Текст книги "Эридиана"

Автор книги: Жумабек Алыкулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Моя жизнь меня не устраивает. Более того, она меня тяготит. Задумавшись о том, как живете Вы,– а это случилось не так давно,– я вдруг попробовал ощутить себя на Вашем месте. Я больше никому не скажу об этом: я тут же возненавидел вас, ибо моя жизнь оказалась полностью перечеркнутой… Тогда я убрал вас– и моя жизнь вновь обрела ценность. Но Смысл из нее исчез. Навсегда.

Вот, дорогой друг, последний аргумент, убедивший меня в том, что главный бог умер, а прочие устали. «Устали боги, устали орлы, устало закрылась рана». К тому же, как ни странно, оказалось, что вы все же единственный человек, которому я могу все рассказать. Какая ирония судьбы…

Итак, прощайте. Я ничего не желаю вам – вы в этом не нуждаетесь.

Клаус Энгельмайер».

22. 10. 10 бв. Пожалуй, мне еще не было так трудно. И все же рабочий день есть рабочий день. С утра было селекторное совещание по вопросам безопасности. Строительство расширяется, людей надо беречь. Случай с Ватанабэ у всех на памяти. Потом координировались с экосистематологами. Ну и нахалы же! Ведут себя так, будто весь ближний космос и ВНИП В том числе, работают только на них. Словом, сегодня дел мне хватило, и все же неотступно сверлит мысль о письме Клауса. Требуется довольно значительное усилие, чтобы включиться в работу, которая все же идет куда медленнее, чем обычно.

Успел настроить автоматику разворота гелиобатарей, проверить состояние поверхностей камер сгорания двигателей, хотел было заняться инспекцией, но вдруг меня словно в сердце толкнуло. Конечно, в наше время существуют более современные и надежные методы прогностики, но я доверяю и этому. Сел в кресло и заказал сводку по Булунгу. И пока слушал, сидел как ошпаренный.

В столице начались уличные бои. Часть армейских подразделений перешла на сторону сепаратистов и открыла огонь по центру столицы, по правительственным учреждениям, но досталось и жилым кварталам. Комитет поднял в воздух летающие платформы, на которых смонтированы гипноизлучатели, и нанес массированный удар по позиции войск сепаратистов, по самим сепаратистам, по их базам. Словом после первого залпа все кончилось мирным глубоким сном. Затем немедленно были высажены силы Комитета контроля, которые демонтировали все установки и орудия, собрали все оружие, очистили все арсеналы и хранилища, вплоть до тех, которые считались глубоко засекреченными. Остальное было предоставлено силам безопасности Булунгу. Операция заняла одиннадцать часов. В столице все спокойно. Есть разрушения, убитые и раненые. Сепаратистских главарей, конечно, будут судить.

Не дослушав до конца, я уже висел над пультом связи. После нескольких попыток мне удалось набрать цепочку через Центр и связаться с нашим консульством в Морионвилле. Но когда дежурный, изумленный тем, что ему приходится отвечать на вызов космосвязи, спросил, по какому делу я звоню, то я почти растерялся. Потом все же сумел сказать; «По личному». Конечно, в такое время только по личному делу и звонить. Именно это выражение мелькнуло в первое мгновение в глазах дежурного. Однако дипломаты умеют скрывать свои эмоции. Он записал мою просьбу найти номер Тельмы Н’Дио по городскому указателю или через иммунологический центр и связать меня с нею, затем попросил меня подождать и отключился. Я не успел сказать ему, что станция скоро выйдет из зоны радиовидимости и установление связи потребует новых хлопот.

Я не мог заниматься ничем – мне становилось все тревожнее. Вдруг завопил Пятница, завозились обезьяны, захныкал Шаман.

Я включил запись старинной испанской клавесинной музыки. Одна из моих любимых кассет, но сейчас она меня раздражала именно тем, что пыталась успокоить. В итоге я выключил ее и в полной тишине уселся перед экраном. На табло выскакивали цифры, но я без них мог сказать с точностью до десятой доли секунды, сколько времени прошло. В голову мне лезли обрывки мыслей, совершенно дикие или, наоборот, банальные, строчки стихов, музыкальные фразы, я с трудом сдерживался, чтобы не бормотать всю эту мешанину вслух.

Когда раздался гудок, вздрогнул так, словно меня хлестнуло при полном тяготении сорвавшимся кабелем.

«С л у ш а ю».

Вместо дежурного на экране появился незнакомый человек. В цвете было видно темную бородку, темную кожу и очень темные глаза. Высокий– раздался в визире почти до самых бровей. Руки он держал на коленях, переплетя сухие длинные пальцы – перед собой. Он смотрел на меня безмолвно и напряженно, и с замирающим сердцем я понял, что он не совсем не знаком мне– он похож на Тельму.

«Вы из консульства?» – спросил я совсем уж глупо.

«Меня зовут Жак Н’Дио,– ответил он по-французски. – Вас я знаю, вы Сергей Торсуев. Очевидно, вы хотели поговорить с Тельмой»… – он вдруг выпрямился, и его лицо исчезло из визира.

«Да, я несколько раз… Что случилось?»

Его пальцы расплелись, кисти опустились и повисли.

«Мы перевели ее в госпиталь Центра,– глухо донеслось до меня. – Надеялись, что в случае обстрела его-то пощадят… Но первый залп обрушил верхние этажи – именно те…» – Он замолчал. Молчал и я. Наконец он выдавил «прошу простить» и выключил связь.

22. 10. 18 бв. Сегодня весь день работал при включенных гравигенераторах, чтобы не терять времени на тренажеры. В итоге программа выполнена на два часа раньше. Они мне очень нужны, эти два часа…

Очередной звонок Клаусу кончился тем же. Попытка запросить «Сеть» все объяснила. Теперь в данных Энгельмайера стояла еще одна дата, после даты рождения. День был позавчерашний. Я смотрел на дисплей, а в голове крутилось «не врал, не врал…»

Выяснять подробности я не стал. Выключил все, отпустил все, отпустил встревоженного Пятницу на волю и уселся в кресло – подумать.

Мозг не хотел работать, не хотелось ни о чем размышлять и впервые в жизни не хотелось вспоминать Землю. Но я заставил себя думать. Себя, а не кого-то другого. Я мог, разумеется, связаться с Платоном Петровичем, вдвоем мы пришли бы к какому-нибудь выводу.

Но жизнь поставила меня перед проблемой, решение которой я должен найти сам. Только сам, не перегружая естественности ни на чьи плечи,– как в старину мстили за убитого близкие ему по крови. А у меня сразу возникло ощущение, что Тельма подло убита, и даже не выстрелом, не взрывом гранаты; ударная волна расколола стекла в их отделении, и несколько крупных осколков располосовали стенку ее мобильного отсека, как пилой,– ее еще не успели перевести в стационарный бокс. Обрушившиеся перекрытия отделили ее от остальных. Добраться до нее удалось лишь через три часа. Будь на ее месте нормальный здоровый человек, он отделался бы контузией.

Она подло убита. Ее нет. И если я снова увижу ее, во сне ли, в бреду, я все равно буду помнить это. Не будет ее музыки, которая умерла вместе с нею, ее пальцев и розоватых ладоней, ее глаз – ничего больше не будет. Смерть непобедима.

В тот момент, когда мне показалось, что я вот-вот задохнусь, в памяти всплыла мысль о смерти еще одного человека – чуждого мне, как никто, и все же странным образом он переплелся в моем сознании с тем, что было мне дороже многого.От чего погиб Энгельмайер? Только ли оттого, что мог сопротивляться? Уж он-то мог!… Он сделал все, что можно, чтобы обезопасить себя от угроз внешнего мира, и…

Только ли отсутствие лимфоцитов в крови убило Тельму? С кем я должен сразиться? Где он, враг? Он многолик и сражение с ним идет уже не первый век. Он загнан в угол, он почти побежден и все же уносит одну жизнь за другой…

Самое страшное, внезапно подумалось мне, что Энгельмайер оказался прав. Я устремился в небожители, оправдывая себя тем, что здоров, тем, что добился этого места, что я приношу здесь пользу… Мне удалось забыть о том, что я не один такой. И как забыть – не забывая!

Как я радовался, что успел предупредить ВНИП о ливне, считая, что я квит со всеми, кто берег меня… Мой долг неоплатен еще и потому, что я в ответе за тех «космонавтов», которые остались на Земле. Потому что я один из немногих, кто может бороться против воплощения вечного врага– смерти, болезни, мучений…

Когда-то Платон Петрович рассказывал мне странную историю. В старом журнале, не то американском, не то немецком, ему довелось прочесть, как преуспевающий бизнесмен решил обезопасить сына с самого рождения от ужасов и ядов загрязненной экосферы. Для этого он и поместил младенца в те же условия, в которых росли мы. Разница была в том, что парень был безупречно здоров от рождения. Но к девяти годам он потерял это здоровье. Пустячная простуда залила его легкие жидкостью, и он погиб. Ничего не помогло – ни новейшая аппаратура, ни лекарства…

Вряд ли Энгельмайер этого не знал. Может быть, не хотел об этом помнить. Слишком уж отчетливое предсказание судьбы здесь сквозило. А я? Почему я считаю, что со мной ничего такого не будет?! Почему?!

И в этот момент я успокоился.

Сердце колотилось, пальцы дрожали, но мысли были ясны и холодны. Начинался бой, один из первых боев моей личной войны, и, как солдат, я знал, что меня не убьет, пока все, что от меня зависит, не будет сделано. Силы неравны – против меня только смерть, а за меня двенадцать миллиардов землян, память и надежда. Это не бравада – впервые в жизни я ощутил по-настоящему четко, что есть вещи, которые неподвластны ничему. Ни времени, ни силе, ни власти.

Я встал с кресла и подошел к пульту Машины. Еще было время до отправки пакета. Одно за другим я набирал названия работ, которые надо было заказать Земле-Главной, одновременно высчитывая в уме, откуда я могу вынуть резервы времени,– не за счет же одних только гравигенераторов. Надо искать.

Итак, «Математическая теория иммунитета», «Моделирование иммуногенных механизмов», «Патология и физиология иммунитета». «Эмбриохирургия»…

ТУРУСБЕК МАДЫЛБАЕВ
РОЗОВЫЙ ДОМИК С ГЕРАНЬЮ НА ОКНЕ

Если вам случится тут проезжать, заклинаю

вас, не спешите, помедлите немного под

этой звездой! И если к вам подойдет

маленький мальчик с золотыми волосами,

если он будет звонко смеяться и ничего не

ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно,

догадаетесь, кто он такой.

Тогда – очень прошу вас! – не забудьте

утешить меня в моей печали, скорей

напишите мне, что он вернулся…№

[№Все эпиграфы приводятся по сказке А. Экзюпери «Маленький принц».]

Тонио№! Маленький принц вернулся. Только на этот раз он очутился не там, где ты указывал, не в Сахаре, а совсем в другом месте. К этому прибытию Маленького принца население Земли уже насчитывало более четырех миллиардов четырехсот пятнадцати тысяч человек. Эти цифры я привожу только ради взрослых. К сожаленью, увлечение их цифрами со времени первого посещения нашей планеты Маленьким принцем не только не убавилось, но, наоборот, с каждым годом все возрастает. Например, они не только подсчитали, сколько человек живет на Земле, но они еще высчитали, что каждую секунду рождается пять, каждую минуту сто пятьдесят, каждый день двести двадцать тысяч человек. Если бы только подсчитали и на этом успокоились! «Если так будет продолжаться, то к 2000 году на земном шаре будет насчитываться шесть миллиардов человек. Как же тогда Земля прокормит нас?» – схватились они за головы И они решили сократить население планеты: одни начали готовиться к войне, другие решили эту головоломку очень просто – они перестали рожать. Действительно, странный народ эти взрослые! Но дети терпели голод, выдерживали холод, переносили войны: они боролись за свое место на Земле. «Земля может прокормить пятнадцать миллиардов человек!» – будто говорили они взрослым. Тем пришлось строить новые дома, новые города. Росли тысячи городов, и они уже еле помещались на Земле. Тогда их стали соединять меж собой и устремлять ввысь. Так на Земле образовалось несколько огромных городов. Маленький принц опустился в один из них.

[№Тонио – уменыы.-ласк. от Антуан.]

– На твоей планете,– сказал Маленький принц,– люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут…

Маленький принц спускался ночью. Взглянув вниз, он увидел множество огней. «Странно, на Земле звезд больше, чем в небе! – подумал он. – Но зачем они людям? Выращивая в одном саду пять тысяч роз, они не находят того, что ищут, так неужели они найдут это среди этих звезд…» Но спустившись на Землю, он увидел, что это всего-навсего фонари. «Они даже не улыбаются»,– сказал он про себя. Он посмотрел вокруг: огромные дома-великаны возвышались до самого неба.

Маленькому принцу захотелось вернуться к себе на планету, но он решил набраться терпения и подождать еще немного. Он долго бродил среди небоскребов и увидел, что они все друг на друга похожи, как две капли воды. «Наверное, у людей фантазия ограниченна,– пришел к выводу он. – Неужели они не могли придумать ничего лучше…»

Усталый, он лег на одну из скамеек во дворе дома и заснул.

– А где же люди? – вновь заговорил наконец Маленький принц. – В пустыне все-таки одиноко…

– Среди людей тоже одиноко,– заметила змея.

Рано утром его разбудил чей-то голос.

– Ты тоже обиделся на родителей и сбежал из дома?

Маленький принц открыл глаза и увидел мальчика.

– Нет,– сказал он и зевнул. – Я просто путешествую…

– Так, значит, правда, что ты обиделся на родителей и сбежал из дому?

– Да ни на кого я не обижался,– рассердился Маленький принц. – Я же сказал, что путешествую.

– Тогда скажи мне, в каких землях ты побывал?

– Не в землях, а звездах.

– Так ты космонавт?

– Нет, я – принц,– оскорбился Маленький принц. Затем похвастался. – У меня своя планета.

– Правда? – обрадовался обидчивый мальчик, так подумал о нем принц.

– Правда…

– Тогда возьми меня с собой на твою планету,– попросил Обидчивый мальчик.

– Но моя планета маленькая.

– Значит, я не помещусь на ней,– нахмурился мальчик.

– Почему же не поместишься! Если хочешь знать, на моей планете могут поместиться все дети Земли,– снова похвалился Маленький принц, но затем покраснел и тихо добавил. – Не все, конечно, но… тысяча поместится.

– Тогда поехали! – вскричал Обидчивый мальчик.

– Куда?

– На твою планету… Я тебе скажу, на Земле нет ничего интересного, ради чего стоило бы оставаться здесь.

– Не в этом дело. Мы можем попасть на мою планету только единственный раз в году. И то после того, как мы найдем змею.

– А что такое «змея»?

– Не что, а кто,– сказал Маленький принц, слегка заволновавшись.– Она решает все загадки. Она может унести нас дальше, чем любой корабль.

– И где же мы ее найдем? Ведь в городе не только змею, но и человека редко увидишь. Только машины мчатся туда и обратно.

– Как? – удивился Маленький принц. – Неужели из этого города нельзя выбраться?

– Выбраться-то можно, только это очень трудно,– сказал Обидчивый мальчик. – Если идти по шоссе, это гораздо быстрее, но тогда нас могут задавить машины.

– Почему?

– Потому, что жители города не любят пешеходов.

– Тогда, действительно, из этого города трудно выбраться,– пробормотал Маленький принц.

– Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом. Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел на звезду. Он никогда никого не любил… И прямо раздувается от гордости. А на самом деле он не человек, он гриб…

Маленький принц и Обидчивый мальчик мучались вопросом: «Где найти змею?» Вдруг, Обидчивый мальчик вскочил с места и от радости запрыгал.

– Я нашел! Я нашел! – кричал он.

– Что? Что ты нашел? – спросил Маленький принц.

– Знаешь, когда-то я отдыхал у деда,– сказал Обидчивый мальчик. – Он живет в деревне. У него есть домик из розового кирпича, на окне растет герань, а на крыше у него живут голуби. Ни у кого больше нет такого красивого дома, это самый красивый дом на свете!…

– Ну и что ты придумал? – Маленький принц никогда не отставал от человека, пока не получал ответа.

– А вокруг этого дома есть луг. Ты знаешь, что такое «луг»?

– Нет, не знаю.

– Луг– это огромное поле, на котором растут травы,– сказал Обидчивый мальчик. – По-моему, там должна быть змея.

– Но я видел змею в пустыне…

– Все равно, там рядом должны были расти травы и цветы. Мой дед говорил, что там, где не растет ничего живого, не может быть жизни. Поэтому в городах люди живут в каменных домах, ходят по улицам, забитыми камнями, и от этого у них каменные сердца. Они не люди, они валуны… Даже я видел своих родителей всего один раз по телевизору,– неожиданно Обидчивый мальчик зарыдал.

Маленькому принцу стало жалко его, и он начал успокаивать мальчика. Он гладил его голову и повторял:

– Ты прав, человек, живущий среди камней, сам становится бессердечным… Тот, кто ни разу не нюхал цветка, не может никого полюбить… Хочешь, мы сейчас пойдем искать дом твоего деда? Мы найдем розовый домик с геранью на окне. Там должно быть красиво!…

Обидчивый мальчик перестал плакать.

– Пойдем,– сказал он, утирая слезы.

– Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!

И немного погодя он прибавил:

– Знаешь… когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…

Они отправились в путь. По дороге Маленький принц спросил у мальчика:

– Если ты видел своих родителей всего один раз, да и то по телевизору, то за что же ты на них обиделся?

– Знаешь,– сказал Обидчивый мальчик. – У нас дома всего хватает… Есть и телевизор, и видеофон, и много-много игрушек. У нас можно, ничего не делая, наесться вдоволь. Но когда я был в деревне, мы с дедом пилили дрова, рубили их, затем жгли их в камине и грелись у огня. Дед всегда рассказывал мне интересные истории, сказки. А у нас дома я даже не знаю, как отапливаются комнаты. Не видя, как пылает огонь, как трещат дрова, не чувствуешь в теле тепла…

– Теперь понял,– сказал Маленький принц. – Не видя отца и мать, не греется сердце.

Оба замолчали. Перед ними лежал огромный каменный город. Они сильно устали, пробираясь меж высоких небоскребов. Маленький принц уже начал тосковать по своей родной планете, но утешал себя лишь тем, что скоро увидит закат солнца. И только потом он понял, как глубоко ошибался: кругом становилось темно, но Маленький принц не знал, куда солнце заходит. В городе нельзя было даже увидеть его! Маленький принц прошел за один из небоскребов, но увидел за ним лишь еще один дом-великан, еще много-много небоскребов… Маленький принц сколько было сил бежал от одного дома к другому, но так и не увидел солнца. А вокруг все темнело, тогда он лег на площади, заставленной камнями, и горько заплакал.

– Люди забираются в скорые поезда, но они уже сами не знают, чего ищут,– сказал Маленький принц. – Поэтому они не знают покоя и бросаются то в одну сторону, то в другую…

Выплакав все свои печали и обиды, Маленький принц возвращался к Обидчивому мальчику. Только теперь он понял, как далеко ушел: не желая мириться с несправедливостью, он, оказывается, перебежал даже шоссе. Как ему это удалось, оставалось непонятным. Маленького принца удивляло, почему это машины не сбили его.

Автострада была действительно такой, какой описывал ее Обидчивый мальчик. Он ждал принца на другой стороне улицы. Неожиданно их взгляды встретились. Они долго смотрели друг на друга, но не могли взяться за руки.

А машины с горохотом проносились мимо…

Маленький принц с нетерпением шагнул вперед, затем сделал еще один шаг, еще… Машины словно наталкивались на какую-то невидимую стену и резко останавливались прямо около него. Маленький принц подошел к мальчику.

– Видел, машины не могут тронуть тебя! – вскричал Обидчивый мальчик, затем спросил. – Ты куда это убежал?

Маленький принц посмотрел наверх.

– Я искал солнце,– ответил он.

– У меня есть цветок,– сказал он. – И я каждое утро его поливаю. У меня есть три вулкана, я каждую неделю их прочищаю… И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звездам от тебя нет никакой пользы…

Они семь дней и семь ночей пробирались по джунглям небоскребов. Чтобы веселее было идти, Маленький принц рассказывал мальчику про свои путешествия. Он рассказывал про короля, который считал всех людей своими поддаными, про честолюбца, который был глух ко всему, кроме похвал, про пьяницу, который стыдился того, что пьет, и пил потому, что ему было стыдно, про делового человека, который ни разу в жизни не нюхал цветка и не любовался звездами. После всего увиденного в этом каменном городе, все те люди показались ему не такими уж плохими.

Еще одна автострада перерезала им путь, и тогда они поникли головами. А машины все проносились мимо. Только одна из них остановилась на другой стороне улицы. Из нее вышли двое. Маленький принц никогда не видел горожан, потому он стал внимательно присматриваться к ним.

– Мама! Папа! – вдруг закричал мальчик, и не успел Маленький принц сообразить, в чем дело, как тот затерялся среди машин.

– Стой! Машины задавят тебя!– вскричал Маленький принц вслед ему, но было уже поздно.

Он увидел, как на другой стороне автострады столпились люди, останавливались машины. Его сердце вздрогнуло, и он помчался туда, несмотря на все еще мчавшиеся машины. Автомобили все так же останавливались прямо у него перед носом, но он не обращал на них внимания.

Когда он приблизился к толпе, увидел, как двое в белых халатах положили мальчика в машину с красным крестом на боку и умчались куда-то.

– Что случилось? – спросил Маленький принц у одного взрослого.

Тот изумленно посмотрел на него и закричал:

– Мальчик, ты что тут делаешь? Иди домой, а то и тебя точно так раздавят,– затем он недовольно пробурчал.– Ходят тут всякие, конечно же, их раздавят…

Люди стали постепенно расходиться. На улице остались только те двое, по вине которых все это случилось.

– Ты позвонила сыну, чтобы он включил телевизор? – спросил один.

– Я не смогла дозвониться,– ответила она, глядя вслед исчезнувшему автомобилю с крестами.-Может, он вышел куда-нибудь…

– Ладно, может, он сам догадается включить телевизор,– сказал первый.

И они вместе пошли в сторону огромного небоскреба. Только теперь Маленький принц понял, что случилось.

– Он вас больше никогда не увидит! – закричал он им вслед. – Его только сейчас увезли на машине с крестом на боку!.

Но те двое ничего не слышали. Маленький принц долго смотрел на уходивших и, опустив голову, пошел дальше.

– Люди забыли эту истину,– сказал Лис, – Но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил…

«Я навсегда в ответе за всех, кого приручил,– плакал по дороге Маленький принц. – Поэтому я должен непременно найти розовый домик с геранью на окне… Я расскажу деду мальчика обо всем, что случилось. Я расскажу о том, как не грелось его сердце, о том, как его отец и мать не узнали его на улице. И еще я расскажу, как он любил пилить дрова, колоть их, жечь в камине и греться у огня. Я расскажу, как он любил слушать интересные истории и сказки…»

Маленький принц плакал и бежал, бежал и плакал и, наконец, когда увидел впереди зеленеющее поле, он помчался туда изо всех сил. А когда ноги его стали путаться в траве, он бросился на землю и громко зарыдал. Он плакал по Обидчивому мальчику, от обиды, что тот не успел дойти сюда. И еще он плакал по всем мальчикам, у которых большие города отняли детство, по своей розе, оставшейся там, на далекой планете…

Наконец, усталый, он перевернулся и лег на спину. И только теперь он увидел над собой небо, усыпанное от края и до края звездами. Звезды улыбались ему.