Текст книги "Собрание сочинений в 12 т. Т. 9"
Автор книги: Жюль Габриэль Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
От Кэмдлес-Бея до озера Вашингтона
Около полуночи Джилберт и Марс вернулись в Кэмдлес-Бей. Они насилу выбрались из Черной бухты.
Когда они покидали блокгауз, над долиной Сент-Джонса уже спускалась ночь. В бухте было совсем темно, и если бы не инстинкт, руководивший Марсом, они наверняка заблудились бы среди островков и протоков и ни за что бы не выбрались к реке. Сколько раз их лодка, наткнувшись на непреодолимую преграду, должна была возвращаться назад в поисках выхода из этого лабиринта! Марсу приходилось освещать себе путь факелом из смолистых ветвей, укрепив его на носу лодки. Но особенно трудно было отыскать тот единственный проток, который соединял бухту с Сент-Джонсом. Мулат никак не мог обнаружить брешь, проделанную их лодкой в зарослях тростника, сквозь которую они совсем недавно проникли в лагуну. К счастью, начался отлив, и убывающая вода сама увлекала за собою их легкое суденышко. Через три часа, быстро проплыв расстояние в двадцать миль между Черной бухтой и плантацией, Джилберт и Марс высадились на пристани Кэмдлес-Бея.
В Касл-Хаусе их ждали с нетерпением и не расходились по своим комнатам. Продолжительное отсутствие Марса и Джилберта всех тревожило. Обыкновенно они возвращались к вечеру. Что же случилось с ними? Быть может, они напали на какой-нибудь след, который приведет их розыски к желанному концу? Мучительное ожидание! Понятно поэтому, как все бросились навстречу пропавшим, когда те вошли, наконец, в холл.
– Ну что, Джилберт? – обратился Джемс Бербанк к сыну.
– Алиса права, отец, – ответил юноша. – Сестру и Зерму действительно похитил Тексар.
– У тебя есть доказательство?
– Читайте! – И Джилберт подал отцу клочок бумаги, на котором рукою мулатки было нацарапано несколько слов. – Сомнения нет, это испанец! – продолжал молодой офицер. – Он или его приспешники упрятали их в старый блокгауз Черной бухты. Там и было его тайное убежище. Зерма поручила одному из невольников передать нам эту записку. Но несчастный, от которого она, вероятно, и узнала, что Тексар собирается перебраться на остров Карнерал, поплатился жизнью за то, что согласился исполнить ее поручение. Мы нашли его умирающим от раны, нанесенной ему Тексаром, и оставили на острове мертвым. Правда, Зермы и Ди уже нет в Черной бухте, но мы знаем по крайней мере, в какую часть Флориды их увезли. Искать их надо в Эверглейдсе. Туда, отец, мы и должны завтра же отправиться…
– Мы готовы, Джилберт.
– Итак, до завтра!
В Касл-Хаус вернулась надежда. Теперь уже не придется блуждать наудачу. Миссис Бербанк, которой сообщили эту новость, воспрянула духом. Она даже встала с постели, чтобы, преклонив колени, возблагодарить бога.
По свидетельству самой Зермы именно Тексар руководил похищением в бухте Марино. Именно его видела Алиса на удалявшейся лодке. Но как же согласовать этот факт с тем, что Тексару удалось доказать на суде? Как мог он, пленник, находившийся на одном из кораблей федералистов, совершить в то же время преступление в бухте Марино? Его очередное алиби было несомненно ложным, как, впрочем, и все прежние. Но в чем же здесь все-таки дело? Удастся ли когда-нибудь открыть тайну этой вездесущности Тексара?
В конце концов это и не так важно. Достаточно уже было знать, что мулатку и девочку увезли сперва в блокгауз Черной бухты, а оттуда на остров Карнерал. Там следовало их искать, там же следовало захватить и Тексара. Теперь испанцу не избежать кары, давно заслуженной им за все его преступления.
Нельзя было терять ни единого дня. От Кэмдлес-Бея до Эверглейдса расстояние немалое, так что на дорогу туда требовалось по крайней мере несколько дней. Хорошо еще, что Джемс Бербанк заранее позаботился снарядить экспедицию, и она могла двинуться в путь в любую минуту.
Что касается острова Карнерал, то по картам Флориды он находится на озере Окичоби.
Эверглейдс – болотистая страна, расположенная в южной части Флориды, несколько южнее двадцать седьмой параллели и простирающаяся вплоть до этого озера. От Джэксонвилла до него считается около четырехсот миль. Местность за озером была в те времена глухой и почти совершенно безлюдной.
Если бы Сент-Джонс был всегда судоходен до самых своих истоков, путешествие в Эверглейдс не представляло бы особой трудности, но в это время года по реке можно было проплыть, вероятно, не более ста семи миль, то есть только до озера Джорджа. За озером, вверх по течению, русло реки поросло травами, запружено массой островков, мелководно, местами совсем пересыхает, и нагруженной лодке здесь нелегко проплыть. А между тем, если бы можно было подняться по Сент-Джонсу до озера Вашингтона, приблизительно до двадцать восьмого градуса северной широты на траверсе мыса Малабар, – на сколько же сократился бы путь! Но рассчитывать на это не приходилось. Нужно было готовиться к переходу в двести пятьдесят миль по почти необитаемой местности, где не раздобыть ни средств передвижения, ни всего необходимого для экспедиции, которая должна быть проведена в кратчайший срок. Однако, готовясь в путь, Джемс Бербанк все это тщательно предусмотрел.
На другой день, 20 марта, участники экспедиции собрались на пристани. С тяжелым сердцем простились Джемс Бербанк и Джилберт с миссис Бербанк, которая была еще слаба и не покидала своей комнаты. Алиса, мистер Стэннард и все помощники управляющего провожали их. Даже Пиг пришел проститься с Пэрри, к которому очень привязался за последнее время. Он не забыл его наставлений о том, что свобода может оказаться помехой для того, кто еще не созрел для нее.
Состав экспедиции был следующий: Джемс Бербанк, его шурин Эдвард Кэррол, уже оправившийся от раны, Джилберт, управляющий Пэрри, Марс и двенадцать человек из числа самых преданных и храбрых негров – всего, стало быть, семнадцать человек.
Править лодкой, пока возможно плыть по реке, должен был Марс, хорошо знакомый с руслом Сент-Джонса как до озера Джорджа, так и за ним. На весла предполагалось посадить негров, сильных и искусных гребцов.
Лодка – одна из самых больших в Кэмдлес-Бее – была оснащена парусом, позволявшим ей плыть и при попутном и при боковом ветре по самому извилистому фарватеру. На ней было достаточно оружия и боевых припасов, чтобы Джемс Бербанк со своим отрядом мог дать отпор как шайкам семинолов, кочующим по Южной Флориде, так и банде Тексара, если за испанцем ушла часть его сторонников. Следовало предусмотреть и такую возможность, ибо она могла помешать успеху дела.
Наступил момент прощания.
Джилберт поцеловал Алису, а мистер Бербанк обнял ее так нежно, словно она уже была его дочерью.
– Отец… Джилберт, – говорила она, – смотрите же, привезите нашу маленькую Ди. Привезите мою сестричку.
– Да, да, Алиса, дорогая, – отвечал молодой офицер, – мы привезем ее, привезем с божьей помощью!
Лодка отчалила от пристани. Провожающие – Стэннард, Алиса, помощники управляющего и Пиг – все еще махали ей вслед, когда, подгоняемая северо-восточным ветром и подхваченная начавшимся приливом, она уже скрылась за мысом бухты Марино.
Было около шести часов утра. Час спустя лодка миновала селение Мандарен, а к десяти часам, идя только под парусом, поравнялась со входом в Черную бухту.
Как сильно забились сердца у всех, кто был в лодке, когда, плывя вдоль левого берега, они проезжали мимо протока в лагуну, через который прилив гнал сейчас воду от устья реки. И немудрено: ведь за этими зарослями камыша, тростника и тропических деревьев еще совсем недавно томились Зерма и Ди. Именно здесь Тексар и его сообщники так ловко скрыли похищенных, что в течение двух недель невозможно было напасть на их след. Сколько раз Джеме Бербанк и Стэннард, а позже Джилберт и Марс подымались по Сент-Джонсу до этой лагуны, не подозревая даже, что забытый блокгауз служит для Зермы и Ди темницей!
Но на этот раз останавливаться тут уже было не к чему. Искать пленниц следовало теперь на несколько сот миль южнее – и лодка миновала Черную бухту, не задерживаясь.
Позавтракали все вместе. Трехнедельный запас провианта был сложен в ящики, захвачены были и мешки на тот случай, если бы пришлось двигаться по суше. Для ночлега и отдыха в густых прибрежных лесах отряд имел при себе все необходимое для лагерной стоянки.
В одиннадцать часов начался отлив, и хотя ветер по-прежнему оставался попутным, пришлось все же взяться за весла, чтобы не сбавлять скорости. Теперь принялись за дело негры, и усилиями десяти мощных гребцов лодка продолжала быстро подыматься вверх по течению.
Марс молча сидел у руля, умелою рукою направляя лодку и лавируя среди многочисленных островов и островков. Он уверенно вел ее в те рукава и протоки, где встречное течение было менее сильным, он ни разу не ошибся в выборе пути, ни разу не посадил лодку на мель. Русло реки вплоть до озера Джорджа было ему так же хорошо знакомо, как все изгибы и излучины Сент-Джонса ниже Джэксонвилла, и лодку он направлял с той же уверенностью, с которой провел канонерки Стивенса над песчаной отмелью.
В этой части река была почти совершенно пустынной. Со времени взятия Джэксонвилла обычное сообщение по Сент-Джонсу менаду городом и прибрежными плантациями прекратилось. Если изредка и встречалось какое-нибудь небольшое судно, то разве что шлюпка северян или лодка, посланная для связи между капитаном Стивенсом и его канонерками. Дальше, за Пиколатой, не приходилось рассчитывать даже и на эти редкие встречи.
В Пиколату прибыли около шести часов вечера. На пристани стоял отряд федеральных войск. Лодку окликнули и подозвали к берегу. Джилберт Бербанк назвал себя, предъявил пропуск, выданный ему капитаном Стивенсом, и офицер беспрепятственно пропустил отряд Бербанка.
Остановка отняла немного времени. Так как уже начинался прилив, весла были убраны, и лодка стремительно понеслась вперед между поросшими густым лесом берегами. Несколькими милями выше Пиколаты, на левом берегу Сент-Джонса, болота сменяются лесами. По правому же берегу леса эти, густые, дремучие, бескрайние, тянутся до самого озера Джорджа и еще далеко за ним. Правда, здесь они до самого берега не доходят, так что вдоль реки остается широкая полоса возделанной земли. Обширные рисовые поля, плантации сахарного тростника, индиго и хлопка лишний раз свидетельствуют о плодородии земель Флориды.
В начале седьмого часа за излучиной реки скрылась из вида красноватая башня старинного и давно заброшенного испанского форта, возвышающаяся над вершинами прибрежных пальм.
– Марс, ты не побоишься плыть по Сент-Джонсу ночью? – обратился к мулату Джемс Бербанк.
– Нисколько, мистер Джемс, – ответил Марс. – До озера Джорджа я за себя ручаюсь, а там – посмотрим. Да и нельзя терять времени, надо воспользоваться приливом. Ведь чем дальше мы будем подыматься по реке, тем он станет слабее. Я предлагаю не делать остановки даже на ночь.
Предложение Марса диктовалось, конечно, необходимостью, но если он брался вести лодку, на него можно было положиться. Раскаиваться в этом действительно не пришлось.
Всю ночь лодка легко и быстро подымалась вверх по реке. Сперва ее несло приливом. Потом негры снова взялись за весла, и им удалось проплыть еще около пятнадцати миль к югу.
Ни в эту ночь, ни на следующие сутки остановок не делали. Ничего примечательного за это время не случилось. Верховья реки казались совершенно пустынными. Лодка плыла как бы среди нескончаемого леса. Ветви старых кедров, сплетаясь местами над рекой, образовали густые зеленые своды. Не видно было никаких селений, лишь кое-где попадались плантации или одинокие хижины. Прибрежные земли были здесь совершенно бесплодны и не привлекали колонистов.
Рано утром 23 марта река вдруг разлилась широким озером; бесконечные леса тут отступали, обнажив его берега. За этим водным простором открывалась широкая равнина с убегающим вдаль горизонтом.
Это и было озеро Джорджа, через которое с юга на север протекает Сент-Джонс, питаясь отчасти его водами.
– Да, это озеро Джорджа, – сказал Марс. – Однажды я уже побывал здесь с экспедицией, обследовавшей верховья реки.
– Сколько же отсюда до Кэмдлес-Бея? – поинтересовался Джемс Бербанк.
– Я думаю, около сотни миль, – ответил Марс.
– Стало быть, мы не сделали еще и трети пути до Эверглейдса, – заметил Эдвард Кэррол.
– А что нам дальше предпринять, Марс? – спросил Джилберт. – Бросать здесь лодку и идти пешком по берегу – не имеет смысла: это и утомительно и слишком долго. Не лучше ли пересечь озеро и продолжать плыть по реке, пока возможно? Думаю, что стоит попробовать: высадиться на берег мы всегда успеем. Как ты полагаешь?
– Хорошо, мистер Джилберт, можно попробовать, – согласился Марс.
Пожалуй, действительно это был самый лучший выход. Плыть по реке значительно легче и быстрее, чем идти пешком.
И лодка устремилась по озеру Джорджа вдоль его восточного берега.
Низменные берега этого озера гораздо беднее растительностью, чем берега реки. Вокруг простираются необозримые болота. Там, где почва повыше, они покрыты кочками, поросшими темным лишайником и мхом; кое-где виднеются лиловатые пятна, образуемые мириадами мелких грибков. Ступать по такой предательской трясине очень опасно, ибо нога пешехода вязнет в зыбкой почве. И если бы Джемс Бербанк и его спутники вынуждены были идти пешком через эту часть Флориды, путешествие стоило бы им неимоверного труда, потребовало бы длительных остановок, а быть может, им и вовсе пришлось бы вернуться обратно. Безнаказанно расхаживать здесь могли только болотные птицы, по большей части перепонтатолапые – чирки, дикие утки и кулики, которых тут множество. В случае надобности в этих местах легко было бы пополнить запас провианта. Однако серьезной помехой для охоты служат ядовитые змеи, кишащие среди болотных водорослей, откуда доносится их пронзительный свист. С пресмыкающимися, правда, ведут беспощадную войну стаи белых пеликанов, которые в огромном количестве водятся на унылых берегах озера Джорджа.
Лодка между тем стремительно неслась к югу; сильный северный ветер надувал ее парус и гнал вперед. Весь день ни разу не пришлось браться за весла. Так без малейшего труда удалось пройти все тридцать миль, составляющие длину озера с севера на юг. Около шести часов вечера лодка пристала к берегу у того места, где Сент-Джонс впадает в озеро Джорджа.
Здесь находилось маленькое селение – всего три-четыре хижины. Поэтому решено было сделать получасовую остановку, чтобы попытаться получить необходимые сведения. Жители селения – флоридцы, не слишком склонные к оседлой жизни, – промышляли главным образом охотой и рыбной ловлей. По совету Эдварда Кэррола решено было разузнать, не появлялся ли в этих краях Тексар. Спросили одного из обитателей селенья, не приметил ли он на этих днях лодку, которая направлялась по озеру Джорджа в сторону озера Вашингтона? В лодке должно было находиться, человек восемь и среди них женщина-мулатка с маленькой белой девочкой.
– Два дня тому назад такая лодка здесь действительно проходила, – подтвердил он.
– Она у вас тут останавливалась? – спросил Джилберт.
– Нет, люди, сидевшие в ней, видимо, очень торопились поскорее добраться до верховьев реки. В числе других пассажиров я очень ясно видел мулатку с ребенком на руках.
– Друзья мои, хорошие вести! – вскричал Джилберт. – Мы напали на след Тексара!
– Да, – сказал Джемс Бербанк, – он опередил нас всего лишь на двое суток, не более. Если нам удастся плыть в лодке еще несколько дней, – мы их догоним.
– Вы хорошо знаете фарватер Сент-Джонса выше озера Джорджа? – спросил обитателя деревни Эдуард Кэррол.
– Да, сударь, мне случалось подыматься вверх по реке миль на сто отсюда, – ответил флоридец.
– Как вы думаете, сможем ли мы там проплыть на нашей лодке?
– А глубоко ли она сидит в воде?
– Фута на три, – сказал Марс.
– На три фута? – повторил флоридец. – Ну что ж, местами она будет почти касаться дна. Однако если тщательно измерять глубину, то вы, я думаю, благополучно доберетесь до самого озера Вашингтона.
– А далеко ли будет оттуда до озера Окичоби? – спросил Кэррол.
– Около полутораста миль.
– Спасибо, друг мой.
– Скорее в лодку, и будем плыть, покуда можно! – воскликнул Джилберт.
Путники заняли свои места. Ветер понемногу стих, и потому пришлось идти на веслах мимо все более и более сближавшихся берегов. До ночи успели пройти еще несколько миль к югу. Об остановке на ночлег никто и не помышлял: спать можно было и в лодке. Ярко светила почти полная луна. В такую погоду плыть было нетрудно. Теперь Джилберт взялся за руль, а Марс, стоя на носу лодки, длинным шестом беспрестанно измерял глубину фарватера и указывал направление. Впрочем, глубина реки покуда была достаточной, и за всю ночь лодка задела дно не более пяти-шести раз. К утру, когда взошло солнце, Джилберт высчитал, что за ночь ими пройдено около пятнадцати миль.
Как было бы хорошо, если бы Джемсу Бербанку и его спутникам удалось проплыть в лодке почти до самой цели!
Однако уже вскоре они столкнулись с некоторыми затруднениями. Русло реки становилось все более извилистым, чаще приходилось огибать песчаные отмели и мысы, образуемые ее берегами, – все это удлиняло путь и задерживало путешественников. Хотя попрежнему дул попутный ветер, пользоваться им удавалось не всегда, потому что то и дело нужно было поворачивать лодку. Впрочем, негры усердно налегали на весла, стараясь наверстать потерянное время.
Кое-какие особенности, свойственные верховьям Сент-Джонса, также создавали помехи. Это были пловучие острова – скопление буйно разросшейся пистии, растения, которое некоторые исследователи Сент-Джонса справедливо сравнивают е гигантским салатом-латуком, распластавшим свои листья на поверхности воды. Этот зеленый ковер настолько плотен, что цапли могут расхаживать по нему совершенно свободно, но лодке угрожала опасность запутаться в сплошной массе водорослей, выбраться из которой было не так-то просто. И как только эти растения стали попадаться на пути, Марс всячески старался избежать их.
Берега реки снова покрылись густыми лесами. Но то были уже не бесконечные кедры, корни которых омываются водами Сент-Джонса в его нижнем течении. Здесь на пропитанных влагой землях росли гигантские сосны, высотою до полутораста футов, – разновидность южной сосны. Почва в лесу настолько зыбка, что пешеходу порою трудно удержаться на ногах. Маленькому отряду Бербанка, к счастью, не пришлось испытать эти затруднения: он продолжал плыть по Сент-Джонсу через южные области Флориды.
День прошел благополучно, ночь тоже. Река по-прежнему оставалась пустынной: ни встречной лодки, ни хижины на ее берегах. Впрочем, путники не сожалели об этом: в этих глухих местах лучше было ни с кем не сталкиваться, ибо лесные бродяги, охотники и всяческие проходимцы – народ по меньшей мере подозрительный.
Следовало опасаться также и встречи с отрядами милиции из Джэксонвилла или Сент-Огастина, бежавшими на юг от Дюпона и Стивенса. Подобной встречи приходилось особенно избегать потому, что в этих отрядах несомненно находились и сторонники Тексара, готовые мстить Джемсу и Джилберту Бербанк. Встреча с ними грозила вооруженным столкновением, а Джемсу Бербанку следовало поберечь силы для стычки с Тексаром на случай, если бы тот отказался вернуть своих пленниц.
Но обстоятельства благоприятствовали Бербанку и его спутникам. К вечеру 25 марта они добрались до озера Вашингтона. Лодке пришлось остановиться невдалеке от этой огромной лужи. Река тут настолько узка и мелководна, что плыть по ней дальше на юг было немыслимо.
Однако две трети пути были уже пройдены. Джемс Бербанк со своим отрядом находился всего лишь в ста сорока милях от Эверглейдса.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кипарисовый лес
Озеро Вашингтона – одно из самых мелководных и незначительных озер Южной Флориды. Длина его не превышает десяти миль, а неглубокое дно, засоренное травами, которые течение отрывает от пловучих островов, буквально кишит змеями, и плавать по озеру опасно. Вот почему оно так же пустынно, как и его берега. Ни охотиться, ни заниматься рыболовством здесь невозможно, и лодки из Сент-Джонса заходят сюда очень редко.
За озером русло реки снова поворачивает к югу. Сент-Джонс здесь просто небольшой ручей, берущий начало тридцатью милями южнее, между 28° и 27° северной широты. Тут он уже совершенно несудоходен, и Джемсу Бербанку, к его величайшему сожалению, пришлось продолжать путь по суше, по труднопроходимой, большей частью болотистой местности, через нескончаемые леса со множеством топких оврагов и мелких речушек, крайне затруднявших движение пешеходов.
Пристали к берегу. Оружие и тюки с провиантом распределили между неграми. Это был народ крепкий, и такая поклажа его не слишком обременяла. Все было заранее рассчитано, и задержек опасаться не приходилось. Для устройства лагерной стоянки также требовалось не более нескольких минут.
Прежде всего Джилберт с помощью Марса постарался как можно надежнее спрятать лодку, чтобы она не попалась на глаза флоридцам или семинолам, если бы им вздумалось забрести на берега озера Вашингтона. Ее следовало сберечь и на ней же вернуться обратно.
Сняв предварительно мачту, лодку легко было спрятать в укромном местечке под нависшими густыми ветвями среди гигантских камышей, которыми поросли берега озера. Хорошо скрытая в зелени, она была совершенно незаметна с берега.
Вероятно, так же поступили и с другой лодкой, с той, на которой везли Зерму и Ди и которую так настойчиво искал Джилберт. Тексар тоже, конечно, не мог плыть дальше по реке и вынужден был оставить свою лодку где-то здесь поблизости. То, к чему прибегнул теперь Джемс Бербанк, должен был в свое время сделать и испанец. Поэтому лодку его разыскивали тщательнейшим образом до самого наступления темноты. Найдись она – это послужило бы неопровержимым доказательством того, что Тексар действительно плыл по реке до озера Вашингтона.
Однако поиски оказались тщетными: может быть, потому, что лодку искали на сравнительно небольшом пространстве, а возможно, и потому, что испанец не помышлял о возвращении и просто-напросто ее уничтожил
Каким мучительным для пленниц был, вероятно, путь от озера Вашингтона до Эверглейдских болот! Мулатка несла, конечно, девочку на руках, терпела брань и побои, не поспевая за мужчинами, привычными к большим и трудным переходам; она спотыкалась и падала, стараясь уберечь при этом ребенка и забывая о себе. Эта печальная картина рисовалась каждому… При мысли о том, сколько страданий должна была вынести его жена, Марс, бледнея от бешенства, твердил:
– Я убью Тексара!
Добраться бы только поскорее до острова Карнерал и захватить злодея, причинившего так много зла семье Бербанка и похитившего у него, Марса, его жену Зерму!
Привал для ночлега был устроен на небольшом мысе на северном берегу озера. Пускаться в путь ночью по незнакомой местности было опасно, и, посовещавшись, путники решили дождаться рассвета. В густом лесу легко заблудиться, а потому рисковать не стоило.
Ночь прошла благополучно. В четыре часа, едва забрезжило утро, был дан сигнал к выступлению. Чтобы нести вещи, хватало и половины негров, так что они могли сменять друг друга.
Все члены экспедиции, не исключая и негров, были вооружены карабинами Минье, которые заряжаются одной пулей и четырьмя картечными патронами, а также имели при себе револьверы Кольта, получившие широкое распространение с начала междоусобной войны. При таком вооружении можно было дать отпор отряду семинолов человек в шестьдесят, а в случае необходимости атаковать и Тексара, будь с ним даже такое же количество сторонников.
Решено было держаться возможно ближе к берегу Сент-Джонса. Река текла с юга от озера Окичоби, извиваясь тонкой нитью по бесконечному лабиринту лесов. Чтобы не сбиться с пути, достаточно было идти берегом. Путники так и поступили.
Это оказалось довольно легко. Вдоль правого берега реки вился какой-то след, напоминавший тропинку, словно здесь к ее верховьям тянули волоком небольшую лодку. Отряд шел быстро, Джилберт и Марс – впереди, Джемс Бербанк и Эдвард Кэррол – сзади; управляющий Пэрри шел вместе с неграми, которые, сменяясь через каждый час, несли поклажу.
Перед отправлением в путь наскоро закусили. Решено было строго придерживаться такого распорядка: в полдень – обед, в шесть часов вечера – ужин, после ужина – снова в путь, а если станет так темно, что нельзя будет двигаться дальше, – короткий привал.
Сперва пришлось идти вдоль восточного берега озера Вашингтона, берега довольно низкого и очень топкого. Потом потянулись леса, сначала довольно редкие и небольшие, что зависело от породы самих деревьев.
Тут росли мелколистные кампешевые деревья с гроздьями желтых ягод, из коричневатой сердцевины которых добывается краска; росли тут и мексиканские вязы и гвазумы с пучками белых цветов, широко применяемых для различных домашних надобностей и, в частности, как утверждают, для лечения самого упорного насморка. Попадались кое-где также хинные деревья, но здесь они напоминали скорее кустарник, тогда как у себя на родине, в Перу, это действительно великолепные большие деревья. Яркие цветы горечавки, амариллиса, ласточника, тонкие стебли которого идут на производство тканей, образовали пестрые клумбы, которых никогда не касалась рука искусного садовника. Как утверждает один из самых компетентных исследователей Флориды [27]
[Закрыть], цветы всех этих растений, «желтые или белые в Европе, приобретают в Америке разнообразнейшие красные оттенки – от нежнорозового до пурпурного».
К вечеру вся эта растительность сменилась кипарисами, которые тянутся уже до самого Эверглейдса.
За день пройдено было около двадцати миль. Джилберт поинтересовался, не устали ли его спутники.
– Мы готовы хоть сейчас идти дальше, – ответил за всех один из негров.
– А не заблудимся ли мы ночью? – заметил Эдвард Кэррол.
– Ни в коем случае, – заверил Марс, – ведь мы попрежнему будем держаться берега Сент-Джонса.
– К тому же ночь ожидается светлая, – прибавил молодой Бербанк. – Небо совершенно безоблачно. В девять часов взойдет луна и будет светить нам до самого утра. Да и ветви у кипарисов довольно редкие, так что в кипарисовом лесу гораздо светлее, нежели в любом другом.
Итак, решено было двинуться дальше. Пробыв в пути почти всю ночь, утром отряд решил отдохнуть и позавтракать под одним из гигантских кипарисов, которыми изобилуют леса в этой части Флориды.
Тому, кто никогда не видал этих чудес природы, представить их себе очень трудно. Вообразите зеленеющий луг, раскинувшийся на высоте более ста футов над землей и поддерживаемый прямыми, словно точеными стволами, луг, по которому вас так и манит пройтись. Внизу болотистая и топкая земля, она всегда покрыта водой, ибо почва уже не впитывает влаги. Здесь кишмя кишат змеи, лягушки, черепахи, жабы, ящерицы, скорпионы, пауки и всевозможные виды болотной птицы. Выше, словно падучие звезды, проносятся золотистые иволги, резвятся среди ветвей белки, и болтливые попугаи наполняют лес своим оглушительным гомоном. Диковинная, но труднодоступная для исследователя страна!
Идти здесь приходилось с большой опаской. Пешеход рискует увязнуть по самое горло в бесчисленных рытвинах. Однако при свете луны, пробивавшемся сквозь ветви деревьев, удавалось все-таки кое-как двигаться вперед.
Река служила надежным ориентиром, и это было весьма кстати, ибо в кипарисовом лесу все деревья схожи между собою: их могучие длинные корни буграми выпирают из почвы, а дуплистые, изогнутые у земли стволы стройными колоннами подымаются метров на двадцать ввысь – точь-в-точь как исполинские зонты с шероховатой ручкой и зеленым верхом, не спасающие, впрочем, ни от дождя, ни от солнца.
Ранним утром отряд Бербанка вступил под сень этих деревьев. Погода стояла великолепная. Ничто не предвещало грозы, которая обратила бы почву в сплошное месиво. Дорогу все же следовало выбирать осмотрительно, чтобы не угодить в заболоченный овраг. Вдоль правого, более крутого берега Сент-Джонса идти, к счастью, было несколько легче, и если бы не впадающие в реку ручьи, которые приходилось огибать или переходить вброд, задержки в пути были бы совсем ничтожны.
За весь этот день не удалось обнаружить никаких следов южан, семинолов или шайки Тексара. Испанец, возможно, шел левым берегом реки. Впрочем, это не имело никакого значения. До той низменной части Флориды, о которой говорилось в записке Зермы, можно было добраться как правым, так и левым берегом Сент-Джонса.
С наступлением темноты путники сделали шестичасовой привал. Остальную часть ночи они продолжали быстро двигаться вперед. Отряд шел в полном молчании по уснувшему лесу. Древесный свод был неподвижен. При свете ущербленной луны узорчатой сетью ложились на землю тени ветвей. Чуть слышно журчала река, медленно катившая свои воды по этой почти плоской равнине. Здесь было так мелко, что перебраться на другой берег не составило бы никакого труда.
На следующее утро, после двухчасового отдыха, маленький отряд снова двинулся на юг. Но в этот день должна была прерваться – вернее, окончиться – та путеводная нить, которая вела его до сих пор. И действительно, Сент-Джонс, обратившийся уже в тонкую струйку воды, совсем исчез в гуще хинных деревьев, которые он питает своею влагой. А дальше – горизонт с трех сторон был скрыт кипарисовым лесом.
Здесь отряд обнаружил кладбище, где по туземным обычаям хоронили негров, принявших христианство и оставшихся до гроба верными католической религии. Кое-где среди деревьев над могильными холмиками виднелись простые деревянные или каменные кресты. Попадались и воздушные склепы: укрепленные на ветвях и колеблемые ветром деревянные помосты со скелетами.
– Кладбище должно, повидимому, указывать на близость селения… – заметил Эдвард Кэррол.
– Которое, вероятно, уже исчезло с лица земли, – вставил Джилберт, – ибо на наших картах оно не обозначено. Такое исчезновение целых селений в Южной Флориде не редкость: иной раз жители сами покидают деревни, а иногда виною тому бывают индейцы.
– Как же нам теперь быть, Джилберт? – обратился к сыну Джемс Бербанк. – Сент-Джонс уже не может служить для нас ориентиром?
– Будем двигаться по компасу. С ним мы и в самом дремучем лесу не заблудимся.
– Ну так в путь! И да поможет нам бог! – вскричал Марс, которому во время остановок всегда не терпелось двинуться дальше.
В полумиле за негритянским кладбищем отряд снова вступил под зеленые своды и по компасу взял курс прямо на юг.
В течение первой половины дня не случилось ничего примечательного. Пока что экспедиция не столкнулась ни с единым препятствием, но так ли будет и в дальнейшем? Удастся ли ей достигнуть цели, или же семейство Бербанков обречено на безнадежное отчаяние? Не отыскать ребенка и Зерму, знать, что им приходится терпеть муки и оскорбления, и не быть в силах помочь им, – разве это не бесконечная пытка?
