Текст книги "Дух войны (СИ)"

– Хьюз, ты представляешь! – кипел праведным гневом Мустанг. – Дефендер пропал. Браунинг не вернулся. Сколько раненых… Ушли… – он шумно сглотнул. – А они… Они…

– Здесь каждый день кто-то не возвращается или умирает, – пожал плечами Хьюз. – Так что теперь? Прикажешь не танцевать?

Рой фыркнул, но смолчал.

– И, кстати. О Дефендере, – Маэс сверкнул стеклами очков. – Я заходил к бригадному генералу Фесслеру…

– Опять контрабандные харчи жрет в три горла, сучий потрох? – вскинулся Мустанг. Из-за нехватки провианта у него постоянно бурлило в животе, а настроение, и без того отвратительное, становилось только хуже.

– Доставь тут ту контрабанду, – выдохнул Хьюз. – Наши поговаривают, что он оборотень.

– Да ну, – отмахнулся Рой. – Химера?..

– Нет, – Маэс серьезно поглядел на приятеля. – Но по ночам превращается – тут мы спорим, в шакала, гиену или стервятника…

Хьюз не выдержал неловкой паузы и громко рассмеялся.

– Пошел ты, Маэс, – нахмурился Мустанг, сдвигаясь в тень – солнце неумолимо подползало к зениту.

– Так вот, я не о том, – Хьюз улыбнулся. – Не все новости здесь – форменное дерьмо, знаешь ли. Ваш товарищ, Джейсон Дефендер…

Мустанг обратился в слух. Дефендер был напоминанием о смерти в лагере алхимиков. Молодой, не слишком опытный, скромный малый. Вот так однажды ушедший… Ханна Дефендер, сестра пропавшего майора, после исчезновения брата враз поникла и померкла, а Рой не оставлял тщетных надежд на более близкое знакомство, и чрезвычайно хотел хоть как-то ей помочь и поддержать, но Ханна была под стать алхимии брата – точно неприступная скала.

– Жив, говорю, Дефендер-то! – повторил Маэс, всматриваясь в лицо Роя. – В каких таких облаках вы летаете, а, майор? – Маэс подмигнул товарищу. – Иди уже, сообщи его сестренке-то.

Военный оркестр играл какой-то вальс. Каптер Зельтбанн, облизывая пересохшие губы, поглядывал на бочку с вином и тяжело вздыхал: после истории с его женой и байки про мертвого почтальона бедняге досталась крепкая выволочка за пьянство. И теперь он только бледнел, краснел и зеленел от зависти.

Ханна Дефендер, раскрасневшаяся, взбудораженная, с мокрыми от слез счастья глазами схватила кружку с вином и залихватски опрокинула в себя, утерев губы сизо-синим форменным рукавом. Джейсона Дефендера, ее вновь обретенного, вернувшегося из ада брата, направили сначала к Зельде Альтеплейз, а после – в госпиталь. Джейсон явно уцелел чудом – ушел из самого пекла один, и ему крупно повезло, что по дороге он наткнулся на отряд аместрийцев, а не ишварских повстанцев. А Ханна теперь была пьяна: счастьем, вином и музыкой.

– Я чрезвычайно рад за вас, госпожа майор, – Рой улыбнулся.

– В который раз ты это говоришь? – Ханна засмеялась.

– Я сбился со счета, – признался Рой.

– Да… – Ханна наклонила голову и прикусила губу. Рою она казалась чертовски красивой. – Я тоже.

– Пойдем танцевать? – он потянул ее за рукав; и она, счастливо смеясь, закружилась с ним в вальсе – словно и не было на них сизо-синей формы, под ногами находился камень Централа, а музыку играл вовсе не военный оркестр.

Зольф рассматривал танцующих и оставшихся в стороне. Терпкое красное вино – чересчур кислое, но перебирать не приходилось – было того же цвета, что его верный собеседник последних дней. Когда Кимбли не питал камнем собственную разрушительную алхимию, он порой пытался поговорить с душами, заключенными в нем. И если поначалу они желали ему того, что могло бы быть много хуже смерти, то постепенно… Зольф умел получать удовольствие и от проклятий, и от чудовищных криков, упиваться их болью. Однако он отметил крайне заинтересовавший его эффект. Ресурс камня словно бы вырастал, если с ним разговаривать. Стоило Зольфу выказать искреннее восхищение, как души словно бы охотно, не растрачивая себя, поделились с ним энергией. Здесь, конечно, было важно не рассказывать, на что шла их энергия.

Кимбли порадовался возвращению Дефендера – это означало, что их армия вновь станет сильнее. Зольф слышал громкий смех Ханны, кружившейся с Роем в вальсе, видел, как с тяжелым вздохом Эдельвайс взяла новую кружку с вином и протолкалась куда-то к окраине поляны, видел, как вечно угрюмый Макдугал танцевал с какой-то незнакомой темноволосой девицей. Видел, как глядя на Роя с Ханной, неестественно выпрямилась белокурая “госпожа снайпер”. Кимбли усмехнулся и направился к девушке.

– Скучаете, госпожа снайпер? – он учтиво наклонил голову. – Хотите вина?

Она отшатнулась, широко раскрыв карие глаза.

– Я так и не знаю вашего имени, – Зольф улыбнулся.

– Риза. Риза Хоукай, – она отвела глаза, но все же протянула руку.

– Зольф Кимбли, – он слегка пожал ее пальцы. – Так что же, Риза… Хотите вина?

Она бросила непроизвольный взгляд в сторону Роя.

– Да, пожалуй.

Вскоре Зольф, провожаемый полным зависти взглядом каптера, вернулся обратно и протянул ей кружку.

– Оставим бокалы, гражданское платье и целование рук мирному времени, – покачал головой он.

– Благодарю, – она приняла из его рук кружку и пригубила вино.

– Разрешите вас пригласить?

– Я не танцую, – поджала губы Риза.

– Жаль, – развел руками Зольф. – Уверены?

Риза посмотрела на довольное лицо Роя, вслушалась в счастливый смех Ханны. Они казались такими беззаботными и счастливыми, они так легко кружились под звуки оркестра, словно не было войны, никто не умирал и никто из них не был способен лишить жизни одним нажатием на спусковой крючок или одним движением руки.

– Пожалуй, нет, – неожиданно свернула глазами Риза и сделала шаг навстречу ему.

Он вел уверенно. Возможно, без того огня и той страсти, которую словно бы излучал Рой, но с некоторым изяществом и простотой. Несмотря на то, что это были знакомые с детства классические фигуры, в движениях Зольфа Ризе постоянно мерещилась непредсказуемость. Опасная непредсказуемость. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что практически постоянно Рой и Ханна оказываются вне поля ее зрения.

– Как считаете, госпожа снайпер… О, простите, Риза, – с улыбкой начал Зольф. – Уместны ли подобные мероприятия на войне?

– Не знаю, – ей стало не по себе от его вопроса; она разом вспомнила, где находилась, что сотворила. А сейчас рядом с ней был тот самый человек, который одним верным словцом словно поддел корку на заживающей ране. Заглянул туда, куда не следовало заглядывать никому.

– Давайте подумаем, – он как будто приглашал ее на какой-то новый танец. – Хотите, расскажу вам, как я это вижу?

Риза не хотела, но отчего-то все-таки кивнула.

– Это, конечно, прекрасный способ отвлечься, – начал Зольф. – Однако я постоянно задаюсь вопросом: а если на нас сейчас нападут? Посудите сами, Риза, – он продолжал вести ее так, что Рой совсем пропал из ее поля зрения, а благодаря его рассуждениям она перестала слышать и смех Ханны. – Вино. Отсутствие оружия. Музыка, наконец – нас так легко найти…

– Перестаньте, – она словно сжалась в его руках. Представлять себе, что произойдет, начнись сейчас атака, ей не хотелось. Как и не хотелось видеть ее странного партнера по вальсу в деле.

– Простите, – как-то буднично проговорил Зольф. – Желаете сменить тему?

Тем временем оркестр смолк. Риза кивнула и отошла в сторону. Толпа загомонила – у музыкантов случился перерыв. Фельдфебель Хавок закурил очередную сигарету и огляделся. Он уже второй танец подряд поглядывал на сидевшую поодаль Агнесс Эдельвайс. Хотя девушек было и меньше, чем мужчин, она отчего-то как была в стороне, так и сидела там. Хавок с легкой завистью смотрел на Роя, уже обнимавшего суровую Ханну Дефендер за плечи; на полковника Баска Грана, беседующего с Леа Стингер, которая вопреки обыкновению не хмурила брови, а кокетливо улыбалась; на Макдугала и незнакомую темноволосую девицу, которая придвигалась к нему поближе и смеялась, беззастенчиво сверкая белоснежными зубами; на Зольфа, который разговаривал с Ястребиным оком. На какой-то момент Хавоку показалось, что собеседница Кимбли не в восторге от своего вынужденного спутника, но он решил не принимать это во внимание. Где-то в углу Хьюз уже хвастался фотокарточками, полученными из Централа. Хавок выудил новую сигарету и побрел к нему.

– Эй, нечего тебе тут делать, – замахал на него руками Хьюз. Иди, устраивай свое будущее счастье! Вон, посмотри, – он кивнул на Агнесс, – какая пташка томится в одиночестве! И поторопись, тут целая стая хищных птиц!

Сидевшие рядом с ним солдаты разразились дружным хохотом. Хавок, потерев белобрысый затылок, направился к Эдельвайс.

– Ох и пошлет она его, – с удовольствием протянул один из вояк.

– Не каркай, – погрозил ему пальцем Хьюз. – Должно же и этому белобрысому вонючке хоть когда-то повезти.

– Коль все еще не схлопотал пулю – уже почитай, повезло, – проворчал еще один, постарше. – А бабы – это дело такое. Они, змеи подколодные, и там, после фронта будут.

– А зачем на потом-то откладывать? – недоумевающе воззрился тот, что помоложе. – Ладно, этот со своей лебединой верностью, – он ткнул в Хьюза. – Придурок ты, вот ты кто. Думаешь, тебя там твоя Грейсия так же верно ждет, да по сторонам жалом не водит?

– Не смей говорить о ней подобного! – взвился Хьюз.

– Остыньте, оба, – припечатал старший. – Негоже тут еще и рыла друг другу из-за баб-то чистить.

– А вонючку-то, похоже, и правда… – рассмеялся первый. – Того! Я же говорил! Пошлет она его! Майорша… Ей, поди, генерала подавай!

– Не, ей вон того жеребчика подавай, – молодой, уже изрядно захмелевший, ткнул пальцем в Мустанга. – Огненного. С лошадиной фамилией. Он, поговаривают, уже это… Половину лагеря…

– Завидуй молча, – отрезал старший. – Ты бы, коль баб охота, на вино-то так не налегал бы. А то перепутаешь палатки, и вместо лейтенантши на полковника нарвешься! Вот он тебе-то потом в печенку и пропишет!

Молодой вместо ответа опрокинул в себя оставшееся в кружке вино – часть стекла по подбородку за шиворот, испачкав некогда белый воротничок форменной рубашки.

– Вон уже, мимо рта сколько пронес, – проворчал старший.

– Ну тебя, – отмахнулся молодой.

Оркестр снова заиграл. Ханна с Роем куда-то исчезли.

– Благодарю за компанию, – сухо проговорила Риза, обращаясь к Зольфу. – Побудку никто не отменял…

– Я провожу, – кивнул Кимбли.

– Не стоит.

– Отчего же? – он слегка наклонил голову. – Многим ударил в голову хмель. Так безопаснее.

Они молча шли в сторону палатки Ризы. Со всех сторон долетал счастливый смех.

– Благодарю, – она остановилась у входа в свое пристанище. – Покойной ночи.

Риза скрылась за пологом. Зольф вздохнул и направился обратно. Он не получил желаемого – ему отчаянно хотелось все-таки заставить эту непримиримую гордячку признать тот факт, что она здесь была на своем месте. Что она точно так же упивалась плодами своей работы, как и он. Хотелось раскрыть ей глаза, вытрясти из нее все лицемерное ханжество и посмотреть, как раскроется ее сущность, если она позволит сама себе быть честной. Пусть не с другими – хотя бы с собой. И с ним. Зольфа не покидало смутное ощущение, что они во многом похожи, только он смотрит на мир прямо, а на Ризу надеты шоры, пусть они и не мешают ей целиться во врага – и поражать его. Метко и беспощадно.

Запоздало Кимбли пожалел, что не провел ее мимо палатки Роя. Чтобы она услышала оттуда голос Ханны Дефендер, чтобы потом искала утешения в долгих разговорах. Он усмехнулся – нет, с самого начала было ясно, что Риза не из тех, кто так просто раскроет душу такому, как он. Тем более, Зольф уже задел ее – он был готов поклясться, что его слова отозвались в ней.

– Веселитесь, майор Кимбли? – Джульетта Дуглас возникла словно ниоткуда, глаза ее лихорадочно блестели.

– И вам того желаю, младший лейтенант Дуглас, – равнодушно отозвался Зольф.

– И ты смеешь так говорить, – она покачала головой. – После всего…

– Не начинайте снова, – скривился он. – Идите спать. Или выпейте еще вина.

– Вы танцевали с этой девушкой… Вы променяли меня… – она прикусила губу.

– Между нами ничего нет и быть не может! – заявил Зольф. – Оставьте меня в покое, младший лейтенант Дуглас!

Он перехватил ее за руку – она замахнулась слишком медленно.

– Я доложу вашему командованию, – мстительно пообещал он, больно сжимая ее предплечье и почти вплотную приблизив свое лицо к ее. – Но склонен подумать, стоит ли это делать, если вы уберетесь с глаз моих и больше никогда не станете начинать этих глупых разговоров!

– Отпустите меня! – вскрикнула Джульетта.

Кимбли разжал пальцы и картинно отступил на шаг назад.

– Бессердечная сволочь! Вы… Вы… Вам просто нравится убивать! Вы упиваетесь страданиями людей, вам плевать, кого мучить: своих или чужих! Чудовище! – выдохнула она. – Я до последнего думала, что смогу… – она смахнула непрошеную слезу. – Ненавижу!..

Джульетта развернулась и побежала прочь. На лагерь опускалась холодная черная ночь.

========== Глава 15. Все труднее небу слать проклятья ==========

Небо заволокло серой пылью. Аместрийская армия вновь наступала семимильными шагами, оставляя за собой руины, воронки и выжженную землю. Командование постановило стереть с лица земли целых два округа, и военные, не покладая рук, не считая пуль, шли вперед и смотрели в лицо собиравшей кровавую жатву смерти.

Бригадный генерал Фесслер был чертовски недоволен вверенными ему людьми. Дефендер, на которого он так ставил, был пока неспособен вернуться в строй, поэтому из алхимиков у него снова был Армстронг – этот детина считался за двоих. По мнению Фесслера, совершенно незаслуженно, потому как абсолютно неподобающей мягкосердечности и сострадания в этой, казалось бы, машине для убийств хватило бы не то что на двоих – на десятерых. Именно Армстронга честолюбивый Фесслер считал повинным в том, что фюрер на столь ответственную операцию под его командование отрядил не дивизию, как в последнее время, а бригаду. Теперь бригадный генерал с тяжелым сердцем смотрел, как увеличивалось количество павших – тела в синих мундирах относили под уцелевшую крышу полуразрушенного строения с колоннами, видимо, местного храма, – и думал о том, что, если он вернется, то полковник Москито, скорее всего, и правда утрет ему нос. Да и станет, поди, тоже бригадным генералом. И уж точно получит в командование целую дивизию, а не какую-то там жалкую бригаду.

Все как-то резко умолкло, словно управляемая тысячами вооруженных людей махина, поворчав мотором, встала.

– Что за черт? – Фесслер, погруженный в собственные мрачные мысли, окинул солдат недовольным взглядом.

Солдаты, решив, что коль скоро вопрос задан не по уставу, то можно и отмолчаться, расступились, пропуская бригадного генерала вперед. Фесслер прищурился и огляделся – ему не хотелось соваться в самое пекло, но, похоже, все и правда стихло и опасности – по крайней мере, пока – нет.

Кто-то из солдат оттаскивал раненых в стороны, кто-то закрывал глаза павшим товарищам – буднично, привычно, в очередной раз. На застывших лицах мертвых ишваритов лежала тяжелая печать всепоглощающей ненависти – на мгновение по краю сознания Фесслера проползла мысль, что вся это ненависть назначена никому иному, как ему самому. Впереди на коленях, держа на руках изрешеченное пулями тельце ребенка лет девяти-десяти, стоял Могучерукий алхимик, Алекс Луи Армстронг.

– Как?! Как же так?! – Армстронг рыдал в голос; земля содрогалась в такт его могучим плечам. – Как можно продолжать это ужасное избиение?!

По лицу алхимика текли слезы, падая на мертвое тело ишварской девчушки, смешиваясь с еще горячей кровью. Но девчушке было уже все равно, как бы ни оплакивал ее заклятый враг. Позади Армстронга стояли несколько солдат. Кто-то отворачивался, кто-то утирал мокрые глаза пропахшими пылью, гарью и порохом рукавами.

Фесслер побагровел. С такими вояками ему не то что не ждать повышения – как бы в полковники не разжаловали!

– Ма-а-алчать! – гаркнул Фесслер. – Майор Армстронг! Встать!

Но Армстронг продолжал стоять на коленях, прижимая к себе тельце малышки, словно та была его родным ребенком. По лицу его текли слезы, на лбу выступили капли пота, он укачивал мертвое тело и что-то неслышно нашептывал. Рукава его формы пропитались кровью.

– Оглянись вокруг, сукин ты сын! – рявкнул Фесслер. Его переполняла бессильная ярость. – Вставай!

Армстронг не реагировал на приказ. Теперь стало отчетливо слышно, как он, качаясь в такт, напевает колыбельную. Солдаты вокруг замерли.

– Вставай и сражайся, мать твою! – Фесслеру казалось, что он пытается докричаться до пустоты. Паника подступала к горлу – что, если он так и не сможет совладать даже с жалкими остатками собственной бригады?

Он поджал губы, прикидывая, как еще можно повлиять на не в меру сентиментального алхимика.

– Или ты хочешь, чтобы твои товарищи погибли? – Фесслеру показалось, что он наконец-то нашел рычаг воздействия.

Но Армстронг не отреагировал.

– Ясно, – Фесслер плюнул на землю. – Ты – трус. Вызывайте другого госалхимика! – он ткнул толстым пальцем в стоявшего поодаль майора.

– Это… Самое… – майор так растерялся, что потерял дар речи. – Вот так… Сразу?

Фесслер смерил подчиненного неприязненным взглядом и недовольно зарычал.

– А… В округе Ганжа зачистка уже завершена! – он сорвался на визг. – А у нас…

Майор непонимающе обернулся на стоявшего рядом капитана Хьюза.

– Разрешите обратиться, господин бригадный генерал! – как ни в чем не бывало отчеканил Хьюз.

Фесслер, пыхтя, кивнул.

– Учитывая значительный перевес в сторону противника, нам трудно что-либо предпринять, – начал Хьюз. – Мы потеряли очень большое количество людей, – он кивнул в сторону храма. Туда продолжали переносить убитых и умерших от ран. Места в храме уже не осталось, и аместрийцы пытались приладить к колоннам подобие навеса, чтобы их ушедшие товарищи не лежали прямо под палящим солнцем. – К тому же теперь, когда мы лишились майора Армстронга, исходный план действий нуждается в пересмотре.

Майор глянул на Хьюза с нескрываемым уважением: он едва мог совладать с дыханием и собственным голосом, он старался не смотреть на Армстронга, но взгляд его словно магнитом притягивал огромный, как скала, алхимик, заливающийся слезами.

– В атаку! – рявкнул Фесслер, тряхнув головой. – Бейтесь, как в последний раз! Покажите мятежникам боевой дух нашей армии!

– Напыщенный болван! – прошипел Хьюз сквозь зубы, так, что слышали его только майор да фельдфебель Хавок – на сей раз даже без привычной сигареты.

– Он что же, и правда восхищается общим наступлением? – раскрыв глаза, переспросил майор.

Издалека доносились выстрелы и взрывы – похоже, на сей раз фронт неумолимо надвигался на них.

– Нет, – скривился черноусый унтер-офицер. – Хочет выслужиться перед начальством.

– Видимо, полковнику Москито удалось разорить округ Ганжа и продвинуться вперед, – скривился лейтенант с перевязанной головой. – Вот Фесслер и теряет терпение.

– Чтоб он лопнул, – с чувством проговорил Хавок, выуживая заветную сигарету.

– Шутки кончились, – покачал головой черноусый.

– Неужели… Неужели мы для него – всего лишь жалкие пешки? – майор поджал губы.

Хьюз с сочувствием посмотрел на него. Молодой совсем. Как только до майора дослужился с такой-то наивностью? Он поискал глазами новенького связиста. Третьего дня к ним прикомандировали вместе с малочисленным подкреплением – все сплошь или юнцы безусые да девчонки, или седые мужи и жены – нескольких техников и специалистов по связи. В их бригаду попал тщедушный курсант Центральной военной академии. Его фамилию Хьюз не помнил и сейчас, выискивая мальца среди уцелевших, прикидывал, как должно быть, удобно всем этим техникам иметь столь малый рост.

– Эй! – он наконец-таки углядел знакомую физиономию. – Ты!

Юнец посмотрел на него снизу вверх:

– Я, господин капитан?

– Да, ты, – кивнул Хьюз. – Как звать?

– Фьюри, господин капитан! Старший унтер-офицер Фьюри!

Хьюз хмыкнул – надо же, старший унтер-офицер!

– Вот что, Фьюри… Передай нашим товарищам, что у бригады генерала Фесслера ситуация… – он замялся, подбирая приличный эквивалент. – Крайне тяжелая. Нам необходимо подкрепление. Мы лишились государственного алхимика.

– Есть, господин капитан! – Фьюри принялся возиться с ранцем, полным проводков, вертеть ручки и переставлять клавиши переключателей.

Фесслер рвал и метал. Наконец-то удалось расшевелить Армстронга и отправить его с несколькими ранеными в сторону лагеря. Но остальные не торопились вставать в строй и идти к линии фронта. Судя по всему, ишвариты почувствовали слабину и тут же начали надвигаться.

– Полковник Гран прибыл с отрядом!

Хьюз и Фьюри переглянулись, на юном лице унтер-офицера заиграла искренняя улыбка.

– Хм-м, – полковник Гран, нахмурившись, посмотрел в сторону храма. Приладив навес, солдаты сносили туда все больше и больше погибших.

– Много наших полегло, – глухо проговорил Гран. – Показывайте, где там ишварские воины. Пойду прорывать их фронт. А вы подтягивайтесь за мной.

– Постойте! Постойте! – адъютант Фесслера, усталый темноволосый мужчина неопределенного возраста побежал вслед за Граном. – Я прикажу вас прикрыть! Не нужно так рисковать! Бригадный генерал Фесслер всегда…

– Закрой рот! – грубо оборвал адъютанта Гран. – Мое имя – Баск Гран, я – Железнокровный алхимик! Железо и кровь! Оружие – и солдат! В чем же еще мое предназначение, как не вести за собой бойцов?!

За скалистым обрывом, на краю которого расположились аместрийцы, лежала еще часть все еще не зачищенного аместрийской армией округа Омада. Гран появился вовремя: ишвариты как раз готовились начать артобстрел и подтягивали на свои позиции орудия и боеприпасы. Полковник Гран соединил ладони – меж пальцев побежали яркие молнии – из тверди выросла стена, из которой торчали дула самых разных калибров. Дула тут же открыли огонь: свистели пули, летели пулеметные ленты, рассекали воздух пушечные ядра.

– Вот это да! – искренне восхитился лейтенант с перевязанной головой. – Прикройте его! Нам нельзя потерять полковника Грана!

– Так… Так!.. – Фесслер из окна полуразрушенного домишки наблюдал в бинокль за сражением.

Там же засели связисты: Фьюри, который был меньше, чем все его передатчики, и столь же молодая белокурая девица.

– Они отступают, господин бригадный генерал, – отрапортовал Хавок.

Некоторое время Фесслер еще наблюдал, ощущая, как тепло разливается по его телу, как тревога отступает и тлеющий уголек надежды на лучшее вновь разгорается в его душе. Фесслер достал из кармана сигару, откусил кончик и с наслаждением прикурил.

– Установлен полный контроль над северным участком округа Омада, – доложил запыхавшийся младший лейтенант.

– Чудесно! Прекрасно! – Фесслер сиял, словно начищенный медяк. – Мы заставили их отступить!

Хьюз, переводя дух, в упор уставился на Фесслера.

– Продолжайте в том же духе! – бригадный генерал уже ощущал запах победы, новых погон и предвкушал, как изменится выражение физиономии самодовольного полковника Москито, когда тот услышит о сегодняшних подвигах Адольфа Фесслера. Он с наслаждением вдохнул терпкий дым – не зря берег дефицитную сигару для особенного случая!

– Хорошо? Великолепно?! – прошипел Хьюз, сжав зубы. – Паскуда! Сучье отродье! Тебя вообще не волнует, сколько наших полегло из-за твоего безрассудства?

– Тихо ты, – цыкнул Хавок. – Услышит – прямиком под трибунал…

– Не выходит на связь отряд Айзека в южной части! – Фьюри вскочил, едва не оборвав провод наушников.

– Отряд Гэрри на западе просит помощи, – подключилась девица. – Ишвариты отрезали им путь к отступлению, они потеряли большую часть бойцов! И боеприпасы почти все вышли…

– Проклятые слабаки! – проревел Фесслер. Столь явно маячивший перед ним призрак награды истаивал, растворялся, словно предрассветный туман. – Капитан Хьюз! Отправляйтесь к ним!

– Да! Так точно! – брякнул Хьюз.

– На запад! Живо! – махнул рукой Фесслер.

– Что?! – до Хьюза с опозданием начало доходить происходящее. – Кто? Я?!

– Вы тупой или глухой, капитан?! – рявкнул Фесслер, брызгая слюной. – Немедленно выполнять!

Хьюз со своим отрядом пробирался на запад, отдавая указания. Он был сам не свой: не впервой смерть опаляла его зловонным дыханием и смотрела в лицо. Но сейчас он был не просто в шаге от нее. Казалось, их отряд карабкается на по камням – по зубам спящего исполина, который вот-вот пробудится от своей вязкой дремоты и сомкнет чудовищные челюсти – разрывая тела, сокрушая кости, не слыша слез и мольбы.

– Делай как я! – увещевал Хьюз. – Кауфман, Дора – прикрытие! И, самое главное! Приказываю не умирать!

Ишвариты напали неожиданно. И где только прятались? Несколько партизанских отрядов высыпали на аместрийцев с чем были: кто с ножами, кто со штыками, кто с винтовками. Сражались с отчаянием загнанных зверей, рвали голыми руками. Их лица: старые, молодые, десткие – слились в одно кошмарное, перекошенное гримасой ненависти, с пылающими красными глазами. Справа глухо булькнул черноусый унтер-офицер – со спины его кололи штыками двое ишварских юнцов, унтер рухнул ничком, но юнцы все продолжали, улыбаясь так счастливо, словно не знали ничего в жизни лучше этого момента. Хьюз и младший лейтенант Кауфман тут же разрядили в обоих по целой обойме. Унтер не дышал. Откуда-то сбоку послышалась возня и крики. Ишварский старик стоял на коленях, прикрывая собой нескольких детей и пожилых женщин. На них были направлены дула винтовок.

– Господь наш, ты создатель целого мира и всех народов людских, – голос старика звучал ровно, спокойно и как-то умиротворяюще. – Даруй сим душам вечный покой в Царствие…

Грянул выстрел. Старик, схватившись скрюченными пальцами за простреленную грудь, умолк, только губы его продолжали читать молитву.

– Он же просил… – неверяще посмотрела молодая девушка в синей форме на солдата, выстрелившего в старика.

– Какая разница, – пожал плечами тот. – Мне надоело слушать его бредни.

Повисшая было тишина разорвалась выстрелами. Из оцепенения Хьюза выдернул стон. Маэс почувствовал, как кто-то вцепился ему в плечо.

– Кауфман! Кауфман, нет, – Хьюз подхватил падающего товарища, но тот разом стал каким-то совсем тяжелым. – Я же приказывал… Не сметь… умирать…

– Так точно, капитан Хьюз, – едва шевелил окровавленными губами Кауфман, виновато улыбаясь.

– Кауфман… Держись, я позову подмогу!

– Нет, Хьюз, – тот покачал головой. – Гиблое дело, приятель.

– Я же приказал, – Хьюз прикусил губу. Привычная маска словно спала с его лица, и он вмиг будто бы постарел лет на двадцать. – Кауфман… Держись…

– Я не хочу умирать, Маэс… – из углов глаз Кауфмана текли слезы. – Не хочу…

Что-то взорвалось почти над самым ухом. Хьюз потряс головой. Кауфман невидящим взором таращился в небо. Веки под ладонью подались вниз легко, как живые.

– Вперед! – заорал Хьюз, вскакивая и понимая одно – если за кем-то здесь и пойдут, то за ним.

Внезапно наступила тишина. До того оглушающая, что Маэс подумал, не приложило ли его взрывом до потери слуха. Пока в этой тишине не послышалось шуршание ткани на ветру. В конце узкой улочки реял белый флаг.

– Не стрелять! – Хьюз поднял руку в упреждающем жесте.

Он всматривался в группу мужчин, несших белый флаг. Впереди стоял старик в одеянии священника.

– Ну кто бы мог подумать, – удивленно проговорил Хьюз. – Это же… Рог Роу! Первосвященник Ишвары!

– Вы правы, – кивнул старик.

– Считалось, что вы бежали вглубь страны, подальше от передовой, – нахмурился Хьюз.

– Невыносимо отсиживаться в безопасности и наблюдать со стороны, как остальные гибнут в бою. Я ищу встречи с Кингом Брэдли.

– Что?! – Хьюз широко раскрыл глаза за стеклами очков.

– Я прошу пощадить тех ишваритов, что еще остались в живых, – тяжело проговорил Рог Роу. – И взамен предлагаю собственную жизнь. Вы получите голову верховного жреца Ишвары. Ибо я, Рог Роу, первый человек среди ишваритов. Неужели вам и этого мало? – Роу покачал седой головой. – Я желаю… Желаю, чтобы моя смерть стала последней на этой войне.

Хьюз стянул пилотку и смял ее в руках, опустив голову.

– Я понимаю, – кивнул он. – Я сообщу командующему офицеру.

*