Текст книги "Собрание сочинений в 12 т. Т. 9"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

В этот момент в холл вернулся и Марс, ходивший осматривать окрестности Касл-Хауса.

– Пора ехать, – сказал он.

– Да, Джилберт, пора, – подтвердил Джемс Бербанк. – Поезжай. Мы увидимся в Джэксонвилле.

– Да, отец, в Джэксонвилле, и завтра же, если вода поднимется достаточно высоко и можно будет пройти через отмель. Что же касается Тексара…

– Не забывай, Джилберт, что мы должны захватить его живым!

– Да, живым!…

Юноша обнял и поцеловал отца и, пожав руки дяде Кэрролу и мистеру Стэннарду, сказал:

– Идем, Марс.

Оба они вышли из Касл-Хауса. С полчаса пробирались вдоль правого берега реки, не встретив при этом ни души. Дойдя до того места, где в камышах была спрятана их гичка, они сели в нее, выехали на середину реки и понеслись вниз по течению к песчаной отмели Сент-Джонса.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
На реке Сент-Джонс

В этой части своего течения река была совершенно пустынной. Противоположный берег тонул во мраке. Кэмдлес-бейская бухта образует тут поворот к северу, и огни Джэксонвилла были скрыты выступом берега; они отражались лишь в далеких облаках, окрашивая их края золотисто-красноватыми отблесками.

Несмотря на темноту, Джилберт и Марс уверенно направили свою гичку к отмели, и хотя тумана над рекой не было, они все же рассчитывали ускользнуть от любой конфедератской лодки, которой вздумалось бы за ними погнаться, – что казалось им, впрочем, маловероятным.

Оба они хранили молчание. Им, конечно, хотелось бы, вместо того чтобы плыть на лодке вниз по течению, добраться до Джэксонвилла, разыскать там Тексара и расправиться с ним. А после этого они обыскали бы все бухты, все прибрежные леса по Сент-Джонсу. И, быть может, в своих поисках они оказались бы счастливее Джемса Бербанка. Но благоразумнее всего было, конечно, выждать; когда Флорида будет в руках федералистов, Джилберт и Марс легче справятся с испанцем. К тому же долг их обязывал вернуться еще до рассвета на канонерку. Ведь если паче чаянья прилив позволил бы перебраться через песчаную отмель раньше, чем предполагалось, – молодой лейтенант должен быть на своем боевом посту, а Марс, как лоцман, – на своем, чтобы провести флотилию по фарватеру, глубина которого как во время прилива, так и во время отлива была хорошо известна мулату.

Марс на корме лодки ловко работал веслом. А Джилберт на носу ее напряженно всматривался вдаль, чтобы во-время предупредить его о появлении какой-либо лодки или о плывущей по реке коряге, которые могли встретиться на их пути. Марс направлял лодку к середине реки; там, подхваченная течением, она поплывет уж сама. Пока же легким поворотом весла он мог придать ей нужное направление. Лучше было, конечно, оставаться в тени, под сводами деревьев, среди высокого тростника, окаймлявшего правый берег Сент-Джонса. Плывя под сенью густых ветвей, меньше опасности быть замеченным. Но чуть пониже плантации река делает крутой поворот, и течение тут относит к левому берегу; из образующегося там водоворота выбраться не так-то легко, а это задержит лодку. И, не заметив на нижнем плесе ничего подозрительного, Марс предпочел направить лодку к середине реки, где течение быстро помчит ее к устью. От кэмдлес-бейской пристани до песчаной отмели, перед которой на якоре стояла флотилия, насчитывалось не более четырех-пяти миль; морской отлив и усилия гребца доставят туда лодку часа за два. Значит, они успеют вернуться на свою канонерку прежде, нежели первые лучи солнца осветят реку.

Через четверть часа Джилберт и Марс были уже на середине реки. Плыли они быстро, но их все время относило течением к Джэксонвиллу. Быть может, сам того не сознавая, Марс направлял лодку в ту сторону, куда его так неудержимо влекло. Однако следовало избегать это проклятое место, ибо несомненно подступы к нему охранялись лучше, нежели середина реки.

– Прямо, Марс, держи прямо! – повторял молодой лейтенант.

И гичка плыла по течению на расстоянии четверти мили от левого берега. Вот показалась вдали гавань Джэксонвилла; набережная была освещена; мерцали огоньки на сновавших по реке лодках. Вокруг города, как видно, установлен бдительный надзор. Из Джэксонвилла попрежнему доносились пение и шум. Видно, Тексар и его сторонники все еще верили, что северяне потерпели поражение в Виргинии и флотилия их будет отозвана. Или они, быть может, спешили воспользоваться своими последними денечками, предаваясь безудержному разгулу среди населения, подпоенного виски и джином.

А гичку между тем несло течением, и Джилберт уже мог надеяться, что, миновав Джэксонвилл, опасность будет позади. Но внезапно он знаком остановил Марса. На милю приблизительно ниже порта он заметил какие-то черные точки, похожие на ряд выступавших из воды камней, протянувшиеся между двух берегов реки.

То было заграждение из линии лодок, поставленных поперек Сент-Джонса. Если бы канонеркам удалось перебраться через песчаную отмель – этим лодкам не остановить их, конечно; им немедленно пришлось бы отступить; но помешать шлюпкам федералистов подняться вверх по реке они, пожалуй, смогли бы. С этой-то целью, вероятно, и было поставлено ночью заграждение. Лодки неподвижно стояли поперек Сент-Джонса: они либо бросили там якорь, либо удерживались на месте при помощи весел. На них несомненно была многочисленная и хорошо вооруженная команда, хотя разглядеть в темноте это не удавалось.

Джилберт напомнил Марсу, что, когда они подымались вверх по реке, направляясь в Кэмдлес-Бей, никакого заграждения еще не было. Предосторожность была принята уже после того, как проплыла их гичка, возможно, в предупреждение атаки, хотя о ней не было и речи, когда молодой лейтенант покидал флотилию Стивенса.

Нужно было немедленно уйти со средины реки и сделать попытку пробраться вдоль ее правого берега. Если осторожно плыть среди зарослей тростника в тени прибрежных деревьев, то можно остаться незамеченными. Иного способа обойти заграждение на Сент-Джонсе во всяком случае не было.

– Смотри же, Марс, греби как можно тише, пока мы не минуем линию заграждения, – сказал Джилберт.

– Хорошо, мистер Джилберт.

– Мы попадем, вероятно, в водоворот, и если тебе понадобится моя помощь…

– Ничего, я и сам справлюсь, – отвечал Марс.

И, повернув гичку, он стремительно направил ее к правому берегу: они находились уже не более чем в трехстах метрах от линии заграждения.

Их легкое суденышко не было замечено, когда пересекало наискось реку, а теперь, укрывшись в прибрежной тени, оно и подавно не будет обнаружено. И если только заграждение не доходит до самого берега, гичка проскользнет беспрепятственно. Пытаться же сейчас пройти фарватером реки было бы просто безумием.

В темноте, еще более непроницаемой под густой зеленью ветвей, Марс осторожно работал веслом, стараясь не зацепить за коряги, кое-где торчавшие из реки; он бесшумно погружал весло в воду, хотя и приходилось порою бороться с довольно сильным встречным течением и водоворотами. Из-за этих отклонений от прямого пути Джилберт попадет часом позже на свою канонерку. Но тогда ему не страшен рассвет: ведь близ стоянки флотилии он уже может не опасаться преследования южан.

К четырем часам утра лодка поровнялась с линией заграждения. Как и предполагал Джилберт, подле берега можно было свободно проехать, здесь было мелко, и заграждение сюда не доходило.

Перед ними невдалеке показался мыс, густо поросший с одной стороны гигантским бамбуком и тропическими деревьями. Нужно было его обогнуть. Но на другой стороне берег мыса был совершенно оголенным. По мере приближения к устью берег Сент-Джонса становился все более и более отлогим. Плоский, обнаженный, он весь был покрыт болотами и изрезан небольшими бухтами. Над водой у берега уже не было ни завесы древесных ветвей, ни единого деревца. А ведь на дне маленькой гички двум человекам не спрятаться, и движущаяся черная точка легко может быть замечена с одной из лодок, снующих подле мыса. Водоворота здесь, правда, уже не было. Лодка скользила теперь вдоль берега, и ее уже не относило течением к средине реки. Если бы им только посчастливилось благополучно обогнуть мыс, течение мигом домчало бы их до песчаной отмели, а оттуда до стоянки Стивенса рукой подать.

Марс осторожно вел лодку вдоль берега. В этой кромешной тьме он старался разглядеть, что делается впереди по течению реки. Лодка бортом своим почти задевала берег. Но близ мыса снова пришлось бороться с водоворотами. Весло гнулось в мощных руках мулата, а Джилберт, обернувшись назад, не отрываясь, вглядывался в водное пространство за кормой.

Гичка приближалась к мысу. Еще несколько минут – и она обогнет этот мыс, переходящий в песчаную косу. Осталось уже не больше тридцати ярдов. Но Марс внезапно перестал грести.

– Ты устал? – спросил его молодой Бербанк. – Тебя сменить?

– Тише, мистер Джилберт! – шепотом отвечал Марс.

Двумя сильными взмахами весла он почти врезался лодкой в берег, ухватился за свесившуюся к воде ветку дерева, подтянул лодку к густой прибрежной зелени. Миг, и лодка была привязана к торчащему из земли древесному корню; Джилберт и Марс очутились в полной темноте.

На все это потребовалось не более десяти секунд.

Схватив своего спутника за руку, Джилберт хотел было спросить у него, что все это значит, но тот указал ему на середину реки. Там мрак был не столь густым, и можно было разглядеть движущуюся точку.

Это оказалась лодка, в ней находилось четверо людей. Лодка подымалась вверх по течению и, обогнув песчаную косу, собиралась, видимо, плыть вдоль берега.

У Джилберта и Марса мелькнула одна и та же мысль: главное – добраться во что бы то ни стало до канонерки. Если гичка их будет обнаружена, они не колеблясь выпрыгнут на сушу и, пробираясь между деревьями, побегут по берегу до того места, против которого на реке находится песчаная отмель. Когда рассветет, их сигналы заметят с ближайшей канонерки, либо они сами доберутся до нее вплавь. Нужно сделать все возможное, чтобы во-время быть на своем посту.

Но они тут же убедились, что и на суше путь для них также отрезан.

Шагах в двадцати от той густой заросли, где скрывались Джилберт и Марс, сидевшие в лодке люди стали перекликаться с теми, что находились на берегу.

– Ну как вы там справились? – спрашивали с берега.

– Ничего, справились кое-как, – отвечали с реки. – Однако обогнуть мыс во время отлива – все равно, что переплыть пороги.

– Мы уже высадились на мыс, становитесь-ка на якорь, поближе к нам.

– Да, как раз тут и станем, у стремнины, на самом краю заграждения.

– Ладно! А мы посторожим берег, и негодяям от нас не уйти, разве что они в болото полезут.

– Да, может быть, уже и полезли?

– Ну нет! Они, конечно, попытаются еще до рассвета вернуться на свою канонерку. По реке через заграждение им не прорваться, значит будут пробираться берегом, а тут-то мы их и сцапаем.

Джилберту и Марсу все стало ясно. Шайку Тексара несомненно известили об их отъезде. И если им обоим удалось проскользнуть благополучно в Кэмдлес-Бей, то обратно к эскадре им не пробраться: на реке заграждение, да и на берегу все предусмотрено для их поимки.

Гичка попала между двух огней – людьми в лодке и теми, что высадились на мыс. Невозможно было пробиться через заграждение на реке, да и по узкой полосе земли между рекой и подступавшими к самому берегу болотами им тоже не пробраться.

Итак, Джилберт узнал о том, что их поездка по реке обнаружена врагами. Но, быть может, лазутчики Тексара видели лишь то, что два человека проезжали на лодке, а то, что они высадились в Кэмдлес-Бее и что один из них – сын Джемса Бербанка, офицер, а другой – матрос федерального флота, – они не знают? Увы! И это было их врагам известно, в чем Джилберта убедили последние фразы, которыми обменялись эти люди.

– Глядите же в оба! – крикнули с земли.

– Еще бы не глядеть! – отвечали с лодки. – Добыча-то какая! Офицер федерального флота, да к тому же еще сын флоридского аболициониста!

– И за него нам здорово заплатят. Ведь платить-то будет Тексар!

– Если они притаились в какой-нибудь бухте и нам не удастся изловить их ночью, – мы обыщем днем все мышиные норы, и тогда им уже от нас не уйти.

– Но только помните, что нам строго-настрого приказано доставить их живьем.

– Помним! А вы тоже не забывайте, что, где бы мы их ни изловили, вы должны забрать их и отвезти на лодке в Джэксонвилл.

– Ладно! Если не придется только гоняться за ними по реке, мы и с места не тронемся, будем стоять здесь на якоре.

– А мы – караулить их на берегу.

– Желаем удачи! Эх, оно, конечно, лучше было бы провести ночь за стаканом вина.

– Ну, это еще как сказать! Впрочем, если эти два негодяя улизнут от нас – тогда, пожалуй, есть о чем жалеть. А уж ежели нам удастся их сцапать и доставить завтра Тексару – тогда стоит потрудиться.

После этого лодка несколько удалилась от берега, и тут же звякнула цепь – значит, лодка стала на якорь. Люди на берегу умолкли, но слышно было, как шуршали под их ногами опавшие листья.

Итак, ни берегом, ни по реке бежать им не удастся. И Джилберт и Марс это хорошо поняли. Они оба молча притаились под сводами прибрежных деревьев, стараясь ничем не выдавать своего присутствия. Но своды эти стали для них сводами тюрьмы. И выбраться из нее было невозможно. Если ночью, во тьме, враги и не обнаружат их присутствия, то разве можно надеяться, что они не заметят их днем? А плен не только грозил бы смертью самому лейтенанту Бербанку, – Джилберт, как храбрый солдат, готов был умереть в любую минуту, – но это повлекло бы за собой арест его отца, если бы приспешникам Тексара удалось доказать, что юноша побывал в Кэмдлес-Бее и что, стало быть, владелец Кэмдлес-Бея поддерживает сношения с северянами. У испанца, который до сих пор ничем не мог подтвердить свое обвинение, окажется тогда в руках неопровержимое доказательство. Что же станется с миссис Бербанк? Что станется с Ди и Зермой, когда некому будет их разыскивать?

Вихрем пронеслись все эти мысли в голове молодого офицера, и он мигом представил себе все роковые последствия своего плена.

Если их схватят, – у них для спасения останется одна только слабая надежда, что федералисты успеют занять тем временем Джэксонвилл и лишат Тексара власти. Тогда их освободят, быть может, прежде, нежели будет приведен в исполнение смертный приговор. Да, в этом их единственная надежда! Но как ускорить приход канонерок капитана Стивенса? Да разве смогут канонерки переправиться через песчаную отмель, если прилив еще недостаточно высок? И кто проведет их через все извилины фарватера, если: Марс тоже попадется южанам в руки? Кто будет тогда лоцманом флотилии?

Надо было, не теряя ни минуты, всем рискнуть, пойти на любую опасность, чтобы до рассвета добраться до канонерок. Не пустить ли гичку стрелой прямо к водовороту? Прежде, чем негодяи успеют поднять якорь и погнаться за ними, они будут уже далеко…

Нет, это было бы слишком рискованно. И Джилберт это прекрасно понимал. Марсу на одном весле не уйти от четырехвесельной лодки, которая, конечно, их догонит. Это значило бы идти на верную гибель.

Что же делать? Ждать? Но скоро наступит рассвет. Уже половина пятого, и небо на востоке начинает бледнеть.

Нужно было немедленно на что-то решиться – и вот что придумал Джилберт.

Наклонившись к Марсу, он чуть слышно прошептал ему на ухо:

– Невозможно ждать дольше. У нас с тобой есть по револьверу и кортику. В лодке четверо людей, стало быть, на каждого из нас по два человека. Преимущество наше во внезапности нападения. Направишь гичку прямо на лодку; она стоит на якоре и не сможет уклониться от столкновения. Мы неожиданно на них обрушимся, не дав им опомниться, сразу же их прикончим, а потом понесемся вниз по реке. Прежде чем на берегу успеют что-либо предпринять, нам удастся, быть может, миновать линию заграждения и добраться до наших канонерок… Понял меня, Марс?

Марс вместо ответа обнажил кортик, сунул его за пояс рядом с револьвером и, осторожно отвязав лодку, взялся уже было за весло, чтобы с силой оттолкнуться от берега.

Но Джилберт в этот миг схватил его за руку.

Новое неожиданное обстоятельство заставило молодого офицера изменить свой план.

Над рекой поднимался густой предрассветный туман, словно легкими клочьями ваты заволакивая всю ее поверхность. Туман шел от устья, подгоняемый ветром с моря. Через четверть часа вся окрестность – и Джэксонвилл на левом берегу реки и прибрежная чаща деревьев на правом – все должно было исчезнуть под желтоватыми, непроницаемыми парами; их особый, характерный запах распространился уже по всей долине.

Явилась внезапно новая надежда на спасение. Зачем им рисковать, вступая в неравный бой? Не попытаться ли незаметно проскользнуть в тумане? Джилберт решил, что это наилучший выход; вот почему он и остановил Марса, когда тот хотел было уже оттолкнуться от берега. Нет, нужно держаться поближе к берегу, осторожно и бесшумно плывя вдоль него и остерегаясь лодки, которая и сейчас уже еле видна, а вскоре и совсем исчезнет в тумане.

В это время между людьми на берегу и на лодке возобновился разговор:

– Эй вы там! Осторожнее! Видите, какой туман!

– Да. Мы поднимем якорь и станем поближе к берегу.

– Ладно! Только не теряйте связи с лодками заграждения. Если одна из них пройдет мимо вас – предупредите, что необходимо ездить по реке взад и вперед, покуда туман не рассеется.

– Будет сделано! Главное, сторожите хорошенько, чтобы негодяи не прошмыгнули как-нибудь мимо вас.

Эта необходимая предосторожность будет, конечно, осуществлена, и несколько лодок начнут крейсировать между обоими берегами реки. Джилберт это понимал, но не отказался от своего плана. Гичка, осторожно направляемая Марсом, вышла из-под навеса ветвей и тихо поплыла по реке.

Туман все густел, хотя его и пронизывал уже бледный предутренний свет. В нескольких ярдах ничего не было видно. Если только гичка не наткнется на стоящую на якоре лодку, у них много шансов проскользнуть незамеченными.

Действительно, им удалось благополучно проплыть мимо лодки, пока сидящие в ней люди подымали якорь; лязг якорной цепи указывал место, от которого нужно было держаться подальше.

Гичка проскользнула мимо, и Марс мог теперь уже приналечь на свое весло. Однако возникла новая трудность: плыть в нужном направлении, не выходя на середину реки. Следовало держаться поближе к правому берегу. Но Марс плыл в тумане, вел гичку наугад, руководясь лишь всплесками набегавшей на берег речной волны. Забрезжил рассвет, потом над густой пеленой тумана, окутавшей воды Сент-Джонса, все ярче и ярче стал разгораться утренний свет.

С полчаса гичка плыла наудачу. Порою перед ними в тумане возникали неясные очертания каких-то предметов. Джилберт принимал их сперва за лодки, казавшиеся огромными благодаря преломлению лучей в парах тумана – явление, нередко наблюдаемое во время туманов на море, когда каждый встречный предмет, гигантский и неясный, словно чудом встает вдруг перед вашим взором. Но то, что Джилберт принимал сперва за лодку, оказывалось потом либо бакеном, либо торчащим из воды камнем, либо сваей, вбитой в речное дно.

Пролетавшие мимо птицы казались огромными. Их пронзительные крики разносились далеко над рекой. Иногда они взлетали, вспугнутые гичкой, и тогда трудно было разобрать, опускались ли они снова на воду, или же садились на берег.

Джилберт уверен был, что увлекаемая отливом гичка приближается к стоянке канонерок Стивенса. Но течение становилось уже менее быстрым, а как знать, удалось ли им проскочить уже мимо линии заграждения? Что, если они теперь как раз находятся рядом с ним и рискуют наткнуться на одну из лодок?

Итак, опасность отнюдь еще не миновала, наоборот, она была серьезней, чем когда-либо. Марс часто останавливался и прислушивался, застыв с веслом в руке. То и дело маячили в тумане какие-то смутные очертания. Слышались поблизости шум весел и перекликающиеся голоса. Это были снующие взад и вперед лодки, на которые так легко было наткнуться. Временами туманная завеса вдруг раздвигалась словно от порыва ветра, и поле зрения расширялось на несколько сот ярдов. Тогда Джилберт и Марс пытались установить, где именно они находятся. Но вскоре просвет в тумане опять затягивался, и им оставалось только снова пустить лодку вниз по течению.

Было уже начало шестого. Джилберт рассчитывал, что до флотилии осталось около двух миль: гичка еще не достигла отмели, на близость которой указывал бы усилившийся шум течения и рокот сталкивающихся струй, который несомненно уловило бы опытное ухо моряка. Если бы гичка была уже по ту сторону отмели, Джилберт считал бы себя спасенным; ибо ему казалось маловероятным, чтобы лодки южан решились преследовать их дальше, рискуя попасть под обстрел канонерок.

Оба беглеца, наклонившись к воде, напряженно прислушивались, но ничего не могли расслышать. Заблудившись в тумане, они, должно быть, направили лодку слишком влево или слишком вправо. Не лучше ли было причалить к какому-нибудь берегу и, выждав, когда туман поредеет, взять правильный курс.

Это было, пожалуй, самым благоразумным. Солнце начинало уже пригревать, и туман стал рассеиваться. Поверхность Сент-Джонса будет видна на далекое расстояние задолго до того, как над головой проглянет небо. Потом туманная завеса разорвется, горизонт раздвинется… И Джилберт увидит, быть может, стоящие на реке канонерки…

Но в этот миг послышались вдруг всплески и рокот воды, и челнок тотчас же завертелся, словно попав в водоворот.

– Отмель! – вскричал Джилберт.

– Да, отмель, – отозвался Марс, – миновать бы ее только, и мы будем уже у самых канонерок.

И он еще энергичнее заработал веслом, стараясь держаться нужного направления.

Но Джилберт остановил его. В поредевшем тумане он разглядел нагонявшую их лодку. Неужели из лодки уже заметили гичку? Неужели хотят преградить ей путь?

– Влево, Марс, сворачивай влево! – приказал молодой лейтенант.

Несколькими взмахами весла Марс мигом повернул гичку, и она помчалась в обратную сторону. Но и оттуда доносились перекликавшиеся между собой голоса. На реке и в этом месте, видно, тоже крейсировали лодки.

И вдруг словно гигантская метла смела с поверхности Сент-Джонса весь туман, и он опустился водяной пылью на реку.

У Джилберта невольно вырвался крик.

Гичка находилась среди дюжины лодок, охранявших эту часть Сент-Джонса. Вдали за поворотом виднелась песчаная отмель.

– Вот они!… Вот они!… – кричали с лодок.

– Да, это мы! – отвечал Джилберт. – За оружие, Марс! Будем защищаться!

Защищаться! Вдвоем против тридцати!…

Три-четыре лодки мигом устремились к гичке. Грянули выстрелы, но стреляли только Марс и Джилберт: нападавшие хотели их взять живьем. Несколько джэксонвиллцев упали; кто был ранен, а кто и убит. Но разве могли Джилберт и Марс уцелеть в этой неравной схватке?

Молодого офицера, несмотря на его яростное сопротивление, в конце концов связали и перенесли на одну из лодок.

– Спасайся, Марс! Спасайся! – только и успел он крикнуть.

Ударом кортика Марс расправился с державшим его человеком, и, прежде чем мулата успели вновь схватить, он отважно бросился в воду. Все поиски оказались тщетными, – он скрылся в водоворотах, которые клубятся и рокочут в часы прилива вокруг отмели.