Текст книги "Богатство души (СИ)"

Автор книги: _Dementra_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Ваши братья уже заплатили мне… – начала отпираться женщина, но как только золотая монета оказалась в узкой ладони, её брови вопросительно изогнулись.

– Я не буду брать тебя, Лия. Но если кто-то спросит тебя об этом, то скажи им…

– Что вы были настоящим мужчиной? – закончила за него Лия, понимающе улыбаясь. Теперь, когда пропала необходимость изображать из себя доступную женщину, она выглядела даже привлекательней. – Будьте уверены, ваши братья будут рады услышать об этом.

– Я рад, что мы поняли друг друга правильно. Ты получишь ещё один золотой, когда эта информация дойдет до моих братьев. И я прошу тебя – не рассказывай об этом своим сестрам.

– Ох, объяснения излишни, Ваше Высочество. Я сделаю всё, как вы просите.

– Хорошо. Ты можешь остаться здесь, пока я не вернусь. Надеюсь, тебе не будет скучно.

– Не беспокойтесь об этом, – Лия широко улыбнулась, крутя золотую монету в руке. Она помолчала, а потом окликнула Азъена, когда тот уже подошел к двери. – Ваше Высочество, в нашем доме, ведь, есть не только сёстры. У меня ещё много братьев…

Щеки Азъена порозовели от смущения и понимания того, что ему предлагает женщина. Он ничего ей не ответил, быстро покинув свою комнату. В коридоре оказалось безлюдно, что позволило юноше беспрепятственно добраться до ближайшей потайной двери и покинуть замок. Уйти из покоев при Лие он не мог рисковать, потому что не до конца верил в её честность и в то, что она сохранит его тайну. В первый раз за четыре месяца он потратил данные ему деньги. Он представил себе, какой бы оказалась реакция Йенса, узнай он об этом – он заплатил шлюхе, чтобы не спать с ней, но все должны думать об обратном. От этой мысли он улыбнулся, запрягая одну из лошадей в королевской конюшне. Ему хотелось в этот день увидеть лучшего друга, пока ещё совсем не стемнело, и тратить время на передвижение пешком он совсем не хотел.

Породистый скакун донес Азъена до амбара гораздо быстрее, чем обычно, но там оказалось пусто, не считая находившихся в загонах лошадей. Искать друга означало только потерять время – он мог находиться, где угодно. Зато лошади, увидев постоянного гостя, заметно оживились, тряся гривами в приветствии, поэтому Азъен принял решение подождать друга здесь и порадовать лошадей музыкой. Он уже приготовился начать играть, оперевшись спиной о деревянный столб, когда его отвлёк какой-то шум, доносившийся со второго этажа амбара. Заглушенный шумом конюшни, Азъен не мог точно ничего расслышать, но его любопытство не позволило спокойно стоять на месте. На другом конце амбара он уже понял, что ему не показалось и на втором этаже действительно кто-то есть. Но лестница туда находилась только на противоположной стороне конюшни.

Зато здесь имелось широкое окно, густо заросшее диким виноградом.

Азъен вышел на улицу, убирая флейту обратно в сумку и внимательно рассматривая окно второго этажа. Ветки винограда крепко держались за доски, оплетая всю стену амбара. Широкая мешковатая одежда немного мешала взбираться наверх, но для юноши это не казалось существенным препятствием. Его длинные пальцы ловко хватали самые крепкие ветки, хорошо удерживая равновесие и не издавая лишних звуков.

Добравшись до окна второго этажа, Азъен осторожно отодвинул мешающиеся листья винограда и замер от увиденной им откровенной сцены. В нескольких метрах от окна на сене лежал полностью обнаженный Алэн, а за его спиной ещё один человек, которого, судя по описанию, зовут Эрик. Мужчина держал левую ногу Алэна высоко поднятой, глубоко проникая в тело любовника. Тот выгибался в спине, постанывая в его плотно сжатые губы.

Азъена шокировало увиденное, но он не мог отвести взгляд. Скапливающееся внизу живота тяжесть возбуждения никак не позволяла сдвинуться с места, он не мог себя заставить отвернуться именно в этот момент. Между двумя мужчинами чувствовалось столько страсти и нежности, сколько он никогда не мог увидеть у кого-либо другого. Алэн заходился в сладком стоне каждый раз, когда плоть Эрика погружалась в него полностью, чтобы в следующую секунду выскользнуть из его тела. Руки мужчины сминали крепкие бедра любовника, а губы сминались в чувственном и страстном поцелуе. Азъен сам едва не застонал в голос, когда окружающий его воздух начал нагреваться, грубая ткань терлась о его налившуюся плоть, а движения Эрика становились все более резкими. Он практически полностью выходил из тела любовника, чтобы тут же полностью погрузиться в него, срывая очередной стон. Рука мужчины, лежавшая на бедре Алэна, скользнула ниже, сжимая его эрегированную плоть. Тот запрокинул голову, издавая хриплые стоны, когда рука начала ласкать его, ускоряя свое движение, пока он не излился в обхватившую его ладонь, замирая вместе с любовником.

Азъен шумно выдохнул чувствуя, как слабеют ноги, а перед глазами на секунду все потемнело. Он как можно осторожней вернул листву на место, и хотел перехватить рукой другую ветку, но в этот момент стоявшая на не самой прочной опоре нога соскользнула, и он едва не полетел в низ. Годы опыта приучили его крепко держаться при любых обстоятельствах. Одна рука всё ещё держала толстую ветку, что спасло его и позволило вернуть устойчивость.

– Эй! Что ты там делаешь? – от резкого грубого голоса Дирка Азъен испуганно замер, но, опомнившись от шока, поспешил спуститься на землю. Широкий капюшон закрывал его лицо, не позволяя распознать со спины, но как только он подошел к мужчине, на лице того отразилось сильное удивление. – Ваше Высочество? Что вы тут делаете?

– Я просто… Мне показалось, что несколько досок мог испортить виноград. Я хотел проверить… – Азъен старался не смотреть конюху в глаза, боясь, что тот может в них что-то прочесть. – Извини, Дирк…

– Не стоит, – отмахнулся мужчина. – Ваше желание помочь понятно, но впредь не стоит рисковать своей жизнью.

– Да, конечно, – согласился Азъен, следуя за мужчиной в конюшню. Видя, что тот собирается подниматься на второй этаж, он поспешил догнать его. – Я слышал, у вас появился новый помощник…

– Да, пришлось взять этого мальчишку, иначе Алэн действительно где-нибудь да не успел бы. А теперь я могу спать спокойно. Эрик хоть и неопытный, но работящий, старается везде успеть.

Пока Азъен разговаривал с Дирком, со второго этажа спустился Алэн. Светлые волосы блестели от ещё не высохшего пота и ежиком торчали в разные стороны. Юноша, казалось, немного испугался, увидев друга с накинутым на голову капюшоном и разговаривающим с хозяином конюшни.

– Алэн, Эрик с тобой? – громко крикнул Дирк, от чего даже Азъен напрягся, как струна. Юноша кивнул, оборачиваясь назад, откуда уже спускался второй помощник – высокий крепкий молодой мужчина. Он был почти одного роста с Алэном, но немного шире в плечах.

– Отлично, вы-то оба мне и нужны. Пошевеливайтесь! – Дирк развернулся и быстрым шагом пошёл обратно, а двое его помощников последовали за ним.

– Привет, Азъен. – тихо поздоровался Алэн, подходя ближе к другу. Тот лишь коротко кивнул на его приветствие. Его взгляд остановился на светлых волосах, из которых торчало несколько коротких веточек сена. Он сразу же вспомнил друга прогибающимся и стонущего от удовольствия. К его щекам моментально прилила краска и поспешил спрятать стыдливый взгляд.

Идущий следом за Алэном Эрик, заметив, куда смотрел мальчик, убрал приставшую солому и подтолкнул друга в плечо, подмигивая Азъену ясными, как небо, глазами, чем смутил его ещё сильнее. Лукавую улыбку молодого мужчины он уже не увидел.

Оставшись наедине с лошадьми, Азъен попытался хоть как-то привести свои мысли в порядок. Натянув капюшон ещё ниже, он хотел полностью отгородиться от внешнего мира. Музыка помогала ему в этом, усмиряя разбушевавшиеся эмоции и укладывая все мысли по «полочкам».

Вспоминая увиденную им сцену, он осознавал, что не только не испытывал отвращения или пренебрежения, а даже наоборот. Он и подумать не мог, что между двумя людьми может быть столько страсти. Раньше он никогда бы не подумал о подобном, разве что о Йенсе, но без таких откровенных сцен. Он боялся даже представить подобное. Но теперь богатое воображение быстро подкинуло ему пару «картин», где Йенс ласкает его точно так же, как еще недавно это делал Эрик с Алэном.

Азъен запнулся, шумно выдохнув, убирая флейту от губ. Во рту скопилась вязкая слюна, а нахлынувшее возбуждение не желало теперь так просто отступать. Он ещё несколько минут сидел с закрытыми глазами, глубоко дыша и стараясь не дать пролиться непрошенным слезам. Стоявшая рядом лошадь ободряюще толкнула юношу в плечо. Азъен погладил животное по мягкой коже и поднялся на ноги, подходя к оставленной у входа лошади.

В конюшне до сих пор никто не появился, несмотря на поздний вечер. Дожидаться Алэна он уже не стал. Да и что бы он ему сказал? Тот наверняка побоится теперь подходить к нему близко.

До замка Азъен добрался, казалось, ещё быстрее, чем в прошлый раз. Он настолько погрузился в свои мысли, что едва по привычке не вошел в главные ворота в своей мешковатой одежде. Представив, какая реакция была бы у его братьев при его появлении, он невольно поежился, ведь по их расчетам, он сейчас должен находиться в своих покоях в обществе шлюхи, которую они для него купили.

Лия сладко спала на его кровати. Догорающие свечи тускло освещали её стройное тело, обтянутое полупрозрачной шёлковой тканью. Может, большинство мужчин и сочло бы её сексуальной, ведь она действительно оказалась красивой: копна вьющихся волос огненного цвета, спадающих на её плечи; бледная кожа с редкими веснушками; и полные розовые губы. Она притягивала и соблазняла каждой своей чертой. Только Азъен не испытывал к ней ни малейшего влечения и уже пропало желание выяснять – почему. Он тихо подошел к девушке, кладя руку ей на тонкое плечико. Серые глаза медленно распахнулись. Лия томно потянулась, выгибаясь в спине, точно кошка.

– Ваше Высочество, вы уже вернулись? Так тихо… – промурлыкала Лия.

– Тихо, – эхом повторил Азъен. – Ты всё это время спала?

– Приходится пользоваться любой возможностью, ведь не всегда удается поспать, особенно в королевских покоях.

– Я рад, что ты получила удовольствие от этой встречи, – Азъен попытался скрыть отвращение и не думать о том, сколько мужчин уже её познало. – Я надеюсь, ты хорошо запомнила, о чём я тебя просил?

– Я все помню, Ваше Высочество. Никто ни в чём не усомнится – будьте уверены.

Азъен, удовлетворенный её ответом, кивнул на дверь, но женщина не торопилась уходить. Одним плавным движением она оказалась рядом с юношей, заключая его в пленительный страстный поцелуй. Растерянный Азъен остолбенел от ее поступка, и не сразу смог освободиться. Лия одной рукой обвила его шею, прижимая к своей пышной груди, а вторая легла на его пах, настойчиво гладя тонкими пальчиками. Он с трудом поборол в себе желание оттолкнуть от себя женщину. Вместо этого он поочередно убрал её руки с начала от паха, потом и с шеи, разрывая поцелуй.

– Вам совсем не было приятно? – Лия отошла на шаг назад, надувая полные губки. Она не казалась расстроенной – скорее сделала для себя какие-то выводы. Азъен покачал головой, стирая с губ яркую помаду. – Тогда была рада вам помочь. И помните, что кроме сестёр у меня много братьев, очень ласковых и нежных. Они будут рады вашему визиту.

Азъен не сдержал тяжелого вздоха и выступившего на щеках румянца. Лия попрощалась и вышла из его покоев, загадочно улыбаясь. Оставалось только надеяться, что обещанная золотая монета окажется хорошей мотивацией и она сделает всё, как надо.

Эмоциональное напряжение сказывалось, от чего спать совершенно не хотелось. Мысли кружили, словно рой диких пчел, не желающих успокаиваться даже на секунду. Руки сами потянулись под кровать, где в последние четыре месяца хранился черный футляр, обитый изнутри темно-синим бархатом. На мягкой ткани лежал черный кларнет, принадлежащий Йенсу. Азъен не играл на нём с тех пор, но часто доставал, чтобы посмотреть, прикоснуться к теплому черному дереву. И каждый раз он словно слышал его голос, просящий исполнить его желание. Несмотря на осознание того, что мужчины давно нет и он не сможет проверить это, Азъен помнил и оставался верен своему обещанию.

Сегодня кларнет манил его, металлические клавиши призывно блестели в свете свечей, желая не только легких прикосновений. Повиновавшись этому призыву, Азъен сел на подоконник, поднося мундштук к губам, и мир вокруг него заиграл новыми красками. Едва кларнет запел, сердце радостно затрепетало в груди, услышав его голос. Ему даже начинало казаться, что он ощущает легкие прикосновения к своим рукам и щекам, мундштук нагревался от его горячего дыхания, превращаясь в теплые губы, шепчущие ему обещания о новой встрече и признания в любви. В тот момент он верил этим губам – хотел верить в сказку, где все заветные желания могут сбыться, а люди не уходят навсегда и безвозвратно.

Азъен долго играл, медленно перенося пальцы с одной клавиши на другую. Тихая мелодия успокаивала и, когда время минуло за полночь, у него уже не осталось никаких тревог. Воспоминания об Алэне вызывали лишь теплую улыбку и радость за друга. Тот наверняка переживает из-за его сегодняшнего визита. У него не много друзей и терять лучшего из них совсем не хотелось лишь из-за страха. Алэн и Эрик открыли для него новый мир – запретный, с точки зрения их религии, позволив взглянуть на него одним глазком, теперь ему хотелось узнать чуть больше, если это возможно. Но Алэн его друг, и как изменится их дружба после этого, он боялся себе даже представить.

========== Глава 8 ==========

Рассвет встретил юношу спящим на подоконнике с кларнетом в руках, ярким светом озаряя весь город. Из окон его комнаты он хорошо видел амбар Дирка, находившийся на окраине города, где его окружали только поля. Азъен с трудом мог различить несколько фигур, выходящих из конюшни. Возможно, среди них шёл и Алэн – хотелось в это верить.

Кларнет едва не выпал из его рук, когда тяжелая дубовая дверь резко распахнулась, впуская в его покои Мартираса и Гавриила. На какую-то долю секунды его охватил страх, что все провалилось, но улыбка на лицах братьев быстро вернула ему душевное равновесие.

– С добрым утром, братец! – провозгласил Мартирас, заключая Азъена в крепкие объятья. Тот только и успел, что убрать кларнет за спину, чтобы его не повредить. – Я пришел тебя поздравить – ты наконец-то стал мужчиной!

Азъен с трудом сдержал вымученный писк, рвущийся из горла, ведь Мартирас был значительно крупнее и сильнее, от чего казалось, что в его медвежьих объятьях хрупкое тело просто переломится пополам. К счастью, брат решил не затягивать с «нежностями» и быстро отпустил свою жертву.

– Ага, осталось только научить его стрелять из лука и держать ровно меч, – улыбаясь, сказал Гавриил. – Может, если в его покоях будут почаще появляться женщины, то он, наконец, избавится от своих игрушек?

– Или благодаря им у него будет ещё больше женщин, чем у нас с тобой, – поддержал Мартирас, глядя на спрятанный за спиной брата кларнет. – Ну что, братец, расскажешь, как прошла твоя первая ночь с женщиной?

– Мартирас, это не то, что мне хотелось бы рассказывать, – покачал головой Азъен, отводя взгляд.

– Ладно тебе! Лия нам всё сказала, что ты повел себя, как настоящий мужчина. Она даже осталась довольна, а шлюху редко чем удивишь.

– Раз она вам всё рассказала, это должно было удовлетворить ваше любопытство.

– Ох, она его удовлетворила. И не только его, – Мартирас подмигнул младшему брату, от чего тот смущенно отвел взгляд. – Так, первый этап ты прошел. Сегодня будешь учиться стрелять из лука, а завтра отправимся на охоту.

– Куда?! – удивленно вскинулся Азъен под смех Гавриила.

– На охоту, братик, – повторил Мартирас, сжимая руку на его плече. – И не вздумай отказываться. Не поедешь добровольно – свяжем и всё равно отвезем в лес. Отец уже дал добро на двухнедельный поход.

– Как двухнедельный? – он почувствовал, как земля уходит из-под ног, лицо побледнело, как полотно и, если бы не стена за его спиной, он бы не миновал встречи с полом.

– Конечно, а ты хотел сразу на месяц? Подожди, ещё успеешь. И не переживай так – мы будем рядом.

Азъен обреченно опустил голову, смиряясь со своею участью – две недели в лесу и никак не отвертеться от этого.

Братья ушли, оставив его одно. Похоже, они решили насесть на него со всех сторон. И если в случае с Лией удалось их обмануть, то сейчас он будет у всех на виду. После обеда Азъену не давали прохода и до самого вечера ему пришлось учиться метать стрелы под пристальным надзором братьев. Как бы он не хотел и не сопротивлялся, приходилось терпеть. Результата эта тренировка не принесла, как, впрочем, и всё предыдущие. После тугой тетивы осталась лишь саднящая боль в стертых пальцах, не приносившая никакого удовольствия. Облегчение принёс только холодный металл, из которого была сделана его флейта, и младшая сестра, вбежавшая в его покои без стука.

– Азъен, ты почему раньше не сказал, что едешь завтра с братьями на охоту? – Катарина села на подоконник, потеснив брата. – Я только что от сестер узнала.

– Потому что я не хочу туда ехать, – признался Азъен. – Но разве Мартираса переубедишь?

– Не хочешь? А мне бы наоборот хотелось оказаться на твоем месте и поехать завтра.

– Правда? Тогда, может, поменяемся местами? Ты хотя бы из лука стреляешь лучше меня.

– Я была бы рада, но братья вряд ли согласятся, а мать придёт в ужас, только услышав об этом, – Катарина грустно вздохнула, глядя куда-то в сторону. – А пока приходится стрелять из лука, где никто не видит. Вот когда я стану старше, обязательно отправлюсь с братьями на охоту!

– Мне бы сейчас хоть капельку твоего энтузиазма, – Азъен грустно улыбнулся, вспоминая о своем лучшем друге, которого теперь не скоро сможет увидеть. – Катарина, ты сегодня была в конюшне?

– У Дирка? Да, была.

– А ты Алэна видела? Или Эрика?

– Видела, – жёлтые глазки девочки мечтательно заблестели. – А ты уже познакомился с Эриком?

– Я его видел, но познакомиться мы не успели, – хорошо, что Катарина на него не смотрела, иначе увидела бы его покрасневшие щеки.

– Ещё успеете, когда вернешься с охоты. Он такой интересный и вежливый. Он помогает мне забраться на лошадь и спуститься с неё…

– Зачем? Ты же и сама это хорошо умеешь делать.

– Ну да… Но он пока об этом не знает, – Катарина подняла глаза к потолку, поджимая нижнюю губу, а Азъен не сдержался и громко рассмеялся.

– Ты сейчас ведешь себя, как влюбленная девчонка.

– Но я и есть девчонка, – насупилась девочка. – И нет ничего странного, что мне понравился мужчина.

– Точно. Я и забыл, что ты девочка, – он засмеялся ещё громче, за что получил не сильный удар кулачком в плечо.

– Мне уже четырнадцать и я – девушка!

– Ага, а ещё принцесса и должна вести себя, как воспитанная леди.

– Что?! – возмутилась Катарина. – Я – леди? Да никогда этому не бывать!

– Разве с Эриком ты не начинаешь вести себя, как леди? – Азъен, смеясь, прикрывал голову руками, заметив занесенную на него ладошку сестры, но удара так и не последовало.

– Братик, а ты ведь прав – я вела себя, как леди. Но мне было так приятно его внимание. Как ты думаешь, я могла бы ему понравиться?

– Кать, ты правда хочешь узнать моё мнение? – Азъен редко использовал сокращённое имя сестры, лишь когда разговоры переходили на серьезные темы, касающиеся именно её. Катарина сначала пожала плечами, а потом, подумав, кивнула. – Эрик взрослый мужчина и вряд ли позволит себе увлечься молодой девочкой. Тем более – принцессой.

– Думаешь, он помогал мне только потому, что я принцесса?

– Эта могла быть обычная вежливость. Мне не хотелось бы, чтобы ты питала какие-то иллюзии на его счет. К тому же он простолюдин и наша мать не допустит тебя даже близко к амбару, узнай она о том, что ты влюбилась в помощника конюха.

– Йенс тоже был простолюдином, – надулась Катарина, хотя и понимала, что брат прав, но сердце говорило обратное.

– А ещё Йенс был мужчиной. И нашим отношения не суждено было сбыться в любом случае.

– Ты всё ещё его любишь?

– Люблю, – кивнул Азъен, глубоко вздыхая. – И прекрасно понимаю, что сказанное сейчас не заставит тебя разлюбить Эрика. Просто ты должна понять, что он вряд ли ответит тебе взаимностью. А тебе нужно оставаться самой собой.

– Братик, сыграешь мне? – Тихо спросила Катарина, переходя на тему.

Азъен улыбнулся сестре, поднося флейту к губам, и комната вновь наполнилась волшебными звуками. Катарина ушла поздно вечером, пожелав брату удачи на охоте. Лучше бы она пожелала ему терпения, потому что в нем он нуждался гораздо сильнее.

Мартирас и Гавриил подняли его с первыми лучами солнца. Вместе с ними отправлялись еще семь охотников и гончими собаками. Все охотничьи снасти сгрузили в одну большую телегу с провиантом. Азъен старался радоваться хотя бы тому, что ему удалось взять свою сумку, где неизменно хранились его флейта, пара кусков кремния и две девятигранные монеты. Он не знал, куда мог бы их спрятать, чтобы никто не нашел. Внутри сумки он сделал небольшой надрез, используя его, как потайной карман. Зная, что Азъен никогда не расстается с ней, братья её не отбирали, но всю дорогу до вечера пришлось выслушивать их шуточки.

Добравшись до места назначения ещё засветло, охотники быстро разбили небольшой лагерь, который будет их временным домом на ближайшие две недели. Азъен хотел помочь расставить палатки или накормить собак, но его остановил Гавриил:

– Азъен, что это ты делаешь? – он появился за спиной совершенно неожиданно, напугав юношу.

– Я хотел помочь… – стушевался тот.

– Помочь? Ты? – засмеялся брат. – Ты же никогда не держал в руках ничего тяжелее своей дудки.

– Это флейта, – обиженно поправил брата Азъен. – И я хотел научиться ставить палатку.

– Оставь это охотникам. Ты принц, а не прислуга. Но раз уж ты так хочешь помочь, пойди набери хвороста, пока не стемнело.

Азъен лишь тяжело вздохнул, слыша смех, доносившийся в спину, и скрылся среди деревьев. Он давно мечтал тут побывать, жаль только, что это произошло при таких малоприятных обстоятельствах. Их лагерь располагался у самого подножья гор, казавшихся ещё величественней, чем издалека, но недостижимыми. Из окон замка они казались иными – загадочными, молчаливыми, мифическими и не такими далекими. На деле всё оказалось не так: им пришлось добираться сюда целый день, и горы оказались не такими таинственными.

Хотя Азъен часто слышал истории, связанные с этими горами. Говорили, что раньше здесь жили драконы, что в лесах обитают призраки, а его великий предок – Крейгор-завоеватель – на самом деле не умер в этих горах и по сей день живёт где-то здесь. Все эти истории с годами обрастали новыми фактами и догадками, превращаясь либо в детские страшилки, либо в неправдоподобные выдумки.

Азъен с трудом верил в драконов и уж тем более в то, что его предок всё ещё жив. А то, что здесь водится много хищников, он знал очень хорошо и для этого не обязательно быть опытным охотником. Братья часто охотились в этих местах и всегда возвращались с богатым уловом. Шкуры убитых ими животных они оставляли, как трофеи. Самая большая их гордость – шкуры горных львов. Азъен надеялся, что за эти две недели они не встретят ни одного хищника.

Сгущающиеся сумерки заставили Азъена поторопиться. Он собрал достаточно сухих веток, и уже возвращался, когда в тишине леса он услышал шум быстро бегущей воды. По звукам это не напоминало ручей, хотя он и мог брать свое начало где-то здесь. Возможно, это и есть тот самый водопад, о котором он слышал раньше, но сейчас это проверить не удастся.

– Азъен, мы уже решили, что ты заблудился, – крикнул Гавриил, едва увидев брата, выходящим из леса.

– Или что тебя задрал дикий кабан, – поддержал того Мартирас. – Тут их много водится, ты поосторожней ходи по лесу один.

Старшие братья сидели возле разожженного костра вместе с остальными охотниками. Лагерь полностью выставлен: пять просторных палаток образовали большой круг, в центре которого горел костер, охотники проверяли снасти перед завтрашней охотой и пили вино. Азъен оставил собранный хворост, садясь рядом с братьями.

– Мы выходим завтра на рассвете, – сказал Гавриил, протягивая Азъену небольшой кинжал с ножнами и поясом к нему. – Держи, братец, и не теряй. Это мой тебе подарок на день рождения.

– Спасибо, но вы уже… – Азъен покорно принял дорогой подарок. На кожаном ремне крепились ножны, сделанные искусными мастерами с мелкими узорами, изображающими сильных воинов на конях, сражающимися с врагами. На рукояти кинжала находились несколько драгоценных камней красного цвета, ярко переливающихся в свете костра. Азъен удивился такому подарку.

– То был подарок от нас двоих, – объяснил Гавриил. – И раз уж ты стал мужчиной, то и игрушки теперь у тебя должны быть мужские. Надеюсь, ты успеешь им воспользоваться за время охоты.

Азъен сдержал тяжелый вздох, убирая кинжал в сумку. Уставшие с долгой дороги, охотники быстро разошлись по палаткам, чтобы завтра выйти с раннего утра. Азъену пришлось делить свою палатку с Мартирасом. И хоть места в ней казалось более, чем достаточно для двух человек, старший брат занимал его слишком много. Широкоплечий высокий мужчина всё время стеснял Азъена к краю, закидывая на него руки и ноги. Несмотря на усталость, юноша, наверно, оказался единственным, к кому сон не пришел той ночью. Прохладный лесной воздух пробирался в палатку, расстеленные шкуры не могли полностью уберечь от сырости и жесткости земли. Азъен никогда не считал себя привередливым, но сейчас он осознал, насколько сильно привык к комфорту. Как бы долго он не ворочался и как бы не ждал, чтобы эта ночь закончилась, но утро для него наступило слишком неожиданно – Мартирас вытащил его за ноги из палатки на холодный воздух, скидывая с него шкуры. Азъен с трудом раскрыл глаза, смотря на бодрого выспавшегося брата.

– Ну, братец, готов к охоте? – провозгласил Мартирас, поднимая вяло сопротивляющееся тело на ноги. – Что, не привык спать без перины? Не выспался?

– Конечно он не выспался, – ответил за брата Гавриил, вылезая из своей палатки. – С тобой рядом находиться невозможно – ты храпишь, как медведь и спишь так, словно один в палатке. Я поэтому-то и предпочел спать отдельно.

Мартирас громко рассмеялся:

– Я храплю так, чтобы другие медведи меня боялись.

– Смотри, как бы они тебя за своего не приняли. Пойдем, Азъен, тут неподалеку река есть.

Азъен последовал за Гавриилом под громкий смех Мартираса. Холодная вода немного взбодрила и придала сил, которых хватило на пару часов. Сразу же после завтрака они отправились в самую чащу леса. Азъену выдали его лук, колчан со стрелами и заставили надеть подаренный вчера пояс с кинжалом. Половину дня ему пришлось ходить за охотниками и смотреть, как они расставляют ловушки на мелких животных вблизи лагеря. Мужчины учили его ставить растяжки и капканы, хотя Азъен не испытывал восторга при мысли о том, что им придется убивать животных. Сам факт умерщвления невинных созданий вызывал в нем массу эмоций – от жалости до отвращения. Поэтому всегда, когда он ел мясо, то старался никогда не задумываться о его смерти.

После того, как все ловушки оказались расставлены, охотники разделились на три группы, договорившись встретиться вечером в лагере. Азъену пришлось идти в компании братьев и еще одного мужчины по имени Леон. Он оказался охотником с богатым опытом: в свои тридцать пять лет он знал все окрестные леса; неоднократно охотился в горах на крупных животных. Братья всегда прислушивались к его советам. Даже Мартирас, считающий себя опытным охотником, испытывал долю уважения к мужчине. Леон рассказывал Азъену, как распознать следы животных, в каком направлении они двигались, как по сломанной ветке определить животное. Сразу видно, что мужчина любил свою работу, не считая её лишь увлечением, а предназначением. Его больше интересовали повадки животных, как устроена их жизнь, а не только их убийство. Он убивал лишь для собственного выживания – лишнее мясо и шкуры он продавал и жил тем, что имел. Азъен настолько увлекся разговором с охотником, что не заметил, как прошел день и пришло время возвращаться в лагерь.

– Леон, а как далеко от лагеря находится исток реки? – спросил Азъен, когда они уже почти подошли к лагерю.

– В паре километров отсюда в том направлении, – мужчина махнул рукой вправо туда, где брали свое начало горы. – Там есть небольшой водопад, куда любят сходиться звери на водопой. А почему ты спрашиваешь?

– Я слышал вчера шум воды. Мне стало интересно.

– Если не знаешь этих мест, то лучше не ходи туда один. По вечерам там может быть очень опасно.

– Я бы очень хотел туда сходить, – задумчиво сказал Азъен, глядя в том направлении, куда показал Леон.

– Обязательно сходим, – пообещал мужчина.

Подойдя к лагерю, Леон снял с плеча опустевший за день мешок, оставив его у своей палатки. Мартирас и Гавриил уже сидели у костра, давно обогнав их. Шестеро охотников, сидевших неподалеку разделывали тушки пойманных за сегодня диких зайцев. Азъен отвел взгляд от выпотрошенных тел и окровавленных шкурок, лежавших рядом – вид крови никогда не пугал его, но он надеялся, что ему не придется этим заниматься.

– Азъен, что ты там стоишь, как вкопанный? Иди к нам, – крикнул Мартирас. Братья тоже принесли с собой троих крупных зайцев, которые уже висели над костром. Азъен послушно сел, принимая из рук брата флягу с вином. – Ну что, братик, устал за сегодняшний день? Это тебе не на лошади кататься – тут нужны крепкие ноги. Ничего, привыкнешь и тебе понравится.

Азъен лишь обреченно кивнул, делая небольшой глоток вина. Оно оказалось крепким, сразу растекаясь в нем обжигающим теплом, расслабляя уставшее за день тело. Он редко пил вино, но сейчас кроме него и воды ничего не имелось. Братья обсуждали политику, устройство ближайших государств и возможные сотрудничества с ними. Леон с охотниками рассаживались вокруг костра, а разговоры менялись в зависимости от количества выпитого вина.

– Да на что нам союз с Ангелией? – восклицал Гавриил, размахивая руками и доказывая всем свою правоту. – Это маленькое государство и не богатое. Что они могут дать нашей стране? Вот то ли дело – Маврия – богатейшая страна, только на союз они никогда не пойдут – слишком независимые. А завоевать её…

– Воевать с Маврией – себе дороже, – парировал Мартирас. – Эта война может длиться годами и с обеих сторон будут огромные потери, которые того не стоят. У Маврии сильная армия, которой никто не может противостоять.

– Хочешь сказать, что наша армия слаба и не смогла бы победить их? – спросил один из охотников, сидевших рядом.