Текст книги "Дух войны (СИ)"
Автор книги: add violence
Жанр:
Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Обыскивали, господин майор, – кивнул фельдфебель со шрамом на лице, навскидку – ровесник самого Зольфа. – Но не полностью.
– Почему? – брови Кимбли поползли вверх. – У нас дефицит провианта, – как бы невзначай отметил он.
– Прикажете обыскать? – на лице у фельдфебеля было написано удивление.
– Никак нет, – прищурился Кимбли. – Это может быть ловушка. Но осмотреть осторожно следует.
По его приказу оба отряда принялись осматривать склад снаружи.
– Господин майор, там мешки внутри, – отрапортовал один из вернувшихся сержантов. – Похоже на крупу какую-то.
– И даже не на селитру, – хмыкнул Кимбли, выслушав описание. – Людей нет?
– Никак нет, господин майор.
Зольфу совершенно не хотелось заходить внутрь, будто что-то останавливало его от этого поступка. Но перспектива добыть хоть немного провианта казалась заманчивой.
– Отряд “красный”, – скомандовал он. – Войти внутрь, все осмотреть и доложить результаты. Если обнаружите ишваритов – ликвидировать всех. Внимательно смотреть под ноги на предмет мин и растяжек! Выполнять!
Он смерил остальных взглядом.
– Отряд “золотой”, – прикрывать меня на случай атаки со спины и следить за периметром.
Не прошло и тридцати секунд с того момента, как отряд скрылся в темном дверном проеме, как грянул взрыв. Зольф и остальные попадали на землю, не сумев противостоять ударной волне.
Кимбли поднялся с трудом, в ушах шумело. Он с недоумением посмотрел на пыль, собственные ладони и пытающихся встать солдат. В нем говорили горечь и обида – он не имел к произошедшему ровно никакого отношения.
– Всем встать, живо! – он оглядел отряд. – Говорил же им – смотреть под ноги! Бестолочи…
– Майор Кимбли, разрешите доложить… – к нему неверным шагом подошла невысокая военнослужащая, судя по всему, сержант. – Наши потери…
– Потери будете считать по возвращении, – отмахнулся он. – Все способны идти?
– Никак нет, господин майор, – снова она.
– Тогда отведите тех, кто не способен, в лагерь.
– Но… – она тряхнула коротко стриженной головой.
– Вызовите машину, – пожал плечами Зольф. – Все, кто способен сражаться, за мной. Вы, – он ткнул пальцем в девушку, – остаетесь здесь и обеспечиваете транспортировку раненых. Рация есть?
– Так точно, – она кивнула. – Господин майор… Нам… – она замялась. – Искать?.. – несмелый кивок в сторону развалин.
– То, что от них осталось? – удивленно спросил он. – Разве что очень хотите. Отряд “золотой”, вперед!
*
– Они прорвались! Бегите! – истошный вопль скоро перерос в нечеловеческие крики, после в отвратительное бульканье, а затем и вовсе стих на веки вечные.
Ишвариты переглядывались в панике – похоже, аместрийцы все же прорвали один из флангов обороны и теперь теснили их.
– На восток! Бегите на восток! В соседний округ! – кричали стоящие на крышах зданий юнцы. Некоторые из них падали, сраженные пулями, и
иной раз прямо в толпу. Женщины хватались за сердце, дети отчаянно плакали.
– Женщин и детей! Уводите женщин и детей! – закричал Зураб, пробиваясь в гущу событий, туда, куда уже дошли аместрийские пехотинцы. – Назад!
Он пристроился к углу одного из зданий и принялся стрелять, высовываясь из укрытия. Несколько “синих мундиров” уже лежали ничком на мостовой, под ними растекались багровые лужи. Еще одного выловили во время перебежки, и теперь двое стариков забивали его вилами – он уже не подавал признаков жизни, но старики, опьяненные пролившейся кровью, никак не прекращали терзать бездыханное тело.
– Зураб! – закричала молодая женщина в платке и побежала в его сторону по мостовой.
– Алия, нет, уходи! – в его голосе зазвенела паника. – Надир, уведи Алию, Ишварой прошу!
Надир в два прыжка оказался рядом с ней – этого хватило, чтобы автоматная очередь прошила его насквозь. Зураб прикрыл глаза. Их немилосердно жгло – от осознания того, что этот вечно ворчливый Надир больше никогда не оставит за собой последнего слова, никогда не выскажется крепко в адрес белорожих ублюдков и не начнет подозревать всех и вся.
– Алия! Дочка! – к перепуганной женщине подскочила старушка и повела ее прочь. – Нам сказали уходить, пойдем, пойдем же!
Надир открыл глаза лишь для того, чтобы поймать устремленный на него взгляд Алии и кивнуть ей. Он молился, чтобы ни одна пуля не задела этих женщин, и, похоже, Ишвара услышал его молитвы.
Он снова высунулся и с остервенением открыл огонь по показавшимся “синим мундирам” – двое упали, словно изломанные куклы. Надир ощутил какую-то совершенно противоестественную эйфорию. Ему казалось, что он неуязвим, что он может просто так выйти из своего укрытия и Ишвара охранит его от пуль, и все они достанутся нечестивым аместрийцам. Ведь они не были богоизбранным народом, у них никогда не было и не будет такого заступника, как у него. Он сидел, прислонившись спиной к холодному камню, словно пьяный, и как никогда ощущал свою близость к Ишваре. Надир точно знал одно – он прикоснулся к чему-то божественному, он никогда больше не будет прежним.
Он не успел встать. Камень отчего-то на мгновение показался ему более гладким и холодным, а после всего его заполнил звон бьющегося стекла и вкус горячей крови. Еще несколько раз гулко в самой его голове ударило в набат сердце, а после все стихло.
– Не-ет! – отчаянно закричала Алия, обернувшаяся на звон.
Надира и еще нескольких ишваритов накрыло огромными прозрачными осколками невесть откуда взявшегося стекла, острые кромки которых уже обагрились кровью.
– Уходите! Скорее!
И они бежали. Бежали по запутанным улочкам, бежали на восток, прочь от выстрелов и канонады, пока не уперлись в высоченную стену.
– Чего все встали-то? – зароптали откуда-то сзади. – Нам бежать надо!
– Здесь стена!
– Да там ее отродясь не бывало!
– Кто-нибудь, несите лестницу!
Пока Алия беспомощно оглядывалась, ее мать, не выпуская руку дочери, принялась осматривать и ощупывать стену.
– Что за черт! – от испуганного крика все встали как вкопанные. Кто-то из детей надрывно заплакал.
Из непонятно откуда взявшихся дыр в стенах высыпали аместрийские пехотинцы и открыли огонь. Мать Алии углядела единственную не перекрытую военными дырку и быстро, словно мышь, шмыгнула туда, волоча за собой заплаканную дочь.
*
Алекс Луи Армстронг опустился на колени перед собственноручно созданной им стеной и, обливаясь холодным потом, вздрагивал от каждого выстрела. Он слышал крики, слышал мольбы о помощи, которые, захлебываясь, обрывались сухими равнодушными автоматными плевками. Перед его глазами стояли дети, дети солнца и пустыни, они плакали, а потом умирали, истекая кровью.
Вскоре все стихло. Удалились шаги тяжелых сапог, умолкли стоны умирающих, но в его голове все еще звучали молитвы и проклятия. И где-то за этой чудовищной какофонией раздался едва различимый вздох.
Алекс огляделся. Никого живого. Недолго думая, он обошел стену. Все было залито кровью. Некоторые мертвецы смотрели на него – кто с укором, кто с ненавистью, которую оказалась неспособна победить даже сама смерть. И вновь услышал то ли вздох, то ли стон, но на этот раз уже совершенно отчетливо. Осторожно отодвинув привалившееся к сделанному им же проходу мертвое тело какого-то совсем молодого мужчины, он увидел двоих ишвариток, похожих как две капли воды, с разницей лишь в возрасте. Армстронгу совершенно некстати вспомнилась младшая сестра.
Женщины смотрели испуганно, как затравленные звери.
Алекс тяжело вздохнул. Он не мог поступить иначе.
Удар тяжелого кулака в землю – и в стене открылся проход.
– Бегите! Бегите на восток как можно скорее! Спасайтесь. Не становитесь на пути правительственной армии! – слова полились из него потоком. – И… – он набрал в грудь побольше воздуха. – Скажите остальным ишваритам, чтобы они тоже уходили!
В глазах женщин читалось недоверие. И Алекс, конечно, мог их понять. Однако, к его облегчению, они все же встали и, не говоря ни слова, направились через проход дальше, в восточном направлении. Он вздохнул с облегчением, глядя им вслед и вытирая пот со лба. Спасены!
Резкий звук показался Армстронгу нереальным. Как и багряное облако, на миг появившееся в том месте, где были женщины. Мгновение – и облако пролилось кровавым дождем на серую землю. Алекс тяжело рухнул на колени – тело сковала непреодолимая дрожь.
– Чуть не попались, майор Армстронг, – с укоризной проговорил подошедший и протянул руку с вытатуированными на ладони символами солнца и воды, заключенными в круг. – Вот так отпускать врагов… Увидел бы кто другой, не избежать вам трибунала. Встать сможете?
*
Гремели взрывы, строчили пулеметы, боеприпасы подходили к концу, а врагов все еще была тьма. Аместрийцы понимали: хотя они изрядно потеснили ишваритов на юго-восток, у них были все шансы не удержать позиций.
– Крепкие же они!
– Не говори! Особенно монахи, – один из солдат выдернул чеку зубами и швырнул гранату в гущу наступающих.
– Оттаскивайте раненых, скорее!
– Отступаем! – гаркнул запыхавшийся военный в форме капитана. – Если не хотите, чтобы вам поджарило задницы, уносите ноги!
– Но почему? Что случилось?
– Сюда идет огненный алхимик, – мрачно сообщил капитан.
Аместрийцы, уже наслышанные о государственных алхимиках, а некоторые – и видевшие их в деле, живо послушались приказа.
Улица опустела. Один из ишваритов, сидевший в укрытии, замахал руками:
– Наступаем! Их пальба стихла! Надо воспользоваться моментом и задать им жару!
Пламя затопило улицу.
– Бомба?! – заорал кто-то из партизан.
– Это не бомба! Это колонна из пламени! Дерьмо!
– Новое оружие?..
Вскоре все стихло – и крики, и треск огня.
Рой Мустанг шел по опаленной пламенем улице, стараясь не смотреть. Однако это ему не удалось: один из ишваритов схватил его за ногу страшной обугленной рукой – из-под полопавшейся кожи виднелось пунцовое мясо, а местами – и кости. Лицо больше всего напоминало чудовищную маску, один глаз лопнул, второй был весь алый: и радужка, и залитый кровью белок. Губ у человека почти не осталось, сквозь обгоревшие десны виднелись шейки зубов.
– Это так… – Рой с трудом смог разобрать слова. – Так вы… алхимию… – повстанец захрипел, но нашел в себе силы продолжить. – Она же… для… блага…
Рой прикрыл глаза и щелкнул пальцами.
*
Агнесс Эдельвайс сидела в лагере и тряслась мелкой дрожью, обняв себя за плечи. Больше всего на свете ей не хотелось видеть хоть кого-то еще и тем более идти к врачам. Куда как проще было с диверсионным отрядом – пришел, осуществил нужное преобразование и ушел. Никакого тебе боя, крови – просто работа. Но в этот раз подняли всех алхимиков – даже ее. Она слышала вой ветра Воздушной, пальбу Железнокровного и Свинцовой, эхо взрывов Багрового и грохот преобразований Могучерукого и Каменного, свист снарядов Серебряного и Медного; ощущала холод преобразований Ледяного и жар пламени Огненного… А теперь она слышала звон своего стекла. Прозрачность и неумолимость хрупкого холодного материала, такого, как оказалось, смертоносного.
Эдельвайс смотрела на свои руки – белые перчатки с вышитыми кругами казались залитыми кровью – хотя физически это было не так. Но на самом деле… Она вздохнула – Агнесс теперь казалось, что вся ее жизнь, подобно стеклу, пошла трещинами и разлетелась на сотню тысяч острых осколков, став стеклянной пылью. И ничто и никогда не поможет ей смыть кровь с рук.
Она старалась не думать о том, что теперь лежало тяжким бременем на остальных. На Рое… Он казался ей таким добрым, таким честным… Впрочем, как ей теперь смотреть ему в глаза? После всего, что она сотворила?
Горячие слезы прочертили соленые дорожки на пыльных щеках. Ее отряд вернулся в лагерь одним из первых: потерь было немало, ее миссия подошла к концу, а она была самой беззащитной из всех алхимиков. Агнесс Эдельвайс бессильно легла на еще теплую землю и бездумно уставилась в синее небо. Здесь оно не было подернуто дымкой серого пепла и горького дыма. Оно казалось мирным, и Агнесс хотела этого мира, но не знала, сможет ли мир принять ее. Такую.
*
– Майор Кимбли, назад в лагерь! – скомандовал полковник Гран.
– Но…
– Никаких “но”! Приказ есть приказ!
– Виноват, – с досадой ответил Кимбли и поплелся к точке, откуда грузовики забирали раненых.
Он вытер с лица кровь и с наслаждением облизал ладонь. Оказывается, это пьянило не хуже вина.
– Младший лейтенант Дуглас! – донесся до Зольфа голос Железнокровного. – Сопроводите майора Кимбли до врача в лагере.
– Зольф! – на него смотрела недавняя знакомая, выпускница военной академии Джульетта Дуглас. – Ты… Ох… – она отвела глаза. – Майор Кимбли… Вы в порядке? Вы ранены… Пойдемте же…
Она подхватила его под руку и, косясь на окровавленную некогда белую майку, осторожно повела его окольными путями, чтобы не попасть под обстрел, к машине.
– Ерунда, – Кимбли растянул тонкие губы в усмешке. – Не переживайте за меня, младший лейтенант Джульетта.
– Вы меня помните… – она отчего-то покраснела.
– Разумеется, помню, – усмехнулся Зольф, с некой досадой глядя на пятна на майке. – Прошу прощения за такой вид…
Кимбли не выносил неопрятности. Даже здесь, на поле боя, его невероятно раздражала грязная одежда.
– Что вы, майор Кимбли, вы же ранены…
Она наконец довела его до грузовика, помогла влезть в кузов, усадила на лавку и села рядом. От мерного покачивания машины Зольфа клонило в сон, голова слегка кружилась, и в какой-то момент он уже лежал на коленях младшего лейтенанта Дуглас.
…Он стоит на возвышении, а перед ним простирается бескрайняя пустыня, но не серая, как здесь – багровая, до самого горизонта. Напитанная кровью. И земля в огне, беспощадном, бушующем – и это уже не одинокая скрипка с оркестром, но расширенный и дополненный состав. Увертюра – мощная, пробирающая до самого нутра. Он знает: счет идет на минуты. Настанет час Х – небо рухнет вниз, на самую землю, а после налетит ветер и пылью, пеплом и прахом развеется все. Настанет его время: время наступать и побеждать. И, конечно, – убивать…
– Зольф, приехали, – Дуглас осторожно тормошила его. – Просыпайтесь, пожалуйста…
Он с досадой открыл глаза. Сон оказался чертовски приятным, просыпаться не хотелось.
– Вам к врачу надо! – на него обеспокоенно смотрели ореховые глаза Джульетты Дуглас.
– Я вас подлатала, майор Кимбли, – Зельда Альтеплейз неприятно улыбнулась безгубым ртом. – Но кровопотеря есть кровопотеря. Будем наблюдать, но я бы рекомендовала три дня провести в щадящем режиме. Никаких боевых операций, никаких алхимических преобразований и наблюдение врачей.
Зольф нахмурился – его не слишком устраивала эта перспектива.
– И поблагодарите вашу провожатую, – усмехнулась Белая. – Впервые вижу военнослужащую не из медицинского блока, которая так деликатно обращается с пациентами. Идите, она вас проводит до полевого госпиталя.
– Это обязательно? – скривился Кимбли.
– Что именно? – наклонила голову Зельда.
– Госпиталь, – выдохнул он.
– Да, увы, – в ее голосе не было ни отзвука сожаления. – А вам, – она приблизила свое лицо к нему почти вплотную – он ощутил запах мяты и чего-то еще, такого же холодного, – я бы настойчиво рекомендовала не играть со смертью.
– Что вы имеете в виду? – Зольф усмехнулся, но даже не подумал отодвинуться.
– Вы – ценный ресурс армии, майор, – Зельда хищно прищурилась. – Если решили испытать себя на прочность – делайте это после того, как мы подавим это чертово восстание, – она встала и как-то странно посмотрела в его сторону. – А теперь идите.
Джульетта что-то рассказывала по дороге, но он не слушал. Все его существо заливало приятное тепло, когда Зольф вспоминал о том, какие новые преобразования ему удались этим днем. И то, что получилось заставить сдетонировать человеческую плоть, вызывало совершенно особенные чувства. Кимбли знал, что в теории это возможно, но впервые опробовал такой способ сам. Теперь ему было чрезвычайно интересно, как добиться того, чтобы заставить сдетонировать не все тело целиком. Это могло оказаться очень полезным.
Еще его чертовски интересовал звук. Зольфу удалось создать мощный единомоментный взрыв в трех точках, но он был недостаточно, по его меркам, идеальным. Недостаточно громким. Не с теми обертонами. Кимбли вздрогнул от удовольствия, вспоминая сон – вот где был идеальный взрыв! И он обязательно создаст его. Он был в этом уверен как никогда.
========== Глава 7: Что вы сделали с вашей мечтой? ==========
– Ты будешь аместрийцем! – топнул ногой смуглый мальчишка лет восьми.
– Нет, ты! – кулачки мальчишки помладше, на которого смотрела половина ватаги, сжались так, что аж костяшки побелели.
– Ты-ты-ты! – застрочил как из пулемета первый. – Ты самый бледный и самый вредный!
Ребятишки вокруг рассмеялись. Но тут вперед вышла смуглая девчушка, тоже лет восьми, строго сверкнула алыми глазищами и заявила:
– Ну и я тогда буду аместрийцем! Аместрийкой. Этой… – она смешно нахмурилась, задумавшись. – Алхимией.
Мальчишки дружно засмеялись.
– Дура! Девчонки даже у этих бледнорожих алхимиками не бывают!
– А вот и бывают, – тихо сказала девочка.
Смех стих. Дети переглянулись в недоумении.
– Так, никто не будет алхимиками, – постановил первый – он явно был у них за вожака. – Будете просто тупыми белохарими! А мы вас убьем!
С громким улюлюканьем дети побежали по улице за свежеиспеченными “врагами”.
– До чего докатились, – Алкасар печально посмотрел им вслед.
– Из них выйдут отличные воины, – примирительно ответил еще один ишварит, постарше и пониже.
– Ты только представь себе, – лицо Алаксара приобрело мечтательное выражение, – ведь мы могли родиться в другое время… Или в другом месте… Там, где не плачут женщины. Где дети… – он замялся, подбирая слова.
– Не хотят играть в убийц? – его собеседник прищурился. – Каждый из нас об этом думал, Алаксар. Но мы должны быть благодарны Ишваре за все испытания, которые он ниспослал на нас.
– Да, – кивнул Алаксар. – Разумеется.
– Рог Роу собирает всех в храме, надо поторопиться, – ишварит посмотрел в глаза Алаксару.
– У него есть какой-то план? – оживился тот.
– Это ведомо лишь Богу и проводнику воли его.
Алаксар согласно кивнул и погрузился в свои мысли. Ему не давал покоя вчерашний бой в округе Арнха. Аместрийская армия серьезно потеснила их на юго-восток, смяла линию их обороны, отрезала путь к отступлению сотням, а то и тысячам мирных жителей. Вчерашние бои превзошли в своей жестокости все, что было до. А виной тому были…
– …Государственные алхимики!
Алаксар вынырнул из своих размышлений, остановившись и посмотрев в сторону. Несколько ишваритов о чем-то оживленно спорили.
– Я вчера теми гранатами восьмерых их солдат подорвал! И алхимиков можно так же!
– Ага, ты подберись к ним сначала! Там один – вообще демон! Он только пальцами щелкнет…
– Это тот, кто сжег все?
– Ага, он самый…
“Вот она, брат, твоя хваленая алхимия”, – подумал Алаксар, нервно поведя плечами.
*
1903, Западный город.
– Фух, выбрались, – воровато оглянулся Лиам. – Интересно, что это такое?
Он раскрыл ладонь. На ней лежал, переливаясь всеми оттенками красного, небольшой кристалл.
– Готов поспорить, что это что-то жутко ценное, – подхватил Мусхин. – Не зря же оно лежало в сейфе под экспериментальной охраной.
Хеис не разделял энтузиазма остальных по поводу странного камня. Он вообще был против того, чтобы тащить что-то с аместрийской базы: как
знать, вдруг эта штука поможет военным выйти на их след? Но, когда встал вопрос о том, брать с собой диковину или нет, Хеис оказался единственным, кто был против.
– Рвем когти в Драхму, – подытожил он, решив не начинать заново бесплодный спор.
– А нас, конечно, примут там с распростертыми объятиями, в аместрийской-то форме, – проворчал Харун.
– Сначала надо добраться до границы, – оборвал его Хеис. – А там уже и одеждой разживемся.
Прогнозы Хеиса оправдались. Им удалось прорваться через аместийские поселения и пересечь границу, и даже без потерь. Их путь лежал в Аэруго, и, что самое главное, им удалось сохранить переливающийся всеми оттенками красного драгоценный кристалл.
*
Ишвар, 1908.
– Сучьи выродки! Ишварские недоноски! – голос Команча, срываясь на визг, раздавался над лагерем аместрийцев. – Как посмели, грязные ублюдки! Убью!!!
Стоявшие у полевой столовой военные обернулись, чтобы посмотреть на источник звука.
– Это, никак, старина Команч… – с легким удивлением отметил белобрысый фельдфебель, закуривая и оглядываясь на рядовых, аккуратно
несших носилки в сторону госпиталя.
– Неужто подстрелили?.. – неверяще переспросил один из солдат.
– Повезло тебе, Команч… Теперь домой вернешься, – с нескрываемой завистью протянул молодой капитан. – Ну ничего, раз ему хватает сил так орать – точно выживет.
Кто-то из солдат прыснул в кулак, кто-то отвел глаза.
– Он ведь из государственных алхимиков, – выдохнул облако горьковатого дыма фельдфебель. – Видал я вблизи, как они работают… – он задумчиво затянулся. – Словами такое не опишешь. Прямо как пулемет, который с пушкой скрестили!
– Я что говорил? – подбоченился один из самых молодых рядовых. – Не люди они! Люди-то так не могут!
– А зазеваешься, – мрачно добавил фельдфебель, – так и тебя прихватят.
– Жуть, – потряс головой капитан, поблескивая стеклами очков и глядя куда-то в сторону.
Маэса Хьюза до капитана повысили только что, по возвращении с последней операции: потери даже среди офицерского состава оказались слишком велики, а заслуги Хьюза достаточно значительны. И теперь он смотрел куда-то вдаль, раздумывая о том, этого ли он ожидал от своей жизни, поступая в Центральную военную академию несколько лет назад. Вместе с воспоминаниями об академии на ум пришли тогдашние приятели, и именно в этот момент Маэсу почудилось, что мимо уверенным шагом проходил его давний однокашник.
– Рой! – была не была, обознаться лучше, чем упустить возможность поговорить со старым другом.
– Хьюз! – Мустанг направился к давнему знакомцу. – Значит, ты тоже здесь…
– Да, давненько не виделись, – Маэс приветливо улыбнулся, – Ро… – он осекся, приглядываясь к погонам с двумя просветами и звездой. – Ох, простите, вы же теперь майор Мустанг!
– Как сказать, – усмехнулся Рой. – Мое звание приравнено к майору.
– Да, ты же алхимик… – вновь отбросив официоз, протянул Хьюз. – А я уж надеялся, что на сей раз тебя обгоню, но пока я только капитан.
– Капитан? – приподнял бровь Рой. – Когда успел?
– Да только что, – развел руками Маэс. – Тут постоянно кто-то погибает, кто-то восстает, так что если ты успел хорошо себя зарекомендовать…
Рой натянуто улыбнулся и, отвернувшись к жестяной канаве, принялся умывать лицо.
Маэс отвел глаза. Не в такой обстановке он хотел встретить бывшего сослуживца. И не таким.
– Рой… – начал Хьюз, поджав губы и подавая Мустангу полотенце. – У тебя… – он замялся. – Взгляд.
Руки Роя застыли на застиранной ткани со смазанной штемпельной краской.
– Изменился, – выдохнул, наконец, Хьюз.
Мустанг закинул полотенце на плечо и посмотрел в отражение собственного лица в мутноватой воде.
– Да, – как-то небрежно согласился он. – У тебя тоже. Теперь это взгляд убийцы.
– Да, – словно невпопад ответил Хьюз и невесело улыбнулся.
Они пошли вдоль укреплений по территории лагеря. Вдали стрекотали автоматы, что-то взрывалось, в небо поднимался удушливый дым – продолжалась очередная операция.
– Эх, помню, будто все только вчера было, – протянул Хьюз, нарушая неловкое молчание. – Тогда, в академии… Как сияли твои глаза! Сколько мы говорили о будущем страны!
Рой поежился: теперь даже вспоминать было неприятно. Словно что-то в нем надломилось, угасло, хотя пламя его алхимии разгоралось ярче и ярче.
– Да уж, было дело, – он вымученно улыбнулся. – Прекрасное будущее…
– Такого в нашем будущем точно не предусматривалось, – Хьюз прищурил глаза за стеклами очков, глядя в окончательно посеревшее от дыма небо, и скривился, словно не хотел даже вдыхать пропахший кровью и порохом воздух.
Посмотрев на то, как застыл Рой, Маэс спешно попытался перевести тему:
– Как жизнь-то?
Вышло как-то неуклюже.
– Так себе, – Мустанг даже не обернулся, продолжая смотреть куда-то вдаль. – Обрушиться на них артиллерией, загнать в угол, окружить и
сжечь. Потом аккуратно добить выживших. И все по новой.
Рой Мустанг не мог поверить сам себе, что так спокойно говорит об этом.
– Они что… – Хьюз прокашлялся. Озвучивать свою догадку ему совершенно не хотелось, но и молчать о подобном – тоже. – И вправду собираются перебить всех ишваритов до единого? Даже государственных алхимиков сюда бросили…
– Послушай, Хьюз… – Рой замялся.
– М-м-м?.. – немного нетерпеливо протянул Маэс.
– Ты не думал, что вся эта операция по истреблению… – Мустанг больше не мог сдерживаться. Все смутные догадки, роившиеся в последнее время в его мозгу и не дававшие толком ни спать, ни есть, рванулись наружу. – Если ее цель – простое подавление мятежа, то Аместрис поставил на кон слишком много?
– Думал, – одними губами, словно эхо, отозвался Хьюз.
Но Рою не было дела до ответа товарища: он наконец-то мог облечь в слова все то, что лежало камнем на его душе.
– В этой земле нет никаких уникальных ресурсов, никаких полезных ископаемых… И мы пошли на такие затраты, кинули сюда такие силы ради призрачного мира на Востоке? – он неверяще покачал головой. – И это в то время, когда на Юге и на Западе обстановка тоже далеко не спокойная?
Рой замолчал, поджав губы. Маэс, словно ощущая, что тирада друга не закончена, вслушивался в эхо канонады: казалось, сердце бьется с ним в такт, рвано, неритмично, исступленно.
– Я не понимаю, – выдохнул Мустанг. – Может, есть что-то другое, ради чего мы зашли так далеко?
Этот вопрос не давал покоя и Хьюзу. Но со свойственным разведчикам прагматизмом Маэс решил не строить теорий на догадках: в его руках пока не было никаких весомых доказательств чего-то, помимо очередной политической игры. А в политические игры пусть играют высшие чины, не ему, унтер-офицеру, совать нос в дерьмо.
– Сейчас-то понятно, все приостановлено, – подал голос Маэс, – но, может, они планируют в будущем сделать из Ишвара базу для торговли с восточными странами… Это было хотя бы логично.
– Все равно, – упрямо мотнул головой Мустанг, – зачем превращать будущую базу в выжженную пустыню?
– Господин старший лейтенант! Старший лейтенант Хьюз! – к ним, запыхавшись, подбежал мальчишка-почтальон: светлые, почти прозрачные волосы, еще толком не начавшие расти усы и форма не по размеру.
Мустанг отвернулся – он представил, что, возможно, не сегодня-завтра этот мальчишка будет лежать на безучастной горячей земле и смотреть мертвыми глазами в серое небо: шальные пули и мины не щадили никого.
– Я капитан, – подбоченившись, изрек Хьюз.
– Ой, простите, – мальчишка враз залился краской, вытянулся по струнке и неловко козырнул. – Капитан Хьюз, вам письмо…
– Ах, – только и выдохнул Хьюз, сжал в руках письмо и просиял, тут же позабыв о почтальоне.
– Ты чего? – Мустанг недоуменно уставился на товарища.
– Вот мое прекрасное будущее! – блаженная улыбка озарила лицо Маэса, а сам он сунул письмо под нос Рою.
– Грейсия?.. Это… от женщины?..
– Да! Она живет в Централе! И все это время ждет моего возвращения! – Хьюз сиял, словно начищенный медяк. – А что… – он посерьезнел. – А что, если кто-то сейчас ухаживает за ней, добивается ее внимания? Ведь ни один уважающий себя мужчина не пропустит такую женщину, как
Грейсия! – Маэс потер затылок. – Но не может же она позабыть такого прекрасного человека, как я!
– Вот что я тебе скажу, Хьюз, – сквозь зубы процедил Мустанг, – есть такая примета. Если в книжке или спектакле кто-то много болтает о том, как счастливо он заживет после войны, – Рой мстительно прищурился, – его обычно убивают первым. Так что кончай языком молоть!
– Ну а сам-то ты? – обиженно отозвался Хьюз. – Есть у тебя в жизни хоть что-то хорошее, о чем можно поговорить?
Прошедший по краю сознания звук заставил обоих резко оглянуться: из-за камня, сжимая в смуглых руках длинный нож, выскочил мужчина в традиционных ишварских одеждах. Однако не успел никто ничего сделать, как ноги нападавшего подломились, и он тяжело рухнул на землю. Пепельные волосы окрасились багряным.
– Откуда стреляли? – Рой огляделся, натягивая перчатку.
– Все нормально, Рой, – Хьюз покачал головой и убрал за пояс нож – когда только успел достать?
Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль, где возвышалось то ли недостроенное, то ли брошенное здание в несколько этажей.
– За нами присматривает ястребиное око, – выдохнул он.
– Ястребиное? – неприятная догадка больно кольнула Мустанга куда-то в район сердца.
– Береги мою дочь, – строго проговорил Бертольд Хоукай.
Рой словно наяву слышал этот голос даже сейчас, стоя перед могилой наставника. Он будет беречь ее, ее, Ризу Хоукай. Ястребиное око…
– Снайпер, – пояснил Маэс. – Ее имени мы не знаем. Только то, что она училась в Восточной военной академии. И, хотя так и не успела ее закончить, рука у нее на редкость твердая. О ней много говорят, – развел руками Хьюз. – Подумать только, даже таких, как она, притащили в это проклятое место… Молоденьких девушек… Значит, конец уже не за горами…
Не решаясь нарушить повисшее тяжелое молчание, они направились обратно к полевой столовой. Рой еще несколько раз обернулся на недвижное тело попытавшегося на них напасть ишварита: по его мнению, негоже было не предать земле человека, пусть и врага, но вслух этого так и не высказал. В конце концов, это был далеко не первый поверженный враг и, скорее всего, далеко не последний.
Раненые направлялись в госпиталь: кто-то ковылял сам, кого-то вели или несли, и Рой в очередной раз поразился тому, как их всех ухитрятся разместить и, главное, оказать всем надлежащую помощь. Он невольно посмотрел вверх, на небо, словно ожидая, что вот-вот слезы дождя прольются на землю, оплакивая погибших. Но небо было сухо и безучастно, подернутое лишь пеленой дыма и пепла.
Кто-то сидел у костра, кто-то пил дрянной кофе, кто-то нестройно тянул фронтовые песни. Маэс подошел к рядовому с перебинтованной головой и что-то у него спросил, тот лишь указал куда-то в сторону, откуда тянулся дым еще одного костра. Хьюз жестом позвал Роя следовать за ним.
У костра сидела девушка, укутанная в пыльно-серую накидку. Рядом с ней лежало нечто длинное, укутанное в брезент – судя по всему, снайперская винтовка. Сердце Мустанга ухнуло в пятки: пусть он не мог видеть ее лица, но уверенность в том, кто перед ним, пересилила все.
– Вот она, – кивнул Маэс. – Привет! – обратился он к девушке. – Спасибо тебе! Это ведь ты его сняла, да?
Она встала, откинув капюшон. Огромные карие глаза взирали бесстрастно, светлая челка беспорядочно рассыпалась по пыльному лицу. Мустангу стало тяжело дышать. Эту девушку он бы узнал из тысячи. И именно ее он, Огненный алхимик, не уберег.
