отдали, так у них только мальчики и рождаются. Я троих родила, и ты тоже сына родишь.
– Оборотни спасают тех, кого находят в лесу? – Эллис зябко обхватила себя руками.
– Нет, – Банни протянула ей шаль. – Волшебные поляны существуют благодаря оборотням. И они назначили плату, за то, что люди ими пользуются. Три деревни охраняет сила оборотней, и из трех деревень они берут плату молодыми девушками. Тебя пожертвовали не лесу, а волкам!
– Они меня съедят? – глаза Эллис расширились от ужаса.
– Да нет же! Вот глупая. У тебя завтра свадьба! В общинном доме поставят столы, соберется вся деревня. Сначала старая Шейла раздаст холостым парням вареники, в одном из которых будет спрятана прядь твоих волос. И тот, кому повезет, станет твоим мужем. Вот только… Сколько тебе лет, деточка?
– Восемнадцать.
– Да? А на вид совсем еще кроха. Есть хочешь?
– Нет, спасибо, – от усталости голод не чувствовался, а вот спать хотелось так, что глаза сами собой закрывались.
– Тогда лезь на печь и не думай о грустном. Завтра с утра придут девчата, принесут тебе свадебный наряд. Ты отдохни, а я схожу, скажу Лесси, чтоб ушила твое платье.
***
Берт едва успел выйти со двора, как на него налетел вихрастый мальчишка. Поскользнувшись на снегу, бегун вцепился что есть сил в ткань плаща.
– Крис, что ты носишься, как угорелый?
– Я вас ищу! – глаза мальчишки горели восторгом. – Дэнни оборотился!
– Что?
– Дэнни! Мой брат! Он вчера родился. А сегодня мы смотрим – вместо него щенок лежит. Батя велел бежать со всех ног и вам сообщить. Вот!
– Пойдем.
С тех пор, как оборотни отдали свою силу лесу, они потеряли способность менять облик. И сейчас Берт не знал, радоваться или боятся. Если новость правдива, то последствия могут быть непредсказуемы.
